Нло и фбр секретные материалы правительства США

1. Он не должен иметь доступ к любым документам с грифом "совершенно секретно".

2. Ему нельзя разрешать копировать любые документы, происходящие из иностранных источников, независимо от грифа секретности.

3. Копии, сделанные с отечественных документов, должны быть засекречены в таком же порядке, как и оригинальные документы; их также нельзя выносить из здания.

Итоговые выводы разведки ВВС по материалам различных отчетов должны остаться неизвестными для Шаллетта. В случае использования иностранных документов или конкретной информации из отчетов, не следует указывать точное место или район наблюдения, ограничиваясь общими указаниями, такими, как "Европа" или "Азия".

Капитан Инглиш также объявил, что перед публикацией статья Шаллетта будет проверена и отрецензирована в его отделе.

13 января 1949 года Стивен Лео написал письмо генерал-лейтенанту Бенджамину Шидлоу, который был заместителем командующего АМС, сообщив ему о прибытии журналиста, которого он называл "нашим другом Сидом Шаллеттом". (Очевидно, Шаллетт имел тесные связи с ВВС.) Лео сообщил Шидлоу, что Шаллетт "заручился поддержкой министра обороны, министра ВВС и начальника штаба ВВС" и что он провел несколько дней, разговаривая с чиновниками в Пентагоне, прежде чем отправиться в АМС. Лео попросил Шидлоу обеспечить встречу журналиста с полковником Маккоем и сообщил, что "генерал Ванденберг хочет, чтобы он побеседовал с сотрудниками, участвующими в проекте".

Далее он написал:

"Шаллетт уже изучил два тома коротких сводок по инцидентам, которые имеются у нас,

включая инциденты ј 1-177, и теперь хочет познакомиться с третьим томом (насколько мне известно, ваши сотрудники уже подготовили его). Нам также хотелось бы" чтобы он сопровождал полевую исследовательскую группу, если такой случай представится во время его пребывания у вас. Он дал понять, что хотел бы поговорить с кем-нибудь из гражданских лиц, предоставлявших информацию для этого проекта; мы поставили его в известность, что контакты такого рода осуществляются с разрешения полковника Маккоя.

Наши сотрудники разведки провели телефонное совещание с офисом Маккоя, сообщив ему о предстоящем визите Шаллетта и о том, с какими материалами он был ознакомлен. Единственное ограничение по знакомству с проектом - закрытый доступ к общим выводам и рекомендациям разведки ВВС".

Шаллетт получил необходимое содействие со стороны ВВС и к концу января 1949 года познакомился с большинством материалов, составленных по показаниям очевидцев. Ему, без сомнения, было оказано высокое доверие, однако циник может заметить следующее: на самом деле разведка ВВС стремилась избежать огласки расследования, поскольку, по словам генерала Кейбелла в его письме от 30 ноября 1948 года, это "вызовет новый вал сообщений о неопознанных летающих объектах, что затруднит дальнейший анализ и оценку ситуации". Поэтому разведка ВВС решила оказать Шаллетгу содействие с целью прямо или косвенно повлиять на его выводы и приглушить общественный интерес к сообщениям о летающих тарелках. Впрочем, какими бы ни были причины для сотрудничества, факт остается фактом: в статье Шаллетта, опубликованной в мае 1949 года (она обсуждается далее в главе 9), реальность летающих тарелок отрицается практически на сто процентов.

Проект "Знак" формально завершился в середине января 1949 года, но сбор и анализ разведывательных данных продолжался под новым названием - проект "Грудж". В последующие месяцы многие старшие сотрудники проекта "Знак" были переведены для работы над другими проектами. Оставшиеся сотрудники нижнего звена не занимались практически ничем, кроме сбора и архивирования поступающих сообщений, а также работали над итоговым отчетом, резюмирующим выводы и открытия проекта "Знак".

Качество расследования в рамках проекта "Грудж" быстро ухудшалось по мере того, как в АМС росли скептические настроения. По сути дела, это была реакция на отказ Ванденберга согласиться с логическими выводами, представленными в "Оценке ситуации". Если летающие тарелки не могли быть внеземными аппаратами, если они не являлись результатом отечественных разработок или устройствами советского производства, значит, это иллюзии, ошибки восприятия и плоды воображения. В таком случае, стоит ли возиться с ними?

Хотя исследовательская деятельность проекта "Знак" постепенно затухала в конце 1948 - начале 1949 года, API в Пентагоне продолжала поддерживать интерес к неопознанным летающим объектам. 4 февраля 1949 года генерал-майор Кейбелл выпустил "Меморандум управления воздушной разведки ј 4", озаглавленный "Необычные летательные аппараты", с целью "сформулировать требования, предъявляемые Управлением воздушной разведки к информации о наблюдении необычных летательных аппаратов и неопознанных объектов в атмосфере, включая так называемые летающие диски" и "установить процедуры сообщения такой информации".

В этом многостраничном документе определялись методы составления докладов и конкретизировалась полезная информация в связи с наблюдением (дата, время, место, погодные условия и т. д.), наблюдае мым объектом или объектами (форма, размер, расстояние, скорость, цвет, звук и т. д.) и наблюдателем или наблюдателями (профессия, увлечения, степень доверия, наличие досье в полиции или ФБР и т. д.). Детальность требований к информации, изложенных в этом меморандуме, дает понять, как серьезно в AF1 относились к расследованию свидетельств об НЛО.

14 октября 1948 года подполковник У. Эрл-младший направил письмо в отдел планирования и сбора информации армейской разведки. В письме говорится: "Исследование, предпринятое командованием материально-технического обеспечения ВВС, привело к выводу, что появление так называемых летающих дисков и других неопознанных объектов в атмосфере происходит через регулярные интервалы, и сейчас наступает начало очередного периода активности". Далее в письме содержится просьба, чтобы "все материалы о неопознанных объектах по возможности оперативно направлялись в АМС". Подразделениям армейской разведки рекомендуется "инициировать следственные действия с особым акцентом на фотографические материалы и вещественные доказательства по каждому факту наблюдения".

7 ноября 1948 года полковник Р. Ф. Эннис, выступая от лица командующего армейской разведкой, составил следующий меморандум для генералов, командующих армиями, размещенными в континентальной части США: "Управление материально-технического обеспечения ВВС сообщило о том, что появление "летающих дисков" и/или других неопознанных объектов в атмосфере происходит через регулярные интервалы, и сейчас наступает начало очередного периода активности. Просим ваше командование проявлять повышенное внимание к любым сообщениям о неопознанных летающих объектах, особенно подкрепленным доказательствами в виде фото- или киноматериалов".

Уже через месяц предсказание АМС подтвердилось неожиданным образом: над несколькими секретными военными объектами на юго-западе США наблюдались странные зеленые огни, пролетающие по небу. Эти новые появления НЛО произошли как раз в тот период, когда ФБР снова начало втягиваться в расследование, имеющее прямое отношение к летающим тарелкам.

ГЛАВА б

Директор ФБР, Эдгар Гувер, хотел отделаться от "проблемы летающих тарелок", и это ему удалось, по крайней мере на один год, пока аналитики ВВС бились над загадкой НЛО и пытались раскрыть ее. Но тарелки и "неопознанные феномены в атмосфере" не хотели сдаваться. Вместо этого они появлялись над стратегическими объектами США, включая секретные институты и полигоны, где конструировались, испытывались и хранились атомные бомбы.

Одним из таких объектов был Оук-Ридж, штат Теннесси. Во время Второй мировой войны Министерство обороны США устроило в Оук-Ридж закрытый военный полигон площадью 59 000 акров, где проводились секретные эксперименты, необходимые для создания атомной бомбы. Эти эксперименты, как и производство расщепляющихся материалов для атомного оружия, все еще осуществлялись в 1949 году. Естественно, что правительство хотело защитить Оук-Ридж от шпионов и диверсантов, и эта задача была возложена на ФБР. Полигон и его окрестности находились под тщательным наблюдением.

10 ЯНВАРЯ 1949 ГОДА

КОМУ: ДИРЕКТОРУ ФБР

ОТ: SAC НОКСВИЛЛ, ТЕННЕССИ

ТЕМА: ПОЯВЛЕНИЕ "ЛЕТАЮЩИХ ДИСКОВ" НАД ОУК-РИДЖ

СЕКРЕТНЫЙ МАТЕРИАЛ - X

Так начинается письмо, направленное в штаб-квартиру ФБР, которое заставило Гувера и его агентов вернуться к "разбору полетов"

К. К. Максуэйн, оперативный сотрудник ФБР в Ноксвилле, штат Теннесси, послал это письмо вместе с двумя фотографиями, на которых якобы изображалась летающая тарелка, появившаяся над Оук-Ридж в июле 1947 года. Агент получил фотографии от Джорджа Рэтмена, главного следователя отдела безопасности Комиссии по атомной энергии (АЕС) в Оук-Ридж.

Согласно письму, Рэтмен взял на себя труд найти и забрать около двадцати отпечатков, которые фотограф раздарил своим друзьям. Он собрал все фотографии по требованию полковника Клайда Гессера, главного инженера проекта NEPA в Оук-Ридж. Гессер также попросил Рэтмена посоветовать людям, которые имели фотографии, "никому ничего не рассказывать о них". Правда, Гессер не объяснил, почему это было сделано лишь через полтора года после фотографирования.

Впоследствии Рэтмен связался с ФБР и попросил сообщить результаты анализа фотографий. Агент Максуэйн ответил, что "в соответствии с инструкциями Бюро, активного расследования по этому вопросу не проводилось". Тем не менее Максуэйн счел "целесообразным переговорить с полковником Гессером перед отправкой фотографий в ФБР". Важность этого письма заключается не в передаче фотографий, а скорее в том, что именно полковник Гессер рассказал ФБР о расследовании, предпринимаемом разведкой ВВС.

В своем сентябрьском письме 1948 года, где рекомендовалось учредить специальный проект для изучения летающих тарелок, генерал Твининг говорил о нескольких военных исследовательских проектах, руководство которых необходимо информировать о ходе расследования. Проект NEPA принадлежал к их числу, поэтому полковник Гессер, который сам был сотрудником АМС, знал о некоторых (хотя и не обо всех)

результатах расследования. Он сказал агенту Максуэйну, что "ничего не знает о природе летающих тарелок, за исключением того обстоятельства, что многие чиновники ВВС считают их рукотворными летательными аппаратами, а не природными феноменами".

Гессер полагал, что "значительное количество информации в связи с этими аппаратами было собрано разведкой ВВС, и в настоящее время проводятся обширные исследования на авиабазе "Райт-Филд". Он также сказал, что ВВС относится к делу очень серьезно и что исследования проводятся в режиме строгой секретности, поскольку командование не сочло целесообразным ознакомить его с предварительными выводами. Насколько ему известно, у ВВС не было частей или обломков летающих тарелок, пригодных для анализа. По его мнению, лучшим имеющимся на тот момент свидетельством были "телефотографии, которые сейчас находятся в распоряжении инженеров на базе "Райт-Филд", но он не знал, насколько четкими были эти фотографии.

Полковник Гессер сказал, что летающие тарелки, или "ракеты", могут лететь на определенной высоте, следуя изгибам рельефа, что указывало на их оснащенность "радиоальтиметром или другим контрольным устройством". (Здесь уместно вспомнить свидетельство А. К. Ури и двух его сыновей от 13 августа 1947 года, которые видели в каньоне Снейк-Ривер летающую тарелку, повторявшую контуры холмистой местности внизу.) Гессер также знал о нескольких наблюдениях инверсионного следа, оставленного неопознанными летающими аппаратами "на очень большой высоте". Он сам был очевидцем одного из подобных случаев, и больше всего его поразило то, что инверсионный след двигался "с невероятно большой скоростью".

Но наиболее зловещим было предположение Гессера о том, что НЛО являются советскими ракетами или реактивными аппаратами с ядерным двигателем. Он основывал свою догадку на содержании разговоров с ис следователями в "Райт-Филд" и изучении докладов, составленных агентами разведки в других странах. По его словам, "уже четыре года назад было известно, что русские экспериментируют с какими-то летающими дисками... Кроме того, представители ЦРУ в Центральной Европе и Южной Азии свидетельствуют, что русские проводили эксперименты с тарелкообразными летательными аппаратами или управляемыми снарядами, которые могут преодолевать огромные расстояния, а затем возвращаться на базу".

Для сравнения: военные эксперименты в США продвинулись лишь до стадии, "позволяющей с достаточной точностью послать управляемый снаряд к месту предполагаемого взрыва", без какой-либо возможности вернуть его обратно.

Гессер также утверждал, что "все объекты... обычно приближались к территории США с северного направления и улетали также на север", как если бы они прилетали в Америку через Северный полюс и возвращались обратно тем же путем. (Эта информация неточная, поскольку полеты "ракет", или летающих тарелок, наблюдались во всех направлениях. Однако Гессер явно верил в то, о чем говорил, поэтому ФБР тоже пришлось поверить ему на слово.)

Интересно отметить, что по словам Гессера появление неопознанных летающих объектов "дало толчок исследовательской программе ВВС по созданию летательных аппаратов с ядерным двигателем"*. Он также утверждал, что "всеми службами были приложены огромные усилия с целью определить природу этих объ * Проект NEPA в Оук-Ридж стартовал в 1946 году. В 1948 году сотрудники секретного Лексингтонского проекта в Массачусетском технологическом университете проанализировали материалы NEPA и пришли к заключению, что, хотя нельзя дать никакой гарантии успеха, при наличии "достаточных материальных ресурсов и компетентных специалистов" в принципе возможно построить летательный аппарат с ядерным двигателем. Период времени, необходимый для разработки и испытаний, оценивался в пятнадцать лет.

ектов... и принять решение о необходимости соответствующих защитных мероприятий".

Последние утверждения полковника Гессера свидетельствуют о том, что появление неопознанных летающих объектов действительно повлияло на ход исследований ВВС в области создания новых двигательных систем и оборонительных средств. Это решительно отличается от официальных заявлений представителей ВВС, которые в своих пресс-релизах постоянно подчеркивали, что большинство свидетельств можно объяснить, никакой "более совершенной технологии" не существует, а проблема летающих тарелок в целом не заслуживает серьезного внимания.

24 января 1949 года заместитель директора ФБР по безопасности Д. М. Лэдд резюмировал высказывания Гессера в двухстраничном меморандуме для Дж. Эдгара Гувера. Из меморандума явствует, что проблема летающих тарелок никуда не делась, что AFI собрало массу информации по этому предмету и что "обширные исследования в настоящее время проводятся на базе "РайтФилд". Там обсуждается возможность того, что тарелки являются "рукотворными летательными аппаратами с ядерным двигателем" и акцентируется предположение Гессера, что объекты могут быть "русскими управляемыми снарядами, которые способны преодолевать огромные расстояния, а затем возвращаться на базу". Сообщается также, что точная природа и происхождение объектов неизвестны, а большая часть доклада основана на выводах Гессера, изучившего много разведывательных сообщений по этому вопросу.

Хотя в доступных архивных материалах нет никаких упоминаний о немедленной реакции Гувера на эту информацию, она должна была произвести на него определенное впечатление. В конце концов, мысль о том, что основной потенциальный противник может без помех запускать над территорией США управляемые снаряды, звучит пугающе.

Тот факт, что ВВС, по всей видимости, пыталось скрыть истинные масштабы проблемы, должен был произвести на Гувера удручающее впечатление. Возможно, информация, полученная от полковника Гессера, в сочетании с появлением странных огней над военными объектами (см. следующую главу) убедила Гувера в необходимости приоткрыть завесу секретности и сообщить американской общественности об угрозе, нависшей над страной. Это трудно доказать, но есть веские основания предполагать, что Гувер именно так и поступил несколько месяцев спустя.

ГЛАВА V ОГНЕННЫЕ ШАРЫ

За месяц до разговора агента ФБР с полковником Гессером различные учреждения, отвечающие за безопасность ядерных объектов на юго-западе США, внезапно столкнулись с непонятным и пугающим ночным феноменом: неоднократным появлением зеленых огней, движущихся по небу на высокой скорости над территорией секретных объектов.

Огни начали появляться в конце ноября 1948 года, словно выполняя предсказание подполковника Эрламладшего о предстоящем всплеске активности НЛО (см. окончание главы 5). Это были очень яркие желтовато-зеленые огни, чем-то напоминающие крупные метеоры, которые обычно называют "болидами". (Болиды гораздо крупнее и ярче метеоров, которые представляют собой частицы межзвездной пыли, сгорающие в земной атмосфере. Они могут иметь поразительно чистый цвет и порой выдерживают в атмосфере более 10 секунд до полного распада. Болиды наблюдаются на всей территории земного шара, но очень редко появляются над одним местом чаще одного раза в год.)

Зеленоватые огни, появлявшиеся над секретными объектами, можно было бы считать болидами, если бы не три странных и пугающих характеристики: их цвет был необычным, их видели по многу раз в месяц поблизости от военного атомного полигона в Нью-Мексико, и больше они нигде не наблюдались. Хотя вскоре ста ло ясно, что это вовсе не болиды в обычном смысле слова, их по привычке продолжали называть "зелеными болидами".

Первые огни, появившиеся в небе над Нью-Мексико, были приняты наблюдателями за армейские осветительные ракеты зеленого цвета, поэтому на них не обратили особенного внимания. Однако после серии наблюдений 5 декабря от идеи об осветительных ракетах пришлось полностью отказаться. Охранники военных объектов в районе Альбукерка и Лас-Вегаса, штат НьюМексико, видели более десятка зеленых светящихся шаров, пролетевших в общем направлении с севера на юг в промежутке между 19.30 и 23.30. Некоторые свидетели были охранниками базы "Сандия" (ныне Национальная лаборатория "Сандия" возле Альбукерка), где хранились атомные бомбы. Эти наблюдения привлекли внимание разведки. На следующий день подполковник Доил Риз, командующий 17-м окружным отделом Управления специальных расследований ВВС (AFOS1) на авиабазе "Киртленд" в Альбукерке, приступил к активному расследованию, исходя из предположения, что огненные шары каким-то образом связаны с попыткой заговора и саботажа.

Как только началось расследование AFOSI, неопозт нанные летающие объекты снова напомнили о себе. 6 декабря в 22.55 охранник базы "Сандия" увидел зеленый огненный шар, летевший с севера на юг. Следующим вечером другой охранник в Лос-Аламосе, штат НьюМексико, видел огненный шар, двигавшийся в том же направлении*.

Сотрудники AFOSI, Мелвин Ниф и Джон Столл, проверили каждое учреждение в округе, откуда могли быть выпущены зеленые осветительные ракеты. Резуль * Лаборатория в Лос-Аламосе, расположенная к западу от Санта-Фе и к северу от Альбукерка, была построена во время Второй мировой войны и была строго охраняемым объектом, где происходили работы по созданию первой атомной бомбы.

тат везде был отрицательный. Ниф и Столл хотели лично увидеть хотя бы один "огненный шар"; с этой целью вечером 8 декабря они поднялись на борт небольшого одномоторного самолета. В 18.35, пролетая на высоте 5000 футов в окрестностях Лас-Вегаса, они увидели светящийся объект, возникший словно из ниоткуда. В течение 2-3 секунд он свободно парил в воздухе, затем внезапно потускнел и устремился вниз, оставляя за собой след из красновато-оранжевых искр. Наблюдатели сошлись во мнении, что это явление "определенно не напоминало шаровую молнию".

На следующий день агент Ниф связался с д-ром Линкольном Лапасом, директором Института метеорографии при университете штата Нью-Мексико. Д-р Лапас обладал допуском к совершенно секретной информации и сотрудничал с ВВС во время Второй мировой войны на испытательном полигоне Уайт-Сэндс. Описание неопознанного объекта в изложении Нифа заинтересовало его, и он приступил к еженощному наблюдению метеорного потока Геминид, который был виден в то время над территорией США*.

По мнению д-ра Лапаса, основанному на многолетних наблюдениях, метеоры Геминид не были особенно яркими и не имели зеленого оттенка. В письме Дойлу Ризу, написанном 13 декабря, Лапас говорит, что наблюдения, проведенные им 9-12 декабря, подтвердили его точку зрения. Далее он пишет, что "за весь период моих наблюдений Геминида и других метеорных потоков, начиная с 1 декабря 1926 года... всего 414 наблюдений... я ни разу не видел метеоров зеленого или зеленовато-желтого оттенка".

* Несколько раз в год Земля проходит через космические области, "замусоренные" пылевыми облаками, которые представляют собой остатки кометного вещества. Метеорный поток Геминид (когда кажется, что метеоры появляются из района созвездия Близнецов) обычно проходит через орбиту Земли 10-12 декабря, хотя отдельные метеоры наблюдаются с 3 декабря.

Ночью 12 декабря 1948 года Лапас тоже стал очевидцем НЛО. Проезжая в автомобиле вместе с двумя офицерами ВВС восточнее Лас-Вегаса, он увидел ярко-зеленый свет, который появился внезапно и в течение 2-3 секунд летел по горизонтальной траектории с севера на юг.

Вскоре выяснилось, что это тот самый "огненный шар", который наблюдали в Лос-Аламосе. Это позволило Лапасу определить маршрут объекта с помощью триангуляции. Его расчеты показали, что объект преодолел расстояние около 25 миль на высоте примерно 10 миль со скоростью от 8 до 12 миль в секунду. (Обычные метеоры и болиды сгорают в верхних слоях атмосферы на высоте около 50 миль.) Никакого звука слышно не было, хотя доктор Лапас утверждал, что при значительных размерах болида звук должен быть ясно слышен. В конце своего письма подполковнику Ризу от 13 декабря он пишет: "Теперь я убежден, что различные инциденты с "осветительными ракетами", о которых стало известно в AFOSI, имеют не метеорную природу".

Разведывательные учреждения, отвечавшие за безопасность и защиту атомных объектов, по всей видимости, не были утешены мнением д-ра Лапаса, что зеленые светящиеся шары не являются обычными болидами. Джерри Максвелл, оперативный агент ФБР в ЛосАнджелесе, попросил агента ФБР в Эль-Пасо навести справки на военном полигоне Уайт-Сэндс и узнать, не проводились ли пробные пуски ракет в периоды наблюдения светящихся шарообразных объектов. Ответ был отрицательным.

Максвелл сообщил подполковнику Ризу, что "ФБР отрабатывает все возможные версии, связанные с этими феноменами". Вскоре Максвелл присоединился к доктору Лапасу и нескольким сотрудникам AFOSI для ночного наблюдения в горах к западу от Лос-Аламоса 19 декабря 1948 года. К сожалению, они пришли на день раньше, чем следовало бы. Если бы они наблюдали за

небом следующим вечером, то увидели бы нечто действительно поразительное: зеленый огненный шар, который менял направление.

Это произошло в 20.54 20 декабря 1948 года. Очевидцами были охранники, стоявшие на посту в двух разных местах вокруг лаборатории в Лос-Аламосе. Проанализировав их описания, доктор Лапас 30 декабря написал подполковнику Ризу следующее письмо:

"Установлено, что огненный шар, дважды наблюдавшийся Уилсоном, Труатгом, Стрэнгом и Скиппером, появился на высоте как минимум 10 миль и опустился под углом 45 градусов к вертикали [согласно оценке Труатта] до высоты примерно 2, 3 мили над точкой наблюдения Стрэнга и Скиппера. Достигнув этой высоты, огненный шар выровнялся и далее летел горизонтально на отрезке длиной примерно 7,5 мили, двигаясь со скоростью 3-4 мили в секунду [с неравномерным ускорением]. Следует отметить, что нисходящий отрезок траектории огненного шара наблюдался только инспектором Труаттом, но он абсолютно уверен в точности своих показаний. Никаких звуков не было слышно, хотя расстояние от огненного шара до наблюдателей в низшей точке полета не превышало нескольких миль. Я без колебаний готов удостоверить, что объект, наблюдавшийся Уилсоном, Труаттом, Стрэнгом и Скиппером 20 декабря, не являлся болидом или метеором".

Следующее наблюдение состоялось 28 декабря. Маршрут полета НЛО снова пролегал в горизонтальной плоскости с северо-востока на юго-запад, но на этот раз он был голубовато-белого цвета. Перед исчезновением объекта он оставил за собой инверсионный след, наблюдавшийся в небе в течение нескольких минут. Свидетели происходившего наблюдали, как этот след бледнел и рассеивался на ветру. После чтения подобных