Общественная палата российской

- (Кучерена Анатолий Григорьевич) Очень коротко, если можно, потому что очень мало времени. То, что вы будете рассказывать, мне все равно все надо будет читать. В чем вопрос?

- (Кучерена Анатолий Григорьевич) Но вы считаете, что суд поступил несправедливо?

- (Кучерена Анатолий Григорьевич) Ну, понятно. А у вас есть свидетели, которые видели все это?

Олег, 20 лет, студент Бауманки: «Депутаты приняли законопроект, который будет обязывать нас, потенциальных призывников, во время проведения призыва отмечаться в военкоматах, если мы куда-нибудь будем выезжать за пределы города. В интервью по телевидению сказали, что это неправомерные действия. Призывников фактически приравнивают к заключенным. Что вы будете делать, чтобы нас защитить?»

Олег, что я буду делать. Я буду активно бороться за ваши права вместе с вами. И если такие факты имеют место, а мы иногда наблюдаем с экранов по телевидению, как сотрудники милиции, которые, казалось бы, никакого отношения не должны иметь к призывной кампании, приезжают в квартиры. Обычно показывают простых людей, людей, которые живут бедно, поднимают молодых людей из кровати, из постели и куда-то увозят. И вот это, конечно, эти факты, они, как мне представляется, они очень тяжелы даже для восприятия. Могу так вам сказать. Конечно, в армии, надо, наверное, служить. Но это мое такое, знаете, замечание. Вам принимать, конечно же, решение, служить в армии или нет.

Я знаю, что очень много молодых ребят, которые стремятся идти в армию несмотря ни на что. А что касается прав призывников, я действительно высказывался и еще раз повторю. Я не считаю, что сегодня необходимо принимать дополнительные изменения в действующее законодательство, которые бы ограничивали права и свободы гражданина. Есть закон о военной службе, и в этом законе четко и ясно прописано, что если молодой человек является, у него призывной возраст, то соответственно он должен встать на учет в военкомат. А дальше надо заставить работать военкомат непосредственно, главного военкома и военкома. Заставить его работать и нормально общаться с людьми, а не делать, чтобы придумывали всякие, я не знаю, там, механизмы, в том числе репрессивного характера, которые бы выглядели пугалкой некой для молодежи и заставляли приходить, во что бы то ни стало в военкомат. Надо атмосферу менять. Еще раз говорю, я не поощряю людей, которые хотят уклониться от армии, не поощряю. Я сам служил в армии и несмотря ни на что, поверьте, были тоже сложные времена. Я сам служил в ракетных войсках, и была дедовщина, и были показательные процессы, когда так называемые деды в кавычках получили по восемь лет лишения свободы, но порядок каким-то образом наводился. Вы знаете, как себя поставить, так и будет. Спасибо. Давайте послушаем. Да, слушаю вас.

- (Кучерена Анатолий Григорьевич) Алексей, но вот что делать? Вот таков закон, Алексей. Я понимаю, я вам могу сочувствовать…

Вот. Анжелика Новрузова, Самара: «Моего отца удерживает ИК, - я так понимаю, исправительная колония, - номер 5 в заложниках. За его освобождение с нас требуют квартиру. Мое заявление об этом было рассмотрено УФСБ России по Самарской области и направлено в прокуратуру Самарской области. В прокуратуре Самарской области начальнику ИК 5 вынесены представления об устранении данного нарушения закона, но администрация ИК 5 игнорировала данные представления прокуратуры. Моему папе неоднократно угрожали, ему сказали, что если он хочет вернуть квартиру, то он должен обратиться в криминальные структуры, а не в прокуратуру. Прошу вас помочь моему отцу Новрузову Эйюбу Аликскер-оглы».

Анжелика, ну, давайте тогда мы сделаем таким образом. Вы все-таки, надо чтоб вы расписали вот эти факты, что там на самом деле происходит, и кто этим занимается. И вот, наверное, на мое имя напишите, напишите на имя Калинина, это Федеральная служба исполнения наказаний. Калинин Юрий Иванович. Вот ему напишите письмо. Напишите жалобу, что вот такие и такие-то факты в такой-то колонии происходят. И я при получении от вас, я тоже готов связаться с руководством Федеральной службы исполнения наказаний и тоже проконтролировать этот вопрос. Если факты подтвердятся, обещаю вам, что лица, которые принимают в этом участие в этом беспределе будут наказаны. Спасибо. Так следующий вопрос.

Так, очень много просто. Антон Краснов, Санкт-Петербург. «Не секрет, что сегодня граждане предпочитают не обращаться в суды, поскольку доверия к ним окончательно подорвано. Высшее руководство страны в своих выступлениях постоянно подчеркивает важность восстановления авторитета судебной власти. Но делается ли для этого что-либо? Какие меры, на ваш взгляд, надо принять, чтобы россияне поверили судебной машине?»

Уважаемый Антон, честно вам скажу, что касается вообще работы судов, судебной системы – эта тема меня никогда не оставляет в покое и могу сказать, что, как практикующий адвокат, как юрист, который много лет посвятил себя этой работе. Могу сказать вам, что, конечно же, сегодня ситуация так складывается, что чтобы мы ни делали, в любом случае найдется человек в судейской мантии, который просто все, простите, испоганит. Много же случаев, когда есть судьи порядочные, которые служат закону. Но в тоже время есть и очень много случаев, когда человек одевает мантию не для того, чтоб служить закону, а для того, чтобы служить самому себе. И это очень серьезная проблема.

Должен вам сказать, что у нас часто происходят те или иные дебаты, разговоры, по поводу того, а что делать дальше. А может быть, в отношении судьи надо ввести, в том числе, оперативные мероприятия, которые проводятся в отношении простых граждан? Почему судья должен быть неприкасаемым? Конечно, можно и так поступить, безусловно, и в некоторых странах такой опыт есть. Но чего боюсь я лично. Если вводить такие меры, тогда мы вообще не разберемся ни в чем. Я все-таки убежден в том, что судья должен быть абсолютно независимым. Тогда возникает вопрос, от кого он должен быть независимым. Это вопрос, на самом деле, важный. Пусть он риторически сегодня звучит.

Да, он важный. Конечно, судью, конечно, надо контролировать. Но, прежде всего, нужно навести порядок в самой судебной корпорации, надо посмотреть, что там происходит. Почему сегодня так складывается, что если судья не дает санкцию на арест, когда обратились в суд правоохранительные органы, прокуратура, и судья сразу попадает в подозрение, что он взял взятку, потому что не дал санкцию на арест. Почему никто не думает о том, что там нет доказательств? Почему никто не думает о том, что там нет доказательств? Почему не думает никто о том, что оперативным работникам проще так работать, когда его закроют в камеру, и проще получить признательные показания. Об этом сегодня никто не думает и не говорит никто. А судья попадает в опалу. Это перекос сознания.

Я, конечно, понимаю, нам далеко до европейской судебной системы, я вот недавно как раз был в Европе, был в Америке, понимаю. Но, поверьте, от нас с вами зависит. Вот я, почему говорю иногда, вот, все сетует на то, что, вот, есть решение, оно не в мою пользу, значит, судья взял взятку. Давайте перестанем этим заниматься. Есть факты, давайте факты. Нет фактов – давайте тогда будем понимать, что есть закон. И пока мы сами не разберемся в себе, бесполезно, мы будем пинг-понг гонять туда-сюда, и ничего хорошего из этого не выйдет. Я прошу извинения за, может быть, не слишком парламентское выражение, как у нас любят говорить. Спасибо. Давайте звонок. Ну, давайте, да.

Татьяна Алексеенко, Москва. «Есть ли у нас какая-нибудь надзорная организация, которая бы действительно контролировала судебное производство? Можно ли считать такой организацией прокуратуру? Суды, верховные инстанции зачастую выносят решения, не рассматривая поступающие дела. Кроме того, происходит сращивание судов с местной властью, и добиться правды очень сложно».

Уважаемая Татьяна, понимаю, вот опять же та же самая тема. Я очень хорошо вас понимаю, и понимаю, как иногда работают суды на местах. И такие факты у нас есть. Но что касается контроля за судебными органами, ну, что значит, прокуратура осуществляет контроль. По закону судья независим, так написано в законе. Я тоже считаю, что он должен быть независим. У нас очень много вопросов касательно кадровой политики, и могу вам сказать, что глава государства, Владимир Владимирович Путин, и Дмитрий Анатольевич Медведев, очень много посветили этому своего времени, сделав акцент на то, что наша судебная система должна быть эффективной, должна быть качественной, прежде всего, защищать права и свободы граждан. Очень много, но еще раз скажу вам, что надо сегодня, нам, прежде всего, задуматься над тем, что, если мы знаем, у нас есть факты, что вымогают с нас взятку для того, чтоб принять решение, мы с вами просто должны понимать. Что эти факты, только факты, могут быть предметом изучения теми же органами прокуратуры или правоохранительными органами, все остальное – это разговоры. Я не говорю о том, что этого нет. Конечно, безобразия очень много, но, контролировать суд, можно, конечно, да. Наверное, теоретически. Создать надзорную станцию, которая будет тотально контролировать судей и все суды. От первой инстанции до высшей. Но от этого ничего не изменится. От этого ничего не изменится, только конкретные факты, конкретные дела, конкретные поступки – вот, что сегодня важно. Спасибо. Да, пожалуйста. Слушаю вас. Да, слушаю вас. Добрый день.