Новейшая история россии



бет39/52
Дата17.06.2016
өлшемі3.39 Mb.
#142968
1   ...   35   36   37   38   39   40   41   42   ...   52

Военное строительство

Создавая Атлантический союз, Соединенные Штаты формировали зону угрозы на самом стратегически важном для безопасности СССР направлении. Стратегическое военно-воздушное командование США находилось в самой середине процесса массового строительства бомбардировщиков.. В феврале 1949 г. бомбардировщик нового типа совершил полет вокруг Земли.

Американский атомный арсенал увеличился до 298 бомб к июню 1950 г., до 438 бомб в 1951 г.; 832 бомб в 1952 г., 1161 бомбы в 1953 г.1. К декабрю 1948 г. численность самолетов, способных нести атомные бомбы, возросла до 60, а к июню 1950 г. — до 250, 1С концу 1953 г. их численность достигла 1000 единиц2.

15 июля 1948 г. Совет национальной безопасности принял решение о посылке двух групп бомбардировщиков Б-29 — 60 самолетов (самолеты этого класса бомбили Хиросиму и Нагасаки) для размещения в Англии. Министр обороны США Дж. Форрестол в своих дневниках пишет о трех целях, которые преследовала отправка американских самолетов Б-29 в Англию. Во-первых, американской общественности хотели показать, «насколько серьезно правительство оценивает текущий ход событий». Во-вторых, эта операция должна была «приучить англичан» к присутствию на их земле американских военно-воздуш-



1 Холловзй Д. Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия, 1939—1956. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997, с. 304.

2 Resenberg D.A. The Origins of Overkill («International Security», 1983, № 4, p. 15).

517


ных сил. Третья цель — приучить и всю Западную Европу к американскому военно-воздушному присутствию1.

Советские газеты не писали о бомбардировщиках Б-29, но это не значит, что в Кремле и генштабе не думали о них. Советское посольство летом 1948 г. выразило официальный протест по поводу опубликованной в журнале «Ньюсуик» статьи начальника штаба командования стратегической авиации США, который открыто писал о планах атомного удара по советским городам2.

Итак, первым из непосредственных последствий создания НАТО было размещение в Европе американских бомбардировщиков — носителей атомных бомб. Вторым — перевооружение Западной Германии. В кратчайший срок, за шесть недель сентября—октября 1949 г., отдел операций и планирования американской армии разработал программу перевооружения Западной Германии, а Объединенный комитет начальников штабов одобрил ее. Закрепление США в Западной Европе с 1947 (провозглашение «доктрины Трумэна») до 1952 г. (завершение «плана Маршалла» и создание интегрированной военной системы НАТО) — первостепенное по значимости мероприятие в «холодной войне». Военная зависимость от США навязывалась Западной Европе как гарантия от несуществующей «угрозы с Востока».

На заседании Совета национальной безопасности 31 января 1950 г. президет Трумэн спросил присутствурощих: «Могут ли русские создать водородную бомбу?» На этот раз скепсису места не было, присутствующие закивали головами. А адмирал Сауэрс сказал: «У нас не так много времени». Трумэн: «В этом случае у нас нет выбора. Нужно быстро двинуться вперед»3.

Каким был советский ответ? А на острове Городомля в Калининской области советские и немецкие ученые в 1946 г. изучали Фау-1 и Фау-2. В апреле 1947 г. Сталин потребовал создать ракету, способную достичь Соединенные Штаты. «Представляете ли вы стратегическую важность машин такого типа? Они могли бы стать эффективной смирительной рубашкой для этого

1 Millis W. (ed.). The Forrestol Diaries. New York, 1951, p. 512.

2 Adomit H. Soviet Risk-Taking and Crisis Behaviour. London: Alien and Unwin, 1982, p. 137.

3 McCullough D. Truman. New York: Simon and Schuster, 1992, p. 763.

518


шумливого лавочника Гарри Трумэна. Проблема создания трансатлантических ракет является крайне важной для нас»1. Ракета Р-1 была принята на вооружение Советской армии. Системы наведения новой ракеты — Р-2 были значительно точнее, а радиус действия вдвое превосходил Р-1. Примечательно, что Сталин вызвал Королева на совещание совместно с Курчатовым. В Капустином Яре шли новые и новые испытания. Р-3 уже была рассчитана (1947 г.) на дальность 3000 км. Встал вопрос о межконтинентальной баллистической ракете.

На советской стороне шли поиски подходящего авиационного мотора, и после того как Туполев нашел мотор Микулина удовлетворительным, был создан бомбардировщик Ту-16, развивавший скорость до 1000 км/час, несущие атомные бомбы до трех тысяч килограммов на дистанцию 5750 км.

Что касается берлинского кризиса, то Сталин вечером 2 августа 1948 г. принял послов трех великих западных стран и пытался объяснить, что ограничительные меры были предприняты для защиты экономики в советской зоне оккупации после денежной реформы в западных секторах Берлина. Советская сторона усложнила допуск в Западный Берлин с очевидной целью затормозить создание могущественного германского государства. В реальности результат оказался противоположным. Конституция Западной Германии была завершена в феврале 1949 г. и была принята в мае. Американская сторона оказала огромное позитивное воздействие на экономическое возрождение прежних врагов — Германии и Японии, — чего никак не было сделано в отношении прежнего союзника — России.

В конечном счете блокада была снята 5 мая 1949 г., когда было подписано четырехстороннее соглашение по Берлину. Так окончился первый ядерный кризис. Советская противовоздушная оборона стала отдельным родом войск. А в июле—августе 1949 г. Москву посетила китайская делегация во главе с Лю Шаоци.

Летом работы над советской атомной бомбой вошли в заключительную фазу. На реке Иртыш, в 140 км от Семипалатинска, был построен городок Семипалатинск-21, ныне Курчатов. «Изделие» поместили на башне высотой 30 метров. Все оборудование было изготовлено в Институте химической физики. Кур-

1 Tokaty G.A. Soviet Rock Technology (Emme E. (ed.). The History of Rocket Technology. Detroit: Waine State University Press, 1964, p. 281.

519


чатов прибыл на место испытаний в мае. Из Москвы прибыл Берия. В 2 часа ночи бомбу выкатили к лифту. Наблюдали с двух мест: 15 км к северу и 15 км к югу.

На командном пункте Курчатов, Харитон, Берия, Щелкин, Первухин, Флеров, Завенягин заняли свои места. Курчатов отдал приказ о взрыве. Все остальные процессы шли в автоматическом режиме. Харитон закрыл дверь. Затем все вышли наружу, чтобы наблюдать за поднимающимся грибом. Вспыхнул непереносимо яркий свет. Харитон, у которого был репрессирован отец и жила в Германии мать, сказал: «Мы почувствовали облегчение, даже счастье — ведь, овладев таким оружием, мы лишали возможности применить его против СССР безнаказанно»1.

Посетив эпицентр, Курчатов вернулся в гостиницу и от руки написал отчет. 29 октября 1949 г. Сталин подписал секретное постановление Совета министров, награждая участников проекта. Впервые за тысячу лет Россия обеспечила свою безопасность.

3 сентября 1949 г. американский бомбардировщик Б-29, патрулируя северо-западные подходы к СССР, на высоте 6 тыс. метров над Северным Ледовитым океаном, обнаружил в пробах воздуха большую, чем обычно, радиацию. На следующей неделе повторные пробы показали значительное увеличение радиации над всем североевропейским регионом. Не осталось сомнения в том, что Советский Союз испытал атомное устройство в последних числах августа2. Испытание атомного оружия было произведено гораздо раньше, чем предполагали в США. Глава ЦРУ Хилленкотер убеждал президента Трумэна, что «невероятно ранний срок» — середина 1950 г., а более реалистический — 1953 г.3. Но 23 сентября 1949 г. президент Трумэн объявил, что имеется «доказательство того, что в течение последних недель в СССР произошел атомный взрыв»4.

Неофициального советского объявления не последовало.

1 Губарев В. Физика — это моя жизнь («Правда», 1984, 20 февраля, с 8).

2 Hewlett R. and Duncan F. Atomic Shield, 1947—1952. University Park: Pennsylvania State University Press, 1969, p. 362—369.

3 Hillenkoeter R.H. Memorandum for the President. Estimate of the Status of the Russian Atomic Energy Project. July 6, 1948.

4 Hewlett R., Duncan F. Atomic Shield: A History of the United States Atomic Energy Commission, 2, 1947—1952. Berkeley: University of California Press, p. 362.

520


Почему? Курчатов разъяснял это так: «Единственный путь защитить нашу страну — это наверстать упущенное время и незаметно для внешнего мира создать достаточного масштаба атомное производство. А если у нас об этом раззвонят, то США так ускорят работу, что нам уж их не догнать»1. Стратегическое уравнение драматически изменилось.

Да, именно тогда миллионы американцев, наверное, подумали, что переговоры могли дать более обнадеживающие результаты. Но все решающая элита и тогда полагала, что истинные переговоры невозможны, а компромисс эфемерен. Что делать? В октябре Трумэн приказал расширить производство атомных бомб. В конце января 1950 г. президент Трумэн отдал приказ приступить к разработке и созданию «водородной сверхбомбы» и носителей к ней.

Окончился четырехлетний период американской атомной монополии. Начиная с августа 1949 г. Америка жила уже в другом мире. Отметим следующее обстоятельство. До создания Советским Союзом атомного оружия у США не было стимулов для разрешения спорных международных проблем мирным путем (противники должны были иметь в виду наличие у США последнего силового аргумента — атомного оружия). Тем самым были нарушены основы традиционной дипломатической практики. Попросту говоря, Соединенные Штаты устраивало только одно: принятие противоположной стороной американских условий. Такое ненормальное положение не могло сохраняться вечно. Превращение СССР в атомную державу означало, что с этого времени при решении мировых проблем США должны были думать о компромиссе, а не только о силовом давлении.

Создание в СССР атомного оружия оказало отрезвляющее воздействие на правящие круги США. На протяжении всего периода существования США до Второй мировой войны океаны обеспечивали практическую неуязвимость Америки. До середины XX века ни разу не ставился в конкретной плоскости вопрос о возможности фронтовых действий на Североамериканском континенте. Многие поколения американских политиков выросли и жили в атмосфере стратегической неуязвимости США. Безудержная экспансия первых четырех лет после окончания Второй мировой войны, безнаказанность США определялись



1 Александров А.П. Годы с Курчатовым («Наука и жизнь», № 2, 1983, с. 20).

521


атомной монополией и неуязвимостью. После 1949 г. впервые американские политики были вынуждены привыкать к тому, что они не могут действовать безоглядно, безапелляционно, решительно отказываться учитывать интересы других государств на международной арене.

Хрущев вспоминает, что «Америка имела атомные бомбы, в то время как мы только теперь разработали их механизм и имели незначительное число готовых бомб. При Сталине мы так и не имели средств их доставки. Мы не имели бомбардировщиков большой дальности, способных достичь Соединенных Штатов, не имели мы и ракет большой дальности. Все, что мы имели, — ракеты малой дальности. Эта ситуация угнетала Сталина. Он понимал, что должен быть осторожен, чтобы не быть втянутым в войну»1.

Из сказанного, однако, не следует, что правящие круги США немедленно сделали необходимые выводы. Но уже 17 октября 1949 г. сенатор Макмагон, председатель Объединенного комитета конгресса по атомной энергии, заявил, что «существует причина опасаться того, что Советский Союз придает разработке термоядерной сверхбомбы высший приоритет. Если он получит такую бомбу раньше нас, то фатальные последствия очевидны»2. (Многие исследователи отказались участвовать в этом проекте, считая водородную бомбу безусловным орудием геноцида.) Нобелевские лауреаты Ферми и Раби предложили потребовать от СССР не создавать водородного оружия, если его не будут конструировать США. Но 31 января 1950 г. решение о разработке водородного оружия было принято.

К сожалению, начиная с 1949 г. в Вашингтоне возобладало представление о том, что систему взаимоотношений с Советским Союзом можно изменить в желательном для США направлении за счет ускорения технического прогресса в военной области, за счет технических новшеств, за счет разработки более передовых и сложных систем оружия. Ложная в своей основе посылка привела к невиданной гонке ядерных вооружений. Была поставлена задача создать водородное оружие. Правда, не-



1 Khrushchev N.S. Khrushchev Remembers, v. 2: The Last Testament. Harmonwords: Penguin, 1977, p. 100—101.

2 Galison P., Bernstein B. In Any Light: Scientists and the Decision to Build the Superbomb, 1942—1954 (Historical Studies in the Phisical Sciences. 1989, v. 19, № 2, p. 284-288).

522


которые это решение признали впоследствии ошибочным. Так, советник по национальной безопасности при президенте Дж. Кеннеди М. Банди полагал, что лучшим курсом для США в 1949 г. было бы попытаться договориться о запрете на водородное оружие (что начиная с 1946 г. предлагал СССР). США пошли не по пути исключения атомного оружия (раз уж оно появилось за пределами США) из сферы международных отношений, а по пути создания невероятно дорогих и сложных систем ядерного оружия в слепой надежде на то, что для других стран технические сложности создания таких систем окажутся непреодолимыми. То, что технические решения при наличии соответствующего потенциала и желания могут быть повторены в другой стране, — это соображение было отброшено в Вашингтоне, где предпочли принимать желаемое за действительное, а не признать суровые реальности ядерного века.

При этом современные американские историки откровенно признают, что «именно Соединенные Штаты угрожали Советскому Союзу»1.

Ввиду того что заморские базы стали играть более важную роль в американской стратегии, советские бомбардировщики начали ориентироваться на них. Во время встреч с советскими конструкторами в 1950 г. Сталин настаивает на создании межконтинентального турбореактивного бомбардировщика. Туполев создает бомбардировщик Ту-95 (натовское название «Медведь»), который нес 11 тонн бомб. Практически одновременно Мясищев в Филях под Москвой создает Мя-4 (натовская классификация «Бизон») с дальностью 9 тыс. км. — значительно меньше желаемых Сталиным 16 тысяч км. Вперед вышли ракеты. Р-3 уже могла нести атомную бомбу. Королев начинает разрабатывать межконтинентальную баллистическую ракету с дальностью 5—10 тысяч км. Такой — первой в мире МБР — стала ракета Р-7.

Но самым важным стал проект, разработка которого началась весной 1950 г., когда группа физиков во главе с академиком Таммом переехала из Москвы в Арзамас-16. Первая советская водородная бомба была абсолютно оригинальным проектом. Летом 1953 г. на полигоне под Семипалатинском была построена 30-метровая башня, а внизу — километровая линия метро.



1 Холловэй Д. Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия, 1939—1956. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997, с. 323.

523


Наблюдательный пост отодвинули на 20 км. С огромной территории убрали население. Ответственным за испытания был снова Курчатов. Берию в июне 1953 г. заменил в качестве главы проекта Малышев.

Участник событий описывает взрыв водородной бомбы 12 августа 1953 г. «Интенсивность света была такой, что пришлось надеть темные очки. Земля содрогнулась под нами, а в лицо ударил тугой, крепкий, как удар хлыста, звук раскатистого взрыва. От толчка ударной волны трудно было устоять на ногах. Облако пыли поднялось на высоту до 8 км. Вершина атомного гриба достигла уровня 12 км... День сменился ночью. В воздух поднялись тысячи тонн пыли. Громада медленно уходила за горизонт»1.

Мощность взрыва была примерно в 20 раз больше, чем у первой советской атомной бомбы. В отличие от схожей американской бомбы «Майк», ее уже можно было транспортировать. Использованный в ней дейтерид лития американцы использовали только в 1954 г. На пленуме ЦК КПСС Завенягин сказал: «В свое время американцы создали атомную бомбу, взорвали ее. Через некоторое время при помощи наших ученых, нашей промышленности, под руководством нашего правительства мы ликвидировали эту монополию атомной бомбы США. Американцы увидели, что преимущества потеряны и по распоряжению Трумэна начали работу по водородной бомбе. Наш народ и наша страна не лыком шиты, мы тоже взялись за это дело, и, насколько можем судить, мы думаем, что не отстали от американцев... Важнейшее событие в мировой политике»2.

В качестве носителя нового оружия была названа в конце 1953 г. королевская ракета Р-7. (Хрущев в мемуарах: «Мы, члены Политбюро, просто остолбенели, как бараны, уставившиеся на новые ворота».) А к делу производства стратегического оружия в эти годы подключаются компьютеры. Бомбардировщики Ту-16 теперь являлись надежными носителями нового оружия, мощность которого уже доходила до трех мегатонн. По американским оценкам, в середине 1953 г. Советский Союз имел около 100 атомных бомб. Новый полигон для атомных испытаний был построен на Новой Земле. Был создан закрытый город Челя-



1 Комельков B.C. Творец и победитель. Воспоминания об Игоре Васильевиче Курчатове. Москва: Наука, 1983, с. 323.

2 Дело Берия (Известия ЦК КПСС, 1991, № 1, с. 166).

524


бинск-70 для производства ядерного оружия. Началось массовое производство бомбардировщиков Ту-16. Ракета Р-5 с дальностью полета более 1000 км была первой, названной «стратегической». Вокруг Москвы начиная с 1954 г. создали кольцо из 3000 противоракет Р-113.
Китай

В ходе поисков оптимальной стратегии «холодной войны» преобладающей в Вашингтоне стала следующая точка зрения. Сосредоточить всю американскую мощь для поддержки чанкайшистского Китая значило бы потенциально ослабить американские позиции в Европе. При этом китайская ситуация была столь запутанной, что достижение успеха представлялось далеко не гарантированным. И предпочтение было отдано Европе. «Стоимость наших общих усилий по приостановлению и уничтожению коммунистических сил в Китае невозможно определить, — указывал Маршалл. — Но представляется ясным, что огромный масштаб задачи и возможная стоимость ее выполнения не будут соответствовать достигнутым результатам»1. Предпочтение, отданное Европе, определило отношение к Китаю. В Европу пошли миллиарды, в Китай — миллионы. Чанкайшистскому Китаю было выделено 400 млн. долл. (столько же, сколько получили по «плану Трумэна» Греция и Турция).

Маршалл в качестве посла США при чанкайшистском режиме пробыл в Китае год — потерянный год. Как и предсказывал Маршалл, коммунисты неизбежно нанесут удар с севера. Так и случилось. В апреле 1949 г. миллионная армия вырвалась из-за Янцзы и обрушилась на южные провинции. Отныне Чан Кайши был обречен. Генерал Макартур написал в журнале «Лайф» статью под названием «Падение Китая угрожает Америке». В стране началась подлинная истерия: кто потерял Китай? 4 августа 1949 г. президент Трумэн присутствовал на инаугурации огромного тома, изданного государственным департаментом: «Отношения Соединенных Штатов с Китаем: особое внимание к периоду 1944—1949». На тысяче страниц этого тома делалась попытка объяснить причины поражения американской дипломатии в Китае. Ведь помощь Чан Кайши превысила 2 млрд. долл.

1 Department of State. China White Paper, p. 384.

525


только после победы над Японией1. Все это были деньги и вооружение, направленные на возобладание Чан Кайши над китайскими коммунистами. «Но контроль над исходом гражданской войны в Китае не принадлежал Соединенным Штатам», — писал в предисловии Дин Ачесон. Не все были согласны с этим выводом.

Победа революции в 1949 г. и выход Китая из-под американского контроля нанесли мощный удар по позициям США в «холодной войне». Реакция правящих кругов США на это напоминала реакцию на создание в СССР атомного оружия: кто виноват, кто допустил? Имперская психология в США взошла уже на такие высоты, стала столь всеобъемлющим общенациональным явлением, что на вопрос, почему США не могут осуществлять влияние в Польше и почему они потеряли влияние в Китае, ответ был однозначным: из-за ошибок, некомпетентности, а то и злого умысла тех, кто представляет внешнеполитическое ведомство, из-за скаредности законодателей, недодавших нескольких миллиардов чанкайшистам, из-за «спячки» в Пентагоне. Атмосфера поддержки глобальной экспансии стала в США таковой, что в Вашингтоне не возникал вопрос о том, а могли ли США в принципе контролировать события в той же Польше и Китае, был ли контроль над этими странами возможен для США вообще? До конца 60-х годов, до вьетнамского фиаско, этот подход — «если постараться, то все возможно» — господствовал в американской столице.

Численность ядерного оружия в Соединенных Штатах увеличилась с 832 единиц в 1952 г. до 1161 единицы в 1953 г., 1630 — в 1954 г. и до 2280 в 1955 г.2. Основными носителями начиная с лета 1955 г. стали бомбардировщики Б-52.
Стратегические каноны

Вторая половина 1949 г. привела американское руководство в ступор: потеря Китая, бомба у русских, дело Алджера Хисса (обвиненного в шпионаже в пользу СССР), измена Клауса



1 McCullough D. Truman. New York: Simon and Schuster, 1992, p. 734.

2 US Weapons Secrets Revealed («Bulletin of Atomic Scientists», March 1993, p. 48).

526


Фукса. Журнал «Лайф» опубликовал буквально паническую статью о соотношении сил между СССР и США. Советская армия — 2,6 млн. человек, американская — 0,64 млн. человек. Тридцать бронетанковых дивизий русских против одной американской. США производят 1200 новых самолетов в год, а СССР — 7000. США превосходят по военно-морским силам, но СССР более могущественен здесь, чем Германия в пике войны. США тратят на военные цели 6 процентов своего ВНП, а русские — 25 процентов.

Существенным было советское стратегическое представление. Сталин был уверен, что Германия и Япония довольно быстро восстановят свою военную мощь и система международных отношений вернется к тем, что существовали между двумя мировыми войнами. Следовательно, СССР должен стремиться к отражению мощного наступления. Скорее всего это случится лет через 201. Атомное оружие Сталин считал мощным и важным, но не меняющим все на свете.

Вскоре после провозглашения «доктрины Трумэна» Н. Новиков прибыл в Москву для обсуждения сложившегося положения, и он вспоминает. Молотов: «Президент пытается запугать нас, одним махом превратить в послушных пай-мальчиков. А мы и в ус себе не дуем. На сессии Совета мы твердо гнем свою принципиальную линию»2.



Американская стратегическая схема. Чтобы в условиях усложнившейся международной обстановки скорректировать внешнеполитическую стратегию, президент Г. Трумэн 30 января 1950 г. потребовал от Государственного департамента и министерства обороны «сделать общий обзор, осуществить общую оценку внешней и военной политики США в свете потери Китая, овладения Советами атомной энергией и перспектив создания водородной бомбы»3. После более чем трехмесячной аналитической работы доклад лег на стол президента. В Совете национальной безопасности он получил наименование СНБ-68. Он был представлен президенту 7 апреля 1950 г. Этот важный документ американской внешнеполитической стратегии, патроном

1 Холловэй Д. Сталин и бомба. Советский Союз и атомная энергия, 1939—1956. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997, с. 333.

2 Новиков Н.В. Воспоминания дипломата. Москва: Политиздат, 1989, с. 379.

3 Presidential Papers: Harry S. Truman, 1950, p. 51.

527


которого был Дин Ачесон, требует внимательного рассмотрения.

Преамбула не давала места гибкости: «Советский Союз, в отличие от прежних претендентов на гегемонию, воодушевлен новой фанатичной верой, противоположной нашей, и желает овладеть абсолютной властью над остальным миром»1.

В нем перечислены четыре возможных варианта курса внешней политики США в будущем. Первый — продолжение в общих чертах политики 1945—1950 годов. Второй — агрессивный курс, предполагавший превентивную войну против СССР. Третий рекомендовал свертывание заокеанских баз и обязательств, возвращение в Западное полушарие, проведение политики укрепления Северной и Южной Америки, некий вариант создания обособленной «крепости Америка». Четвертый предлагал развитие военного потенциала США и союзных капиталистических стран, подключение возможностей союзников к наращиваемому американскому арсеналу.

Авторы доклада скептически относились к действиям по прежнему образу и подобию (первый вариант). С их точки зрения, он не смог препятствовать созданию атомного оружия в СССР и победе китайской революции; продолжение прежней политики низвело бы США с доминирующих позиций на второстепенные. Второй вариант — наиболее непредсказуемый по последствиям — был трудноосуществимым. Превентивная война против СССР таила большие неожиданности, особенно в условиях наличия у СССР собственного ядерного оружия. Третий вариант был неприемлем для сторонников активного ведения «холодной войны». Сдача всех заокеанских позиций не казалась привлекательной для тех, кто всерьез рассматривал вариант ведения превентивной войны против Советского Союза, для тех, кто желал воспользоваться ослаблением западноевропейских метрополий и стремился к закреплению США в Азии и Африке. Вся логика рассуждений авторов СНБ-68 вела к выводу о приемлемости лишь четвертого варианта.

Это — курс на быстрое увеличение стратегической мощи США параллельно с укреплением военного потенциала главных союзников. В конечном счете он стал генеральным направлением американской внешней политики с 1950 г. и до конца 60-х годов. Творцы СНБ-68 выступили за долгосрочную программу

1 FRUS, 1950, I, р. 234-250.

528


американского вооружения (в ходе которой США должны были оставить СССР в «холодной войне» далеко позади), за помощь союзным державам повсюду в мире, за усилия по более жесткому контролю над мировым развитием, дабы избежать провалов, подобных китайскому. По существу, этот документ впервые в практике американской внешней политики без обиняков и оговорок обосновывал полицейские функции США повсюду в мире. Именно СНБ-68 нес в себе зародыш будущих войн в Корее и Вьетнаме, двух крупнейших войн того периода, когда США попытались возглавить западный мир.

Как один из основополагающих документов послевоенной внешней политики США СНБ-68 был значительным «шагом вперед» по сравнению с «доктриной Трумэна». В нем не признавалось иных географических границ, кроме границы Восток — Запад. Самое опасное в этом документе — нарочитое изображение мира в черно-белых тонах. «Наша политика и действия должны вызвать коренные изменения в характере советской системы»1, — говорилось в нем. Такая примитивизация сложной, многообразной, многоплановой ситуации в мире была весьма опасна. Колоссальные ресурсы Америки ставились на защиту существующего порядка; любая перемена регионального масштаба — будь то изменение ориентации одной из «периферийных» стран, отказ от предоставления американцам баз или просто политические колебания в правительстве какой-либо далекой страны — воспринималась сугубо в контексте американо-советского противоборства, как победа или поражение той или иной стороны. При такой постановке вопроса любое изменение в мире могло привести в действие силы, способные стать носителями общего ядерного конфликта. Возникал соблазн все мировые перемены объяснить подрывной деятельностью врагов Америки, посягающих на ее мировое влияние. Задачей США стало ни более ни менее как предотвращение перемен в мире. Такой курс неизбежно влек за собой приведение в действие Вооруженных сил США в ситуациях, не только крайне далеких от защиты национальных американских интересов, но и вовсе не имеющих к этим интересам отношения.

В документе указывалось, что Соединенные Штаты при их богатстве могут позволить себе расходы на военные нужды в размере 20% валового национального продукта страны, то есть

1 FRUS, 1950,1, р. 241.

529


50 млрд. долл. Нелегко было заставить американского налогоплательщика заплатить такую немыслимую для мирного времени сумму. Документ СНБ-68 предрекал, что к 1954 г. Советский Союз создаст ядерные силы, достаточные для уничтожения США. Указывалось, что впереди Америку ждет «неограниченный период напряженности и опасности», предотвращение которых потребует от американцев осуществления «смелой и массированной программы». Лишь такое напряжение усилий могло поставить США в «политический и материальный центр, в то время как другие свободные нации будут вращаться на разных орбитах вокруг них»1. Такая откровенная постановка вопроса ликвидировала все идеалистические мотивы, всю риторику американской пропаганды, и поэтому президент Г. Трумэн определил документ как сугубо секретный. Позже в мемуарах он писал, что СНБ-68 «означал огромные военные усилия в мирное время. Он предусматривал удвоение или утроение бюджета, значительное увеличение налогов, введение различного рода контрольных мер. Он означал огромную перемену в нашем обычном образе действий в мирное время»2.

Чтобы привести в действие программы глобальной активизации и мирового контроля, зафиксированные в меморандуме СНБ-68, американской администрации срочно требовалось обострение международной обстановки. Только в условиях кризиса можно было преодолеть оппозицию внутри страны, заставить конгресс раскошелиться, свести на нет силу антиимпериалистических элементов американского общества. Как писал американский исследователь С. Амброуз, «в июне 1950 г. президент Трумэн отчаянно нуждался в кризисе, который позволил бы доказать американскому народу, что он (президент. — А.У.) и демократическая партия вовсе не «мягки» по отношению к коммунизму, что они готовы к распространению сдерживания на Азию, к укреплению позиции Чан Кайши на Тайване, сохранению американских баз в Японии и, главное, готовы перевооружить Америку и НАТО»3.

В июне 1950 г. Г. Трумэн принял решение большой важности. По существу, началась реализация меморандума СНБ-68. 7-му флоту США был отдан приказ занять позицию в проливе, отде-

1 FRUS, 1950, I, р. 261.

2 Truman H. Memoirs, v. 2, New York, 1956, p. 279.

3 Ambrose S. Rise to Globalism. Harmondsworth, 1967, p. 172.

530


ляющем Тайвань от материка. Это означало, что Соединенные Штаты при определенном повороте событий готовы принять вооруженное участие в Китае на стороне чанкайшистов.

Одновременно президент США официально дал обещание предоставить помощь контрреволюционным силам на Филиппинах и в Индокитае. Оплотом американского влияния на Азиатском континенте была Южная Корея, целиком зависимая от Соединенных Штатов. Объединение Кореи было приемлемо для США только в виде перехода Северной Кореи под юрисдикцию южнокорейского режима. На выборах весной 1950 г. сторонники Ли Сын Мана получили 48 из 120 мест в южнокорейском парламенте. Тем не менее США, презрев волю южнокорейцев, полностью поддержали Ли Сын Мана — им нужен был покорный режим.

Будь администрация Г. Трумэна хоть отчасти последовательной в соблюдении буржуазно-демократических принципов, она должна была бы неизбежно прийти к выводу, что в Китае и в Корее она оказалась связанной с политически обреченными фигурами. Но в условиях значительного расширения сферы внешнего влияния, провозглашенного в меморандуме СНБ-68, имперского психоза внутри страны трезвый подход, предполагающий компромисс, с учетом всех обстоятельств стал рассматриваться как отступление, как предательство (так он маккартистами и назывался). Чувствуя твердую американскую поддержку, их сателлиты в Сеуле заняли жесткую позицию в вопросе об объединении страны. В начавшихся боевых действиях в июне 1950 г. они твердо рассчитывали на помощь Вашингтона. Для правых в США нужен был полигон силовой дипломатии. Без начала войны в Корее, утверждал один из помощников Д. Ачесона, осуществление идей СНБ-68 было бы крайне сложным1. Возникшее в связи с корейской войной обострение положения на Дальнем Востоке превращало имперские планы из мечтаний экстремистов в конкретную внешнеполитическую повестку дня.

Идея глобальной вовлеченности лучше всего выражена а следующей фразе СНБ-68: США должны быть готовы «встретить любой новый вызов быстро и без колебаний». При этом географические рамки этого вызова не оговаривались, что и подразумевало его глобальность. И превращение ее в своеобраз-



1 Paterson Th., Clifford J., Hagan К. American Foreign Policy. A History since 1900. Lexington, 1983, p. 457.

531


ный плацдарм новой внешнеполитической стратегии Вашингтона.

На этот раз Джордж Кеннан полагал, что американская элита позабыла о достоинствах переговорного процесса. Он очень опасался невиданной гонки вооружений и милитаризации внешней политики. Попросту говоря, Кеннан уже не верил, что Советский Союз представляет собой военную угрозу Западу. В дневнике он пишет: «Проще и безопаснее проигнорировать все попытки анализа процессов, которыми охвачен твой противник, легче «нагрузить» его всеми агрессивными замыслами, даже тогда, когда эти замыслы противоречат друг другу. Анализируя международные проблемы, Америка нуждается в скромности»1. Но в Вашингтоне это был уже не Кеннан 1946 г., когда его влияние было едва ли не безграничным.

СНБ-68 был одобрен президентом Трумэном в апреле 1950 г. Президент передал его помощнику по национальной безопасности Роберту Мэрфи. Весь следующий день тот, не пойдя на работу, читал эту директиву, которая его напугала. «Я сидел дома и читал этот меморандум снова и снова, задавая себе вопрос, как отнесется к нему весь мир? Утверждалось, что мы должны больше расходовать на оборону и резко усилить наши военные позиции»2.



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   35   36   37   38   39   40   41   42   ...   52




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет