Рэндалл коллинз

88
  
материальных средств самоорганизации для политической борь-
бы. Маркс еще более энергично утверждает эту позицию в отно-
шении французских крестьян своего столетия: они были разъеди-
нены, говорит он, «как картофелины в мешке», просто сброшен-
ные вместе без всякого единства между собой. Их материальные 
условия разделяли их и не давали им достичь никакой политиче-
ской силы. 
Класс владельцев собственности политически доминировал, 
поскольку он располагал лучшими средствами политической мо-
билизации. Капитализм представляет собой взаимосвязанную си-
стему. Деловые люди активно вовлечены в торговлю между собой, 
они наблюдают за конкурентами, берут ссуды, формируют карте-
ли. Финансовые сети и сам рынок выступают средствами комму-
никации, которые соединяют капиталистический класс в закры-
тую сеть. Поэтому деловой класс, особенно его верхние финансо-
вые круги, всегда уже заранее чрезвычайно хорошо организован. 
Деловой класс располагает сетью учреждений, которую он может 
легко использовать, чтобы войти в политику, если ему это понадо-
бится. Рабочие классы, с другой стороны, не располагают такими 
средствами организации. Чтобы принять участие в политике, они 
должны слишком многое предпринять для создания политической 
организации и попытаться связать рабочих из разных мест в еди-
ную силу. Таким образом, несмотря на огромное численное пре-
восходство рабочих над деловой элитой, превосходящие средства 
политической мобилизации последних передают баланс политиче-
ской власти в их руки. Контроль среднего класса над средствами ду-
ховного производства — владение газетами, телевидением и тому 
подобным в современном обществе — означает, что сравнительно 
небольшое меньшинство владельцев малого бизнеса может опре-
делять политические проблемы из своей перспективы и завоевы-
вать политическую власть вне всякой пропорции к своей собствен-
ной численности.
По этой причине капиталистический класс исторически пред-
почитал ту или иную форму республиканского правления. Демо-
кратия избирателей оказывается благоприятной для деловых ин-
тересов, потому что деловой класс гораздо лучше других моби-
лизован для борьбы за власть. Можно сказать, что те же самые 
материальные условия, которые конституируют саму деловую си-
стему, могут быть легко обращены на подчинение рынка избира-
телей. Несколько лет назад Баррингтон Мур Младший исполь-
зовал этот принцип для объяснения причин возникновения де-

89
1.  ˆ Œ  
мократии, а не социалистического и фашистского правительств, 
в определенных исторических ситуациях. Ниже мы проанализи-
руем эти и другие импликации политической социологии Марк-
са и Энгельса.
Есть и другая важная причина, по которой для капиталистов до-
статочно легко доминировать в политике демократии, по крайней 
мере, в вопросах, в которых они наиболее заинтересованы. Эта 
причина — важность финансов в правительстве, особенно вопро-
сов национального долга. Маркс подчеркивал, что революцион-
ное правительство Франции в 1848 году не посмело вести радикаль-
ную экономическую политику, поскольку его собственная платеже-
способность зависела от силы французской валюты. Банки взяли 
правительство в заложники, так как программы, которые меша-
ли деловой уверенности, автоматически приводили к безработи-
це, падению налоговых поступлений и в целом усугубляли пробле-
мы оплаты счетов правительством. Правительство, конечно, могло 
взять в свои руки банки и руководить тем, чем оно хотело, но толь-
ко ценой крушения всей деловой системы. В отношении капитали-
стической экономики правительство оказалось в ситуации хозяина 
гуся, который несет золотые яйца, только пока за ним хорошо уха-
живают. Так как правительство не может выжить без обеспечения 
своих войск и своих гражданских служащих, не говоря уже о под-
держании уверенности у населения, оно должно поддерживать эко-
номическое процветание. Всякие повороты влево автоматически 
становятся саморазрушительными, так как они вызывают такую ре-
акцию в деловом сообществе, которая создает экономический кри-
зис. Мы видели, как в XX веке подобного рода механизм приходил 
в действие каждый раз, когда социалистические и либеральные 
правительства вступали в права правления в Европе в 1920-е годы 
или в Латинской Америке: эти правительства не могли удержаться 
из-за быстрорастущей инфляции. В результате становится ясно, что 
любой половинчатый социалистический путь обречен на пораже-
ние. Только очень сильное революционное правительство может 
преодолеть потерю деловой уверенности и возникший на ее осно-
ве период экономического кризиса, когда оно немедленно забира-
ет все деловые и финансовые дела в свои руки и навязывает полно-
стью регулируемую экономику.
Эта схема также объясняет условия, при которых власть рабо-
чего класса может возрастать. В «Коммунистическом манифесте» 
Маркс и Энгельс подчеркивают, что капитализм преодолевал изо-
ляцию и фрагментацию, характерную для старых низших классов. 

90
  
Если небольшие фермы изолировали крестьян, то сам процесс кон-
центрации бизнеса, который имел место при капитализме, собирал 
рабочих вместе. С покупкой малых бизнесов все большее количе-
ство рабочих приходило на огромные фабрики, где их стало легче 
организовывать. Формировались не только профсоюзы, но и по-
литические партии рабочего класса. В конце концов, с ростом тен-
денции к монополизации рабочие консолидируются и их единство 
теперь может позволить им материализовать их численное превос-
ходство и сбросить капиталистов.
Это не совсем то, что на самом деле случилось, но Маркс и Эн-
гельс были отчасти правы по поводу исторической тенденции и да-
же еще больше в отношении теории. Исторически партии рабо-
чего класса создавались по мере того, как капитализм становился 
все более концентрированным, хотя этот процесс не зашел так да-
леко, как ожидали Маркс и Энгельс, поскольку одновременно про-
исходили изменения средств политической мобилизации, и про-
цесс монополизации стабилизировался на промежуточном уровне. 
Внутри организационная структура возникших крупных капита-
листических корпораций мобилизовала различные группы работ-
ников по-разному. Подчиненный высшему менеджменту, средний 
слой офисных работников приобрел свое собственное самосозна-
ние на основе общих условий работы и таким образом стал неза-
висимой промежуточной политический силой. За пределами ги-
гантских корпораций росли связанные с ними сети специалистов 
и профессионалов: небольшие инновационные фирмы, инжене-
ры и архитекторы, адвокаты, представители средств массовой ин-
формации, консультанты по инвестициям, ученые, интеллектуа-
лы. Эти различные профессии, каждая по-своему, тоже были мо-
билизованы и вплетены в свои собственные системы связи, даже 
еще в большей степени, чем деловой класс. При этом средства по-
литической мобилизации оставались чрезвычайно важными. Го-
воря эмпирически, эти средства мобилизовывали большое коли-
чество различных, преследующих свои собственные интересы, 
профессиональных групп. Вместо того, чтобы упроститься до про-
тивостояния капиталистов и рабочих, современная политика рас-
кололась на сложную систему действий многих независимых мо-
билизованных групп со своими собственными интересами. Таким 
образом, политика оказалась связанной с переговорами различ-
ных коалиций. 
Но фактически такова была ситуация и до этого. В анализе рево-
люций своего времени Энгельс и Маркс великолепно писали о ко-

91
1.  ˆ Œ  
алициях. Как я пытался показать, их теория политики и сегодня 
применима к новым обстоятельствам. Эта теория говорит не о де-
ятелях, которые будет играть роль в определенный момент, а о том, 
какое политическое оружие они могут использовать и каких можно 
от них ожидать результатов при условии, что мы знаем этих игро-
ков. Современные теории социальных движений, особенно теория 
мобилизации ресурсов Чарльза Тили и Антони Обершалла, продол-
жают это направление анализа.

жүктеу/скачать 1.31 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: