Путь к мудрости: акбар и бирбал

Путь к Мудрости: Акбар и Бирбал / Сост. С. В. Махотина. – Мн.: ИП «Лотаць», 2000. – С. 368. (Серия «Золотое колесо»). Эта книга посвящена времени полувекового правления выдающегося просветителя и объединителя Индии – импера­тора Акбара Великого из династии Моголов (XVI век). В книге, включающей данные исторических хроник, апокрифы и народные рассказы, падишах Акбар и его советник-индус Бирбал предстают дальновидными и мудрыми политиками, неутомимыми исследователями и оригинальными философа­ми, остроумно решающими различные жизненные вопросы. На первой сторонке обложки – фрагмент могольской миниатюры «Два муллы, обсуждающие текст» (XVI в.), на четвёртой – «Врата Великолепия» в г. Фатехпур-Сикри (фото).

Минск 2000

Серия «Золотое колесо»

Составитель С. В. Махотина

Акбар – император Индии

Николай Рерих

Когда маленький росток погружает корни глубоко в зем­лю и впитывает её соки, он вырастает огромным и могучим деревом. Так и человечество взрослеет и эволюционирует, когда вспоминает о великих героях прошлого и применяет их опыт в современной жизни. Выдающийся английский философ Томас Карлейль (1795—1881) в своей работе «Ге­рои, почитание героев и героическое в истории»¹ отметил, что история мира есть, в сущности, история героев – вдохновителей, воспитателей и вождей народов. Он приводит классификацию различных типов героев: божества, поэта, пророка, духовного пастыря, реформатора, где особое мес­то отводится герою-правителю, поскольку он органично соединяет в себе лучшие качества всех остальных типов. Если кратко суммировать основные, по мнению Карлейля, качества, выделяющие такого героя среди обычных людей, получится следующий список:

• 
  глубокая искренность и проницательность;
  

• 
  умение сквозь внешнюю видимость проникать в истинную сущность вещей;
  

• 
  посвящение себя деятельности, преобразующей мир;
  
• 
  ощущение водительства Высших Сил;
  
• 
  духовное наставничество своего народа;
  
• 
  одиночество среди толпы.
  

И по прошествии четырёх столетий Акбар остаётся для индийцев символом милосердия, справедливости и благо­родства. Выдающийся русский художник, учёный и философ Н. К. Рерих, собравший во время своей Центрально-азиатской экспедиции (1923—1928 гг.) замечательные свидетельст­ва различных народов о жизни великого объединителя и созидателя могучей империи, писал: «Не смешает со мно­жеством славных имён народ Индии имя Акбара, собира­теля, творца счастливой народной жизни. Народ не забы­вает и не припишет никаким умаляющим побуждениям широкие мысли великого объединителя Индии. В храмах индусских имеются изображения Акбара, несмотря на то что он был мусульманин. Вокруг головы императора изо­бражается сияние, что вовсе не всегда является отличием просто властителя. Для Индии Акбар является не просто властителем, но сознание народное отлично понимает, что он был выразителем души народной. Так же как и многие, священные в памяти, имена, он собирал и сражался вовсе не для личной ненасытности, но творя новую страницу ве­ликой истории»⁴.

Мудрый Акбар выдвинул три основных принципа государственной политики: сохранение национального госу­дарства, принцип солх-и-кула – «мира для всех», то есть примирение мусульман с индусами, и объединение Индии.

Начало правления Акбара было осложнено постоянными распрями между приверженцами двух религий: традицион­ного индуизма и «пришлого» ислама, насаждавшегося пред­ками Акбара. Благодаря мудрой политике Акбара в много­национальной Индии долгое время удавалось сохранять мир.

В древней истории можно найти ещё одну фигуру, по масштабам равную Акбару: это библейский царь Соломон, прославившийся своей мудростью и справедливостью. Так же, как и Акбар, Соломон задумывался о едином начале сущего, заботился об укреплении своего государства, творил справедливый суд, ощущал власть как тяжкое бремя и каж­дого из них смерть застала в самом разгаре созидания. Им обоим посвящены прекрасные сказания, сюжеты которых иногда удивительно перекликаются друг с другом.

Обративший внимание на такое сходство Н. К. Рерих пи­сал: «В старом царстве уйгуров, где теперь живут благовер­ные мусульмане, имя Соломона мешается и с царём Алек­сандром и с великим Акбаром. Иногда вы узнаете те же сказания, которые украшают и царя и собирателя Индии. "Кажется, то же самое говорят и про Акбара, названного Великим?"

Старый седой мусульманин в зелёной чалме, совершив­ший покаяние в Мекке, наклоняет голову: "Оба Владыки были мудры и велики. Когда видите две снеговые горы, как решитесь сказать их отличие? Они обе сверкают под одним солнцем, и приблизиться к ним обеим одинаково трудно. Кто же решился бы приписать одному Владыке то, что, может быть, принадлежит им обоим? Правда, Владыка Акбар не выходил за пределы Индии. Он укреплял её, оставаясь внутри её, и мы не знаем, какие джинны служили ему. О царе же Соломоне все знают, что он летал по всему свету, учился правде во всех странах, и даже он был на да­лёких звёздах. Но кто же может снизу судить о двух сне­говых вершинах? Мы даже надеваем тёмные очки, чтобы защитить наши слабые глаза от их блеска"»⁵.

Побывавший в Индии в середине нашего века чешский индолог Ян Марек записал в городе Джайпуре ещё одну красивую легенду о внимании Акбара Великого к простым людям: «Во времена султанов из рода Шарки два берега были связаны лишь приставленными друг к другу лодками. За переход на другую сторону надо было платить. Однаж­ды наш город посетил император Акбар. Вечером он ре­шил покататься на лодке. На берегу он увидел плачущую бедную женщину. Император спросил её, о чём она пла­чет. Женщина рассказала, что живёт за рекой и у неё нет денег, чтобы заплатить за переход по лодочному мосту, и поэтому она не может сегодня вернуться к своим детям. Акбар перевез её на своей лодке, а на следующий день при­казал наместнику Муним-хану построить каменный мост на том месте, где плакала несчастная женщина. Наместник выполнил приказ императора, и новый мост назвал «Пул-и Акбари» – «Мост Акбара». Так его называют и в наши дни»⁶. Таких легенд об Акбаре Великом существует немало, и это лучшее подтверждение того, что в его чутком сердце всегда звучал «колокол справедливости»⁷.

Каким же был Акбар – потомок Чингисхана и Тамерла­на, внук основателя династии Великих Моголов Бабура, пра­вивший целых 49 лет? Вот его портрет, оставленный при­глашёнными им ко двору португальскими иезуитами: «В его лице и осанке так чувствовалось достоинство царя, что любой, даже при первом взгляде, легко узнавал в нём этого царя. Его плечи были широки и ноги слегка изогнуты и приспособлены для верховой езды. Цвет тела был светлый, но с лёгким смугловатым оттенком. Он нёс свою голову слегка наклонённой в одну сторону, к правому плечу; у него были широкие брови, и его глаза искрились, как море, освещенное солнцем. У него были тяжёлые веки, как у сарматов, японцев и почти всех азиатов более северных регионов... Когда он бывал спокойным и задумчивым, то обладал благородством и великим достоинством. В гневе он был величест­вен»⁸. Иезуиты отметили, что Акбар «обладал живым и проницательным умом, был человеком здравых суждений и осмотрительным в делах, но прежде всего добрым, приветливым и щедрым. Эти качества сочетались в нём со смелостью, присущей людям, способным начинать и совер­шать великие дела... Он был любознателен и интересо­вался многими вещами, и стремился изучить их, обладая глубоким знанием не только военных и политических во­просов, но и многих ремёсел... Свет кротости и милосердия источал государь даже на тех людей, которые наносили ему личную обиду. Он редко терял самообладание. Если это случалось, он приходил в дикую ярость, но гнев его никогда не длился долго»⁹. Благодаря иезуитам мы знаем, что он был очень умерен в пище, в основном вегетарианской, с тру­дом выкраивал в сутки три часа для ночного отдыха, что, обладая феноменальной памятью, он помнил клички ты­сяч своих лошадей, слонов, оленей и даже голубей.

Абу-л Фатх Джелаладдин Мухаммед Акбар родился 15 октября 1542 года не в роскошном царском дворце, а в военном лагере в пустыне Раджастана, и отец его, хан Хумаюн, в то время был настолько беден, что не мог пре­поднести своим приближённым в качестве подобающего такому случаю подарка ничего, кроме нескольких крупи­нок мускуса. Матери Акбара, Хамиде Бану Бегам, было всего 14 или 16 лет. Вскоре после рождения любимого сы­на родителям пришлось на какое-то время расстаться с ним, так как Хумаюна преследовали его братья в разгаре борьбы за престол, и он вместе с женой вынужден был спасаться бегством в Персию, а сына оставить у сочувствовавшего ему брата Камрана – правителя Кабула.

Детству Акбара сопутствовали необычные знамения, пред­вещавшие ему великое будущее. Говорят, что, будучи ещё грудным младенцем, он заговорил со своей кормилицей, утешая её в трудную минуту, что в трёхлетнем возрасте он поднял и перебросил через плечо пятилетнего мальчуга­на... О зрелом возрасте Акбара также рассказывают много поразительного: как он предсказал рождение сына у отчаявшейся матери, как одним словом исцелял больных и прикосновением укрощал животных. Узнавая о том, что где-то собираются совершить жестокий обряд сати¹⁰, правитель огромного государства вскакивал на коня и мчался, чтобы лично предотвратить жестокость и спасти жизнь женщин. Несмотря на все усилия учителей, он так и не освоил арабской письменности. Сохранилось всего одно слово, написанное самим Акбаром на заглавном листе подаренной ему книги: «1-е фарвардина», – дата, начертанная крупны­ми и резкими буквами, как пишут обычно малограмотные люди. Но это никак не воспрепятствовало ему получать и ус­ваивать огромное количество информации. Советник и друг Акбара, придворный историк Абу-л Фазл писал: «Его свя­тое сердце и священная душа никогда не поворачивались в сторону внешнего обучения, и его владение наиболее пре­красными знаниями вместе с его нежеланием учить буквы было методом показать человечеству, (...) что высшее понимание заключалось не в обучении или овладении (знаниями), но было даром Бога, в котором человеческие усилия не играют роли»¹¹. Натура Акбара была невероятно деятельной, и создаётся впечатление, что он очень спешил жить и трудиться на благо своего народа. Невольно поража­ешься силе духа и цельности устремления этого великого че­ловека, казалось, не имевшего времени для того, чтобы по­лучать знания обычным путём. Днём и ночью он заставлял читать себе книги и жадно расспрашивал окружающих обо всём, что его интересовало. По словам иезуитов, он «не имел терпения выслушивать зараз только одно объяснение, но, страстно желая обрести познания, стремился выучиться всему сразу, как голодный человек стремится проглотить всю пищу одним глотком»¹². Но, будучи даже очень заня­тым, он обязательно находил толику своего времени для ежедневного размышления и сосредоточения. Его тайный недоброжелатель, историк и переводчик Бадауни сообщает: «Много дней подряд по утрам можно было видеть, как он, погружённый в молитву или грустное раздумье... сидел возле дворца (в Фатехпур-Сикри) в безлюдном месте, скло­нив голову на грудь и вбирая в себя благодать утренних часов»¹³. В «Рассказах об Акбаре и Бирбале...» можно про­следить, как глубоко, масштабно и остро мыслил этот просвещённый правитель о государстве, о мире и месте человека в нём.

Акбар был не только философом, но и практиком: труд­но назвать ремесло или искусство, которого бы он не знал. Абу-л Фазл, описывая производство тканей, подчёркивает, что падишах в короткий срок изучил теорию и практику ремесла, что Акбар приказывал красить ткани в различные цвета, заботился о качестве набойки, приказал увеличить ширину ткани, «чтобы одного куска было достаточно для всей одежды». Такая забота о качестве принесла, как это всег­да бывает, самые лучшие плоды: индийские хлопчатобу­мажные ткани высоко ценились на всем Востоке и стали даже всеобщим эквивалентом в районе Индийского океана и южных морей. Иезуиты с изумлением констатировали широту интересов императора: «Его можно было видеть погруженным в государственные дела или дающим аудиен­ции своим подданным, а в следующее мгновение застать его за стрижкой верблюдов, тесанием камней, или занятым резьбой по дереву, или кующим железо – и всё это он делал с большим прилежанием, словно это было его особым призванием»¹⁴.

В пору юности с ним случилось необычное событие. Как утверждает предание, ему явился вестник из Мира Высше­го, который определил его миссию и судьбу, сказав: «Будь земной царь и земледелец потом»¹⁵. Царём Акбару при­шлось стать скорее, чем он мог этого ожидать. В 1555 году его отец хан Хумаюн, образованный и культурный человек, хотя и не имевший особого воинского дарования, всё же сумел вернуть себе престол в Дели, завещанный Бабуром, но, по несчастливой случайности, через несколько месяцев разбился насмерть, упав с мраморной лестницы. Так в 13 лет закончилось детство Акбара, и начались трудные годы быст­рого взросления и строительства великой империи.

Конечно, Акбар не сразу стал управлять государством. Его опекуном поначалу был назначен зрелый политик, при­ближённый его отца, туркмен Байрам-хан, служивший ещё Бабуру. Байрам-хан в сражениях проявлял смелость и на­ходчивость, был искренне предан Хумаюну, и когда однаж­ды попал в плен и получил предложение перейти на сторону противника, решительно ответил, что настоящей привязан­ности нельзя изменить. Это был опытный военачальник, укрепивший наследие Хумаюна – маленькое государство в Пенджабе – и даже прибавивший к нему Аджмир и кре­пость Гвалиор. Он умело сражался с афганцами в битве при Панипате в 1556 году и захватил в плен их военачальника Хему. Говорят, что Хему, лишившийся чувств, был принесён к Акбару и Байрам-хан предложил юноше собственноручно расправиться с пленником. Однако возмущённый Акбар отказался, заявив, что не может нанести удар человеку, находящемуся в бессознательном состоянии, и тогда сам Бай­рам-хан убил Хему.