Рассказов Азимова, предложил выпустить книгу под названием
жүктеу/скачать 0.98 Mb.
|
|
Улыбка Богарта была чуть-чуть самодовольной. – Я так и думал. Конечно, вопрос серьезный. Забудем об этом. Он смял листки, швырнул их в мусоропровод и повернулся, чтобы уйти, но потом передумал. – Кстати… Робот ждал. Казалось, Богерт с трудом подыскивает слова – Тут есть кое-что… в общем, может быть, ты смог бы… Он замолчал. Эрби спокойно произнес: – Ваши мысли перепутаны, но нет никакого сомнения, что вы имеете в виду доктора Лэннинга. Глупо колебаться – как только вы успокоитесь, я узнаю, о чем вы хотите спросить.
наверное, знаешь… не думает ли он об отставке. Состояние здоровья, скажем, или что– нибудь еще…
было ничего особенного. – Он уже подал в отставку! – Что? – невнятно вырвалось у Богерта. Ученый подался вперед. – Повтори!
не вступила в силу. Он хочет, видите ли, решить проблему… хм… меня. Когда это будет сделано, он готов передать обязанности директора своему преемнику.
прикованы к ничего не выражавшим красноватым фотоэлементам, служившим роботу глазами.
В девять он снова приступил к работе. Он то и дело хватал с полки над столом один справочник за другим. Медленно, почти незаметно росла стопка готовых расчетов, зато на полу образовалась целая гора скомканных, исписанных листков.
налившиеся кровью глаза, зевнул и потянулся. – Чем дальше, тем хуже. Проклятье! Услышав, как открылась дверь, тон обернулся и кивнул вошедшему Лэннингу. Хрустя суставами скрюченных пальцев, директор окинул взглядом неубранную комнату, в его брови сдвинулись.
листок бумаги на столе Богарта. Закуривая сигару, он сказал: – Кэлвин говорила вам о роботе? Это математический гений. Интересно. Богерт громко фыркнул. – Я слышал. Но лучше Кэлвин занималась робопсихологией. Я проверил Эрби по математике, он едва справился с интегральным и дифференциальным исчислением.
не слыхала. – Разве? – Вы не верите? – Лэннинг выхватил из жилетного кармана листок бумаги и развернул его. – Это не мой почерк, верно? Богерт вгляделся в крупные угловатые цифры, покрывавшие листок. – Это Эрби? – Да. И, как вы можете заметить, он занимался интегрированием вашего двадцать второго уравнения по времени. И он, – Лэннинг постучал желтым ногтем по последней строчке, – он пришел к такому же заключению, как и я, вчетверо быстрее. Вы не имели права пренебречь эффектом Лингера при позитронной бомбардировке.
Митчелла, верно? Так вот, оно здесь неприменимо. – Почему? – Во-первых, вы пользуетесь гипермнимыми величинами. – При чем это здесь? – Уравнение Митчелла не годится, если… – Вы сошли с ума? Если вы перечитаете статью самого Митчелла в «Записках Фара»… – Это лишнее. Я с самого начала сказал, что его ход рассуждений мне не нравится, и Эрби согласен со мной. – Ну так пусть эта машинка и решит вам всю проблему, – закричал Богерт.
– В том-то и дело, что Эрби не может решить проблему. А если даже он не может, то мы сами – тем более. Я передаю этот вопрос в Национальный Совет. Мы здесь бессильны.
не выхватите ее у меня из-под носа, ясно? Не думайте, что я не вижу вас насквозь, – вы, высохшее ископаемое. Конечно, вы скорее подавитесь, чем признаете, что я решил проблему телепатии роботов. – Вы идиот, Богерт. Еще немного, и я уволю вас за нарушение дисциплины. Губы Лэннинга тряслись от гнева. – Вот этого вы и не сделаете, Лэннинг. Когда под рукой робот, читающий мысли, секретов быть не может. Так что не забудьте, я знаю все о вашей отставке.
Лэннинг! Командовать парадом здесь буду я, не то вы попадете в такую переделку, какая вам и не снилась.
понимаете? Богерт усмехнулся еще шире. – Ну, что в этом толку? Вы ничего не добьетесь. Все козыри у меня. Я знаю, что вы подали в отставку. Эрби рассказал мне, а он знает это от вас.
его усталого лица исчезли все следы краски, оставив мертвенную желтизну.
Вы крупно играете, Богерт. Но я раскрою ваши карты. Идемте. Богерт пожал плечами. – К Эрби? Ладно. Ладно, черт возьми! Ровно в полдень этого же дня Милтон Эш поднял глаза от только что сделанного неуклюжего наброска и сказал: – Вы уловили мою мысль? У меня не очень удачно получилось, но он будет выглядеть примерно так. Чудный домик, и достается он мне почти даром. Сьюзен Кэлвин нежно взглянула на него. – Он действительно красивый, – вздохнула она. – Я часто мечтала… Ее голос затих. Эш оживленно продолжал, отложив карандаш! – Конечно, придется ждать отпуска. Осталось всего две недели, но из-за этого дела с Эрби все повисло в воздухе. – Он опустил глаза. – Потом, есть еще одна вещь… Но это секрет.
рассказать. И, пожалуй, лучше всего здесь… хм… довериться именно вам. Он несмело усмехнулся. Сердце Сьюзен Кэлвин затрепетало, но она боялась произнести хоть слово.
доверительным шепотом, – это дом не только для меня. Я женюсь! В чем дело? – Он вскочил. – Нет, ничего. – Ужасное ощущение вращения исчезло, но ей было трудно говорить. – Женитесь? Вы хотите сказать… – Ну конечно! Пора ведь, правда? Вы помните ту девушку, которая была здесь прошлым летом? Это она и есть! Но вам нехорошо! Вы… – Голова болит. – Сьюзен Кэлвин слабым движением отмахнулась от него. – У меня… у меня это часто бывает в последнее время. Я хочу… конечно, поздравить вас. Я очень рада…
побелевшем лице. Все вокруг снова закружилось. – Извините меня… пожалуйста… – пробормотала она и, ничего не видя, шатаясь, вышла. Катастрофа произошла внезапно, как во сне, и была невероятно жуткой.
увидела перед собой металлическое лицо Эрби. Она не заметила, как поднялась на два этажа по лестнице, – это произошло за один миг, как во сне.
Немигающие глаза Эрби глядели на нее, и их красноватые круги, казалось, выросли в тускло светящиеся кошмарные шары. Он что-то говорил, и она почувствовала, как к ее губам прикоснулся холодный стакан. Она сделала глоток и, вздрогнув, немного пришла в себя.
мольба. Слова начали доходить до ее сознания. – Это все сон, – говорил он, – и вы не должны этому верить. Вы скоро очнетесь и будете смеяться над собой. Он любит вас, я говорю вам. Любит, любит! Но не здесь! Не сейчас! Этот мир – иллюзия.
руке, широко раскрыв глаза, повторяя снова и снова: – Это ведь неправда, да? Это неправда? Сьюзен Кэлвин не помнит, как она очнулась. Как будто из туманного, нереального мира она попала под резкий солнечный свет. Оттолкнув от себя тяжелую руку, она широко раскрыла глаза.
это ты делаешь? Эрби попятился. – Я хочу помочь; Кэлвин пристально смотрела на него. – Помочь? Как? Говоря мне, что это сон? Пытаясь сделать меня шизофреничкой? – Она истерически напряглась. – Это не сон! Если бы это был сон!
отвернулась, судорожно сжав кулаки, и когда Богерт и Лэннинг вошли, она стояла у окна в глубине комнаты. Но ни тот, ни другой не обратили на нее ни малейшего внимания. Они одновременно подошли к Эрби. Лэннинг был гневен и нетерпелив, Богерт – холодно язвителен. Директор заговорил первым. – Эрби, слушай меня! Робот повернулся к старому директору: – Да, доктор Леннинг. – Ты говорил обо мне с доктором Богертом? – Нет, сэр, – ответил робот не сразу. Улыбка исчезла с лица Богерта. – В чем дело? – Богерт протиснулся вперед и встал перед роботом, расставив ноги. – Повтори, что ты сказал мне вчера. – Я сказал, что… – Эрби замолк. Где-то глубоко внутри его механизма задрожавшая металлическая мембрана произвела тихий нестройный звук. – Ты же сказал, что он подал в отставку! – заревел Богерт. – Отвечай! Богерт в ярости замахнулся, но Лэннинг оттолкнул его: – Не хотите ли вы силой заставить его солгать? – Вы слышали его, Лэннинг! Он готов был признаться и остановился. Отойдите! Я хочу добиться от него правды, ясно? – Я спрошу его! – Лэннинг повернулся к роботу. – Ладно, Эрби. Спокойнее. Я подал в отставку? – Эрби молча глядел на него, и Лэннинг настойчиво повторил: – Я подал в отставку?
дождались. Ученые посмотрели друг на друга. Враждебность в их взглядах была почти осязаемой. – Какого черта, – выпалил Богерт, – что он, онемел? Ты умеешь говорить, эй, чудовище? – Я умею говорить, – с готовностью ответил робот, – Тогда отвечай. Сказал ты мне, что Лэннинг подал в отставку? Подал он в отставку? Снова наступило молчание. Потом в дальнем конце комнаты внезапно раздался смех Сьюзен Кэлвин – резкий, почти истерический. Математики вздрогнули, и Богерт прищурил глаза:
попалась. Трое крупнейших в мире роботехников попались в одну и ту же элементарную ловушку. Ирония судьбы, правда? – Она провела бледной рукой по лбу и тихо добавила: – Но это не смешно! Мужчины еще раз переглянулись, на этот раз подняв брови в недоумении. – О какой ловушке вы говорите? – спросил Лэннинг принужденно. – Что-нибудь случилось с Эрби? – Нет, – она медленно приближалась к ним, – с ним все в порядке. Все дело в нас. Она неожиданно повернулась к роботу и пронзительно крикнула: – Убирайся отсюда! Иди на другой конец комнаты, чтобы я тебя не видела!
прочь.
вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен какой– либо вред».
уверенность в себе? А крушение надежд? Это вредно? Лэннинг нахмурился! – Откуда роботу знать… Он вдруг осекся. – Теперь и до вас дошло? Этот робот читает мысли. Вы думаете, он не знает, как можно задеть человека? Думаете, если задать ему вопрос, он не ответит именно то, что вы хотите услышать в ответ? Разве любой другой ответ не будет нам неприятен, и разве Эрби этого не знает? – Боже мой, – пробормотал Богерт. Кэлвин с усмешкой взглянула на него. – Я полагаю, что вы спросили его, ушел ли Лэннинг в отставку? Вы хотели услышать «да», и Эрби ответил именно так. – И, вероятно, поэтому, – сказал Лэннинг голосом, лишенным всякого выражения, – он ничего не ответил нам только что. Он не мог дать ответа, который не задел бы одного из нас.
забившегося в свое кресло у шкафа с книгами и опустившего голову на руки.
случилось с ним при сборке. Лэннинг взглянул на нее. – Здесь вы ошибаетесь, доктор Кэлвин. Он не знает, что случилось. Я спрашивал. – Ну и что? – вскричала Кэлвин. – Вы просто не хотели, чтобы он подсказал вам решение. Если бы машина сделала то, что вы сделать не смогли, это уронило бы вас в собственных глазах. А вы спрашивали его? – бросила она Богерту. – Некоторым образом… – Богерт кашлянул и покраснел. – Он сказал, что не силен в математике. Лэннинг негромко засмеялся, а Кэлвин язвительно усмехнулась. Она сказала:
Громким, повелительным голосом она произнесла: – Иди сюда! Эрби встал и нерешительно приблизился. – Я полагаю, ты знаешь, в какой именно момент сборки появился посторонний фактор или был пропущен один из необходимых? – Да, – еле слышно произнес Эрби. – Постойте, – сердито вмешался Богерт. – Это не обязательно правда. Вы просто хотите это услышать, и все. – Не будьте ослом, – ответила Кэлвин. – Он знает математику, во всяком случае, не хуже, чем мы вместе с Лэннингом, раз уж он может читать мысли. Не мешайте.
не хотят! – Они хотят узнать решение. – Но не от меня. Лэннинг медленно и отчетливо произнес: – Не глупи, Эрби. Мы хотим, чтобы ты сказал. Богерт коротко кивнул. В голосе Эрби послышалось отчаяние: – Зачем так говорить? Неужели вы не понимаете, что я вижу глубже, чем поверхность вашего мозга? Там, в глубине, вы не хотите. Я – машина, которой придают подобие жизни только позитронные взаимодействия в моем мозгу, изготовленном человеком. Вы не можете оказаться слабее меня и не почувствовать унижения. Это лежит глубоко в вашем мозгу и не может быть стерто. Я не могу подсказать вам решение. – Мы уйдем, – сказал Лэннинг. – Скажи, Кэлвин. – Все равно, – вскричал Эрби, – вы ведь будете знать, что ответ исходил от меня. – Но ты понимаешь, Эрби, – вмешалась Кэлвин, – что, несмотря на это, доктор Лэннинг и доктор Богерт хотят решить проблему? – Но сами! – настаивал Эрби. – Но они хотят этого, и то, что ты знаешь решение и не говоришь его, тоже их задевает. Ты это понимаешь? – Да! Да! – А если ты скажешь, им тоже будет неприятно. – Да! Да! Эрби медленно пятился назад, и шаг за шагом за ним шла Сьюзен Кэлвин. Мужчины, остолбенев от изумления молча смотрели на них. – Ты не можешь сказать, – медленно повторяла Кэлвин, – потому что это обидит их, а ты не должен их обидеть. Но если ты не скажешь, это тоже причинит им неприятность, так что ты должен сказать. А если ты скажешь, они будут обижены, а ты не должен, так что ты не можешь сказать; но если ты не скажешь, ты причиняешь им вред, так что ты должен; но если ты скажешь, ты причиняешь вред, так что ты не должен; но если ты не скажешь, ты…
унижения, ненависти! Я не хотел этого! Я хотел помочь! Я говорил то, что вы хотели! Я должен был!..
не должен; но если ты не скажешь, ты причинишь вред, так что… Эрби испустил страшный вопль. Этот вопль был похож на усиленный во много раз звук флейты-пикколо. Он становился все резче и резче, выше и выше, в нем слышалось отчаяние погибшей души. Пронзительный звук заполнял всю комнату… Когда вопль утих, Эрби свалился на пол бесформенной кучей неподвижного металла. В лице Богерта не было ни кровинки. – Он мертв! – Нет. – Сьюзен Кэлвин разразилась судорожным, диким хохотом. – Не мертв! Просто безумен. Я поставила перед ним неразрешимую дилемму, и он не выдержал. Можете сдать его в лом – он больше никогда ничего не скажет.
до холодного, неподвижного металлического тела и содрогнулся.
горечью она добавила: – Он это заслужил. Директор взял за руку застывшего на месте Богерта. – Какая разница! Пойдемте, Питер. – Он вздохнул. – Все равно от такого робота нет никакого толка. Его глаза казались усталыми. Он повторил: – Пойдемте, Питер! Не скоро после того как они вышли, доктор Сьюзен Кэлвин обрела душевное равновесие Ее взгляд остановился на Эрби, и на лице ее снова появилось напряженное выражение. Долго смотрела она на него. Наконец торжество сменилось беспомощностью и разочарованием. И все обуревавшие ее мысли вылились лишь в одно бесконечно горькое слово, слетевшее с ее губ:
На этом тогда, естественно, все кончилось. Я знал, что больше ничего не смогу из нее вытянуть. Она молча сидела за столом, погруженная в воспоминания. Ее бледное лицо было холодным и задумчивым.
выносили шкафы Она спросила: – Ну как подвигаются ваши статьи, молодой человек? – Прекрасно, – ответил я. Я обработал их, как мог, драматизировал голый скелет ее рассказов, добавил диалоги и мелкие детали. – Может быть, вы посмотрите, чтобы я никого ненароком не оклеветал и не допустил где-нибудь слишком явных неточностей? – Да, пожалуй. Пойдемте в комнату отдыха – там можно выпить кофе. Казалось, она была в хорошем настроении, поэтому, пока мы шли по коридору, я рискнул: – Я думал вот о чем, доктор Кэлвин… – Да? – Не расскажете ли вы мне еще что-нибудь из истории роботехники? – Но ведь вы уже все от меня получили, молодой человек. – Более или менее. Но те случаи, которые я записал, почти не имеют отношения к нашему времени. Я хочу сказать, что робот, читающий мысли, был создан только в единственном числе, межпланетные станции уже устарели и вышли из моды, а к роботам, работающим в шахтах, все уже привыкли. А как насчет межзвездных путешествий? Ведь гиператомный двигатель изобрели всего лет двадцать назад, и все знают, что изобретать его помогали роботы. Как было дело?
кофе.
когда потерялся робот… Как потерялся робот (пер. А. Д. Иорданского) На Гипербазе были приняты экстренные меры. Они сопровождались неистовой суматохой, которая по своему напряжению соответствовала истерическому воплю. Один за другим предпринимались все более и более отчаянные шаги: 1. Работа над проектом гиператомного двигателя во всей части космоса, занятой станциями 27-й астероидальной группы, была полностью прекращена.
Солнечной системы. Никто не мог туда попасть без специального разрешения. Никто не покидал его ни при каких условиях.
Гипербазу доктора Сьюзен Кэлвин и доктора Питера Богерта – соответственно Главного Робопсихолога и Главного Математика фирмы «Ю. С. Роботс энд Мекэникел Мэн Корпорэйшн». Сьюзен Кэлвин еще ни разу не покидала Землю, да и на этот раз не имела ни малейшего желания это делать. В век атомной энергии и приближающегося разрешения загадки гиператомного двигателя она спокойно оставалась провинциалкой. Поэтому она была недовольна полетом и не убеждена в его необходимости. Об этом достаточно явно свидетельствовала каждая черта ее некрасивого, немолодого лица во время первого обеда на Гипербазе.
генерал– майора Кэллнера, возглавлявшего проект, не сходило выражение отчаяния. Короче говоря, обед не удался. Последовавшее за ним маленькое совещание началось сумрачно и неприветливо. Кэллнер, чья лысина поблескивала под лампами, а парадная форма крайне не соответствовала общему настроению, начал с принужденной прямотой: – Это странная история, сэр… и мадам. Я признателен вам за то, что вы прибыли немедленно, не зная причины вызова. Теперь мы попытаемся жүктеу/скачать 0.98 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|