С внизу Социология: Энциклопедия понятия

ДИЗАЙН СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ

том, что оно позволяет получить информацию о генеральной совокупности в условиях ограниченных ресурсов (финансовых, временных, кадровых). Его недостатки - необходимость контролировать систематические и случайные ошибки выборки, применять достаточно сложные процедуры статистического вывода для обобщения полученных результатов на генеральную совокупность.

Целью эксперимента является изучение причинных связей (объяснение социальных феноменов в терминах причинных связей), "объективно" существующих в генеральной совокупности. Поскольку социальная жизнь отличается чрезвычайной сложностью, причинные связи практически всегда носят множественный характер в том смысле, что любое социальное явление возникает в результате взаимодействия множества причин, что существенно затрудняет анализ или даже делает его невозможным. Экспериментальный Д.С.И. позволяет исследовать связь между следствием и одной или несколькими зафиксированными причинами, исключив влияние третьих факторов на их взаимодействие. В наиболее общем виде, эксперимент состоит в том, что объекты (в социальных науках их иногда называют испытуемыми) разделяют на однородные, в определенном смысле, группы, которые помещают в разные условия. Различия в поведении представителей разных групп объясняют различиями в созданных для них условиях. С точки зрения стратегии формирования групп, принято выделять лабораторный, естественный и полевой экспериментальные Д.С.И. В эксперименте лабораторном (см.) сначала формируют однородную, с точки зрения целей исследования, группу участников, которую затем разделяют на необходимое количество подгрупп, например, на экспериментальную и контрольную группы. При разделении групп применяют процедуры рандомизации (см.), что обеспечивает внутреннюю валидность лабораторного эксперимента. В эксперименте естественном, который также называют квазиэкспериментом (см.), используются группы, существующие независимо от экспериментатора. Например, в педагогических экспериментах используются реально существующие школьные классы или академические группы. В эксперименте пблевом (см.) группы формируются из людей, которые по тем или иным причинам находятся в различных условиях, влияющих на их поведение или жизнь в целом. Например, в Беларуси полевой эксперимент традиционен для исследований влияния на жизнь и здоровье людей последствий Чернобыльской катастрофы: одна выборка формируется в районе с определенным уровнем радиационного загрязнения, вторая -в "чистом" районе с аналогичными характеристиками. Дизайн полевого эксперимента используется в сравнительных, в том числе международных, исследованиях. При этом группы могут представлять собой значительные по объему выборки, в том числе сформированные статистическими методами. Экспериментальная выборка формируется методами планирования эксперимента. В качестве методов сбора данных используются тесты, структурированное наблюдение, а также методы, характерные для обследований - анкетирование (см.), стандартизированное интервью (см.), контент-анализ (см.). Основным методом анализа экспериментальных данных является статистический, в частности, дисперсионный анализ. Главным преимуществом эксперимента является, как отмечалось выше, его способность представить причинную зависимость в "очищенном" виде и тем самым сделать ее доступной

для исследования и измерения. К недостаткам относятся ограниченность результатов единственной причинной зависимостью (экспериментальные исследования, как правило, в целом не репрезентативны), а также опасность искажения результатов эффектами смешанных воздействий.

Полевое исследование (field study) применяется к достаточно замкнутым социальным группам - семьям, институтам, организациям, сообществам и т.п. - с целью изучения их структуры, анализа социального взаимодействия членов группы и образуемых ими подгрупп, изучения их взаимного восприятия и отношений людей, играющих в группе взаимозависимые роли. Как правило, в исследовании, в той или иной степени, участвуют все члены сообщества, хотя их роль и ценность в качестве источников информации может быть совершенно неравнозначной. Применяются самые разные антропологические и социологические методы - прямое и включенное наблюдение (см.), полустандартизированное и нестандартизированное интервью, анализ документов (см.), социометрия (см.) и др. Полевое исследование часто применяется в организационном консультировании. Его преимущества состоят в возможности проверить гипотезы, которые не поддаются проверке "количествеными" методами, идентифицировать роли, исполняемые членами группы, определить ценностные ориентации группы в целом и отдельных ее участников, описать модели отношений в группе. Данные полевого исследования могут использоваться при создании обоснованной теории (grounded theory). Недостатки метода заключаются в ограниченности результатов (в большинстве случаев их валидность ограничена одной группой или сообществом), высокой стоимостью исследования, а также опасностью организационных и психологических осложнений в группе.

Фокус-групповое исследование представляет собой исследование специально сформированных однородных групп с целью изучения мотивов, оценок, лексики и т.п. отдельных социальных групп. Применяется в рекламных и маркетинговых исследованиях, исследованиях стиля жизни. Д. такого исследования сочетает в себе черты эксперимента (формирование групп) и исследования случая (теоретическая выборка), Метод сбора данных - групповое полустандартизированное интервью, дополненное прямым и включенным наблюдением

с использованием записывающей аппаратуры. Глубокий анализ обсуждаемой в группе проблемы достигается за счет групповой динамики, под воздействием которой участникам удается отойти от стереотипных суждений и "увидеть" предмет обсуждения "свежим взглядом". Метод фокус-групп во многих случаях позволяет получить информацию, не доступную при использовании "классических" количественных подходов (которые улавливают, в основном, стереотипные суждения). Недостатки метода заключаются в высокой стоимости исследования, ограниченности его результатов, возможности психологических осложнений у участников.

В 1990-х широкое распространение получила так называемая смешанная (mixed) методология, предполагающая совместное использование в одном исследовании количественных и качественных методов. Можно выделить три смешанные стратегии: 1) последовательное применение количественных и качественных методов на разных этапах решения одной задачи; 2) параллельное применение количественных и качественных методов для решения одной и той же задачи; 3) выбор адекватных методов для решения каждой задачи, не разделяя их на "количественные" и "качественные" (прагматизм). В рамках первой стратегии, качественное исследование может предшествовать количественному либо наоборот. Например, фокус-группа может проводиться перед выборочным обследованием с целью уточнения/генерирования его гипотез и подготовки инструментария. Результаты выборочного обследования, в свою очередь, могут использоваться для построения типологии объектов и на ее основе - теоретической выборки, позволяющей отобрать "типичные" случаи выделенных моделей поведения для углубленного исследования методом "case study". Вторая стратегия применяется при решении сложных задач для уточнения и проверки полученных результатов, однако надо быть готовым и к тому, что полученные результаты могут оказаться несопоставимыми. Например, анкетный опрос и фокус-группа на одну и ту же тему могут дать совершенно различные результаты, особенно если речь идет о личностно значимых вещах. При этом ответы на вопросы анкеты могут оказаться более стереотипными или, наоборот, искренними, а высказывания в ходе фокус-группы - более социально желательными или, наоборот, аффектирующими. Третья стратегия применяется в сложных исследованиях, цель которых конкретизируется в нескольких задачах, использующих различные источники данных. Например, исследование на тему "Положение женщин в трансформирующемся обществе" может включать анализ официальной статистики, опрос населения по репрезентативной статистической выборке, дискурсный и контент-анализ материалов СМИ, фокус группы с женщинами различного возраста и социального статуса, биографические интервью с женщинами, сделавшими успешную карьеру, и т.п.

Еще одной характеристикой исследования, важной с точки зрения выбора его дизайна, является протяженность охватываемого периода времени. С этой точки зрения, исследование может быть одноразовым (cross-sectional), ретроспективным или повторным. Одноразовое исследование предназначено для получения "среза" социальной реальности, оно фиксирует мнения, оценки, мотивы, отношения между людьми в определенный момент времени; для этого могут использоваться любые методы сбора данных. Ретроспективное исследование обычно организуется так же, как одноразовое, но

В рамках любого выбранного Д.С.И. существует целый спектр возможных тактических решений, позволяющих достичь компромисса между необходимостью решить определенные задачи, с приемлемым уровнем валидности решений, и имеющимися в распоряжении исследователя ресурсами, в первую очередь финансовыми и временными. В некоторых

ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА

случаях, когда ресурсы крайне скудны, исследователю приходится выбирать относительно "дешевый" Д.С.И., даже если это существенно ограничивает возможности достижения целей исследования.

О. В. Терещенко

ДИКТАТУРА ПРОЛЕТАРИАТА- понятие, впервые употребленное Марксом (см.) в работе "Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.", обозначающее предполагаемую форму организацию власти рабочего класса, которую он завоевывает в результате социалистической революции и использует как важнейшее средство для строительства социалистического общества. Маркс считал Д.П. закономерным этапом и способом перехода от классового общества к обществу без классов. В работе "Критика Готской программы" (1875) Маркс сформулировал следующую гипотезу: "Между капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата".

Учение о Д.П. получило свое развитие в работах В. Ленина (см.), Р. Люксембург (см.) и др. Учение о Д.П. с момента его возникновения вызывало и вызывает острую борьбу и споры. Это не удивительно, т.к. оно затрагивает коренные интересы огромных масс людей как неимущих, так и имущих. При этом в ходе противоборства одни акцентировали внимание на том, что это "диктатура", т.е. неограниченная власть, другие же, что это способ утверждения новых исторических форм демократии. Например, Р. Люксембург, критикуя Ленина и Л. Троцкого (см.) за их методы осуществления Д.П., утверждала, что "эта диктатура заключается в способе применения демократии, а не в ее упразднении... Эта диктатура должна быть делом класса, а не малого руководящего меньшинства от имени класса, то есть она должна на каждом шагу исходить от активного участия масс, находиться под их непосредственным влиянием, подчиняться контролю всей общественности, опираться па растущую политическую обученность народных масс". Практика утверждения социалистического общества в СССР и других странах осуществлялась именно в худшем варианте диктатуры "малого руководящего меньшинства от имени класса". Эта модель оказалась трагически несостоятельной.

Д. стремился обособить "науки о духе" от естествознания -"наук о природе". Исходная позиция Д. состояла в установлении того обстоятельства, что природная реальность всегда предстает в сознании человека, в его познавательной деятельности как нечто, имеющее феноменальный характер. И если естествознание и ведет речь о "не зависящем от нас предметном порядке явлений", движущихся по некоторым законам, являющимся выражением и проявлением "существующей независимо от нас великой реальности", оно должно при-

знать, что имеет дело лишь с ничтожной частью, отдельными феноменами этого великого целого. Будучи направленным на эту небольшую часть действительности, основываясь на содержании сиюминутной чувственности, в которой только и может быть дан человеку "великий предмет - природа", естествознание гипотетически дополняет этот чувственный материал мыслительными конструкциями, стремясь обозреть данные органов чувств как результат воздействия природы, понимаемой как нечто целостное и завершенное. Естественнонаучные высказывания, предметом которых и является чувственно-феноменальный материал, всегда остаются чисто объясняющими высказываниями, сводя чувственность к чему-то элементарному, самоочевидному.

Иное дело "наука о духе", утверждает Д., ее методологическое основание - описательная психология. Здесь нет и принципиально не может быть никакой "феноменальности", не может быть абсолютного разделения субъекта и объекта, личности и истории. Сама точка зрения исследователя, наблюдателя оказывается здесь вплетенной в ткань исследуемого объекта, истории. История не дана человеку как нечто отделенное от него пространством и временем. Как предмет познания история не "навязывается" ему извне в каком бы то ни было чувственном материале, но, наоборот, человек может осознавать себя лишь как историю, и эта последняя должна пониматься как нечто впервые порождающее, конституирующее его субъективность, обращающуюся затем к самой себе в историческом самопознании. Специфика наук о духе должна быть выведена, по Д., из сопоставления их методологических оснований с принципами организации научного знания в естественных науках, из исследования специфических условий получения знания, существующих в "науках о природе" и в "науках о духе". Но так как Д. имел перед собой опыт развития естествознания, находящегося на определенной ступени (классическая физика), то и особенности гуманитарных наук, которые, по Д., должны были стать явными из сравнения современного Д. естествознания и системы конструируемых им "наук о духе", не были им четко обозначены.

Д. был прав, указывая, что человек, исследующий историческую реальность, обращающийся к истории с целью выявления собственной сущности, определения своего жизненного признания, своего исторического предназначения, эту историю сам и творит. История - это история человека, преследующего свои цели. По мнению Д., в отличие от естественных наук общественные дисциплины должны не "объяснять", а "понимать" социальные явления. "Понимание", по Д., основывается на изучении и постижении мотивов человеческой деятельности, обусловившей то или иное событие.

Настаивая на принципиальном и существенном отличии наук, изучающих неодушевленные предметы, от наук, изучающих поступки людей, Д. уделял особое внимание разработке теоретиков методологических проблем наук о духе. В этом плане одним из наиболее ощутимых результатов деятельности Д. было создание им "понимающей психологии" и "понимающей социологии".

Антитеза "естествознание - гуманитарные науки" в отношении исследования человеческой психики представлялась Д. в виде: "объясняющая психология - описательная психология". Работа Д. по созданию новой психологической науки (а точнее - ее новых гносеологических ориентации), психологической дисциплины, которая смогла бы адекватно отразить и

286

Формулируя цели своей критики этой психологии, основное содержание которой задавалось позитивистскими философскими концепциями Милля и Конта, Д. саркастически замечает, что он выступает против учения о душе, в котором она отсутствует. Та сфера реальности, которая должна исследоваться психологической наукой, лежит вовсе не там, где ее пытаются выявить и объяснить представители предшествующей Д. психологии, интерпретирующие ее в целом как естественно-научную дисциплину. Предмет новой, описательной и истолковывающей психологии, в создании которой Д. видит свою задачу, - целостность индивидуальности, взятой во всем богатстве и многообразии ее проявлений, манифестаций. Вся полная и целостная человеческая природа, ее тотальность, весь объем многообразных процессов и явлений, рассматриваемых как неразрывное целое, - таков, по Д., тот предел, к которому должна стремиться подлинно научная психология.

Критика Д. объяснительной психологии исходила из признания несостоятельности ее претензий на "конструктивность", являющуюся результатом некритического перенесения идеалов организации научного знания в естественных науках на "психологическую почву". В то время как первый признак объяснительной психологии заключается в "синтетическом и конструктивном" характере проводимых ею исследований, предполагающем сведение психологического к его элементарным вещественным или субстанциальным составляющим, Д. указывает на то, что остается неясной та целостность, та изначальная структура психического, отправляясь от которых мы придем к его отдельным элементам. Именно игнорирование этого момента и приводит конструктивно-объяснительную психологию, основывающуюся на эксперименте, к физиологическим, чисто телесным актам и процессам как основанию психической жизни; при этом из виду теряется действительная специфическая реальность последней. Испытываемая связь душевной жизни должна, по мнению Д., оставаться твердым, переживаемым и непосредственно достоверным основанием психологии, как бы глубоко она ни проникала в экспериментальных частных исследованиях.

Критический пафос работ Д. был направлен, таким образом, против объясняющей психологии, в основании которой лежит принцип механистической причинности, при помощи которого она пытается однозначно свести все многообразные явления сознания к психофизиологическим процессам.

Возможность научного изучения психических явлений Д. видит в создании описательной психологии. Она не "примысливает" к психологическому материалу никаких гипотетических конструкций, но пытается понять психику из нее же самой, соотнося то или иное психическое проявление с целостностью внутренней жизни человека. Именно интерес к описательной психологии приводит Д. к созданию герменевтики,

стремящейся познать человека в его истории, увидеть его психические состояния в социальном контексте, в его отношении к надиндивидуальным, общественным образованиям, к совокупной человеческой культуре, увидеть индивидуальные "проявления жизни" в контексте "объективного духа".

Возможность исторического познания Д. видит в том, что понять других людей, другие исторические эпохи можно, обращаясь к объективным памятникам человеческой деятельности, преимущественно к письменно зафиксированным "проявлениям жизни".

Исходная точка такого познания - индивид, взятый в его определенности временем и местом жизни, его конечное сознание. Исходя из этого сознания, Д. и пытается осуществить "построение исторического мира в науках о духе".

Причем историческая обусловленность точки зрения социального исследователя, объективные обстоятельства его деятельности, конечные возможности его сознания не являются, по Д., ограничениями для познающего духа. Конечный индивидуальный разум - это скорее начальная точка роста исторического самосознания.

В "понимании" чужой жизни человек, по утверждению Д., освобождается от случайных обстоятельств собственной жизни, его индивидуальное сознание как бы смыкается с многосторонним мировым "жизненным опытом"; человек совершенствуется только созерцая все формы человеческого бытия, внутренне детерминированный человек, по Д., может в воображении пережить многие другие жизни...; человек, связанный с реальностями жизни и определяемый ими, обретает свободу в понимании исторического.

Задача "понимания", таким образом, в том, чтобы ощутить себя в "идеальной одновременности" с людьми давно ушедших эпох, пережить возможности их бытия как свои собственные, а тем самым обнаружить нереализованные потенции собственного бытия.

Исключительные возможности "понимания" содержит, по мнению Д., лирическая поэзия: "В понимании пророческий взгляд истинного поэта устремлен в бесконечное. Ибо, понимая, он переносит весь свой внутренний опыт на чужое существование, и одновременно безосновательная, невиданная глубина другого великого бытия или могущественная судьба выводят его за пределы собственной сущности, поэт понимает и представляет то, что никогда не было бы пережито лично им".

Таким образом, утверждая, что "природу мы объясняем, душевную жизнь мы постигаем", Д. исходил из того, что возможность этого постижения заложена в природе человека, обусловливающей сходство психических структур различных людей. Это сходство делает возможным сопереживание и сочувствие, которые выступают как основа понимания, позволяющего расшифровывать и описывать все многообразие состояний и движений чужого внутреннего мира. Тем самым Д. утверждал интроспекцию в качестве важнейшего метода психологического и в конечном счете социологического познания.

Происхождение классов, политических партий и государства Д. объяснял главным образом действием разнообразных психических сил. По его мысли, многие из этих сил - в особенности воля - предопределяются самой природой человека и в силу этого выступают в качестве постоянных детерминант исторического процесса. Учитывая большое влияние этих факторов, Д. с пессимизмом относился к идее о возможности рационального целенаправленного преобразования общества,

287