Российская академия наук

Блэру удалось снизить накал напряжённости, традиционный для отношений между Великобританией и ЕС, а также частично закрепить за собой роль лидера союза. Это очень существенное достижение, учитывая, что Великобритания не участвует в валютной интеграции. Консерваторы выступают против участия в ЭВС. Последняя предвыборная кампания проводилась ими под лозунгом «Спасём фунт стерлингов». Однако разыграть эту карту им не удалось.

Лейбористская партия на ежегодной конференции в октябре открыто провозгласила курс на вступление в ЭВС. Под влиянием задействованных властями мощных информационных рычагов общественное мнение меняется от широко распространённого на протяжении последних двух десятилетий евроскепсиса в пользу присоединения к еврозоне. Год назад 70% респондентов выступали против евро. Согласно мартовскому опросу этого года 60% за вступление в еврозону, а количество непримиримых евроскептиков снизилось до 15%.

Это говорит о том, что могут приблизиться сроки обещанного референдума по евро. По некоторым данным он может состояться уже весной-летом 2003 г. При этом правительство по-прежнему придерживается сформулированных четыре года назад пяти критериев присоединения. Специалисты считают, что вступление Великобритании в еврозону с её мощной и крупнейшей в Европе финансовой системой может существенно оздоровить общеевропейскую валюту.

Вопрос, по которому наблюдаются серьёзные расхождения с консерваторами, – создание европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР). Тори выступают против общей политики в области обороны. Они считают, что создание ЕСБР приведёт к подрыву НАТО. Согласно недавнему докладу авторитетного Комитета по ЕС палаты лордов, эти силы в ближайшее время не будут созданы в силу ряда объективных причин. Их создание откладывается по крайней мере на два-три года.

Если не принимать во внимание крайнюю позицию Тэтчер, которую она высказала в своей последней книге "Искусство управления государством", где лоббирует идею присоединения к НАФТА, консерваторы смягчают свою позицию к ЕС. Они не возражают против строительства сильной Европы, но считают, что оно должно контролироваться не централизованными европейскими институтами, а быть продуктом сотрудничества между самими государствами. Если лейбористское правительство больше симпатизирует строительству объединенной Европу сверху, то консерваторы выступают за её построение снизу, за переход от жёстких директив по конкретным вопросам к определению рамок, в которых каждая страна будет иметь свободу выбора.

Так, британское правительство подготовило проект радикальной реформы Евросоюза, который выносит на Европейский конвент, призванный обсудить принципы и текст будущей европейской конституции. Этот проект уже встретил мощные возражения со стороны других членов союза, так как предусматривает создание органа по типу Совета Безопасности ООН в лице Великобритании, Франции и Германии, – триумвирата, который якобы будет управлять Евросоюзом.

Однако и лейбористы, и консерваторы против превращения ЕС в сверхгосударство. В результате последовательной политики британских правительств в этом вопросе в последнее время Евросоюз начинает эволюционировать от концепции "Объединенных государств Европы" в сторону "Объединенной Европы государств".

Партнёрские отношения с Россией. Здесь расхождений между консерваторами и лейбористами нет. Углубление партнёрских отношений с нашей страной это принципиальная установка любого британского правительства. Напрашивается параллель между Блэром и Путиным, и между Тэтчер и Горбачёвым.

Тэтчер стала главным пропагандистом перестройки на западе, максимально использовала ситуацию в интересах собственной страны. Так же и Блэр с готовностью воспользовался предоставленной ему возможностью, утвердил себя главным знатоком Кремля и Путина, оказал ему поддержку в утверждении среди мировых лидеров. Великобритания в конце 1990-х годов превратилась в нашего главного союзника на западе и проводника наших интересов. Лондон удачно использовал эти эксклюзивные отношения с Москвой для подкрепления своих притязаний на роль лидера Европы в условиях, когда европейские партнёры подвергали эти претензии сомнению из-за неучастия Британии в еврозоне. Установление партнёрских и доверительных отношений между Путиным и Блэром выгодно им обоим, так как способствует росту их престижа и влияния на международной арене.

Можно говорить и о посреднической роли Блэра в налаживании отношений между Путиным и Бушем младшим. Британский премьер выступил с инициативой по расширению контактов между Россией и НАТО. Надо сказать, он в этом последователен, несмотря на то что эта идея неоднозначно встречена странами североатлантического альянса и прежде всего США.

Таким образом, в области внешней политики достижения лейбористов на главных направлениях весьма весомы. Их политика активна и результативна. Не сомневаюсь, что британское правительство и дальше будет продолжать курс на всемерное использование глобализации для возвращения Великобритании ведущего места в мире.
Ал.А. Громыко. Мы видим, насколько важна сфера внешней политики для сравнения позиций различных политических сил в Великобритании. Во внутренней политике взгляды лейбористов и тори с течением времени становятся всё больше похожими друг на друга, а во внешней политике продолжают оставаться существенные различия. По поводу "особых отношений" их точки зрения совпадали всегда. Если Уинстон Черчилль озвучил эту доктрину, то Эрнест Бевин претворил её в жизнь, являясь активнейшим лоббистом в создании НАТО. Но что касается отношений с Европой, разногласия между консерваторами и лейбористами традиционны.
Г.С. Остапенко^. Несколько слов о Дизраэли. Мне кажется, не стоит преувеличивать его роль в социальном реформизме XIX века. Это больше относится к либералам, особенно правительствам Гладстона, в частности реформам избирательного права. Недаром рабочий класс поддерживал Либеральную партию, пока не была создана Лейбористская.

Идея "одной нации" с тех пор всплывала не раз. О ней много говорили в 1950-е, затем в 90-е годы. Консерваторы всегда ориентировались на общенациональную партию, называя себя "партией одной нации". Даже Тэтчер стремилась прийти именно к этому, пропагандируя добродетель личной инициативы, диффузию капитала, создание "народного капитализма".

Данную концепцию использует и лейборизм, не ограничиваясь лозунгами помощи бедноте. У партий разный механизм по реализации этой идеи, но суть одна. Почему, собственно, Блэр проводит жёсткую политику в отношении тред-юнионов? Он стремится уйти от образа классовой партии в пользу партии общенациональной.

События, связанные с недавними похоронами королевы-матери, проливают дополнительный свет на вопрос об "одной нации". Для народа необходима какая-то объединительная идея. В Британии это монархия. Даже такие либерально настроенные издания, как газета "Файненшл Таймс" и журнал "Экономист", признают, что монархия до сих пор играет важную роль в деле сплочения Британии, является символом национальной идентичности.

В то же время имеют под собой серьезные основания разговоры о федерализации страны. Опрос, проведенный Британским национальным центром, обнаружил, что на вопрос "Считаете ли вы себя британцем?" положительно ответили 31% респондентов (в Шотландии только 13%), тогда как в 1992 г. – 41%. Гораздо больше предпочли назвать себя англичанами. Региональный национализм, пусть и не в агрессивной форме, растёт.

"Файненшл Таймс" считает, что в Соединённом Королевстве существует четыре регионанации – Англия, Шотландия, Северная Ирландия и Уэльс. Одновременно падает авторитет парламента. К избирательным урнам на прошлых выборах пришли менее 60% избирателей. Молодёжь настроена аполитично. Скептицизм по отношению к политикам, а главное – к их идеям силен, а ведь если на востоке самое главное – лидер, то на западе – идея. Только двое из десяти опрошенных знают, как работает парламент. Эти данные тревожны для британского истэблишмента даже притом, что Англия никогда не была политизированной страной.

Кроме того, распространено мнение, что концепция плюрализма культур не оправдывает себя на практике. В одном Лондоне насчитывается около 30 языковых групп. Причём национальные группы, как правило, замкнутые, живут согласно своей религии, обычаям и не ассоциируют себя с британством, не включены в общественно-политическую жизнь страны. В то же время цветное население Британии составляет по разным данным от 6,5 до 10%, его количество растёт.

В ответ на эти явления Дэвид Бланкетт, министр внутренних дел, выдвинул программу обеспечения прав человека, основанную на ценностях цивилизации. Оппоненты считают, что они не смогут объединить страну. Этот разрыв, размывание британской идентичности беспокоит и общественность, и политиков. Однако не стоит забывать, что процессы подобного рода протекают во всем мире. С одной стороны, идёт процесс секуляризации, с другой, – расползаются религиозные конфликты. С одной стороны, проходят процессы экономической интеграции, с другой, – активизируется национализм.

Лейбористы весьма успешно узурпировали политический центр. Нужно ли им сохранить что-то из идеологического багажа? Представляется, что нужно. В противном случае партия с богатыми традициями рискует утратить свою идентичность, начать всё с белого листа.

Cоциал-демократическая идеология подверглась в конце XX века серьёзнейшим испытаниям, проверке на прочность: это и неоконсервативная волна, и крах социалистических режимов в СССР и Восточной Европе. Конечно, западная социал-демократия проповедовала совсем иные ценности, нежели те, которые были положены в основу режимов по советскому образцу. Однако коллапс коммунизма в любом случае ударил по левым убеждениям.

Важнейшее, что осталось у социал-демократов от прежних времён это этический социализм. Возможно, это та ниточка, которая не позволить им потерять свои корни, верность традициям. Этический социализм никогда не был популярен в СССР, так как противоречил марксистским установкам. Но если в старой социалистической идеологии что-то жизнеспособно – это этическая база, что не раз подчёркивал сам Блэр. Этический идеал социал-демократов – из разряда вечных ценностей, востребованных и в современную эпоху.

Без глубокой идеологической базы все разговоры о политической мысли, все программные установки, благие намерения повисают в воздухе. Перед современной партией, предлагающей реформы, определённую программу, неизбежно встаёт вопрос: "А какое общество она хочет построить?". На сегодня ответа на этот вопрос нет, так как современные партии балансируют между интересами глобализационными, национальными, региональными, наконец, индивидуальными. Как написал один американский публицист: "Мы изменяем окружающий мир в большей степени, нежели мы способны изменить самих себя".
М.А. Липкин^. В настоящее время наблюдается замена мифа о некоей исключительности британской истории, британской нации на миф о том, что Британия с самых древних времен была вовлечена в европейскую историю, была всегда частью континента. Сегодня в Британии идёт активный процесс переписывания истории, наглядный пример – книга Нормана Дэйвиса "Острова". Ведётся поиск любых фактов взаимодействия Великобритании и континента, после чего они выпячиваются на первый план. Переоценивается даже реформация, которая начинает изображаться со знаком минус как явление, оторвавшее Англию от континентальной традиции.

С мифом о британской исключительности приходилось считаться всем крупным послевоенным британским политикам. Даже такой проевропейски настроенный лидер, как Эдвард Хит, не мог его полностью отбросить. Мир идей напрямую влиял на практическую политику, имел реальное воплощение. Сейчас процесс обратный.

В 1998 г. лейбористы начали кампанию по пересмотру национальной идентичности, по обновлению имиджа Британии как среди иностранцев, так и среди самих британцев. Тони Блэр преодолевает миф об исключительности Британии, который активно использовался при Маргарет Тэтчер, с помощью создания нового – о том, что англичане всегда были частью Европы.

Конечно, на то есть основания. Из разговоров с британцами, например, о проблеме Северной Ирландии, следует, что на ситуацию в Ольстере накладывается новая европейская идентичность, которая стирает различия между ориентацией на Лондон или Дублин. Конфронтационные линии между ирландцами и англичанами размываются.

Для богатой мифологией России, где много своих проблем, связанных с мультикультуризмом, сложным этническим составом населения, опыт Великобритании весьма полезен.
Е.Ю. Полякова^. Считаю, что нельзя по работам Нормана Дэйвиса делать обобщающие выводы. От встреч с ним у меня сложилось мнение, что его точка зрения это позиция представителя Уэльса, в которой просматривается некоторая антианглийская направленность.

О проблеме Северной Ирландии. В 1970-х годах в Ольстере на вопрос: "Кем вы себя считаете, британцем или ирландцем?", треть отвечала, что они британцы, треть – что ирландцы, и треть – что ольстерцы. Сейчас происходит сближение Британии с Европой. Идет закономерный процесс, связанный с европейской интеграцией. Ориентиры полностью меняются. Если в прежние времена вопрос ставился ребром: либо с Англией, либо с Ирландией, то сейчас и в Соединённом Королевстве, и в Ольстере, и в Ирландии преобладает иная точка зрения. Большинство проявляет интерес к вопросу создания единой Европы в общих границах. На самом деле новая европейская идентичность не миф, а реальность.

Что ждёт консерваторов? Стоит ли вопрос об изменении их имиджа или мы наблюдаем попытки нащупать новый идейный каркас для консервативной мысли? Скорее последнее. По-видимому, их поражение на следующих всеобщих выборах предопределено, а, следовательно, для тори вопрос о модернизации консерватизма – вопрос жизни и смерти. Третье поражение подряд от лейбористов сделает реальным претензию либеральных демократов на замену консерваторов в качестве главной оппозиционной силы.

При описании современного британского общества теряет смысл прямолинейно пользоваться понятиями "левые", "правые" и т.п. Дифференциация, дробление политического поля смешивают все карты старого политологического словаря. Одновременно прослеживаются и некоторые интеграционные явления.

В мире политики происходит отказ не от идеи как таковой, а от оболочки-идеологии, которая активно использовалась в течение десятилетий в рамках биполярного мира. Освобождаясь от неё, суть политического диспута становится более явной. Это вопросы справедливости и свободы, богатства и бедности, распределения и производства. В одной из своих работ Дэвид Маркуэнд обозначил эти дилеммы как извечное противостояние гедонистов и моралистов. И те, и другие присутствуют в каждом ведущем политическом течении Британии. В зависимости от политического и экономического цикла, через который проходит страна, они в разное время добиваются симпатий избирателей. Согласно этой классификации, моралисты сейчас у власти, но те ли это моралисты, которых ждал избиратель?

В 2002 г. были выпущены следующие доклады Института Европы

90. К.К. Баранова. Проблемы российского бюджетного федерализма в контексте зарубежного (немецкого) опыта, ДИЕ РАН, № 90, М., 2002г.

91. Ал.А. Громыко. Великобритания после всеобщих выборов 2001 г. Результаты и тенденции. Материалы “Круглого стола”, 13.12.01. Под ред. Шенаева, ДИЕ РАН, № 91, М., 2002 г.

92. В.В. Журкин, Н.А. Ковальский, В.П. Федоров. Проблемы региональной безопасности и сотрудничества как фактор развития гражданского общества. Черноморско-каспийский регион. Материалы конференции, ДИЕ РАН, № 92, М., 2002 г.

93. В.П. Федоров. Россия: предпосылки экономического оздоровления, ДИЕ РАН, № 93, М., 2002 г.

94. Под ред. А.А. Масленникова, А.И. Бажана, К.Н. Гусева. Финансовый кризис в Аргентине: уроки для России, ДИЕ РАН, № 94, М., 2002 г.

95. Н.В. Говорова. Рынок труда и политика занятости в европейских странах с переходной экономикой, ДИЕ РАН, № 95, М., 2002 г.

96. И.М. Кривогуз. Страны северо-атлантического региона: результаты трансформации к началу ХХI века, ДИЕ РАН, № 96, М., 2002 г.

97. К.Н. Гусев. Золото: современный инвестиционный аспект, ДИЕ РАН, № 97, М., 2002 г.

98. И.Ф. Максимычев. “Народ нам не простит…” Последние месяцы ГДР. Дневник советника-посланника посольства СССР в Берлине, ДИЕ РАН, № 98, М., 2002 г.

99. В.С. Циренщиков, А.Г. Попова. Европа: вызовы современного НТП, ДИЕ РАН, № 99, М., 2002 г.

100. В.П. Федоров. Интеграционные и дезинтеграционные процессы в России, ДИЕ РАН, № 100, М., 2002 г.

“Reports of Institute of Europe” published in 2002

90. K.K. Baranova. Problems of Fiscal Federalism in Russia from a Viewpoint of International (German) Experience, Reports of the Institute of Europe, № 90, M., 2002.

91. Al.A. Gromyko. Britain after 2001 General Elections. Results and Tendencies. Round Table Discussion, December 13, 2001, Reports of the Institute of Europe, № 91, M., 2002.

92., V.V. Zhurkin, N.A. Kovalsky, V.P. Fyodorov. Problems of Regional Security and Cooperation as Factor of Development of Civil Society. Black Sea – Caspian Region. Conference papers, Reports of the Institute of Europe, № 92, M., 2002.

93. V.P. Fyodorov. Russia: the Pre-conditions of Economic Recovery, Reports of the Institute of Europe, № 93, M., 2002.

94. A.A. Maslennikov, A.I. Bazhan, K.N. Goussev. The Financial Crisis in Argentina: Lessons for Russia, Reports of the Institute of Europe, № 94, M., 2002.

95. N.V. Govorova. The Labour Market and the Politics of the Employment in the Transition Economies in Europe, Reports of the Institute of Europe, № 95, M., 2002.

96. I.M. Krivoguz. The Countries of North-Atlantic Region: the Results of Transformation by the Beginning of the XXI Century, Reports of the Institute of Europe, № 96, M., 2002.

97. K.N. Goussev. Gold: Modern Investment Perspective, Reports of the Institute of Europe, № 97, M., 2002.

98. I.F. Maximytchev. “Our People will not Forgive us…” Last Months of the GDR. The Diary of the Soviet Embassy's Minister in Berlin, Reports of the Institute of Europe, № 98, M., 2002.

99. V.S. Tsirenshchikov, A.G. Popova. Europe: Challenges of Modern Technological Changes, Reports of the Institute of Europe, № 99, M., 2002.

100. V.P. Fyodorov. Integration and Disintegration Processes in Russia, Reports of the Institute of Europe, № 100, M., 2002.