Программа книгоиздания России

изменений привело в итоге на каком-то этапе эволюции к качественному преобразованию существующего общества. В этом смысле социал-демократы считали свои цели революционными. Они выступали за рыночную смешанную экономику и сочетание важной роли государства в экономическом и социальном развитии с сохранением и уважением частной собственности. Путь к социализму они связывали с приобщением трудящихся к частной и другим формам собственности. В отличие от многих нсоконсервативных политиков, специалистов-технократов, социал-демократы утверждали, что экономический и технический прогресс имеет смысл, только если он осуществляется во имя повышения материального и духовного уровня жизни большинства населения. Они выступали за политический и идеологический плюрализм, диалог с другими левыми и демократическими силами.

Латиноамериканские социал-демократы признавали важность глобальных проблем – борьбы за мир и разоружение, экологической и др. Взрывоопасную ситуацию видели они в слаборазвитости стран «третьего мира», в том числе Латинской Америки, и считали, что в решении этой проблемы должны участвовать все государства земного шара.

Заинтересованность в распространении влияния социал-демократии в Латинской Америке проявлял – Социнтерн. Финансовую поддержку и помощь местным социал-демократам оказывал Фонд Фридриха Эберта, связанный с Социал-демократической партией Германии'. При его содействии в 1974 г. в Каракасе начал издаваться журнал «Нуэва сосьедад» («Новое общество»), превратившийся, по сути, в теоретический орган латиноамериканских социал-демократов и социалистов. В 1980 г. был создан Специальный комитет Социнтерна по Латинской Америке и Карибскому бассейну. В 1986 г. конгресс Социнтерна состоялся в Южной Америке – в Лиме. К концу 80-х годов в Социнтерн входила уже 21 латиноамериканская партия. Генеральный секретарь и 7 из 28 вице-председателей Интернационала являлись латиноамериканцами.

Наиболее влиятельными партиями социал-демократического направления в регионе были находившиеся в разное время в 70–90-е годы у власти партия «Демократическое действие» в Венесуэле (1974–1979 и 1984–1993 гг.), Партия национального освобождения Коста-Рики (до 1978 г., в 1982–1990 гг. и с 1994 г.). Перуанская апристская партия (1985–1990), Доминиканская революционная партия (1978–1986), Народная национальная партия Ямайки (1972–1980 и с 1989 г.). В 1988–1992 гг. социал-демократическое

' Назван так в честь видного лидера этой партии, главы первого в истории Германии социал-демократического правительства во время революции 1918–1919 гг., президента Германии в 1919– 1925 гг.

376

правительство находилось у власти в Эквадоре. Значительным было влияние социал-демократических течений в правительствах Боливии 80-х – начала 90-х годов.

Социал-демократические правительства укрепляли и отстаивали демократию, пытались обеспечить экономическую и политическую модернизацию общества с учетом интересов широких слоев населения, добивались усиления роли латиноамериканских государств в решении мировых проблем. Однако успехи такой политики оказались скромными. Под бременем внешней задолженности, финансовых и экономических затруднений социал-демократические правительства часто сами оказывались вынуждены проводить политику строгой экономии, вызывавшую рост массового недовольства, уступать давлению крупного местного и иностранного капитала, не находя удовлетворительной альтернативы неоконсервативному варианту решения проблем. И тем не менее значительные массы населения предпочитали поддерживать социал-демократические партии, нежели открытых защитников неоконсервативной политики или явных революционеров с их рискованными и сомнительными проектами коренной ломки общества.

В ряде стран ведущую роль в политической жизни продолжали играть демократические либерально-реформистские и национал-| реформистские партии – Институционно-революционная партия в Мексике, Либеральная партия в Колумбии, радикалы и перонисты в Аргентине. Влиятельные позиции имели Христианско-демократическая партия в Чили и Социал-христианская партия (КОПЕЙ) в Венесуэле. Эти партии и их правительства проводили политику укрепления конституционного режима и демократических свобод.

Сравнительно новым явлением в политической жизни региона стало усиление левых социалистических партий, отчасти традиционных (социалистические партии Чили и Уругвая), но в большинстве возникших в 70-е и 80-е годы (Партия трудящихся и Демократическая трабальистская партия в Бразилии, Движение к социализму в Венесуэле, Социалистическая революционная партия в Перу, Партия демократической революции К. Карденаса в Мексике и др.). В 1986 г. более полутора десятков левых социалистических | партий объединились в Латиноамериканскую социалистическую юрдинацию (ЛАСК). В основном именно с этими партиями были язаны успехи левых сил в ряде стран в конце 80-х – начале 90-х Іюв. Большинство их участвовало в «Форуме Сан-Паулу». Харак-рной чертой эволюции партий ЛАСК в 80-е годы был быстрый, (огда резкий отход от левореволюционных, леворадикальных Виций в сторону социал-демократии. Они стали как бы ее левым нангом, также перейдя на платформу «демократического Г социализма» и эволюционного пути его достижения. Они тоже теперь делали акцент на неразрывности демократии и социализма, само-

377

ценности демократии как основы социализма. Социалисты ЛАСК несколько определеннее, чем собственно социал-демократы, ставили вопрос о построении социализма как нового общества, связывая его с завоеванием власти трудящимися, народом, хотя в главном их представления о социализме и путях его достижения были сходными. Они тоже были сторонниками смешанной рыночной экономики, сохранения частной собственности в сочетании с государственным регулированием и программированием, с участием производителей и потребителей во владении собственностью и в управлении. Но социалисты больший упор делали на развитии кооперативного, самоуправленческого сектора как приоритетного для социализма. Высшей целью нового общества они провозглашали гармоничное развитие человека, человеческой личности.

Нетрадиционно ставили латиноамериканские социалисты вопрос о власти. Суть вопроса они видели не в захвате государственной власти своей партией или блоком левых сил, а в завоевании гегемонии, влияния в гражданском обществе, в развитии общественного самоуправления снизу, расширении участия народных организаций в принятии решений на разных уровнях, в том числе в жилых кварталах и на производстве. Таким путем, утверждали они, в недрах существующего общества будет создаваться альтернативная, народная, социалистическая власть, которая со временем возобладает в масштабах всего общества. Социалисты проявляли большой интерес к Грамши и Мариатеги, подчеркивали свою приверженность к учету специфики Латинской Америки и к •автономной роли латиноамериканского социалистического движения. Сотрудничество левых и демократических сил они представляли не столько в виде единых фронтов или коалиций с общей программой, сколько в поисках соприкосновений, консенсуса, параллельных действий в одном направлении разных партий, движений и течений.

В 1979 г. была создана Постоянная конференция политических партий Латинской Америки, в рамках которой сотрудничали левые И демократические партии разных направлений – социалистические, социал-демократические, либеральные и национал-реформистские. В 1989 г. она уже объединяла 52 партии из 23 стран.

Эволюция в сторону более умеренных, реалистичных позиций была характерна и для левого радикализма и левоэкстремистских течений Латинской Америки. Многие поборники и участники вооруженной повстанческой борьбы и террористических акций, в том числе троцкисты и маоисты, по мере своих неудач, ухода со сцены военных диктатур и консолидации конституционных режимов стали отходить от вооруженной борьбы, от намерений немедленно осуществить социалистическую революцию. Они признали необходимость переходных этапов к социализму, важное значение демократии, избирательной борьбы, возможность союзов и коалиций с другими

378

левыми силами. Такую эволюцию в 80-е годы претерпели уругвайские «Тупамарос», аргентинские «Монтонерос», Революционная партия трудящихся и Движение к социализму (МАС) в Аргентине, Левое революционное движение (МИР) в Чили. В 1990–1991 гг. отказались от вооруженной борьбы несколько военно-политических организаций Колумбии, включившихся в легальную партийно-политическую жизнь. Повстанческая организация Эквадора «Альфаро виве» («Альфаро жив» – по имени президента-реформатора начала века, погибшего от рук реакции) в 1991 г. также пришла к выводу, что вооруженная борьба «не находит поддержки народных масс и потому потеряла всякий смысл». Отход революционеров от вооруженной борьбы на более умеренные позиции наметился и в Центральной Америке в начале 90-х годов в связи с урегулированием конфликта в субрегионе. Некоторые из бывших леворадикальных организаций, совершив крутой поворот, перешли на социал-демократические позиции и быстро завоевали влияние и даже вошли в правительства (МИР Боливии, Движение 19 апреля в Колумбии).

Ряд леворадикальных партий и групп, отказавшись от вооруженi ной борьбы и включившись в партийно-политическую деятельность, не сумели преодолеть в полной мере сектантские и левацкие тенденции и стать массовыми движениями. Часть из них превратилась в небольшие партии, занявшие крайний левый фланг политической борьбы, другие остались узкими, замкнутыми группами, третьи распались, а их участники либо отошли от политической борьбы, либо перешли в другие организации.

Но и к началу 90-х годов сохранились левацкие вооруженные подпольные организации и группы, чаще всего малочисленные, появились и новые. Их тактика вооруженной борьбы свелась главным образом к террористическим акциям и другим деструктивным действиям, встречавшим негативную реакцию у основной части населения. В то же время левый терроризм (в какой-то мере и встречный правый терроризм) находил приверженцев среди отчаявшихся маргиналов, неустроенных, увлеченных революционной романтикой представителей молодежи и совсем юных подростков, ряды которых множились в результате негативных социальных

последствий политики правящих кругов.

Особое место среди новых левоэкстремистских вооруженных организаций заняло движение «Сендеро луминосо» («Светлый путь») в Перу, социальной базой которого стали жители «поселков нищеты» и молодые крестьяне-индейцы. Оно возникло на базе группы молодых коммунистов в университетской среде г. Аякучо в конце 60-х годов, воспринявшей маоистские идеи и отделившейся от традиционной Компартии Перу. Теоретиком и организатором, верховным вождем движения стал Абимаэль Гусман («Председатель Гонсало»), придавший ему жесткую вертикальную структуру военизированной

организации с железной дисциплиной и культом «Председателя Гонсало». В 1980 г. «Сендеро луминосо» приступило к вооруженным террористическим акциям, постепенно охватившим обширные внутренние районы, а затем распространившимся также на столицу и другие крупные города.

«Сендеро луминосо» выступило под знаменем «всемирной пролетарской революции» и «народной войны» с целью утверждения во всем мире «коммунизма» тоталитарно-казарменного типа в его самом примитивном выражении. Сендеристы апеллировали к индейскому расизму, обвиняя во всех бедах белых европейских поработителей и призывая уничтожить утвержденное ими в Перу европеизированное эксплуататорское капиталистическое государство и воссоздать образцовое индейское «коммунистическое» общество. Движение «Сендеро луминосо» имело сходные черты с полпотовским движением «красных кхмеров» в Камбодже в 70-е годы.

Вооруженные столкновения с армейскими и полицейскими подразделениями, взрывы банков, магазинов, административных зданий, линий электропередач, помещений партий, убийства представителей власти, армии и полиции, активистов профсоюзов и политических партий правого и левого толка, простых сельских и городских жителей, отказывавшихся повиноваться и служить сен-деристам, стали повседневной действительностью в Перу. Все новые и новые провинции и департаменты переводились на военное положение. Развернулась беспощадная война между «Сендеро луминосо» и армией и полицией. Сендеристы вели борьбу с предельной жестокостью, убивая жертвы самым мучительным образом, с соблюдением инкских ритуалов, никого не щадя. Целью борьбы были подрыв, дезорганизация и затем полное уничтожение существующей системы. Число жертв этой войны с 1980 до 1993 г. достигло 29 тыс. человек, а материальный ущерб от нее – 21 млрд. долл. Большинство населения осуждало действия сендеристов, выступало к защиту конституционного строя. В ряде мест сами крестьяне стали создавать отряды самообороны, чтобы противостоять террористам. Но движение «Сендеро луминосо» сумело надолго укорениться в перуанском обществе, где удельный вес выбитого из колеи маргинального населения к концу 80-х – началу 90-х годов достигал 70% жителей республики. Расширилось сотрудничество сендеристов с наркомафией, что усилило опасность стране со стороны тех и других.

В движении «Сендеро луминосо» как в фокусе проявилась н; ф|>| неопасная разрушительная потенциальная угроза для всего общества, которой было чревато обнищание больших масс населения. 11;| рубеже 90-х годов сендеристские группы объявились в Боливии, Чили и Аргентине. В 1992 г. в Аргентине, Венесуэле, Эквадоре, Уругвае и других странах дали знать о себе левацкие террористические организации. В 1992 г. Революционные вооружен-

380

ные силы Колумбии совместно с несколькими более малочисленными партизанскими «армиями» (общая численность до 10 тыс. человек) сорвали мирные переговоры с правительством, предприняв серию нападений на подразделения армии и полиции, на гражданские объекты, взрывов в городах. Они выводили из строя гидроэнергетические комплексы, нефтепроводы. Эти акции повлекли значительные человеческие жертвы и причинили большой экономический ущерб стране. В Колумбии также наметилось смыкание левых экстремистов с уголовными элементами, с наркомафией.

Чрезвычайно широкие масштабы, которые приобрела деятельность наркомафии в андских странах, в Центральной Америке, в Мексике, также коренились в процессах социальной деградации значительной части латиноамериканского общества.

Недовольство широких слоев населения политикой правящих кругов, разочарование в традиционных партиях проявились в массовых голосованиях за новых деятелей, выдвигавших популистские лозунги и не связанных с этими партиями (Бразилия в 1989 г., Перу в 1990 г.), или за новые левые партии и движения социлистического направления (Движение К. Карденаса в Мексике и Движение к социализму в Венесуэле в 1988 г., Партия трудящихся в Бразилии и МИР в Боливии в 1989 г., Движение 19 апреля в Колумбии в 1990 г.). Быстрое усиление новой левой оппозиции традиционным партиям в конце 80-х – начале 90-х годов было непосредственным следствием кризиса, в котором к этому времени оказалась политика модернизации в Латинской Америке, и обострения социальных проблем.

Видную роль в защите прав человека и демократических свобод, в спасении жертв террора и в разоблачении репрессивной политики военных режимов 70–80-х годов сыграла церковь. Продолжалось движение «мятежной», или «народной», церкви, выступавшей от имени рядовых христиан. Усилилась социальная направленность и значительно расширились масштабы движения христианских низовых общин (Бразилия, Центральная Америка). Немало священников приняло участие в революционной борьбе в Никарагуа и Сальвадоре. Революционеры-священники заняли ответственные посты в санди-нистском правительстве Никарагуа.

Курс официальной католической церкви также претерпел изменения. Энциклика папы Иоанна-Павла II 1988 г. отразила стремление представить церковь защитником чаяний стран «третьего мира», взять на себя роль посредника в решении острых социальных конфликтов, морального и духовного арбитра, стоящего над миром, интегрировать «теологию освобождения» в официальное вероучение и восстановить единство католической церкви. Она сыграла видную роль в национальном примирении в Никарагуа и в поддержке мирового урегулирования в Центральной Америке.

В октябре 1992 г. IV конференция епископов Латинской Америки в Санто-Доминго почти единодушно осудила «неолиберальную» экономическую политику латиноамериканских правительств как отвечающую «потребительскому и эгоистическому образу мышления и жизни» и приводящую к «растущему обнищанию все более широких слоев населения». Конференция высказалась за превалирование общего блага над привилегиями немногих, в защиту законных интересов трудящихся, за приоритетное внимание к социальным, этническим и культурным проблемам, которыми пренебрегают политики и политические партии.

Новым моментом стало расширение влияния протестантского христианства, особенно активно приобщившегося к социальным движениям, к движению низовых христианских общин, хотя протестанты не могли конкурировать по влиянию с католиками в католических в своей цивилизационной основе государствах региона. В странах Карибского бассейна протестантская церковь преобладала.

Важнейшей новой чертой в социально-политической жизни латиноамериканских государств стало бурное развитие внепартийных народных социальных движений на низовом уровне, альтернативных традиционным партийно-политическим структурам и традиционной классовой борьбе. Наряду с христианскими низовыми общинами, это были правозащитные, экологические, кооперативные, индейские движения, комитеты жителей народных кварталов и «поселков нищеты», безработных и бездомных, женские, материнские и молодежные организации. Через них в социальную, общественно-политическую жизнь вовлекались массы населения, не принимавшие активного участия в партийно-политической борьбе. Рост этих движений, зародившихся еще в 60-е годы, приобрел большие масштабы в 80-е – начале 90-х годов. Это в известной мере отражало разочарование народных масс в эффективности политических партий и государственной политики, поиски новых направлений для выхода 'их скрытой энергии, попытки изменить устоявшуюся систему социальных отношений в ее низовом, фундаментальном звене, выдвинуть снизу альтернативные нормы и ценности жизни. Это были новые формы социального протеста, не вписывавшиеся в традиционную социальную и политическую борьбу. В таких движениях проявлялось стремление осуществить чаяния простых людей, далеких от «большой политики», в повседневной деятельности на уровне квартала, микрорайона, общины, населенного пункта, города, т. е. на «микроуровне» обычной жизни обычных людей, Сильной, эффективной стороной таких движений были их доступность «малым людям», реальная осязаемость непосредственных результатов, возможность для широкого круга лиц активно проявить себя в общественной деятельности, преобладание практики над идеологическими и политическими разногласиями. Такие движения

382

способны были приобщить к общественной активности, к конструктивным социальным действиям ранее пассивные и далекие от политики или разочаровавшиеся в ней слои населения. Уязвимой стороной их являлись отстраненность от общенациональных социальных и политических проблем, недоверие к политическим партиям вообще, обособление от партийно-государственных структур, атомизация. Они отрицали важность и необходимость централизованных структур, перенося центр внимания на решение конкретных вопросов на микроуровне и признавая лишь горизонтальную координацию усилий автономных низовых ячеек и организаций.

Одним из новых движений стало «гуманистическое», возникшее в интеллигентской и студенческой среде Аргентины, затем распространившееся на Чили, другие государства Латинской Америки и Западной Европы. В 1989 г. оформился Гуманистический интернационал. В центре внимания гуманистов стоял конкретный человек с его жизненными интересами, условиями, устремлениями. Они выступили за то, чтобы через самоусовершенствование личности, гуманизацию отношений между людьми, восстановление гармонии человека с природой в конечном счете добиться переустройства общества на основе идеалов доброты, совести и человечности. Во имя этого они призывали развернуть каждодневную работу по улучшению жизни людей, совершенствованию их самих и их взаимоотношений в пределах семьи, близких, квартала, района, города. Гуманистическая партия Чили вошла в 1990 г. в правящую коалицию и имела одно место в коалиционном правительстве П. Эйлвина.

Особенно широкие размеры приобрело движение ассоциаций жителей городских кварталов, зародившееся в «поселках нищеты» и распространившееся и на остальные городские районы, вплоть до кварталов средних слоев. Ассоциации жителей организовали взаимопомощь, поддержку особо нуждающихся. Совместными усилиями они создавали социальную микроструктуру (народные библиотеки, сто-

383

ловые, оздоровительные спортивные комплексы, детские учреждения), решали вопросы благоустройства территории, снабжения населения, улучшения окружающей среды, озеленения, рационального досуга жителей, развития культурных учреждений и т.д. Защищались права жителей на землю и жилища. В связи с движением ассоциаций жителей получила развитие идея народного самоуправления. В ряде случаев возникли очаги социального экспериментирования в виде самоуправляющихся общин, автономных от государственно-бюрократических структур власти. Крупнейшей из таких общин была община округа Вилья Эль-Сальвадор в Лиме с 300 тыс. жителей, с собственным управлением и федерацией 4 тыс. низовых организаций разного рода. Община организовала ассоциацию мелких и средних предприятий по снабжению продукцией населения округа, которая позволяла обеспечить и занятость жителей.

Особое место занимало движение индейских общин, отстаивавших свое право на землю, на самобытность и автономию. Это движение объединяло индейские племена главным образом сельвы Анд и бассейна Амазонки, сохранившие многовековые устои традиционного индейского общества. Хозяйственное освоение этих территорий грозило полной утратой их самобытности, что вызвало ответную реакцию индейцев. Движение федераций индейских общин имело целью интеграцию их в современную цивилизацию с сохранением автономии от внешнего мира и развитием на собственной традиционной основе, коренным образом отличающейся от европейской и креольской цивилизаций, невосприимчивой к капиталистическому развитию, федерации индейских общин сельвы активизировались в 80-е годы в Перу, Эквадоре, Боливии, Бразилии и других странах. В июне 1990 г. произошли массовые выступления горных индейцев в Эквадоре. В декабре в Гуаякиле состоялся съезд Национальной конфедерации индейцев, потребовавших бесплатной передачи земли индейским общинам, материальной и финансовой помощи им, признания Эквадора многонациональным государством и введения автономии для индейцев. В ответ на отказ правительства в полном объеме удовлетворить эти требования, особенно по последним пунктам, индейские лидеры прервали диалог и призвали своих соплеменников перейти к самочинным действиям по захвату земель и не признавать республиканские власти. Аналогичные требования полных прав на территории их обитания предъявили властям индейцы Боливии, Перу, Бразилии.

500-летие открытия Америки Колумбом отмечалось в 1992 г. индейскими организациями как «500-летие горя, крови и бедствий», нищеты, эксплуатации коренного населения Америки, лишения его собственной культуры и самобытности. В сентябре 1992 г. собрание представителей коренных народов континента в Каракасе – «Индейский парламент Америки» – высказалось в защиту интересов

384

Бурное развитие массовых низовых народных социальных движений привлекло внимание ряда политических партий, особенно социалистов и социал-демократов, постаравшихся завязать с ними взаимные связи и учесть их устремления в своих программах и деятельности. Идея развития самоуправления и альтернативной народной власти, выдвинутая социалистами, в значительной мере явилась реакцией на эти движения и попыткой соединить их с социалистической перспективой развития общества, с партийно-политической борьбой левых сил, не нарушая их автономии и многообразия.

В начале 90-х годов усилилось недоверие широких масс населения к властям, к традиционным партиям и к политике вообще, разочарование в эффективности институтов представительной демократии. Это проявлялось по-разному. В Колумбии, Венесуэле, в ряде других стран на выборы в 1991–1994 гг. не являлось до половины и более избирателей. В Перу избиратели «прокатили» на выборах все основные традиционные партии. В Бразилии и в Венесуэле в 1992 г. до половины опрошенных готовы были поддержать приход к власти недемократического режима, если он покончит с нищетой. В Уругвае в декабре 1992 г. 72% участников общенационального референдума отвергли закон о приватизации предприятий госсектора, принятый ранее парламентом по настоянию правительства.

В 1992–1993 гг. в ряде стран (Бразилия, Перу, Венесуэла, Гватемала) развитие ситуации переросло в острый социально-политический кризис. В Бразилии дело кончилось беспрецедентным для Латинской Америки досрочным отстранением от власти Ф. Коллора с помощью конституционных процедур и корректировкой экономической политики.

13–410 385

ассамблею, которая наряду с выработкой новой конституции получила и полномочия парламента до конца срока президентства Фухимори,. (28 июля 1995 г.). Хотя ведущие партии страны бойкотировали. выборы, в них участвовало 75% избирателей, большинство которых поддержало Фухимори. Конституционный режим был восстановлен, но по сценарию президента. Международная атмосфера вокруг Перу нормализовалась.

На состоявшихся в январе 1993 г. муниципальных выборах все традиционные партии в сумме набрали чуть более четверти голосов (апристы–10%, сторонники главного соперника Фухимори на президентских выборах 1990 г. М. Варгаса Льосы–2%, Единство левых сил–2%). 60% избирателей проголосовали за независимых кандидатов – сторонников Фухимори. Согласно новой конституции, одобренной на референдуме 31 октября 1993 г. 55,3% голосов, усиливались полномочия президента. Он получал право объявлять референдум и мог отныне переизбираться на второй срок подряд (правда, Фухимори заявил, что сам он этим не воспользуется). Национальный конгресс превращался в однопалатный (100 депутатов). Сенат ликвидировался. Вводилась смертная казнь за терроризм.

То, что в Перу ситуация и настроения населения обернулись не против президента, проводившего жесткую антикризисную политику и совершившего «конституционный переворот», а против его критиков и парламента, выступавших с лозунгами защиты демократии, объяснялось особенностями обстановки в этой стране. В Перу вследствие общего низкого уровня жизни и чрезвычайно разрушительных последствий глубокого экономического кризиса нищета основных масс населения достигла, по признанию самого министра экономики, «невиданного размаха». Стабильную занятость имели лишь 1,5 млн. человек из 8 млн. экономически активного населения. Уже ряд лет бушевала жестокая. и разорительная война с «Сендеро луминосо», масштабы которой непрерывно расширялись. Кровавый террор «сендеристов» и ответные карательные акции армии и полиции держали в напряжении и страхе население. Разрослись наркобизнес и коррупция. Виновниками всех этих бед в глазах большинства перуанцев были традиционные партии и их лидеры, стоявшие у власти до 1990 г., при которых страна была доведена до такого состояния. Потому и победил на президентских выборах 1990 г. «аутсайдер» Фухимори и было поддержано его намерение усилить исполнительную власть, укрепить порядок и вывести страну из кризиса. Правда, его политика не улучшила положение народных масс. Удалось сбить инфляцию с 7650% в 1990 г. до 56,7% в 1992 г., но падение производства продолжалось (–5%). В 1993 г. возобновился наконец экономический рост (+7%). Естественно, что намерение президента укрепить порядок в стране поддержала и армия.

386

В сентябре 1992 г. в результате энергичных действий армии и«' полиции удалось, наконец, нанести чувствительный удар по «Сендеро луминосо»: были выслежены и схвачены главный лидер этой организации Абимаэль Гусман и около 100 его сподвижников. Это подняло престиж Фухимори и его правительства. Абимаэль Гусман в октябре 1992 г. был приговорен к пожизненному заключению. Активность «сендеристов» пошла на спад. Политические позиции Фухимори укрепились.

Однако Карлос Андрее Перес, вступив 2 февраля 1989 г. в должность президента, тотчас приступил к политике жесткой экономии и «либерализации» экономики, приватизации госсектора, сокращения социальных расходов, что было диаметрально противоположно его курсу во время первого президентства и противоречило предвыборным обещаниям. Он оправдывал такой крутой для правоверного социал-демократа поворот новыми условиями в мире и в стране, необходимостью вывода из кризиса и модернизации экономики. Сразу же произошло падение жизненного уровня населения при росте дороговизны, увеличении цен на транспорт и коммунальные услуги. Уже в конце февраля 1989 г. вспыхнули стихийные массовые волнения и беспорядки, сурово подавленные властями. Сотни человек были убиты и ранены. В мае 1989 г., впервые за 30 лет, профцентр страны провел 12-часовую всеобщую забастовку против социально-экономической политики правительства.

Президент проявил твердость и продолжил разработанный курс. За короткие сроки ему удалось не только остановить спад

По венесуэльской конституции вторично баллотироваться в президенты можно было лишь по истечении 10 лет после срока первого президентства.

387

Однако социальная цена успехов оказалась непосильной для большинства венесуэльцев, уровень жизни которых резко снизился. Доходы 41% населения не достигали официального минимума заработной платы. Полная зарегистрированная безработица в 1991–1992 гг. составляла 8–9,5% ЭАН. Особенно раздражало население то, что дальнейшее падение реальной заработной платы и рост нищеты большинства продолжались в условиях роста производства и усилившейся концентрации богатств в руках немногих. Широкое недовольство вызывали распространение коррупции в структурах власти, и рост преступности.

4 февраля 1992 г. вспыхнул военный мятеж против правительства, возглавленный лидером тайной офицерской организации левонационалистического толка подполковником Уго Чавесом. Он заявил, что цель выступления – не установление диктатуры, а отстранение от власти коррумпированного политического руководства, прекращение антинародной «неолиберальной» политики и массового обнищания. Мятеж был подавлен, У. Чавес и его товарищи арестованы.

Ликвидация мятежа не внесла успокоения. Напротив, критика президента и политики его правительства в обществе усилилась. Большинство опрошенных выразило симпатии мятежникам и их лидеру Чавесу, а против Переса высказалось 77%. Были выдвинуты обвинения в причастности к коррупции самого президента.

27 ноября 1992 г. вспыхнул новый военный мятеж, еще более широкий. В уличных боях часть жителей столицы примкнула к восставшим. Мятеж и на этот раз был подавлен, но изоляция президента усилилась. На выборах в местные органы власти в декабре 1992 г., на которые явилась лишь половина избирателей, а в столице менее трети, правящая партия Демократическое действие потерпела сокрушительное поражение, сохранив всего 4 из 22 губернаторских постов. От оппозиционной партии КОПЕЙ было избрано 12 губернаторов. 13,2% голосов получила левая партия Движение к социализму. В стране нарастали массовые манифестации за отставку Переса. Пример с Коллором в Бразилии вдохновил оппозицию и подтолкнул ход событий в подобном направлении. Правящая партия Демократическое действие также стала упрекать президента в отказе от социал-демократических принципов.

В конце мая 1993 г. Верховный суд республики возбудил уголовное дело по обвинению К. А. Переса в финансовых махинациях и причастности к коррупции. До завершения дела Перес был

388

отстранен от власти. Исполнение полномочий президента •быдо передано, согласно конституции, председателю сената. В итоге кризис в Венесуэле разрешился, как в Бразилии, конституционным путем.

В мае 1993 г. политический кризис разразился в Гватемале, где политика «финансового оздоровления» избранного в 1991 г. президентом Хорхе Серрано больно ударила по условиям жизни населения. К этому добавлялись неурегулированность конфликта с партизанами, пронизавшая все общество коррупция, проявления насилия в разных формах, при зыбкости представительных форм правления. Весной 1993 г. участились массовые демонстрации за отмену мер жесткой экономии. Обострились отношения между президентом и парламентом.

25 мая 1993 г. президент Хорхе Серрано решился повторить перуанский вариант Фухимори – ввел чрезвычайное положение и прямое президентское правление с приостановкой действия конституции и роспуском парламента и Верховного суда. Однако результат получился иной. Против президентского «конституционного переворота» сплотились парламентарии, большинство партий, профсоюзы, предпринимательские организации, церковь. США и Япония приостановили экономическую помощь, ОАГ занялась рассмотрением ситуации в Гватемале. Депутаты распущенного парламента призвали армию отказать Серрано в поддержке и восстановить конституционный порядок, что и было сделано 1 июня. Серрано бежал из страны, Национальный конгресс избрал нового президента.

В Гаити после свержения диктатуры Дювалье (1986) реакционные, консервативные силы стремились с помощью армии сохранить режим диктатуры. Левым и демократическим силам мешали их слабость, аморфность и раздробленность, низкий уровень политической культуры населения в этой самой отсталой латиноамериканской стране, хотя стихийный порыв обездоленных масс против диктатуры и попыток сохранить ее наследие был велик. После серии переворотов и контрпереворотов в 1990 г. военные уступили власть временному гражданскому правительству, которое в декабре 1990 г. провело всеобщие выборы. На них, получив ²/з голосов, победил 37-летний левый священник Жан-Бертран Аристид, завоевавший необычную популярность в негритянских массах и прозвище «идола бедняков». В феврале 1991 г. он стал конституционным

389

президентом Гаити. Но его попытки провести прогрессивные реформы и очистить армию, полицию, государственную администрацию от реакционеров, дювальистов кончились неудачей. В конце сентября 1991 г. он был свергнут военными. В Гаити вновь утвердился террористический военно-диктаторский режим. Десятки тысяч гаитян подверглись арестам и избиениям, 7 тыс. было убито.

Ход событий в начале 90-х годов в Латинской Америке свидетельствовал о наличии сложной, противоречивой ситуации, чреватой социально-политической нестабильностью и хрупкостью конституционных структур. Тем не менее разразившиеся в эти годы политические конфликты в конечном счете были урегулированы в русле конституционных решений.

Латиноамериканские страны на международной арене. Дальнейшее развитие получила тенденция к активизации внешней политики стран региона. В межамериканских отношениях США были вынуждены в большей мере считаться с коллективной позицией государств Латинской Америки в защиту своего суверенитета. Солидарность их с Панамой помогла успеху переговоров Панамы с США о канале и заключению договора 1977 г. В июне 1979 г. страны региона – члены ОАГ воспрепятствовали попытке США с участием ОАГ вмешаться в дела Никарагуа. В 1982 г. республики Латинской Америки солидаризировались с Аргентиной во время англо-аргентинского военного конфликта из-за Фолклендских (Мальвинских) островов. Поддержка в этом конфликте Соединенными Штатами Великобритании, как и военная интервенция США против Гренады в 1983 г., осужденная правительствами большинства латиноамериканских стран, вызвала рост антиамериканских настроений на континенте. В 1985 г. латиноамериканские участники ОАГ добились принятия реформ Устава ОАГ, предусматривавших идеологический плюрализм, запрещение экономической агрессии, приверженность демократии.

Экономическая блокада Никарагуа и необъявленная война против нее с участием США, затем вооруженная интервенция США в Панаме в декабре 1989 г. и свержение существовавшего там правительства показали, что США не отказались от проявлений Империалистического диктата в отношении малых стран континента. Эти действия Вашингтона также вызвали протесты латиноамериканских правительств.

В то же время объективные потребности развития стран Латинской Америки и интересы США диктовали необходимость расширения экономического и политического сотрудничества между ними. В связи с этим латиноамериканские страны выступили за повышение роли ОАГ как органа равноправного диалога всех государств континента. В январе 1990 г. Канада стала 32-м участником ОАГ. В 1993 г. в ОАГ входили 34 из 35 государств Западного полушария (без Кубы).

В связи с коренными переменами на мировой арене на рубеже 80–90-х годов Латинская Америка перестала быть объектом противоборства двух сверхдержав. Конец «холодной войны» привел к тому, что военно-стратегические аспекты межамериканского сотрудничества, региональной и национальной безопасности утратили прежнее значение, уступив приоритет экономическим и социальным проблемам, а также вопросам укрепления демократических институтов в странах континента. Усиление гегемонии США в мире и в Западном полушарии как единственной после распада СССР сверхдержавы еще более увеличило значимость сотрудничества с США для их южных соседей. Но одновременно, с исчезновением противовеса северному гиганту, сужались возможности маневра для латиноамериканских государств во взаимоотношениях с Вашингтоном.

Все это отразилось и на дальнейшем развитии ОАГ. В июне 1990 г. Генеральная ассамблея ОАГ в Асунсьоне высказалась в поддержку демократического развития и против применения силы в межгосударственных отношениях, за усиление борьбы против нищеты и социального неравенства, искоренение совместными усилиями наркобизнеса, за усиление роли ОАГ в решении проблем континента и в международных делах. США старались придать ОАГ в первую очередь функции хранителя и защитника демократии на континенте. При этом Вашингтон брал на себя, как заявил на сессии Генеральной ассамблеи ОАГ в июне 1991 г. госсекретарь США Иглбергер, «глобальную ответственность за создание демократического полушария». Сессия 1991 г. уполномочила Совет ОАГ на созыв чрезвычайного заседания Генеральной ассамблеи или совещания министров иностранных дел в 10-дневный срок в случае угрозы демократии в одной из стран-членов ОАГ. Принятая в декабре 1992 г. поправка к уставу ОАГ дала право применять санкции против страны, в которой произойдет переворот. Такие меры были предприняты в отношении Гаити. Мексика и ряд других латиноамериканских стран выступали за то, чтобы подобные санкции не имели характера военных акций и не перерастали в прямое вмешательство во внутренние дела.

Латиноамериканские участники ОАГ делали акцент на решении экономических и социальных проблем как решающем факторе

391

Важное значение для дальнейшего развития межамериканских отношений имели выдвинутые президентом США Дж. Бушем (1989 -– 1993) предложения «О новом экономическом партнерстве», «Инициатива для Америк» от 27 июня 1990 г. о создании зоны свободы торговли и инвестиций в Западном полушарии и мерах по смягчению проблемы внешней задолженности латиноамериканских государств, а также поездки Буша в ноябре–декабре 1990 г. в Мексику, Бразилию, Аргентину, Чили, Уругвай и Венесуэлу, во время которых обсуждалась эта инициатива и возможные пути ее реализации с учетом взаимных интересов. В частности, речь шла о том, чтобы с помощью континентальной интеграции успешно конкурировать с Юго-Восточной Азией и будущей единой Западной Европой. Встреча Буша с руководителями Аргентины, Бразилии и Чили помогла оживить отношения США с этими странами, которые охладели в период военных диктатур.

Сменивший республиканца Дж. Буша на посту президента США в январе 1993 г. демократ Билл Клинтон подтвердил, что курс на укрепление демократии и развитие режима свободной торговли в Западном полушарии будет продолжен Вашингтоном при условии активизации странами региона экономических реформ и открытия внутренних рынков.

Добиваясь более тесного сотрудничества с США, южные соседи в то же время высказывались против тех акций Вашингтона, которые, по их мнению, ущемляли суверенитет других государств. В 1992 г. латиноамериканские республики и межамериканский юридический комитет ОАГ осудили как противоречащее нормам международного права разрешение Верховным судом США агентам американских спецслужб разыскивать на территории других стран и доставлять в США лиц, обвиняющихся органами правосудия США. Довольно дружно осудили с аналогичных позиций латиноамериканские страны и закон, принятый в октябре 1992 г. в США и предусматривавший возможность санкций в отношении зарубежных филиалов компаний США и кораблей тех стран, которые участвуют в торговле с Кубой* Большинство государств Латинской Америки на сессии Генеральной ассамблеи ОАГ в июне 1993 г. высказалось за смягчение эмбарго

392

США против Кубы. Бразилия, Мексика, Венесуэла, Колумбия, Перу, Эквадор в декабре 1992 г. воздержались от поддержки резолюции с осуждением нарушений прав человека на Кубе, посчитав, что она должна быть дополнена критикой санкций США против Кубы. Однако аргентинское правительство Менема занимало более близкую США позицию в пользу применения санкций против режима Ф. Кастро как способ ускорить его замену режимом представительной демократии.

18 латиноамериканских государств имели дипломатические отношения с Китаем, а взаимный их товарооборот в 1989 г. превысил 3 млрд. долларов. Первый в истории визит председателя КНР Ян Шанкуня в Мексику, Бразилию, Аргентину, Чили и Уругвай (май 1990 г.) укрепил сотрудничество Китая с Латинской Америкой. Росли связи с Японией и другими государствами Азиатско-Тихоокеанского региона.

Страны Латинской Америки в 70–80-е годы превратились в активных участников Движения неприсоединения, новыми членами которого стали Никарагуа, Боливия, Колумбия, Эквадор, Венесуэла и другие. Всего к рубежу 90-х годов в Движение входило 17 латиноамериканских государств. Еще 7 сотрудничали с ним в качестве наблюдателей (Мексика, Бразилия, Уругвай и др.). Все они вместе с остальными участниками Движения выступали за решение общих проблем экономического развития, внешней задолженности, за установление более равноправных международных отношений, за

393

Новым явлением стали ежегодные встречи лидеров Иберо-американских стран с участием Испании, Португалии, Бразилии и 18 испаноязычных государств Латинской Америки, которых объединили общие исторические и этнокультурные корни, родственные испанский и португальский языки, католическая религия. Первая такая встреча состоялась в июле 1991 г. в Гвадалахаре (Мексика), затем через год–в Мадриде и в июле 1993 г.–в Салвадоре (Бразилия). Выступая за развитие разностороннего, в том числе экономического и политического сотрудничества, участники иберо-американских встреч особое внимание уделили разработке совместных проектов в области образования, культуры, здравоохранения, развития индейских народов, за которыми признавалась важная роль в формировании иберо-американской общности.

Латиноамериканские страны добивались эффективного соблюдения договора Тлателолько о безъядерной зоне в Латинской Америке, который до конца 80-х годов уже был подписан 27 государствами региона. В начале 90-х годов объявили о намерении присоединиться к нему Аргентина, Бразилия и Чили. В 1991 г. Аргентина и Бразилия подписали двусторонний договор об отказе от производства, приобретения и размещения на своей территории ядерного оружия. Во второй половине 80-х годов правительства Бразилии, Аргентины и Уругвая выступили за превращение Южной Атлантики в безъядерную зону мира и сотрудничества. Аргентина и Мексика приняли участие в деятельности Делийской шестерки в пользу мер по ядерному разоружению (1984–1988).

Латиноамериканские государства единодушно осудило военный захват Ираком Кувейта в августе 1990 г. как агрессию, потребовали вывода иракских войск из Кувейта и восстановления его суверенитета. Они солидаризировались с соответствующими резолюциями Совета Безопасности ООН. Однако в оценке военной акции многосторонней коалиции государств во главе с США по освобождению Кувейта (январь–февраль 1991 г.) имелись различия. Правительство Аргентины не только полностью поддержало эту акцию, но и приняло в ней участие. Одобрили применение военной силы правительства Колумбии, Бразилии, Боливии и в целом большинства стран региона, хотя и воздержались от посылки своих подразделений. В конце января 1991 г. совещание министров иностранных дел стран-участниц Группы Рио-де-Жанейро осудило эскалацию военных действий с обеих сторон. Правительства Мексики и Венесуэлы делали акцент на скорейшем прекращении войны и мирном урегулировании.

394

Оппозиционные левые и левоцентристские партии и движения выступили против войны и организовали массовые акции протеста, обвиняя США в империалистических устремлениях в этом конфликте.

За 75 лет после первой мировой войны облик Латинской Америки заметно преобразился. Ее население выросло с 95 до 442 млн. человек (на конец 1992 г.). Количество горожан, в начале века еще немногочисленное, к 90-м годам превысило 70% всего населения. К 20 традиционным латиноамериканским республикам в 60–80-е годы прибавилось еще 13 политически независимых государств за счет бывших колониальных территорий Карибского бассейна.

Латинская Америка значительно продвинулась по пути превращения из аграрно-сырьевой окраины мирового хозяйства в регион с довольно зрелой индустрией и производственной инфраструктурой. Крупнейшие латиноамериканские государства – Бразилия и Мексика – оказались на пороге первой десятки стран мира по валовому производству.

Существенные изменения произошли в деревне. Аграрные преобразования, начатые Мексиканской революцией и принявшие широкие масштабы в 50–70-е годы, подорвали доминирующие позиции латифундизма, привели к росту фермерского, крестьянского хозяйства, стимулировали модернизацию крупного землевладения. Повысился агротехнический уровень сельского хозяйства.

Развитие и усложнение социальной структуры, рост грамотности, общей и политической культуры населения сопровождались переменами в социально-политической сфере. Повысилась роль в общественно-политической жизни широких масс населения благодаря их все более заметному участию в деятельности партий, профсоюзов, других общественных организаций и движений. Трудящиеся добились важных социальных завоеваний. Более активно стали заявлять о своих правах индейские народы. Отошли в прошлое традиционные диктаторы – каудильо и олигархические элитарные режимы, уступая дорогу демократическим переменам. Военно-авторитарные режимы 60–80-х годов XX в., в отличие от прежних диктатур, больше были связаны с новыми социальными и экономическими реалиями, с националистическими и модернистскими тенденциями. Но и эти режимы к концу века сошли со сцены. Разрушительные, насильственные формы политической борьбы, столь характерные для латино-

396

американской истории, все более оттеснялись и заменялись конструктивными, демократическими, хотя этот процесс к 90-м годам XX в. был далек от завершения и конституционные, демократические формы правления еще не обрели достаточной полноты и устойчивости. И все же в последнее десятилетие XX в. Латинская Америка вступила, впервые за свою историю, практически без диктатур '.

Возросли роль и активность латиноамериканских государств на международной арене. С изменениями в регионе и в мире постепенно менялось и отношение к странам Латинской Америки ведущих мировых держав, в том числе США, которые все больше вынуждены были считаться с новой ситуацией и переходить от открытой интервенционистской и откровенно имперской политики – первой трети века к более взвешенным и гибким взаимоотношениям сотрудничества с латиноамериканскими государствами, хотя рецидивы имперского диктата сохранились.

Все эти перемены не были простым результатом естественного, как бы заранее предопределенного развития. Во многом они явились итогом долгих десятилетий упорной, драматической борьбы левых и демократических сил, революционных и реформистских партий и движений за экономическое, социальное и политическое обновление общества, которой наполнена вся новейшая история региона. Умеренно-консервативные силы также сыграли позитивную роль в этих процессах в то» мере, в какой им удавалось обеспечить преемственность и стабильность в эволюции общества.

Однако многие коренные, насущные проблемы не были решены к концу века. Неравномерный, часто противоречивый характер перемен имел своим следствием то, что с решением или смягчением некоторых традиционных проблем латиноамериканского общества обострялись другие, прибавлялись новые. За истекшие десятилетия изменился облик не только Латинской Америки, но и всего мира. Далеко ушли в своем развитии ведущие индустриальные державы. Несмотря на достигнутый латиноамериканскими странами прогресс, сохранилось заметное отставание их от передовых в экономическом и научно-техническом отношении государств, зависимое, все еще периферийное положение в мировом хозяйстве, низкий уровень жизни большей части населения.

Недостаточная материальная база, груз большой внешней задолженности, крайне ограниченные социальные резервы не позволили латиноамериканским странам в последней четверти XX в. выдержать без серьезных сбоев форсированную модернизаторскую политику неоконсервативного толка. Такая политика в значительной мере была

397
вынужденной, навязанной государствам региона извне, подчинявшей задачи их развития и интеграции в мирохозяйственный комплекс в первую очередь интересам ведущих центров мирового транснационального капитала. Увеличился разрыв между модернизируемыми, технологически обновляемыми секторами производства и остальной экономикой, с которой все еще была связана основная часть населения и которая в условиях «либерализации» и транснационализации экономики оказалась в кризисном состоянии. «Неолиберальная» перестройка хозяйства тяжело отразилась на положении большинства латиноамериканцев, привела к снижению его уровня жизни, обнищанию широких масс, к росту социальных контрастов. Серьезными дестабилизирующими факторами стали коррупция, наркобизнес, терроризм. Усилились настроения неприятия экономических реформ, осуществляемых такой ценой, недоверия к проводящим их политикам, к традиционным партиям и политике вообще.

Главной задачей общественно-политических сил Латинской Америки на пороге XXI века становится поиск и осуществление таких вариантов развития, которые отвечали бы местным условиям и позволили бы странам региона совместить обновление экономики с интересами большинства общества, с решением наиболее насущных социальных и политических проблем, сочетать интеграцию в мировое сообщество с сохранением оригинальной самобытности, собственных цивилизационных основ, характерных для народов Латинской Америки.

Таблицы в дополнительном файле в формате djvu.

(стр. 399-409)
ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Общая литература
Андронова В.П. Церковь и просвещение в Латинской Америке. М., 1972.

Бойко П.Н. Латинская Америка: экспансия империализма и кризис капиталистического пути развития. М., 1973.

Бушуев В.Г. Латинская Америка – США: Революция и контрреволюция. М., 1987.

Галеано Э. Вскрытые вены Латинской Америки. М., 1986.

Гвоздарев Б. И. Эволюция и кризис межамериканской системы. М., 1976.

Глинкин А.Н., Мартынов Б.Ф., Яковлев П.П. Эволюция латиноамериканской политики США. М., 1982.

Гонионский С.А. Латинская Америка и США. 1939–1959. М., 1960.

Гонионский С.А: Очерки новейшей истории стран Латинской Америки. М,, 1964.

Гончарова Т.В. Индеанизм: идеология и политика. М., 1979

Григорьян Ю.М. Германский империализм в Латинской Америке (1933–1945). М.,1974.

Григулевич И. Р. Латинская Америка: церковь и революционное движение. 1960 – начало 1980-х годов. М., 1989.

Зайцев Н.Г. Латинская Америка: региональное сотрудничество и борьба за экономическую самостоятельность. М., 1977.

Капитализм в Латинской Америке. Очерки генезиса, эволюции и кризиса. М., 1983.

Коваль Б. И. Рабочее движение в Латинской Америке (1917–1959). М., 1979.

Латинская Америка в международных отношениях. М., 1988. Т. І–II.

Латинская Америка 80-х годов: партийно-политическая структура стран региона. М.,1989.

Латинская Америка 80-х годов: страны Южного конуса: современное положение и перспективы развития. М., 1989.

Латинская Америка: структурная перестройка хозяйства. М., 1994.

Матлина А. А. Критика концепции «мирной регулируемой революции» для Латинской Америки. М.,1971.

Матлина А. А. Латинская Америка в меняющемся мире. М., 1992. Национализм в Латинской Америке: политические и идеологические течения. М, 1976.

Политическая система общества в Латинской Америке. М., 1982.

Современные идеологические течения в Латинской Америке. М., 1983.

Социальные сдвиги в Латинской Америке. М., 1986.

Томас А.Б. История Латинской Америки. М., 1960.

Шемякин Я.Г. Латинская Америка: традиции и современность. М., 1987.

Шульговский А.Ф. Армия и политика в Латинской Америке. М., 1979.

Янчук И.И. Политика США в Латинской Америке. 1918–1928. М., 1982.

ЯнчукИ.И. Политика США в Латинской Америке (1939–1945). М., 1975.