Сборник материалов и документов Алматы 2011 ббк а құрастырушы: Х. М. Тұрсұн Алаш қозғалысының Оңтүстік қанаты
жүктеу/скачать 7.3 Mb.
|
С. ХОДЖАНОВ АПРК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 1129. Л. 77-89. Подлинник; Алаш қозғалысы. Құжаттар мен материалдар жинағы. - Сәуір 1920 – 1928 жж. Движение Алаш. Апрель 1920 - 1928 гг. Алматы: «Ел-шежіре», 2007. Т. 3. Кн.1. – 304 с. –С.244-254. №35 ИСТОРИЯ ГРУППИРОВОК ТУРКЕСТАНСКОЙ ЧАСТИ КАЗАКСТАНА 27 марта 1927 г. В Туркестанской части Казакстана Советская власть распространилась почти с момента Октябрьской революции сперва в городах, потом в аулах и деревнях. Главным организующим и руководящим центром являлся, главным образом, г. Ташкент во главе с рабочими Ташкентской и Ср.-Азиатской жел. дороги. К моменту Октября в Туркестане большевистская организация была не так сильна, тогда как другие партии, главным образом, левые эс-эры имели довольно большое количество членов в среде городской мелкой буржуазии, в среде учительств, выходцев из самих Туркестанских Переселенческих крестьян, через которых имели влияние в деревнях, и, наконец, в среде рабочих, являющихся в большинстве случаев мелкими собственниками. Благодаря этому обстоятельству большевики сразу не могли захватить власть или составить большинство, хотя влияние его на массы было сильное, и потому Сов. власть в Туркестане была организована болезненных паритетных началах. Являясь одинаково имеющим права партиями, как большевики, так и эс-эры свободно вербовали себе сторонников, мало обращая внимание качество, увлекаясь только количеством. Вышеуказанная правительственная партия свое влияние на аул распространяла на указанных началах. Кроме того, на место ликвидации партии эс-эров, в Туркестане произошла не ликвидация, а братание двух партии и эс-эры полным своим составом слились с партией большевиков. Эти обстоятельства и объясняют засоренность Компартии иногда недостойными элементами. Носителями идеи большевиков в аул являлось учащиеся г. Ташкента из казаков. В момент Октябрьской революции у них, совместно с казакской интеллигенцией, составлявщей ядро газеты «Брлик-Туы», происходило собрание и по разному вопросу – о присоединении казакских учащихся и казакской интеллигенции к Советской власти, они разделились на две части. Одна часть во главе с Ходжановым и Асфендияровым отказались присоединится к Советской власти, мотивируя не устойчивостью Соввласти и непрвильностью дел большевиков. К этому моменту относятся знаменитые статьи, редактируемой т. Ходжановым газеты «Брлык-Туы», «Кан-сасыды» (кровью пахнет) и «Ленин шпион немцев». Другая часть, главным образом учащиеся, в числе которых и т. Рыскулов решили присоединиться и пошли вместе с Советской властью и большевистской партией. На этом собрании дело дошло до оружия и счастливый случай спасает т. Ходжанова от пуль одного из участников собрания. Таким образом, часть противников Соввласти способствует организации знаменитой Кокандской Автономии во главе с Чокаевым. В скором времени Кокандская Автономия ликвидируется, часть участников бежит к Алаш-Орде, часть скрывается в Туркестане и постепенно легализуется. В интеллигентных казакских силах Советская власть нуждалась. Несмотря на ряд призывов Власти легализованная часть автономистов не шли на работу и выжидала момента, и упорство их сломилось только после соединение Туркестане с Центром и после ликвидации Оренбургской пробки. Сначала сами в партии не шли, сделались чиновниками, но одновременно теми или иными путями вводили своих людей, не замеченных во время автономии. Бывшие автономисты, находясь в легальном положении, вели борьбу главным образом казакскими большевиками, видя в них «изменников отечеству», но эта борьба не увенчалось успехом, после чего начинают менять тактику, что выражается формальном отказе от своей линии, желании совместно работать с Соввластью. Стучатся в партии и вступают в партию. Находясь в партии продолжают борьбу, приписывая злоупотребления отдельных мощенников на местах, руководителям в Ташкенте как сторонников их, в то время как последние возможно не знает и не видали этих, приписываемых им людей. К этому времени созревается борьба между Турккомиссией и тогдашними ответработниками из туземцев на почве переоценки национальных моментов и ряд других вопросов и этим случаем бывшие автономисты решаются воспользоватся, и для чего было необходимо, хотя бы временно и на словах сделаться левым и стать на место их. Ошибка т. Рыскулова и других в тот момент заключается в том, что они переоценивают национальные моменты и «особенности» Туркестана в своих требованиях по тогдашнему моменту Советской власти переходят грани. Несмотря на то, что национальное требование т. Рыскулова, высказанное им на Съезде народов Востока (см. материал Съезда) в основном не противоречит решению партии по национальному вопросу ХІІ съезда и ІV Совещание националов. Воспользовавшись уходом тов. Рыскулова и др. эти товарищи захватывают власть и выгоняют всех своих противников, называя их рыскуловцами, тогда как они рыскуловцами не являлись. Доказывая на словах свою левизну, а иногда для приличия по немножку, отдельными своими действиями, под шумок, проводят свою линию. Это доказывается тем, что собирает вокруг себя своих собратьев по автономии (Ходжиков) и беглецов из Алаш-Орды (Дулатов, Испулов, Балганбаев и др.). Все эти люди занимают нацответственнейшие посты. Например Дулатов редактирует газету «Акжол», страницы которой всегда заполнялись антисоветскими статьями («Жилкоши), «Поезд»), Испулов – главным уполномоченным советской земреформы, а Ходжиков особо уполномоченным по земреформе в Джетысу. Классовый недостаток земреформы можно объяснить тем, что его проводили не советские элементы. Разношерстность в классовом отношении первого Всетуркестанского Казакского Съезда, главным которого был мнимый батрак Худайкулов, ныне осужденный, говорит за это... Мало этого, что тов. Ходжанов протаскивает своих автономистов в партию, например Ходжиков, одно время с 1921 по 22 г. состоял в партии, а потом сам ушел. Приведением вышеуказанных обстоятельств я хочу сказать, что платформа тов. Ходжанова была, но она была не советская, и не партийная. Тактика его заключалось в том, что он всегда переоценивал силу личности, не верил в силу организации, в особенности казакской. Своих противников из старой школы называл старыми переводчиками, а новых советско-партийных работников из новой школы называл новыми переводчиками. Различие в мировоззрении их им не замечалось и не учитывалось им влияние партии и Соввласти. Несмотря на то, что он сам в составе своей группы массу настоящих переводчиков с большим царским стажем, он не переставал афишировать руганью переводчиков. Переходя к так называемой группе Рыскулова нужно сказать, что такой группы раньше не было, и она была создана не Рыскуловым, а самим Ходжановым, который называя своих противников рыскуловцами и оформил из них группу. Фактической такой группы не было и она не могла существовать как группа при господстве Ходжанова, постоянно терроризировавшего всех своих противников. Правда, были отдельные работники, разделявшие мнение Рыскулова, но они были отдельными людми, несогласованные с действиями и политикой Ходжанова. Обиженные Ходжановым отдельные товарищи искали защиту у Рыскулова и тем самым они приписывали себя к Рыскулову. Первая ошибка тов. Рыскулова заключалась в том, что он в первый момент переоценивал национальные моменты и тем самым выходил из рамок партии. Вторая ошибка его заключалась в том, что он думал помирить противоречии между Ходжановым или им самим, или другими и этим объеденить всех казработников под одну линию, возможно в партийную. Но ошибка его здесь была в том, что он упускал идейные моменты, которые не дали бы осуществить его желание. Этот момент относится к его деятельности в 1923-1924 гг. В его деятельности того момента ярко выраженной линии не было, правильной его линию можно признать с того момента когда он решительно, после 12-го Всетуркестанского Съезда Советов отказывается от своих ошибок и отказывается от так называемой его группы и переходит на линию партии. В тактике тов. Рыскулова было резкое отличие от тов. Ходжанова. Если тов. Ходжанов хотел все сделать сверху, путем диктатуры, то он, т. Рыскулов, больше верил в силу масс и свою линию проводил через них. Резюмируя вышеизложенное могу сказать, что между Рыскуловым и Ходжановым и идейное и тактическое разногласие было, заключавшиеся у т. Ходжанова сперва в неверии в возможность сушествования Советской власти, потом, когда стала не только сушествовать, а укрепляться и расти, в защите интересов тех, кого он защищал раньше, чего у тов. Рыскулова нет.
Б. АРАЛБАЕВТЫҢ ҚАЗАҚ ӨЛКЕЛІК БАҚЫЛАУ КОМИССИЯСЫНА ПАРТИЯЛЫҒЫН ҚАЛПЫНА КЕЛТІРУ ЖӨНІНДЕ ЖАЗҒАН ӨТІНІШІ 19 тамыз 1929 ж. Мені №1 Қызылорда Мемлекеттік баспаханасының жанындағы БК(б)П ұясына бекіткен кездегі жасаған ауызша мәлімдемені толықтыру үшін мен ұя мүшелеріне өзімді осы ұяға бекітудің себептерін, яғни мені БК(б)П қатарынан шығаруға алып келген қателіктерімнің себебін жазбаша түрде таныстыруға міндеттімін деп есептеймін. Жолдастар, мен бұл ұяға партия қатарына қайта қабылдану мүмкіндігін қарастыру үшін алты айға пролетарлық сынақ үшін бекітілдім. Қазақстан Өлкелік БК(б)П Бақылау Комиссиясы мені осы жылдың наурыз айында партиядан шығарды, бірақ БК(б)П Қазақ Өлкелік Комитетінің сұрауымен Өлкелік Бақылау Комиссиясы маған өндірістік ұя арқылы алты ай мерзім өткен соң партияға қабылдануға мүмкіндік берді. Партия қатарынан шығарылғанымда маған мынадай айыптар тағылды: 1. Ұзақ уақыт бойы топшылдыққа қатысқан; 2. Өлкелік Бақылау Комиссиясына ата-анасының әлеуметтік тегін хабарламау түрінде байлардың мал-мүлкін кәмпескелеу жөніндегі БК(б)П Өлкелік Бақылау Комиссиясының нұсқауын орындамады; 3. Үкіметтің алдына ата-анасын жер аударуды тоқтату туралы ұсыныс жасады; 4. Ата-анасымен байланысын үзбеді және оған қоса оларды қорғаштады, олармен бірге шаруашылық жүргізді. 2.Бақылау Комиссиясының маған таққан айыптауының бірінші тармағы бойынша өзімді айыпты деп сезінемін бе? Ия. Мен 1926 жылға дейін Қожанов тобының белсенді мүшесі болдым, әрине, мен топшыл болып туған жоқпын, практикалық іс барысында қалыптастым. Сондықтан партия ұясының мүшелерін, қайталап айтамын, өзім белсенді рөл атқарған «Қожанов тобы» деп аталған тарихпен таныстыруды артық емес деп санаймын. Топшылдық ағыммен 1920 жылы Ақмешітте уездік көлемдегі жұмыста таныстым. Ақмешітте менімен бірге уездік жер бөлімінің бастығы болып менің мектептес досым, Түркістан республикасы көлемінде қазақ қызметкерлердің арасында қандай топтық ағымдар бар екендігін жақсы білетін Нұрғали Сатығұлов жұмыс істеген. Кешкі уақыттарда Сатығұловтың кабинетінде өлкелік көлемдегі ағымдар туралы, сол сияқты уездік көлемде лауазымдарды орналастыру мәселесімен де мәжілістер жиі болатын. Сатығұлов екеуімізде соңымыздан уездегі қазақ активін ерту бағыты болды, сол үшін біз екеуіміз жиі ақылдасып тұрдық. Сол кезде біз біздің қосылғымыз келген топ Төреқұлов тобы деп аталды, оған жолдас Қожанов та енген. Жиналыстарымызға сол кезде уезде қызмет істейтін мына жолдастар қатысты: 1. Сарынов Арбаб (қазір Қазмемсауда желісінде қызмет істейді). 2. Қатанов Омар (қазір Оңтүстік Түрксіб басқармасында қызмет істейді). 3. Есқараев Сүлеймен және т.б. Айтуымыз керек, Ақмешітте ондай топ құрыла алмады. 1920 жылы Сатығұловты Әулиеатаға, мені Шымкентке милиция желісі бойынша қызметке тарту үшін Ташкентке алып кетті. Менің Ташкентке келуім Кеңестердің кезекті съезіне тұс келді. Ол кезде менің Қожановпен де, Төреқұловпен де жеке таныстығым болған жоқ. Сырдария Кеңестерінің съезі мен жаңадан сайланған облатком төралқасының құрамын жасақтаумен тікелей Қожанов айналысты. Тоқтыбаев, Сатығұлов, Лаумуллин және т.б. ұсынысымен Қожанов менің кандидатурамды облатком төралқасының хатшылығына ұсынды және өткізді. Облатком төрағалығына Нарзілда Рүстемов сайланды (қазір Әулиеата ауаткомының төрағасы). Осылайша облатком төралқасының қазақ бөлігі 100 % қожановшылардан жасақталды. Міне, осы кезден менің Қожанов тобына қосылуым басталды. Түркістанда қазақ қызметкерлері арасында «қожановшылар» және «рысқұловшылар» деп аталатын екі топ болды. Сірә, қандай да бір топқа қосылмаған бірде-бір қазақ қызметкері болмаған да уақыттар болған деп айтсам қателеспейтін болармын. Ол кезде ТКП ОК сияқты РК(б)П ОК Түркбюросы да топқа қосылуды үлкен айыпқа санамағандығын айтуым керек, керісінше Түркбюроның жекелеген мүшелері топтық сипаттағы жабық жиналыстарды басқаратын. Мысалы, РК(б)П ОК Түркбюросының мүшелері Сафаров пен Томский жолдастар Түркістан Компартиясының VІ съезі кезінде солай жасады. 1921 немесе 1922 жылы болуы керек, РК(б)П ОК Түркбюросының төрағасы Томский жолдас Қожановты Түркістан ОК құрамынан шығарып тастау үшін топшылдық жиналыс шақырды. Ал ж. Сафаров та Қырғызағарту ғимаратында қожановшылардың жиналысын өткізді, сол кезде партия мүшесі, съезд мүшесі (делегаты) ж. Лаумуллин де жиналысқа қатысқысы келген болатын, біз оны Рысқұлов тобынан болғандықтан қатыстырмадық. Оның үстіне Ташкентте топшылдыққа қатысқандығы үшін партиядан шығарылған бірде-бір жағдай менің есімде жоқ, рас, топ көсемдері айыпкер болып, қызметтен босаған кезде оның ізімен тобындағылардың бәрі де қызметтерінен ұшып, бір топтан екінші топқа өтіп кететін «епті қашқындардан» басқасы қуғындауға ұшырайтын. Қожанов тобы Ташкентте 1920 жыл мен 1925 жылдардың аралығында жекелеген тыныштық кезеңдерін айтпағанда (1922 жылы Рысқұловтың ТАКСР ХКК төрағасы болып келген кезі) билеуші топ болды да ешқандай қуғындауға ұшырамады. Рысқұлов пен Қожанов тобының айырмашылығы неде? Менің пікірім бойынша шын мәнінде ешқандай айырмашылық болмады және болған да жоқ: Қайсысы болса да басшылық үшін күресті, бұл мақсаттарын іске асыру үшін шынайы берілген адамдары өздеріне тартты және алғашқы мүмкіндікте-ақ оларды уездік атком төрағалығы мен уездік партия комитеті хатшылығына және т.б. қызметтерге жоғарылатты. Қысқасы, оларды бұқараны игеруге қызмет жасайтын лауазымдарға қоюға ұмтылды. Қожанов тобының және топтық күрестің негізгі мәні неде? Менің жеке өз басым оның мәні ең алдымен партия комитетінен тыс және кейіннен соның бекітуі арқылы портфель бөлісу деп түсінемін. 1925 жылдың өзінде ж. Голощекин топшылдыққа байланысты сөйлеген сөздерінің бірінде былай деген «Орталық Комитеттің Есепкеалутаратуынан (бөлімінен) басқа үйдегі Есепкеалутарату (бөлімі) бар». «Үйдегі Есепкеалутаратуды» Қожанов та қолданды, барлық жеке мәселелер партия комитетінде талқыланғанға дейін Қожановтың сүзгісінен өтетін. Облатком төрағасы болып тұрған кезеңде менің өзім жеке мәселелерді онымен алдын-ала келісіп барып, содан кейін ғана тиісті органдардың талқылауына ұсынатынмын. Қожанов тобының билеуші топ болғанына қарамастан оның өз ішінде, әсіресе төменгі буындарда (уездік масштабта) қиыспаушылық-топшылдық орын алды. Мысалы, Ақмешіт уезінде 1920 жылы басталып 1924 жылға дейін уездегі басшылық үшін Есқараев пен Көбенов топтарының арасында тоқтаусыз күрес жүрді, бұл топшылдық облыстық деңгейде көрініс тапты, олар екеуі де өздерін қожановшылмын деп есептеді, өздерінің қызметін нығайту үшін облыстық қызметкерлерге жекелеп жолығып, қарсыластарын қаралау арқылы өз туралықтарын делелдеуге тырысты, сол арқылы облыстық қызметкерлер арасында кикілжің тудырды. Көбенов ішінара маған келіп жүрді, ол сырттай менің тобымда болып көрінетін, шындығында ол ақмешіттік топтың ішінде болатын және оны басқаратын еді. Ақмешіт тобынан тыс, облыстық деңгейде ол өз қалауына қарай басқалармен де жанасты. Мен облатком төрағасы болғанда ол менің тобымда екендігін мәлімдеп, басқа жұмысқа ауысқанымда (Ішкі істер халкомы) ол өзбектер тобына, кейін өзінің топшылдықтағы жақын жақтасы Кенбаев (Ташхлопсоюзда істейді ) арқылы Рысқұлов тобымен (Сармолдаев арқылы) қатынасты. Соған қарамастан Көбенов менің және Есқараев екеуіміздің арамызда жағымсыз қатынас қалыптастырды. Әлбетте, Есқараев маған Көбеновты қолдады деп өкпеледі. 1923 жылы Есқараев Сырдария облаткомында істегенде маған деген осы наразылығын ісерлік қатынастарға көшірді. Әділін айту керек, ж. Қожанов бізді тізгіндеп ұстап, арамыздағы келіспеушілікті елеусіз тереңдете беру үшін осы жағдайды пайдаланбайтын ақымақ адам емес еді, осыны пайдаланып, арамыздағы келіспеушілікті елеусіз тереңдете берді. 1924/25 жылдары Қожанов Орынборға кеткенде Сырдария облысында қалған Добрый мен Каучуковский Қожановтың бізге қатысты ұстанған саясатын жалғастыра алмады және маған да, Есқараевқа да бұл саясаттың негізгі мәні түсінікті бола қойды. Қожановтың бұндай саясаты менің де, Есқараевтың да наразылығымызды туғызды. Бізге Иса Тоқтыбаев та қосылды. осылайша 1925 жылы Сырдарияда қожановтық топқа қарсы блок құрылды. Алғашқы кезде Қожановқа қарсы біздің көзқарасымызды Асфендияров пен Жүргеновтер қолдады, бірақ кейін олар Қожановпен екі рет біздің Қожановқа алауыздығымыз туралы Қызылордада және Орынборда біздің дәлелдеріміз бен Қожановтың түсіндірмесін тыңдаған соң олар бәлкім, алауыздығымызды принципсіз деп тапқандықтан болар, бізден бой тартты. Әйтсе де бұл жағдай бізге Қожановқа қарсы топта қала беруімізге кедергі болған жоқ, одан әрі Есқараев пен мені Сырдариядағы қызметімізден алып, республикалық масштабқа жіберді, біздің орнымызға Күлетовты жіберді. Қожановтан біз түпкілікті қол үзіп кете алмадық, содан да Қожанов тобының ішіндегі наразы топ болып қалдық. Бұл жағдай Қожановтың Қазақстаннан кеткеніне дейін сақталды. Қожанов кетерінің алдында менің үйімде біздің алауыздықтарымыз туралы тағы да әңгімеледі, оған Қожанов, Тоқтыбаев, Есқараев, Жүргенов жолдастар және мен қатыстым, онда Қожанов белгілі дәрежедегі біздің қатынастарымыз туралы қателігін мойындаған соң біздің келіспеушілігіміз жойылды да біз қайтадан 100% қожановшылар болып шықтық. Біз ол кезде Қожановтың қызметтен алынуына Сәдуақасов Смағұл жолдастың ықпалы болғандығын, енді Голощекин жолдас Қазақстанда Сәдуақасов жолдасқа сүйенетіндігін түсіндік. Бізге Сәдуақасовтың жолдас Мұстамбаевқа хат жазғаны (ол кезде Сырдария губаткомы төрағасы) және конференцияда ж. Голошекиннің ұсыныстарын 100% өткізіп, қожановшыларды соққылау туралы ұсыныспен Сармолдаевты жібергені туралы мәлімет те белгілі болды. Бұндай мәліметтен кейін біздің міндетімізге қандай болса да Сырдария конференциясында Голошекинді құлатып, сол арқылы Сырдария губерниясында Садуақасовтың ешқандай ықпалы жоқ екендігін оған дәлелдеу болды. Конференцияға мен, Тоқтыбаев келдік және онда Күлетов, Сатығұлов, Көбенов, Добрыйды кездестірдік. Күлетов пен Сатығұловтың және Көбеновтың арасында келіспеушілік болды, оларды реттеп, топтық белгімен дауыс жинай бастадық. Голошекиннің Қожановты конференцияның құрметті төрағалығына сайламау туралы кеңесі бізге ықпал еткен жоқ. Ашылған күні конференцияның басым басым бөлігі жақтасымыз болды және біз Қожановты құрметті төрағалыққа сайладық. Рас, конференцияның соңында біздің топ ыдырай бастады және ж. Голощекиннің ұсынысы өтті. Содан кейін V Өлкелік конференциясының кеңесіне қайда екені есімде жоқ, ж. Қожанов қатысты, ж. Голощекиннің есепті баяндамасына қарсы шығуға шешім қабылданды. Көбеновке тоқталдық, ол сөйлеп шықты. Бұнымен де шектеліп қалмай 1926 жылдың басында Қазақстанда қалған қожановшылар БК(б)П ОК-не Голошекиннің отаршылық саясатын айыптап ұжымдық хат жазуға келістік, әйтсе де бұндай жауапты құжатқа қол қоюшылар өте аз болды, содан да оны жоюға тура келді. Қожанов тобы деп аталатынның толық күйреуінің басталуы мен аяқталуы міне осыдан басталды. Осыдан кейін менің өзім топшылдықта ешқандай белсенді жұмыс атқармадым және қатыспадым. Рас, осыдан кейін Мыңбаев пен Сәдуақасов бізді «зеңбіректің жемі» ретінде пайдаланғысы келді, бірақ біз оларға біздің топ тарқаған, өздерің әрекет жасаңдар деп турасын айттық. Көбеновтың Голощекиннің кандидатурасына қарсы VІ партконференцияда сөйлеген сөзіне келетін болсақ бұл оның өзінің жеке бастамашылығының жемісі, қалай болғанда да бұрынғы қожановшылардың оған қатысы жоқ. Енді Өлкелік БК байлардың мүлкін кәмпескелеу бойынша нұсқауын бұзуға қатысты: Мен әкемнің әлеуметтік тегін әдейі жасыруды мүлдем ойыма алған емеспін. Оның атқамінер, бұрынғы болыс басқарушысы және ауқатты адам екендігі Өлкелік БК барлық басшылары біледі, тіпті одан да зоры бұл туралы күн сайын дерлік Өлкелік газеттерге ауылдан хаттар келіп, жарияланып жатты. Дайындалып жатқан кәмпескелеудің бастапқы ережесімен және негізгі қағидаларымен таныс болғандықтан мен өз әкемді кәмпескеге ілінеді деп мүлдем ойлаған емеспін. Менің әкем 700-дің қатарына ілінетіндей аса ірі атқамінер емес, ол болыс басқарушысы болды, бірақ, біріншіден - сайлау бойынша, екіншіден - ол сол кездегі орныққан қатынастар құрылысына саяси тәуелділігінің салдарынан болыс басқарушысы болған жоқ. Мүліктік жағдайы бойынша ол кәмпеске туралы декретке ілінбейтін; оның революцияға дейін ірі қараға шаққанда шамамен қырық-елу бас малы болды (кәмпескеге ірі қараға шаққанда 150-300 бас малы барлар жатқызылды), ал кәмпеске кезінде 1925 жылы енші алған балаларымен бірге ірі қараға шаққанда 60-70 бас малы болды. Оның (Жантөренің) кеңеске қарсы әркетіне келер болсақ, ол Кеңес өкіметіне ауылдағы «бұрынғы адамдардың» қайсысынан да болса саналы түрде ең төменгі саяси қарсылас болды. Рулық қауымның ең кәдуілгі өкілі, тұтастай рулық дәстүр мен сенімді бойына сіңірген ол шын мәнінде ауылдың қоғамдық өміріне араласты және өз ауылының мүддесін қорғады. Мен бұның бәрін мұқият жазып отырғаным, әкемді әлдеқалай ақтау және оны қатардағы бейбіт еңбекқор ретінде көрсету үшін емес. Жоқ. Менің әкем шындығында атқамінер, салыстырмалы түрде ауқатты және бұрынғы кезде кісі еңбегін қанаушы болды. Менің кінәм, өз қолыммен оның шаруашылығын, оның тұрмысын талқандамағандығым. Мен Аралбаев, партия мүшесі, жауапты қызметкер феодалдық-партиархалдық қатынастарға тән өмір сүретін және оған қосымша тумысынан билеуші топтың өкілі Аралбаевтың баласы боламын. Тағы да мойындаймын, мен қоғамдық-экономикалық қатынастарды қайта құру үшін осы негізде әкемнің қолы жеткен барлық ықпалды жоюдың орнына өз ауылымнан, өз әкемнен безіп кеткенді дұрыс көрдім. Менің негізгі кінәм осы. Әкем кәмпескеленіп, жер аударылатын болған соң мен ешқандай партия, кеңес органдарына оны алып қалу жөнінде айтқаным жоқ. Исаевпен (Голошекиннің орнында міндетін атқарушы) жеке әңгімелескенде менің әкемнің отбасындағы кілең әйелдерді жер аудару қалай болар екен, өйткені ол өзі қамауда отыр дедім. Бұны әлде «өз ата-анама» деген біржақты қатынасқа жатқызуға бола ма? Мен өз кезінде Өлкелік Бақылау Комиссиясына менің әкеме қарсы қылмысты іс қозғау арқылы ж. Сапарбековтың маған қарсы әрекет жасағандығы жөнінде өтініш бергенмін. Өлкелік Комиссия қисынға сәйкес менің бұл өтінішімді әкемді қорғау деп тапты. Іс жүзінде мен аталған өтінішті бергенімде осы іс арқылы маған жасалар шабуылдардан өзімді қорғауды мақсат еттім. Қорытынды ретінде мен иәлімдеуім керек, жоғарыда айтылғаннан басқа партияға қарсы ауытқуым болған жоқ. Қорытынды ретінде мен мәлімдеуім керек, жоғарыда айтылғандардан басқа партияға қарсы ауытқушылығым болған жоқ. Мен өзімнің туған бауырыммен бірге1924-1925 жж.әкемнен еншімді алдым және бөлек өмір сүрдім, шындығында, жыл сайын еңбек демалысы кезінде ауылға барғанымды есептемегенде, өзіме тиесілі мал-мүлікті мен пайдаланғаным жоқ, мен оларды інімнің басқаруына бердім. Бұл жағдай жергілікті әкімшілікке де, ата-анам тұратын ауданға да белгілі. Менің ешқандай Алашордамен, ешқандай партияға қарсы ұйымдармен қатынасым болған емес. Рас, Ташкентке Дулатов, Әуезов, Досмұхаммедов және т.б. сияқты Алашорда өкілдері келетін, бірақ олар бізбен әңгімелеспейтін, Рысқұлов, Қожанов сияқты «үлкен кісілермен» әңгімелесетін. Осы өтінішті жазуыма мені екі жағдай итермеледі: 1. Бұрынғы қателерім мен ауытқушылығымды түзетпей маған партия қатарына қайта оралуға жол жоқ. Қателіктерді тек топшылдықтан шынымен және нақты жағдайда бас тартқанда және таптық жолымды айқындағанда ғана жоюға болдады деп есептеймін. 2. Топшылдық пен ауытқушылықтан қол үзу тек жұмысшылардың партиялық ұясының алдында барлық былғанышты ақтарғанда ғана мүмкін болады деп санаймын. Көшірме. Машинкамен басылған. Өзінің қолы қойылған. ҚРПА. 719-қ., 2 тіз., 163-іс, 64-66 пп. Қазақ тіліне аударған Х.Тұрсұн. №37 СТАТЬЯ Т. РЫСКУЛОВА «О КОНТРРЕВОЛЮЦИОННОЙ АЛАШ-ОРДЕ И ЕЕ ОСКОЛКАХ» Хотя труд Брайнина и Шафиро, изданный под редакцией Ванага, носит название «Очерки по истории Алаш-Орды», в нем отражены лишь отдельные моменты из этой истории (например, больше трети связано с освещением роли Алаш-Орды во время восстаня 1916 г.). Смазано освещение контрреволюционной деятельности алашординской интеллегенции при Советской власти, [этому] (отведено в 4-м разделе всего 10 с лишним страниц, а периоду контрреволюционной подпольной работы алашордынцев после 1919 г. посвяшено всего 5 страниц). Положительным моментом труда С. Брайнина и Ш. Шафиро является то, что это труд служит дополнением к уже ранее выпущенным трудам об истории Алаш-Орды и содержит в себе ряд ценных материалов. История казахской контрреволюционной националистической партии «Алаш» еще недостаточно изучена, а выпущенные до сего времени труды по этому поводу представляют собой разрозненный и частью разноречивый материал. В основном авторы правильно характеризуют алашордынскую интеллигенцию как придаток русской империалистической буржуазии и как пособницу последней по внедрению своего вляния в казахскую степь. Алашская интелигенция тормозила развитие революционного движенеия в Казахстане и, в частности, способствовала подавлению восстания трудящихся казахов в 1916 г. Кроме всяких петиций и либеральных требований перед царским правительством алашская интеллигенция ничем больше себя не проявила. Но наряду с этим труд тт. Брайнина и Шафиро содержит целый ряд отрицательных моментов, которые ставят под вопрос самую полезность использования этого труда читательской массой. Прежде всего и главное - в книге дано большое количество приложений, состоящих из резолюций алашордынских съездов, воззваний и статей отдельных деятелей алашской партии и ряд документов о событиях 1916 г. Из 145 страиц всей книги - 52 страницы, напечатанные убористым, мелким шрифтом, состоят из этих приложений. По поводу книги Брайнина и Шафиро дана уже соответствующая оценка в «Правде» от 13 апреля с. г. в заметке под названием «Алашордынская контрабанда», где правильно указано, что приведение в книге этих обширних приложений, состоящих из программы, решений и воззваний Алаш-Орды, представляет собой не что иное, как популяризацию через страницы советской печати идей Алаш-Орды. Действительно, в приложениях приведен целый ряд документов, которые вредно было приводить. К числу таких документов относятся «Каркаралинская петиция», статья из журнала «Айкап» о созыве общеказахстанского съезда и ряд других документов. Не нужно было также приводит резолиции съездов Алаш-Орды. Помещенные документы по восстанию 1916 г. малохарактерны. Например, приводится донесение Семиреченского военного губернатора Фольбаума, который доносит, что население согласилось давать рабочих на тыловые работы, тогда как есть другие документы за подписью того же Фольбаума, говорящие об огромном недовольстве населения, о ходе развертывания восстания казахов и киргизов и планах карательных мероприятий по подавлению этих восстаний. Приводя в приложениях ряд постановлений алашордынских съездов, излагающих программу алашордынской партий, тт. Брайнин и Шафиро не потрудились как следует проанализировать эти решения. А ведь никак нельзя забывать, что алашордынская интеллигенция перед массами казахского населения выступала с одними заявлениями, чтобы завоевать симпатию этого населения, а перед царским правительством выступала потом с другими заявлениями и на деле предавала интересы трудящихся масс. Авторы, ставя задачу вскрыть «целый ряд существующих антимарксистских и антиленинских взглядов на классовую природу и сущность алашордынского движения», не справились с этой поставленной задачей. Авторы не дали точного анализа социально-экономических отношений в казахском ауле как в 1905 г., так и перед Октябрем. Авторы хотят представить алашордынскую интеллигенцию как представительницу патриархально-феодальной имущей верхушки казахского народа и считают, что «было в корне неправильно ставить знак равенства между этой интеллигенцией и теми элементами, которые непосредственно работали в колониальном аппарате, которые ютились в канцеляриях уездных начальников, приставов и т. д.». На самом деле алашская интеллигенция представляла из себя выразительницу интересов не только остатков патриархально-феодального байства, но в большей степени была выразительницей интересов новой выросщей под воздействием российского капитализма казахской байской буржуазии. Алашская интеллигенция считала себя прогрессивной в сравнении со сторонниками «Айкап», ориентировалась на западную культуру, стояла за реформы быта (семейного и др.). Этой линии сочувствовала именно байская буржуазия, а не патриархальные элементы. Авторы тут провляют себя сторонниками взглядов тех, которые хотят доказать, что внедрение русского капитализма в степь якобы способствовало, наоборот, «консервированию» и даже упрочению патриархально-феодальных отношений в степи, и пишут: «В ауле особено сказалось сочетание ростовщичества капитала периода первоначального накопления с господством патриархальных пережитков при сохранении феодальных отношений и средневековых методов эксплуатации и угнетения крестьянства» (c.12). Согласно этой теории выходит, что в предреволюционный период не имелось глубокой классовой дифференциаций в ауле. Такие же взгляды приводятся в недавно выпущенном труде Г. Тогжанова «О казахском колониальном ауле». Эту же теорию пропагандировала алашордынская интеллигенция, утверждая, что в среде казахского народа господствует еще патриархально-родовой строй и нет классового расслоения, этим доказывая, что якобы весь казахский народ шел за алашской интелегенцией. Авторы утверждают, что будто бы интересы казахских байских элементов противоречили интересам русской буржуазии, и пишут: «Между этой байской и русской буржуазией сущестововали противоречия» (с.13). На самом деле байство в период господства царизма являлось проводником влияния и власти этого царизма в степи, выдвигая из своей среды низовую царскую админстрацию и предствляло из себя посреднический элемент для русского торгового капитала. Казахское байство не настолько чувствовала себя экономически мощным (по примеру, скажем, индийской туземной буржуазии), чтобы претендовать на конкуренцию с капиталом метрополии. Этим объясняется, что алашордынская интелегенция хотя на словах выкидывала иногда лозунги, идущие несколько вразрез интересам царизма, но на деле пресмыкалась перед русской буржазией и хотела выслужиться перед ней . Также неверно отделять алашордынских интеллигентов от тех казахских элементов, которые служили в царском чиновничьем аппарате. Тогда лидеры алашской партии и многие из этой интеллигенции служили именно виднейшими чиновниками в аппарате царской власти по управлению казахским краем. ...Букейханов, например, участвовал в управлении одним из крупных приволжских банков. Недостаточно выявлена двурушническая роль алашской интеллигенции в событиях 1905 г., когда эта интеллигенция, ограничившись рядом петиций, старалась потом всячески держаться в стороне от революционных событий, чтобы не уронить своего престижа перед царской администрацией. Именно в результате этих событий верхушка алашской интеллигенции примыкает в том же 1905 г. к кадетской партии и этим предопределяет дальнейшее свое политическое направление. Правильно обрисовав предательскую роль алашской интеллигенци во время восстания казахских масс в 1916 г., авторы недостаточно привели фактов непосредственного участия деятелей алашской партии в подавлении этого восстания. Авторы не указывают на то, что алашские интеллигенты (Букейханов, Дулатов и др.) во время набора на тыловые работы казахов способствовали освобождению байских сыновей от мобилизации на тыловые работы и замене их бедняками путем подкупа баями местных администраторов или найма бедняков и т. п. Целый ряд представителей алашской интеллигенции и руководителей последней встали во главе мобилизованных рабочих-казахов на тыловые работы в качестве тысяцких, чтобы таким путем заслужить у царской власти внимание, и вскоре ряд лиц с высшим образованием из этой интеллигенции получили чины прапорщиков за эту работу. При освещении деятельности алашордынской интеллигенции как в событиях 1905 г., во время восстания 1916 г., так и во время Февральской и Октябрьской революций авторы приводят очень мало фактов о выступлениях казахской революционной части интелегенции и трудящихся масс против деятельности алашской интелегенции и байства. Нужно было резко показать, что интеллигенты и просто грамотные люди, вышедшие из бедняцких слоев населения, в своей основной части были против политики алашской партии, были к ней в оппозиции и это выразилось в ряде конкретных выступлений этой революционной части казахской интелегенции против Алаш-Орды. Алашордынцы решительно подавляли эти революционные выступления казахской революционной интеллигенции и бедноты. Одним из самых крупных недостатков в труде Брайнина и Шафиро является смазывание освещения контрреволюционной вредительской деятельности алашордынцев уже при Советской власти и в процессе социалистического строительства, тогда как для текущего момента разоблачение деятельности алашордынцев именно за этот второй период имеет особо важное значение . Что авторы небрежно отнесились к освещению контрреволюционной и вредительской роли алашордынцев при Советской власти, видно из того, что они особенно слабо осветили самый последний период деятельности алашордынцев. В 1921 г. …троцкист Сафаров проводил теорию о том, что в предоктябрьский период в Туркестане и Казахстане господствовал патриархально-феодальный строй, не было среди местного населения достаточной классовой дифференциации и отсюда утверждал, будто все коренное население было в первый период против Советской власти, потому что в первый период Советская власть на местах проводила «колонизаторскую» политику. Отсюда Сафаров оправдывал деятельность Алаш-Орды. Авторы также упоминают об этой теории Сафарова (с.6). Но авторы упустили из виду осветить туркестанский период деятельности алашордынцев, протянувшийся на целых десять лет, за каковое время алашордынцы нанесли большой вред Советской власти. Дело было так: троцкист Сафаров во время нахождения его в Туркестане при содействии нескольких выходцев из рядов Алаш-Орды, затесавшихся в советские органы, выписал всю контрреволюционную алашордынскую верхушку из Оренбурга в Туркестан (Байтурсунова, Дулатова, Д. Досмухамедова, бывш. Председателя Зап.-Каз. Алашордынского правительства Х. Досмухамедова, Испулова и др.). За этими лидерами потянулись и их хвосты. Алашордынские элементы в 1921/22г. заполнили органы Туркестанской республики. Дулатов стал редактором казахской краевой газеты «Ак жол» («Ак жол» была органом ЦК КПТ и Туркестанского ЦИК). В одной из передовиц этой газеты разъяснялось, что «Ак жол» означает «белую дорогу» в отличие от красной дороги. В этой газете в 1921 г. печаталось о том, что замельную реформу в Семиречье проводят и землю дают казахом не Советская власть, а якобы они, алашордынцы. Испулов (бывш. командир колчаковско-алашордынского полка) был назначен одним из руководителей земельной реформы в Семиречье, был членом коллегии НКЗема и членом ТурЦИК. Байтурсынов, Х. Досмухамедов и другие захватили в свои руки казахские учебные заведения. В стенах учебных заведений вывешены были их портреты. Создан был Киротдел при ТурЦике, который возглавлялся этими алашордынцами. Назначение и перемещение кирработников зависело от этого киротдела. Бывш. нач. милиции Зап.алашордынск. правительства Копжасаров был с Чокаевым, после бегства последнего из Тифлиса в Париж явился в Ташкент в 1921 г. и сразу был назначен зам.наркомсобеса. В дальнейшем алашордынцы легализовались таким образом, что ряд представителей их выбраны были в органы Советской власти и стали уже работать открыто на идеологическом фронте, но одновременно, оказывается, алашордынцы развернули и контрревольюционную подпольную работу. Ряд коммунистов, выходцев из Алаш-Орды и не порвавших с ними, содействовало работе алашордынцев. В том, что некоторые из этих коммунистов еще долго продолжали иметь связь с алашордынцами, в этом сами они потом сознались. В результате уже к 1929 -1931 гг. была раскрыта контрреволюционная подпольная организация алашордынцев, продолжавшая подрывную и вредительскую работу, забравшись в различные советские органы и просветительные учреждения как в Казахстане, так и в Средней Азии. Участники этой организации понесли уже соответствующую кару. Таким образом, при содействии троцкистов и выходцев из Алаш-Орды деятели алашордынской интеллигенции пробрались в советские органы и вредели в течение 10 лет, начиная с 1921 г. Последствия этой деятельности до сих пор еще окончательно не изжиты. Авторы вышеуказанного труда, взявшись за описание истории Алаш-Орды, упустили совершенно из виду эти 10 лет позорной страницы вредительской работы алашордынцев. Мало того, авторы совершенно не критикуют тех выходцев из Алаш-Орды, являющихся теперь коммунистами, которые в ряде своих выступлений вплоть до последного времени всячески смазывали контрреволюционную роль Алаш-Орды и изображали ее деятельность в доревалюционный период как революционную, замалчивая о вредительской работе алашордынцев при Советской власти. А между тем по поводу извращения характеристики существовавшей Алаш-Орды имело место немало дискуссий на страницах казахской печати. Надо дать решительный отпор всем тем, которые стараются извратить контрреволюционную сущность деятельности Алаш-Орды. Авторы также почти не затронули деятельность местных алашордынских организаций в Южном Казахстане. В Ташкенте в 1917-1918 гг. существовало отделение алашской партии, куда входили представители местной казахской националистической интеллигенции под названием «Бирлик туы» руководителем которой был известный Мустафа Чокаев, ставший потом председателем Кокандского буржуазного автономного правительства. Эта организация под тем же названием издавла краевую газету. Участники этой организации проводили оголтелую антисоветскую агитацию, травили в своей газете большевиков, Ленина объявляли немецким шпионом и призывали казахов истреблять большевиков. [Они] принимали участие как в Кокандской автономии, так и в общих алашордынских съездах. Именно выходцы из этой организации, забравшись потом в местные советские органы при помощи троцкиста Сафарова, способствовали привлечению на работу всех алашордынских лидеров из Оренбурга. Сафаров старался обелить деятельность и организации «Бирлик туы». Так, он в своей книге «Колониальная революция» пишет (см.с.72-73): «Нужно пологать, что если автономное движение давало надежду городской туземной буржуазии расправить свои крылья, с одной стороны, то, с другой стороны, обезземеленные и пролетаризованные массы кочевников или, вернее, их представители надеялись дать отпор переселенческому засилию, опираясь на автономное движение. Только этим объясняется то странное обстоятельство, что городская мусульманская буржуазия, интересы которой по существу были противоположны интересам кочевников, нашла в киргизской интеллигенции, настроенной довольно националистически, своих представителей и верных руководителей. Этим же объясняется то, что киргизская печать (киргизская газета выходила под названием «Бирлик туы», редактировалась Ходжановым, будущим коммунистом), которая в первые дни «автономии» молчала, а иногда и пела гимны в ее крушение, окрестила свою интеллигенцию титулом «изменников». Во всей этой цитате нет ни слова правды. Все - контрреволюционная ложь. Во-первых, казахская беднота не только не питала никакой надежды на Кокандскую автономию, а наоборот, активно боролась с националистической контрреволюцией. Алашордынцы, примкнувшие к этой автономии, вовсе не были представителями казахской бедноты (как пишет об этом Сафаров, который, таким образом, всю Алаш-Орду считает выразителем интересов всего казахского народа), во-вторых, организация «Бирлик туы» и газета под тем же названием вовсе не осуждала М. Чокаева и других, а поддерживала их. Отдельные алашские элементы имелись даже в Киргизии (в Пишпеке) во главе с известным манапом Садыковым. Была бы куда полнее история Алаш-Орды, если бы дополнить ее описанием именно деятельности алашордынцев в Южном Казахстане. Против этих организаций алашордынцев в Казахстане решительно выступала казахская революционная молодежь, вышедшая из среды казахской бедноты и примкнувшая с начала революции к большевикам. Происходила ожесточенная борьба между казахскими большевиками и алашордынцами. Если бы авторы заинтересовались этим, то могли бы достать для освещения этой стороны вопроса достаточно материалов. Вот основные недостатки в книге «Очерки по истории Алаш-Орды» тт. Брайнина и Шафиро. Опыт с выпуском этого труда показывает, что товарищам, берущимся за описание истории гражданской войны в национальных республиках и деятельности контрреволюционных организаций, следует тщательно изучать вопрос, прежде чем торопиться издавать труды о нем, не ограничиваться только имеющимся сухими архивными материалами и выпущенными ранее трудами, потому что целый ряд этих трудов, выпущенных несколько лет назад, неправильно освещает историю революционного движения в национальных республиках. Казахстанская правда, 1935, 10 мая; Рыскулов Т.Р. Избранные труды. – Алма-Ата: Казахстан, 1984. – 260 с. (С.206-213) Құжаттар мен документтер тізімі №1. «Минск, 15/ІІІ – төмендегі телеграмды жібердік: №2. Письмо секретаря ЦК КП(б) Туркестана И.М. Варейкиса И.В. Сталину о политической ситуации в Туркестане №3. Т. Рыскулов к Сармулдаеву №4. Т. Рыскулов – К. Сармолдаеву №5. В ЦК РКП тов. Сталину. Справка от 18 апреля 1924 г. г. Москва №6. Препроводительная записка №7. Приложение №8. Перечень и характеристика ряда главнейших деятелей из бывшей «Алаш-орды» и «Брлык-туы», играющих сейчас политическую роль в киргизской части населения Туркестана. №9. В ЦК РКП Тов. Сталину. г. Москва 24 апреля 1924 года. №10. Доклад Т. Рыскулова И. Сталину о создателях газет «Бирлик туы» и «Ак жол».. г. Москва. Между 18 и 29 апреля 1924 г. №11. Письмо Т. Рыскулова в ЦК РКП тов. Сталину. -в ЦКК и ГПУ. 30 апреля 1924 года. г. Москва №12. Записка Т. Рыскулова в Секретариат ЦК Товстухе №13. г. Москва. ПП ОГПУ в Средней Азии тов. Бельскому г. Ташкент. 15 мая 1924 г. №14. Выписка из письма ПП ОГПУ в Ср. Азии тов. Бельского на имя тов. Петерса от 25 мая 1924 г. №15. Письмо Я.Х. Петерса к И.Сталину. 1924 г. г. Москва №16. Заявление Д. Нисамбаева в Киробл КК РКП(б) о С. Ходжанове. г. Оренбург. 31 января 1925 г. №17. Письмо С. Ходжанова в бюро Крайкома РКП(б) в Казахстане №18. Письмо О. Жандосова С. Ходжанову. №19. Докладная записка бывшего Председателя СНК Киргизии С.С. Сейфуллина к И.В. Сталину. От 1925 г. 22 мая №20. Письмо И.В. Сталина членам бюро КирКрайкома о реорганизации газеты «Ак жол». г. Москва. 29 мая 1925 г. №21. Письмо Ш. Токжигитова на Киргизский областной комитет РКП(б) от 26. 06. 1925-года, Москва №22. Письмо С. Ходжанова к Панину №23. Письмо И.В. Сталину от учащиеся в ВУЗ-ах и КомВУЗ-ах казаки-члены РКП(б) №24. Заявление А Лекерова Актюбинского Пред. ГИК-а на Бюро Казкрайкома ВКП(б) №25. Записка Д. Кошманбетова Ответственному секретарю Киробкома РКП Нанейшвили №26. Письмо У. Джандосова С. Сафарбекову с его личной оценкой общественно-политической ситуации в Казахстане №27. Заявление А. Досназарова ЦК ВКП(б), Сталину, Куйбышеву; Зеленскому; Голощекину от «» апреля 1926 года. гор. Ташкент. №28. Письмо Курамысова на Президиум Краевой Контрольной Комиссии ВКП(б) №29. Записка М.А. Атаниязова «О гуппировках и мерах борьбы с ними. Согласно предложения Казкрай КК ВКП(б) №30. Письмо У. Кулумбетова в Краевой Контрольной Комиссии ВКП(б) г. Кзыл-Орда. октябрь 1926 г. №31. Письмо А. Лекерова. Казахской Краевой Контрольной Комисси ВКП (Б). «О причинах возникновения группировок в казакской организации ВКП (б) и о методах изжития их. №32. Письмо Каип-Назарова в Край КК №33. Президиуму КазКрай КК ВКП(б) на вашу просьбу о группировках внутри организаций № 34. Письмо С. Ходжанова в Казкрайком ВКП(б) с протестом против несправедливых обвинений в его адрес №35. История группировок Туркестанской части Қазахстана. Письмо К. Сармулдаева в КазкрайКК ВКП (б). №36. Б. Аралбаевтың Қазақ Өлкелік Бақылау Комиссиясына жазған өтініші. 19 тамыз 1929 ж. №37. Статья Т. Рыскулова «О контрреволюционной Алашорде и ее осколках» жүктеу/скачать 7.3 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|