Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
149
гии, на которые опирается индивид, когда он отдает себя объективности общества. С воззрениями
философии жизни просто невозможно примирить тезис Дильтея о том, что для этого надо принять
«точку зрения рефлексии и сомнения» и что эта работа совершается «во всех формах научного
размышления» (и более нигде)
48
. Здесь, напротив, описан особый
идеал научного просвещения,
который именно потому так мало согласуется с имманентным сознанием жизни, что он как раз и
является «интеллектуализмом» просвещения, против которого было направлено Дильтеевское
основоположение, воплотившееся в факте философии жизни.
В действительности существуют весьма различные модусы.
Род достоверности, которую может
обеспечить прошедшее через сомнения убеждение, отличается от
непосредственной жизненной
достоверности, с которой выступают в человеческом сознании все цели и ценности, если они
претендуют на безусловность. Но особенно резко отличается от такой, обретенной в самой жизни
достоверности достоверность науки, картезианские черты. Она является результатом критического
метода, который стремится делать значимым только несомненное.
Стало быть, такая
достоверность не вырастает из сомнения и его преодоления, но всегда уже предшествует отказу от
сомнений. Подобно тому как у Декарта в его знаменитом размышлении о сомнении выдвигается
как некий эксперимент искусственное и гиперболическое сомнение, которое ведет к fundamentum
inconcussum самосознания, так методическая наука в принципе сомневается во всем, в чем вообще
можно сомневаться, чтобы таким образом обеспечить надежность своих результатов.
Для проблематики Дильтеевского основоположения наук о духе характерно то, что он не делает
различия между этим методическим сомнением и сомнениями, которые
возникают у человека
«сами собой». Достоверность наук означает для него завершение жизненной достоверности,
отсюда, правда, не следует, что он воспринимал недостоверность
жизни не в полной мощи
исторической конкретности. Напротив, чем больше он врастал в современную науку, тем сильнее
воспринимал противоречия между христианской традицией, из которой он вышел, и выс-
Достарыңызбен бөлісу: