Значение О.п.К. в библ. традиции

? *С в я т о о т е ч. к о м м е н т а р и и: *Ефрема Сирина, *Иеронима, *Исихия Иерусалимского, *Кирилла Александрийского, *Феодорита Киррского.

*Б р о д о в и ч И.А., Кн. прор. Осии, К., 1901; свящ. К а п р а л о в Е., Религиозно-нравств. учение прор. Амоса и Осии, К., 1911; *К л а у з н е р И., Гошеа (Осия), ЕЭ, т.6; еп. *П а л л а д и й (Пьянков), Толкование на св. пророков Осию и Иоиля, Вятка, 1872; *С м и р н о в И., Св. пророки: Осия, Иоиль, Амос и Авдий, Рязань, 1874; Ф л а н а г а н Н.М., Книги Амоса, Осии, Михея, Колледжвиль, 1966 (Ркп. МДА); Я в о р с к и й В.С., Символич. действия прор. Осии, Серг. Пос., 1903; A n d e r s e n F., F r e e d m a n D., Hosea, N.Y., 1980; J o s s e R., Proph–tes pour un temps d’injustice, Saint-Brieue, 1977; иностр. библиогр. см. в JBC, v.1, p.253; C h i l d s, p.373.
«ОСНОВА» ПЯТИКНИЖИЯ. Согласно *четырех источников Пятикнижия теории О.П. — общий традиционный базис, на к-ром выросли *Яхвист, *Элохист и др. источники, составившие *Закон. Гипотезу об О.П. разработал *Нот, обозначивший исходную традицию Торы буквой G (от нем. Grundlage — основа). Гипотеза пытается объяснить единство центральной сюжетной линии Пятикнижия, к-рая варьируется в четырех источниках. Нот относил О.П. к начальному периоду *амфиктионии (12 в. до н.э.).

? *N o t h M.A., Uberlieferungsgeschichte des Pentateuch, Stuttg., 1948.

? T h o m p s o n R.J., Moses and the Law in a Century of Criticism since Graf, Leiden, 1970.

? Discoveries and Studies in Jerusalem, Phil., 1970; K r o l l G., Auf den Spuren Jesu, Lpz., 1978.

ее попирает. Но в то же время замысел Божий должен осуществиться. В таких случаях Домостроительство совершается среди немногих, кто сохранил верность. Это и есть О., истинный объект Завета и Обетования. Прообразом его являются Ной, спасенный при потопе; Лот, выведенный из Содома; те немногие израильтяне, к-рые достигли земли обетованной. Как указывает ап. Павел, к верному О. относились 7 тыс. мужей, не склонившихся перед Ваалом (3 Цар 19:18; Рим 11:1-5). Учение о «святом О. Израилевом» окончательно сложилось у пророков 8 в. до н.э. (Ам 5:15; Ис 10:22) и было развито последующими пророками (Иер 23:3). «Святой О.» в *профетизме противопоставляется «историческому О.», т.е. людям, к-рые уцелели в дни бедствия, но не были истинными представителями ветхозав. Церкви (Иер 6:9). В НЗ понятие О. имеет два значения: оно прилагается к иудеям, принявшим Благую Весть (Рим 9:6-18), и ко всей Церкви НЗ как целому (ср. 1 Петр 2:9, где определение Церкви сближается с понятием избранного О.).

? Д р е й ф у с Ф., Остаток, СББ; *П о с н о в М.Э., О судьбах библ. Израиля, К., 1907; M e y e r B.F., Remnant of Israel, NCE, v.12, p.342-43; M u l l e r W., Die Vorstellung vom Rest im Alten Testament, Gott., 1939 (там же приведена иностр. библиогр.).
ОСТИ (Osty) Эмиль, каноник (1887-1981), франц. католич. экзегет и переводчик Библии. Род. в Париже; изучал богословие в ДС Сен-Сюльпис (1909-11). Рукоположен в 1913, после чего преподавал в духовных и светских школах. После войны (1919-21) продолжал изучение древних языков в Сорбонне и в Католич. ин-те в Париже (1922-25). В 1927 вступил в Сюльписианский орден и был назначен директором ДС при Католич. ин-те. С 1929 был проф. богословия в Школе древневост. языков при Католич. ин-те, к-рую возглавлял с 1954 по 1957. Главным трудом жизни О. был перевод Библии на франц. язык, над к-рым он трудился до 1976 (его первые пер. посланий ап. Павла были изданы в 1945). О. входил в редакционный комитет *Иерусалимской Библии и сделал для нее ряд переводов из ВЗ и НЗ. В 1949 в Париже вышел его

перевод Четвероевангелия, а в 1962 — пересмотр. перевод всего НЗ. В 1956 он опубликовал *антологию избранных ветхозав. текстов («Prions avec la Bible, Choix de textes de l’Ancien Testament», traduction nouvelle). О. ставил перед собой задачу «неутомимо добиваться точности, и прежде всего точности мысли». По его словам, «истинная верность оригиналу состоит в том, чтобы передать его содержание». О. также принадлежат разделы о *языках библейских в исагогическом труде, вышедшем под ред. *Робера и А.Трико (1938, 1954³) и ряд экзегетич. исследований. По воспоминаниям друга и сотрудника О., Жозефа Тренке, в нем жила глубокая радость от частых встреч с Богом, Который говорил с ним со страниц Библии.

? *A l b r i g h t W.F., The Archaeology of Palestine, N.Y., 1956.

типографы отказались от иллюстраций, предпочтя простое орнаментальное оформление. Тираж этой первой полной церк.-слав. Библии был по тем временам весьма значительным — ок. 1000 экземпляров. Она насчитывает 1256 страниц и завершается издательским знаком и *колофоном Федорова. В одних экземплярах колофон указывает 1580 г., а в др. — 1581 г. Это объясняется, по-видимому, тем, что НЗ был напечатан раньше. Выход О.Б. был крупным событием церковной и культурной жизни вост. Европы. Иван Грозный подарил экземпляр ее послу англ. королевы, а кн. Острожский — папе Григорию XIII. Широкое распространение О.Б. получила в слав. странах. В 1663 она была с нек-рыми редакционными изменениями переиздана в Москве («Московская Библия»). О.Б. служила образцом и для *Елизаветинской Библии. До наших дней уцелело ок. 200 экз. Они находятся во всех крупнейших книгохранилищах Европы и Америки. В 1988 Комиссия по сохранению и изданию памятников письменности при Советском Фонде культуры выпустила фототипическое переиздание О.Б.

? М о и с е е в Н., Острожская Библия, ЖМП, 1981, ? 12; Р и ж с к и й М.И., История переводов Библии в России, Новосибирск, 1978; Федоровские чтения 1981, М., 1985 (сб. почти целиком посвящен О.Б. и содержит обширную библиогр.).
ОСТРОЖСКИЙ Константин Константинович (1526-1608), рус. князь, киевский воевода, вокруг к-рого группировались ревнители Православия в зап.-рус. крае. Был высокообразованным человеком широких взглядов. В 1578 в его Острожском замке была основана правосл. школа и рус. типография. Острожский центр ставил задачу повышать культурный уровень правосл. духовенства, чтобы оно не уступало латинскому. Князь участвовал в Брестском церк. Соборе, постоянно защищал интересы православия. Он вел полемику против Брестской унии, однако являлся сторонником соединения христиан. После заключения унии О. писал папе, что не одобряет такого решения конфессиональной проблемы, но верит, что при иных обстоятельствах «Самому Творцу будет приятно,

когда дело это проистечет вместе и от наивысшего бискупа Римского и от патриархов Восточных». По инициативе О. вышла первопечатная церк.-слав. Библия (см. ст. Острожская Библия), к к-рой он написал предисловие.

? Н е м и р о в с к и й Е.Л., Начало книгопечатания на Украине, М., 1974; С о л о в ь е в С.М., Отношение князя Константина О. к вопросу о соединении церквей, в его кн.: Богословские и критич. очерки, М., 1916; Х а р л а м п о в и ч К., Острожская правосл. школа, «Киевская старина», 1897, ? 5-6; см. также библиогр. к ст. Федоров.
«ОСТРОМИРОВО ЕВАНГЕЛИЕ», рукописное *«Евангелие апракос», переписанное в 1056-57 диаконом Григорием для новгородского посадника Остромира (в крещении Иосифа), близкого к кн. Изяславу. О.Е. — один из древнейших церк.-слав. библ. списков, появившихся на Руси. Текст написан на пергаменте, содержит красочные миниатюры — изображения евангелистов и богато орнаментиров. буквицы-инициалы. Из Новгорода оно было доставлено в Москву в Оружейную палату, а затем по указу Петра I перевезено в Петербург. В 1806 имп. Александр I передал его в Публичную библиотеку. О.Е. представляет большую ценность для *текстуальной критики церк.-слав. Евангелия. В нем есть ряд расхождений с традиц. вариантами слав. изданий. Это вызвало сомнение в целесообразности печатного издания памятника, к-рое было поручено Академией Наук славяноведу А.Х.Хвостову. Однако эти сомнения были рассеяны митр. *Филаретом (Дроздовым). Первое изд. О.Е. вышло в 1843, а фототипическое — в 1883 и в 1988.

? Б е л е в ц е в И., О. Е. 1056-57 гг., ЖМП, 1956, ? 7 (там же указана и библиогр.); Р о з о в Н.Н., «О. Е.», СИЭ, т.10; СКДР, вып.1, с.106-07.

экзегеты (напр., *Трубецкой и *Оулдам). Согласно концепции Додда, приход Царства Божьего в мир в учении Христа Спасителя связывался не только с будущим, но осуществился уже в самом служении Христа, в Его проповеди, смерти и Воскресении. Свое обоснование теория «О.э.» находит в Ев. от Иоанна, где сказано: «Ныне суд миру сему» (12:31), «суд же состоит в том, что свет пришел в мир; но люди более возлюбили тьму, нежели свет» (3:19). Иными словами, эсхатология Суда Божьего в Ин распространяется и на сами события еванг. истории.

Либеральная критика, отвергнув историч. достоверность Ин, изучала эсхатологию Евангелия только на основе *синоптиков. Сравнение эсхатологич. речений Христа с *апокалиптической лит-рой *междузаветного времени привело ряд экзегетов (*Вайсса И., *Швейцера А.) к утверждению, будто Христос предсказывал скорый, в пределах одного поколения, конец мира (см. ст. Эсхатологич. школа). В противовес этой позиции Додд выдвинул идею «О.э.». Он проанализировал те места у синоптиков (в частн., притчи), к-рые принято считать наиболее древними. Он показал, что многие из этих притч подразумевают жизнь человека в обычных условиях, а не перед лицом наступающего конца света. Даже из эсхатологич. речи на горе Елеонской (см. ст. Малый Апокалипсис) явствует, что конец мира не наступит в момент разорения Иерусалима (повеление бежать в горы). До завершения истории Евангелие должно быть проповедано «во всех народах», что, естественно, потребует немалого времени (Мк 13:10). Особо останавливается Додд на притчах, где присутствуют образы роста, созревания (зерно, дерево, закваска). Все это связано с длительным временем, а не с внезапной катастрофой. Но, с другой стороны, в синоптич. традиции явно присутствует мотив неожиданности, кризиса, эсхатологич. суда. «Мы стоим, — пишет Додд, — перед лицом двух аспектов в учении Иисусовом, один из которых рассматривает долгое существование человека в условиях истории, а другой предполагает скорое окончание этих условий. Радикальный критицизм волен исключить тот или иной аспект, но оба они глубоко укоренены в

древнейшей известной нам форме традиции». Разрешение этой *антиномии экзегет видит в осмыслении земного служения Христа. Именно Его приход положил начало мессианской эсхатологич. эре, именно в Его лице Бог и Царство Божье вошли в недра истории. Эсхатологич. речи Христа, используя традиционную символику апокалипсисов, не отодвигали Суд только в конец истории, а провозглашали его сегодняшней и вечной реальностью. Христос не только предсказывал наступление Царства, Он я в и л его и призвал в это Царство людей. Как Учитель и как страждущий *Служитель Господень, Он открыл миру Бога в Себе и в событиях Своей жизни. «Притчи о Царстве, — пишет Додд, — используют все средства драматической иллюстрации, чтобы помочь людям увидеть в этих событиях, происходящих у них на глазах: чудесах Иисусовых, Его призыве к людям и, в результате этого, в святости, осеняющей тех, кто идет за Ним, и ожесточении отвергших Его, в трагическом конфликте Креста и в бедствиях учеников, в роковом выборе иудейского народа и в грозящих катастрофах — увидеть, что Бог явлен им в Своем Царстве, в Своей силе и славе. Этот мир превратился в арену божественной драмы, в которой обнажены вечные вопросы. Это час решения. Это — осуществленная эсхатология». Концепция «О.э.» не игнорирует футурологич. аспект Евангелия, а подчеркивает актуальность Суда Божьего, к-рая возвещена в Ев. от Иоанна. Развитие идеи «О.э.» нашло место и у ряда нем. богословов (*Отто, *Бультман).

Библейское О. характерно и тем, что его место и время четко определяются. Оно не есть некий перманентный процесс, а «вторжение» в мир Бога в переломные моменты истории. Таковы в ВЗ О. Аврааму, Моисею, пророкам. Те, кто жил после них, смотрели на данные им О. как на явления уникальные. Именно поэтому Закон и Пророки стали мерилом религ. жизни для последующих поколений. Сокровенный Бог г о в о р и л с людьми, но это не может повторяться слишком часто. Ездра в 5 в. до н.э. уже не внимает непосредственно Слову Божьему, а обретает его в писанном законе. Во 2 в. Иуда Маккавей сознает, что время пророков миновало, хотя и надеется на приход пророка в будущем (1 Макк 4:44-46). Если в 8 в. до н.э. пророческое О. было обычной частью храмового богослужения, то в еванг. времена миссия Крестителя как пророка у многих вызывала удивление и сомнение (Ин 4:19 сл.). Следовательно, появление пророка рассматривалось уже как факт чрезвычайный.

О. во Христе знаменует начало новых О. В христианской среде вновь появляются пророки. Ап. Павел не только получает высшее О. о Христе и Его воле, но сверяет свои миссионерские пути с велениями Духа Божьего. Апокалипсис Иоанна, подобно ветхозав. апокалиптике, открывает смысл историч. событий, в к-рых действует Господь.

Герменевтический аспект проблемы О. Говоря о своем О., прор. Иезекииль ясно дает понять, что зримые образы, к-рые использованы им в описании Славы Божьей, есть лишь «подобия». Небесный Ковчег овит «как бы светом пламени», и сам престол, стоящий на Ковчеге, также есть «подобие» (1:5-26). Антропоморфные и натуроморфные образы Писания указывают на кенотический характер Теофании и самого О. Толкуя Библию, св. отцы постоянно подчеркивали, что условный язык Писания не притязает на абсолютно точное изображение Божеств. реальности. «Домостроитель нашего спасения, — пишет свт.*Василий Великий, — подобно глазу человека, выросшего во тьме, вводит нас в великий свет истины после постепенного к нему приобучения, потому что щадит нашу немощь» (О Св. Духе, 14). свт.*Иоанн Златоуст подчеркивает, что «Дух Святой, двигавший устами пророка, говорит нам обо всем приспособительно к слабости слушающих» (Беседы на Быт, III). Сама *богочеловеческая природа Свящ. Писания обуславливает участие человеч. творчества в *передаче О. «Представить себе, что пророки бездумно повторяли то, что Бог им диктовал, так же невозможно, как представить себе, что писатели священных книг были простыми стенографистами» (*Маккензи). Сущность О. — в содержании провозвестия, а не в лит. средствах, с помощью к-рых оно возвещалось. Поэтому *экзегеза Библии должна учитывать эпоху, литературные *жанры, особенности автора и обстоятельства написания свящ. книг, чтобы адекватнее постигать сущность О. библейского. Избегая крайностей *вербализма, православное толкование Слова Божьего отклоняет и подход к нему с исключительно историко-литературной т. зр., ибо «в его исторически данной и временно обусловленной оболочке содержатся глаголы жизни вечной» (*Булгаков). Только двуединый метод, включающий историко-литературное и религ.-богосл. толкование, соответствует двуединому характеру Библии — Слова Божьего, облеченного в слово человеческое.

? *А в е р и н ц е в С.С., О., ФЭ, т.4; *Б е р д я е в Н.А., Философия свободного духа, Париж, 1927, ч.1; прот.*Б у т к е в и ч Т., Религия, ее сущность и происхождение, т. 1-2, Харьков, 1902-04; *Г л а г о л е в С.С., Сверхъестеств. О. и естеств. Богопознание вне истинной Церкви, Харьков, 1900; З а у э р Э., На заре искупления мира, Корнталь, 1988; архиеп.И н н о к е н т и й (Борисов), О религии откровенной, Соч., СПб.-М., 1877, т.11; *К у д р я в ц е в - П л а т о н о в В.Д., Религия, ее сущность и происхождение, Соч., Серг. Пос., 1892, т.2, вып.3; Л о с с к и й Вл.Н., Догматич. богословие, БТ, 1972, сб.8; *Л ю т а р д т Х., Апология христианства, пер. с нем., Пг., 1915²; прот. М е н ь А., Истоки религии, Брюссель, 1981²; еп. *М и х а и л (Грибановский), Истина бытия Божия, вып.1, СПб., 1888; О., ЕЭ, т.12; О с т р о у м о в М.А., История философии в отношении к О., Харьков, 1886; *П а с к а л ь Б., Мысли о религии, М., 1902²; *Р и г о Б., *Г р е л о П., О., СББ; *С о л о в ь е в Вл., О., НЭС, т.29; *С о л ь с к и й С., Сверхъестеств. элемент в новозав. Откровении по свидетельству Евангелий и Посл. св. ап. Павла, К., 1877; Ш е с т о в Л., Умозрение и О., Париж, 1964; иностр. библиогр. см. в HTG, Bd.3, S.253; NCE, v.12, p.436; ODCC, p.1182.

На Востоке Откр долгое время вызывало дискуссии. Однако и там мн. авторитетные отцы Церкви признавали каноничность этой пророч. книги (свт. *Афанасий Великий, свт. *Василий Великий, свт. *Григорий Нисский). Если в *Пешитте Откр отсутствует, то к 6 в., когда свт. *Андрей Кесарийский писал свое толкование на него, каноничность Откр в Правосл. Церкви была уже повсеместно принята.