По формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX начало XX века). Историографическое исследование

жүктеу/скачать 450.5 Kb.

бет	3/5
Дата	13.07.2016
өлшемі	450.5 Kb.
	#196048
түрі	Диссертация

1 2 3 4 5

Глава I. «Теория, методология проблемы и характеристика источников». В первом параграфе — «Теоретико-методологические основания, принципы и методы исследования проблемы и периодизация историографии проблемы» — обосновывается тезис о том, что решение научно-исследовательских задач, поставленных в диссертации, возможно только с учетом того, что сегодня в исторической науке царит методологический плюрализм, в условиях которого развивается историографический процесс. Поэтому все методологические подходы приемлемы, если использовать их комплексно, не абсолютизируя, не противопоставляя их сильные или слабые стороны, а используя творчески «рациональные зерна» из всех существующих исследовательских парадигм. Однако не следует искусственно внедрять новомодные подходы. В периодизации историографии проблемы обосновано выделение трех крупных периодов: досоветского (вторая половина XIX века – август 1914 г.); советского (1918 – 1991 гг.) и постсоветского (начиная с 1992 г.). В рамках советского периода выделяются следующие условные историографические этапы: первый условный историографический этап — 1918 г.— примерно середина 1930-х гг. — этап зарождения, становления и развития советской историографии в условиях относительной творческой свободы; второй условный историографический этап — середина 30-х — примерно первая половина 50-х гг. минувшего века — этап господства сталинской парадигмы, новаций периода оттепели в исторической науке; третий условный историографический этап — примерно вторая половина 1950-х до 1991 г.— этап реанимации сталинских и зарождения новых подходов в советской исторической науке. Причем в рамках третьего условного историографического этапа выделяется ряд подэтапов: первый подэтап — вторая половина 50-х – первая половина 60-х гг. минувшего века; второй подэтап – вторая половина 60-х — первая половина 80-х гг. минувшего века; третий подэтап – вторая половина 1980-х – 1991 г. Во втором параграфе — «Характеристика источниковой базы исследования» — доказано, что уровень репрезентации источников достаточно высок, а их тщательный комплексный анализ, переосмысление с позиций современной исторической науки позволяет правильно установить степень научной разработанности анализируемой темы, выйти на верификационные суждения, сделать правильные выводы и выработать практические рекомендации для сегодняшнего дня.

Глава II. Государственная концепция и структура формирования духовной культуры армии и ее отражение в досоветской историографии. В первом параграфе — «Формирование духовной культуры армии: государственная концепция и структура ее практической реализации» — аргументируется тезис о том, что в дореволюционной России сложилась национальная концепция формирования духовной культуры военнослужащих (причем понятия «военный дух» и «патриотизм» были практическим синонимами), справедливо считавшаяся одной из лучших в Европе. Формирование патриотических идеалов было составной частью морально-нравственной подготовки офицеров и поэтому объединяло в себе гуманитарный, религиозно-этический и военно-профессиональный компоненты. Практическая реализация данной концепции осуществлялась в рамках деятельности властных структур по осуществлению комплекса мер воспитательного воздействия. Доказано, что единая государственная концепция в области формирования духовной культуры в армии реализовывалась в рамках функционирования идеологически устаревшей, но по-прежнему высокоэффективной системы морально-нравственной подготовки офицеров, составляющей основное содержание деятельности властных структур и органов военного управления в указанной сфере. Структура формирования духовной культуры военнослужащих была достаточно стройной и состояла из ряда структурных элементов: император, члены императорской фамилии; органы военного управления; командиры частей и подразделений; различные общественные организации. Во втором параграфе — «Отражение в досоветской историографии государственной концепции формирования духовной культуры армии» — все рассмотренные труды позволяют заключить, что в них нашли отражение основные позиции государственной концепции формирования духовной культуры военнослужащих. Правда, преимущественно это излагалось опосредованно. Однако некоторые проблемы в рассмотренных работах либо не затронуты вообще, либо раскрыты поверхностно. Авторы большей части трудов не стремились выйти за рамки описательного метода и изложения фактического материала.

Глава III. История изучения проблемы деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России в досоветской историографии и историографии российского зарубежья. В первом параграфе — «Досоветская историография проблемы (вторая половина XIX в. – август 1914 г.)» — оценивается в целом степень научной разработанности рассматриваемой проблемы. Доказывается, что наша тема нашла своё отражение в работах исторического, военно-практического, религиозного, психологического характера, послуживших базой для формирования национальной концепции идеи духовной культуры армии, основанной на идее военного патриотизма. От признания решающей роли духовного фактора в функционировании Вооруженных сил, конкретизации этого понятия через совокупность определённых нравственных качеств до обоснования активной роли государственных структур в данной сфере военного строительства — таков главный итог научных разработок досоветской историографии. Во втором параграфе — «Освещение темы в историографии российского зарубежья (1920 – начало 1970-х гг.)» — раскрываются взгляды исследователей российского зарубежья на анализируемую нами проблему. Обосновано, что рассматриваемая тема в российском зарубежье так и не стала предметом самостоятельного комплексного научного исследования. Однако оно дало в наше распоряжение не только богатый исторический, религиозно-философский и фактологический материал, но и «человеческий документ», неразрывный с трагическими людскими судьбами, а значит, не свободный от личных пристрастий и субъективных оценок.

Глава IV. Степень научной разработанности проблемы, деятельность государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России в советской и постсоветской историографии. В первом параграфе — «Советская историография рассматриваемой проблемы» — обосновывается, что в советской историографии состоялась научная разработка основных направлений деятельности властных структур по формированию духовной культуры армии императорской России во второй половине XIX – начале XX в., несмотря на установление жёстких границ научного познания. Административный контроль и идеологическое давление на историков имели то серьёзное последствие, что уровень научной разработки нашей темы имел серьёзные искажения. Во втором параграфе — «Разработка исследуемой темы в постсоветской исторической науке» — исследуется феномен духовной культуры армии императорской России в радикально изменившейся конкретно-исторической обстановке в стране. Объектом пристального изучения становятся социально-психологические вопросы в жизни русской армии, морально-психологическое обеспечение деятельности Вооружённых сил на том или ином этапе исторического развития. Знаковым можно считать то обстоятельство, что в постсоветский период было защищено большое количество диссертационных исследований (причем не только исторического плана), в которых рассматриваемая тема нашла отражение в ряде оригинальных сюжетов. Появилось и собственно историографическое осмысление темы.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования, отмечается закономерный, поступательный характер процесса познания истории деятельности государственных структур по формированию духовной культуры русской армии (вторая половина XIX – начало XX в.), выносятся на суд научной общественности сделанные выводы и уроки, предлагаются научно-практические рекомендации.

III. НАУЧНАЯ НОВИЗНА И ОБОСНОВАНИЕ ПОЛОЖЕНИЙ, ВЫНОСИМЫХ НА ЗАЩИТУ
Научная новизна. Впервые дается всесторонний и комплексный анализ историографии деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX — начало XX в.). Новые результаты, определяющие вклад диссертанта в разработку настоящей проблемы, сводятся к следующему:

1. Исследуются историографические факты и историографические источники, появившиеся в стране за 150 с небольшим лет. Впервые так широко проанализирована проблематика исследований, связанных с изучением процесса деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX — начало XX в.); обобщаются характерные черты, основные тенденции, показываются сильные и слабые стороны проанализированной литературы, защищенных диссертаций, оцениваются документы, в том числе и с точки зрения их современного значения.

2. Предлагается периодизация процесса формирования исторических знаний по исследуемой проблеме; характеризуются основные этапы и периоды становления историографии темы, указанной выше, выявляются ее особенности.

3. Широко прослежен процесс создания источниковой базы, накопления и осмысления фактологических знаний, установлена степень их использования каждым поколением историков.

4. Выявлен круг наиболее разработанных вопросов рассматриваемой проблемы, объясняются причины сложившейся историографической ситуации, актуализируется накопленный в науке опыт деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX — начало XX в.).

5.Анализируется взаимосвязь между уровнем разработанности рассматриваемой проблемы, состоянием ее источниковой базы, социально-политической и духовной атмосферы и другими факторами, определяющими возможности изучения данной темы.

6. Внесены отдельные коррективы в трактовку ряда важнейших проблем, в том числе теоретических, достигнута определенность в дискуссионных вопросах, уточнена некоторая статистика проблемы, вынесенной в название диссертации.

7. Предлагается авторский подход к пониманию различных аспектов историографического исследования проблемы деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX — начало XX в.); намечены пути ее дальнейшего углубленного исследования, предложены конкретные меры по совершенствованию познавательного процесса в исследуемой области исторических знаний.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Результаты комплексного анализа историографических источников, появившихся со второй половине XIX века – до настоящего времени, в которых освещается история организации и развития деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX — начало XX в.).

2. Авторские оценки и суждения по важнейшим теоретическим и практическим вопросам исследуемой проблемы, прежде всего по тем, которые имеют дискуссионный характер.

3. Основные тенденции развития историографии исследуемой проблемы на различных этапах ее развития, итоговые характеристики ее сильных и слабых сторон, основные направления ее дальнейшего совершенствования.

4. Выводы, уроки, предложения, научно-практические рекомендации, направленные на дальнейшее углубление научно-исследовательской работы в указанной области с учетом характера недостаточно разработанных аспектов темы, на улучшение деятельности органов государственной власти и военного управления по формированию духовной культуры Вооруженных сил РФ на современном этапе их истории, когда они находятся в стадии дальнейшего реформирования.

Обоснование положений, выносимых на защиту:

1. Результаты комплексного анализа историографических источников, в которых освещается наша проблема, можно свести к ряду крупных обобщений:

1.1. Во второй половине XIX – начале XX в. правивший политический режим самодержавия уделял пристальное внимание проблемам формирования духовной культуры Вооруженных сил Российской империи. Причем взгляды политических деятелей нашли соответствующее нормативно-правовое закрепление. Все это отразилось в досоветской историографии. В данной историографии имеется характерная черта — авторы большинства изученных работ не стремились выйти за рамки описательного метода и изложения фактического материала^¹⁰¹. Духовенство, в том числе и военное, активно разрабатывало теоретические проблемы богословия и менее уделяло внимания исследованию вопросов духовно-нравственного воспитания личного состава^¹⁰². Нельзя не обратить внимания на то, что вовсе отсутствуют работы по анализу становления и развития общей культуры военнослужащих (культура поведения, общения, культура речи, музыкально-художественная культура). Те и другие авторы не намечают основных хронологических граней истории формирования и развития профессиональной, духовно-нравственной и общей культуры военнослужащих в русской армии. Однако проанализированные труды отличаются богатством фактического материала. Между тем большая доля нарратива, имеющаяся в них, что выше отмечалось, не позволяет уловить закономерные связи, тенденции развития духовной культуры военнослужащих. Фундаментальные труды и отдельные статьи, опубликованные в периодической печати России того времени, имели одну направленность — они обобщали мысли боевых офицеров и генералов, искавших эффективные возможности повышения боеспособности русской армии на путях существенного улучшения обучения и воспитания офицеров и солдат. Именно эти работы позволили обратить особое внимание на состояние духовно-нравственной культуры военнослужащих русской армии.

1.2. История изучения нашей проблемы в досоветской историографии дает основания говорить о ее поступательном развитии. Исторические реалии, военная практика во многом определили характер, содержание всего многообразия историографических источников. Положительным импульсом для развития русской военной науки, оригинальной научной военной мысли послужила реформа Д.А. Милютина. В реформированной военной организации стала цениться личность офицера и солдата, что привело к становлению армии думающей, которая дала небывалый пример массового военного творчества, составившего основу отечественной военной классики, в особенности в вопросах морально-нравственных основ армейской жизни, повышения уровня духовной культуры военнослужащих. Проведённое исследование, анализ многообразных историографических и исторических источников позволили определить следующие черты досоветской историографии рассматриваемой проблемы: возросший научный уровень исследований процесса формирования духовной культуры армии императорской России; переход от работ описательного плана к произведениям, которым свойственна постановка вопросов проблемного характера.

1.3. Исследование процесса освещения темы в историографии российского зарубежья дало основание для следующего синтеза: личностный фактор сыграл определяющую роль в развитии военной мысли русского зарубежья. Наша проблема поднималась и исследовалась непосредственными участниками военных кампаний начала XX века, представителями высшего офицерства императорской армии. Характерная черта истории изучения данной проблемы в историографии российского зарубежья — поступательное развитие — от мемуаров и мемуарно-исследовательских работ к монографическим трудам^¹⁰³. Следующая характерная черта — неравномерность развития: большой интерес к проблемам духовного характера в 1920-е – 1930-е гг.; полное отсутствие работ в годы Второй мировой войны; возвращение темы в область научных исследований в 50-е – 60-е гг. минувшего века. Многогранная история Вооруженных сил России оставила своим потомкам ранее недоступный нам пласт военной мысли российского зарубежья. Здесь имеется ряд исследований, в которых отражен процесс формирования и развития системы профессиональной, духовно-нравственной и общей культуры военнослужащих русской армии. Эти труды явились новым этапом в русскоязычной зарубежной историографии данной темы, которая и в настоящее время еще далека от своего глубокого изучения, хотя уже многое делается в этом направлении.

1.4. Исследуемая проблема получила соответствующую научную разработанность в советской историографии. На первом условном историографическом этапе (1918 г.— примерно середина 1930-х гг.) — этапе зарождения, становления и развития советской историографии в условиях относительной творческой свободы, исследуемая тема нашла отражение в мемуаристике^¹⁰⁴; общих курсах по истории военного искусства^¹⁰⁵; трудах крупных советских государственных деятелей^¹⁰⁶; научно-исследовательских и учебных изданиях^¹⁰⁷. На втором условном историографическом этапе (середина 30-х — примерно первая половина 50-х гг. минувшего века) — этапе господства сталинской парадигмы, некоторое опосредованное изложение отдельных аспектов нашей темы нашло отражение в ряде научных трудов^¹⁰⁸. На третьем условном историографическом этапе (примерно вторая половина 1950-х до 1991 г.)— этапе новаций хрущевской оттепели, реанимации сталинских и зарождения новых подходов в советской исторической науке в рамках первого подэтапа (вторая половина 50-х – первая половина 60-х гг. минувшего века), тема нашла отражение в историографических источниках, которые можно разделить на следующие группы: мемуары^¹⁰⁹; исследовательские труды^¹¹⁰. В рамках второго подэтапа (вторая половина 60-х — первая половина 80-х гг. минувшего века) — в научных трудах исторического^¹¹¹ и неисторического характера^¹¹². В рамках третьего подэтапа (вторая половина 60-х — первая половина 80-х гг. минувшего века) — в монографии А.А. Буравченкова^¹¹³, сборнике “О долге и чести воинской в Российской армии”^¹¹⁴, в работе А.Е. Иванова^¹¹⁵ и др. Подчеркнем, что развитие всех этапов детерминировалось конкретно-исторической обстановкой в стране. На историческую науку влияли непосредственным образом определенные политические установки и соответствующие им научные подходы. Несмотря на яркое своеобразие каждого из условных историографических этапов, все они взаимосвязаны и составляют единый советский период. И ему присущи следующие научные направления, по которым шло освещение исследуемой проблемы: изучение и публикация документов, отражающих военную историю России конца XIX – начала XX в.; продолжение научных исследований по проблемам, поставленным историками в досоветский период; создание трудов обобщающего характера по истории русской армии.

Между тем нельзя не учитывать следующего обстоятельства. Главными идеями, нашедшими отражение в работах ученых, являлись идеи: коммунистического воспитания молодежи, в том числе и армейской; формирования коммунистического мировоззрения; классового подхода в вопросах воспитания; воспитания пламенного патриотизма; руководящей и направляющей роли партии; непримиримой борьбы против буржуазной идеологии. Это обусловило то обстоятельство, что во многих работах ярко выражено неприятие опыта и традиций русской армии, опыта духовно-нравственного воспитания личного состава. А труды, посвященные вопросам формирования и развития духовной культуры, носили поверхностный и пропагандистский характер. Характеризуя работы советских ученых, мы можем утверждать, что в них, несмотря на большую идеологическую приверженность, наша тема получила дальнейшее развитие. Это было обусловлено возрастанием роли человеческого фактора, сложнейшей социально-экономической, политической и международной обстановкой, где армия и флот призваны были принять на себя функции гаранта единства государства, стабильности и незыблемости его границ. А это в свою очередь требовало адекватной подготовки личного состава, его квалификации, нравственных качеств и культуры. Наиболее существенные успехи советскими учеными достигнуты в изучении истории формирования и развития профессиональной и общей культуры военнослужащих начиная со второй половины 1950-х годов. Но вопросы религиозно-нравственного воспитания личного состава русской армии выпали из поля зрения ученых в силу известных причин и в принципе не могли быть ими исследованы.

1.5. Наша тема получила развитие и в постсоветской историографии. Важным направлением становится решение теоретико-методологических проблем военно-исторической науки, определение её идеологических основ. Выход книги В.А. Золотарёва и С.И. Тюшкова дал возможность понимания наиболее острых проблем методологии современных научных исследований, объекта и предмета военно-исторической науки, места и роли в ней прежних принципов и новых подходов^¹¹⁶. Тенденция к появлению большого числа публикаций приобретает все более устойчивый характер^¹¹⁷. Здесь выделяются следующие группы: мемуары^¹¹⁸; монографические исследования и научные статьи^¹¹⁹; материалы периодической печати^¹²⁰; диссертационные исследования^¹²¹; работы, посвященные военному духовенству^¹²². Появилось и собственно историографическое осмысление темы^¹²³. Но это только первые шаги. Однако несмотря на определённые достижения отечественной истории, исследуемая проблема не нашла ещё пока достаточной научной разработки.

2. Авторские оценки и суждения по важнейшим теоретическим и практическим вопросам исследуемой проблемы, прежде всего по тем, которые имеют дискуссионный характер:

2.1. В истории изучения нашей темы наглядно просматривается следующая закономерность: историография зависит (как прямо, так и опосредованно) от изменений конкретно-исторической обстановки в социуме, где происходит процесс накопления исторических знаний. Действие данной аксиомы распространяется по всему историческому пространству и времени. И смена цивилизационной парадигмы, что имело место в нашем Отечестве, не может отменить ее действие.

2.2.Несмотря на то, что новые подходы в современной исторической науке все более утверждаются, по-прежнему налицо борьба старого и нового. Не исчезло и такое явление, как погоня за новомодными парадигмами, которые порою искусственно притягиваются к отечественному историографическому полю, имеющему свои традиции.

2.3. В периодизации проблемы более целесообразно не придерживаться жестких рамок при обозначении отдельных этапов и периодов. Хотя подобная позиция не отрицает возможности выделения рубежных вех, привязанных к каким-то эпохальным датам.

2.4. В государственном видении концепции формирования духовной культуры армии Российской империи отсутствует четкая дефиниция понятия «духовная культура». Однако имеется обоснование ее составляющих: «патриотизм», «военный дух», «преданность престолу и государю», «кодекс чести офицера».

2.5. Есть основания сомневаться в выводе А.Н. Мерцалова о том, что содержание “Военно-исторического журнала” за 1988 – 1991 гг. как в зеркале отражает общее состояние военной историографии. “Из всех разделов советской исторической науки она, — считает А. Мерцалов, — в наименьшей степени подверглась перестройке и в наибольшей степени остаётся под влиянием старой методологии”^¹²⁴. Против категоричного суждения свидетельствует то, что на страницах этого журнала в указанный период исчезла рубрика “КПСС – организатор и руководитель Советских Вооружённых сил”, появляются разделы “Из неопубликованных рукописей”, “Из архивов Министерства обороны СССР”, возрастает число публикаций, посвящённых в целом военной истории России второй половины ХIХ – начала ХХ века. Именно в “Военно-историческом журнале” были опубликованы фрагменты воспоминаний А.А. Брусилова, А.Ф. Редигера, дневниковые записи А.Н. Куропаткина и впервые увидели свет отрывки из рукописи Ю.Н. Данилова “На пути к крушению”^¹²⁵.

2.6. В современной российской историографии наметилась некоторая тенденция к идеализации дореволюционной историографии рассматриваемой проблемы. Здесь, надо полагать, адекватная реакция на период запретов и игнорирования, критиканства, которым подменялась конструктивная научная критика, что имели место в советской исторической науке при оценке историографических наработок предшественников, в том числе и по теме деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX —начало XX в.). Разумеется, такой перекос необходимо устранять.

2.7. Многие наработки советской историографии при их новом прочтении с позиций современных подходов отечественной исторической науки дают небезынтересный материал для дальнейшего историографического анализа рассматриваемой проблемы. И не вина, а беда многих поколений советских историков, что они были скованы жесткими идеократическими оковами методологии догматизированного марксизма-ленинизма в большевистском его измерении. И недооценку историографических наработок советского периода, что имело место в начале 1990-х гг., иначе как ненаучный подход классифицировать и не приходится.

3. Синтезированные основные тенденции развития историографии исследуемой проблемы на различных этапах ее развития:

3.1.Досоветская историография. Первый условный историографический этап (вторая половина XIX в. – 1904 г.): 1) проблема деятельности государственных структур по формированию духовной культуры армии, ее роль и механизм воздействия на массы стали одной из ведущих в творчестве военных историков и теоретиков. Несмотря на определённые разногласия в вопросах военного строительства, военной теории, большинство исследователей признавали первостепенную роль нравственного элемента в жизни армии. Но проблема формирования духовной культуры армии не ставилась как отдельная тема научного исследования, тем более не соотносилась с изучением деятельности государственных органов Российской империи в этой области; 2) упорядочение архивной базы способствовало эволюции типа документальных публикаций, более высокому научному уровню военно-исторических исследований. Проводилась определенная библиографическая работа, что не могло не сказаться положительным образом на качестве научных трудов; 3) полемический характер определял содержание большинства материалов периодической печати, в которых получило отражение противостояние двух направлений отечественной военной мысли — народной и академической; последовательное развитие историографии — от мемуаров и публицистики к серьезным научным исследованиям, где в той или иной мере поднималась наша тема; 5) анализируемая проблема не стала предметом собственно историографического анализа (хотя бы на уровне обобщающей статьи). Второй условный историографический этап (1904 – 1914 гг.):1) исследуемая тема оставалась одной из ведущих тем в массиве всех военно-исторических исследований. Она превратилась из теоретической в одну из проблем прикладного характера, ставшей непосредственным объектом изучения новых отраслей военных знаний: военной педагогики, военной психологии, военной социологии; 2) расширение документальной базы исследований изменило тематику военно-исторических трудов. Однако в центре внимания оставались события Русско-японской войны; 3) больше внимания стало уделяться анализу именно деятельности органов государственной власти и военного управления по формированию духовной культуры военнослужащих. В первую очередь в военно-исторических трудах; 4) существенные изменения произошли в количественном и качественном соотношении военно-исторических изданий, выразившиеся в повышении удельного веса специальных публикаций, в которых прямо рассматривались проблемы формирования духовной культуры военнослужащих в комплексе с темой морально-психологических основ русской армии; 5) появилась более жесткая критика деятельности властных структур различного уровня по укреплению морального духа армии, а также формирования духовной культуры военнослужащих. Однако большинство авторов при этом не смели покушаться на личность и деятельность императора, демонстрируя тем самым верноподданнические чувства; 6) отсутствие целевых работ по истории изучения рассматриваемой в диссертации темы.

3.2. Историография российского зарубежья. Первый условный историографический этап (20 – 30-е гг. XX в.): 1) проблема формирования духовной культуры военнослужащих в русской армии во второй половине XIX – XX в. оставалась одной из ведущих в массиве всех исторических работ. Через детализацию понятия “душа армии” эмигрантские авторы признавали главенствующую роль государства в процессе духовного развития армии; 2) расширение источниковой базы исследования. Однако преобладали работы мемуарного, очеркового и научно-популярного характера над исследовательскими; 3) доминирование критического аспекта в произведениях эмигрантов, в попытках выявить причины крушения императорской армии, исходя именно из духовных начал, а также неэффективной деятельности органов государственной власти и военного управления по формированию духовной культуры военнослужащих, укреплению морального духа армии; 4) выводы военно-научной мысли имели прикладное значение, послужили импульсом для развития военной психологии: в программу обучения на высших военно-научных и училищных курсах было включено психолого-педагогическое знание; 5) в условиях полного теоретического и идеологического плюрализма мы можем констатировать относительную однозначность оценок и выводов о роли государственных органов в процессе формирования духовной культуры военнослужащих, укреплении морального духа русской армии в конце XIX – начале XX века; 6) собственно историографический аспект рассматриваемой темы должного развития не получил. Дальше робких попыток дать историографический обзор в контексте своей темы, предпринимаемых некоторыми авторами, дело не продвинулось. Второй условный историографический этап (конец 40-х – начало 70-х гг. XX в.): 1) продолжается традиция исследования понятия “душа армии”, главным образом, в жанре мемуаров. В небольшом количестве научных работ, особенно в 1960-е годы, исследуемая нами проблема не становится предметом самостоятельного изучения, а рассматривается через призму противопоставления российской императорской армии и армии СССР. Научные труды, подобно трудам советской историографии, стали политизированными, так как авторы испытали все реалии “холодной войны”, бушевавшей в биполярном мире; 2) собрание и систематизация архивных материалов способствовали достижению более высокого уровня некоторых исследовательских работ; 3) отсутствие трудов по истории изучения деятельности органов государственной власти и военного управления по формированию духовной культуры армии императорской России в хронологических рамках, означенных выше.

3.3. Советская историография. Первый условный историографический этап (1918 г.— примерно середина 1930-х гг.):1) рассматриваемая тема нашла отражение в мемуарах, общих трудах по истории русской армии, выполненных старыми военными специалистами, которые сохранили традиции в исследовании вопросов духовного характера, их определяющей роли в жизни армии. Благодатными оказались условия относительной творческой свободы, положительный потенциал которых так и не был использован до конца; 2) в условиях укрепления диктатуры большевистской партии доминирует негативное отношение ко всему старому, буржуазному. Работы учёных, даже принявших новую власть, подвергались острой критике; 3) преобладала тенденция на свёртывание научной работы как в области истории дооктябрьской России, так и в рамках изучаемой проблемы. Второй условный историографический этап (середина 30-х — примерно первая половина 50-х гг. минувшего века): 1) влияние на исследование политических установок времён культа личности И.В. Сталина, что, безусловно, нанесло вред качеству исторических исследований (по сравнению с первым условным историографическим этапом); 2) некоторое ослабление консервативного подхода к видению исторического процесса и крайняя идеологизация научно-исследовательской работы, вызванная Великой Отечественной войной, когда на первый план выдвинулись задачи военно-патриотического воспитания народа как одного из важнейших условий его мобилизации на достижение победы. Оформление принципиально новых направлений научного поиска на фоне количественного роста военно-исторических исследований. Произошёл поворот от абстрактной и крайне политизированной пропаганды к изучению отечественного военно-исторического опыта; 3) тема данного диссертационного исследования не стала предметом целевого комплексного исследования ни в историческом, ни собственно историографическом аспекте. Третий условный историографический этап (примерно вторая половина 1950-х до 1991 г.): 1) доминирующее воздействие политического фактора на развитие исторической литературы. Содержание научных трудов, вводимые в научный оборот источники зависели от политической конъюнктуры. Ярким свидетельством тому является судьба журнала “Исторический архив”, который дважды закрывали по идеологическим причинам. Чрезмерная политизация, подгонка фактологии под априорные схемы снижали научно-теоретический уровень указанных выше трудов; 2) невозможность использования огромного массива архивных документов. Избирательность публикуемых документов, их купирование выступали в качестве основного метода их применения. Все публикации археографического плана сопровождались обязательными разъяснениями, трактующими то или иное историческое событие в соответствии с определёнными политическими установками; 3) изучение темы происходило не в русле самостоятельного научного осмысления, а в рамках обобщающих работ по истории армии дореволюционной России. Деятельность государственных структур императорской России в области военного строительства рассматривалась априори с критических позиций, проблемы морально-нравственного характера не были обозначены, дефиниция «духовная культура» интересовала исследователей с точки зрения общеметодологических позиций и в плане идейно-политического воспитания военнослужащих Советской армии; 4) отсутствие специального комплексного исследования рассматриваемой проблемы на уровне монографий, докторской и даже кандидатской диссертаций; 5) рассматриваемая тема не получила серьезной историографической разработки.

3.4. Постсоветская историография. 1) введение в научный оборот большого количества архивных документов, особенно тех, которые оказались в архивах белой эмиграции. Но подчас научный анализ новых документов подменяется обильным цитированием, практикуется иллюстративный метод их использования; 2) в научной разработке изучаемой проблемы произошла полярная смена исследовательских приоритетов. Творчество белой эмиграции становится главным полем изучения, лишённого подчас объективного критического осмысления; 3) проблема деятельности органов государственной власти и военного управления по формированию духовной культуры армии императорской России (вторая половина XIX — XX в.) находит своё опосредованное отражение в печатных научных трудах и защищённых диссертациях по проблемам воспитания и образования российского офицерства в означенный период. Однако комплексного исследования рассматриваемой темы хотя бы на уровне обобщающей статьи нет; 4) отсутствие крупных научных разработок историографического плана по теме данной диссертации.

жүктеу/скачать 450.5 Kb.

Достарыңызбен бөлісу:

1 2 3 4 5