Янко Слава
(Библиотека
Fort/Da
) ||
slavaaa@yandex.ru
48
противоречит ни одному условию, при котором только и может быть прекрасной вещь этого
рода». Это прообраз не красоты, а всего лишь правильности.
Это справедливо и в отношении идеи нормы человеческой фигуры. Но в таком случае подлинный
идеал красоты состоит в «выражении
нравственного»;
это можно
сопоставить с более поздним
учением об эстетических идеях и красоте как символе нравственности. И тогда становится
понятным, что учение об идеале красоты подготавливает место для понимания сущности
искусства
9
. Художественно-теоретическое применение этого учения в смысле винкельмановского
классицизма напрашивается само собой
10
. Ясно,
что Кант хочет сказать, что при изображении
фигуры человека едины как изображаемый предмет, так и то,
что взывает к нам в этом
изображении и является его художественным содержанием. У этого изображения не может быть
другого содержания, нежели то, которое уже выражается в облике и манере изображенного.
Говоря по-кантиански, интеллектуализированное и заинтересованное
удовольствие от этого
изображенного идеала красоты не вытесняется эстетическим удовольствием, но образует с ним
единство. Только при изображении человеческого образа все содержание произведения
одновременно обращено к нам как
Достарыңызбен бөлісу: