О. И. Шкаратан, С. А. Инясевский Новый средний класс на Западе. Полвека дискуссий, полвека перемен
Постиндустриализм и новый средний класс
жүктеу/скачать 427.37 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Самостоятелен – несамостоятелен да нет
- Капиталистический класс
Постиндустриализм и новый средний класс На этапе перехода к постиндустриальному обществу у многих социологов появились сомнения в целесообразности отнесения к среднему классу по внешним материально-бытовым критериям обеспеченных квалифицированных рабочих, например, связанных с современными технологиями. По глубоким, основополагающим характеристикам они не средний класс. Отсюда возникла проблема в выявлении среднего класса не по атрибутивным, а по функциональным характеристикам, предопределяющим принятие определенной системы социальных ценностей и норм и следующих уже отсюда бихевиористских характеристик во всех сферах жизнедеятельности. Наиболее обоснованным нам представляется доминирующий у европейских социологов подход, который в ходе последних обсуждений с наибольшей прозрачностью и последовательностью был выражен Голдторпом. Он исходит из идеи, что, в первую очередь, классовые позиции определяются статусом занятости. При этом выделяются три основные классовые позиции: работников, нанимателей и самозанятых. Затем проводится разделение работников по характеру занятости, по типу заключенных ими контрактов. Классовая схема выглядит следующим образом. На верхних ступенях размещаются два правящих класса. Первый (высший) правящий состоит из высокого уровня профессионалов, администраторов, менеджеров в крупных корпорациях, крупных собственников. Второй правящий класс включает профессионалов более низких рангов, соответственно и администраторов, и менеджеров небольших компаний, высококвалифицированных технических специалистов. Третий класс образуют работники нефизического труда. Верхняя часть этого класса объединяет наемных работников «в белых воротничках», занятых рутинным нефизическим трудом высокого ранга в государственных офисах, в частных компаниях. Низшая складывается из менее ранжированных работников нефизического труда, занятого в торговле и обслуживании. Четвертый класс образует мелкая буржуазия, которая подразделяется на три подкласса: первый – мелкие собственники, использующие наемных работников; второй – мелкие собственники, не имеющие наемных работников; третий – фермеры, мелкие арендаторы, другие самозанятые. Пятый и шестой классы образуют разные слои квалифицированных рабочих. Пятый состоит из низкоранжированных техников, мастеров, бригадиров. Шестой – из квалифицированных рабочих исполнительского физического труда. Наконец, седьмой класс – это совокупность рабочих неквалифицированного физического труда, состоящий из двух подклассов. Первый - рабочие вне сельского хозяйства, добывающей и занятой первичной переработкой продукции промышленности. Второй – включает именно только что названные категории.[Erikson, Goldthorpe 1993, p. 36-39; см. также Goldthorpe 1987; Gordon 1989] Выделенные таким образом классы различаются по специфическим для каждого из них ограничениям и возможностям, в число которых входят те, которые оказывают влияние на индивидуальную экономическую безопасность, стабильность и перспективы. Классы представляют собой группы лиц, объединенных общими интересами. Чрезвычайно важна связь классовой дифференциации в обществе с характером социальной мобильности. Голдторп заметил по этому поводу: «Мы хотим объяснить, например, не столько, почему дети докторов имеют склонность стать докторами или дети шахтеров – стать шахтерами; сколько, почему большинство из детей докторов, которые не становятся докторами, с намного большей вероятностью займутся другими видами интеллектуальной или организаторской деятельности, а не ручным физическим трудом с почасовой оплатой; и, соответственно, почему дети шахтеров, не пошедшие по стопам своих отцов, с большей вероятностью будут заниматься схожими видами деятельности, нежели работать в интеллектуальной или управленческой сферах». [Goldthorpe 2002, p.209] В данной схеме, многократно перепубликовавшейся автором, казалось бы, отсутствуют средние классы, хотя в своих публикациях он неоднократно о них пишет. Одним из важных вкладов в понимание средних классов стала голдторповская концепция «служебного класса», сформулированная и развиваемая также Дж.Урри, Н.Аберкромби. [Goldthorpe 1982; Goldthorpe 1995; Abercrombie, Urry 1983; Lash, Urry 1987]. Ключевой момент, на котором ученые заостряют свое внимание, заключается в следующем: те группы, которые часто называют «средними классами», фактически разделены на обычных конторских служащих, во многих отношениях мало отличающихся от рабочих, занятых физическим трудом, «служебный класс», состоящий из профессионалов и менеджеров, а также класс мелких предпринимателей. Классовая позиция представителей «служебного класса» основана на служебном типе отношений занятости, при этом их важнейшими характеристиками являются высококвалифицированный умственный труд, определенная степень власти в организации и доверие в служебных отношениях. Согласно Голдторпу, между работодателем и служащим существует некий «служебный контракт», предусматривающий ряд взаимных моральных обязательств у обеих сторон. Работодатель может делегировать менеджерам полномочия и полагаться на советы профессионалов исключительно на основе доверия, т.е. подразумевая, что подчиненные действуют в его интересах. [Goldthorpe 1982, p.169] Подобный либеральный градуалистский подход вызвал в свою очередь критику не только со стороны ортодоксальных марксистов, но и со стороны академических ученых – неомарксистов, указывавших, что он лишь фиксирует различия по значимым, но не определяющим характеристикам сообществ людей. Не даром многие «градуалистские» исследования, как правило, проводились в небольших городах (local communities) и не затрагивали коренных, сущностных отношений между людьми в обществе-нации, в частности, отношений эксплуатации. В то же время критическое восприятие либерального подхода требовало учета жизненных реалий, правдиво раскрытых либералами, а именно признания устарелости упрощенной, доминирующей у марксистов полярной картины социального мира. В механизм классообразования необходимо было вписать «новый средний класс», что требовало существенного переосмысления теории общественных классов и социальной стратификации в их взаимосвязи. Эта задача была решена неомарксистами, среди которых решающий вклад в понимание и объяснение классовой структуры современных обществ внес американский социолог Э.О.Райт (Висконсинский университет). Публикации его работ, получившие широкое признание в научных кругах, появились в 1970-80-е годы. Дальнейшее развитие и обоснование автором своей концепции продолжается и поныне. Райт, также как и Маркс, полагает, что в современной классовой структуре общества доминируют два основных класса: рабочих (наемных работников) и капиталистов (обладающих средствами производства). Интересы капиталистического класса противоположны таким понятиям, как универсальный гарантированный базисный доход или устойчиво низкая норма безработицы. В то же время, данные понятия отражают коренные интересы рабочих, и более широко – универсальные интересы людей. В этом контексте проявляется классическая идея марксизма о том, что рабочий класс является “универсальным классом”, чьи специфические материальные интересы тождественны интересам человечества как такового. Фундаментально противоположные интересы рабочих и капиталистов вызваны отношениями эксплуатации между ними в современном обществе. Райт придерживается марксовой точки зрения на эксплуатацию как ключевой концепт для понимания природы классовых отношений. Классовая эксплуатация раскрывается им через три критерия:
Таким образом, в социологическом классовом анализе важнейшей проблемой является распознавание классовых отношений, основанных на собственности на средства производства. Фактор собственности, по Райту, в современном капиталистическом обществе определяет существование трех базисных классов:
В данном базисном классовом разделении привлекает внимание взгляд Райта на мелкую буржуазию (предпринимателей) как реальную классовую позицию в обществе с рыночными отношениями, однако существующую вне капиталистических средств производства. Возникает проблема размещения средних слоев – людей, которые не обладают собственностью на средства производства и вынуждены продавать свою способность к труду, но при этом не выглядят частью «рабочего класса», – а также всех тех индивидов, чьи трудовые усилия не оплачиваются капиталистами. Решая проблему вычленения не только рабочего класса и буржуазии, но и классовой атрибуции средних слоев, Райт, в противовес классическому марксизму, различающему классы только по отношению к собственности, предлагает два дополнительных важных критерия выделения классовых позиций:
Критерий классовых позиций, именуемый им «участием в контроле», включает контроль чужого труда, а также контроль над денежным капиталом и над капиталом материальным. Сочетание этих видов контроля практически обрисовывает классовую позицию капиталистов в системе организационной иерархии. Место в организационной иерархии плюс собственность на средства производства исчерпывающе характеризуют классовый статус буржуазии. Критерий «участие в контроле» позволяет Райту объяснить классовую позицию менеджеров и управляющих разного уровня. Суть их позиции в том, что они осуществляют власть, делегированную им капиталистами для контроля над процессом производства. Данный аспект порождает противоречивость их положения в системе классовых отношений: они одновременно могут быть рассмотрены как представители класса капиталистов, так и класса рабочих. В первом случае их близость обоснована осуществлением функции господства над рабочими (контроля чужого труда); во втором случае – они так же являются контролируемыми и эксплуатируемыми капиталистами в процессе производства. Чем более высокое положение управленец занимает во властной иерархии, тем ближе его интересы к интересам собственников, и наоборот. Управленцы вносят значительный вклад своей трудовой, организационной активностью в процесс производства общественного дохода и фактические размеры данного вклада нередко трудно оценить. Это определяет их привилегированное положение внутри классовых отношений. Комбинируя субкритерии «контроль чужого труда» и «самостоятельность в производственном процессе», Райт получает возможность четко выделить межеумочные позиции мелкой буржуазии и менеджеров на фоне целостных позиций капиталистов и рабочих. При учете этих субкритериев получается следующая схема: Схема 1. НАЗВАНИЕ
Еще одна ось измерения классовой позиции работников – владение квалификационными дипломами (отражающими обладание специальными умениями и знаниями), определяющее специфический вид власти и, тем самым, различное положение внутри классовых отношений. Этот критерий позволяет выделить классовую позицию профессионалов (экспертов, специалистов). Умения, по Райту, являются «неотчуждаемым» ресурсом по сравнению с «отчуждаемой собственностью (средствами производства)». Такие очевидные различия в ресурсах способны формировать две альтернативные системы эксплуатации: одна основана на «капитале», другая – на «квалификации». Райт отмечает, что местоположение профессионалов, обладающих знаниями и дипломами, также как и управленцев, является двойственным, близким одновременно как собственникам, так и рабочему классу. Названные две «оси» позволяют Райту вписать в исходную марксистскую классовую схему средние слои. Уточняя свою позицию относительно статуса «нового среднего класса» (или «класса специалистов, экспертов»), Райт утверждает относительно самостоятельное значение критериев «участие в контроле» и «квалификация» в размещении и образовании классов. Рассмотрим сконструированную Райтом типологию современных классовых позиций. Автор утверждает, что представленные в типологии «ячейки» не являются классами как таковыми. Нередко полярные позиции “капиталистов” и “рабочих” называют классами. Однако, с его точки зрения, более точно говорить о фундаментальных позициях, по которым группы занятых размещаются в структуре классовых отношений. Схема 2. Типология классовых позиций (по Э. Райту) Способ производства Капиталистический Простое товарное производство Мелкая буржуазия Мелкие наниматели Капиталистический класс   а) высшие менеджеры б) менеджеры в) супервайзоры (надсмотрщики)
Полуавтономные наемные работники Рабочий класс     
См.: [Wright 1985, p.48]. Таким образом, Эрик Олин Райт развил свою классовую схему, построив ее вокруг ресурсов контроля и эксплуатации (собственности, ресурсов организации и специальных знаний / умений) и, тем самым, по сути, непосредственно сблизился с веберианской схемой. Итак, решая проблему атрибуции средних слоев, Райт предлагает два специфических критерия выделения социальных позиций менеджеров и профессионалов: применительно к первым - отношение к власти, участие в контроле производственного процесса; применительно ко вторым - обладание умениями и квалификацией. Критерий «участие в контроле» позволяет объяснить позицию менеджеров разного уровня: они осуществляют власть, делегированную им собственниками для контроля над процессом производства. Они реализуют функции руководства работниками (контроля чужого труда), но в то же время они, так же как и рабочие, контролируемы и несамостоятельны в процессе производства. Чем более высокое положение управленец занимает во властной иерархии, тем ближе его интересы к интересам собственников, и наоборот. Управленцы вносят значительный вклад своей трудовой, организационной активностью в процесс производства общественного дохода и фактические размеры данного вклада нередко трудно оценить. Это определяет их привилегированное положение внутри деловых организаций и в обществе. Названные два критерия позволили Райту занять ясную позицию относительно общего и особенного в принадлежащих к новому среднему классу менеджерах и профессионалах. Общим является, что и те, и другие существенным образом отличаются как от мелкой буржуазии, так и от рабочих, поскольку имеют непосредственное отношение как к эксплуатирующим, так и к эксплуатируемым. В то же время и менеджеры, и профессионалы как наемные работники являются обладателями специфических по отношению друг к другу ресурсов, закрепляющих их в разных сегментах рынка труда. [Wright 1985; Wright 1997; Wright 2001]. [Наилучший разбор и критику концепции Э.О.Райта см.: Куценко О.Д. Общество неравных. Классовый анализ неравенств в современных обществах. Харьков: Изд-во Харьковского университета, 2000] Представляется, что концепция Райта способствовала «снятию» критических суждений ортодоксальных марксистов (включая советских) с их отрицанием существования нового среднего класса. Действительно, социальная группа, именуемая «новым средним классом», как справедливо отмечали ортодоксальные марксисты, характеризуется крайней неоднородностью, не имеет ясно выраженных границ по отношению к другим социальным группам. Но эти же комментарии применимы в принципе ко всем социальным группам. Такова природа сложных взаимосвязей социальных компонент в любом современном классовом обществе в отличие от кастового или сословного. Так, М.Савидж и его коллеги, подчеркивая неоднородность средних слоев, утверждали, что в обществе существует не один, а целых три различных средних класса, которые представлены тремя социальными группами, сформированными вокруг собственности (мелкая буржуазия), «организации» (менеджеры) и культурного капитала (профессионалы) [Savage et al 1992] Новый период развития стратификационных концепций начался с падением государства всеобщего благосостояния в связи с переходом к информационному обществу – новому этапу развития западной экономической жизни. Социальные изменения весьма активно коснулись средних слоев [Esping-Andersen 1996, pp.1-31; Glassman 2000]. Начался процесс падения роли в обществе и уровня жизни так называемого «нового среднего класса», ставшего уже на тот момент традиционным. Эту тенденцию одним из первых описал и объяснил М.Кастельс. Данные, собранные Кастельсом по всему миру в середине 1990-х годов, показывают, что проблема, поставленная Браверманом, сохранилась и даже усилилась, хотя и в трансформированном виде. [Кастельс 2000, с.199-333]. Кастельс выявил, что в современной глобальной экономике усиливается фрагментация работников на информациональную и численно доминирующую родовую рабочую силу, происходит размывание среднего класса. С одной стороны, складываются небольшие по численности слои «платиновых» и «золотых» воротничков с высочайшим уровнем жизни, высоким престижем и т.д. С.другой стороны, идет процесс нисхождения основных слоев среднего класса (традиционных «белых воротничков») с потерей устойчивых позиций на своих сегментах рынка труда, со сжатием ресурсной базы для воспроизводства социального статуса и передачи накопленного социального капитала и высокого уровня человеческого капитала следующему поколению. Поскольку инновация есть основной источник производительности, знания и информация суть главные материалы нового производственного процесса, а образование есть ключевое качество труда, то новые производители в информациональном капитализме суть те создатели знания и обработчики информации, чей вклад наиболее ценен для фирмы, региона и национальной экономики. Эта категория информациональных производителей включает очень большую группу менеджеров, профессионалов и техников. По предположению Кастельса, в странах OECD они смогут составить около трети всего занятого населения. Большинство других работников принадлежат к категории родовой рабочей силы, потенциально заменимой машинами, или другими членами родовой рабочей силы в зависимости от деловых решений. Они нуждаются в информациональных производителях для защиты своих позиций при заключении контрактов. Но последние не нуждаются в них: это фундаментальный раскол в информациональном капитализме, ведущий к постепенному растворению остатков классовой солидарности индустриального общества. Для новых поколений эры, наступившей после конца государства всеобщего благосостояния, те люди, которые не могут следовать требованиям времени и постоянно модернизировать свою квалификацию, выпадают из конкурентной борьбы, цепляются за свои позиции в ожидании следующего раунда «уменьшения размера» того самого сжимающегося среднего слоя, который был опорой развитых капиталистических обществ в течение индустриальной эры. Их ценность как работников и потребителей исчерпана, а их значимость как людей игнорируется. Таким образом, процесс социального исключения не только влияет на «действительно обездоленных», но и на тех людей и на те социальные категории, что строили свою жизнь в постоянной борьбе за возможность избежать падения вниз на стигматизированное дно, в мир люмпенизированной рабочей силы и социально недееспособных людей. [Кастельс 2000, с.497-501] В последние годы во многих теориях информационного общества производится ревизия текущего состояния среднего класса западного мира. В качестве наиболее заметных для него социальных эффектов третьей технологической революции исследователи отмечают, с одной стороны, интеллектуализацию и дальнейшую профессионализацию, общий рост образовательного потенциала, а с другой – его продолжающуюся дифференциацию. Финский социолог Пекка Сулкунен отмечает, что работа и социально-экономическое положение – две разные вещи для работников среднего класса, причём работа – часто менее значима. Традиционный рабочий человек гордится плодами своего труда, он стремится стать «передовым», чтобы ему доверяли, и он мог использовать более сложные машины и инструменты. Конторский служащий среднего класса гордится тем, что ему платят больше, чем кому-то еще, что у него в подчинении больше людей и, конечно, что он в хороших отношениях с начальством. Сулкунен подчеркивает, что основные группы нового среднего класса окружены со всех сторон другими группами среднего класса. Например, дошкольных учителей и медсестёр часто относят к новому среднему классу наравне с докторами и инженерами [Sulkunen 1992, p.23]. Неоднородность новых средних классов, согласно Сулкунену, заключается в профессионализме, где профсоюзы играют важнейшую роль. Каждая новая группа среднего класса стремится улучшить своё положение на рынке. Лучший способ достичь этого – установить барьеры входа на рынок. Этим барьером стала квалификация, то есть наличие соответствующего диплома. В Европе, «экономика дипломов» работает главным образом при содействии правительства [The Formation of professions 1990]. Главная функция профессиональных союзов «белых воротничков» – регулирование работы этой экономики. [Sulkunen 1992, p.24] В данном контексте интересна концепция известного русского ученого и публициста В.Л.Иноземцева, который хорошо показал, что барьеры входа на рынок корректируются в зависимости от изменений в образовательной и квалификационной структуре общества. Иноземцев отмечает, что статус работника в постиндустриальном обществе и его принадлежность к высшему слою нового среднего класса («классу интеллектуалов») определяются не столько собственно образовательным уровнем, сколько тем, в какой степени в тот или иной момент он превосходит аналогичный показатель среднего работника. [Иноземцев 2000] Английский социолог Джон Фроу утверждает, что очень полезно провести различие внутри нового среднего класса между профессионально-управляющим классом и классом знаний. Фроу утверждает, что профессионально-управляющий класс всегда был внутренне стратифицирован между менеджерами верхнего звена и управляющими, людьми из малого бизнеса и самозанятыми, и всегда существовала необходимость отделения этого класса от класса знаний. По Фроу, класс знаний – это те, кто видит личную и профессиональную идентичность в их способности иметь доступ, производить, распределять и использовать знания, а также извлекать доход от их способности предлагать знания другим. [Frow 1995] В этом контексте также представляет интерес работа Ричарда Флорида «Подъем креативного класса». Флорида утверждает, что 21-ое столетие отметит гегемонию креативного класса, чей стратегический рычаг находится в парадоксе творческой способности в экономике знаний: в то время как креативность становится все более и более ценным ресурсом наряду с человеческим капиталом, она не может быть захвачена организациями, будучи фундаментальным ресурсом человека. [Florida 2002] Высококвалифицированному новейшему среднему классу как носителю наиболее прогрессивных черт посвящены работы немногих современных социологов. В значительной части публикаций продолжается рассмотрение нового среднего класса без учета его информациональной составляющей. Так, например, Н.Тилкиджиев типичными представителями среднего класса называет менеджеров, администраторов, профессионалов, то есть всех, кто, начиная с середины 1900-х гг., определялся и определяется как «новый средний класс» в западных странах. Также под категории средних страт у Тилкиджиева попадают автономные производители и торговцы с маленькими и средними фирмами, мелкие и средние предприниматели, работающие не по найму частные мастера, фермеры и т.д. [Tilkidjiev 1998] Некоторые западные специалисты склонны и в новых условиях видеть основу среднего класса в представителях малого и среднего бизнеса, то есть «традиционного среднего класса». Обычно такие концепции возникают у исследователей, изучающих стратификацию посткоммунистических обществ. Так, согласно К.Уоллис и К.Херпер, старый средний класс состоит из тех людей, которые во времена социализма занимали профессиональные и управленческие позиции (доктора, преподаватели, фабричные менеджеры, государственные служащие и т.д.), являвшиеся продуктом существовавшей тогда государственной административной системы. Это высокообразованные люди с достаточно высоким уровнем социального и культурного капиталов. В период трансформации этот старый средний класс был частично разрушен, уровень жизни его представителей, многие из которых потеряли свои рабочие места, резко упал. Новый средний класс возник из частного сектора и включает в себя предпринимателей различных типов, а также тех членов старого среднего класса, которые смогли удачно сменить место работы. Кроме того, в новый средний класс попадают люди, которые, продолжая работать в своей обычной должности, в целях поддержания своей экономической стабильности открывают свое собственное дело. [Wallace, Haerpfer 1998] жүктеу/скачать 427.37 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
| |||||||||||||