Развитие крестьянского землепользования в западной сибири во второй половине XIX века

39
аренды были мизерными, а недовольство крестьян огромное. Чиновникам, 
управлявшим от имени государства, не удалось создать эффективное, 
приносящее высокие доходы арендное хозяйство.
Законы, ограничивающие права крестьян в пользовании земельными 
и лесными наделами, создавали обстановку негарантированности 
крестьянского землепользования и серьезно затрудняли мобилизацию 
земли, не стимулируя вложение капиталов в сельское производство и 
потворствуя хищническому хозяйствованию. При отсутствии в Сибири 
свободы отчуждения земель, сдача-аренда заменяла собой земельную 
мобилизацию и была широко распространена между крестьянами. Это 
являлось единственным средством удовлетворения спроса на различные 
земельные угодья, здесь через аренду приводились в соответствие 
производительные силы отдельных хозяйств с площадью их приложения. 
Крестьяне, естественно, не были удовлетворены, проводимой Казной 
арендной политикой и их протест выражался, в первую очередь, в отказе 
от внесения арендной платы и в самовольном пользовании арендными 
участками. Наиболее активно крестьяне выступали против отмежевания 
своих земель в арендный фонд. Ограничение прав крестьян на пользование 
лесными наделами приводило к массовым порубкам и «лесные 
беспорядки» составляли содержание подавляющей части крестьянских 
выступлений. 
Во втором разделе характеризуются земельно-арендные отношения 
на землях Кабинета. С начала обвального падения производства в 
горнозаводской промышленности, Кабинет стал утрачивать интерес к ее 
развитию. Для получения доходов было решено развивать земельно-
арендное хозяйство. В условиях земельного простора потребовался 
длительный промежуток времени, чтобы к 1880-м гг. за счет переселенцев 
повысить стоимость земли. Отсутствие узаконенных условий аренды и 
неопределенность 
землепользования 
в 
округе 
предоставляло 
неограниченные права чиновникам, которые произвольно толковали те 
или иные распоряжения Кабинета. С 1884 
г. стало практиковаться 
обмежевание арендных земель, разбивка их на участки, составление 
арендных правил и арендных книг, учет «земельного имущества». Кабинет 
реализовывал право собственности на землю не столько в ограничении 
земельных прав крестьян и во вмешательстве в их личные дела, а во 
взимание оброчной подати, арендных сборов и других платежей.
Сформировалось два подхода к управлению земельно-арендным 
хозяйством. Первый был построен на извлечении прибыли через 
эксплуатацию ресурсов региона, т.е. получение платы за землю в виде 
подушной подати и сдаче земли в аренду. Второй подход основывался на 
повышении стоимости самой земли и доминирования лесоэксплуатации 
над другими отраслями кабинетского хозяйства. Крестьянам были 
запрещены всякие порубки леса, вырубленный лес изымался, 

40
накладывались штрафы, а лесная стража занималась незаконными 
поборами. Такая политика Кабинета вела к волнениям среди крестьян. 
Бюрократический аппарат, управляющий Алтайским округом не смог 
создать эффективного арендного хозяйства, чиновникам намного проще 
исполнять вышестоящие указания, чем проявлять собственную 
инициативу, когда Кабинету не удавалось обеспечить доходное 
использование земель, предпочиталось просто держать их незанятыми, и 
значительная часть кабинетских земель пустовала и не использовалась. 
Сибирь была не в состоянии поглотить миллионы без- и малоземельных 
крестьян, но ослабить кризис было возможно, передав арендный фонд под 
переселенческие участки.
В третьем разделе проанализирован характер поземельных 
отношений. На документальной основе показаны причины конфликтных 
ситуаций между различными группами населения: переселенцев со 
старожилами, казаками, коренными народами, а также причины 
поземельных конфликтов внутри этих групп. 
В Сибири не было и не могло быть особого, оторванного от всей 
страны, аграрного вопроса. В земледельческой колонизации Сибири 
человеческий фактор играл немаловажную роль. Здесь были 
задействованы три силы: чиновники всех рангов в столице и на местах, 
переселенцы и сибирское крестьянство, причем векторы этих сил были 
разнонаправленными. 
Политика 
правительства, 
направленная 
на 
унификацию землепользования, когда для приведения к 15-ти десятинной 
«пропорции» у одних изымались земельные угодья для наделения других, 
вела в никуда, порождая вал поземельных конфликтов. Однако, 
чиновников больше всего интересовало, чтобы в их реляциях было видно 
«благополучие» всех крестьян, как переселенцев, так и старожилов. 
Доказано, что в переселенцы требовали предоставления им земельных 
наделов, не уступающих по качеству, оставленным в местах выхода, а 
старожилы бились за сохранение в их землепользовании как можно 
большего числа продуктивных угодий. Земельный фонд к концу XIX в. 
фактически был исчерпан, оставались свободными лишь земли, которые 
для приведения их в культурное состояние требовали значительных затрат. 
Отсутствие достаточного количества земель, пригодных для земледелия 
для всех, кого правительство вознамерилось наделить, лежит в основе 
поземельных конфликтов. Документально аргументирован вывод, что, 
поземельные конфликты являлись не только продуктом правительственной 
политики, но и результатом влияния традиционного права и ментальности 
крестьян, выходцев из различных областей Европейской России. 
По мере исчерпания фонда свободных земель, встал вопрос об 
изъятии земель из пользования коренного населения. В местах водворения 
переселенцев в Сибири создается общее недовольство: кочевые народы 
были недовольны отрезкой от них земель без соответствующей 

41
компенсации; старожилы, вынесшие на своих плечах первоначальную 
трудность вольной колонизации, не могли радоваться тому, что у них 
отбирают земельные «излишки»; переселенцы массами бежали с 
малопригодных для земледелия участков. В целом доказано, что 
правительство было не готово к решению вопроса об устройстве 
переселенцев.
Создавшееся положение вынудило правительство принять закон о 
землеустройстве, в надежде, что это поможет образовать новые участки 
для переселенцев, с целью разрешить не столько вопросы крестьянского 
землепользования в Сибири, сколько аграрный кризис в центре страны. 
В заключении подведены итоги и сформулированы основные 
выводы диссертационной работы.
Развитие крестьянского землепользования в регионе происходило в 
специфических условиях слабой заселенности и наличия свободных, 
пригодных для ведения сельского хозяйства, земель. Пока существовал 
земельный простор, поселенец на захваченном участке земли мог основать 
заимку и начать вести хозяйство. Регулятором земельных отношений была 
сельская община, которая признавала безусловное право своих членов на 
участок земли, при условии несения всех причитающихся платежей и 
повинностей в соответствии с величиной и качеством владеемого участка. 
При решении поземельных вопросов традиция, а не закон служила 
обоснованием прав и была весомым аргументом в споре. Обычное право 
во многом не согласовывалось с официальным законодательством, что 
приводило к столкновению норм позитивного и обычного права. 
Исторически сложившееся крестьянское землепользование представляло 
собой систему отношений, выстроенных сельским обществом для 
обеспечения своих членов жизненно необходимыми средствами. Вся эта 
сложная система находилась вне понимания правительственных 
бюрократов, зачастую крестьянское землепользование отождествлялось 
только с его размером. Однако размер, занимаемых крестьянами 
земельных угодий – это только часть крестьянского землепользования, как 
системы отношений, основанных на традиционном праве. 
Проведение в Российской империи в 1860-х гг. «Великих реформ», 
дало возможность бывшим крепостным крестьянам переселяться на новые 
земли. Однако прошли годы, прежде чем правительство приняло 
законодательные акты, направленные на придание хаотическому 
народному движению за Урал форм колонизационного освоения. 
Относительное аграрное перенаселение центральных губерний империи 
заставило правительство пересмотреть свои взгляды на земледельческое 
освоение региона. Возобладало мнение, что аграрный вопрос можно 
разрешить посредством переселения в Сибирь десятков миллионов 
малоземельных крестьян. В воображении правительственных бюрократов 
бытовала фантастическая цифра в сто миллионов крестьян, которых якобы 

42
было возможно легко расселить на «бескрайних просторах благодатных 
земель за Уралом». Однако, возможности земледелия на этом пространстве 
не были изучены, а эти «просторы» имели свои природно-географические 
границы. 
В порядке определения размеров крестьянского землепользования 
существовало противоречие между официальным законодательством и 
обычно – правовыми отношениями, царившими в крестьянской среде. 
Власти исходили из того, что крестьянское землепользование необходимо 
ввести в строго ограниченные рамки, в основе которых лежала единица 
площади, измеряемая в 15 десятин земельного надела и 3 десятины леса на 
душу мужского пола. Крестьяне к размеру земельных угодий подходили с 
принципиально других позиций, земельные угодья оценивались не по их 
размеру, а по производительности, так как с участков равных по площади 
можно собрать количественно и качественно разный урожай. Именно этот 
различный 
подход 
к 
определению 
размеров 
крестьянского 
землепользования был основой противостояния между крестьянской 
общиной и государственными чиновниками. Задача приведения 
крестьянского надела в ограниченные арифметической площадью рамки, 
ставилась правительством для достижения двух целей. Первая – 
образование фонда земель для переселенцев и, вторая – для получения 
доходов от сдачи в аренду крестьянам земельных угодий. Принятие за 
основу арифметической площади земельного надела вело к тому, что, 
зачастую, в отводимый участок замежевывались земли малопригодные для 
ведения земледелия. 
Для решения вопросов по размещению переселенцев в 1885 г. был 
создан Западно-Сибирский переселенческий отряд. Поставленные перед 
отрядом задачи включали в себя не только образование переселенческих и 
запасных участков, но также и отвод ценных земельных угодий в арендные 
статьи. Количество заготовленных участков часто было гораздо меньше 
количества переселенцев, в них нуждающихся, а качество земель, 
отводимых переселенцам, было низким, что вело к отказу переселенцев 
селиться на них. Переселенцы вынуждены были самовольно селиться на 
старожильческих землях, а также занимать казенно-оброчные участки.
Все возрастающий вал переселенческого движения повлек принятие 
переселенческого закона от 13 июля 1889 г., который в своей основе был 
противоречив и нес в себе ряд ограничений на переселения. Ситуация 
начинает кардинально меняться с учреждением 10 декабря 1892 
г. 
Комитета Сибирской железной дороги. Для увеличения землеотводных 
работ в помощь переселенческому отряду учреждаются временные партии, 
действия 
которых 
охватывают 200 верстовую 
полосу 
вдоль 
железнодорожной линии. «Истощение» пригодных для земледелия земель 
в районе Сибирской железной дороги вынуждает КСЖД перенести работы 
по отводу переселенческих участков в таежную зону, соответственно 

43
качество отводимых земель резко ухудшается, что приводит к росту 
обратного переселения. Перенос землеотводных работ в таежные районы 
был вынужденным, так как фонд свободных, пригодных к земледелию 
земель к концу XIX в. был практически исчерпан.
Государство, используя свое право собственника сибирских земель, 
пыталось извлечь из региона дополнительные, помимо собираемых с 
крестьян оброка и податей, доходы. С этой целью было организовано 
земельно-арендное хозяйство Казны, однако, получаемый от сдачи в 
аренду земельных и лесных участков доход, не стоил того ущерба, 
который наносился крестьянскому хозяйству, как старожилов, так и 
переселенцев. В погоне за повышением доходности от арендных участков 
чины 
Переселенческого 
отряда, 
вырезали 
из 
крестьянского 
землепользования лучшие продуктивные угодья. Ситуация усугублялась 
еще и тем, что «отрезки» у старожилов «излишних» земель вели не только 
к расстройству налаженного хозяйства, но и к усилению социальной 
напряженности. 
Наиболее плодородные земли находились в Алтайском округе, 
принадлежали лично правящему монарху и управлялись специальным 
органом – Кабинетом. Крестьянское землепользование на кабинетских 
землях имело свою специфику, но и здесь интересы владельца земель 
представляло всевластное чиновничество, которое порой доводило 
порученное дело до абсурда, в частности в вопросах лесопользования. 
Изъятие из крестьянского землепользования лесных угодий приводило к 
массовым порубкам. Алтайской администрации, также как и 
правительственной, не удалось создать высокодоходного арендного 
хозяйства, но попытка его организации нанесла значительный урон 
крестьянскому хозяйству. Изъятие лучших земель у старожилов и 
предоставление переселенцам малопригодных для земледелия участков не 
разрешало существующих вопросов крестьянского землепользования.
Власти всегда исходили из убеждения, что окраины империи 
должны служить интересам центра страны. Правительство ошибочно стало 
считать, что принятый 23 мая 1896 
г. землеустроительный закон, 
направленный на изъятие из землепользования старожилого и коренного 
населения «излишнего» земельного фонда позволит решить агарный 
вопрос центра страны, не имея при этом, реальных данных, сколько же 
крестьянских душ можно разместить на этих землях. Отнимая земли у 
старожилов для переселенцев, власти сеяли семена раздора. В Сибири не 
было и не могло быть особого, оторванного от всей страны аграрного 
вопроса, но, безусловно, поземельные отношения в Западной Сибири во 
второй половине XIX в. имели свои особенности: не представляя реальных 
размеров существовавшего крестьянского землепользования, а также 
колонизационного фонда, правительство не могло просчитать ситуацию с 

44
переселением, а вынуждено было заниматься «пожарными» методами 
расселения переселенцев.
Проводимая правительственной бюрократией политика вела в тупик, 
так как ограничение размеров крестьянского землепользования, при 
отсутствии частной собственности на землю, ставило непреодолимую 
преграду широкому развитию товарного хозяйства, а также приводило к 
структурным изменениям – сокращению удельного веса скотоводства по 
отношению к земледелию. Объективно правительственная политика 
стимулировала существование только потребительского крестьянского 
хозяйства.
Крестьянское землепользование в Западной Сибири во второй 
половине XIX в. являлось частью аграрного строя Сибири и представляло 
собой сложную систему взаимоотношений. Система есть комплекс 
элементов, находящихся во взаимодействии. Систему крестьянского 
землепользования составляло взаимодействие следующих элементов: 
природно-климатического; норм обычного права, исходящих из глубины 
традиционного народного бытия; аграрной и переселенческой политики 
государства. Поэлементное изучение детерминирующих факторов 
природно-географического, политико-экономического и социально-
психологического свойства, позволяет определить общее и особенное в 
крестьянском землепользовании и расширить горизонты дальнейших 
исследований аграрной истории Сибири. 
В приложении приводятся таблицы обработанных статистических 
данных о размерах крестьянских наделов, а также карты и диаграммы, 
поясняющие развитие крестьянского землепользования. 

жүктеу/скачать 442.07 Kb.

Достарыңызбен бөлісу: