Новейшая история россии

Америка может заблуждаться относительно конечной реакции России, получившей представление о том, как к ней относится союзник—лидер глобальной коалиции. Страны не торгу-

706

Возможности России еще достаточно велики — это признают даже определенные противники «слишком быстрого и безоглядного» сближения. По признанию бывшего министра обороны США У. Перри, «все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы»¹.

В новом раскладе сил сегмент России уменьшился очень и очень значительно. Но не абсолютно. Смятение и слабость пройдут. Россия оправится. И начнет играть в ту же игру, которую ей навязывает Запад. Потому-то с таким вниманием в США следят за российско-китайским диалогом, определяют значимость ролей в колоссальной оси Москва — Пекин. (Напомним не менее чем шоковое впечатление, производимое предложениями типа сделанного в свое время премьер-министром Примаковым о сближении в пределах треугольника Россия — Китай — Индия.)

Придет время, и российские инвестиции (а не танки) вернутся в Восточную Европу. Этот вариант предполагает сближение со «второй Европой», с теми восточноевропейскими странами, которые очень быстро убедятся, что в «первой Европе» их не очень-то ждут, что экономическая конкуренция — вещь серьезная, что их рынки и ресурсы не вызывают восхищения на Западе. Откатная волна почти неизбежна. Конечно, она не приведет к новому СЭВу, но венгерский «Икарус» и чешскую «Шкоду» ждут только на одном, нашем рынке. Обоюдовыгодные сделки не могут не дать позитивных итогов. В конце концов, работает

707

Даже после реализации Договора о сокращении стратегических потенциалов (подписанного на американо-российском саммите 2002 года в Москве) через десять лет Кремль будет распоряжаться минимум 1700 единицами ядерных боезарядов стратегической доставки (дополнительно складированы будут многие тысячи ядерных боезарядов, способных быстро быть возвращены в строй). Это много больше, чем нужно для уничтожения любой цивилизационной инфраструктуры, любой страны, избранной в качестве цели. С момента объявления Соединенными Штатами в декабре 2001 г. о выходе из Договора об ограничении систем противоракетной обороны Россия пошла на модернизацию 200-тонных межконтинентальных баллистических ракет СС-18 («Сатана»), сохраняя их на боевом дежурстве до 2014 г. Ракеты данного типа выбрасывают над районом цели 50 боеголовок, что теоретически ставит перед американской системой Национальной противоракетной обороны пока — и на десятилетия вперед — неразрешимые задачи. Грандиозный ядерный стратегический потенциал России, ее способность быстро мобилизовать феноменальные разрушительные силы средств массового поражения делают вопрос глобального выживания во многом функцией понимания условий этого выживания России. Даже одно лишь ослабление контрольных функций Москвы над своим арсеналом непосредственно и прямо воздействует на судьбы Америки.

Россия приступила к созданию мощного подводного флота нового поколения (подводные стратегические лодки класса «Юрий Долгорукий», вооруженные 16 ракетами стратегического назначения с разделяющимися головными частями). Впереди испытания ракет СС-27 — мобильных МБР на твердом топливе с исключительной точностью попадания.

Восемь раз президенты Соединенных Штатов широковеща-

708

Опыт быстрого отчуждения Соединенных Штатов после огромной помощи России в войне против «Талибана» поубавил энтузиазм у тех, кто хотел за счет благорасположения Америки войти в политико-экономическую систему Запада. Что дала России готовность помочь Соединенным Штатам в их битве за Афганистан? Появление американских войск в Центральной Азии и Грузии, ревнивое отношение к сближению Москвы с Минском и Киевом. Под вопросом оказался поставленным столь высоко ценимый Россией статус постоянного члена Совета Безопасности ООН — какой в этом статусе толк, если Соединенные Штаты пренебрегли Организацией Объединенных Наций при выборе Ирака как цели и обрушились на эту страну без санкции ООН?

Реакция России на иракскую кампанию Америки весной 2003 г. весьма отличалась от той, что имела место осенью 2001 г. в случае с Афганистаном. Президент Путин назвал военную акцию США против Ирака «огромной ошибкой». Совместно с еще одним постоянным членом СБ ООН — Францией и непостоянным членом Совета Безопасности — Германией, при благожелательной к противникам вторжения в Ирак позиции КНР — Россия не поддержала американо-британскую военную акцию против Ирака.

Не может быть двух мнений: суверенитет всех независимых государств, от Британии до Ирака (по шкале приближенности к имперскому центру), претерпел ущемление. Стало более ясно, что неоконсерваторы круга Чейни — Рамсфелда — Вулфовица готовы к крупным авантюрам даже будучи практически в одиночестве на мировой арене. Имперская логика получила новое подтверждение на короткой дистанции, на дистанции одного месяца. Но в дальнейшем перед администрацией Дж. Буша-мл. встали менее легко решаемые задачи:

— Долгосрочное объединение оккупационными войсками или выбором иракского варианта Корзая практически невозможно — как и в Афганистане управлять многонациональной и

709

— Сила, десятилетия сдерживавшая 26-миллионный Ирак, сдерживавшая на основе секулярного подхода партии Баас исламский фундаментализм, исчезла. Победили аятоллы (60% населения того, что прежде было Ираком, — шииты) и новый региональный лидер Иран. Ослаблены — сунниты региона (а значит, проамериканская Саудовская Аравия), баасистская Сирия и заново исламизирующаяся Турция, чья территориальная целостность на этот раз решительно поставлена под вопрос.

— Во всю силу встал главный взрывной вопрос региона — национальное самоутверждение сорока миллионов курдов, самой быстрорастущей демографически ветви средневосточного населения. Разоружить пешмергу, воюющую уже третье поколение за национальное самоопределение, будет для американцев сложнее деморализованных «федаинов» Хусейна. Это приводит в крайнее состояние Турцию, готовую в данном вопросе идти наперекор самым близким западным покровителям, поскольку речь идет о собственно выживании турецкого государства в том виде, как его создал Кемаль Ататюрк.

— Обида миллиардного мусульманского мира, испытавшего колоссальное унижение в долине Тигра и Евфрата, — большая плата за мимолетный триумф, за флаг, закрывший голову скульптуре Саддама Хусейна в Багдаде. Словами президента Египта Мубарака, которого едва ли кто-то может назвать антизападным правителем: «Отныне возникнут тысячи бен ладенов».

Что же до России, то ее суверенитет ослаблен этой новой демонстрацией готовности Вашингтона улучшать все, что видится потенциальной угрозой геополитическому царствованию США. Конкретно символами этого ослабления является украинский батальон в Кувейте и такие договоренности, как новый договор США с Узбекистаном. В двух ключевых для Москвы точках, на двух суперприоритетных направлениях российской внешней политики укрепляются режимы, более угодные имперскому правлению США в мире, более преданно смотрящие в глаза имперского покровителя. Теперь с ними, повязанными войной с Америкой, президент Буш готов иметь дело с большей степенью независимости, чем до иракской войны.

710

Американцы одержали в Ираке формальную победу. Хусейна постигла судьба бен Ладена — быть гонимым американским государством. Что касается демократического порядка — он не

711

сможет быть установлен, так как эта проблема не решается силой. Этому противостоят культура и национальная психика. Мы видим и пример находящегося в состоянии хаоса Афганистана, а ведь ему было так много обещано. Но главная жертва — независимость и суверенитет независимых государств. Со времен Римской империи мир не знал такого посягательства на главное право независимой страны — собственного выбора пути развития. Россия стоит перед выбором: ее действия будут строго оцениваться в далекой заокеанской стране, либо мы восстановим баланс в пошатнувшемся мире. Но Россия оказалась в хорошей компании — французы и немцы на западе, а китайцы на востоке ищут ответ на тот же вопрос. В результате Россия в 2003 г. стала более отчетливо выражать свое желание сблизиться с Европейским союзом.

712

Все действия Соединенных Штатов по ограничению распространения ядерного оружия могут быть легко перечеркнуты Россией, если она, к примеру, решит продавать ядерную технологию, боевые системы или расщепляющиеся материалы.

Прошлое было прекрасно своей ясностью. Размышляя в архитектурно вычурном здании американского посольства на Манежной площади, Джордж Кеннан пришел в конце 1945 г. к выводу, что нельзя допустить попадания в руки русских трех регионов Земли: Соединенного Королевства, долины Рейна и Японских островов¹. Установив контроль над этими зонами, американцы методично довели дело до 1991 г. Главными вехами на этом пути были Бреттон Вудс, «план Маршалла», создание НАТО.

Как признают сейчас американские стратеги, «в условиях, когда вся Япония и большая часть Германии с середины 50-х годов находились в зоне влияния США, баланс сил был настолько против Советского Союза, что Москва имела очень малые шансы выиграть «холодную войну»... Теперь, оглядываясь назад, мы видим, насколько сложным было положение Москвы; Запад должен был действительно играть бездарно, чтобы с такими картами не выиграть»².

В результате победы в «холодной войне» Соединенные Штаты стали доминировать на северо-западе евразийского континента. Между классическим Западом и СНГ Америка начала излучать влияние на девять прежних союзников СССР и на тринадцать бывших республик почившего Союза. В самой России опасность сепаратизма вышла на первый план, за нею угроза де-

713

Где место России в мире после «холодной войны»? По меньшей мере ясно, что это место уменьшилось. «Хотя Россия остается важным государством, — пишет американский генерал Одом, — она уже не способна играть ведущую роль. Она не имеет внутренне связанного правительства, которое могло бы в подлинном смысле говорить от имени страны. Ее вожди редко отражают подлинные интересы Российской Федерации или ее граждан. Большинство из них... просто желает обогатиться («а Россия будь проклята...»). В Заире Мобуту, в Нигерии Абача; как и ряд других вождей, стали богатыми несмотря на то, что их страны нищали. То, что подобная судьба уготована России, предполагает то обстоятельство, что, по последним оценкам, с 1991 года она взяла в долг 99 млрд. долл., и за это же время 103 млрд. долл. ушли из страны. Более того, олигархи и процветающие бизнесмены действуют абсолютно рационально в своих собственных интересах»¹. Россия, по мнению западных специалистов, поражена синдромом послеколониального слабого государства, общим для государств третьего мира. «Это состояние ни ненормально, ни временно; оно может продлиться десятилетия»².

Россия вовсе не похожа на межвоенную веймарскую Германию — та по меньшей мере имела сильные государственные институты — судебная система, полиция, устоявшаяся бюрократическая система; ее население было молодым, восстановление экономики — быстрым и без иностранной помощи. Россия же — «слабое государство без практически каких-либо институтов, абсолютно обязательных для эффективной рыночной экономики: налоговая система, царство закона, установленного процесса обращения в суд и так далее. Ее население умирает молодым, и общая численность населения сокращается»³.

А что относительно темы нашей книги, относительно «холодной войны»? Теперь, в начале XXI в., становится ясно, что, если бы именно агрессивность Советской России являлась при-

714

Весь период «холодной войны» Вашингтон обличал «железный занавес». Но окончилось противостояние, «железный занавес» рухнул с одной стороны. Но не рухнул с американской стороны. Напротив, визовой барьер в США значительно вырос. Что это? Аберрация мыслительного процесса или полувековое лицемерие?

Американская стратегия базируется на присутствии 100 тыс. американских военнослужащих в Европе (сенатор Мойнихен: «Они стоят как римские легионы»), такого же числа в Азии (согласно т.н. «Докладу Ная», этот уровень будет поддерживаться в Азии еще, как минимум, 20 лет); 140 тыс. на Ближнем Востоке, 20 тыс. — в Боснии; в состоянии постоянной боевой готовности 8 авианосных групп, на патрулировании в нефтяной кладовой мира — Персидском заливе и в проливе, отделяющем Тайвань от материка; в Ираке воюют 140 тыс. американцев, контролирующих весь Средний и Ближний Восток. Страна, которая сама признает, что ей никто не угрожает, содержит огромную сеть баз в 120 странах мира и расходует на военные закупки на 76 млрд. долл. больше, чем военный бюджет любой другой державы¹. Гордон Адамс — заместитель директора Лондонского Института стратегических исследований — признает, что «ни одна страна не способна иметь (военный) бюджет, вооруженные силы, технологию, военную организацию, равные американским. Даже для взятых воедино европейских военных структур понадобились бы десятилетия, чтобы достичь американского уровня: го-

¹ US Budget, FY 1996, Washington, 1996, Table 6.1.

715

Силовые возможности США трудно переоценить. В настоящий момент «Америка оказывает большее влияние на международную политику, чем какая-либо другая держава. Валовой национальный продукт превысил 12 трлн. долл. Военная мощь страны превосходит совокупную военную мощь 15 следующих за ними крупнейших держав мира. Америка входит в важнейшие союзы. НАФТА обеспечивает их преобладание в Западном полушарии. Североатлантический Союз не имеет конкурентов на нашей планете. Американские расходы на исследования и создание новых образцов военной техники превышают 36 млрд. долл. (следующие за ними европейские члены НАТО расходуют, вместе взятые, на эти цели 11,2 млрд. долл.)»². Даже самые осторожные пессимисты признают, что несказанно благоприятное стечение обстоятельств гарантирует Америке как минимум двадцать лет безусловного мирового лидерства. Что будет далее, не смеет предсказать ни один футуролог, но нет оснований не верить тому, что не прошедший, а наступающий век будет подлинно американским.

Противников пока не видно даже на горизонте. Страхи 1980-х гг., что Япония и Западная Европа развиваются быстрее, ушли в прошлое. «Во всех практических смыслах, — размышляет Рональд Стил, — Америка неуязвима. Ей не грозит никакое вторжение. У нее нет врагов, желающих ее крушения. Она не зависит от внешней торговли... Она кормит себя сама. Она имеет союзников и при этом не зависит от них — никогда не зависела от них даже в годы «холодной войны». Соединенные Штаты распространили сеть военных баз — и созданы эти базы не ради самозашиты»³. «Никогда со времен Древнего Рима, — пишет Чарльз Мейнс, — отдельно взятая держава не возвышалась над международным порядком, имея столь решающее превосходство»⁴. На долю США выпала феноменальная удача. Как пишет Мартин Уокер, «Соединенные Штаты обрели военное доминирование, равное совокупной океанской мощи Пакс Британники и военной мощи имперского Рима периода его расцвета»⁵.

¹ «Survival», Winter 1998-99, p. 185.

² «The Military Balance, 1998/99», Table 6, p. 34.

³ Steel R. A New Realism («World Policy Journal», Summer 1997, p. 8).

⁴ Maynes Ch. W. «Principled» Hegemony («World Policy Journal», p. 31).

⁵ «World Policy Journal», Fall 1996, p. 114-115.

716

Что вызывает к жизни эту мощь? Американские интерпретаторы потеряли фиговый листок «холодной войны». С полным основанием американские теоретики полагают, что, «несмотря на все риторические ухищрения, широкое определение американской политики в отношении внешнего мира остается тем же, что и в прежние десятилетия»¹. Никогда США не согласятся с положением primus inter pares в многополярном мире. «Нравится вам это или нет, — констатирует Дэвид Каллео, — США будут продолжать играть роль гегемона в Европе и в Азии»². Представляющий Брукингский институт Майкл О'Хэнлон полагает, что «мир слишком опасен, чтобы отстраняться от него, глобальное присутствие нельзя заменить ничем»³.

Лучший аналитик «холодной войны» — Дж. Л. Геддис: «Не многие историки готовы отрицать сегодня, что Соединенные Штаты были намерены доминировать на международной арене после Второй мировой войны задолго до того, как Советский Союз превратился в антагониста»⁴. Консультант исследовательского центра «РЭНД корпорейшн» К. Лейн: «Советский Союз был значительно меньшим, чем это подавалось ранее, фактором в определении американской политики. На самом же деле после Второй мировой войны творцы американской политики стремились создать ведомый Соединенными Штатами мир, основанный на превосходстве американской политической, военной и экономической мощи, а также на американских ценностях»⁵.

Теперь, когда угас (за ненадобностью) идеологический спор, в холодном свете современной реальности стало ясно по меньшей мере одно: начиная с выхода во внешний мир в 1942 г. США фактически никого не сдерживают, а следуют определенной и решительной стратегии, которая имеет достоинства простоты и целеустремленности: мировое преобладание. Эта фраза

717

Словесное оформление стратегических усилий США после краха СССР пришло не сразу. После окончания «холодной войны» нашлось немало теоретиков, которых прельщают лавры нового Кеннана — стремление найти всеобъясняюшую парадигму. При этом на смену теоретикам, утверждающим, что биполярность и многополярность более стабильны¹, пришли их идейные противники — апологеты однополярности как оптимальной международной системы. Теоретики однополярности исходят из того, что многополярная система менее стабильна, что следует воспользоваться результатом победы в «холодной войне»².

Пиком стратегической определенности президента Буша-ст. стало предупреждение: «Соединенные Штаты считают своим жизненно важным интересом предотвращение доминирования на территории Евразии любой враждебной державы или группы держав»³. Джордж Буш пишет в мемуарах: «Мы просто обязаны вести за собой... Мы должны обеспечить предсказуемость и стабильность в международных отношениях. Ведь мы — единственная держава, имеющая необходимые ресурсы и репутацию... Если Соединенные Штаты не поведут за собой, в мире не будет руководства»⁴.

Демократы Клинтона просто не могли игнорировать тот

718

В соответствии с законом Голдуотера — Николса (1986) президент Соединенных Штатов обязан публиковать ежегодно Декларацию о стратегии национальной безопасности США. Декларация 1995 г. имела название «Стратегия вовлечения и демократического расширения». Вторая администрация Клинтона поставила во главу угла стратегию «вовлечения и расширения»². Теоретическим вкладом государственного секретаря Мэдлин Олбрайт явилось выражение: «Америка — это страна, без которой невозможно обойтись». Она же пообещала, что «мы будем сохранять наше присутствие повсюду, где есть необходимость в защите наших интересов»³. Два члена Объединенного комитета начальников штабов — Ч. Крул (командующий морской пехотой США) и Дж. Джонсон (командующий военно-морскими операциями) возвестили, что «Соединенные Штаты не могут позволить никакому кризису эскалировать в угрозу себе»⁴. Начальник штаба армии Д. Раймер охарактеризовал армию США как «силы быстрого реагирования для глобальной деревни». Термин «благожелательная гегемония» стал почти штампом. Обрела черты постоянной дискуссия о необходимости сохранить положение единст-

719

В Вашингтоне думают о борьбе за природные ресурсы в мире, где 60% населения Земли будут горожанами, когда 95% прироста населения в мире придется на развивающийся мир, стремящийся преодолеть отсталость, эпидемии, вспышки насилия. Ни в одной стране мира не ведется столь страстная дискуссия о «битве за будущее».

Мир утратил баланс, в чем вторжение американо-британских войск в Ирак в 2003 г. убедило даже неисправимых скептиков. Могущественное меньшинство после победы в «холодной войне» уже не спрашивает санкции мирового сообщества для военных экспедиций. И по понятным причинам. Нет и не может быть собрана в обозримое время никакая коалиция, уравновешивающая колоссальную мощь Соединенных Штатов. Отныне и на десятилетия анализ понятия «Американская империя» будет главным занятием политологов.

Долгая и богатая традиция питала подходы к стратегической линии победившей в «холодной войне» Америки, и мы постараемся проследить главные среди идейных предпосылок. Таковыми для Америки, которую мы увидели после «холодной войны» в Югославии, Афганистане и Ираке, являются восемь базовых долгосрочных тенденций американской истории и развития политической мысли, окрепших в период «холодной войны».

¹ Albright M. The Testing of American Foreign Policy («Foreign Affairs», November — December 1998, p. 59).

² Albright M. The Testing of American Foreign Policy («Foreign Affairs», November — December 1998, p. 61—62).

720

721

722

Современный американский историк Т. Паттерсон полагает, что президент Франклин Рузвельт ясно определил свои цели на основе либерального интернационализма: «Восстановление мировой экономики согласно принципам многосторонности и открытых дверей; помощь жертвам войны; предотвращение прихода к власти левых сил; обеспечение безопасности Соединенных Штатов посредством создания системы глобальной обороны; комбинация дружественного подхода к Советскому Союзу и сдерживания его. От образования Организации Объединенных Наций до основания Мирового банка, от создания заморских американских баз до займов по восстановлению, от пересмотра границ до изменения состава чужих правительств мы можем видеть, как американцы хотели реализовать свои послевоенные планы посредством применения силы... Американские планировщики надеялись создать капиталистический, демократический мировой порядок, в котором Соединенные Штаты, занимая патерналистскую позицию, стали бы моделью и доминирующей нацией в системе разделения мощи и сфер влияния».

723

Заметим, что поколение Чейни и Рамсфелда выросло в годы обличения Мюнхена, теории «падающего один за другим домино», агрессивного активизма в отношении Ирана в 1953 г., Гватемалы в 1954 г., Кубы в 1961 г., Индокитая в 1960-е годы, Ирана в 1979 г., Гренады, Панамы, Никарагуа, Африки в 1980-е годы. Это поколение «испортил» триумф в «холодной войне» и апология рейганизма от земли до космоса. Для них, современных неоконсерваторов у власти, «доктрина Буша» — логический итог эволюции победителей в «холодной войне». «Доктрина Буша», озвученная в сентябре 2002 г. на высшем возможном форуме — в Организации Объединенных Наций (и получившая дополнительную аргументацию в ряде последующих установочных текстов), стала для обретших высшую власть в стране неоконсерваторов а 1а Рамсфелд подлинным кредо Америки на этапе ее единосверхдержавности в XXI веке. Так было не всегда, и мы знаем, как советники президентов удалялись в солярий или розарий, чтобы породить базовые документы. Такие как СНВ-68, такие как главные доктринальные повороты американской внешней политики за последние шестьдесят лет. Не так было в этот раз.

724

Американское руководство декларировало свое право на предвосхищающий удар, который обеспечит безопасность Соединенных Штатов. Не все обращают внимание на то, что в доктрине от 11 сентября 2002 г. Соединенные Штаты обращаются и к потенциальным противникам более традиционного характера. Они обязуются «сдерживать потенциальных противников от начала усовершенствования их военной машины, чтобы действенными методами отвратить эти державы от курса на достижение равенства с Соединенными Штатами, не говоря уже о возобладании над ними».

Тень президента Вильсона, обещавшего в 1918 г. «сделать мир безопасным для демократии», немедленно поднялась над официальным Вашингтоном. И как же проявила себя американская внешняя политика в новом доктринальном оформлении? Вот главные черты нового курса: вторжение в Ирак без санкции ООН и с фальшивым обвинением в наличии у иракских вооруженных сил оружия массового поражения. У всех наблюдателей возникает общий вопрос, способны ли такие руководители, как команда Дж. Буша-мл., на трезвый отход от гегемонии в случае непредвиденных препятствий, когда очередные — Иран, КНДР и далее по списку «оси зла» — введут Вашингтон в клинч с историей, с конечностью собственных ресурсов, с неготовностью американского населения нести жертвы в условиях малоубедительного их трактования? Представьте сегодня Соединенные Штаты, периодически наносящие удары по пятимиллиардной периферии мира. Только убежденный враг Амери-

¹ Office of the President. National Security Strategy of the United States. September 2002, p. 4.

725

Не нужно даже смотреть в магический кристалл, чтобы предсказать увеличение проблем национальной безопасности США, а не ожидаемое уменьшение этих проблем. Бросим взгляд на не очень далекую историю. Как пишет Джек Снайдер из Института войны и мира Колумбийского университета, «чтобы гарантировать свои европейские владения, Наполеон и Гитлер пошли маршем на Москву, чтобы быть поглощенными русской зимой. Германия кайзера Вильгельма попыталась предотвратить свое окружение союзниками посредством неограниченной подводной войны, что бросило против нее всю мощь Соединенных Штатов. Имперская Япония, завязнув в Китае и встретив нефтяное эмбарго Америки, попыталась пробиться к нефтяным месторождениям Индонезии через Пёрл-Харбор. Все хотели обеспечить свою безопасность посредством экспансии, и все кончили имперским коллапсом»¹.

История учит, что односторонние действия не спасли колоссальную Испанскую империю в XVII веке, не помогли Людовику Четырнадцатому сохранить французское преобладание в Европе в начале XVIII века, не укрепили мир Наполеона, не помогли кайзеру и фюреру («план Шлиффена» и «Барбаросса»). И не помогут стратегии Вильсона — Кеннана — Рамсфельда, поскольку заместившая «холодную войну» попытка геополитического контроля над пятью миллиардами неудовлетворенного населения Земли обречена изначально. Закрепляя под прикрытием «холодной войны» свою мировую гегемонию, Соединенные Штаты вышли к прямому контролю над миром. Благодарная ли эта задача, готов ли американский народ платить долларом и кровью за всевластие?
Американская республика без врагов

Поражение царя Митридата в 84 г. до н. э. никак не укрепило демократию в Риме. Пройдя под традиционной триумфальной аркой, победоносный Сулла прервал свою задумчивость такими словами: «Теперь, когда во всей вселенной у нас нет врагов, какой же будет судьба нашей республики?» Сомнения Суллы

726

Триста лет Америка провозглашала свою особенность, представая миру как исключительное государство. Теперь она сумела распространить демократию в качестве общепризнанного идеала. И потеряла идентичность исключительности. Четырехзвездный проконсул Томми Фрэнкс (даже внешне похожий на Суллу) добил последнего «официального» врага современного Рима — Митридата-Хусейна.

Но отсутствие явственного врага уже ощущается. Социологическая теория и исторический опыт указывают, что отсутствие ясно очерченного внешнего врага порождает в метрополии внутренний разлад. Неудивительно, что окончание «холодной войны» вызвало тягу местных внутриамериканских общин к самоидентификации. Отсутствие врага ослабляет необходимость в сильном центральном правительстве, в некогда безусловном единстве. Профессор Поль Петерсен уже в 1996 г. писал, что окончание «холодной войны» сделало расплывчатыми очертания национальных интересов США, уменьшили надобность в национальных жертвах. Эгоистический интерес стал брать верх над национальной приобщенностью. Инаугурационные слова Джона Кеннеди — «Спрашивай не о том, что страна может сделать для тебя, а то, что ты можешь сделать для своей страны» — стали голосом другой, героической эпохи, ныне скрывающейся за историческим поворотом. Вслед за германским экспансионизмом, японским милитаризмом и русским коммунизмом ушло в прошлое представление о противнике как о силе, противостоящей американскому индивидуализму и свободе. И американская демократия, американское общество (со всеми его ценностями свободного гражданина и свободного рынка) оказались в своеобразном вакууме.

Только вышедшие к первым ролям неоконсерваторы не растерялись, вот что пишет один из их главных идеологов, Чарльз Краутхаммер: «Нации нуждаются во врагах»¹. Идеальным противником для Америки был идеологически противоположно настроенный, расово и культурно совершенно иной, достаточно сильный в военном смысле противник в лице Советского Сою-

727

Проще простого было демонизировать совсем недавних союзников — Милошевича и Саддама Хусейна (геноцид, немыслимая жестокость). Но и здесь ранжир явно не тот, особенно на фоне Гитлера, Сталина, Мао Цзэдуна. Нужно было обладать исключительно богатой фантазией, чтобы в изолированном, контролируемом с воздуха и инспекторами на земле Ираке увидеть полномасштабную угрозу Соединенным Штатам, их континентальных размеров территории, их всемирно признанным идеологическим основам. Манихейские искатели дисциплинирующей угрозы обращались к разным разностям: «государства-изгои», кибертерроризм, асимметричное ведение войны, всемирная наркомафия, ваххабизм, ядерное распространение и многое другое. Одних только террористических организаций официальные американские органы насчитали в 2003 г. тридцать шесть (среди них ведущие — «Аль-Каида», «Исламский джихад», «Хезболла», «Хамас»). Государств, «спонсирующих терроризм», в том же году определили семь. В «ось зла» ввели в 2002 г. Ирак, Иран и Северную Корею, к которым государственный департамент добавил Кубу, Ливию и Сирию. Полномасштабными претендентами на угрозу Соединенным Штатам стали быстрорастущий Китай и турбулентный мусульманский мир (Ирак, Иран, Судан, Ливия, Афганистан при «Талибане»).

Все эти поиски в значительной мере приостановило 11 сентября 2001 г. Усама бен Ладен как бы остановил американские метания атакой на Нью-Йорк и Вашингтон. Теперь главным врагом на первую половину XXI в. был избран воинствующий ислам. Римляне тоже сражались с восточной религией.

А сама Америка, как некогда Рим, погрязла в раздорах. Даже система подсчета голосов оказалась сомнительной, как и, скажем, доходы компании «Энрон». Положиться на солидарность союзников? Лояльность все меньше ценится в современном мире — на внешней арене на глазах у всех распадается триумвират США — ЕС — Япония. Автократия? Местный Цезарь не блещет талантами. Ну а народ — и патриции и плебеи бьются за «хлеб и зрелища» («медикэйд», «медикэйр» на фоне НХЛ, НБА и ста каналов кабельного телевидения). Сенат жестко критикует преторианцев (разведку). А в это время южную границу активно пересекают испаноязычные варвары (втрое более низкий образовательный ценз у испаноязычных иммигрантов).

728

Но главное: в Америке в геометрической прогрессии растет сектор населения, в котором люди, приехавшие в Америку, не желают стать американцами и живут в США как на своей исторической родине. Гарвардский геополитик Хантингтон пишет о растущих миллионах тех, кто, «прибыв в Америку из чужих земель, не чувствуют приобщенности к новой «родной земле». Их поведение в отношении своей новой страны контрастирует с основной массой американской публики. Футурологи указывают на воздействие экономической глобализации — «денационализация элиты будет продолжаться... Ее приверженность национальным интересам — в условиях глобальной диверсификации интересов американских компаний — будет ослабляться»¹. И приходить в противоречие с американскими интересами. Вот теперь то, что хорошо для «Дженерал моторс», вовсе не обязательно хорошо для Соединенных Штатов. Потому что автомобили американской компании собираются где угодно — от мексиканской Тиуаны до российского Петербурга, а вовсе не в родном Дирборне, где за час сборочной работы американскому рабочему нужно платить в десять раз больше, чем его мексиканскому или российскому коллеге.

729

Что важнее: величие нового Рима или его внутреннее благосостояние? Нужны ли Вашингтону союзники, какие, где и для чего? Сохраняет ли свою значимость Организация Объединенных Наций или она просто сдерживает гегемона? Способны ли варвары обратиться в демократическую веру, минуя вековые цивилизационные предварительные процессы? Следует ли закупать дешевый хлеб в провинциях или нужно беречь свободных «новых римлян» в хлеборобном Канзасе? Вводить ли войска в Судан или советоваться с Мубараком? Не демократическая и республиканская, а партия «мультикультурализма» против партии «плавильного тигля» столкнулись между собой в отчаянной схватке в самой мощной современной державе.

Рим стоял на доблести свободного гражданина и на стратегии осмотрительного сената. А погубили его Содом и Гоморра во внутренних пределах и неконтролируемый поток пришельцев со всего света. В эти дни одна половина Америки обсуждает необходимость поправки к конституции о легальности однополых браков, а вторая — неудержимый натиск испаноязычных иммигрантов, ночь за ночью переплывающих Рио-Гранде в северном направлении, чтобы присоединиться к 38 млн. уже осевших соратников.
Перспективы

Будущее невозможно выстроить в одной плоскости, слишком сложен наш мир. Москва должна решить, что она может осуществить совместно с Вашингтоном, а чего определенно не может. Если уж не получилось стратегического партнерства в целом, то необходимо определить, какие его отдельные элементы возможны. В целях прояснения перспектив есть смысл выделить крайние точки, зафиксировать экстремальные тенденции. Худшее, что могло бы произойти, — это бездумная ссора России с Западом, легковесная потеря ею авторитета на Западе, потеря ею возможности технологического обновления при помощи Запада, потеря западных инвестиций и кредитов, при том, что после включения в Североатлантический союз Прибалтики про-

730

цесс развития НАТО будет, видимо, идти своим путем, автономно, независимо от реакции Москвы.

1. Возможно, первая опасность — самая насущная и страшная. Год за годом корыстный слой вывозит свои капиталы за пределы страны, лишая ее стимулятора развития, обращая и без того скудный национальный капитал из средства спасения своей страны в источник процветания заграничных банков и компаний. Какое-то время страна еще сможет продержаться на нефтедолларовом допинге, но наступают сроки расплаты с внешними кредиторами, и неправедный многомиллиардный исток национального богатства может довести страну до комы. И уж определенно до ненависти к очередному социальному конструкту, позволяющему смертельно опасное валютное кровопускание — отток основной денежной массы.

Напомним, что в годы Великой депрессии каждый отплывающий из США лайнер означал уход из национального рынка одного миллиарда долларов. И президент Рузвельт был вынужден «заморозить» банковскую систему, ввести средства государственного регулирования, чтобы сохранить в стране доллары. В сходных обстоятельствах гордые Британия и Франция отказались выплачивать международные долги (мы говорим только о демократических странах). Самый убежденный западный демократ, вне всякого сомнения, закроет национальные границы, если через них — как у России сегодня — вывоз капитала будет значительно больше ввоза, что ведет к неизбежному истощению финансовой системы с сопутствующим крахом социальных устоев в финале.

2. Когда Б. Франклин, Дж. Вашингтон и его соратники увидели опасность необратимой самостоятельности штатов, они поступили не совсем конституционно — созвали в Филадельфии совет 55 «мудрецов» и за закрытыми дверями написали новую конституцию, резко усилившую федеральный центр. Теперь в американском национальном пантеоне нет более славных героев — их конституции поклоняются новые и новые поколения американцев. Не меньшая, чем от старой американской конфедерации, опасность исходит от самодовлеющих регионов — субъектов Российской Федерации. Тем больше основа-

731

ний утверждать, что созданная впопыхах конституция 1993 г. не икона.

4. Возглавлявший комиссию по денацификации Германии американский философ Дж. Дьюи говорил о роковой опасности сочетания двух обстоятельств — краха национальной экономики и национального унижения. Это сочетание возникает в России, когда на ее западных границах воздвигаются новые бастионы НАТО, когда голос страны в ООН игнорируется, когда международные финансовые институты демонстративно выдвигают условия. Россия не просит об особых и льготных условиях. Но она вправе рассчитывать на то, что ее ослаблением не воспользуются слишком легковесные в своих геополитических размышлениях политики. Но, если она усомнится в дружественности проводников второй волны расширения НАТО на восток, если она ощутит вызов на Каспийском море, если ее влияние в Европе будет девальвировано, тогда реализуются условия, о которых говорил великий Дьюи, и она усомнится в целесообразности дружбы с Западом.

В новом мире после сентября 2001 г. Россия находится в сложном положении. 145-миллионная страна оказалась изолированной между миллиардными Западом, Китаем и исламским миром. Милостивая природа дала России важнейшее стратегическое сырье, критически необходимое западному индустриальному миру. На фоне второй (после 1989—1991 гг.) попытки выйти в 2001—2004 гг. на союзные с западными отношения фактор нефти обретает едва ли не решающее значение. Встает вопрос, сможет ли Россия так воспользоваться своим энергетическим богатством, чтобы смягчить последствия исторического падения, открыть глаза на геополитический смысл мировой политики, осуществить реиндустриализацию, воспитать национально чувствительную элиту, обрести надежных союзников, вырастить

732

При имеющемся раскладе сил, даже если учитывать, что россиянам не привыкать затягивать пояса, сугубо силовая реакция России едва ли сулит успех. Зато велика опасность окончательного обескровливания российской промышленности, замедления технологического роста. Если ослабевшая Россия антагонизирует самый влиятельный регион мира, будущее не влечет особых надежд. Объективные обстоятельства диктуют менее воинственное поведение, делают почти обязательной большую готовность к реализации компромиссного сценария.

Россия не одинока в своем мироощущении. В маргинализации абсолютного большинства мирового населения заключается главный парадокс современного мира: обладающие оригинальными культурными чертами большие и малые государства теряют свою специфичность. Если попытаться проанализировать состояние гордых прежних участников мировой истории, то нетрудно убедиться в общности главного аспекта их мучительного развития: Россия, Китай и Индия чрезвычайно отличаются друг от друга, но эти различия в потоке исторического развития гасит общая черта — стремление сократить дистанцию, отделяющую их от Запада. В этом смысле они (как и большинство других стран Евразии, Латинской Америки, Африки) абсолютно «неспецифичны», а единообразны — потому что подчинены (как безусловной исторической необходимости) решению двух задач: сохранить внутреннее своеобразие (в противном случае ломка структур породит революционные катаклизмы) и сократить разрыв между собой и Западом, поскольку только это может превратить их из объектов мировой истории в ее реальных субъектов. Языки, религии, установления могут быть различными, но направленность усилий одна — сто семьдесят стран Земли прилагают отчаянные усилия, чтобы войти в круг тридцати стран Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в круг презираемого, составляющего предмет восхищения и зависти, раболепия и ненависти. Или противостоять этому «золотому» миллиарду в новом варианте «холодной войны».

Введение 5

Глава первая. ОБЛАКО НА ГОРИЗОНТЕ 21

Глава вторая. ПЕРВЫЙ ПОВЕРЖЕННЫЙ

ПРОТИВНИК 57

Глава третья. ТЕГЕРАН 66

Глава четвертая. БАЛКАНЫ 94

Глава пятая. ПОЛЬША 120

Глава шестая. МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОРГАНИЗАЦИИ .... 143

Глава седьмая. ЯДЕРНЫЙ ФАКТОР 157

Глава восьмая. ЯЛТИНСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 166

Глава девятая. ОТ СОЮЗА К КОНФРОНТАЦИИ 211

Глава десятая. ПОТСДАМСКАЯ КОНФЕРЕНЦИЯ 260

Глава одиннадцатая. СУДЬБА ДАЛЬНЕГО ВОСТОКА .... 325

Глава двенадцатая. ДИПЛОМАТИЯ ПОСЛЕВОЕННОГО

МИРА 340

Глава четырнадцатая. «ХОЛОДНЫЙ МИР» 375

Глава пятнадцатая. ОСТАТКИ СОТРУДНИЧЕСТВА 405

Глава шестнадцатая. «ДОКТРИНА ТРУМЭНА» 419

Глава семнадцатая. СЕВЕРОАТЛАНТИЧЕСКИЙ СОЮЗ . . 504

Глава восемнадцатая. АДМИНИСТРАЦИЯ

Д. ЭЙЗЕНХАУЭРА 540

Глава девятнадцатая. ПИК НАПРЯЖЕНИЯ 559

Глава двадцатая. ЭРА ПЕРЕГОВОРОВ 578

Глава двадцать первая. АДМИНИСТРАЦИЯ

ДЖ. КАРТЕРА 584

Глава двадцать вторая. АДМИНИСТРАЦИЯ

Р. РЕЙГАНА 593

Глава двадцать третья. ФИНАЛ «ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ». . . 606

Глава двадцать четвертая. РОССИЯ ПОСЛЕ

«ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ» 633

Заключение 712
734

Уткин Анатолий Иванович

МИРОВАЯ «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА»

Ответственный редактор Л. Елисеева

Художественный редактор Е. Савченко

Технический редактор О. Куликова

Компьютерная верстка И. Ковалева

Корректор Н. Митрофанова

ООО «Издательство «Эксмо»

127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18, корп. 5. Тел.:411-68-86, 956-39-21.

Home page: www.eksmo.ru E-mail: info@eksmo.ru

По вопросам размещения рекламы в книгах издательства «Эксмо» обращаться в рекламный отдел. Тел. 411-68-74.

Оптовая торговля книгами «Эксмо» и товарами «Эксмо-канц»:

000 «ТД «Эксмо». 142700, Московская обл., Ленинский р-н, г. Видное,

Белокаменное ш., д. 1. Тел./факс: (095) 378-84-74, 378-82-61, 745-89-16,

многоканальный тел. 411-50-74.

E-mail: reception@eksmo-sale.ru

Мелкооптовая торговля книгами «Эксмо» и товарами «Эксмо-канц»:

117192, Москва, Мичуринский пр-т, д. 12/1. Тел./факс: (095)411-50-76.

127254, Москва, ул. Добролюбова, д. 2. Тел.: (095) 745-89-15, 780-58-34.

www.eksmo-kanc.ru e-mail: kanc@eksmo-sale.ru

Центральный магазин — Москва, Сухаревская пл., 12

(м. «Сухаревская»,ТЦ «Садовая галерея»). Тел. 937-85-81.

Москва, ул. Ярцевская, 25 (м. «Молодежная», ТЦ «Трамплин»). Тел. 710-72-32.

Москва, ул. Декабристов, 12 (м. «Отрадное», ТЦ «Золотой Вавилон»), Тел. 745-85-94.

Москва, ул. Профсоюзная, 61 (м. «Калужская», ТЦ «Калужский»). Тел. 727-43-16.

Информация о других магазинах «Новый книжный» по тел. 780-58-81.

В Санкт-Петербурге в сети магазинов «Буквоед»:

«Книжный супермаркет» на Загородном, д. 35. Тел. (812) 312-67-34

и «Магазин на Невском», д. 13. Тел. (812) 310-22-44.

В Санкт-Петербурге: 000 СЗКО, пр-т Обуховской Обороны, д. 84Е.

Тел. отдела реализации (812) 265-44-80/81/82/83.

В Нижнем Новгороде: 000 ТД «Эксмо НН», ул. Маршала Воронова, д. 3.

Тел.(8312)72-36-70.

В Казани: ООО «НКП Казань», ул. Фрезерная, д. 5. Тел. (8432) 70-40-45/46.

В Киеве: 000 ДЦ «Эксмо-Украина», ул. Луговая, д. 9.

Тел. (044) 531-42-54, факс 419-97-49; e-mail: sale@eksmo.com.ua

Подписано 8 печать с готовых диапозитивов 21.03.2005.

Формат 84x108 ¹/₃₂. Гарнитура «Таймс». Печать офсетная.

Бум. тип. Усл. печ. л. 38.64. Уч.-изд. л. 43,2.

Тираж 3 000 экз. Заказ № 525

Отпечатано в полном соответствии с качеством

предоставленных диапозитивов в ОАО "Тульская типография".