Сара: Сара Луиза Логан Уэббер, 75 лет

САРА (разливая чай). Не виделись как ты воду включил. Как жизнь?

ДЖОШУА. Отлично

ТИША. Все работаешь?

ДЖОШУА. Работаю.

ТИША. Ну и хорошо. На острове столько приезжих.

ДЖОШУА. Ага... Слишком много, слишком.

САРА. Ну и работы больше.

ДЖОШУА. Не... Зима на носу. Одна головная боль будет.

САРА (подает ему чашку с чаем). Ты каждое лето это говоришь.

ДЖОШУА. Спасибо. В жизни не видел столько народу.

САРА. Война кончилась, вот молодежь и хлынула сюда.

ДЖОШУА. Война войной, а молодежи что-то не убавилось. Недосмотр со стороны генерала МакАртура. (Прихлебывает чай). На прошлой неделе несчастный случай произошел у почты. Первый на моей памяти.

САРА. Да что ты.

ТИША. Я не в курсе.

ДЖОШУА. А я был свидетелем. Какой-то турист — придурок из Коннектикута наехал на Харвея Ранделла. Прямо на ногу.

САРА. Боже мой...

ДЖОШУА. Ничего серьезного, но знак нехороший.

САРА. Машин стало намного больше.

ДЖОШУА. Ага. Столько этих машин дурацких, в жизни так много не видал. А некоторые туристы по две пригоняют. Чего ради... Мне она даром не нужна, даже одна. Весь остров-то в милю шириной.

ТИША. Скоро их поубавится.

ДЖОШУА. Ага. К сентябрю.

ТИША (после короткой паузы). Хелен Парсонс сказала мне, что ты снова с Миттл Джексон видишься.

ДЖОШУА. Ага... Когда время есть.

САРА. Приятно слышать.

ТИША. Вы вдвоем хорошо смотритесь.

ДЖОШУА. Миттл настоящая леди. Она себе цену знает. Расхаживать в шортиках по забитому народом пляжу она не будет...

САРА и ТИША хихикают.

САРА. Ну ты и скажешь.

ДЖОШУА. Одна дамочка затащила меня к себе на прошлой неделе. Починить ей надо было что-то. Убежал и про инструменты забыл.

ТИША. Но потом ты их забрал, да?

ДЖОШУА. Да у меня их навалом. А с такими иметь дело — только время терять

САРА. А что произошло?

ДЖОШУА. Такие дамочки и словом-то не перекинутся за целый день. Чашкой чая даже не угостят. (Пауза). Если им нужно сделать все побыстрей, пусть какого-нибудь Эдди Уэнтворта нанимают. У него диплом певца, вот и будет им распевать целый день, слух им ублажать. Вот он и будет им чинить все до скончания века. А если меня начинают дергать и торопить, я все бросаю и делаю ручкой. Пусть потом помучаются!

ТИША. Так что же произошло?

ДЖОШУА (после паузы). Слишком я медлительный, говорит.

ТИША. Ну и сказанула!

ДЖОШУА. Ну я и говорю: «Тогда ищите другого, а я пошел».

САРА. Молодец.

ТИША. Надо ставить их на место.

ДЖОШУА. Ага.(Пауза. Допив чай). Вот уйду на пенсию, а чем заниматься буду, ума не приложу...

ТИША. Да не уйдешь ты на покой. Не тот ты человек.

ДЖОШУА. Буду к вам приходить, чинить бесплатно.

САРА. Добрая ты душа.

ДЖОШУА. Это вы так считаете.

ТИША. Другие просто плохо тебя знают.

ДЖОШУА. И не узнают! (Пауза). Вижу что нас ждет. Не к добру все. (Встает, надевает кепку). Ну, спасибо за чай. У вас работать — одно удовольствие.

САРА. Польстить решил.

ДЖОШУА. Ага... Есть немного. (Забирая чемоданчик). А вы подумайте насчет нового окошка. Помните наш разговор? Из хорошего дерева и недорого.

САРА. Пока не решили. Либби считает, что слишком поздно дом обновлять.

ДЖОШУА (заходит в ванную). Дом обновлять никогда не поздно. Только вид лучше будет. (С грохотом закрывает за собой дверь).

САРА. Ах, Джошуа... (Встает, идет на авансцену к окну). Время китам появиться. Сельдь так и идет, так и идет.

ТИША. Ага. Самолеты спортивные над бухтой разлетались. Рыбаки в них. Следят за косяками.

САРА. Помнишь, сколько их всегда проплывало?

ТИША. А были времена — ни одного не видели. Сама знаешь.

САРА. Я про китов. Не про самолеты.

ТИША. А, извини.

САРА. Помнишь, когда мы только познакомились, мы вместе ходили смотреть на них. Ты то и дело выхватывала бинокль у меня из рук.

ТИША. А с ними их детеныши. И сейчас тоже. (Подходит к САРЕ). Да киты, Северное сияние. Я его наблюдала на прошлой неделе. Да, лето проходит.

САРА. Но пройдет только после китов. Как хорошо, что мы наблюдаем их вместе.

ТИША. Это точно...

САРА. Побольше бы их было, как перед войной.

ТИША. Какой?

САРА. Последней.

ТИША. Боюсь, немецкие подводные лодки распугали их всех.

САРА. Да ну тебя с этими подводными лодками. Может, разок и появлялись.

ТИША. Нет, нет. Я их несколько раз видела, особенно много их было в сорок втором.

САРА. Что немецкие точно не установлено.

ТИША. Эти... береговые наблюдатели, или как их там, никогда к моим показаниям не прислушивались.

САРА. Наверное, сами на них насмотрелись.

ТИША. Боже милосердный! Во время войны ничего толком не разберешь.

САРА. Что-то я черепах не вижу.

ТИША. А я тюленей.

САРА. Говорят, вода холодней стала.

ТИША. Это все русские. У них атомная бомба есть. Что у них там на уме, кто их знает.

САРА (пауза). А серую амбру мы в этом году собирать будем?

ТИША. О, Господи. Совсем про нее забыла. Столько лет уже не собираем!

САРА. Кучу денег заработаем.

ТИША. Ну да... новые «парфюмерные королевы». Десять долларов за унцию! А чем черт не шутит!

САРА. Вот именно... Обойдем всю бухту и наберем целый мешок.

ТИША. Это точно...

САРА. До прилива. Весь берег будет ею усыпан.

ТИША. Уж нам-то известно, что все киты-самцы обязательно зайдут в бухту и будут изрыгать серую амбру — специально для нас!

САРА. Да... А потом мы побежали к этим добропорядочным дамам из гостиницы «Никербокер».

ТИША. Те как раз садились пить чай.

САРА. А госпожа Милтимор прямо в середине стола.

ТИША. Мымра старая!

САРА. А ты как вывалишь на пол целый мешок амбры, прямо перед ее носом!

ТИША. А она: «Уважаемая мисс Бенсон, что это девочки задумали?» А уж нам под тридцать тогда было!

САРА. Я чуть со стыда не сгорела!

ТИША. «Это серая амбра, госпожа Милтимор, скоро мы будем миллионершами».

ТИША. А старая мымра только глаза прищурила...

САРА. Мечты наши разбила. Никогда ей этого не прощу.

ТИША. Зато ее башмаки все в водорослях заляпались!

ТИША и САРА громко смеются.

ЛИББИ (проснувшись). Сара! Сара, где ты там?

САРА. Совсем забыла...(Подходит к сетчатой двери веранды). Тиша у нас. Ты идешь к нам?

ЛИББИ. Пожалуй хватит на солнце сидеть. (Поднимается и идет к двери).

САРА (открывая дверь перед ЛИББИ). Чай будешь?

ЛИББИ. Не хочу. (Входит в комнату и направляется к своему креслу-качалке).

ТИША. Либби, а ты не стареешь.

ЛИББИ. Хм.

ТИША. Точно вековой дуб.

ЛИББИ. Вы вдвоем наболтались уже, это точно. (Садится в кресло).

САРА. Мы тут посмеялись насчет серой амбры. Как мы ее собирали.

ТИША (берет ведерко и направляется к ЛИББИ). Черники вот вам набрала. (Протягивает ей ведерко). Ух, всю округу обошла. Столько черники никогда не было, ей-богу.

ЛИББИ. Это все монашки.

ТИША. Монашки, я не ослышалась?

ЛИББИ. Не ослышалась. Ходят толпами по нашим черничным полям. Настоящие пингвинихи, ей-богу.

ТИША. Пусть тоже собирают, кто им запрещал.

ЛИББИ. Пусть, только не в нашем лесу.

САРА. Да ладно тебе.

ТИША (садится). Девочки, есть новости. (Все ждут). Хелен Парсонс сказала мне, что Хильда Партридж отдала Богу душу вчера в медицинском центре.

САРА. Что ты говоришь...

ТИША. Да. А накануне они отправили ее с острова на пожарном катере.

ЛИББИ. А она что, болела? Мы абсолютно не в курсе.

ТИША. Все произошло так неожиданно... не мучилась, слава Богу.

САРА. Она же была совсем молодой...

ЛИББИ. По моим сведениям ей было восемьдесят три.

ТИША. Я абсолютно не в курсе. (Пауза). А господин Маранов все лето у нее ведь жил.

САРА. И куда ему теперь податься?

ЛИББИ. Да, кому окажут честь?

САРА. Либби...

ТИША. Хелен сказала мне, что он пока у нее, но что собирается делать дальше — одному Богу известно.

САРА (с легким вздохом).. Когда похороны?

ТИША. В понедельник утром, в Портленде.

САРА. В каком похоронном бюро?

ТИША. «Налти и сыновья».

ЛИББИ. Так они ж католики!

ТИША. Дочь Хильды женщина замужняя, ее муж оганизацией похорон и занимается.

ЛИББИ. Сара, когда я помру, даже не смей...

САРА. Я помню, помню...

ТИША. Жалко Хильду. Отличным партнером в бридже была. (Пауза). А вот кто наконец-то приобрел слуховой аппарат, ни за что не угадаешь.

САРА. Кто?

ТИША. Элис Труворти. Да, на оба уха. Двойной чемпион она у нас теперь. Она и раньше ничегошеньки не слышала, ей-богу.

Все смеются

САРА. Получили мы тут любезное послание от Лидии Фронтигам.

ТИША. Ну, как ее бедро, заживает?

САРА. И не думает.

ЛИББИ. Вечная история с этой шейкой бедра. Скоро и за ней приедет.

ТИША. Кто?

ЛИББИ. Не кто, а что. Похоронный катафалк.

САРА (быстро меняя тему). А насчет Чарли Мейхью что-нибудь новенькое есть?

ТИША. А вы не в курсе?

САРА. А что такое?

ТИША. Взял да и женился на молоденькой официантке из «Абенаки Хаус».

САРА. Не может быть!

ТИША. Точно. Своим ушам не поверила!

ЛИББИ. Ничего удивительного. Супруга его всю жизнь хилая была, прямо на ладан дышала.

САРА. Либби!

ТИША. Тебе Либби, только с Фредди Алленом на пару выступать! (Пауза). А на могиле Бетти Мейхью еще травка не взошла.

САРА. Как твой артрит?

ТИША. То прихватит, то отпустит, сама знаешь.

САРА. Жаль.

ТИША. Как говорит мой молодой доктор, «хотите жить долго, обязательно артрит заработаете».

САРА. Не очень-то он любезен.

ТИША. Ой, он такой симпатяга, я ему все прощаю...

На веранде появляется МАРАНОВ. Несломленный жизненными невзгодами, он идет твердой походкой и с чувством собственного достоинства. На нем шерстяные спортивные брюки, довольно поношенные, массивные ботинки, толстые носки, голубая рубашка и свободный голубой кардиган. Вся одежда сильно поношена. На голове — панама, в руках — бамбуковая удочка и джутовый мешочек с уловом. Женщины пока не замечают его.

САРА. Ты что-нибудь сшила для ярмарки?

ТИША. Так, кое-что, некогда было в этом году.

МАРАНОВ (у двери). Госпожа Уэббер, госпожа Стронг, вы у себя?

САРА (встает). Это господин Маранов!

ЛИББИ. Сара, мои очки!

САРА. А где ж они..

ЛИББИ. Очки, скорее! Ищи где хочешь! Тиша, впусти его.

ТИША подает знак САРЕ. Та проходит в спальню ЛИББИ. ТИША быстренько прихорашивается и направляется к двери.

ТИША (открывая дверь веранды, стоя у входа). Господин Маранов, входите пожалуйста.

МАРАНОВ. Госпожа Доути, какой приятный сюрприз! Вы сегодня выглядите ну просто замечательно!

ТИША. Я упомяну ваше имя в своем завещании. Входите же, входите.

МАРАНОВ. Боюсь, дух от них начнет распространяться на весь дом...

САРА выходит из спальни, направляется к ЛИББИ и подает ей темные очки. ЛИББИ быстро надевает их и направляется к веранде.

САРА. Рыба — это хорошо, я ее сейчас на лед положу.

МАРАНОВ. Вы так любезны. (Входит, церемонно снимая панаму и подает улов САРЕ). Неплохой улов. Что скажете?

САРА (взвешивая рыбу на руке). Да, пожалуй. Присаживайтесь, пожалуйста, а я пока займусь этим. (Уходит на кухню).

МАРАНОВ. А, госпожа Стронг, как я рад вас видеть в добром здравии. (Отвешивает ей поклон).

ЛИББИ. Благодарю вас, сэр.

ТИША. Он единственный из живущих, кто отвешивает поклоны.

МАРАНОВ. Старая привычка, мадам.

ТИША. И так вас украшает.

МАРАНОВ. Поклон в память о старых добрых временах... и в честь присутствующих. (Садится).

САРА (выходит из кухни). Я так рада, что вы зашли к нам.

МАРАНОВ. Я тоже, госпожа Уэббер. У меня сегодня утром прекрасное настроение. Удачная рыбалка и, вот, пребывание в приятной компании.

ДЖОШУА (хлопая дверью ванной). Трубу я заделал как полагается.

Все встают, включая МАРАНОВА.

Сидите, сидите, господин Маранов. Я и так знаю, что вы настоящий джентльмен. (Приподнимает кепку). Я бы поддержал компанию, но надо срочно бежать к Хелен Парсонс, она прямо не в себе. Вот так вот, у нее проблем больше, чем у самой госпожи Рузвельт. (Проходит на кухню). Так вы подумайте насчет окна. Если решитесь, дайте мне знать. А вид из него будет такой, что господин Маранов прилипнет к своему стулу...

САРА. Я тебя провожу...

ДЖОШУА. Не надо, не надо... Я знаю где выход. (Выходит).

ТИША. Будешь вставлять новое окно?

ЛИББИ. Дорогая затея.

ТИША. Зато удовольствия сколько. Представляешь, сидишь в комнате и смотришь как восходит луна.

МАРАНОВ. Я поддерживаю господина Бреккета. Оно очень украсит гостиную.

ЛИББИ. Толку от него будет мало.

ТИША. Оно так и просится.

МАРАНОВ. Представляете, ужин при лунном свете.

ЛИББИ. Раньше надо было этим заниматься. Намного раньше.

ТИША. Да, а жаль... сегодня ведь полнолуние...

МАРАНОВ. Увы... Я ее из своей комнаты не увижу.

САРА. Господин Маранов, послушайте...

МАРАНОВ. Да, госпожа Уэббер?

САРА. Если вы почистите рыбу, то я ее запеку. Придете к нам ужинать и наблюдать восход луны?

МАРАНОВ. Какое заманчивое предложение. Честно говоря, я был бы счастлив подарить вам свой улов и продемонстрировать свою технику разделки рыбы.

ЛИББИ. Я к ней не притронусь!

САРА. Да ладно тебе...

ЛИББИ (скороговоркой, пытаясь загладить свое неловкое замечание). Это из-за костей. Я рыбных костей ужасно боюсь.

МАРАНОВ. Ни одной не будет, я вам гарантирую.

САРА. А ты, Тиша, придешь?

ТИША. Я бы с удовольствием, но обещала быть у Хелен Парсонс.

САРА. Как жаль.

ТИША. В следующий раз.

САРА. У меня возникла великолепная идея! Завтра с утра мы все вместе могли бы наблюдать китов!

МАРАНОВ. Здорово!

САРА. Вот-вот должны появиться. Что-то они в этом году задерживаются.

МАРАНОВ. А ведь мне ни разу не приходилось наблюдать их.

САРА. Ну что, решено? Придете утром?

МАРАНОВ. А как же.

ТИША. Ну... хорошо.

САРА. Замечательно. Сделаю булочки с твоей черникой и устроим пикничок прямо на веранде. А тут и киты появятся.

ЛИББИ. Только не остужай булочки на подоконнике. Монашки их быстро приберут.

ТИША. Либби, ты и скажешь!

САРА (после короткой паузы). Господин Маранов... мы так переживаем смерть Хильды. Примите наши соболезнования.

МАРАНОВ. Спасибо, госпожа Уэббер.

ТИША. Она была наша хорошая подруга.

МАРАНОВ. Да. Мы все будем очень скучать по ней.

ТИША. Вы, наверное, еще не пришли в себя...

МАРАНОВ. Да, в какой-то степени. Но вот удачно поудил рыбки и на душе легче стало. (Пауза). Давайте не будем о грустном. Как ваш китайский мопс, госпожа Доути?.. Как вы зовете?

ТИША. Тинг Хао... мой маленький Динги. Хромает немного, артрит одолел.

МАРАНОВ. Бедняга...

ТИША. Ему почти тринадцать, приходится самой поднимать и спускать его по лестнице.

МАРАНОВ. Тяжело, наверное.

ТИША. Да что вы. Какая без него жизнь. Так что мы квиты.

МАРАНОВ. Ну разумеется. А в машину вы его берете? Что-то я давненько вас за баранкой не видел.

ТИША. Она в гараже.

САРА. Вот как? А что случилось?

ТИША. Ничего не говорят. Я спрашиваю, а они не отвечают.

МАРАНОВ. Кто...

ТИША. Как пришли, так и ушли, вот так вот. Женщина там еще была в розовом лифчике. Я к ней. А они и ей ни слова не сказали.

МАРАНОВ. Ну и дела.

ТИША. С этими типами бесполезно разговаривать. Ни слова не добьешься, ни единого! Ну я и ушла. Вот и все.

САРА. Но...

ТИША. Да я все равно вожу, вожу. И не только вокруг дома. Вожу как всегда.

МАРАНОВ. Точно?

ТИША. Уж до рынка и почты всегда доеду. Я вожу машину с девятнадцатого года без единого замечания. (Пауза). Ну ударилась багажником, когда задний ход давала. Экзаменатор потребовал. Ну и что? Наехала слегка.

САРА. Боже... у тебя отобрали права?

ТИША. Временно...

МАРАНОВ. Тогда не все еще потеряно, уважаемая леди.

ТИША. Сказали, что можно пересдать через полгода. (Пауза). М-да... М-да... Полгода... полгода... очень большой срок. (Вот-вот заплачет).

МАРАНОВ (после короткой паузы). Ну, ничего, госпожа Доути, прогулки пешком улучшают кровообращение.

ТИША. Большое неудобство, разве вы не понимаете... очень большое, черт его дери.

МАРАНОВ. Всего лишь небольшая смена привычек, для разнообразия. Движение остановится, когда вы будете стоять на обочине с поднятой рукой... Такая интересная, загадочная. привлекательная.

ТИША. Ну вы и скажете.

САРА. Да получишь ты свои права, время пролетит — не заметишь.

ТИША. Боже мой! Мой Динги, наверное проголодался. Пора уходить. (Встает).

МАРАНОВ. Нам по пути. Могу я взять вас под ручку?

ТИША. Конечно, последний мой кавалер, конечно.

МАРАНОВ и САРА встают.

О, господи. Она прикорнула.

САРА. Немного перегрелась на солнце. Я вас провожу.

МАРАНОВ. Ни к чему. Если мы все уйдем, она сразу проснется. (Идут с ТИШЕЙ к двери. ТИША впереди). Так когда придти насчет рыбы, госпожа Уэббер?

САРА. В пять тридцать, господин Маранов.

МАРАНОВ (с легким поклоном). Тогда до встречи, мадам.

ТИША. Пока, Сара. Увидимся утром.

САРА. Пока.

МАРАНОВ и ТИША выходят на веранду. МАРАНОВ забирает удочку и надевает панаму.

ТИША. Боже, а я пока сидела, продрогла немного.

МАРАНОВ. В другом месте и при других обстоятельствах, я бы предложил вам свою накидку.

ТИША. Настоящий кавалер.

МАРАНОВ (снимает свитер). Пожалуйста, наденьте...

ТИША. Ой, ну что вы...

МАРАНОВ. Дорогая моя, по крайней мере, он держит тепло вашего старого последнего кавалера.

ТИША. Ну, хорошо... накиньте мне его на плечи.

Он накидывает свитер ей на плечи. Они медленно идут по дощатому настилу.

Затемнение

Картина третья

Ранний вечер. Солнце теперь на западной стороне и веранда в тени. ЛИББИ сидит в своем кресле-качалке и шевелит ступнями ног. Недошитые фартуки и пошивочные материалы лежат на обеденном столе. Из кухни доносится звон посуды.

САРА (выходит с тремя серебряными приборами и фарфоровыми чашками). Ты еще не переоделась? Маранов скоро будет.

ЛИББИ. На мне лиловое платье?

САРА (расставляет посуду на обеденном столе). У меня еще столько дел. Если ты быстренько приготовишься, у меня на тебя еще останется немного времени.

ЛИББИ. Он не мой гость.

САРА. Он наш гость.

ЛИББИ. Я его не приглашала, и к рыбе его я не притронусь.

САРА. Я тебе отбивную зажарю. До его прихода осталось меньше часа.

ЛИББИ. Да он до скончания века торчать у нас будет, одно твое слово.

САРА (уходит на кухню). Ах, Либби...

ЛИББИ. Так на мне лиловое платье, в конце концов?

САРА (за сценой). Что?

ЛИББИ. Лиловое на мне платье или нет?

САРА (за сценой). Да, да.

ЛИББИ. Как раз для ужина.

САРА (входит с салфетками в руках). Времени совсем в обрез.

ЛИББИ. «А вечером вчера на лестнице своей...

САРА. Да некогда мне.

ЛИББИ. «Увидела я коротышку, и тут же он исчез.»

САРА. Да некогда мне.

ЛИББИ. «А вот сегодня он не появился»...

САРА. Либби...

ЛИББИ. И слава Богу, не видели б мои глаза его уж больше никогда»...

САРА. А, может, зеленое наденешь?

ЛИББИ. И не подумаю.

САРА (идет на кухню). Ну что ж, раз ты за столом с нами не будешь...

ЛИББИ. А что за повод?

САРА (входит со стаканами для воды). Либби, умоляю тебя, мне нужно закончить с сервировкой, одеться, присмотреть за булочками.

ЛИББИ. Вся в делах, в делах... всю жизнь в делах.

САРА. И фартуки вот не закончила...

ЛИББИ. Пора делать выбор, Сара.

САРА. Что?

ЛИББИ. Бери пример с Тиши. Она свой выбор сделала — взяла да потеряла права.

САРА. Что ты такое говоришь?

ЛИББИ. Не хочет она больше водить машину. Сначала одно, потом другое.

САРА. Чепуха.

ЛИББИ. Как тебе будет угодно. Все чепуха в известном смысле. (Пауза). Даже катаракта.

САРА. О, Боже!

ЛИББИ. Да подумаешь, я все в жизни уже видела.

САРА. Ну, завелась.

ЛИББИ. А теперь вот с ушами проблема.

САРА. Не хочу об этом слышать.

ЛИББИ. У тебя тоже с ушами не очень?

САРА. Ну, довольно.

ЛИББИ. Что-что?

САРА. Да ничего. Давай, одевайся.

ЛИББИ. Переодеваться ради него, ни за что.

САРА. Но почему?

ЛИББИ. Он нам чужой человек.

САРА. Он же гость.

ЛИББИ. Я чужих людей не приглашаю.

САРА. При необходимости приходится.

ЛИББИ. Ты что задумала?

САРА. Да ничего.

ЛИББИ. Что-то у тебя на уме!

САРА. Просто пригласила Маранова и все.

ЛИББИ. Лишний он у нас.

САРА. Он часть общества, к которому я еще принадлежу.

ЛИББИ. Мы и есть общество, и нам больше никто не нужен!

САРА. Некогда мне спорить.

ЛИББИ. Тебе всегда некогда. Так найди время!

САРА. Не получается.

ЛИББИ. Когда мама умерла, я нашла время ухаживать за тобой.

САРА. Ты выполняла свой долг.

ЛИББИ. Да, именно. (Пауза). Ты у меня в долгу. (Пауза). Да выполняла. Целых пятнадцать лет!

САРА. Вот мы и квиты! Пятнадцать на пятнадцать! (Уходит на кухню).

ЛИББИ. Ну-ка, вернись! Ну-ка, вернись! Не убегай далеко, дитя мое!

САРА (за сценой). О, черт! Булочки сгорели! Все из-за тебя!

ЛИББИ (встает и наощупь направляется к кухне). Ладно... не будем ссориться. Не будем и все. Да Бог с ними с этими булочками.

САРА (входит в комнату и сталкивается с ЛИББИ лицом к лицу). Ты мне вечер не испортишь. Одевайся и не мешай мне все закончить.

ЛИББИ. Все уже кончено. Неужели не понимаешь? (Пауза). Помнишь как каждое лето мы убегали в лес и привязывали лоскутки к ветвям деревьев вдоль тропинки, чтоб не потеряться. Тропинки зарастали, а лоскутки все висели, и помогали нам не заблудиться. (Короткая пауза). Брось свои дела. Помоги мне отвязать и собрать эти лоскутки. Вот чем нам надо заняться.

САРА. Это не жизнь.

ЛИББИ. А больше ничего не остается. (Пауза). Я молю о смерти. А ей только того и надо.

САРА. Какие же мы разные с тобой.

ЛИББИ. Но мы родные сестры. И должны смотреть правде в глаза.

Быстрое затемнение

Действие второе

Картина первая

Время перед закатом солнца. Тихо, безветренно, все как бы замерло. Лучи уже заходящего солнца струятся через окно и освещают левую часть сцены позади стоящей на возвышении кресла-качалки ЛИББИ. Слышен шум разбивающихся о камни волн, время от времени звенит колокольчик на буе, изредка вскрикивают чайки. По ходу сцены сумерки сгущаются и опускается ночь. На веранду начинает пробиваться свет луны.

Стол освящается настольной лампой с абажуром из тонкого шелка. За столом сидят МАРАНОВ и ЛИББИ. САРА убирает со стола. На МАРАНОВЕ старый, местами выцветший голубой в белую полоску костюм из легкой ткани, белая рубашка и темный галстук. САРА нарядно одета. ЛИББИ одета в зеленое платье, но сидит оно на ней как и лиловое.

МАРАНОВ (продолжая монолог). А в зимнее время, когда мы возвращались в Санкт-Петербург, Великий князь устраивал шикарнейшие приемы. Вы только представьте себе — триста пар кружатся и кружатся под звуки венского вальса... да, а дамы в своих розовых платьях прямо таки парят над полом... (Пауза). Госпожа Стронг, было бы крайне неучтиво с моей стороны не сделать комплимент по поводу вашего платья. Оно вам очень к лицу.

ЛИББИ. Благодарю вас.

МАРАНОВ. Не стоит благодарности, мадам. (Пауза. МАРАНОВ прислушивается к ночным звукам). Музыки у нас нет, зато какие звуки издает океан. Просто чудо какое-то.

САРА (усаживаясь за стол). М-м-м... Как музыка, и каждый раз другая, правда?