Глава 10. Сюрприз для миссис Сноу

Глава 10. Сюрприз для миссис Сноу

– А, это ты! – послышался недовольный голос с постели.– Я тебя помню Кто угодно тебя запомнит, я думаю, если хоть раз увидит. Жаль, что ты не пришла вчера. Я так хотела, чтобы ты пришла вчера.

– Правда? Ну, тогда я рада, что от вчера до сегодня не так уж далеко, – засмеялась Поллианна, бодро приблизившись к постели и осторожно поставив свою корзинку на стул.– Ах, Боже мой! У вас опять темно! Я вас совсем не вижу! -воскликнула она и без колебаний, решительно направилась к окну, чтобы раздвинуть шторы.– Я хочу посмотреть, причесаны ли вы так, как я вас в прошлый раз причесала... Ах, нет, вы так не причесались! Но ничего страшного, я даже рада этому, потому что, может быть, вы позволите мне сделать это, но немного позднее. А сейчас я хочу, чтобы вы посмотрели, что я вам принесла.

Женщина беспокойно пошевелилась.

– Как будто внешний вид влияет на вкус, – насмешливо заметила она, но всё же устремила взгляд на корзинку.– Ну, что там такое?

– Угадайте! Чего бы вы хотели? – Поллианна с сияющим лицом подскочила к своей корзинке.

Больная нахмурилась.

– О чём ни подумаю, ничего мне не хочется, – вздохнула она.– В конце концов, всё это одинаково на вкус.

Поллианна тихонько засмеялась

– Нет, нет! Угадайте! Если бы вы всё-таки хотели чего-нибудь, то что это было бы?

Миссис Сноу была в нерешительности. Не сознавая этого сама, она за долгие годы привыкла неизменно желать того, чего у неё не было, и потому заявить сразу, чего она хочет, казалось невозможным, пока она не узнает, что у неё есть. Однако было ясно, что сказать что-то необходимо. Этот странный ребёнок ждал ответа.

– Ну, конечно, бараний бульон...

– Я его принесла! – с торжеством воскликнула Поллианна.

– Но это именно то, чего я не хотела, – опять вздохнула больная, теперь уже точно зная, о чём тоскует её желудок.– Я хотела цыплёнка.

– О, и его я тоже принесла, – засмеялась Поллианна.

Миссис Сноу обернулась в изумлении.

– И то и другое? – спросила она.

– Да, и студень из телячьих ножек тоже, -торжествовала Поллианна.– Я решила, что хоть раз вы должны получить именно то, что хотите. И мы с Ненси это обеспечили. Конечно, всего только понемножку... но есть всё! Я так рада, что вы захотели цыплёнка, – продолжала она удовлетворённо, вынимая из корзинки три маленьких горшочка.– Знаете, я всю дорогу думала, что будет, если вы скажете, что хотите рубца, или лука, или ещё чего-нибудь такого, чего у меня нет! Это было бы ужасно, ведь я так старалась! – Она весело засмеялась.

Больная молчала. Казалось, она пытается мысленно отыскать что-то, что потеряла.

– Вот! Я оставлю вам всё, – объявила Поллианна, выстраивая свои три горшочка в ряд на столе.– Вполне вероятно, что завтра вы захотите бараньего бульона. Как вы себя сегодня чувствуете? – заключила она вежливым вопросом.

– Очень нездоровится, спасибо, – пробормотала миссис Сноу, впадая в свою обычную апатию.– Я не смогла даже подремать сегодня утром. Нелли Хиггинс, соседка, начала брать уроки музыки, и её гаммы почти окончательно свели меня с ума. Она мучила меня ими всё утро, ни минуты передышки! Прямо не знаю, что делать!

Поллианна сочувственно закивала.

– Я понимаю, это ужасно! С миссис Уайт так было однажды. Она – член дамского благотворительного комитета. У неё как раз в то время был приступ ревматизма, и она не могла даже метаться в постели. Она говорила, что ей было бы гораздо легче, если бы она могла. Вы можете?

– Могу ли я... что?

– Метаться – ну, двигаться так, чтобы изменить положение, когда становится невозможно переносить эти гаммы.

Миссис Сноу в изумлении смотрела на девочку.

– Ну, конечно, я могу двигаться как угодно, но в кровати, – ответила она немного раздражённо.

– Тогда вы можете радоваться хотя бы этому, правда? А вот миссис Уайт не могла. Нельзя метаться, когда у тебя приступ ревматизма... хотя ужасно хочется, говорит миссис Уайт. Она рассказывала мне потом, что её, несомненно, ожидало буйное помешательство, если бы не уши её золовки... Она совершенно глухая...

– Уши золовки? Да о чём ты говоришь?

Поллианна засмеялась.

– Ах, я вам не всё рассказала. Я забыла, что вы ведь незнакомы с миссис Уайт. Видите ли, её золовка, мисс Уайт, была глухая... ужасно глухая. А приехала она к ним, чтобы помочь по хозяйству и ухаживать за больной миссис Уайт. И это было что-то ужасное! Чтобы растолковать ей что-нибудь, приходилось так кричать! И после этого каждый раз, когда на другой стороне улицы начинали играть на пианино, миссис Уайт была так рада, что она может слышать музыку, что ей уже не было так тяжело от того, что она её слышит, потому что она воображала, как это было бы ужасно, если бы она была такой же глухой, как её золовка. Видите ли, она тоже играла в игру. Я её научила.

– В игру?

Поллианна хлопнула в ладоши.

– Ой! Я совсем забыла, но я ведь всё-таки придумала, чему вы, миссис Сноу, можете радоваться!

– Могу радоваться? Что ты хочешь сказать?

– Я обещала вам, что придумаю! Вы не помните? Вы просили меня сказать вам, чему вы могли бы радоваться... то есть радоваться, несмотря даже на то, что вам приходится целыми днями лежать в постели.

– Ах это! – насмешливо протянула женщина.– Да, помню, но я и не предполагала, что ты отнесешься к этому серьёзнее, чем я.

– О, да, я отнеслась серьёзно, – кивнула Поллианна с удовлетворением, – и нашла. Но это оказалось нелегко. Хотя чем труднее, тем веселее. И должна признаться честно, что я долго ничего не могла придумать. А потом придумала!

– Неужели? Ну и что же это такое? – В голосе миссис Сноу звучала ирония. 4 Поллианна набрала воздуха.

– Я думала... как рады могли бы вы быть тому... что другие люди не в таком положении, как вы... то есть не все больные и лежат в постелях, понимаете? – объявила она выразительно.

Миссис Сноу уставилась на неё широко раскрытыми, гневными глазами.

– В самом деле?! – воскликнула она малоприятным тоном.

– А теперь я расскажу вам про игру, – предложила Поллианна, сохраняя блаженную уверенность в себе.– Вам будет очень приятно играть, ведь для вас это будет так трудно! А чем труднее, тем веселее! Видите ли, дело в том...– И она начала свой рассказ о церковных пожертвованиях, костылях и кукле, которую так и не получила.

Она только что кончила рассказывать, когда в дверях появилась Милли.

– Поллианна, тебя зовёт тётя, – сказала она угрюмо и равнодушно.– Она звонила по телефону в дом Харлоу на другой стороне улицы и велела тебе поторопиться, чтобы успеть поиграть гаммы, прежде чем стемнеет. Поллианна неохотно поднялась.

– Хорошо, – вздохнула она.– Уже бегу.-И неожиданно рассмеялась: – Наверное, я должна радоваться, что у меня есть ноги, чтобы бежать, правда, миссис Сноу?

Ответа не было. Миссис Сноу лежала с закрытыми глазами. Но Милли, которая от удивления широко раскрыла свои, заметила, что по впалым щекам матери бегут слёзы.

– До свидания, – бросила Поллианна через плечо уже от порога.– Мне ужасно жаль, что я не успела заняться вашей причёской. Но, может быть, мне удастся в следующий раз...

Один за другим проходили июльские дни. Для Поллианны они были по-настоящему счастливыми. И она часто с радостью говорила об этом тётке. На что та обычно отвечала утомлённо:

– Это очень хорошо, Поллианна. Меня, конечно, радует, что они такие счастливые, но я надеюсь, что они в той же степени плодотворные, так как в противном случае это было бы явное пренебрежение долгом с моей стороны.

Обычно Поллианна отвечала на это объятиями и поцелуем, что всё ещё приводило мисс Полли в глубочайшее замешательство. Но однажды Поллианна высказалась. Это было, когда они вместе шили в гостиной.

– Значит, тётя Полли, ты хочешь сказать, что этого недостаточно, чтобы дни были просто счастливыми? – спросила она задумчиво.

– Именно это я и имею в виду.

– Они должны быть ещё и плодотворными?

– Конечно.

– А как это – плодотворными?

– Ну, это... просто... быть плодотворными... Приносить пользу, давать какой-то результат. Какой ты странный ребёнок!

– Тогда просто радоваться – не полезно? – встревожилась Поллианна.

– Конечно нет.

– Ах, как жаль! Тогда тебе, конечно, не понравится, и, боюсь, ты никогда не будешь играть.

– Играть? Во что играть?

– Ну, в ту игру, которую папа...– Поллианна хлопнула себя ладонью по губам.– Н-нет, ничего, – пробормотала она запинаясь.

Мисс Полли нахмурилась.

– На сегодня хватит, Поллианна, – сказала она коротко, и урок шитья был окончен.

В тот же день Поллианна, спускаясь по лестнице из своей комнаты, встретила на полпути тётку.

– О, тётя Полли, как хорошо! – закричала она.– Ты идёшь ко мне! Заходи! Я люблю гостей, – добавила она, бросаясь вверх по лестнице и широко распахивая дверь в свою комнатку.

На самом деле мисс Полли не имела ни малейшего намерения заходить к своей племяннице. Она направлялась на чердак за своей белой шерстяной шалью, которая лежала в кедровом ящике возле восточного окна. Но, к своему безмерному удивлению, она оказалась не перед этим кедровым ящиком, а на одном из жёстких стульев с прямой спинкой в маленькой комнатке Поллианны. Уже много, очень много раз с тех пор, как приехала Поллианна, мисс Полли обнаруживала, что самым неожиданным и удивительным образом делает совершенно не то, что намеревалась сделать.

– Я люблю гостей, – порхая по комнате, повторяла Поллианна с достоинством принцессы, принимающей гостью в своём дворце.– Особенно с тех пор, как у меня появилась своя собственная комната – вся моя, понимаешь? Конечно, у меня всегда была комната, но это была комната, которую мы у кого-нибудь снимали, а такие комнаты даже и вполовину не такие приятные, как собственные, правда? А ведь эта моя собственная, правда?

– Ну д-да, – пробормотала мисс Полли, смутно удивляясь, почему она не встаёт и не идёт за шалью.

– И теперь я полюбила эту комнату, пусть даже в ней нет ни ковров, ни штор, ни картин, которые мне так хотелось иметь...– Поллианна вдруг умолкла и покраснела в неприятном смущении. Она попыталась поскорее нырнуть в совершенно другую тему разговора, но тётка сурово прервала её:

– Что ты сказала, Поллианна?

– Н-ничего такого... Тётя Полли, честно. У меня просто вырвалось.

– Вполне возможно, – ответила мисс Полли холодно, – но раз уж ты начала, то, я думаю, мы услышим и остальное.

– Но тут нет ничего особенного, просто я рассчитывала на красивые ковры, кружевные занавески и всё такое, понимаешь... Но конечно...

– Рассчитывала?! – прервала её мисс Полли резко.

Смущённая, Поллианна покраснела ещё отчаяннее.

– Разумеется, мне не следовало рассчитывать, – оправдывалась она.– Но это случилось только потому, что я всегда их хотела и у меня никогда их не было. У нас, правда, были два коврика в пожертвованиях, но они, понимаешь, были маленькие, да к тому же один в чернильных пятнах, а другой дырявый. И картины были только две; одну папа... то есть хорошую мы продали, а плохая развалилась. Конечно, если бы не это, я не рассчитывала бы, когда мы шли через холл и по лестнице, в тот самый первый день, что у меня будет здесь красивая комната... и... и... Но, честное слово, тётя Полли, это продолжалось не больше минуты, ну, может «быть, несколько минут, а потом я уже радовалась, что на комоде нет зеркала, и я не буду видеть мои веснушки, и что не может быть красивее картины, чем та, что видна из моего окна, и что ты была так добра ко мне, что...

Мисс Полли неожиданно поднялась. Лицо её пылало.

– Довольно, Поллианна, – заявила она холодно, – ты сказала вполне достаточно.– В следующую минуту она величественно спустилась вниз по лестнице и только на первом этаже вдруг вспомнила, что направлялась на чердак поискать белую шерстяную шаль в кедровом ящике, стоящем у восточного окна.

Не прошло и двадцати четырёх часов, как мисс Полли решительно приказала Ненси:

– Сегодня же перенесешь вещи мисс Поллианны вниз, в комнату, расположенную под той, которую она занимает сейчас. Я решила, что теперь моя племянница будет спать там.

– Хорошо, мэм, – сказала Ненси вслух, а про себя добавила: «Какое счастье! « Минуту спустя она уже радостно кричала Поллианне:

– Только послушай, Поллианна, ты будешь спать ниже этажом, в комнате прямо под этой... да, да!

Поллианна заметно побледнела:

– Ты хочешь сказать... Ненси, не может быть... Правда? В самом деле?

– Вот увидишь, что и правда, и в самом деле, – пообещала Ненси возбуждённо, кивая головой над охапкой платьев, которые она вынула из шкафа.– Мне велено отнести вниз твои вещи, и я собираюсь сделать это поскорее, пока она не передумала.

Поллианна не дослушала и, рискуя разбить себе голову, стремглав понеслась вниз по лестнице, прыгая через две ступеньки.

Хлопнув двумя дверями и перевернув по дороге стул, она наконец достигла своей цели– тёти Полли.

– О, тётя Полли, тётя Полли, это правда, да? Ведь в той комнате есть всё: и ковёр, и шторы, и три картины, не считая той, что за окном, потому что окна выходят на ту же сторону! О, тётя Полли!

– Очень хорошо, Поллианна. Мне, конечно, приятно, что ты довольна этой переменой. Но если тебе так нравятся все эти вещи, я надеюсь, ты будешь относиться к ним бережно. Вот и всё. Поллианна, пожалуйста, подними стул. И ты два раза подряд хлопнула дверями.– Мисс Полли говорила суровым тоном, тем более суровым, что по какой-то необъяснимой причине чувствовала, что к глазам у неё подступают слёзы, а мисс Полли не привыкла к таким ощущениям.

Поллианна подняла стул.

– Да, я знаю, что я хлопнула дверями, – признала она радостно.– Понимаешь, я только что узнала о комнате, и я думаю, что ты тоже хлопнула бы, если бы...– Поллианна не договорила и взглянула на тётку с новым интересом.– Тётя Полли, неужели ты никогда в жизни не хлопнула дверью?

– Надеюсь, что нет! – В голосе мисс Полли звучало глубокое возмущение.

– Но, тётя Полли, это ужасно! – Лицо Поллианны выражало только искреннее сочувствие.

– Ужасно? – повторила мисс Полли, слишком удивлённая, чтобы сказать больше.

– Ну да. Понимаешь, если бы у тебя было такое чувство, что просто необходимо хлопнуть дверью, ты, разумеется, хлопнула бы, а если ты не хлопнула, то это означает, что ты никогда ничему так не радовалась... а то ты бы хлопнула, ты не смогла бы удержаться. И мне так жаль, что ты ничему никогда так не радовалась!

– Поллианна! – с трудом хватая воздух, вскрикнула мисс Полли, но Поллианны уже не было, и только хлопнувшая наверху дверь ответила на этот возглас. Поллианна помчалась к Ненси, чтобы помочь ей перенести вниз свои вещи.

Мисс Полли, оставшаяся в гостиной, ощутила какое-то неясное беспокойство... но, конечно же, она радовалась в прошлом... некоторым вещам!