ПОЛИМОРФИЗМ ГЕНА ИНТЕРЛЕЙКИНА-1 У БОЛЬНЫХ ЯЗВЕННОЙ

ПОЛИМОРФИЗМ ГЕНА ИНТЕРЛЕЙКИНА-1 У БОЛЬНЫХ ЯЗВЕННОЙ

БОЛЕЗНЬЮ И ХРОНИЧЕСКИМ ГАСТРИТОМ, АССОЦИИРОВАННЫМИ С HELICOBACTER PYLORI

dil2389@mail.ru

Научный руководитель: доктор PhD Омаров Р.Т.,

доктор PhD., с.н.с. ННЛБКП НЦБ РК Кулмамбетова Г.Н.

Амплификацию фрагментов генома штаммов Helicobacter pylori проводили в реакционной смеси, содержащей: Tris-HCl (рН 8.8), (NH₄)₂S0₄, MgCl₂, dNTP, forward, reverse primers, деионизованная вода (ddH20), Taq-pol, «Promega». Реакцию проводили в амплификаторе Tetrad 2 Biorad. Программа амплификации: 93 °С в течении 2 мин и проводили 39 циклов: денатурация при 93 °С - 10сек, отжиг 60 °С - 20 с и элонгация при 72 °С - 20 с .Электрофорез проводили в 2% агарозном геле.

Дефосфорилирование.Компоненты (на 10 образцов): 1 мкл щелочной фосфатазы (Shrimp Alkaline Phosphatase (Fermentas,Литва), 5 мкл 1х ПЦР-буфера и 44 мкл ddH₂0. Компоненты перемешивали и добавляли по 5 мкл к каждому образцу. Плашку заклеивали пленкой, центрифугировали до 700 об/мин и ставили в амплификатор. Программа: 37 °С - 30 мин, 85 °С - 10 мин, 4 °С 5 мин.

Минисеквенирование: для определения генотипа были подобраны специальные зонды:При минисеквенировании использовалась смесь (на 10 образцов), содержащая

IL -ip(-511C/T): 5 мкл 10х ПЦР-буфера, 40 мкл ddH20, 1 мкл ddCTP (10пмоль/мкл),

1 мкл dTTP(10 пмоль/мкл), 1 мкл ddGTP (10 пмоль/ мкл), 1,1 мкл зонда (5 пмоль/ мкл). Все компоненты смешивали, добавляли 0,6 мкл термоустойчивой ДНК-полимеразы (TermiPol DNA Polymerase (Solis Biodyne, Эстония)и перемешивали пипетированием. Добавляли к 5 мкл смеси 5 мкл анализируемого продукта полимеразной реакции, центрифугировали до 700 об/мин и ставили в амплификатор.

Программа: 39 циклов 93 °С - 5 сек, 55 °С - 10 сек, 72 °С - 5сек.

Статистическая обработка данных проводилась с помощью программы приложения Microsoft - Statistica 6.0. Для установления достоверности различий при сравнении результатов для переменных с нормальным распределением использовался t-критерий Стьюдента. Данные представлены как среднее стандартное отклонение для переменных с нормальным распределением. Критерием достоверности считалось р<0,05.

Для расчета чувствительности и специфичности прогностических признаков, а также прогностической ценности положительного результата теста (наличия признака) и отношения шансов выстраивалась четырехпольная таблица с последующим определением показателей.

1. Громова А. Ю., Симбирцев А.С. Полиморфизм генов семейства IL-1 человека//Цитокины и воспаление. -2005. -№5. - С. 10-12.

2. Ивашкин В.Т. Helicobacter pylori: революция в гастроэнтерологии. // Мед. кафедра. - 2005. - №1. - С.4-17.

3. Ковалева О.Н., Амбросова Т.Н. Биологические эффекты интер- лейкина-1 // Врач, практ. - 2001. - № 2. - С.94-98.

4. Роккас Ф. Инфекция Helicobacter pylori как фактор риска рака же­лудка: современные доказательства // Рос. журн. гастроэнтерол., гепатол. и колопроктол. - 2002. - №3 (12). - С.66-70

5. Baumann P., Jonzier-Perey M., Koeb L., Kupfer A., Tinguely D., Schopf J. Amitriptyline pharmacokinetics and clinical response: II. Metabolic polymorphism assessed by hydroxylation of debrisoquine and mephenytoin // Int. Clin. Psychopharm. - 1986. - Vol.1 - P. 102-112.

6. Dinarello C.A. Biologic basis for interleukin-1 in disease. // Blood. - 1996. - Vol.87 - P.2095-2147

УДК 575.28:[578.891:615.281]

А.П. Кравченко ¹, А.Б. Шевцов ² , Л.С. Киянбекова³

Серьезной проблемой применения нуклеозидных и нуклеотидных аналогов является развитие к ним резистентности вследствие мутаций вируса, которое приводит к реактивации инфекции и обострению заболевания. Учитывая то, что нуклеозидные/тидные аналоги являются ингибиторами обратной транскриптазы вируса, развитие резистентности происходит при появлении мутаций в Р-гене. Например, лечение ламивудином приводит к изменению последовательности аминокислотных остатков в С регионе Р-гена (YMDD мотиф-тирозин[Y]-метионин[M]-аспартат[D]-аспартат[D]). Этот участок является ключевым для фермента и отвечает за захват нуклеозидов. Чаще всего встречаются два типа мутаций: замена метионина на валин/изолейцин/серин в позиции rtM204V/I/S и лейцина на метионин в позиции rtL180M. Мутация rtM204V/I/S является основной и определяет резистентность вируса к ламивудину, а rtL180M – дополнительной, которая усиливает репликативную активность мутантного штамма [5]. При лечении адефовиром описаны две основные мутации, определяющие резистентность к адефовиру, – rtN236T и rtA181V. Кроме того, выделяют целый ряд других мутаций (rtL80V/I, rtV84M, rtV214A, rtS85A, rtQ215S, rtP237H и rtN238T/D), которые сочетаются с одной из основных, или, реже – встречаются изолированно . При лечении энтекавиром описано развитие ряда специфичных для препарата мутантных штаммов – rtT184S/A/I/L, rtS202G/C и rtM250I/V в регионах В, С и Е обратной транскриптазы вируса соответственно, а также мутаций, характерных для лечения ламивудином – rtM204V/I/S и rtL180M. При лечении телбивудином описано развитие мутаций, аналогичных при использовании ламивудина – rtM204I, rtL180M и rtL80V/I, поэтому между обоими препаратами существует перекрестная резистентность [6]. Определение лекарственной устойчивости обеспечивает правильную стратегию лечения, профилактику резистентности и своевременную модификацию схемы лечения с учетом резистентности.

Исследование было проведено на 111 образцах ДНК, выделенных из плазмы крови пациентов, обратившихся на диагностическое обследование в РГКП «Центр санитарно-эпидемиологической экспертизы г.Астана». Для амплификации был использован вложенный (nested) ПЦР с праймерами, описанный D. Vincenti с соавторами [7]. Очистку ПЦР продуктов проводили ферментативным методом [8]. Определение нуклеотидной последовательности осуществляли с использованием автоматического генетического анализатора 3730xl DNA Analyzer, комплекта реагентов BigDye terminator cycle sequencing kit v 3.1 и внутренних праймеров. В анализ были включены референтные последовательности различных генотипов вируса гепатита В, взятые из Gene Bank http://www.ncbi.nih.gov.

При анализе аминокислотных последовательностей гена полимеразы ВГВ были обнаружены мутация rtS213T(1,8%;n=2), ассоциированная с развитием лекарственной устойчивости при терапии ламивудином[9], мутации rtQ215S(1,8%;n=2), rtQ215H(1,8%;n=2), rtQ215P(2,7%;n=3), описанные в литературе как вторичные мутации резистентности к ламивудину и адефовиру (рис.1). Как показывает исследование Amini-Bavil-Olyaee S. с соавторами[10], rtQ215 замены в полимеразном гене HBV часто возникают при хроническом гепатите, даже без экзогенных факторов, rtQ215 замены вероятнее всего представляют полиморфизмы, а не мутации резистентности с клиническими проявлениями.

Рис.1. rtQ215 замены в полимеразном гене HBV

Результаты исследования показали, что распространенность мутаций, описанных в литературе и достоверно ассоциированных с развитием лекарственной резистентности, у исследуемых пациентов в РК составила 14%(1,1% значимые аминокислотные замены(n=1) и 12,9% потенциально значимые аминокислотные замены(n=15)).

Полученные данные распространенности резистентности ВГВ к лекарственным препаратам указывают на необходимость скрининга пациентов на наличие мутаций, что обеспечит правильную стратегию лечения, профилактику резистентности и своевременную модификацию схемы лечения.
Список использованной литературы:

1. 
   Safioleas M, Lygidakis NJ, Manti C. Hepatitis B today. Hepatogastroenterology. 2007;54:545–548.
   
2. 
   Poland GA, Jacobson RM. Clinical practice: prevention of hepatitis B with the hepatitis B vaccine. N Engl J Med. 2004;351:2832–2838. Doi: 10.1056/NEJMcp041507.
   
3. 
   Ganem D, Prince. Hepatitis B virus infection–natural history and clinical consequences. N Engl J Med AM. 2004; 350 1118 1129
   
4. 
   Bryant ML, Bridges EG, Placidi L, Faraj A, Loi AG, Pierra C, Dukhan D, Gosselin G, Imbach JL, Hernandez B. et al. Antiviral L-nucleosides specific for hepatitis B virus infection. Antimicrob Agents Chemother. 2001;45:229–235. Doi: 10.1128/AAC.45.1.229-235.2001.
   
5. 
   Allen M.I., Deslauriers M., Andrews C.W. et al. Identification and characterization of mutations in hepatitis B virus resistant to lamivudine.Hepatology, 1998, 27, 1670-1677.
   

6. 
   Locarnini S., Hatzakis A., Heathcote J. et al. Management of antiviral resistance in patients with chronic hepatitis B. Antivir Ther., 2004, 9, 679-693.
   
7. 
   D. Vincenti, M. Solmone, A. R. Garbuglia, F. Iacomi, M. R. Capobianchi. A sensitive direct sequencing assay based on nested PCR for the detection of HBV polymerase and surface glycoprotein mutations // Journal of Virological Methods . – 2009. – Vol. 159. –P. 53–57.
   
8. 
   Werle E., Schneider C., Renner M., Völker M., Fiehn W. Convenient single-step, one tube purification of PCR products for direct sequencing // Nucleic Acids Res. – 1994. – Vol. 22. - P. 4354-4355.
   
9. 
   Chaudhuri V., Tayal R., Nayak B. et al. Occult hepatitis B virus infection in chronic liver disease: full-length genome and analysis of mutant surface promoter // Gastroenterol. 2004. V. 127. P. 1356 – 1371.
   
10. 
    Amini-Bavil-Olyaee S, Herbers U, Mohebbi SR, Sabahi F, Zali MR, Luedde T, Trautwein C, Tacke F.// J Hepatol. 2009 Oct;51(4):647-54. Epub 2009 May 27.
    

УДК 616.9:[612.118:57.089]

Мухамедьярова М.Б.

Одной из таких болезней является токсоплазмоз. Это широко распространенное паразитарное заболевание человека и животных, которое вызывается простейшими микроорганизмами(Toxoplasma gondii). Распространенность токсоплазмоза в мире невероятно высока, в основном за счет стран Африки, а также Латинской и Южной Америки, в которых инфицированность населения доходит до 90%. Показатели в Европе и Северной Америке ниже — 25—50% населения.[3]

В Казахстане суммарная заболеваемость токсоплазмозом в 10 раз выше заболеваемости острыми кишечными инфекциями и по своей частоте только сопоставима с показателями заболеваемостью гриппом. При этом подавляющее большинство инфицированных людей никогда не испытывали и не испытывают каких-либо проблем и трудностей, связанных с болезнью (токсоплазмоз), и даже не знают о ее существовании.

Остро стоит проблема перед беременными женщинами. Так как токсоплазмоз – это одна из TORCH-инфекций, инфекций которые связаны одним единственным признаком - возбудители могут передаваться внутриутробно: от матери к ребенку. Данные инфекции нередко являются причиной проблем с вынашиванием беременности и виновниками врожденных пороков развития у малыша. Плацента инфицированной женщины не фильтрует токсоплазмы. При беременности мать заражает плод. Исходя из вышесказанного, актуальность данной темы очевидна.[4]

Сегодня в Казахстане более 77 % людей страдает от токсоплазмоза. К сожалению, современные врачи – паразитологи не могут полноценно обследовать человека своими традиционными методами. Так как симптомы токсоплазмоза могут отличаться крайним разнообразием и не являются специфичными, поставить диагноз только на основании жалоб больного практически невозможно. Поэтому при диагностике токсоплазмоза возрастает значимость лабораторных методов исследования и диагностики. Лабораторные методы диагностики токсоплазмоза включают в себя паразитологические и иммунологические методы.

Паразитологические методы диагностики токсоплазмоза основаны на непосредственном обнаружении и обследовании токсоплазмы в организме больного человека. При паразитологическом исследовании возбудителя-токсоплазму можно выделить в чистом виде, можно увидеть ее при прямой микроскопии окрашенного препарата нативного материала, либо обнаружить его генетический материал методом полимеразно цепной реакции-ПЦР.[1]

ПЦР обладает уникальной чувствительностью и специфичностью. С ее помощью можно анализировать различные клинические образцы. ПЦР - диагностика состоит из 3 основных процедур: подготовки исследуемой пробы материала, которая сводится к выделению ДНК или РНК, собственно полимеразной цепной реакции и детекции продукта ПЦР. Суть ПЦР заключается в идентификации специфического участка молекулы ДНК с последующим копированием или амплификацией этого участка с целью получения достаточного количества копий, которые могут быть выявлены доступными методами детекции (чаще всего с помощью электрофореза). Позволяет обнаружить ДНК токсоплазм в крови, ликворе и биопрепаратах; обладает наиболее высокой чувствительностью и специфичностью.[5]

Метод ПЦР имеет высокое диагностическое значение, особенно при остром и врожденном токсоплазмозе. Ограничения связаны с кратковременной паразитемией. ПЦР преимущественно используется для установления активности инфекционного процесса у лиц с позитивными серологическими реакциями, а также для диагностики приобретенного (при выраженных иммунодефицитах, в том числе при СПИДе) и врожденного токсоплазмоза (у серонегативных по токсоплазмозу новорожденных). Использование его для скрининга беременных как метод выбора нецелесообразно. В настоящее время такой метод диагностики токсоплазмоза применяется при врожденном токсоплазмозе у детей до 1 года, при токсоплазмозе у больных СПИДом, а также при поражении токсоплазмами глаз — то есть в тех случаях, когда давность инфицирования не играет роли и важно просто ответить на вопрос: есть ли в организме токсоплазмы. Диагностическая ценность ПЦР повышается при сочетании с серологическими методами.[1]

Однако паразитологическое исследование имеет и существенные недостатки, снижающие его ценность и ограничивающие применение на практике. Дело в том, чтотоксоплазмы, обнаруженные в биоматериале, говорят только о том, что человек был инфицирован токсоплазмозом, но не дают никаких сведений о том, насколько давно это было. С другой стороны, отсутствие в исследуемом препарате токсоплазмы не говорит о том, что токсоплазмоза у человека нет.

Во-первых, токсоплазмы, уже проникшие внутрь тканей, не живут в жидкостях, которые можно взять на анализ, поэтому в исследуемый материал возбудитель может просто не попасть.

Во-вторых, для того, чтобы токсоплазма сохранилась живой в биоматериале, нужны определенные условия, а при их несоблюдении возбудитель токсоплазмоза просто не доживает до микроскопии. Поэтому результаты паразитологических исследований всегда должны соотноситься с клинической картиной заболевания.[1]

Более точную информацию может дать иммунологическое исследование на токсоплазмоз. Существует несколько иммунологических методов диагностики.На сегодняшний день лидирующее положение среди них занимает иммуноферментный анализ. ИФА является лабораторным методом обнаружения и измерения количества специфических антигенов в плазме крови. Они представляют собой белки-иммуноглобулины. Антигены вырабатываются в организме как ответ на внедрение чужеродных веществ, клеток и вирусов. Каждый микроорганизм вызывает образование определенного иммуноглобулина, степень специфичности достигает 99%. Таким образом, выявление антигена позволяет судить о виде чужеродных агентов и, следовательно, поставить правильный диагноз заболевания. Количество образовавшихся иммуноглобулинов характеризует стадию патологического процесса.[1]

Суть этого метода — определение специфических антител к токсоплазме, при этом не только определяется присутствие или отсутствие этих антител, но и их количество. Для исследования на антитела могут использоваться не только сыворотка крови, но и спинномозговая жидкость, содержимое стекловидного тела, околоплодные воды. ИФА помогает определить и давность заражения человека токсоплазмозом. Дело в том, что человеческий организм вырабатывает антитела (иммуноглобулины) двух типов: ранние антитела IgM появляются в крови непосредственно после заражения и сохраняются не дольше года. Затем они исчезают и не появляются уже никогда. Через некоторое время после заражения токсоплазмозом, вслед за IgM, в крови появляются другие антитела — IgG, которые сохраняются в ней в течение всей последующей человеческой жизни.[2]

Следовательно, при определении антител к токсоплазмозу, можно сделать вывод о том, насколько давно произошло заражение: если обнаруживаются только антитела IgM, это значит, что человек заразился токсоплазмозом совсем недавно. Если же при проведении ИФА обнаруживается только IgG, а IgM отсутствует, то это говорит о том, что заражение произошло больше года назад, и организм уже выработал иммунитет к токсоплазме. Эти данные особенно важны при обследовании беременных женщин или женщин, планирующих беременность. Дело в том, что перенесенный в прошлом токсоплазмоз никаким образом не влияет на плод, а «свежая» инфекция может быть губительна для ребенка.[2]

В Казахстане разработка и внедрение данного направления исследований в производство по существу находится на недостаточно высоком уровне. В связи с этим разработка методов выявления токсоплазмоза у человека является весьма актуальной в деле оздоровления населения Республики Казахстан.

В настоящее время, в нашей стране остро стоит проблема диагностики токсоплазмоза. Методы выявления данного заболевания с помощью иммунологических анализов дорогостоящи и часто информативны лишь в 60-70% случаев.Как видно, диагностика паразитарных заболеваний затруднена. А учитывая, невнимательность к этой проблеме на государственном уровне, многие люди болеют и не знают, что причиной их бед часто являются паразиты.

Успешным решением данной проблемы может быть применение и внедрение методов ПЦР анализа и ИФА, которые улучшат результаты исследования протекания и лечения токсоплазмоза.

Список используемой литературы:

1. 
   Грачёва Л.И. и др. Эпидемиология, клиника, диагностика и лечение токсоплазмоза. Москва, 1996 г.
   
2. 
   Руководство по инфекционным болезням под ред. проф. Ю.В. Лобзина СПб,1996 г.
   
3. 
   Шувалова Е.П. Инфекционные болезни. Москва, 1995 г.
   
4. 
   Клиническая патология беременности и новорожденного, под ред. М.Н. Кочи и др. М., 1986; 
   
5. 
   http://www.1september.ru/
   

Ж. А. Нұрбекова, Т.Д. Укбаева

1992жылы Венада(Австрия) халыкаралык, симпозиумде ең алғаш а(СХС) және в(СС) болып 2 тұқымдacқa белiнген 12 хемотоксикалык, цитокиндер туралы мәселе қаралды.Термиология пiкiрталасы өте курделi болды. Хемотаксикалык, цитокиндерге сипаттама беру ушiн әpтурлi терминдер ұсынылды: "интеркриндер", SIS(Smаll-inuсiblерrоtеins ), "РF4-кажеттi цитокиндер". Нәтижесiнде "chemoattractant" және "cytokines" деген eкі сөзден құралған "хемокиндер"(сhеmоkinеs) терминi кабылданды. Қазiргi уақытта 50-ден астам әp түрлi молекуладан саналатын барлық, тұқымдастардың aнықтамасы үшiн бұл термин әлi де қолданылып жүр.

Хемокиндер - гепарин және өзара 20-70%-тiк гомологияны [2,7,8] байланыстырып тұратын өлшемi бойынша ұcaқ: (5-20KД) катиондык, ақуыздар. Хемокиндер бiрiншiсi үшiншiмен, екiншiсi төртiншiмен өзара дисульфидтiк байланысқан, 4 консервативтi цистеиндермен орнын басатын үлкен цитокиндер тұқымдасынан тұрады. Caны мен орнына байланысты консервативтi цистеин қалдықтары хемокиндердiц 4 класына жiктеледi: СС, С, СХС және СХХХС. Үшеуiнiң iшiнен (СС, СХС және СХХХС) 4 цистеин бойынша құралады , ал 4 класс(С)-басқа топтағы 1-шi және 3-шi цистеинмен сәйкес келетiн тек қана екеу. СС-хемокиндер молекуласында цитокиндердiң бiрiншi eкi қалдығы бiр-бiрiне қосылады. СХС және СХХХС хемокиндер 1-шi мен 2-шi цитокиндердiң қалдығымен бiрге 1 және 3 аминқышқылды құрайды. Хемокиндердiң негiзгi мөлшерi СХС және СС кластарына жатады, осы кезде С және СХХХС хемокиндер сияқты тек қана бiр таныстырушы бойынша болады. СХС хемокиндер нейтрофилдер мен Т-лимфоциттер қатынасында белсендi, ал СС хемокиндер моноциттер, базофильдер және эозинофилдер арасында белсендi болып келедi. Адамда СХС хемокиндерiнiц гені төртiншi хромосомада орналасқан, ал СС хемокиндердiң гені он жетiншi хромосомада орналасқан. Хемокиндердi таныстырушы С және СХХХС(СХ3С) гендерi 1-шi және 16-шы хромосомалармен сәйкес келедi. Кейбiр жаңа таныстырушы СС хемокиндерi осындай аймақта болады. Сонымен, LARC(liver and activation-regulated chemokine) және TARC(tymus and activation-regulated chemokine) және SLC(secondary lymphoid-tissue chemokine) 9-шы хромосомада орналасқан.
СХС хемокиндері

СХС хемокиндерінің тұқымдасы ЕLR(Glu-Lеu-Arg) жалғастырушы бола алатын және бола алмайтын болып бөлінеді. ELR- құрамды хемокиндер IL-8, GRO α, β , γ ,NAP­2, ЕNА78-ді қосады. ЕLR-реттейтін құрамды емес хемокиндерге ІР-10, Mig, І-ТАС, SDF-l жатады. ІР-10 және Mig белсендірілген IL-2 қатысуымен Т-клеткаларға әсер етеді, ал SDF­1 белсендірілген Т клетка жадына, моноциттер және гранулоциттер қатысымен кең ауқымды қамтиды.

Ең алғаш рет хемокиндердің арасында тромбацитарлы фактор(РF 4) суреттелген, ал реттілік 1997 жылы белгіленді. РР4 қан тромбоциттерінің а-грануласынан құралады. Бұл гранулалар да СХС хемокиндерінің екі әр түрлі хемокиндерінен тұрады: негізгі белок тромбоциттері (РВР - platelet basic protein) және ІІІ пептид, белсендіруші жалғастырушы ұлпа (СТАР-ІІІ - connective tissue-activating protein ІІІ).

Тек он жыл өткен соң ғана РР4 реттілігі анықталған соң IL-8 ашылды. Қазіргі уақытта бұл хемокиндер СХС-ның негізгі және меңгерілген класына жатады. Қазіргі уақытта ІL-8ді екі негізгі формаға бөледі моноциттер және макрофагтар культурасына жататын 72 аминқышқылдан (SAKELRC ... ) және ұлпалық клеткалар, фибробластар, эндотелиоциттер культурасы, т.б. болатын 77 аминқышқылдан (AVLPRSAКELRC ... ) тұрады.[2,7,8]

Бұл топтың ішіндегі жалғыз өкіл фракталкин - муцин және хемокиннен тұратын, бірегей трансмембраналық молекула-гибрид. Фракталкин эндотелияның жоғарғы қабатында дамып, IL-l және ТNP белсенділігі әсерінен СС хемокиндерімен үлкен дәрежеде гомологті, алайда NН₂-соңдық цистеиндерінен тұратын 3 аминоқышқылы бар, қорытынды ретінде СХХХС хемокин болғандықтан, оны СХЗС хемокины деп те атайды. In vitro фракталкин СХЗСRl рецепторымен қатынас кезінде белсенділігі артады. Аталған форма моноциттерде адгезия шақырса, NK және Т-ұлпаларында, ерітінді форма- сол ұлпалардың хемотаксисын шақырады .

.

Эндоцелиоциттарға жататын фракталкин моноциттерді, CD8+ Т - ұлпалары және CD16+/ CD56+ NK ұлпаларын өздігінен мықты адгезиямен қамтамасыз ете алады. Әдeттe лейкоцитгер эндотелимен қатынасқанда бірнеше деңгейден өтеді: роллинг, фиксация және мықты адгезия. Бұл процесстер адгезия молекулаларының лейкоциттер және эндолейкоцитгер, xeмoaттpaктaнтеapымен қамтамасыздандырылады. Айтылғандай фракталкин жалғыз өзі жоғарыдағылармен қамтамасыз ете алады. Бұл құбылыс механизмі айқын түсінікті емес. Фракталкин құрамында муцин бар молекула болғандықтан,О-гликозировандалған бөлімдер селектиндермен әpeкеттeceдi. Мысалға, L селектині, ол муцин іспетті молекулаларды таниды. Сонымен қатар ,фрокталкин хемокиндер арсындағы шaшыраңқы жүретін лейкоцитгерді жинай алу қабілеті бар, бірден - бір хемокин. Т ARC немесе ELK екеуіде мұндай қасиетке ие емес, мүмкін олардың құрамында муциннің болмағанынан болар.

Трансмембраналық доменалармен құрылымы бойынша жасалған рецепторлар арқылы хемокиндер әрекет жасайды. Барлық рецепторлар екі консервативті цистеиндерге ие. Олар: бірі NН₂-соңдық доменде, ал екіншісі үшінші деңгейлі түйінде. Бұл екі цистеин конформацияны анықтау үшін өте қажет бір бірмен дисульфидтық қатынаспен байланысады. Барлық рецепторлар сигналды GTP- байланыс нәруыздары арқылы береді.

СХС хемокиндерінің рецепторлары IL-8-re арналған рецепторлардьщ екі түрі бар: CXCR1 және CXCR2.

Қолданылған әдебиеттер тізімі:

1. 
   Ершов Ф.И; Система интерферона в норме и при патологии – М, 1999
   
2. 
   Кетлинский С.А. Симбирцев А.С, Воробьев А.А Эндогенные медиаторы иммунитета-СПб.,1992
   
3. 
   Кетлинский С.А., Калинина Н.М. Иммунология – 1995
   
4. 
   Симбирцев А.С., Конусова В.Г., Варюшина Е.А., Кетлинский С.А
   
5. 
   Arai K., Lee F., Miyajim S.et al. J. Immunal.-1991
   
6. 
   Asher A.L., Mule J.J., Kasid A.et.al Immunol.-1991
   
7. 
   Fvots A., Cornella E., Muller-Deubert S.et.al. Immunology-1995
   
8. 
   Barton B.E. Med.Res.Rev.-1996
   
9. 
   Belldegrun A., Tso C.L., Kaboo R.et al J. Immunother.Emphas. Tumor Immunol.-1996
   
10. 
    Bentler B., Cerami A.,// Ann. Rev.Biochem.-1998
    

УДК 578:612.017.1

Соколова Н.С.

falcon7774@rambler.ru

Цель работы - изучение влияния двух растительных композиций, составленных из растений флоры Казахстана, на сорбционную способность вируса гриппа.

В работе использовали композиции, состоящие из растений семейств Caryophillaceae, Leguminosae и Betullaceae. Для получения экстрактов брали корни, стебли и семена растений. Объектом исследования были вирусы гриппа птиц (А/FPV/Rostock/34 (H7N1), А/крачка/Южная Африка/1/61 (H5N3) и штамм А/Алматы/8/98 (H3N2). Вирусы выращивали в аллантоисной полости 9 дневных куриных эмбрионов. Гемагглютинирующую активность вирусов определяли по стандартной методике с использованием 1% взвеси куриных эритроцитов.

Влияние растительных композиций на сорбционную активность вируса гриппа выполняли по следующей методике: к 0,5 мкл аллантоисной жидкости добавляли 0,5 мкл препарата в соответствующей концентрации (1%, 0,25%, 0,06%, 0,015%), смесь выдерживали при 37Сº в течении 30 минут после чего к полученной смеси прибавляли взвесь куриных эритроцитов в концентрации 5% , затем выдерживали при 4 С º, периодически помешивая в течении 30 минут. Клетки осаждали центрифугированием при 2000 об/мин, 8 минут. Отбирали верхний слой и в надосадочной жидкости определяли количество не осевшего вируса в реакции гемагглютинации с 1% взвесью куриных эритроцитов.

Способность растительных композиций подавлять сорбционные свойства вирусов была изучена в интервале концентраций от 0,015% до 1%. Показано, что при увеличении концентрации растительного препарата №1 до 1% способность вирусов прикрепляться к поверхности клетки независимо от их антигенной структуры, снижается до 50%, а препарата №2 - до 63%, что свидетельствует о способности исследуемых препаратов подавлять репродукцию вируса гриппа уже на первой стадии инфекционного процесса сорбции вириона на специфические рецепторы.

Таким образом, было показано влияние растительных композиций на одну из основных фаз репликации вируса гриппа. Ингибируя сорбционную активность, растительные композиции препятствуют сорбции вируса на клетках, а значит эффективно подавляют репродукцию вируса. Следовательно, оба композиционных растительных препарата обладают антивирусным действием и могут быть использованы как противовирусные препараты для профилактики и лечения гриппозных инфекций.

УДК 577.21

ПРОТЕОМНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ БЕЛОК-БЕЛКОВЫХ ВЗАИМОДЕЙСТВИЙ АПУРИНОВОЙ/АПИРИМИДИНОВОЙ ЭНДОНУКЛЕАЗЫ 1 ЧЕЛОВЕКА

Тарлыков П.В.¹, Огрызько В.В.²

Апуриновая/апиримидиновая эндонуклеаза 1 человека (АРЕ1) – полифункциональный фермент, который помимо основной активности, расщепляющей ДНК с 5'-конца сайта рестрикции, обладает другими более слабо выраженными свойствами[1]. Среди них – 3'-5'-экзонуклеазная, которая проявляется более эффективно на ДНК-дуплексах, содержащих на 3'-конце праймерной цепи модифицированные или неправильно спаренные нуклеотиды. Существует предположение, что за счет своей экзонуклеазной активности АРЕ1 может служить корректором синтеза ДНК, катализируемого ДНК-полимеразой β, в ходе эксцизионной репарации оснований ДНК. Так как белок APE1 выполняет важную функцию в репарации ДНК, он является перспективной мишенью для предотвращения выживания раковых клеток после химиотерапии. Рост данных свидетельствует о том, что несбалансированная репарация ДНК может быть одним из факторов развития рака[2]. Также APE1 имеет окислительно-восстановительные функции и способствует активации других ферментов, участвующих в репарации ДНК. Таким образом, выключение APE1 может привести к чувствительности опухолевых клеток, предотвращая выживание раковых клеток от химиотерапии [3].

В настоящей работе особенное внимание было уделено апуриновой/апиримидиновой эндонуклеазе 1 с целью изучения новых механизмов репарации и эпигенетического перепрограммирования человеческого генома, так как предполагается, что помимо уже известной каталитической активности, APE1 играет важную роль в эпигенетических процессах. Изучение взаимодействия между интересующим нас белком и его партнерами является проверенным методом для выяснения функций белка. Анализ мультибелковых комплексов, очищенных напрямую из клеток дает возможность получить наиболее существенную информацию о белок-белковых взаимодействиях. С этой целью нами был очищен белковый комплекс апуриновой/апиримидиновой эндонуклеазы 1 человека и с помощью масс-спектрометрии были определены индивидуальные компоненты этого комплекса.

Первым шагом в данной работе являлось получение векторной конструкции, экспрессирующей APE1. Далее проводилась котрансфекция клеток HEK293T с полученными плазмидами. Затем клетки были собраны и подвергнуты процедуре криодеструкции, что позволило максимально сохранить нативную структуру белок-белковых комплексов. Партнеры по белок-белковым взаимодействиям белка APE1 были выделены с помощью ко-иммунопреципитации (Co-IP).Очищенные комплексы анализировались посредством Gel-LC-MS/MS. В качестве отрицательного контроля та же процедура была выполнена с клетками HEK293T экспрессирующими белок GFP. Затем проводилась идентификация белков, и их отсутствие в контрольном образце подтверждалось путем мониторинга множественных реакций (Multiple Reaction Monitoring - MRM).