§ 4. Отношение студенческой молодежи к христианству

§ 4. Отношение студенческой молодежи к христианству

Сегодня перед российским обществом, властными структурами РФ и в первую очередь перед ее субъектами на Северном Кавказе с особой остротой стоит проблема диалога с исламом, взаимопонимания между христианами и мусульманами, которая с началом перестройки приобрела практическое значение. Объясняется это тем, что на Северном Кавказе, прежде всего в Дагестане, традиционно распространение получили именно эти две религии. Необходимость изучения проблемы конфессионального диалога объясняется и попытками изображения локальных конфликтов в регионе как «столкновения цивилизаций» (напр., гарвардский профессор Сюмюэль Хантингтон) Запада и Востока, христианства и «воинствующего» ислама.

Данная проблема имеет несколько измерений: политическое, экономическое, социальное, этническое, этическое и другие, но самое деликатное из них, пожалуй, – это религиозное.

Исламо-христианский диалог существовал всегда. Очень хорошо об этом сказал А. Журавский: «Какими бы враждебными ни были установки одной религии по отношению к другой, между ними постоянно происходило общение, подспудный обмен ценностями. Одна религиозная культура заимствовала у другой прежде всего то, что ей недоставало в ее собственном потенциале. Обмен мог быть продуктивным в большей или меньшей степени, но он всегда существовал». Однако на рубеже XX – XXI веков «под диалогом религий мы все чаще понимаем не стихийный, подспудный процесс обмена культурной информацией, а сознательную ориентацию на взаимопонимание» [1, с. VII].

Интересующая нас проблема исследовалась по составленной нами анкете «Студенты Дагестана и христианство». Всего было опрошено 448 человек, но 23 бланка оказались непригодными для обработки и, таким образом, анализ производился по 425 анкетам. Респондентами являлись 244 студентки – 57,4 % и 181 студент – 42,6 %, в возрасте от 17 до 28 лет. Национальный состав студентов в значительной мере отражает состав основного населения в исследуемых территориальных центрах республики: аварцы – 20,7 %, азербайджанцы – 1,2 %, агульцы – 0,5 %, даргинцы – 23 %, кумыки – 8,7 %, лакцы – 8 %, лезгины – 11,8 %, ногайцы – 1,6 %, русские – 14,1 %, табасаранцы – 7,8 %, таты – 1,2 %. По семейному положению основной контингент студентов является холостым или незамужним.

Социологическое исследование проводилось нами среди студентов дневного и заочного отделений ДГПУ и ДГУ в Махачкале и их филиалах в Дербенте и Кизляре в конце 2000-январе 2001 года. Выбор именно этих городов позволяет, во-первых, несколько прояснить ситуацию в трех основных территориальных зонах республики: северной (Кизляр), центральной (Махачкала) и южной (Дербент). Во-вторых - и это главная цель нашей работы – выявить общее и особенное, схождения и различия в восприятии и отношении молодежи к христианству и христианам в центрах наибольшего сосредоточения русско-христианского населения (Кизляр), мусульманского (Дербент) и своего рода буферного между ними центра (Махачкала), где национально-конфессиональные различия (преобладания) выражены не столь явно.

От того, какое воспитание получат студенты, какие качества личности будут формироваться в стенах учебных заведений, во многом зависит возможность перехода к религиозному плюрализму, который сегодня служит одним из краеугольных камней человеческих взаимоотношений.

Обратившись к данной теме, мы исходили из того, что актуальность рассматриваемой проблемы определяется, во-первых, резко возросшим интересом молодежи к религии. Большое, число студентов, называющих себя верующими, во многом объясняется всё той же «модой» на религиозность. Подавляющая часть студенчества стоит в стороне от религиозной жизни республики [2, с. 40,42,43].

Во-вторых, решение проблемы во многом будет зависеть от того, как в наступившем XXI веке будет решен вопрос взаимодействия «Церкви большинства» (Русской Православной Церкви) со светским государством. Администрация президента России, получившая так называемый «заказ на разработку концепции государственно-церковных отношений», еще не уяснила для себя рамок этой концепции. Анализ современной ситуации убеждает в том, что возможны только два пути: либо договор, либо «полное отделение» в соответствии с Конституцией РФ. По мнению идеологов администрации В.В. Путина, так называемый «новый социальный контракт» должен быть заключен с каждой крупной общественной группой и корпорацией [3, с. 1], прежде всего с такими религиозными организациями как православная и исламская, но как это, в конечном счете, будет сделано и к чему это приведет – сказать трудно.

В третьих – в местах проведения анкетирования определить примерный уровень самоидентификации этнической принадлежности студентов с конфессиональной.

Наконец, в четвертых (а, возможно, во-первых) – в развитии отношений между мусульманами (и/или причисляющими себя к ним) и немусульманским меньшинством, в нашем случае - христианами, особую роль играет образование. Как верно заметил Жак Варденбург: «Даже минимум объективной информации о вере другого народа может помочь в получении основательных знаний о религии. Эти знания предполагают замену традиционных подходов новыми, и таким образом система религиозной легитимизации социальных предрассудков может быть преодолена» [4, с. 311]. Особая роль в решении этой задачи в вузе должна принадлежать религиоведению. Но, ни в коей мере не следует уповать на «спасительность» предпринимаемых попыток введения в светских государственных вузах новой специальности «Теология» и т.п..

Переходя непосредственно к анализу опросных листов, вектор нашего «путешествия» по анкетным материалам предусматривает движение от северной части республики (г. Кизляр), через Махачкалу – столицу республики, - к южной границе России и Дагестана (г. Дербент).

КИЗЛЯР (110 респондентов). На первый вопрос анкеты (далее - № 1 и т.д.) «Являются ли оба родителя верующими людьми?», ответы студентов распределились следующим образом: оба верующие – 73,6 %, не верующие – 10 %, мать верит, а отец нет – 10 %, не знают, являются ли их родители верующими – 1,8 %, не ответили – 4,5 %.

На вопрос № 2 «Вы сами верующий человек?», студенты ответили: верующий – 82,7 %, не верующий – 15,4 %, а 1,8 % респондентов назвали себя «средневерующими».

На вопрос № 3 о конфессиональной своей принадлежности 30,9 % респондентов указали – мусульмане, 50 % - православные, не ответили – 3,6 %. Таким образом, 6,4 % из 15,4 % неверующих студентов (см. вопрос № 2) идентифицировали себя с принадлежностью своего этноса к христианской или исламской культурной традиции. В данном случае, как и в других, тот факт, что самоидентификация христиан или мусульман имеет определенный религиозный смысл, вовсе не означает, что именно религия является основным фактором в их взаимоотношениях с другими религиями и связанных с ними взглядах. Позитивная этническая идентичность, представляющая собой толерантность по отношению к собственной и другим этническим группам, присуща почти 80 % учащейся молодежи Дагестана.

На вопрос № 4 о посещении культовых центров, одинаковое количество респондентов ответило: церковь – 31,8 %, мечеть – 31,8 %, не посещают – 36,4 %.

Частота посещений этих центров (вопрос № 5): один раз в неделю – 10,9 %, раз в год – 9,1 %, раз в неделю и в религиозные праздники – 10 %, в дни религиозных праздников – 31,8 %, только в большие праздники – 9,1 %, не посещают – 29,1 %.

Молятся (вопрос № 6) – 19,1 %, не молятся – 76,4 %, «пока не молюсь» - 4,5 %.

Читают «свою» религиозную литературу (вопрос № 7) – 32,7 % студентов, но из прочитанного они вспомнили только Библию, Евангелие, Коран и «что попадалось», «основные учения», «не помню». Не читают – 67,3 %.

Религиозную литературу «чужих» (не своих) конфессий (вопрос № 8) читают – 19,1 %, но смогли назвать только «христианскую Библию» и «Иеговскую детскую Библию» (так в тексте). Не читают – 80,9 %.

На вопрос № 9 об отношении к христианам и христианству – 68,2 % ответили «положительно», в их числе 13,6 % студентов-мусульман. Нейтрально (безразлично) – 31,8 %, среди которых 27,3 % являются мусульманами, т.е. основная часть «нейтралов» и одна (0,9 %) русская, называющая себя «средневерующей» и не посещающая церковь.

На вопрос № 10 – можно ли дружить с христианином (кой)? Ответили «да» - 95,4 %, воздержались от ответа – 4,5 %. На вопрос № 11 – можно ли жениться на христианке или выйти замуж за христианина если Вы исповедуете другую религию? – положительно ответили 64,5 %, ответили «нет» - 35,4 %. Анализ ответов показал, что среди сказавших «да» только 3,6 % являются приверженцами ислама. Отрицательно относятся к таким бракам и 4,5 % христианок.

Перечисляя черты характера, присущие, христианам (вопрос № 12), респонденты чаще всего указывали: доброта, справедливость, мужество, порядочность, «как у всех», а также: упорство, простодушие, храбрость, сильная воля, честность, религиозность, веселость, смелость, человеколюбие, «не брехун», «нет отрицательных черт», работящие, одна русская студентка-христианка написала – лень; «не знаю» – 2,7 %; не ответили – 8,2 %.

На вопрос № 13 «Имеет ли для Вас значение какую религию исповедуют ваши однокурсники (цы)?» и объясните почему, студенты ответили: не имеет – 65,4 %, безразлично – 12,7 %, «не знаю» - 11,8 %, не ответили – 10 %. Думаем, нелишне будет процитировать некоторые из этих объяснений: «Каждый исповедует ту религию, которую хочет», «Они верят в такого же бога как и я, только у бога другое имя», «Нет – не имеет. Они мне никто, мне их жизнь интересна», «Все мы творение божие», «Все равны перед всевышним – так учили в школе», «Нет, безразлично – это личное дело каждого» и «Национальность не имеет для меня значения». Последний ответ позволяет предположить (но не более того), что в данном случае можно говорить об идентификации религиозной принадлежности с национальной.

В числе источников первых своих знаний о христианстве (вопрос № 14) студенты указали: от бабушки и дедушки – 41,8 %, от матери – 19,1 %, от отца – 17,3 %, от родственников и соседей – 10 %, от учителей (школа) – 27,3 %, из книг – 36,4 %, кино и TV – 33 %. Сразу заметим, что отвечая на данный вопрос, кизлярские, махачкалинские и дербентские студенты-респонденты, как правило, указывали от 2-х до 4-х источников.

Забегая вперед, отметим специфику Кизляра, состоящую в том, что здесь роль семьи и ближайших родственников (их назвали 86 из 110 респондентов), как первых информаторов о христианстве, во много раз превышает показатели по Махачкале и Дербенту.

Свои знания о христианстве (вопрос № 15) считают неполными – 96,4 % респондентов, «и да и нет» - 0,9 %, не ответили – 2,7 %.

Опрос показал, что студенты имеют весьма смутное представление о том, чем отличается православная церковь от католической и протестантской (вопрос № 16). Ответы сводятся к следующему (стилистика сохранена): Каждая вера имеет свои преимущества; в каждой вере свои праздники, свои обычаи, своя религиозная литература; в правильности, православие не агитирует и не приводит к плохому; взглядами на жизнь, жизненным укладом; различаются формой креста и тем, что крестятся по-разному – православные тремя пальцами, а католики – двумя. Откровенно признались в своем незнании – 47,3 %.

МАХАЧКАЛА (250 респондентов). Вопрос № 1: оба родителя верующие у 93,6 % респондентов, из которых два респондента (0,8 %) написали «да, но они это не проявляют». Исповедуют одну религию – 92,8 % родителей, но у двух студентов ситуация другая: «Отец говорит, что он мусульманин, но не верит в Аллаха», «мать верит, а отец нет».

№ 2: число верующих студентов полностью соответствует числу верующих родителей – 93,6 % и неверующих – 6,4 %.

№ 3: студенты-мусульмане составляют - 91,6 %, православные – 2 %.

№ 4: посещают церковь – 1,6 %, мечеть – 26 %, не посещают – 72,4 %.

№ 5: посещают один раз в неделю – 10 %, раз в месяц – 1,6 %, раз в год – 2,4 %, раз в неделю и в дни религиозных праздников – 4 %, в дни праздников – 12,4 %, «когда как» - 1,2 %, «другое» - 8 %, не посещают – 60,4 %.

№ 6: молятся – 28,4 %, иногда молятся – 1,6 %, «пока нет, но хочу начать» - 0,4 %, не молятся – 69,6 %.

№ 7: читают «свою» религиозную литературу – 43,6 %, но только 12 человек указали, что именно читают: Коран (8 чел.), Коран и газету «Нур-ул-ислам» (4 чел.), журнал «Мусульмане», «Ислам и его возрождение», молитвенные книги. Не читают – 54,4 %. Не ответили – 2 %.

№ 8: читают религиозную литературу других (не своей) конфессий – 29,6 %. Большинство ответивших указали: Библию, Коран в переводе на русский язык, «Ислам для детей», «Учитесь молиться», Псалтырь, «Мои библейские рассказы», журналы. Не читают – 68,4 %, не ответили – 2 %.

№ 9: относятся к христианам положительно – 54 %, в их числе – 49,6 % студентов-мусульман; нейтрально (безразлично) – 44,8 % (среди которых студенты-мусульмане также составляют подавляющее большинство), не ответили – 1,2 %.

№ 10: считают, что можно дружить с христианами – 98 %, нельзя – 0,8 %, не ответили – 1,2 %.

№ 11: готовы жениться на христианках или выйти замуж за христианина – 16,4 %, одна студентка ответила: «Если бы разрешили родители, то вышла бы замуж» - 0,4 %; «не знаю» - 0,8 %, нет – 76 %, не ответили – 6,4 %.

№ 12: в перечне характерных черт, присущих христианам, преобладают положительные оценки. Чаще всего упоминаются: доброта, честность, добродушие, терпение, сдержанность, точность, а также опрятность, «вера в религию» (?), нежность, жалость, внешняя красота, мягкость, простота, «нет равнодушия», сострадание, независимость от родственников, самостоятельность, дружелюбие, нелицемерность, «богослуживы», отзывчивость, порядочность, хитрость, уравновешенность, ум, вежливость, справедливость, благодушие, хорошее отношение к людям, открытость, «нет характерных черт», «такие же как остальные» и т.п.

Попутно заметим, что только махачкалинские студенты и студентки обратили внимание (указали) на «прикид», т.е. на то, как одеваются их однокурсницы – 1,6 %, причем оценки прямо противоположные – от осуждения (см. выше) до одобрения умением красиво и хорошо одеваться. Не ответили – 27,2 % студентов.

№ 13: для 90,4 % респондентов не имеет значения, какую религию исповедуют их однокурсники (цы): «Главное не религия, а человеческие качества», каждый имеет право на свою религию, «у каждого человека есть свобода вероисповедания и независимо от того, какую религию ты проповедуешь, нужно уважать и остальные все», «главное, чтобы однокурсник был нормальным человеком по отношению ко мне» и т.п. Имеет значение - 9,6 %.

№ 14: свои первые знания о христианстве респонденты получили: от дедушки – 0,4 %, от матери – 0,4 %, от отца – 2,8 %, от родственников и соседей – 4,8 %, из книг – 46 %, кино и TV – 64 %, в школе - 34 %.

№ 15: свои знания о христианстве считают неполными – 99,2 %, «считаю их достаточными» - 0,4 %, считаю полными – 0,4 %.

№ 16: махачкалинские студенты, как и кизлярские, имеют весьма поверхностное представление о том, чем православная церковь отличается от католической и протестантской. В своем незнании признались – 47,6 %, не ответили – 19,4 %, попытались ответить – 34 %. Объединив эти ответы, но, сохранив стилистику, мы получили следующую картину: православная церковь (ПЦ) выделяет главным божеством Христа, а католики и прочие: сына, отца и святого духа. ПЦ более гуманная и лояльная, она всегда находилась в подчинении у государства, а католическая и прочие – преимущественно правили государствами. Католическая религия требует большего подчинения, чем остальные. У ПЦ священнослужителем является Святой отец, а у католиков – папа римский, Католики верят в деву Марию, а православные, что это бог. Католики считают, что папа римский безгрешен, этого нет в православии. Отличие в обрядах (свадебных, похоронных и т.д.) несения церковной службы, в одежде церковников, дни праздников не совпадают, молятся иначе и молитвы у всех не одинаковые. Православные крестятся тремя пальцами, а католики – двумя. Каждая церковь действует в интересах своей религии. Все религии несут в себе одну тонкую нить, которая соединяет их между собой.

ДЕРБЕНТ (65 респондентов). Вопрос № 1: оба родителя верующие – 98,5 % и только один – «не знаю». Родители одной веры – 98,5 %, разной – 1,5 %.

№ 2: все верующие студенты – мусульмане – 100 %, но (№ 3) из них – 98,5 % сунниты и один шиит (табасаранец) – 1,5 %.

№ 4: посещают мечеть - 60 %, не посещают - 40 %.

№ 5: один раз в неделю – 13,8 %, раз в месяц – 1,5 %, раз в год - 0 %, раз в неделю и в религиозные праздники – 24,6 %, в дни праздников - 20 %.

№ 6: молятся – 30,8 %, иногда молятся – 4,6 %, не молятся – 64,6 %.

№ 7: читают «свою» религиозную литературу – 63,1 %, из них только некоторые указали Коран в переводе на русский язык, Коран и историю других религий и «не помню, что читал». Не читают «свою» религиозную литературу - 36,9 %.

№ 8: читают религиозную литературу (не исламскую) других конфессий – 1,5 %, не читают – 43,1 %, не ответили – 55,4 %.

№ 9: относятся к христианам положительно – 29,2 % мусульман, нейтрально (безразлично) – 69,2 %, отрицательно – 1,5 %.

№ 10: считают, что можно дружить с христианином (кой) – 96,9 %, нельзя – 3,1 %.

№ 11: готовы жениться на христианках – 15,4 %, «женюсь, если примет мусульманскую веру» - 13,8 %, против браков с инаковерующими – 70,8 %, причем среди этих противников большинство составляют студентки.

№ 12: указали такие черты характера христиан как: «Честные, с нормальным человеческим характером», отзывчивость, порядочность, преданность, «такие как все», равнодушие; сказали «не знаю» - 32,3 %; не ответили – 12,3 % и только один (18-летний), не посещающий мечеть, злобно написал - «нечесть».

№ 13: для 38,5 % респондентов не важно, какую религию исповедуют однокурсники (цы), безразлично – 38,5 %, имеет значение – 12,3 %, не ответили – 10,8 % человек. Свое отношение к инаковерующим студенты объясняют по-разному: это их право, «каждый человек верит или не верит для себя», вера – это дело каждого, «у каждого своя религия и мы должны уважать их», каждый живет по-своему, «потому, что мне это не мешает», «они живут своим завтрашним днем и сами решают как им жить», «потому, что мне это не интересно».

№ 14: свои первые знания о христианстве студенты получили: от бабушки – 3,1 %, от знакомых – 4,6 %, из книг - 43,1 %, кино, TV и школа – 49,2 %.

№ 15: свои знания о христианстве считают неполными – 93,8 %, «средними» - 4,6 %, полными – 1,5 %.

№ 16: ответы дербентских студентов о специфических чертах христианских церквей отличаются от ответов кизлярских и махачкалинских респондентов. Если эти ответы (их мало) немного подправить и свести воедино (сохраняя стилистику), то получим следующее объяснение: различия в правлении, православной церковью правит патриарх и подчиняется императору или главе государства, а католической правит папа римский. Также и протестанты ведут свои порядки. Не ответили – 13,8 %, «таких различий не вижу» - 1,5 %, «если честно, то понятия не имею, и знать бы не хотел» - 1,5 %.

Особого внимания заслуживают следующие объяснения: «Католическая народу не служила, а православная церковь – да», «Католической церковью правит папа римский, православная служит народу». Подобной акцентации на «служении православной церкви народу» нет ни в Кизляре, ни в Махачкале. Мы пока не беремся объяснить, чем это вызвано – этот вопрос требует дополнительного изучения и, к тому же, в исследовании вопроса об отношении населения к православию (как, впрочем, и к исламу) существуют различные научные подходы. Отношения подобного рода прежде всего начали изучать на Западе, где и сформировалась новая наука – эмпирическая социология религии, успехи которой создали видимость возможности «научного подхода» к сфере священного.

Что же касается российской социологии, а точнее, той ее части, которая занимается религией, то положение дел здесь еще более неутешительное. С одной стороны, пока не сошли со сцены религиоведы-атеисты, относящиеся к РПЦ как к личному врагу. С другой – после западных денежных вливаний как грибы стали расти псевдосоциологические службы, «производящие» в массовом масштабе так называемую «социологическую», но недоброкачественную продукцию, наводнившую СМИ. И те, и другие исследователи работают на дискредитацию РПЦ и православия в целом [5, с. 19-20].

Однако уже сейчас можно говорить о том, что одной из причин формирования мнения о «служении православной церкви народу» является стремление Правительства РФ найти идеологическую опору в РПЦ, пропагандистская работа самого православного духовенства и соответствующая массированная идеологическая обработка населения с помощью СМИ.

Переходя к выводам, отметим, что определенная часть опрошенных уже изучала религиоведение, но, как оказалось, у респондентов (и христиан, и мусульман, и агностиков, и атеистов) нет четких представлений о христианстве, отсутствует реальное представление о религиозной жизни христиан. Это говорит о том, что преподавателям данной дисциплины и истории мировой культуры следует больше внимания уделять вопросам специфики христианства и ислама (как, впрочем, и других религий), но в то же время подчеркивать тот факт, что исламско-христианский диалог существовал всегда. Но если раньше общение и обмен духовными ценностями происходил подспудно, то сейчас необходимо ориентироваться на сознательное взаимопонимание, признание права других быть иными. Другими словами, студентам надо прививать плюралистические принципы регулирования человеческих взаимоотношений.

Было бы самонадеянно полагать, что анкета позволила ответить на многочисленные вопросы проблемы взаимоотношения ислама и христианства в Дагестане. Результаты нашего исследования дают возможность лишь приоткрыть завесу, оценить как бы «изнутри» некоторые конфессиональные, эмоциональные и интеллектуальные установки, присущие дагестанской молодежи в отношении христиан и христианства.

Наши материалы и выводы могут быть полезны для выяснения, например, следующих вопросов: как «перешагнуть» через представления молодежи, основанные на традициях своего народа, своей религиозной общины? Что следует предпринять для того, чтобы разрушить сложившиеся ментальные, конфессиональные и иные барьеры взаимного незнания и безразличия между двумя основными религиями Дагестана? и т.д.

Алжирский историк Али Мерад верно заметил, что христианство и ислам в равной степени стоят перед лицом вызова современного мира. Они включены в исторический контекст, где их присутствие и их миссия находятся под постоянным прицелом средств пропаганды, СМИ [6, с. 243] и т.д.

Для того чтобы межрелигиозный диалог в Дагестане стал возможен не на словах, а на деле, необходимо, во-первых, всю систему воспитания и образования в республике строить таким образом, чтобы с детских лет прививать уважение к инаковости христиан и других инаковерующих, их убеждениям, обрядам и праздникам, манере одеваться, к пище и т.д.

Во-вторых, интеграция России в поликультурное и поликонфессиональное общество, в котором православие является доминирующей религией, «не должна сопровождаться религиозным и культурным отчуждением, но должна осуществляться при условии уважения к правовому государству» [7, с. 146].

В третьих, мирное сосуществование должно основываться не на господстве какой-то одной религии, которая якобы может стать и общей идеологией России (как это предлагает РПЦ), но на такой системе воспитания, образования и правления, которая проявляла бы подлинную толерантность к различным конфессиям (это не относится, разумеется, к экстремистским религиозным направлениям) и, тем самым, обеспечивала религиозный плюрализм.

Развитие цивилизованного общества во все времена определялось состоянием образования и воспитания подрастающего поколения. При всех политических и социально-экономических переменах они имеют непреходящую ценность. Воспитание толерантного сознания молодежи должно иметь межконфессиональный характер. В условиях резкого изменения ценностных ориентиров, принятие такой программы, обязательно учитывающей региональную специфику, может иметь большое значение для духовно-нравственного и религиозного воспитания молодежи.

Примечания

2. Муртузалиев С.И., Юмангулов К.Н. Состояние воспитательной работы в учебных заведениях Дагестана // Болгария. Дагестан. Турция: Сб. науч. трудов СКРО МНАБ. Махачкала. Вып.V. 2000.

3. Тяхта А. Процесс, опять начинающийся с нуля // НГ- религии. 2000. 27 декабря.

4. Жак Варденбург. Мировые религии с точки зрения ислама // Христиане и мусульмане: проблемы диалога. М., 2000.

5. Пейкова З. Отношение российского населения к православию // Alma mater. 2001. № 1.

6. Али Мерад. Исламо-христианский диалог: в поисках общего языка // Христиане и мусульмане: проблемы диалога. М., 2000.

7. 
   _{Клод Жеффре. Богословское значение исламо-христианского диалога // Христиане}
   

Подводя общие итоги нашего исследования, посвященного периодизации истории систем образования на территории Дагестана и общероссийским проблемам теологизации образования в России, хочется начать их со слов академика Д.С. Лихачева о том, что XXI столетие предстаёт «как век развития гуманитарной культуры, культуры доброй и воспитывающей, закладывающей свободу выбора профессии и применения творческих сил. Образование, подчиненное задачам воспитания, разнообразие средних и высших школ, возрождение чувства собственного достоинства, не позволяющего талантам уходить в преступность, возрождение репутации человека как чего-то высшего, которой должно дорожить каждому, возрождение совестливости и понятия чести – вот в общих чертах то, что нужно в XXI веке» [1, с. 6].

Наука и религия являются неизбежными реалиями нашего времени, поэтому необходимо учиться культуре взаимоотношений, уважению разных позиций и мнений. Проблемы сохранения межконфессионального мира, согласия, взаимопонимания между людьми различных национальностей требуют объединения усилий самых разных общественных течений, движений, партий, социальных слоёв и религий. Это должны быть авторитетные, хорошо образованные представители конфессий (ислама, христианства, иудаизма и др.), науки, культуры, образования, бизнеса, которые могут составить влиятельную духовную, интеллектуальную и экономическую силы, способные влиять на переустройство мира на началах справедливости и добра, искать пути, позволяющие лучше понимать друг друга, независимо от мировоззренческих установок.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Лихачев Д.С. О национальном характере русских // Вопросы философии. – 1990. № 4.

АПН – Академия Педагогических наук

ВИ – Вопросы истории

ВЦИК – Всесоюзный Центральный Исполнительный Комитет

ДГУ – Дагестанский государственный университет

ДГПУ – Дагестанский государственный педагогический университет

ДРВ – Дагестанский Революционный Комитет

ДССВБ – Дагестанский Совет Союза воинствующих безбожников

ДагЦИК – Дагестанский Центральный Исполнительный Комитет

ДГСХА – Дагестанская государственная сельскохозяйственная академия

ЖМНП – Мурнал Министерства народного просвещения

ИИАЭ – Институт истории, археологии и этнографии

ИУЗ – Исламское учебное заведение

ДНЦ РАН - Дагестанский Научный Центр Российской Академии Наук

ИУЗ – Исламское учебное заведение

КЭС – Кавказский этнографический сборник

МГУ – Московский государственный университет

МИА – Материалы института археологии

МО – Министерство образования

Наркомат – Народный Комиссариат

НИИ – Научно-исследовательский институт

НКВД – Народный Комиссариат внутренних дел

НКП – Народный Комиссариат Просвещения

ОДН – Общество «Долой неграмотность»

ОНО – Отдел народного образования

Полн. собр. соч. – Полное собрание сочинений

РГАСПИ – Российский государственный архив социально-политической истории

РПЦ – Русская православная церковь

РФ ИИАЭ ДНЦ РАН – Рукописный фонд ИИАЭ ДНЦ РАН

РЦЭИ – Региональный Центр этнополитических исследований ДНЦ РАН

С. – Село

СКРО МНАБ – Северо-Кавказское региональное отделение Международной Научной Ассоциации Болгаристов

СМОМПК – Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа

СНК (Совнарком) – Совет Народных комиссаров

СПГ – Союз православных граждан

ССКГ – Сборник сведений о кавказских горцах

УЗ ИИЯЛ – Ученые записки института истории, языка и литературы

ЦГА РД – Центральный Государственный Архив Республики Дагестан

ЦГВИА – Центральный Государственный Военно-Исторический Архив

Сергей Ибрагимович Муртузалиев

доктор исторических наук, профессор
Периханум Ферезуллаевна Рагимова

кандидат исторических наук

ИСТОРИЯ КОНФЕССИОНАЛЬНЫХ

СИСТЕМ ОБРАЗОВАНИЯ ДАГЕСТАНА

И

ОБЩЕРОССИЙСКИЕ ПРОБЛЕМЫ

Редактор –

Подписано в печать 18.07. 2005

Формат 84 х 108/16 Усл. п. л. …? Усл. изд. л. …?

Заказ № …? Тираж ..?