Рассказов Азимова, предложил выпустить книгу под названием
жүктеу/скачать 0.98 Mb.
|
|
дружище, мы с тобой не выберемся, нам крышка. Крышка. Ясно? Сколько у нас кислорода? Не больше чем на шесть часов. – Я уже думал об этом. – Пальцы Пауэлла потянулись к его многострадальным усам, но звякнул и о прозрачную поверхность гермошлема. – Конечно, Дейв быстро откопал бы нас. Но только после нашего замечательного обвала он, наверно, опять свихнулся, и по радио с ним связаться нельзя.
шлеме. Это далось ему с большим трудом. – Эй, Грег! – Что? – А что, если Дейв приблизится на шесть метров? Он придет в себя. Это спасет нас. – Конечно, но где он? – Там, – в штреке. Довольно далеко. Ради Бога, перестань дергать меня за ноги, а то оторвешь мне голову. Я сам пущу тебя поглядеть. Пауэлл в свою очередь втиснулся в отверстие. – Взрыв был удачный. Ты только посмотри на этих балбесов – прямо балет!
– Не видно, слишком далеко. Погоди. Дай-ка мне фонарь – я попробую привлечь их внимание. Через две минуты он оставил эту попытку. – Бесполезно. Они, должно быть, ослепли. Ого, двинулись сюда! Как тебе это нравится? – Эй, хватит, дай мне посмотреть! – настаивал Донован. После недолгой возни Пауэлл сказал «ладно», и Донован высунул голову. Роботы приближались. Впереди, высоко поднимая ноги, шагал Дейв, а за ним цепочкой извивались шесть «пальцев».
эге-гей! Эй! – В чем дело? – Несколько Секунд понадобилось Пауэллу, чтобы оправиться от изумления после вокальных упражнений Донована. – Слушай пусти меня. Не будь свиньей!
ней камнем, создавай какие-нибудь вибрации! Нужно привлечь их внимание, не то мы пропали!
плечо.
самое время перейти к простым решениям, Майк!
схватил Пауэлла за руку. Тот вывернулся. – Хочу немного пострелять. – Зачем? – Потом объясню. Посмотрим сперва, что получится. Подвинься, не мешай! Вдали виднелись все уменьшающиеся огоньки роботов. Пауэлл тщательно прицелился и трижды нажал спусковую кнопку. Потом он опустил ствол и тревожно вгляделся в темноту. Один вспомогательный робот упал! Теперь было видно только шесть сверкающих фигур. Пауэлл неуверенно позвал в микрофон: – Дейв! После небольшой паузы оба услышали в ответ: – Хозяин? Где вы? У третьего вспомогательного разворочена грудь. Он вышел из строя. – Не важно, – сказал Пауэлл. – Нас завалило при взрыве. Видишь наш фонарь?
Пауэлл сел и вздохнул – Вот как, дружок. – Ладно, Грег, – очень тихо произнес Донован со слезами в голосе. – Ты победил. Кланяюсь тебе в ножки. Только не морочь мне голову. Расскажи внятно, в чем было дело.
как всегда. Мы знали, что дело в личной инициативе, что это всегда происходило при аварийных обстоятельствах. Но мы думали, что все вызывалось специальной командой. А почему это должна быть какая-то одна определенная команда?
руководителя наибольшей инициативы? Какие команды обычно отдаются только при аварийных обстоятельствах?
обычных условиях один или несколько «пальцев» выполняют несложную работу, которая не требует пристального наблюдения за ними. Ну, точно так же, как наши привычные движения при ходьбе. А при аварийных обстоятельствах нужно немедленно и одновременно привести в действие всех шестерых. И вот тут что-то сдает. Остальное просто. Любое уменьшение требуемой от него инициативы, например приход человека, приводит его в себя. Я уничтожил одного из роботов, и Дейву пришлось командовать лишь пятью. Инициатива уменьшается, и он становится нормальным! – Как ты до этого дошел? – настойчиво допытывался Донован. – Логическими рассуждениями. Я произвел эксперимент, и все оказалось правильно. Они снова услышали голос робота. – Вот и мы. Вы продержитесь еще полчаса? – Конечно, – ответил Пауэлл. Потом он продолжал, обращаясь к Доновану: – Теперь наша задача стала проще. Мы проверим те цепи, которые испытывают большую нагрузку при шестиканальной команде, чем при пятиканальной. Много придется проверять?
который мы видели на заводе, то там должна быть специальная координирующая цепь, и все дело ограничится именно ею. – Он вдруг воодушевился! – Слушай, это здорово! Остались пустяки! – Хорошо. Обдумай это, а когда вернемся, проверим по чертежам. А теперь, пока Дейв до нас добирается, я отдохну. – Погоди! Скажи мне еще одну вещь. Что это была за странная маршировка, эти причудливые танцы, которые начинались каждый раз, когда они теряли рассудок?
вспомогательное роботы – «пальцы» Дейва. Мы все время их так называли. Так вот, я думаю, что каждый раз, когда Дейв становился психически ненормальным, у него все в голове путалось, и он начинал вертеть пальцами…
равнодушно, но каждый раз, когда она упоминала роботов, ее голос теплел. Ей не понадобилось много времени, чтобы: поведать мне о Спиди, Кьюти и Дейве. Но здесь я прервал ее, почувствовав, что у нее наготове еще полдюжины моделей. Я спросил:
молодцы, но не можете ли вы рассказать что-нибудь из своего опыта? Разве никогда не подводили роботы? В конце концов это же ваш юбилей.
сорок лет назад… Ну конечно, в 2020 году. И мне было всего 38 лет. 0… Но я бы предпочла об этом не говорить.
даже воспоминание об этом. Я была когда-то такой глупой, молодой человек. Можете вы в это поверить?
Лжец
– Алфред Лэннинг тщательно раскурил сигарету, но его пальцы слегка дрожали. Сурово сдвинув седые брови, он говорил, пуская клубы дыма: – Да, он читает мысли – можете быть уверены. Но почему? – Он посмотрел на Главного Математика Питера Богерта. – Ну? Богерт обеими руками пригладил свои черные волосы. – Это тридцать четвертый робот модели РВ, Лэннинг. И все остальные вполне соответствовали нормам. Третий человек, сидевший за столом, нахмурился. Это был Милтон Эш, самый молодой из руководства фирмы «Ю. С. Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн», чем он очень гордился. – Послушайте, Богерт! Я ручаюсь, что он собран совершенно правильно, с начала до конца! Толстые губы Богерта раздвинулись в покровительственной улыбке. – Ручаетесь? Ну, если вы можете отвечать за всю линию сборки, то вас нужно повысить в должности. По точным подсчетам, для производства одного позитронного мозга требуется семьдесят пять тысяч двести тридцать четыре операции, успех каждой из которых зависит от различного числа факторов – от пяти до ста пяти. Если хоть один из них серьезно нарушается, мозг идет в брак. Это я цитирую наши же проспекты.
Кэлвин были крепко сжаты на коленях, морщинки вокруг ее тонких бледных губ стали глубже. – У нас появился робот, который читает мысли, и мне представляется, что надо бы выяснить, почему он это делает. А этого мы не добьемся, если будем кричать: «Вы виноваты!», «Я виноват!».
длинные седые волосы и хитрые маленькие глазки придали ему сходство с библейским патриархом.
позитронный мозг, который не должен был отличаться от остальных, но который обладает замечательной способностью принимать волны, излучаемые человеком в процессе мышления. Если бы мы знали, как это случилось, то это обозначало бы важнейший этап в развитии роботехники на десятилетия вперед. Но мы этого не знаем и должны выяснить. Это ясно?
математик, я думаю, что это окажется чертовски сложно, – нужно держать в тайне существование РБ-34. Даже от служащих фирмы. Мы, возглавляющие отделы, должны справиться с этой задачей, а чем меньше будут знать остальные…
Межпланетному Кодексу допускается испытание роботов на заводе перед отправкой их на космические станции, пропаганда против роботов усилилась. И если кто-нибудь узнает, что робот может читать мысли, а мы еще не будем хозяевами положения, на этом кое-кто мог бы сделать себе солидный капитал. Лэннинг, продолжая сосать сигару, серьезно кивнул. Он повернулся к Эшу:
мыслей?
сошедшего со сборочного стола, прислали ко мне. Оберман куда-то ушел, и я сам повел его к испытательному стенду.
отдавая себе в этом отчета? Никто не ответил, и Эш продолжал: – Вы знаете, сначала на это не обращаешь внимания… Так вот, он что-то мне сказал – что-то вполне логичное и разумное. И мы уже почти дошли до стенда, когда я сообразил, что я-то ничего ему не говорил. Конечно, я думал о том, о сем, но это же другое дело, правда? Я запер его и побежал к Лэннингу. Представьте себе – рядом с вами идет этот робот, спокойно читает ваши мысли и копается в них! Мне стало не по себе. – Еще бы! – задумчиво сказала Сьюзен Кэлвин. – Ее взгляд с необыкновенным вниманием остановился на Эше. – Мы так привыкли к тому, что наши мысли известны только нам самим…
Лэннинг.
проверите линию сборки – всю, от начала до конца. Вы должны исключить все операции, где ошибка была невозможна, и составить список тех, в которых она могла быть допущена. Укажите характер возможной ошибки и ее предположительную величину. – Ну и работка! – проворчал Эш. – А как же? Конечно, вы не один будете этим заниматься, – посадите за работу наших людей, если нужно, всех до единого. Не выполните план – ничего! Но они не должны знать, зачем это делается, понятно?
хватит.
– Вам предстоит подойти к задаче с другого конца. Вы – наш робопсихолог, вам нужно изучить самого робота и идти от этого. Попытайтесь выяснить, как он это делает. Узнайте все, что связано с его телепатическими способностями, как далеко они простираются, как сказываются на его мышлении и вообще как это отражается на его стандартных рабочих качествах. Понятно? Лэннинг не стал ждать ответа. – Я буду руководить работой и осуществлять математическую обработку результатов. – Он яростно затянулся сигарой, и сквозь дым прозвучало остальное: – В этом мне, конечно, поможет Богерт.
ответил:
– Ну, я приступаю. – Эш оттолкнул свой стул и поднялся. На его приятном молодом лице появилась усмешка. – Мне досталась самая скверная работа, так что лучше уж не откладывать. Пока!
его, пока дверь за ним не закрылась. Она ничего не ответила, когда Лэннинг, что-то проворчав, сказал:
фотоэлектрические глаза от книги и вскочил. В комнату вошла Сьюзен Кэлвин. Она задержалась, чтобы поправить на двери огромную надпись «Вход воспрещен», потом подошла к роботу. – Эрби, я принесла тебе кое-какие материалы о гиператомных двигателях. Хочешь их посмотреть? РБ-34 (иначе – Эрби) взял у нее из рук три тяжелых тома и открыл один из них.
Что-то бормоча про себя, он начал листать книги, потом рассеянно сказал:
внимательно следила за Эрби, который занял место по другую сторону стола и приступил к систематическому изучению всех трех книг. Через полчаса он отложил их в сторону. – Я, конечно, знаю, зачем вы мне их принесли. У Сьюзен Кэлвин дрогнули уголки губ. – Я так и думала. С тобой трудно иметь дело, Эрби, ты все время на шаг впереди меня. – Эти книги – такие же, как и остальные. Они меня просто не интересуют. В ваших учебниках ничего нет. Ваша наука-это просто масса собранных фактов, кое-как скрепленных подобием Теории. Все это так невероятно просто, что вряд ли достойно внимания. Меня интересует ваша беллетристика, переплетение и взаимодействие человеческих побуждений и чувств… – Он сделал неясный жест могучей рукой, подыскивая подходящее слово
представить, как они сложны. Я не могу все их понять, потому что мое мышление имеет с вашим так мало общего. Но я стараюсь, а ваши романы мне помогают. – Да, но я боюсь, что когда ты познакомишься с некоторыми переживаниями по современным чувствительным романам, – в ее голосе послышался оттенок горечи, – ты сочтешь наши настоящие мысли и чувства скучными и бесцветными. – Ничего подобного! Внезапный энергичный ответ заставил ее вскочить на ноги. Она почувствовала, что краснеет, и в испуге подумала: «Наверное, он знает!»
металлического тембра, произнес: – Ну конечно, я знаю об этом, доктор Кэлвин! Вы об этом постоянно думаете, так как же я могу не знать? – Ты… говорил об этом кому-нибудь? – жестко спросила она. – Конечно, нет! – искренне удивился он и добавил: – Меня никто не спрашивал. – Тогда ты, вероятно, считаешь меня дурой? – Нет! Это – нормальное чувство. – Может быть, поэтому оно так глупо. – Теперь ее голос звучал задумчиво и печально. Под непроницаемой маской доктора наук на мгновение проступили черты женщины. – Меня нельзя назвать… привлекательной… – Если вы имеете в виду физическую привлекательность, то об этом я не могу судить. Но, во всяком случае, я знаю, что есть и другие виды привлекательности.
настойчивость. – Тридцать восемь, если считать годы; все шестьдесят, если говорить об эмоциональном восприятии жизни. Я же все-таки психолог. А ему, – продолжала Она с горечью, – тридцать пять, и выглядит он еще моложе. Неужели ты думаешь, что он видит во мне… что-то особенное? – Вы ошибаетесь! – Стальной кулак Эрби с лязгом обрушился на пластмассовую поверхность стола. – Послушайте… Но Сьюзен Кэлвин яростно набросилась на него. Ожесточение и боль в ее глазах вспыхнули ярким пламенем: – Вот еще! Что ты об этом знаешь, – ты, машина! Я для тебя – образчик, интересная букашка со своеобразными мыслями, которые ты видишь как на ладони. Превосходный пример разбитых надежд, правда? Почти как в книгах!
Робот съежился под этим натиском. Он умоляюще покачал головой: – Ну пожалуйста, выслушайте меня! Если бы вы захотели, я мог бы помочь вам!
– Нет, не так. Я просто знаю, что думают другие люди, например Милтон Эш.
– Я не хочу знать, что он думает, – выдохнула она. – Замолчи. – А мне кажется, вы хотели бы знать, что он думает. Она все еще сидела с опущенными глазами, но ее дыхание участилось. – Ты говоришь чепуху, – прошептала она. – Зачем? Я хочу помочь. Милтон Эш… – Он остановился. Она подняла голову! – Ну? – Он любит вас, – тихо сказал робот. Целую минуту доктор Кэлвин молча, широко раскрыв глаза, глядела на робота.
– Правда, любит. Этого нельзя утаить от меня. – Но я так… так… – Она запнулась. – Он смотрит вглубь – он ценит интеллект. Милтон Эш не из тех, кто женится на прическе и хорошеньких глазках. Сьюзен Кэлвин часто заморгала. Она заговорила не сразу, и ее голос дрожал.
– А вы дали ему эту возможность? – Как я могла? Я никогда не думала… – Вот именно! Сьюзен Кэлвин замолчала, потом внезапно подняла голову: – Полгода назад к нему на завод приезжала девушка. Стройная блондинка. Кажется, она была красива. И, конечно, едва знала таблицу умножения. Он целый день пыжился перед ней, пытаясь объяснить, как делают роботов. – Ее голос зазвучал жестко. – Конечно, она ничего не поняла! Кто она?
вас, здесь нет никаких романтических отношений. Сьюзен Кэлвин почти с девичьей легкостью встала. – Как странно! Именно это я временами пыталась себе внушить, хотя серьезно никогда так не думала. Значит, это правда! Она подбежала к Эрби и обеими руками схватила его холодную тяжелую руку.
волнения.
раз.
Эрби медленно повернулся к отложенному роману. Его мысли никто не смог бы прочесть. Милтон Эш не спеша, с удовольствием потянулся, кряхтя и треща суставами, потом свирепо уставился на Питера Богерта. – Послушайте, – сказал он, – я сижу над этим уже неделю и за все время почти не спал. Сколько еще мне возиться? Вы как будто сказали, что дело в позитронной бомбардировке в вакуумной камере Д?
осталось? – Все зависит… – От чего? – Эш бросился в кресло и вытянул длинные ноги. – От Лэннинга. Старик не согласен со мной. – Он вздохнул. – Немного отстал от жизни, вот в чем дело. Цепляется за свою обожаемую матричную механику, а этот вопрос требует более мощных математических средств. Он так упрям. Эш сонно пробормотал: – А почему бы не спросить у Эрби и не покончить с этим? – Спросить у робота? – Брови Богерта полезли вверх. – А что? Разве старуха вам не говорила? – Вы имеете в виду Кэлвин? – Ну да! Сама Сьюзи. Ведь этот робот – маг и чародей в математике. Он знает все обо всем и еще малость сверх того. Он вычисляет в уме тройные интегралы и закусывает тензорным анализом.
предпочитает сентиментальные романы. Честное слово! Вы бы только видели, какую дрянь таскает ему Сьюзен – «Пурпурная страсть», «Любовь в космосе»… – Доктор Кэлвин ни слова вам об этом не говорила. – Ну, она еще не кончила изучать его. Вы же ее знаете. Она любит, чтобы все было шито-крыто. Пока она сама не раскроет главный секрет. – Но вам она сказала. – Да вот, как-то разговорились… Я в последнее время часто ее вижу. – Он широко открыл глаза и нахмурился: – Слушайте, Боги, вы ничего странного за ней не замечали в последнее время?
нее! Но я не о том. Я никак не могу точно этого определить. Она так говорит, как будто она очень счастлива…
за пятьдесят, это было неплохо исполнено. – Может, она влюбилась. Эш опять закрыл глаза. – Вы сошли с ума. Боги. Идите и поговорите с Эрби. Я останусь здесь и вздремну. – Ладно. Не то чтобы мне понравилось получать от робота указания, что делать. Ответом ему был негромкий храп. Эрби внимательно слушал, пока Питер Богерт, сунув руки в карманы, говорил с напускным равнодушием. – Так обстоит дело. Мне сказали, что ты разбираешься в этих вещах, и я спрашиваю тебя больше из любопытства. Я допускаю, что мой ход рассуждений включает несколько сомнительных звеньев, которые доктор Лэннинг отказывается принять. Так что картина все еще не очень полна. Робот не отвечал, и Богерт сказал: – Ну? – Не вижу ошибки. – Эрби вглядывался в исписанные расчетами бумажки. – Вероятно, ты к этому ничего не можешь добавить? – Я не смею и пытаться. Вы – лучший математик, чем я, и… В общем, мне не хотелось бы осрамиться. жүктеу/скачать 0.98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|