Объективное знание. Эволюционный подход
жүктеу/скачать 2.5 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- и 0 и 0 и 0 ... ст, и 2 и 3 ... I
VIIВозникает вопрос: все ли объяснения, имеющие такую структуру, удовлетворительный Является ли, например, наше объяснение смерти крысы тем, что она поела крысиного яду, удовлетворительным объяснением? Мы не знаем: проверка может показать, что крыса умерла от чего угодно, но не от крысиного яда. Если кто-нибудь из наших друзей отнесется к нашему объяснению скептически и спросит: «Откуда ты знаешь, что эта крыса поела яду?», явно недостаточно будет ответить ему: «Да как ты можешь в этом сомневаться, ты же видишь, что она сдохла?». Действительно, любое основание, которое мы могли бы привести в поддержку нашей гипотезы, должно отличаться от объясняемого и не зависеть от него. Если в качестве свидетельства в пользу нашей гипотезы мы можем только повторить само объясняемое, мы почувствуем, что наше объяснение описывает круг и потому совершенно неудовлетворительно. Если же мы сможем ответить: «Проанализируй содержимое ее желудка, и ты обнаружишь много яда», и если это предсказание (которое является новым, то есть не вытекает из одного только объясняемого) окажется истинным, мы сможем считать наше объяснение по крайней мере достаточно хорошей гипотезой. Здесь, однако, надо кое-что добавить. Дело в том, что наш скептически настроенный друг может усомниться и в истинности общего закона. Он может, например, сказать: «Хорошо, пусть эта крыса съела определенное химическое соединение, но почему она должна была от этого сдохнуть?» Опять-таки мы не должны отвечать: «Но разве ты не видишь, что она сдохла? Это как раз и показывает, как опасно есть это вещество». Ведь такое объяснение снова было бы круговым и неудовлетворительным. Чтобы сделать его удовлетворительным, мы должны были бы подвергнуть общий закон проверкам, независимым от нашего объясняемого. На этом можно было бы считать мой анализ формальной схемы объяснения законченным, но я добавлю еще несколько замечаний по поводу очерченной мной общей схемы объяснения. Прежде всего выскажу одно соображение по поводу понятий причины и действия. Положение вещей, описываемое единичными начальными условиями, можно назвать «причиной», а положение вещей, описываемое объясняемым — «действием». Мне кажется, однако, что этих терминов, обремененных ассоциациями, связанными с историей их употребления, стоило бы избегать. Если же (329:) мы все-таки хотим употреблять их, нам следует помнить, что они приобретают смысл только по отношению к некоторой теории или общему закону. Именно эта теория или этот закон образуют логическую связь между причиной и действием, так что высказывание «А есть причина Б» надо анализировать следующим образом: «Существует теория Т, которая могла и была независимо проверена, и из которой — вместе с независимо проверенным описанием А некоторой специфической ситуации — мы можем дедуктивно вывести описание В другой специфической ситуации». (То обстоятельство, что существование такой логической связи между «причиной» и «действием» предполагается самим использованием этих терминов, не учитывалось многими философами, включая Юма5)).
VIIIЗадача науки не сводится к поиску чисто теоретических объяснений. Она имеет и свои практические стороны — формулирование предсказаний, а также технические приложения. И то и другое можно анализировать с помощью той же логической схемы, которую мы использовали для анализа объяснений. (1) Вывод предсказаний. В то время как при поиске объяснений нам дано — или известно — объясняемое и требуется найти подходящее объясняющее, при выводе предсказаний мы движемся в обратном направлении. В этом случае дана или предполагается известной (быть может, из учебников) теория, а также специфические начальные условия (известные или предполагаемые известными из наблюдений). Найти же требуется логические заключения, которые пока что нам не известны из наблюдений. Это — предсказания. В данном случае место объясняемого Е в нашей логической схеме занимает предсказание Р. (2) Технические приложения. Рассмотрим задачу строительства моста, который должен удовлетворить определенным практическим требованиям, изложенным в перечне спецификаций. На этот раз нам даны спецификации 5, описывающие определенное положение вещей, а именно мост, который должен быть построен (5 — это спецификации заказчика, сформулированные до и отличные от спецификаций архитектора). Далее, нам даны релевантные физические теории (включая некоторые практические правила (rules of thumb)). А найти требуется определенные начальные условия, которые могут быть реализованы технически и которые имеют такую природу, что из них, взятых вместе с теорией, можно логически вывести требуемые спецификации. Так что в этом случае место Е в нашей схеме занимают S6K
330
Теперь понятно, почему с логической точки зрения и вывод предсказаний, и техническое применение научных теорий можно рассматривать как простое обращение (инверсия) базовой схемы научного объяснения. Мы еще, однако, не истощили использования нашей схемы — она может служить и для анализа процедуры проверки объясняющего. Процедура проверки, или тестирования, состоит в том, чтобы вывести из объясняющего некоторое предсказание Р и сравнить его с фактически наблюдаемой ситуацией. Если предсказание не согласуется с наблюдаемой ситуацией, это показывает, что объясняющее ложно — оно фальсифицируется. В этом случае мы все еще не знаем, то ли ложна общая теория, то ли начальные условия описывают ситуацию, не соответствующую реальному положению вещей — а тогда ложны начальные условия. [Конечно, вполне может оказаться, что ложны как теория, так и начальные условия]. Фальсификация предсказания показывает, что объясняющее ложно, но обратное не верно: грубая и опасная ошибка — думать, что мы можем интерпретировать «верификацию» предсказания как «верификацию» объясняющего или хотя бы какой-то его части. Дело в том, что истинное предсказание вполне можно корректным образом вывести из ложного объясняющего. Большое заблуждение также рассматривать каждую «верификацию» предсказания как что-то вроде практического подкрепления (corroboration) объясняющего: правильней было бы сказать, что в качестве подкреплений объясняющего — и тем самым входящей в него теории, можно рассматривать только такие «верификации» предсказаний, которые [в отсутствии соответствующей теории] являются «неожиданными». Это значит, что предсказание можно использовать для подкрепления теории, только если его сопоставление с данными наблюдения может рассматриваться как серьезная попытка проверить объясняемое — как серьезная попытка опровергнуть его. [«Рискованное»] предсказание такого рода может быть названо «релевантным с точки зрения проверки теории»7). В конце концов достаточно очевидно, что успешная сдача экзамена может дать представление о качествах студента, только если этот экзамен достаточно серьезен, и что можно устроить такой экзамен, который легко выдержит даже самый слабый студент8*. В добавление ко всему этому наша логическая схема позволяет нам, напоследок, проанализировать разницу между задачами теоретического и исторического объяснения. Теоретик заинтересован в том, чтобы находить и проверять общие законы. В ходе их проверки он использует другие законы самого разного рода (многие торой можно найти много хороших примеров приложения и иллюстраций прожекторной теории науки. 7) Релевантное предсказание в некотором смысле соответствует «испытанию кислотой», или experimentum enteis: чтобы предсказание Р могло быть релевантным испытанию теории Т, мы должны иметь возможность сформулировать такое предсказание Р1 которое не противоречит начальным условиям и остальной части нашего горизонта ожиданий (допущениям, теориям и т. п.) на данный момент, не считая 11 и которое в сочетании с начальными условиями и с остальной частью нашего горизонта ожиданий противоречит Р. Вот что мы имеем в виду, когда говорим, что Р(= Е) должно быть (в отсутствии Г) «неожиданным». 8) Опытные экзаменаторы могут счесть, что слово «легко» здесь несколько нереалистично. Как сказал однажды, размышляя вслух, председатель государственной экзаменационной комиссии в Вене: «Если студент на экзамене на вопрос „Сколько будет 5 плюс 7?» отвечает „восемнадцать», мы ставим ему проходной балл, но если он отвечает „зеленое», я потом иногда думаю, что все-таки нам следовало бы завалить его». 331 из них — совершенно неосознанно), так же как и разнообразные начальные условия. Историка же интересует нахождение описаний положения дел в определенных конечных, специфических пространственно-временных областях — то есть то, что я назвал специфическими начальными условиями — и проверка, или испытание, их адекватности и точности. Для такого рода проверок он использует, в дополнение к другим специфическим начальным условиям, всякого рода общие законы — обычно достаточно очевидные, — входящие в его горизонт ожиданий, хотя, как правило, он не осознает, что использует их. В этом он похож на теоретика. [Тем не менее, разница между ними очень заметна: она состоит в различии между их интересами, проблемами, в различии того, что каждый из них считает проблематичным]. В виде логической схемы [подобной использованным нами ранее] образ действий теоретика можно представить следующим образом: и0 и0 и0 ... ст, и2 и3 ... I1 h h ... Pi Pi Рз '.'.'. Uq означает здесь общий закон, общую гипотезу, являющуюся предметом рассмотрения. Она не изменяется в течение всех проверок и используется — вместе с различными законами U1, U2,... и различными начальными условиями Ji,J2>.-. — для вывода различных предсказаний PhP2,..., которые можно было бы сопоставлять с актуальными наблюдаемыми фактами. Образ действий историка можно представить следующей схемой: их и2 иъ ... h h h ... 1$ Io I{) Pi Pi Рз '- Здесь Jo есть историческая гипотеза, историческое описание, которое должно быть испытано или проверено. Оно остается без изменения в продолжение всех проверок, и оно сочетается с различными (в основном очевидными) законами £/»1,1/2,... и с соответствующими начальными условиями /hJ2,... для вывода различных предсказаний Р)Р2)... и т.д. Обе эти схемы, конечно, в высшей степени идеализированы и упрощены.
Uq означает здесь общий закон, общую гипотезу, являющуюся предметом рассмотрения. Она не изменяется в течение всех проверок и используется — вместе с различными законами U1, U2,... и различными начальными условиями Ji,J2>— — для вывода различных предсказаний PhP2,..., которые можно было бы сопоставлять с актуальными наблюдаемыми фактами. Образ действий историка можно представить следующей схемой:
Здесь Jo есть историческая гипотеза, историческое описание, которое должно быть испытано или проверено. Оно остается без изменения в продолжение всех проверок, и оно сочетается с различными (в основном очевидными) законами U1,U2,... и с соответствующими начальными условиями /hJ2,... для вывода различных предсказаний Р)Р2)... и т.д. Обе эти схемы, конечно, в высшей степени идеализированы и упрощены. жүктеу/скачать 2.5 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|