Греческое наследие в римских исторических сочинениях – с. 63-67

Греческое наследие в римских исторических сочинениях – с. 63-67

В основе римской историографии – история Вечного города, с которым соотносились идея республики, а затем империи, гражданские добродетели, традиции, обычаи. Прошлым всей Италии и провинций Империи авторы долгое время не интересовались.

Самым старым жанром исторических сочинений, существовавших в Риме, были анналы (лат. annus – год) – ежегодные записи событий, которые составлялись в Риме жрецами-понтификами (членами высшей жреческой коллегии) с древнейших времен. В особых календарях отмечались имена высших сановников, приводились тексты государственных документов и важнейшие события, произошедшие за год. В своих записях понтифики ограничивались тем, что только называли события, не прибавляя к ним собственных описаний или комментариев. В более поздние времена анналами стали называть исторические записи, составленные по годам, в хронологическом порядке. Около 123 г. до н. э. собранные за много лет материалы были помещены в «Великих анналах» (в 80 книгах). Анналы имели большое значение для формирования римской историографии.

Помимо летописной постепенно возникла и собственно историческая традиция. Многие сочинения не сохранились, но известны в отрывках или ссылках более поздних авторов. Самые ранние исторические римские труды – сочинения «старших анналистов» – были написаны в III-II вв. до га о. па греческом языке. За ними последовали работы «младших анналистов».

В Древнем Риме история как литературный жанр пользовалась большим авторитетом. Авторы исторических сочинений часто принадлежали к верхушке общества, были политическими деятелями, военачальниками. На их произведения нередко сильное влияние оказывала политика. Хотя основным постулатом оставалось выяснение истины, для римских авторов весьма важной была проекция событий на современность.

В последние десятилетия существования Республики были написаны «сообщения» (комментарии) Юлия Цезаря о покорении Галлии и о гражданской войне, где оправдывались его военные и политические действия; после смерти Цезаря – сочинения знаменитого Саллюстия, историка эпохи упадка Республики.

ГАЙ САЛЛЮСТИЙ КРИСП (86—35 до п. э.) долгое время занимался государственной деятельностью, был квестором (ведал финансовыми и судебными делами), народным трибуном, сражался во время гражданской войны на стороне Цезаря, назначен им претором (высшим должностным лицом) в провинцию Африка. После убийства Цезаря ушел с государственной службы и посвятил себя написанию исторических сочинений. По словам Саллюстия, из всех возможных дел, которые он мог выбрать после многих несчастий и испытаний, он предпочел занятия историографией, как наиболее достойные.

Саллюстию принадлежат такие труды, как «Заговор Катилины» (ок. 41 до н. э.), «Югуртинская война» (после 39 до н.э.) и незавершенная «История», охватывающая период 78-66 гг. до н.э. (до наших дней дошли лишь фрагменты).

Сочинения Саллюстия, непосредственно связанные с традицией анналистики, представляют новые для римской историографии формы написания истории. Они посвящены отдельным эпизодам недавнего прошлого или современной автору политической ситуации: заговору римского патриция Катилины с целью ликвидации Республики и установления единоличной власти в 63 г. до н. э., войне с нумидийским царем Югуртой в 111-106 гг. до н. э. Подобно многим своим предшественникам и последователям, он декларировал, что занятия историей требуют не допускать лжи и не бояться правды, а также не испытывать пристрастия или злобы. Однако беспристрастность не подразумевала для Саллюстия отсутствие гражданской позиции по отношению к описываемым сюжетам.

Выбор темы о заговоре Катилины он объяснял желанием написать о преступлении, опасном для государства. События, сопровождавшие Югуртинскую войну, также представлялись автору большим потрясением для Рима. В основе работ Саллюстия лежало ощущение общей тревоги за состояние дел и за будущее «Великого Рима». Историк попытался представить собственное философское толкование этих событий.

Разрыв между славным прошлым государства и его настоящим с потрясениями, войнами и бедствиями беспокоил многих граждан Рима, его государственных деятелей, мыслителей и историков. При этом обнаружить причины такого положения вещей и обосновать их получалось не слишком убедительно. Рассуждения, которые можно было найти на этот счет у авторитетных писателей – Фукидида, Полибия, – не устраивали тех, кто обращался к их трудам. В сочинениях Саллюстия была сформулирована версия, объяснявшая общий упадок. Она стала весьма популярной у его современников и последователей.

Римскую республику, согласно Саллюстию, постепенно подтачивали внутренние силы. От процветания и наилучшего устройства гражданская община прошла путь до «сквернейшего и опозорившегося» государства. Со времени разрушения Карфагена в 146 г. до н. э., когда был побежден последний сильный враг Рима, внутренний кризис стал особенно явным.

В качестве примера автор приводил историю Катилины, человека знатного происхождения, больших дарований, но злого нрава, со склонностью к преступлениям, стремлением к наживе и власти. В другом сочинении Саллюстий показывал, как война с Югуртой намеренно затягивалась из-за горделивости и продажности знати. В «Истории» была представлена еще более пессимистическая картина: внутренний распад Рима начался сразу после изгнания царей. Этот процесс прерывался лишь однажды, когда во время Второй Пунической войны весь народ сплотился перед опасностью.

Таким образом, в сочинениях Саллюстия была представлена теория, согласно которой все беды и постепенный упадок Рима были вызваны общей порчей нравов. Основной конфликт происходил в сфере общественной морали. Отсюда следовало, что одним из важнейших назначений истории было нравственное назидание современникам и предостережение потомкам. Констатация постоянного упадка не означала, что автор был убежден в неискоренимости зол или предвидел скорую гибель Рима. Сам Саллюстий долгое время поддерживал Цезаря, надеясь, что тот укрепит республиканско-демократические устои. В понимании образованных римлян город и государство представлялись созданными на века. Историк должен был обнаружить пороки современников и призвать сограждан к сознательному моральному совершенствованию.

Произведения Саллюстия вполне отвечали этой цели. Они были ориентированы па сочинения Фукидида, Полибия, основоположника латинской прозы Катона Старшего – с описанием политической и военной истории, раскрытием событий через характеристики основных действующих лиц. Тексты сочинений Саллюстия были построены так, что основной сюжет повествования то и дело прерывался экскурсами – отступлениями, в которых автор более подробно говорил о предшествующих событиях или о фактах, помогающих лучше понять суть описываемого. К ним относились, к примеру, экскурсы о возникновении римской гражданской общины, о неиспорченных древних нравах, о сравнении Цезаря и Катона, о землях и народах Африки, о характере Суллы и т. д.

Внимание Саллюстия привлекали не столько сами факты, сколько герои истории, люди с их добродетелями и пороками. Автор мог допускать неточности в датировке событий, но при этом давал яркие и живые портреты их участников. Важным средством для раскрытия характера человека служили речи, которые произносили от первого лица герои Саллюстия.

В римских исторических сочинениях прием характеристики героев с помощью вымышленных автором речей был достаточно распространен. Однако историки не придумывали их от начала и до конца. В Риме долгое время бытовала практика записи и распространения своих речей самими государственными деятелями, так что их тексты были широко известны. Поэтому авторы историй часто отталкивались от сюжета речи, переписывая ее по-своему, придавая ей яркость и силу убеждения. К этому Саллюстий добавлял письма и отрывки из документов, составленные им самим, переписанные или пересказанные.

По мнению римского автора, деяния надо описывать подходящими словами. Изощренный литературный стиль Саллюстия, его богатый язык, с архаизирующими выражениями и лаконичностью высказываний оказали немалое влияние на историков и писателей средневековья и нового времени, для которых его труды были образцом римской прозы. Современные исследователи отмечают, что Саллюстий поднял римскую историю на уровень высокого литературного искусства.

До времен Цезаря и Саллюстия еще не существовало единой истории Римского государства, созданной его подданными. Замысел такой истории воплотил в своем труде Тит Ливий, живший на рубеже Республики и Империи.