Персоналии

404
Суть открытия Бейкера и Бейлиса состоит в том, что человеческие 
сперматозоиды (как и сперматозоиды шимпанзе) неоднородны по своему 
строению и функциям. Среди сперматозоидов имеются лишь около одно-
го процента таких, которые способны к оплодотворению. Остальные 99% 
представляют собой сперматозоиды-блокировщики и сперматозоиды-
камикадзе. Сперматозоиды-блокировщики препятствуют сперматозоидам 
других особей мужского пола добраться до яйцеклетки избранной парт-
нерши. Что касается сперматозоидов-камикадзе, то они тоже неоднород-
ны. Среди них выделают два типа: А, которые атакуют чужие спермато-
зоиды, попавшие в половые пути после них (если таковые появятся), и Б, 
которые поражают чужие сперматозоиды, которые уже находились в по-
ловых путях до них (если они там были). [9]  
М.Л.Бутовская предполагает, что в процессе эволюции человека, 
скорее всего, происходила адаптация мужской физиологии к конкурен-
ции на спермовом уровне, и что резкое снижение полового диморфизма в 
процессе эволюции человека однозначно свидетельствует в пользу пере-
хода к практике моногамии. Строение тела и физиология современных 
мужчин указывают на то, что на определенном этапе эволюции человек 
перешел к практике достаточно продолжительных моногамных гетеро-
генных связей. Но опасность измены существовала и в палеолите. В сво-
их экспериментах Бейкер и Бейлис установили, что если мужчина дли-
тельное время находился вдали от жены, то при занятии сексом с женой 
объем его спермы превышал обычный примерно в три раза. Но если тот 
же мужчина воздерживался от секса с женой в течение сходного срока, но 
при этом все время находясь поблизости от нее, то объем его эякулята 
(извергнутого семени при половом сношении) отличался от обычного. 
Следует вывод, что мужская физиология представляет собой оптималь-
ную систему защиты собственной адаптированности в условиях частых и 
длительных отлучек мужчин из дому на охоту, которая повышала надеж-
ность передачи своих генов последующим поколениям. 
Женское тело также уникально, что выражается в развитии молоч-
ных желез (чего не наблюдается ни у самок шимпанзе, ни у горилл или 

405
орангутангов), отсутствии внешних признаков рецептивности, которая 
связана с месячным циклом. Бутовская подчеркивает, что такая морфоло-
гия и физиология далеко не случайны и, по всей видимости, также явля-
ются адаптацией к моногамным отношениям. [10]
Теперь о любви как об универсальной человеческой эмоции. Бутов-
ская подчеркивает, что этологи
106
и эволюционные психологи уверенно 
считают, что любовь в высшей мере адаптивная эмоция, которая играет 
существенную роль в выживании и репродукции человека. Возможными 
биосоциальными компонентами любви являются генетические (репро-
дуктивные) и поведенческие (социальные) основы. 
У материнской любви имеются генетические основы. Привязанность 
матери к детенышу типична для всех без исключения млекопитающих. 
Однако у человека материнская любовь формировалась параллельно с 
удлинением сроков младенчества и детства в онтогенезе
107
. Человеческий 
детеныш рождается недоразвитым по сравнению с новорожденными у 
других приматов. Новорожденный ребенок совершенно беспомощен, так 
как ничего не может сам. Чтобы появляться на свет таким же зрелым, как 
детеныш человекообразных обезьян, человеческий плод должен был бы 
находиться в утробе матери не 9 месяцев, а более чем в 2 раза дольше, а 
именно около 20 месяцев, чтобы достигнуть размеров годовалого ребенка 
и после родов уметь быть довольно самостоятельным. Но даже непосвя-
щенному понятно, что ни одна женщина не в состоянии родить ребенка 
такого размера.
Исследовательница обращает внимание на то, что двуногость и по-
требность в крупном головном мозге представляют собой эволюционный 
парадокс, из которого гоминиды нашли блестящий выход – рождение не-
самостоятельного детеныша, но заплатили за него высокую цену, так как 
человеческие роды стали болезненным и небезопасным предприятием. А 
106

жүктеу/скачать 4.32 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: