Новая философская энциклопедия в четырех томах научно-редакционный совет

Даошэн был первым, кто заговорил о внезапном просветлении (дунь у). Он доказывал, что акт осознания собственной природы будды (фо син), наличествующей у всего сущего, не может быть постепенным. Сочинения Даошэна, говорившие о бессмысленности накопления заслуг и иллюзорности представлений о рае, были откровенным выпадом против основателя школы Чистой Земли (Цин ту) Хуэйюаня. Взгляды Даошэна получили дальнейшее развитие в крупнейших направлениях китайского буддизма — Чань школе и Тяньтай школе.

Лит.: Мяо фа лянь хуа цзин шу (Толкование «Сутры лотоса Благого закона»).—В изд.: Сюй цзан цзин ([Киотское] дополнение к буддийскому канону), т. 150. Тайбэй, 1970; Чжунго фоцзяо сысян цзыляо сюань бань (Избр. материалы по буддийской мысли в Китае). Пекин, 1988; Liebentat W. A Biography of Chu Tao-sheng.— «Monumenta Nipponica». Tokio, 1955, № 11; Idem. The World Conception of Chu Tao-sheng.—Ibid. 1956, № 12; Kim ïlung-ho. Tao-sheng's Commentary on the Lotus Sutra. N. Y., 1990.

ДАРВИН (Darwin) Чарльз Роберт (12 февраля 1809, Шрусбери, Англия —19 апреля 1882, Даун) — английский натуралист. Изучал медицину в Эдинбургском университете, затем богословие в Кембриджском университете; обучение было прервано кругосветным путешествием (1831—36). В 1837—44 создал эволюционное учение, в котором опирался на итоги своих путевых наблюдений изменчивости животных, взгляды натурфилософа Э. Дарвина (своего деда), политэконома Т. Мальтуса, геолога Ч. Лайеля, многих эволюционистов нач. 19 в. и понимал изменение видов как селекцию, ведомую «Всевидящим существом». В 1839—55 стал известен как геолог и зоолог. В 1855 вернулся к эволюционной теме. В работе «Происхождение видов» (1859), принесшей автору мировую славу, был обоснован дарвинизм (термин Т. Гексли, 1860). В конце жизни (1876) разочаровался в эволюционной идее, но прославился как психофизиолог, ботаник и провозвестник экологии, для которой особо важна последняя книга Дарвина о роли дождевых червей в образовании почвы (1881).

Благодаря Дарвину идея биологической эволюции впервые была принята сообществом и стала исследовательской программой, а гипотетико-дедуктивный метод построения теорий вошел в науку. Предложенный им конкретный механизм внутривидовой эволюции широко обсуждался, а эволюционизм стал академической наукой. Благодаря Дарвину бытовавшая в философии со времен Гераклита идея борьбы как мирообразующего начала была продумана до своего логического завершения, проведена через различные теории в биологии, социологии и экономике и обретает ныне свое место как глава и частный аспект общей теории развития.

Соч.: Соч. в 9 т. М.-Л., 1935-59; Gruber И. E., Barren Р. H. Darwin n Man. N. Y., 1974 (публикация ранних записей Дарвина); The Correspondence of Charles Darwin, vol. 1 —10. Cambr., 1985—97.

ДАРШАНА (санскр. darsana — видение, зрение, от d.rs— видеть, наблюдать—термин индийской философии, охватывающий широкий круг значений: взгляд, воззрение, интуиция, прозрение, лицезрение и т. п., восходящих к единому прообразу—схеме зрительного восприятия («ухватывание» объектов при условии их освещенности). На этой основе возникает трактовка даршаны как «внутреннего», «духовного зрения», луч которого освещает, проясняет внутреннее пространство и находящиеся в нем мысли и образы. Это и интеллектуальная ясность систем умозрения, и интуитивно переживаемая «прозрачность» откровения. Отсюда значения даршаны и как интуитивного прозрения, и как рационального образа реальности.

В буддийской литературе родственное понятие дришти (пали диттхи) имеет смысл мнения, как правило, ошибочного, которому противопоставляется самьяг дршмти (правильное воззрение) — интуитивное познание четырех благородных истин, составляющее самый важный компонент буддийской практики (см. Восьмеричный путь). В таком же оценочном смысле понятие «даршана» используется и в философских системах индуизма и джайнизма: митхья (ложная) даршана — самьяг (истинная) даршана. Однако там встречается и более нейтральное доксографическое толкование даршаны как «школы», «системы воззрений», «доктрины», применяемое, как правило, к шести ортодоксальным системам индийской философии (миманса, веданта, ньяя, вайшешика, санкхья и йога), напр., в компендиуме «Сарва-даршана санграха» («Собрание всех доктрин»).

В 19—20 вв. индийские мыслители стали употреблять термин «даршана» как аналог западного понятия «философия», видя в нем символ специфического для индийского умозрения непосредственного «видения» реальности в противовес рационализирующему духу европейской философии, а также воплощение практической сотериологической ориентации индийской мысли (ее нацеленность на идеал мокши— освобождения от перерождений), в отличие от чисто теоретического европейского подхода (С. Радхакришнан).

ДАС (Das) Бхагаван (12 января 1869, Бенарес —1958)— индийский философ неоведантистской ориентации. Считал основной философской проблемой проблему соотношения единого и многого и стремился найти такое ее решение, которое синтезировало бы итоги развития индийской и европейской идеалистической мысли. Его учение о всеохватывающем Абсолюте объединяет все противоположности, включая предельную (согласно Гегелю и веданте} противоположность бытия и ничто. Структура такого Абсолюта определена с помощью сформулированного им речения (логион): «Я не есть это». Логион охватывает субъект, объект и отношение между ними. Из этой первичной триады выводится цепь подчиненных триад, характе

ДАСГУПТА (Dasgupta) Сурендранатх (октябрь 1885, Кустия, Бенгалия—18 декабря 1952, Лакнау) — историк индийской философии и религиевед. Окончил Санскритский колледж в Калькутте; в 1910 получил степень магистра гуманитарных наук по философии; в 1920—22 в Кембридже изучал западную философию под руководством Дж. Э. Мак-Таггарта и защитил докторскую диссертацию по западной философии (имел репутацию непобедимого полемиста в Аристотелевском обществе в Лондоне); в 1924—31 декан философского факультета в Окружном Калькуттском колледже; в 1935—36 и 1939 читал лекции в Италии, Германии, Швейцарии, Франции, Англии и Польше; в 1931—42 директор Правительственного санскритского колледжа в Калькутте; с 1945 профессор санскрита в Эдинбургском университете. Дело жизни Дасгупты—пятитомная «История индийской философии», первый том которой вышел во время его пребывания в Кембридже в 1922, а последний уже посмертно. Дасгупта привлек максимальное количество источников на санскрите, пали, пракритах и других индийских языках (в т. ч. рукописных), получая материалы со всей Индии. Основное достижение Дасгупты —открытие до него неизвестных и систематическое описание малоизвестных традиций мысли: выявление философского наследия медицинских текстов, детальное описание дуалистической веданты Мадхвы, разработка текстов южных шиваитских школ. Специально рассматривая возможность применения термина «идеализм» к индийскому материалу, Дасгупта основывается на его понимании у Беркли, Канта, Гегеля и английских гегельянцев. Суть идеализма может быть выражена в положении: «Реальность духовна». Его критерии: 1) воспринимаемый нами мир должен считаться в той или иной мере иллюзорным, 2) вера в существование совершенства в виде вечно сущего или конечной цели. Дасгупта сопоставлял основные типы идеализма в буддизме и веданте.

Соч.: A History of Indian Philosophy, v. 1—5. Cambr., 1922—55; Yoga as Philosophy and Religion. L., 1924; Indian idealism. Calcutta, 1933.

В. К. Шохин

«ДА СЮЭ» («Великое учение»)—памятник древнекитайской мысли, самый краткий (1755 иероглифов) из числа главных конфуцианских канонов. Название допускает троякое истолкование: 1) «Великое учение»—учение о высокодостойной, совершенной личности; 2) «Высочайшая наука» — учение для высокопоставленных лиц, наука социально-политического управления; 3) «Высшее образование» — мировоззренческие наставления для взрослых людей. Создан в 5—3 вв. до н. э. Первоначально являлся главой 42/39 трактата «Ли щи». Самостоятельность «Да сюэ» впервые была обоснована Сыма Гуаном (12 в.). Сунские неоконфуцианцы Чэн Хао, Чэп И и гл. о. Чжу Си, интерпретировав «Да сюэ» и подвергнув текстологической обработке, утвердили его в качестве самостоятельного трактата (первого в каноническом конфуцианском своде —

Лит.; Кобзев А. И. «Великое учение»—конфуцианский катехизис. Β кн.: Историко-философский ежегодник. М., 1986, с. 227—33 (пер. «Да сюэ», с. 234—51); Он же. Теоретическая новация в неоконфуцианстве как текстологическая проблема (Ван Янмин и идейная борьба вокруг «Да сюэ»).—В кн.: Конфуцианство в Китае: проблемы теории и практики. М., 1982.

ДА ТУН (кит.—Великое единение. Великое равенство, Великое тождество/подобие)—термин китайской философии, имеющий два различных смысла: онтологический (преимущественно в даосизме) и социально-политический (преимущественно в конфуцианстве). Главный семантический компонент бинома «да тун» — иероглиф «тун» («[объединение», «одинаковость», «равенство», «совместимость», «совпадение», «подобие», «тождество») вместе со

Прямые определения четырех главных разновидностей тун содержатся в методологическом разделе «Мо-цзы»: «Два имени (мин) одной реалии (ши) — [это] тун [как] повторенность (чун). Невыделенность из целого—[это] тун как] единотелесность (ти, см. Tu—юн). Совместное нахождение в помещении — [это] тун [как] совпадение (хэ). Наличие основания для единения (тун) — [это] тун [как] родственность (лэй)» («Цзин шо» — «Изъяснение канона», ч. 1, гл. 42). Возникшее в недрах идеализма и формальной логики западное понятие тождества предполагает установление единственного объекта («одно и то же»): в онтологическом аспекте—тождество самому себе, в гносеологическом и логико-методологическом—тождество объединяющей родо-видовой абстракции (идее); напротив, порожденная китайским «коррелятивным мышлением» и философским натурализмом категория «тун», общая для протологики и нумерологии (см. Сян шу чжи сюэ), подразумевает принципиальную множественность (по крайней мере двойственность— «повторение») своих объектов: в онтологическом аспекте объединяемых в определенную целостность («единение»), в гносеологическом и методологическом—охватываемых коррелятивной связью («родственное»). Соответствующее, сходное с пифагорейским учением о музыкально-числовой структуре космоса, общепринятое в китайской философии представление о гармонизирующей и нумерологически упорядочивающей роли «тун» было выражено в «То юн» («Речи царств», гл. З): «Все люди и духи посредством чисел согласуют, посредством звуков проясняют. После того как числа согласованы, а звуки гармонизированы, становится возможным единение (тун)». В социальном аспекте «тун» означает упорядоченное объединение множества людей в иерархизированный коллектив, характеризующийся общей задачей и единоначалием. Данное значение «тун» было терминологизировано также в «Мо-цзы», в главах 11—13, имеющих общее название «Шан тун» («Почитание единения»), где «единение» предполагает проникнутое должной справедливостью (и) централизованно управляемое структурное целое, которое составляют Поднебесная, народ, правители, государь и само Небо. В семантическое поле «тун» попадает и совместная сельскохозяйственная деятельность жителей одного «колодца» (цзин) — нумерологически рассчитанной девятеричной территориально-производственной единицы утопической системы «колодезных полей» (цзин тянь) («Мэн-цзы» III А, 3; 3 в. до н. э.), и иерархически более высокое объединение, состоящее из 10000 таких «колодцев» («Чжоу ли»), и вся Поднебесная, т. е. всеобъемлющий «колодец», состоящий из «девяти областей» (цзю чжоу) в пределах «четырех морей» (сы хай), соотнесенных с четырьмя сторонами света, как упорядоченная и гармонизированная древним «совершенномудрым» правителем Юем земля с населяющими ее людьми («Шу цзин», гл. 5 «Юй гун»—«Дары Юя»). В другой важнейшей методологической главе «Шу цзина» — «Хун фань» («Величественный образец», гл. 24/32), также посвящен·

Согласно даосскому канону «Чжуан-цзы» (гл. 33), виднейший представитель школы имен (мин цзя) Хуй Ши (4 в. до н. э.) придал сочетанию «да тун» предельно общий онтологический смысл, обозначив им «полное единение (тун) [всей] тьмы вещей». Возможно, этот тезис является плодом даосской мысли, во всяком случае именно в ней он получил дальнейшее развитие. В тексте «Чжуан-цэы» (гл. 11) также представлено собственно даосское «учение великого человека», согласно которому «да тун» предполагает его телесное слияние со всем миром и утрату в нем своего я. Основанное на этом подходе определение «да тун» как состояния, при котором «небо, земля и [вся] тьма вещей (подобны] телу (шэнь) одного человека», содержится в «Люй-ши чунь цю» (II, 1, 1). В «Ле-цзы» (4 в. до н. э.—4 в. н. э., гл. 2) описаны не ограниченные законами физического мира возможности человека, обретшего «гармонию (хэ)», которую порождает «великое единение с вещами»: «вещи не способны поранить и стать препятствием, зато [он] может проходить сквозь металл и камень, шагать по воде и огню».

В отличие от этих граничащих с мистикой онтологических трактовок, конфуцианцы развили исконное содержание «да тун» в специальную социально-политическую концепцию. Впервые она была представлена в гл. 9 «Ли юнь» («Циркуляция правил благопристойности», «Действенность ритуала») конфуцианского трактата «Ли цзи», где устами Конфуция описываются два состояния общества: идеальное—да тун и приемлемое — сяо кан («малое процветание»). Определение сущности да тун в двух фразах из девяти иероглифов — «Да дао чжи син е. Тянь ся вэй гун» — обычно принято толковать следующим образом: «Когда действовало Великое дао, Поднебесная принадлежала всем (была общей)». Сущность общества сяо кан определяется параллельной конструкцией из двух фраз: «Цзинь Да дао цзи инь. Тянь ся вэй цзя» («Ныне, когда Великое дао уже скрылось. Поднебесная принадлежит семьям»).

Этот параллелизм обычно трактуется как противопоставление идей всеобщего равенства и принадлежности всего всем, с одной стороны, и разделенное·™ мира—с другой. Но в таком случае идея да тун входит в противоречие с установкой конфуцианства на жесткую социальную иерархию. Кроме того, Конфуцию принадлежит общая негативная оценка «тун»: «Благородный муж (цзюнь цзы) [входит в] гармонию (хэ), но не в единение (тун), а ничтожный человек (сяо жэнь) — в единение, но не в гармонию» («Лунь юй», XIII, 23). Это заставляло уже средневековых китайских мыслителей, а впоследствии китайских и зарубежных исследователей сомневаться в конфуцианском происхождении концепции да тун и искать ее корни в идеях даосов, моистов (мо цзя), аграрников (нун цзя) и других философ ских школ. По-видимому, тезис «Тянь ся вэй гун», определяющий да тун, означает такое состояние Поднебесной, при котором все в ней гармонизировано как в едином здоровом организме с ненарушенной естественной иерархией органов и функций, что подтверждено зафиксирован

ным в «Ле-цзы» и «Люй-ши чунь цю» наличием у «да тун» признаков «гармоничности» и подобия «телу одного человека». Понятие «гун», фигурирующее здесь в качестве определения Поднебесной, выражает идею централизованной социальной иерархии во главе со справедливым правителем—гуном. Справедливость, связанная с термином «гун», в социальном плане понималась как правильное единоначалие и отсутствие каких-либо бесконтрольных проявлений частных интересов (сы) и самостийных группировок, «партий» (дан) (напр., «Чжуан-цзы», 33; «Люйши чунь цю», I, 1, 14). Т. о., гун может означать принадлежность не всем, а «главным»—князьям-гунам, репрезентантам (см. Гун) всех уровней социальной иерархии, на вершине которой находится главный репрезентант — государь. В онтологическом плане подобная справедливость означала соответствие космическому порядку и его репрезентанту—дао.

Представленное в «Ли цзи» лапидарное описание идеального общества «великого единения» начало приобретать популярность в Китае со 2-й пол. 19 в. в связи с обостренным интересом к социальным преобразованиям, который был вызван внутригосударственным кризисом и столкновением с Западом. Первым придал этой утопии широкое общественное звучание идеолог и вождь восстания тайпинов (1850—64) Хун Сюцюань (1814—64), соединивший ее с историософской идеей тай пин (великое равновесие), имеющей как конфуцианские, так и даосские (см. «Тай пин цзин») корни, и интерпретировавший в соответствии с христианскими заповедями. Эта нетрадиционная интерпретация была обусловлена такой смысловой пластичностью исходного описания да тун, которая даже у Чжу Си вызывала сомнение в его собственно конфуцианском происхождении. Вопреки подобным сомнениям идеолог реформаторского движения Кан Ювэй предпринял попытку доказать происхождение от самого Конфуция идеала да тун, в истолковании которого он соединил веру в религиозную функцию конфуцианства с признанием социалистических принципов. Восприняв идущую от Мэназы, Дун Чжуншу, школы текстов новых письмен, традиции Гунъян чжуань (5—2 вв. до н. э.) и сформулированную Хэ Сю (129—182) доктрину трех стадий исторического развития: шуай луань (впадения в хаос), шэн пин (подъема к равновесию) и тай пин (великого равновесия)—Кан Ювэй перевернул традиционную последовательность от «золотого века» к упадку и выдвинул тезис о поступательном движении истории к стадии тай пин, которой в будущем должно достигнуть все человечество, пришедшее в состояние да тун. Этой теме он посвятил свое самое значительное произведение «Да тун шу» («Книга о Великом единении», 1884—1902). После событий 1917 в России Сунь Ятсен усмотрел в да тун результат грядущей мировой революции. Представители вестернизированных направлений социально-политической мысли Китая развили ряд соответствующих интерпретаций да тун: социалистическую (Дян Цачао, Сунь Ятсен), анархическую (У Чжихуй), коммунистическую (Мао Цзэдун). В ходе полемики об отечественных истоках данной концепции последние были обнаружены в таких основных школах философии, как конфуцианская (Го Можо), даосская (У Юй, Лян Шумин), моистская (Цай Шансы, Фэн Юлань), аграрная (Лю Шипэй, Фэн Юлань) или во всех них вместе (Хоу Вайлу). В китайской истории девиз правления «Да

Лит.: Избр. произв. прогрессивных китайских мыслителей нового времени. М., 1961; Древнекитайская философия, т. 1. M., 1972, с. 191—92; т. 2. M., 1973, с. 100—110; Фелъбер Р. Концепция Датун β новое и новейшее время.—В сб.: Китай: государство и общество. М„ 1977; Он же. Учение Кан Ювэя о мире Датун —теория утопического коммунизма или положительный идеал либеральных реформаторов?—В кн.: Общественно-политическая мысль в Китае. М., 19S8, с. 39—62; Борах Л. Н. Общественная мысль Китая и социализм (нач. XX в.). М., 1984, с. 78—115; Кобзев А..И. Понятийнотеоретические основы конфуцианской социальной утопии.— В кн.: Китайские социальные утопии. М., 1987, с. 89—98; Хоу Вашу и др. Чжунго лняай да тун лисян (Идеал да тун в истории Китая). Пекин, 1959; Дэн Чупин «Тянь ся вэй гун» юань и синь тань (Новое рассмотрение изначального смысла [выражения] «Тянь ся вэй гун»).—«Вэнь ши чжэ», 1984, № 4; Pokora T. On the Origin of the Notions T'ai-p'ing and Ta-t'ung in Chinese Philosophy.—»Archive rientaini», 1961, ν. 29, Ν» 3.

«ДВА ИСТОЧНИКА МОРАЛИ И РЕЛИГИИ» (Les deux sources de la morale et de la religion. P., 1932, рус. пер. 1994)—сочинение А. Бергсона, в котором излагается его этико-социальное и религиозное учение и 4'илософия культуры. Основой работы стала эволюционная концепция, сформулированная Бергсоном в «Творческой эволюции» (1907), но преобразованная позднее в свете идей христианского мистицизма, исследованию которого он посвятил более 20 лет. Поэтому тенденции неоплатонизма, свойственные бергсоновской теории эволюции и нашедшие выражение в метафоре «жизненного порыва», сталкиваются здесь с представлениями христианства о личном Боге, которого Бергсон прямо называет источником «жизненного порыва».

В центре работы — проблема возможности прогресса человеческого общества. Эту проблему он рассматривает на примере двух сконструированных им моделей общества, или социальной организации: закрытого и открытого обществ с соответствующими им типами морали и религии—статической и динамической. В описании закрытых обществ Бергсон опирается на концепцию французской социологической школы — Э. Дюркгейма и Л. Леви-Брюля. Он конкретизирует идею о тупиковых линиях эволюции, изложенную в «Творческой эволюции»: в закрытых обществах «жизненный порыв» угасает, здесь нет развития, действует лишь принцип круговорота, сохранения стабильности. Поэтому в них господствует строгий авторитаризм, элементы подчинены целому, постоянно воспроизводятся одни и те же традиционные формы поведения и общения и полностью отсутствует свобода. Статическая мораль и религия выполняют в закрытых обществах функции поддержания социальной стабильности. Статическая мораль—это система привычек, устойчивых стереотипов поведения, которые по сути своей до-рациональны, осуществляются автоматически. Ведущий ее принцип — национализм: социальный инстинкт, на котором основана эта форма морали, объединяет только членов данного обще

ства и никогда не распространяется на все человечество. В конечном счете статическая мораль не является моралью в Собственном смысле слова; это — обычай, традиционная форма поведения людей, «в чистом виде» существовавшая на ранних ступенях развития общества.

Под статической религией Бергсон подразумевает мифологию. Размышляя о причинах возникновения и существования религии, Бергсон приходит к выводу о наличии мифотворческой способности (fmction fabulatrice), выполняющей функцию защиты человека от страха смерти и создаваемых интеллектом представлений об обширной области непознанного и непредвиденного. Как и моральное обязательство закрытого общества, мифотворческая способность является выражением жизненного инстинкта, обеспечивающего выживание и стабильность закрытых обществ.

Открытое общество описано Бергсоном как полный антипод закрытого: абсолютному детерминизму здесь противостоит свобода, принципу национализма — принцип любви ко всему человечеству, социальной сплоченности— индивидуальный пример «избранной личности», ставшей моральным образцом. Общность представителей динамической морали (среди которых Бергсон выделяет мудрецов Древней Греции, пророков Израиля, христианских мистиков) определяется свободным следованием этому образцу. Динамическая мораль основана на сверхрациональной «первичной эмоции», которую «открытая душа», избранная личность могут пробудить в человеке.

Собственно же динамической религией Бергсон считал христианский мистицизм. В свидетельствах мистиков об общении с Богом, которого они восприняли в состояниях экстаза, Бергсон, всегда подчеркивавший достоинства непосредственного опыта, увидел основное доказательство истинности христианской веры.

В открытых обществах, по Бергсону, только и возможен прогресс, и дальнейшее выживание и развитие человечества зависит от того, насколько сильным будет влияние идей, проповедуемых носителями динамической морали и религии. В заключительной обобщающей главе работы («Механика и мистика») Бергсон излагает историософскую концепцию, размышляет о причинах войн в современную эпоху, о сути и тенденциях научно-технического прогресса. Войны—неизбежное следствие существования закрытых обществ, как и национализм, и ксенофобия. Возможность преодоления войн, различных форм социальной несправедливости он видит в распространении «духа простоты», аскетизма, возвещенного христианскими мистиками. Человечество должно отказаться от «искусственных потребностей», приводящих к непомерному росту его «тела» в ущерб «душе», духовным, творческим способностям. Соответствующим образом должен быть ориентирован и научно-технический прогресс, который может дать людям лишь материальное обеспечение, что само по себе, без надлежащего развития духовной культуры, может привести к опасным и непредсказуемым последствиям. Распространение идей христианского мистицизма позволит заложить основы подлинной демократии, ориентирующейся на евангельские принципы (закрытым же обществам более всего соответствуют такие формы правления, как монархия и олигархия).

Изложенная в «Двух источниках морали и религии» историософская и религиозная концепции оказали влияние

ДВАЙТА-АДВАЙТА (санскр. dvaitädvaita—двойственность-и-недвойственность) — религиозно-философская школа в рамках веданты, вариант поздней бхеда-абхеды. Основателем двайта-адвайты считается Нимбарка (11 в.), сформулировавший ее основные идеи в Комментарии на «Брахма-сутры». Сам Нимбарка был правоверным кришнаитом, однако школа двайта-адвайты еще не обрела явной теистической окраски, свойственной средневековой веданте; в чисто философском отношении двайта-адвайта как бы занимает промежуточное положение между вишишта-адвайтой Рамануджи и двайтой Мадхвы. С точки зрения двайта-адвайты высший Брахман, с одной стороны, отличен от мира и душ (поскольку он является верховным и независимым управителем, мехггу тем как все в мире целиком зависит от его соизволения); однако, с другой стороны. Брахман тождествен миру, поскольку только он и сообщает этому миру подлинную реальность. Согласно Нимбарке, аспект тождества (абхеда) проявляется в постоянной взаимосвязи мира и Брахмана, аспект же их различия (бхеда) состоит в том, что мир и души обладают собственными свойствами, отделяющими их от вечной и чистой сущности. В отличие от радикальных вариантов веданты (напр., от адвайта-веданты Шанкары), в двайтаадвайте говорится о реальной трансформации Брахмана во все многообразие вселенной (это происходит, по мысли Нимбарки, благодаря божественной силе—швюяи—персонифицированной в возлюбленной бога Кришны—Радхи). Возможность приблизиться к Брахману открывается лишь на пути любви, или сопричастности Богу (бхакти), через осознание адептом своей полной зависимости от Кришны.