Першя народы средней азии в составе арабского ха. Шфата

1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

Шейбанидский государь Абдаллах-хан II умер в 1598 г. ж на трон вступил его сын Абд ал-Мумин. Не будучи подобно отцу крупным государственным деятелем, он не сумел ни обуздать, ни; привлечь на свою сторону враждебно настроенную группу фео­дально-племенной знати. В 1598 г. Абд ал-Мумин был убит най­митом группы феодалов, настроенных против центрального пра­вительства. Пир Мухаммад-хану II, последнему Шейбаниду," принадлежала лишь небольшая часть государства. Он вскоре по­гиб в междоусобной борьбе.

Раздорами среди Шейбанидов немедленно воспользовались Сефевиды, хивинская династия и казахи. Сефеви-дский государь шах Аббас I захватил значительную часть Хорасана, включая Герат. Балхом сначала овладел Абд ал-Амин, племянник Абдал-лах-хана II. Он даже успел отчеканить монеты от своего имени. Но вскоре город перешел к ставленнику Сефевида Аббаса I, Мухаммад Ибрахиму, так что даже эта коренная территория Шейбанидов на короткое время оказалась в сфере влияния Се-февидского государства. Казахи захватили ряд городов, включая Ташкент, крупнейший удел Шейбанидов. Отсюда казахский сул­тан Тевеккель сделал рейд в центральный Мавераннахр и даже захватил Самарканд. Лишь поражение под Бухарой, тяжелое > ранение и смерть Тевеккеля приостановили экспансию казахов '.

¹ Подробнее о перипетиях борьбы разных претендентов см.: Вельяминов-Зернов В:В., 1864; Абдураимов М. А., 1966, стр. 56—57. Однако нужно учитывать, что М. А. Абдураимов совершенно неверно отождествляет последнего Шейбанида Пир Мухаммеда 11 с Пир Мухаммедом 1, дядей Абдаллах-хана II (Пир мухаммад I умер в 1567 г.), а Пир Мухаммад II—двоюродный брат Абдаллах-хана II. Кроме того, автор позитивно и некритически излагает Мухаммеда Юсуфа Мунши, сведения которого по истории XVI в. часто очень недостоверны и путанны.

308

Хорезм, с таким трудом завоеванный Абдаллах-ханом II, вновь* обрел самостоятельность. Кто был первым государем новой, Джа-нидской династии— не совсем ясно. Феодальная аристократия предложила престол Джани-Мухаммад-султану (Джанибек-сул-тану). Он был женат на сестре Абдаллах-хана II. Сам же он происходил из тех потомков Чингизидов, которые правили Астра­ханским ханством после распада Золотой Орды². Когда Астра­ханское ханство было присоединено к России, Джанибек бежал к Шейбанидам. Согласно письменным источникам, Джанибек-султан отказался от престола в пользу своего старшего сына Дин-Му-хаммад-султана. Последний, однако, погиб на пути в Бухару. Тог­да ханом был провозглашен второй сын Джанибека — Баки-Мухаммад-султан. И в научной литературе прочно утвердилось, что первым Джанидским государем был именно Баки-Мухам-мад³. Нумизматические данные рисуют несколько другую карти­ну, ибо дошло довольно много монет Джанибек-султана, чеканен­ных в Бухаре, Самарканде и Ташкенте ⁴. Следовательно, факти­чески или номинально первым государем был Джани-Мухаммад (Джанибек).

Единственным внутриполитическим успехом первых Джанидов было возвращение Балха. Все остальные попытки прекратить внутренние раздоры и бороться с кочевниками существенных ре­зультатов не дали.

В 1611 г. Имам-Кули-хан (1611—1642 гг.) отнял престол у своего дяди, Вали-Мухаммад-хана. Последний получил помощь от Сефевидов, но был разбит и ^казнен. Имам-Кули-хану удалось расширить границы государства: он отвоевал у казахов Таш­кент ⁵. Успешно он боролся с другими кочевниками —каракалпа­ками и калмыками, подступавшими к границам Джанидского го­сударства.

Имам-Кули-хану удалось на время задержать развитие фео­дальных междоусобиц. Историки того времени хоть и преувели­чивали благоденствие, якобы наступившее в стране при Имам-Кули-хане, но зерно истины в их славословиях было, особенно если сравнить его долголетнее правление с предшествующим и последующим временем. Источники упоминают даже некоторые оросительные работы при Имам-Кули-хане⁶.

Его брат Надир-Мухаммад-хан правил недолго. Очевидно, его политика задела интересы феодальной знати, так что в результате заговора на бухарский престол был. посажен его сын, Абд ал-Азиз-хан (1645—1680 гг.). Сам Надир-Мухаммад был вынужден

2 Поэтому в литературе династию Джанидов часто называют Аштарханидами.

\ ⁴ Давидович Е, А., 1964, стр. 12—14; 243—244.

ограничиться положением правителя Балха. Однако и тут позй-1 ция его не оказалась прочной. В борьбу за власть и уделы вклюг.,4 чились остальные сыновья Надир-Мухаммада, принимавшие т«ш сторону отца, то брата. Так было положено начало разорению богатейшей области Балха. Надир-Мухаммад.обратился за по* мощью к Шах-Джехану, государю династии Великих Моголов; (Индия). Тот послал двух своих сыновей с большим войском 1 целью просто захватить Балх. Надир-Мухаммад бежал, завоева­тели два года разоряли область, население бедствовало и раз»* бегалось, начался голод. Военные действия между завоевателями и выступившим наконец сюда Абд ал-Азизом окончились победой последнего, но довели население до крайне бедственного положе­ния.

Вскоре Балх вновь, но ненадолго оказался в руках Надир-Мухаммада, но это не принесло спокойствия разоренной области. Сначала Абд ал-Азиз послал против отца своего брата Субхан-Кули-хана, который и овладел городом, потом послал новое вой­ско, чтобы отнять город у брата. Субхан-Кули-хан выдержал осаду, но вокруг Балха и в области было уничтожено и разорено все, что еще оставалось целым.

Всеми этими внутридинастическими распрями воспользова­лись хивинцы. Их многократные чисто грабительские набеги ра­зорили многие районы центрального Мавераннахра. Они доходили даже до Бухары, а однажды овладели уже частью города, и лишь активное участие всех горожан помогло изгнать их.

Воспользовавшись всеми этими неурядицами, власть захватил Субхан-Кули-хан (1680—1702 гг.). При нем набеги хивинцев сначала продолжались. Они даже овладели Самаркандом. Знать города признала хивинского хана, за что впоследствии население Самарканда было буквально разорено огромной контрибуцией, взысканной Субхан-Кули-ханом. Последний понял, что набеги хи­винцев не прекратятся, если не посадить там своего наместника. Ловко действуя через местную знать, Субхан-Кули-хан в конце концов добился того, что Хива признала его власть.

Зато во всех остальных делах его правление не было отмечено успехами. Междоусобия уже давно потеряли внутридинастичес-кий характер. Чрезвычайно усилились главы узбекских племен. Субхан-Кули и сам в ряде случаев возвышал некоторых из них* Например, когда его сын попытался отложиться в Балхе и был убит по приказу отца, Субхан-Кули-хан назначил правителем этой области, которая издавна считалась уделом наследников престо­ла, одного из эмиров племени юз.

При Субхан-Кули-хане чрезвычайно возвысился Махмуд-бий аталык⁷ из племени катаган. Не раз Субхан-Кули-хан прибегал

⁷ Аталык — пятнадцатый по старшинству и самый высший чин в Бухарском ханстве. Он занимал первое место после хана и по существу выполняй функции первого министра.

310

к его помощи для борьбы с хивинцами. Ему же он поручил ус­мирение мятежных эмиров в Балхскюй области, а потом назначил наместником Балха и Бадахшана⁸-

Бадахшан в это время был фактически независимым владе­нием в руках Яр-бека, основателя самостоятельной династии ба-дахшанских Миров. Отношения между Бадахшаном и Бухарой начали портиться еще в 1650 г. После того как бухарские ханы завладели долиной Кундуза, они п родолжали совершать набеги на территорию Бадахшана. Бадахюанцы избрали Яр-бека своим миром (правителем) и под его предводительством оказывали при­шельцам успешное сопротивление. Непосредственной причиной, вызвавшей поход Махмуд-бия в Бадахшан, был отказ Яр-бека допустить бухарцев к разработке рубиновых копей в Бадахша-не ⁹.

Поход Махмуд-бия, целью которого являлось полное покоре­ние всего Бадахшана, окончился для него неудачно. Его войска несколько раз осаждали центральный город Бадахшана Файзабад (Джузгун), но не смогли его взять. В конце концов Махмуд-бию пришлось пойти на заключение с Яр-беком договора, согласно которому последний обязался сдать бухарскому хану добытую в течение двух лет продукцию рубиновых копей Бадахшана и при­знать себя вассалом Бухарского ха нства. В действительности Яр-бек остался неограниченным властелином Бадахшана и управлял им совершенно самостоятельно.

Правитель Балха Махмуд-бий становился все более независи­мым, все менее считался с Субхан- Кули-ханом. Субхан-Кули-хан, опасаясь чрезмерного усиления Махмуд-бия, добился его изгна­ния из Балхаш Правителем Балха был назначен внук хана, Мухаммад-Муким-султан.

Субхан-Кули-хан не сумел преодолеть сопротивление местных феодалов. Непрерывные войны, которые он вел, влекли за собой усиление гнета и эксплуатации трудовых масс. Для ведения войн с непокорными феодалами необходимы были большие средства, и Субхан-Кули-хан потребовал, чтобы налоги с населения взыс­кивались за семь лет вперед. При том положении, в котором на­ходилась тогда страна, введение такой системы ложилось на народ совершенно непосильным бгдеменем. Взяточничество и зло­употребления чиновников при взимании налогов еще более разо­ряли трудовой народ.

Кратковременное царствование Убейдаллах-хана (1702-^1 1711 гг.) ознаменовалось чрезвычайно напряженной борьбой| между центральной властью и феодалами. Убейдаллах-хан были последним Джанидом, пытавшимся поставить предел своеволию: феодалов и усилить центральную власть. Личность УбейдаллахЛ хана и его внутренняя политика незаслуженно долгое время нщ привлекали внимания. В литературу даже попала и прочно утвер-», дилась характеристика, с которой трудно согласиться: УбейдаЛ* лах-хан «проявлял стремление к абсолютизму, но чрезвычайно самонадеянный и заносчивый, не отличавшийся умением ладить с людьми, он в действительности оказался игрушкой в руках

письменные источники того времени целиком посвящены подроб- |

Для характеристики внутренней политики Убейдаллах-хана | более всего материалов содержится в «Убейдаллах-наме» Мухам^ мада Амин-и Бухари ". Сопоставление этих материалов с данны­ми нумизматики убедило в том, что его попытка централизовать | государство была самой целенаправленной за весь период царст­вования династии Джанидов, опиралась на довольно ясное пони­мание особенностей в расстановке классовых сил, не всегда ока­зывалась последовательной, но отличалась решительностью, а иногда и гибкостью, и если потерпела Крах, то главным образом потому, что для централизации государства не было в это время объективных предпосылок.

От Субхан-Кули-хана Убе-йдаллах-хану досталось тяжелое | наследие. Эмиры — главы узбекских племен — чувствовали себя | совершенно независимыми. Как правило, они были правителями |; именно тех городов и районов, которые были назначены в кормле­ние их племени. Там же они скупали земли и были крупнейшими земельными собственниками, вели себя как полные хозяева. Мно­гие из них, опираясь на силу своих племен, совершенно не счи­тались с центральной властью. Они враждовали между собой, образовывали группировки, иногда открыто отказывались при­знавать власть бухарского хана. Убейдаллах-хан не имел ни |! средств, ни достаточной армии, чтобы самостоятельно бороться с сепаратизмом этих феодалов. Он вынужден был опираться на

¹⁰ «История народов Узбекистана», т. 2, 1947, стр. 90.

" Материалы эти проанализированы историками, хотя не всегда оценены и поняты одинаково. См.: Чехович О. Д., 1954, стр. 68—69; 1959, стр. 208 и ел.; Давидович Е.А., 1964, стр. 148—156; Абдураимов РА. А., 1966, стр. 136 и ел.

одних эмиров для борьбы с другим и. Действительно, ему далеко не всегда удавалось при этом пров-одить в жизнь свои решения. Часто эмиры, на которых он опирался, под разными предлогами отказывались идти в поход. Не раз бухарская группировка тер­пела поражения. Иногда во время похода часть эмиров просто уходила со своим войском или даже переходила на сторону врагов. Положение Убейдаллах-хана было очень сложным, ему прихо­дилось лавировать разными способами. Он старался, чтобы эми­ры взаимно ослабляли друг друга, н проявлял в этом деле извест­ную изобретательность. Но это было не единственное и, главное, не основное направление его усилий. Отдельные факты, собран­ные воедино, показывают, что он п роводил целую систему меро­приятий, направленных, с одной стороны, на укрепление своей собственной экономической базы, с другой — на экономическое и политическое ослабление эмиров.

Класс феодалов не был единым. К этому времени четко обоз­начились две основные группы: одн.а — эмиры и вообще феодаль­ная верхушка узбекских племен; др-уга»— старая знать, чиновни­чество, феодалы — земельные собственники, городская торгово-ремесленная верхушка. Междоусобные войны эмиров разоряли не только простой народ: они били по лнтересам и этой второй груп­пы класса феодалов, которые поэтому были заинтересованы в усилении центральной власти. Духо»вные феодалы по тем же при­чинам были больше на стороне центральной власти. Однако эта группа феодалов, на которую мог опереться Убейдаллах-хан, не была монолитной и единой. Отдельные представители ее на раз­ных отрезках времени поддерживал;и, наоборот, эмиров, особенно в тех районах, где эмиры были сильны и полновластны. Трудовой народ города и деревни, жестоко разоряемый междоусобными войнами, не раз восставал в поддер»жку центральной власти, про­тив мятежных эмиров. Такова в об щих чертах была расстановка сил.

Убейдаллах-хан учитывал все это, хотя и не всегда был пос­ледователен. Он опирался прежде всего на ту группу класса фео­далов, которые были заинтересованы в укреплении центральной власти и прекращении междоусобий. Чрезвычайно важное звено его внутренней политики — попытка создать новый чиновничий аппарат из людей, только ему обвязанных своим возвышением. Историк того времени Мухаммад Амин-и Бухари прямо свидетель­ствует, что Убейдаллах-хан привл екал к управлению детей ре­месленников и торговцев, людей «низкого происхождения»,, «без­родных» ¹².

Далеко не случаен, конечно, следующий эпизод: когда бухар­ские войска подошли к Балху, Убей даллах-хан издал специальный приказ о том, чтобы посевы жителей не вытаптывались, чтобы

¹² Мир Мухаммед Амин-и Бухари, стр. 220, 223.

313

жалось много лет даже после смерти Убейдаллах-хана) старая монета была приравнена не к одцой, а к двум новым. Иначе говей! ря, казна Убейдаллах-хана не учетверилась, а только удвоилась;?! Реформа не принесла ожидаемых доходов, но настроила протищ Убейдаллах-хана его бывших союзников. Никакого качественного поворота во внутренней политике поэтому совершить не удалосы

Борьба, взаимное недоверие и неприязнь после этого только1 обострились. Один из заговоров окончился убийством в 1711 Щ Убейдаллах-хана, грабежом его казны и всего имущества. ■

При предпоследнем представителе династии Джанидов Абу-л-'| Файз-хане (1711 — 1747 гг.) центральная власть окончательно те?, ряет свое значение, и ханство распадается на отдельные само-стоятельные области. Управление страной почти полностью пере-1 ходит в руки аталыка Мухаммад-Хаким-бия, поддержанного знатью мангитского племени.

В связи с недовольством знати всевластием аталыка Мухам-мад-Хаким-бий был впоследствии удален в Карши. Русский посол Флорио Беневени говорит о полной анархии при дворе Абу-л-Файз-хана в это время. Всем распоряжались сановники, стремив­шиеся к наживе. Они захватили монопольное право на торговлю на бухарских базарах и рынках и бесконтрольно грабили народ!!

Эта «генеральная драка» (выражение Ф, Беневени) ханов меж»

2. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ

Центральная власть, как видно из изложенного выше, серьёз- $ ной реальной силы не представляла. Джаниды имели даже офи­циально два центра — Бухару и Балх. В Бухаре сидел сам хан, в Балхе правил его престолонаследник либо крупный военачаль-ник, аталык. Как правило, джанидекие ханы зависели целиком от феодально-племенной знати, которая фактически распоряжалась всей страной. По сравнению с шейбанидским периодом чрезвы­чайно увеличились права аталыков, власть и своеволие узбекской 1 племенной знати: управление почти всецело находилось в их руках,Щ они занимали наиболее важные должности в административном аппарате ^1б.

Усиление феодальной реакций, политическая раздробленность, бесконечные междоусобные войны, обезлюдение городов, разоре­ние оседлого населения, подвергавшегося постоянным поборам со стороны различных феодалов, грабивших оазисы и торговые ка­раваны,— все это характерно для изучаемого периода. Это и при­вело в XVIII в. к глубокому хозяйственному упадку и застою, особенно в центральных областях Средней Азии.

Разорялось сельское хозяйство. Оросительная система сокра­щалась ¹⁷. Не хватало хлеба. «А хлеба в Бухаре и в Балху и в Хиве сеют небольшое (количество),— писал очевидец, посол царя Алексея Михайловича Борис Пазухин,— и за годом у них хлеба остается мало в коих домех»¹⁸. Голод, охватывавший целые районы и области, стал обычным явлением.

Официальная норма феодальной земельной ренты оставалась прежней (0,3 урожая), но практически взималось много больше. Рента собиралась вперед за несколько лет или произвольно уве­личивалась. Например, при Субхан-Кули-х^не ее взимали в семи­кратном размере! К этому следует добавить¹ все остальные налоги и поборы и чудовищные злоупотребления чиновников. Вот что об этом пишет Малихо: «Субхан-Кули-хан во всей своей державе, особенно в Самарканде, каждый год брал налоги в семикратном размере. Если кому-нибудь надо было уплатить 1 таньгу, с него брали 7 таньга. Да еще во много раз больше перепадало чинов­никам дивана и владельцам» ^,9. Следует отметить, что налог-рента (малуджихат, харадж) увеличивалась, конечно, не только с государственных земель. Соответственно росла государственная доля ренты с мильковых земель, обычно в это время называемая особым термином — милькана. По свидетельству одного из источ­ников, размер милькана был так велик, что владельцы мильковых земель отдавали их даром, но никто и даром не хотел их брать. Здесь речь идет, очевидно, не столько о феодалах — владельцах мильковых земель, сколько о той группе крестьянства, у которых еще сохранялись мильковые земли. Процесс сокращения кресть­янских мильков и этой относительно привилегированной группы крестьянства был заметен и в XVI в., при Джанидах же имело место их поголовное разорение, особенно в центральных областях Средней Азии.

Налоговый гнет был так велик, крестьянство настолько разоре­но, что к началу XVIII в. правительство уже не решалось уве­личивать налоги или вводить новые. В «Убейдаллах-наме» прямо пишется, что этот путь получения доходов для казны был отре­зан, так как грозил большими волнениями ²⁰.

¹⁷ Абдураимов М. А., 1966, стр. 260.

¹⁸ Пазухин Б., 1894, стр. 61.

¹⁹ Мирзоев А. М., 1954, стр. 17.

²⁰ Мир Мухаммед АмиЯ-и Бухари, стр. 157.

Ъ\7

Наступление на крестьянство вообще шло по всем «фронтам»." Крестьянское хозяйство разоряли не только грабежи во время] междоусобных войн, не только непосильные налоги. Шел также!,; глубинный социальный процесс изживания общинных порядков, сокращения группы крестьян-общинников, увеличения группы крестьян-арендаторов. Выше отмечалось, что крестьянин-общин­ник имел хотя бы то преимущество, что ему не нужно было каждые 2—3 года арендовать новую землю; общинную землю он имел право обрабатывать всю жизнь (и его потомки тоже).

Ремесленники также подвергались всяческим притеснениям со Е
стороны больших и малых феодалов. Ремесло и торговля облага­
лись произвольно большими пошлинами и всеврзможными сбора­
ми, обязательными подношениями ханам и эмирам. Вследствие
феодального произвола и отсутствия мало-мальских гарантий для
частной собственности ремесленников и торговцев происходило |
обезлюдение даже старых городских центров. 1

Развитию горнодобывающей Промышленности препятствовали |

Вместе с тем в этот период происходила концентрация земель­ных владений и богатств в руках отдельных крупных феодалов и влиятельных шейхов. Особенно крупными земельными собственни­ками при Джанидах стали эмиры узбекскихллемен. Вот несколь­ко примеров. Из юридических документов видно, какими огром­ными земельными массивами владел Ялангтуш-бий, особенно в Самаркандской области, где он был правителем много лет {в первой половине XVIII в.). Джанидские ханы к тому же «обе­ляли» его земли от государственного налога-ренты. Крупные зе­мельные массивы собрали Аллаберди-бий и его сын Аллаер-бий: они тоже старались сконцентрировать свои земельные богатства в | одном месте, ради этого даже производили обмен земель²¹. Крупнейшими земельными магнатами оставались джуйбарские шейхи. В сложной обстановке того времени, когда центральная власть уже не могла им покровительствовать так, как это было при Шейбанидах, а усилившаяся племенная знать покушалась на , их богатства, джуйбарский шейх Тадж ад-Дин все же умножал | свои и без того колоссальные земельные владения

Знать и военные продолжали получать пожалования, име­новавшиеся чаще всего суюргалам и и танхо. Пазухин отмечает, что «расписаны все деревни на жалованье ратным и всяких чинов людем» ²³. При Джанидах, кроме того, значительно чаще и в больших размерах жаловали за службу не только госу­дарственные земли, но государственные доли ренты с мильковых земель. Это создавало такие слож:ные взаимоотношения между разными лицами, имевшими права на разные доли ренты с миль­ковых земель, что в XVII—XVIII вв., как правильно отметили исследователи, изменяется даже терминология в юридических до­кументах. В купчих, вакуфных грамотах и пр. при описании миль­ковых земель упор теперь делается на точное определение доли ренты, которую будет получать покупатель или вакуфное учреж­дение ²⁴.

Но концентрация земельных владений шла не только за счет пожалований. Характерный процесс этого времени — концентра­ция земельной собственности крупными феодалами путем покупки земель. Некоторые феодалы «округляли» свои земли до того, что становились собственниками земель целых районов. Показатель­но, что в сферу торгового оборота все чаще попадала госу­дарственная земля, об этом прямо свидетельствуют юридические документы ²⁵. Бедность казны заставляла бухарских ханов все чаще прибегать к такой продаже, а также к дарению. Оформля­лось это в канцеляриях кадиев тем же способом, как и в XVI в.

Характерно, что раздел мильков:ых земель между государством и собственником — частным лицом (т. е. превращение мильковых земель частично в государственные, частично в мильк-и халис) теперь тоже стал куда более интенсивным. И это понятно. Увели­чение нормы эксплуатации со стороны государства делало положе­ние феодала-милькдара очень невыгодным, он предпочитал иметь меньшее количество земли мильк-и халис, но в полном своем распо­ряжении. Тут его доходы не зависели от того, сколько из крестьян выколотит государство и удастся ли ему самому забрать свою долю ренты с разоренного хозяйсгва.

Следовательно, для XVII—XVII I вв. характерны: концентрация частнособственнических и жалованных земель в руках крупных феодалов, особенно в руках знати узбекских племен, увеличение нормы эксплуатации крестьянства, массовое разорение крестьян-милькдаров, сокращение группы крестьян-общинников, рост кате­гории частнособственнических земегль мильк-и халис, более интен­сивное «распадение» феодальных м1ильков, продажа государствен­ных земель феодалам, массовая раздача государственных и миль­ковых земель (собственно государственной доли в мильковых землях) в условное владение, дарение государственных земель

²³ Пазухин Б., 1894, стр. 61.

²⁴ ИТН, II, 2, стр. 37.

²⁵ Чехович О. Д., 1954 6, стр. XV -XVIII.

319

и т. д. В результате— вечная нехватка денег в ханской казней так как основной источник дохода —поземельный налог-рента -^Ц постепенно давал казне все меньше и меньше, пока совсем не сократился в силу вышеуказанных причин. Об этом то прямо, то косвенно свидетельствуют различные источники. Приведем лишь два свидетельства очевидцев, которые в разное время побывали в Бухаре и которым это обстоятельство бросилось: в глаза сразу. Б. Пазухин (1669 г.): «А денежный казны в государствах в казне у царей мало, потому что росписаны все деревни на жалованье ратным и всяких чинов лнэдем, и по царев обиход збирается казна з денежного двора и пошлина; а за обиходом денег за годом не остается». Ф. Беневени: «Хан лицом кажет, что высокие имеет идеи к владению, а силы не имеет, за скудостию казны, которую не один раз Озбеки опроста­ли, а чем бы вновь наполнить доходов не стало» ²⁶. Это — экономи­ческое основание все большего ослабления центральной власти и все большего усиления самостоятельности крупных феодалов, осо­бенно эмиров — глав узбекских племен.

Выросла роль и духовных феодалов. В частности, в разное вре­мя захватывают в свои руки власть дервишские главари — шейхи (так было в Фергане, Ташкенте).