368
дистанцию, отделяющую интерпретатора от текста, преодолевая то смысло-отчуждение, которому
неизбежно подпадает текст, она также служит действенности и авторитету смысла.
b) ГЕРМЕНЕВТИЧЕСКАЯ АКТУАЛЬНОСТЬ АРИСТОТЕЛЯ
Здесь само собою напрашивается рассмотрение комплекса проблем, который мы уже не раз бегло
затрагивали. Если действительная острота герменевтической проблемы заключается в том, что
одно и то же предание должно быть каждый раз понимаемо по-разному, то — с логической точки
зрения — речь идет при этом об отношении всеобщего и особенного. Понимание оказывается
частным случаем применения чего-то всеобщего к конкретной и особенной ситуации. Тем самым
особое значение получает для нас
Аристотелева этика,
о которой мы уже упоминали в наших
вводных замечаниях к теории наук о духе [с. 64 и сл., 83]. Конечно, Аристотель говорит вовсе не о
герменевтической проблеме, тем более не об ее историческом измерении, но о верном опре-
делении той роли, которую надлежит играть разуму в сфере нравственной деятельности. Для нас,
однако, все это тем и интересно, что речь идет здесь о разуме и знании, не оторванных от ставшего
бытия (gewordene Sein), но определяемых этим бытием и в свою очередь его определяющих.
Ограничив сократовско-платоновский интеллектуализм в вопросе о благе, Аристотель, как
известно, основал этику в качестве самостоятельной но отношению к метафизике дисциплины.
Критикуя платоновскую идею блага как пустую всеобщность, он противопоставляет ей вопрос о
человеческом благе, о том, что есть благо с точки зрения человеческой деятельности и поступков
5
. С точки зрения этой критики отождествление добродетели и знания, «арете» и «логоса»,
лежащее в основе сократовско-платоновского учения о добродетели, оказывается неким
преувеличением. Аристотель возвращает ему его истинные пропорции, показывая, что основанием
нравственного знания человека является «орексис», «стремление» и его оформление в твердые
устои («хексис»). Уже в самом названии видна связь понятия этики с аристотелевским
обоснованием «арете» в понятиях «приучение» и «этос».
Существенное отличие человечески-нравственного мира
Достарыңызбен бөлісу: |