Классический и критический этапы

В Казахском ханстве созидательные традиции отцов-основателей продолжили потомки Джанибек хана. Увенчались успехом их законотворческие инициативы. В народной памяти Касым хан (1511–1521) остался как основатель «Столбовой дороги», Есим хан (1598–1628) – как автор «Испытанной дороги», Тауке хан (1652–1715) – как создатель «Жеты Жаргы».

Благодаря политической мудрости казахских ханов, гуманизму законов и обычаев, либеральному участию властных структур в жизни и деятельности людей, отсутствию масштабных социальных конфликтов Казахское ханство подошло к ХVІІІ веку с солидным запасом прочности. Годы правления Тауке народ называл «Золотым веком», сам хан удостоился эпитета «Әз» – мудрый. Самодостаточное региональное государство с оптимизмом смотрело в будущее. Будучи ровесником таких централизованных национальных государств ХV века, как Англия, Испания, Франция, за два века его население выросло более чем в 10 раз, занимало современную территорию Казахстана.

Таковы главные итоги более двухвековой борьбы за присырдарьинские города и Жетысу, за пространство от Алтая до Каспия, за Сарыарку. Природно-климатическое условия и аграрная экономика обеспечили людям достаточно высокое благосостояние. Стабильностью характеризовалось и международное положение страны. Взгляды мировых держав были устремлены в сторону Америки и Африки. Ханство Абу-л-Хайра, Могулистан, Ногайская орда, шейбаниды и аштарханиды окончательно покинули казахские земли: одни – в XVІ в., другие – в XVII веке. Этот классический этап истории Казахского ханства, продолжавшийся 250 лет, завершился с кончиной Тауке хана.

Однако масштабы и глубина преобразований в обществе и государстве не идут ни в какое сравнение с европейским опытом развития в Новое время. В мировом измерении расстановок сил Казахстан начала XVIII века представлял потенциальную добычу для стран-колонизаторов. На пороге Нового времени четко проявились суровые, но объективные закономерности исторического прогресса. Быстрое продвижение вперед демонстрировали те государства, где демографическое преимущество сочеталось с непрерывным наращиванием интеллектуального потенциала общества, главным образом физико-математических наук, естествознания, техники с внедрением их достижений в экономику и военное дело. Много значила и позиция власти и богатых в конкурентной борьбе государств за лучшие образцы искусства, образования, просвещения и университетов. Даже масштабное заимствование иностранных интеллектуальных достижений, как показал опыт Османской империи, без отечественного технологического сопровождения и инновационного производства не дало желаемого результата.

Начался критический этап истории Казахского ханства. Его содержание и результаты определялись такими событиями, как усиление роли европейских государств во всемирной истории, война с Джунгарией, годы «Великого бедствия», принятие российского подданства, противостояние маньчжурскому Китаю, военные столкновения со среднеазиатскими ханствами. В этих условиях даже крупные победы, одержанные казахами в сражениях с джунгарами в местностях Буланты и Аныракай, появление на политической сцене целой плеяды биев и батыров во главе с Абылай ханом не гарантировали гражданам безопасность и мирную жизнь.

В 1731, 1740 г. казахи Младшего и Среднего жузов вошли в состав Российской империи, сохраняя при этом ханскую власть. Вскоре вслед за политическим поражением пришло в расстройство некогда единое экономическое, информационное, дипломатическое, гуманитарное пространство. Социальный прогресс, движение во времени и пространстве потеряли динамизм. Однако угроза со стороны других государств не отпала. Большую опасность представлял китайский фактор. Поэтому письмо Абылай хана (1771-1781) Цинскому императору Цяньлуну от 31 августа 1757 г., где есть такие слова: «Со времен наших предков Ишим-хана и Джахангир-хана никогда не удостоивались поучений из Китая. Лишь теперь благоговейно приняли высочайшее повеление великого императора, облагодетельствовавшее пограничные племена. Ваш слуга со своими подвластными не могли [скрыть] своей радости [и чувства] уважения к гуманности повелителя. Ваш покорный слуга Аблай желает со всем своим казахским народом обратиться к великой цивилизации, вечно служить китайскому государству» [5, с. 289], следует понимать как вынужденная мера ради сохранения суверенитета казахского народа. Ибо выдающийся правитель, упорно сопротивлявшийся колониальной политике и практике России в Казахстане, вряд ли молниеносно принял бы китайское подданство.

На критическом этапе частым явлением стали заговоры, узурпация власти, кризис ханства, причем не без участия официального Петербурга и колониальной администрации. В 1748 г. султан Барак убил хана Младшего жуза Абулхаира; занявший престол Нуралы хан в 1786 году был отстранен от власти; в 1797 году повстанцы Сырыма Датова убили Есим хана. Ситуацию не изменило и образование Букеевского ханства в 1801 г., последний хан которого Жангир умер при невыясненных обстоятельствах в 1845 году. Судьба Казахского государства была предрешена.

Нам представляется, что отсталость Казахского ханства на фоне мировых исторических процессов была вызвана причинами политического и технологического порядка. По всей вероятности, в XVII в. произошло разделение казахов на три жуза, продиктованное необходимостью эффективного и оперативного управления обширными территориями. На начальном этапе появление жузов, как административно-территориального явления, не сказывалось на унитарном устройстве ханства. Ханские указы и законодательные акты носили обязательный характер для всех. Так, в высочайшем Указе (1675–1676 гг.) Тауке хана о назначении Кази Баба на должности кази, накиба и шайх аль-ислама Сыгнака подчеркивается, что «те, кто увидел этот указ (йарлық), пусть признают упомянутого казием, накибом и шайх ал-исламом; по старинному заведенному обычаю (қадим дастури бирлан) оказывают ему почести, проявляют уважение и делают ему подарки и подношения (табаррукат). Не выходя из повиновения к нему […] и нигде не считая это дозволенным, пусть служат ему» [5, с. 82].

Централизованное управление ханством усилилось с принятием примерно в последней четверти XVII в. «Жеты Жаргы». тому положение Закона, определившее круг участников судебного процесса в центре и на местах: «Разбирать ссоры и произносить приговор над виновным должны, если не сам хан, то правители или старейшины тех аулов, к которым принадлежат истец и ответчик, приглашая к разбирательству еще и избранных обеими сторонами двух посредников» [8, с. 238].

И еще. Ежегодно на общегосударственное мероприятие «для рассуждения о делах народных» обязаны были прибыть «сам хан, равно как и все султаны, старейшины и правители родов» [8, с. 239]. По М. Тынышпаеву, для фактического управления ханством при Тауке хане было шесть знаменитейших биев: «1) Старшей Орды Толе-бий Алибеков (из рода дулат, отделения джаныс); 2) Средней – Казбек-бий (Каздаусты Казбек из рода аргын отделение каракесек); 3) Младшей Орды Айтек-бий (кажется из рода алим, отд. торт-кара), а до него Чеген-бий (из рода джагалбайлы); 4) Кара-киргиз – Кокым-бий, Кора-чорин; 5) Кара-Калпак – Сасык-бий; 6) Каттаган, джайма и других – имя бия не удалось узнать» [9, с. 82].

Вообще, титулатура, должностная иерархия, служебные полномочия работников аппарата управления ханства заслуживают специального изучения. В исторических источниках того периода упоминаются термины-понятия, такие, как «хаким», «даруга», «ички», «минбеги», «сынчи», «аталык», «иигит» и др. Длинный перечень должностей приводится в грамотах из Сыгнака. Во второй грамоте, составленной в 1543 г., когда Сыгнак находился в составе Казахского ханства, читаем: «В настоящее время в вилайете Сыгнак да будет известно и ведомо великим сейидам, благородным шейхам, почтенным эмирам, благородным арбабам, юзбегиям [и] всем великим [и] малым кедхуда и раиййатам, [принадлежащим к категориям] ходжа [и] шарик, что мы удостоили господина, отличающегося высокими достоинствами, отмеченного познанием шариата Сират-Шайх-накиба, назначив [его] куззат ал-исламом и нафиз ал-ахкамом, и повелели, чтобы [он] законным путем и [в соответствии с тем], как это должно быть, совершал обряды бракосочетания и соединения брачными узами, [будто] в присутствии опекуна или без оного, и [отправлял функции] распределения зеката, [решал] все дела, [подлежащие рассмотрению] по шариату, [и чтобы он] пресек распрю. Теперь, увидев этот нишан, да обращаются к вышеупомянутому лицу и не скрывают и не утаивают [нашего повеления] и оказывают подобающим образом ему почести и проявляют почитание и не преступают его законных и благородных решений». Далее указаны источники финансирования должностного лица: «И да берет он для своего стола [при совершении обряда бракосочетания] с девушек одну тиллу и с целомудренных женщин полтиллы, и с разводок четыре десятых [тиллы] и обрабатывает одно тепе земли на арыке Кызыл-Тал. И еще, да считают [его] тарханом, исключенным из [финансово-податных] росписей, и предоставляют [ему] на тоях и церемониях поминовения долю мяса [животного, куски мяса которого делятся между участвующими в трапезе строго по традиции]; и еще, ни при каких обстоятельствах да не имеют [к нему] касательства по поводу алыка, салыга [и] хардж-хараджата» [7, с. 317, 318]. Словом, документ подтверждает достаточно высокий уровень централизации власти и государственного управления.

Однако после кончины Тауке хана цент­рализованное ханство заметно ослабло. Старший хан трех жузов – Каип – всего три года находился у власти. Постепенно жузы вышли из подчинения центральной власти, в силу чего статус старшего хана был утерян. Распад единого целого на части открыл широкий простор для центробежных сил и междоусобицы. В политическом плане вчерашнему унитарному государственному устройству совершенно не соответствовало либертарианство формы правления. Иначе говоря, если в централизованном государстве функционировала реальная вертикаль власти, то в канун «Великого бедствия» ее практически не стало в Казахском ханстве. Ослабление государственных начал активизировало значение родоплеменной организации жизни народа. Это было шагом назад, и не имело ничего общего с гражданским обществом. Хуже того, политическая раздробленность переросла в межэлитную борьбу за власть. «В 1726 году, – пишет М. Тынышпаев, – киргизские ханы рассорились. Причиной ссор, по-видимому, было избрание в ханы трех Орд по смерти Болат-хана, его сына, сравнительно молодого Абульмамбета. Дядя его и брат Болата – старик Самеке (Шахмухамед) и главнокомандующий всеми киргизскими силами, удельный хан Младшей Орды, престарелый Абульхаир сочли себя обойденными, и в разгар стремительного и победоносного шествия, в котором киргизы дошли до реки Или, бросили фронт и ушли на северо-запад к русской границе, где и приняли русское подданство» [9, с. 27].

По большому счету, функциональные, организационные, правовые и иные несоответствия между органами исполнительной власти, представительно-судебной системы в центре и на местах исключили шанс на модернизацию казахского общества, привели к появлению ханства Старшего, Среднего, Младшего жузов, свели на нет все усилия Абылай хана по централизации власти. С уходом из жизни Абылай хана ускорилась эволюция государственной власти и форм управления от традиционно-правовых норм и стандартов к нестабильному политическому режиму. О технологических инновациях говорить не приходится. Все делалось на эмпирическом уровне. Слабость аграрной экономики, низкий уровень урбанизации, кочевой образ жизни огромной массы людей, падение производительности труда окончательно вывели страну из рельсов прогресса. Движение истории пошло вспять. Оно не сломило волю народа к свободе. 

Последний хан

Именно на критическом этапе истории Казахского ханства колониальная политика мировых держав достигла апогея. Она принесла много бед, нарушила естественно-исторический ход развития многих народов, посему вызвала во всем мире национально-освободительное движение. Так, по данным профессора М. Аб­дирова, с 1832 по 1847 гг. длилась освободительная борьба алжирского народа под руководством эмира Абд-аль-Кадыра с французскими колонизаторами. В 1857–1859 гг. в Индии происходило национальное восстание против британского владычества. Только на территории Америки было уничтожено около 30 млн. индейцев. В Африке 100 млн. людей были убиты в процессе подавления сопротивления или проданы за океан в рабство плантаторам [10, с. 197].

В Казахстане, где в ХІХ в. столкнулись геополитические интересы России, Англии и Франции, самым продолжительным было восстание под предводительством Кенесары – внука Абылая хана. К этому времени ханская форма управления была ликвидирована, этническая территория и границы грубо нарушены, юг находился под властью кокандцев. В 1841 г. Кенесары провозглашается ханом трех жузов и остается им до кончины в 1847 г. Следовательно, критический этап истории Казахского ханства продолжался 132 года, само ханство в том и ином устройстве существовало 382 года, последним ханом является Кенесары. 

Уроки истории

Казахское ханство образовалось в ходе сложных исторических процессов на стыке континентов и цивилизаций. В главном и основном это был объективно-закономерный результат политического развития общества и этноса на собственной основе. Практически все крупные племена и роды, вышедшие из глубин веков, участвовали в создании национального ханства, которое в свою очередь обеспечило развитие и безопасность казахов с их самобытным и уникальным миром. До начала XVIII в. независимая страна развивалась по восходящей. Политические и социально-экономические процессы, преодолевая трудности внутреннего и внешнего происхождения, вывели ханство в ряд стабильных государств.

В XVIII в., охарактеризованном Чоканом Валихановым как «кровавый» и «ужасный», национальная история обогатилась именами ярких лидеров и личностей, но была нарушена жизнь народа под одним шаныраком.

В потоке Всемирной истории Казахское ханство находилось почти четыре столетия. Взаимопроникновение и взаимовлияние с окружающей действительностью обогатило мировое историческое пространство новыми чертами, свойствами, связями.

Ханство оставило нам два великих наследия: необъятную территорию и единый, конкурентоспособный, толерантный народ с богатейшим духовно-нравственным миром. Им нет цены. Они спасли наш народ от колониального ига и тоталитарного эксперимента. Они составляют материальную и социальную основу современного Казахстана. Безграничная любовь к родной земле и своему народу раскрыла созидательную миссию Первого Президента РК Н.А. Назарбаева, вдохновила его на великие свершения, является источником национальной идеи «Мәңгілік Ел» и Плана нации – «100 конкретных шагов».

2. Гасанов 3. Царские скифы. Этноязыковая идентификация «царских скифов» и древних огузов. LIBERTY PUBLISHING HOUSE. New Work. 2002.

3. Мухаммед Хайдар Дулат. Тарих-и Рашиди. Составитель М. Койгелди. Алматы: «ҚазАқпарат». 2015. 

4. Всемирная история. В 6 т. Гл. ред. А. О. Чубарьян; Ин-т всеобщ. истории РАН. М.: Наука, 2011. Т. 3: Мир в раннее Новое время. М..: «Наука». 2013.

5. Эпистолярное наследие казахской правящей элиты 1675–1821 гг. Сборник исторических документов в 2-х томах. Автор проекта, введения, биографий ханов, научных комментариев; составитель и ответственный редактор И. В. Ерофеева. Т. 1. Алматы: АО «АБДИ Компани», 2014.

6. Бес ғасыр жырлайды: 2 томдық. Құрастыр. М. Мағауин, М. Байділдаев. Т. 1. Алматы: «Жазушы». 1989.

7. Материалы по истории Казахских ханств XV–XVIII веков. Извлечения из персидских и тюркских сочинений. Алматы: «Наука». 1969. 

8. Султанов Т. И. Поднятые на белой кошме. Потомки Чингиз-хана. Алматы: «Дайк-Пресс». 2001.

9. Тынышпаев М. Материалы к истории киргиз-казакского народа. Переиздание. Алматы: Дом печати «Эдельвейс». 2014. 

10. Абдиров М. Ж. Карательные силы Российской империи против Кенесары Касымова. Кенесары Қасымұлының туғанына 200 жыл толуына арналған халықаралық ғылыми-теориялық конференция материалдары. Алматы, 2003.

ОСОБЕННОСТИ РЕГИОНАЛЬНОГО ИСЛАМА В ЭПОХУ КАЗАХСКОГО ХАНСТВА Н. Нуртазина, доктор исторических наук, профессор КазНПУ им. Абая Мысль №9, сентябрь 2015 г.

Вместе с тем, уже в эпоху Золотой Орды обозначился целый ряд признаков, позволяющий говорить о своеобразии регионального ислама, обусловленного номадическим мировосприятием и образом жизни, ментальностью его носителей. Это дает основание для выделения субцивилизационной модификации «степного ислама», сложившегося внутри центральноазиатского ислама. 

С одной стороны, мы видим неоспоримое доминирование мусульманского мировоззрения, шариата (в ханафитском варианте он обязательно вбирает в себя «адат» и «гурф», т. е. народные обычаи), мусульманской образовательной модели (мактаб-мадраса), погребального обряда и т. д. Население Казахского ханства находилось в тесных культурных контактах с другими регионами мусульманского мира. К позднему Средневековью мир номадов Казахстана был уже активно вовлечен в суннитский религиозно-политический контекст Центральной Азии. И, например, когда в XVI веке резко осложнились отношения между суннитами и шиитами (в основе которых лежали вражда и соперничество между Сефевидским Ираном и Османской империей), казахи вместе с узбеками, туркменами и другими народами Центральной Азии заняли сторону Турции.

Вообще, в казахстанской исторической науке остается малоизученным вопросом связь между глобальными культурно-цивилизационными трендами XV – начала XVIII вв. и социально-экономической и духовно-религиозной жизнью казахов той эпохи. Между тем, к данному времени, в связи с распадом Золотой Орды, государства Тимура, страшной пандемией чумы в Евразии в конце XIV в., кризисом номадизма и первыми военными поражениями от России, тюрки-мусульмане потеряли многие цивилизационные достижения прошлого. Все это происходило на фоне начавшегося общего кризиса мусульманского мира – от Марокко до Кашгара. Приятным исключением оставалась лишь Османская империя, которая позднее тоже вступила в полосу кризиса. 

Особенно регион Центральной Азии находился тогда на изломе своей истории: были заметны признаки континентальной изоляции, обусловленной затуханием Шелкового пути. Как следствие, росли напряженность во взаимоотношениях государств, разобщенность народов, конфликты, ослаблялась безопасность караванной торговли. Именно с позднего средневековья меняется ментальность мусульманина: появляется пресловутый «фанатизм» (тогда как в классическом исламе, в эпоху аль-Фараби, мы видим толерантность, блестящую науку, диалог культур и религий).

Необходимо отметить прогрессирующее снижение экономического потенциала и материального благосостояния номадов и всех тюркских государств в XV–XVIII вв. Все это необходимо учитывать при оценке Казахского ханства, которое при сравнении с эпохой Золотой Орды отражает регрессирующую тенденцию. Поэтому в ее культуре и социальной жизни неизбежно будут проявляться черты цивилизационного кризиса. 

В советской историографии преувеличивалась роль шаманизма и домусульманского пласта верований в коллективной ментальности казахов, с чем не согласны уже сами современные российские авторы.1 На самом деле в эпоху Казахского ханства тенгрианство, будучи уже реликтовой религией, полностью ушло в область архетипов, субстратов, суеверий. Исламизация в авторитарных кочевых государствах не могла оставаться только официальной, массы кочевников под давлением правителя и элиты неизбежно вовлекались в новую религию. Однако исламизацию в ханафитском варианте следует понимать как плавный переход от древнетюркской традиции к обогащенной исламской духовностью новотюркской традиции, а вовсе не как арабизацию и потерю этнической идентичности. 

В новой, реинтерпретированной тюркской картине мира наряду с древними героями фигурировали новые сакральные персонажи в лице Адам Ата – Хауа Ана (Адам и Ева), Нух пайгамбар, Йафет, Мухамед пайгамбар, Кызыр Ата, сахаба, аулие и др. Тюрки были признаны потомками Йафета. Традиционная концепция мира и человеческой истории у казахов выстраивалась вокруг центрирующей идеи о сотворении мира Всевышним Аллахом, испытания человека судьбой и его высочайшей ответственности за земные дела, завершения истории человечества в эпоху Акыр Заман, а затем Воскрешения и Судного Дня (Киямет).

Проникновение ислама иллюстрируют и лингвистические данные. Сакральную основу казахского языка составили коранические и суфийские термины, среди которых выделяется слово «аруақ» (в переводе с арабского: «аруах» – множественое число от «рух», т. е. дух). Древнетюркское понятие «құт» было углублено и произошло его слияние с мусульманским «барака» (у казахов «құт-береке»). Наряду с именем Аллаh (араб.) и Құдай (перс.) народ продолжал употреблять и древнетюркское название Бога «Тәңір», но в это слово вкладывался уже коранический доктринальный смысл. 

Говоря о своеобразии регионального ислама, следует подчеркнуть, что толерантность тогдашних ханафитских теологов позволила казахам и другим тюркоязычным народам сохранить древний ирано-тюркский праздник Наурыз, который в лоне нового самосознания был адаптирован к монотеизму. Казахский Наурыз сопровождался чтением Корана, раздачей милостыни, взаимным прощением долгов, примирением враждующих сторон. Верили, что в эти дни людей посещает святой Кыдыр Ата (Хидр, Хизр) – персонаж суфийской мифологии и народного ислама [1].

Благодаря диалектическому подходу тюрко-ханафитских ученых, знатоков регионального ислама, в средневековом сообществе казахских мусульман не запрещались традиционная музыка, песни (зачастую религиозные назидания облекались в форму поэтических произведений), игры кочевников, употребление конины и питье кумыса, равно как и ношение национальной одежды. 

В XV–XVIII вв. в духовной и идеологической жизни мусульман Центральной Азии продолжал играть ключевую роль суфизм (по арабски: тасаввуф, тарикат). Ханафитские теологи-муллы той эпохи терпимо относились к представителям суфизма; на деле произошло сращение норм суннитского правоверия и тасаввуфа. Секрет успеха суфизма заключался как в привлекательности и углубленности самого этико-психологического учения, так и в харизме духовных наставников (самые высшие уровни достигали т. н. аулийа; по казахски «әулие», т. е. святые). 

В современных религиоведческих исследованиях суфизм интерпретируется как сложный духовный феномен, носивший элитарный и эзотерический характер. Однако при контакте с массовым сознанием неизбежно возникали его профанированные, народные формы. Близость некоторых идей и элементов обрядности суфизма местным доисламским верованиям и культам позволила суфизму завоевать популярность у широких слоев населения.

Непротиворечивый синтез древнего номадического наследия и ислама был создан именно мастерами суфийской традиции – местными ходжами. Классическая суфийская интерпретация ислама не отрицала мир духов (аруахов), личную самореализацию, талант, уделяла большое внимание искусству импровизации, воображению, иррациональности, интуиции, поэзии и эстетике.

В позднем средневековье наряду с йасавийской суфийской конгрегацией на духовную арену Центральной Азии выходит влиятельный суфийский тарикат накшбандийа с центром в Бухаре, активизировавший свою деятельность среди казахов и кыргызов. Характерной особенностью поздней суфийско-накшбандийской традиции стал не только прозелитизм, но и вмешательство духовенства в политическую и экономическую жизнь, которое оправдывалось ими как необходимость противостояния социальному хаосу и военным конфликтам светских правителей. Принадлежность деятелей суфизма к надэтническому аристократическому сословию сайидов и ходжей позволяла им часто абстрагироваться от родовых и этнических интересов, позиционируя себя в качестве идеологов исламской солидарности. В то же время не стоит скрывать и то, что в позднем средневековье в отличие от классической эпохи суфийская традиция отмечена уже признаками формализации, бюрократизации, борьбы и соперничества тарикатов, ослабления творческого начала, усиления догматизма.