Опознанные пришельцы

Кроме того, свидетели, находящиеся в здравом уме и трезвой памяти, могут попастся на удочку чрезвычайно искусно сработанной мистификации, требующей затраты немалых средств и усилий. Вполне вероятно, что кто-то из наших собратьев из низких побуждений может похитить человека, а затем попытаться выдать это за "тесный контакт четвертой категории". Похитители могут переодеться в костюмы инопланетян, воздействовать на сознание своих жертв при помощи алкоголя или гипноза и даже поместить их в специально созданные для этой цели декорации в голливудском стиле.

И действительно, бывали случаи, когда происходило нечто подобное. Возьмем для примера историю с похищением, которую описала британская исследовательница НЛО Дженни Рандлз. Женщина по имени Марджери (псевдоним) была силой похищена и, по всей видимости, накачана наркотиками, а также подвергнута внушению с постгипнотической программой. Позже, когда она начала вспоминать подробности этого эпизода, в ее памяти всплыла фраза, которую со смехом произнес один из ее похитителей: "Пусть думают, что это были инопланетяне с летающей тарелки".8

В данном случае похитители полностью напоминали людей, а место, куда доставили Марджери, выглядело как самый обычный дом. И все же, не вполне ясно, что произошло на самом деле. Зачем понадобилось, скажем, прилагать столько усилий, изображая "инопланетное похищение", а затем свести все на нет подобной репликой, обращенной к жертве?

В последние годы в США и Европе в связи с похищениями было выдвинуто немало обвинений в адрес военных и интеллектуальных верхов общества. Исследователь Мартин Каннон высказал предположение, что ЦРУ проводит на гражданах США интенсивные опыты по контролю над сознанием и прикрывает их, имитируя похищение подопытных инопланетянами.9 В качестве аргумента ученый приводит следующее соображение: судя по описаниям людей, которые были якобы похищены существами с НЛО, некоторые способы воздействия "инопланетян" на сознание похищенных очень сильно напоминают разработанные ЦРУ методы гипноза с применением наркотиков и радиоконтроля. Что же до случая с Марджери, то Мартин Каннон считает его просто грязным делом, когда действовали новички, плохо знакомые с техникой гипноза.10

Несмотря на то, что теория Каннона почти так же рискована, как и сама гипотеза о похищениях землян инопланетянами, она объясняет, почему многие похищенные, рассказывая о происходившем, удивляются тому, что пришельцы напоминают вполне "земных" секретных агентов. Это может объяснить и то, почему похищенные, такие как, скажем, Лия Хейли11, и исследователи, такие как Карла Тернер12, сообщат о бесспорно имевших место похищениях, в которых фигурировали военнослужище. Отлично укладывается в эту теорию и обвинение, высказанное Жаком Валле: похищение Франка Фонтане во Франции было одной из проверок методов контроля над сознанием и проводилось по приказу высокопоставленных чиновников из французского правительства.13

Разумеется, возможно и то, что определенный процент похищений, приписываемых НЛО, совершают люди, а к остальным причастны совсем иные "ведомства". Так психолог Ричард Бойлан утверждает, что некоторые из НЛО-похищений являются "психологическими способами ведения войны, которые применяют при проведении своих операций различные спецслужбы, военные или разведывательные", однако остальные похищения он приписывает вторгшимся на землю инопланетным существам.14

Как мы позже увидим, многие из случаев тесного контакта людей с НЛО отличаются особенностями, которые очень трудно симулировать при помощи "земных средств". Для этого пришлось бы привлечь громадные денежные средства, множество рабочих рук и специалистов по голливудским спецэффектам. Маловероятно, чтобы кто-нибудь отважился на столь непомерные усилия, и все же, как кажется, можно найти этому подтверждения. О возможной роли правительственных агентств в тесных контактах с НЛО я буду говорить более подробно в третьей главе (страницы -).
ОБМАН ЧУВСТВ И ПРОВАЛЫ В ПАМЯТИ

Психиатр Иан Стивенсон высказал некоторые соображения относительно неверного восприятия и потери памяти, которые можно приложить к оценке сообщений о НЛО. Стивенсон много лет изучал явления, которые назвал спонтанными случаями из области парапсихологии. Это случаи, когда человек сообщает о явно паранормальных явлениях, которые происходили с ним вне управляемой, лабораторной ситуации. Сюда входит телепатия, экстрасенсорное предвидение, выход из тела, воспоминания о прошлых жизнях, полтергейст и привидения. Стивенсон специализировался на исследовании воспоминаний о прошлой жизни у маленьких детей, используя при этой тщательно проводимой работе опрос свидетелей в качестве основного метода изучения.

Я коротко суммирую его замечания об оценке доказательств подобных самопроизвольных случаев. Хотя и он и не упоминал о НЛО, его наблюдения вполне подходят и для оценки сообщений о неопознаннных летающих объектах.

Прежде всего он говорит о том, что к спонтанным случаям приложимы определения "достоверный" и "доказательный". Случай является достоверным, если свидетели и отчеты полностью надежны, и можно быть уверенным - происходило именно то, о чем сообщается в отчетах. А если он достоверен, то, стало быть, и доказателен, а посему есть основания считать, что данный случай действительно имеет паранормальные характеристики.15

Сходные мысли высказывает и Дж. Аллен Хайнек.16 Он говорит о показателе правдоподобности и показателе странности. Показатель правдоподобности выражает степень доверия к свидетелю, основанную на его репутации, медицинской истории, образовании и профессии, остроте зрения и тому подобных факторах. По мнению Хайнека, правдоподобность любого случая, очевидцем которого был только один человек, должна оцениваться по этой шкале "не более, чем на одну четвертую". Показатель странности - это мера, в какой описанный эпизод поддается объяснению в нормальных физических терминах. Хайнек считает, что существуют случаи, сочетающие оба высоких показателя - то есть одновременно и весьма правдоподобные, и очень странные, точно так же как Стивенсон убежден, что сталкивался с достоверными и доказательными феноменами.

Единственный недостаток многих спонтанных случаев, как подчеркивает Стивенсон, заключается в том, что они оказываются записанными на бумагу немало времени спустя после того, как произошли. Это же справедливо для многих (хотя, конечно, и не для всех) случаев наблюдения НЛО. Дело в том, что человеческие воспоминания со временем могут поблекнуть, и тогда иные очевидцы стараются заполнить пробелы домыслом или дополнительными материалом. И все же, как подчеркивает Стивенсон, сохранение подробностей и деталей в памяти зависит от эмоциональной силы переживания, от количества повторений и от мотивации, побуждающей свидетеля вспомнить, что с ним происходило. Многие паранормальные явления вызывают у столкнувшихся с ними людей чрезвычайно сильные эмоциии и потребность вспомнить происходившее.17 Это же характерно и для большинства участников тесных контактов с НЛО.

Стивенсон приводит четыре случая, показывающие, что свидетели могут долгие годы хранить подробные и яркие воспоминания о своем паранормальном опыте. В одном из них некий человек в 1909 году детально описал по-видимому пророческий сон, который он видел в 1902 году. Восемь лет спустя его жена, которой он пересказал свое сновидение, записала содержание сна на бумаге, не сверяясь с записями мужа и не обсуждая с ним подробностей. Ее отчет лишь одной незначительной деталью отличался от записи мужа, сделанной много лет назад.18 Стивенсон подчеркивает, что во всех четырех случаях были пропущены лишь мелкие подробности, и, вместе тем, вспоминавшие добавляли очень мало придуманных ими новых деталей.

Часто можно услышать обвинение, что в спонтанных случаях перцепиенты с прошествием времени склонны приукрашивать свои воспоминания, и впоследствии невозможно определить, что на самом деле с ними происходило. Хотя Стивенсон и признает, что подобное в самом деле случается, но при этом добавляет: "мой собственный опыт показывает, что главные обстоятельства приукрашиваются чрезвычайно редко".19 Он проверял это неоднократно, вновь безо всякого предупреждения опрашивая своих информантов, писавших отчеты год или несколько лет назад. Думаю, что так же обстоит и со свидетелями, наблюдавшими НЛО, - мне не известны никакие особенности, которые бы делали их более склонными к приукрашиванию, чем очевидцы паранормальных событий, в которых не участвовали неопознаннные летающие объекты.

Стивенсон замечает, что чаще дают волю воображению не непосредственные очевидцы, а то, кто узнали о происшествии по чьим-то рассказам. Но даже и такие "вторичные" репортеры далеко не всегда приукрашивают события. И вот, как он поясняет, почему: "Достаточно часто, если не в большинстве случаев, они опускают важные подробности и этим ослабляют доказательность их показаний".20

Эта тенденция имеет порой важные последствия в сообщениях о НЛО, приведенных в так сказать "вторичной" литературе. Пожалуй, больше искаженных сведений исходит от авторов книг об НЛО, чем от непосредственных очевидцев. При чтении таких изданий есть только один способ оградиться от ошибок - хорошо знать репутацию автора, пишущего о НЛО, и проверять все, что он написал, по другим книгам. Мне довелось перечитать множество литературы по этому предмету, и у меня сложилось впечатление, что некоторые авторы популярных брошюр о НЛО склонны вносить в сообщения очевидцев свои собственные поправки. Зачастую они пропускают в отчетах детали, не соответствующие их излюбленным гипотезам.

Другая трудность, связанная с отчетами о спонтанных случаях, - это ошибки наблюдения. Это проблема хорошо изучена адвокатами и судебными психологами. Предположим, что перед участниками эксперимента разыгралось какое-нибудь событие, а затем их попросили описать, что произошло. Оказалось, что зачастую свидетели не могут точно пересказать увиденное и делают много ошибок. Описывая, скажем, разыгранную перед ним стычку, закончившуюся перестрелкой, они затрудняются определить, какая из сторон первой достала оружие.

Стивенсон комментирует это следующим образом: "Подобные эксперименты несомненно имеют некоторые отношение и к нашей области, но я продолжаю возражать против того, чтобы их использовали для отрицания всех и всяких свидетельств и показаний о спонтанных случаях".21 Он приводит следующий довод. Свидетели могут перепутать подробности, которые играют решающую роль в судебных делах, когда необходимо, скажем, определить, кто первым вынул оружие. Но они не заблуждаются в главном - произошла ссора, при которой пошли в ход пистолеты.

Можно ли вспомнить то, чего никогда не было в действительности - к примеру, ограбление банка? Это кажется маловероятным, если мы имеем дело со взрослым человеком, находящегося в здравом уме. И тем не менее, память имеет свои "серые зоны". Даже если у человека нет отчетливых воспоминаний о каком-нибудь частном происшествии, то мощное давление со стороны может заставить его "вспомнить" о нем, хотя бы смутно, даже несмотря на то, что оно никогда не происходило. Представьте, что человек пришел на прием к психотерапевту, и тот, используя свои авторитет и влияние, усиленно уверяет пациента, что у него есть какие-то подавленные воспоминания и он в состоянии восстановить их. Еще более вероятна ситуация, когда чрезвычайно внушаемая личность подвергается гипнозу с целью вернуть утерянные воспоминания.

В последние годы эти недостатки человеческой памяти стали предметом жарких споров. Многие люди, подвергавшихся лечению различными психотерапевтическими методами, якобы восстанавливали подавленные детские воспомининия о сексуальных оскорблениях, нанесенных им родителями или близкими родственниками. Эти всплывшие со дна воспоминания вели как правило к горьким упрекам и дорогостоящим судебным процессам против близких, и в итоге семьи разваливались.

В итоге дело кончалось большим сканадалом, когда обвиненные члены семьи обвиняли самого обвинителя в том, что воспоминания о посягательствах - это на самом деле фантазии, созданные в его уме психотеравпевтическим процессом. Генерирование лже-воспоминаний было названо сндромом ложной памяти (СЛП), а само явление стало предметом большого количества психологических исследований.

Защитники синдрома ложной памяти доказывают, что человеческая память - податливый, поддающийсйся перестройке процесс. Некоторые утверждают, что поддавленные воспоминания, возможно, даже не существуют и видимое восстановление утраченных воспомининий - просто иллюзия. Так социолог Ричард Офше утверждает, что "Представление о подавлении никогда не было ничем иным, кроме как ни на чем не основанным умозрением, связанным с прочими фрейдистскими идеями и методами рассуждения".22

Другие считают, что подавленные воспоминания существуют, и их можно восстановить, однако в ходе востановительного процесса могут быть также созданы и ложные воспомининия. В этой противоречивой области высказано немало крайних утверждений, и Американская психологическая ассоциация подвела им итог следующим образом: "Возможно, что воспомининия о посягательстве были забыты настолько давно, что уже нет возможности их вспомнить... Возможно также создать убедительные псевдо-воспоминания о том, чего никогда не случалось... В наших знаниях об этих процессах есть немало пробелов, а это ведет к тому, что воспоминия о сексуальных посягательствах в детстве могут быть восстановлены верно или неверно".23

Обзор случаев показывает, что под влиянием внушения ложные воспомининия усиливаются. Это наблюдение всегда можно использовать для того, чтобы подвергнуть сомнениям показания свидетелей, особенно если те подвергаются влиянию общественного давления. Тем не менее, огульное отрицание всех без исключения показаний имеет серьезные последствия. Эксперт по детям-жертвам Люси Берлинер замечает: "Я не думаю, что все показания свидетелей должны расцениваться как следствие [синдрома ложной памяти]. Многие из дел в нашей уголовной судебенй системе основаны на показаниях свидетелей. Что же мы делаем, создавая обстановку, в которой призываем не прислушиваться к подобным показаниям?"24

Я считаю, что разумная позиция такова: следует признать, что человеческая память не совершенна, однако отнюдь не полностью. Существование ложной памяти делает интерпретацию свидетельских показаний делом сложным и запутанным, но из этого вовсе не следует, что все они должны быть отвергнуты.

К сожалению, идея о синдроме ложной памяти может быть использована для создания общего правила - отвергать определенную категорию свидетельских показаний как недействительную, не имеющую законной силы. К примеру, Николас Спанос и его коллеги в статье, опубликованной в "Международном журнале по проблемами гипноза",25 приводят три категории ложной памяти: 1. воспоминания о прошлых жизнях, внушенные при помощи гипноза; 2. воспоминания о тесном контакте с НЛО; 3. воспоминания о ритуальном надругательстве, совершенном над "вспоминающим" поклонниками статанинских культов. Авторы статьи относят первые две категории к заведомо ложным воспоминииям, поскольку ни прошлых жизней, ни НЛО попросту не существует. Что же до надругательств сатанистов, то и они также нереальны, поскольку расследования, проводимые органами правопрядка, так и не подтвердили существования сатанинских культов, о которых ходит столько голословных слухов.

Стивенсон подчеркивает, что гипнотически внушенные воспоминания о прошлых жизнях чаще всего - поддельные.26 Но при этом он замечает, что "редко - чрезвычайно редко - при попытках во время гипнотического сеанса вызвать предыдущие жизни неожиданно всплывает нечто, явно имеющее доказательную силу", и приводит два своих собственных опыта, когда подобное проиходило.27

Впрочем, по-видимому, это вовсе не всегда воспоминания о прошлых жизнях, восстановленные при помощи гипноза, - заведомо ложны. В некоторых случаях они могут быть действительно доказательными. А если так, то можно предположить, что они являются частью значительно большего набора феноменов, которые являются подлинными, хотя и не настолько, чтобы их можно было отнести к полностью доказанным, поскольку воспоминания могут содержать как подлинные элементы, так и созданные воображением.

То же самое может происходить и сообщениями о ритуальных надругательствах сатанистов. Следователь из ФБР Кеннет Ланнинг, длительное время занимавшийся расследованием случаев сексуального насилия над детьми, указывает, что обвинений в сексуальных надругательствах сатанистов выдвигается много, но правоохранительные органы не могут их подтвердить. Тем не менее, Ланнинг не отвергает все эти сообщения о надругательствах сатанистов как ложные измышления. Он утверждает: "часть того, о чем рассказывают жертвы, может быть правдивым и точным, часть - неверно воспринятым или искаженным, часть - увиденным в кино или символическим, и оставшаяся часть - "испорченным" или ложным. Проблема и вызов, особенно для работников правоохранительных органов, состоит в том, чтобы определить, что есть что".28

Я сказал бы, что то же самое можно отнести и к сообщениям о тесных контактах с неопознаннными летающими объектами. Вероятнее всего, из-из недостатков человеческой памяти многие из этих сообщений могут содержать вымышленные подробности. Особенно это верно в отношении неподтвержденных сообщений, при получени которых слишком усердный исследователь применял гипноз для восстановления утраченных воспоминаний свидетеля с сильной внушаемостью.

Итак, хотя память человеческая и не вполне совершенна, но иногда она действует на удивление хорошо, и кажется резонным предположить, что многие сообщения о тесных контактах с НЛО содержат реалистический материал и могут быть вполне точными. Особенно это верно в тех случаях, когда сообщение поступает от многих очевидцев, а также если свидетели - серьезные взрослые люди с ясной памятью. Использование гипноза для оживления воспоминаний о тесных НЛО-контактах - предмет спорный, и я обсужу его более подробно в четверой главе.

Могу также заметить, что, согласно проведенному Стивенсоном анализу, внушение и социальное влияние гораздо чаще подавляют, нежели поощряют сообщения о необычных феноменах. Некоторые исследователи утверждают, что в паранормальных случаях человеческие ошибки "чуть ли не все усилены и укреплены предварительно сложившейся у свидетелй верой в паранормальные явления".29 Стивенсон говорит, что ему доводилось сталкиваться с подобными случаями, чаще всего это были люди, которые стремились получить от своих рассказов денежную выгоду. Но он указывает и на то, что многие сообщают о паранормальн происшествиях с большой неохотой, опасаясь насмешек. А "многие из них настаивают на том, что до их собственного опыта у них не было никаких определенных суждений или знаний о паранормальных явлениях и о том, как проводится их изучение".30 Он считает маловероятным, чтобы эти люди раздували обычные нормальные события до масштаба паранормальных, они делали как раз прямо противоположное. Весьма сходную картину наблюдали и исследователи тесных контактов с неопознаннными летающими объектами.
ХОРОШО ПОДТВЕРЖДЕННЫЕ ТЕСНЫЕ КОНТАКТЫ

Рассмотрим подробно несколько случаев тесного НЛО-контакта. Первый из наиболее типичен - необычно в нем лишь большое количество очевидцев, показания которых независимо друга от друга подтверждают случившееся. Эпизод был расследован исследователем из Нью-Йорка Баддом Хопкинзом, отчет которого я коротко перескажу.31

В январе 1975 года, Джордж О'Барски, семидесятидвухлетний нью-йоркец, человек весьма неглупый и проницательный, задержался допоздна в своем винном магазинчике в Манхаттане - проверял бухалтерские книги, приводил в порядок полки. Возвращаясь к себе домой в Норт-Берген, штат Нью-Джерси, и проезжая между часом и двумя ночи по Норт-Гудзон-парку, расположеннему через Гудзон напротив Мантаххана, он услышал треск электрических разарядов в радиоприемнике своей машины, а затем увидел, как футах в ста слева от него пролетел какой-то ярко освещенный объект, издающий громкий жужжащий звук. Объект завис над игровой площадкой вспереди автомобиля. О'Барски, недовечиво вглядываясь, подъехал ближе, и увидел корабль, размером около в 30 футов и округлой формы, парящий в десяти футах над землей. В нем имелись окна шириной в фут и высотой в четыре фута, расположенные на одинковом расстоянии друг от друга. Корабль опустился на высоту четырех футов, открылась дверь, расположенная меж двух окон; из нее вышли девять или одиннадцать небольших фигурок в шлемах и костюмах без швов и спустились на землю по приспособлению, напоминающему лестницу. Ростом они были в три с половиной или четрые фута, и напоминали детей в зимних комбензончиках.

О'Барски медленно проезжал мимо, в ужасе разгляыдвая человечков, но они по-видимому не обращали на него никакого внимания, а усердно трудились, зачерпывая инструментами, напоминающими ложки, размокшую грязь и складывая ее в мешки. Закончив свое дело, они быстро вернулись в корабль, и тот взмыл в воздух и полетел на север. По прикидкам О'Барски все заняло около четырех минут. При опросе он не подвергался гипнозу и описывал этот эпизод, будучи в асолютно сознательном состоянии.

На следующее утро О'Барски вернулся на это место и увидел ямки, оставленные копавшими, и даже ощупал одну из них рукой, чтобы убедить себя самого, что они реальны. Как сам он сказал: "Если человек в моем возрасте расскажет такую историю, его просто запрут куда-нибудь подальше. Приди ко мне кто-нибудь год назад и расскажи нечто подобное, я бы тоже не поверил".32

Однако Хопкинзу удалось разыскать и других людей, которые видели тот же самый, по-видимому, летающий объект. Вторым его свидетелем оказался человек по имени Билл Павловски, швейцар в Стоунхендже, высотном жилом доме, расположенным неподалеку от места приземления летающей тарелки в Гудзон-парке. Павловски рассказал, что однажды ночью в январе 1075 года он находился на держурстве и часа в два-три утра, глянув через окно на прилегающий парк, увидел цепочку из десяти или пятнадцати ослепительно ярких огоньков, висящую футах в десяти над землей. Огоньки были расположены на равном расстоянии друг от друга и окружены какой-то темной массой. Он подошел к окну, чтобы получше разглядеть диковину, а затем повернулся к телефону, чтобы позвонить владельцу дома. И тут случилось напугавшее его происшествие: раздался пронзительный вибрирующий звук и звон разбитого стекла. Он обернулся к окну - оно было разбито. Впоследствии обследование показало, что удар был нанесен снаружи.

Павловски посмотрел вниз, на парк. Огоньки уже исчезли. Швейцар тут же сообщил об этом инциденте в полицейский участок Норт-Бергена, и оттуда прислали человека осмотреть окно. Павловски осмотрительно воздеражлся от упоминаний о странных огнях в парке. Правда, позже он все-таки рассказал о странном случае лейтенанту полиции Элу Дел-Гаудио, живущему в том же доме. Дел-Гаудио рассказывал Хопкинзу, что, слушая рассказ Павловского о "большой штуковине с огоньками на ней", он ни на грош в не поверил.33

Еще один свидетель, обнаруженный Хопкинзом, - Фрэнк Гонзалес, оказался также швейцаром в Стоунхендже, сменщиком Павловски. Он видел сходный объект на том же самом месте между двумя и тремя часами ночи 6 января, за шесть дней до того, как видел его О'Барски. Он описывал свои переживания так: "Я видел что-то круглое, что-то, понимаете, яркое... с окнами. Я услышал какой-то шум... но не такой как у вертолета, ничего похожего. Как у самолета? Нет, нет. Совсем другой... А затем, понимаете, я увидел, как эти огни стали подниматься, и сказал: "Боже мой!""34

Затем появились еще свидетели. Ими оказалась семья Уомзли. После того, как Джерри Штерер, коллега Хопкинза, сделал доклад о НЛО на собрании нью-бергенской группы Ассоциации учителей и родителей, к нему подошли двенадцатилетний мальчик Роберт Уомзли и его мать, Элис. Они рассказали, что в одну из январских суббот, когда они вечером смотрели телевизор, Роберт выглянул в окно и увидел за окном круглый, куполообразный, ярко освещенный корабль. У него были прямоуголные окна, излучавшие желтоватое сияние, и он парил в сорока или пятидесяти футах над землей. Вся семья, включая миссис Уомзли, которая бросилась к двери босая и в купальном халате, выбежала на улицу и около двух минут следовала за медленно движущимся объектом.

Семья Уомзли живет в четырнадцати кварталах от Стоунхенджа, а именно в эту сторону двигался объект, вскоре исчезнвуший из вида. Хопкинз считает, что все это произошло, по-видимому, в тот самый день, когда объект наблюдал О'Барски - и он, и семья Уомзли отмечают, что в этот вечер стояла необычно мягкая для января погода.35 Вполне возможно, что О'Барски, Павловски и семья Уомзли видели один и тот же корабль в один и тот же день. Гонзалес мог видеть тот же или похожий на него корабль в другой прилет шестью днями ранее.