Программа реализации татарского языка в Татарстане (1920–1930-е гг.)

Программа реализации татарского языка в Татарстане (1920–1930-е гг.)

С образованием ТАССР татарский народ обрел суверенность, свою автономную государственность. Но советская власть не ограничилась провозглашением правового равенства народов, а начала борьбу за ликвидацию фактического неравенства наций и народностей России, унаследованного от феодального и буржуазного общества.

С окончанием интервенции и Гражданской войны, после создания автономной республики татарского народа и преодоления голода появились благоприятные условия для развертывания широкого национального строительства в Татреспублике. Партийная организация и правительство ТАССР, решая практические вопросы национального строительства, руководствовались учением В.И.Ленина, решениями VIII, X, XII съездов партии по национальному вопросу. При этом они исходили из того, что национальное строительство невозможно без роста и развития социалистической промышленности, сельского хозяйства и торговли.

Территория с компактно проживающим татарским населением, общность языка и быта и т.д., – этого было далеко недостаточно для формирования татарской социалистической нации. При наличии таких факторов могла сложиться буржуазная нация, но не социалистическая. Для формирования социалистической нации, помимо указанных факторов, необходимы были такие, как диктатура пролетариата, союз рабочего класса и трудящегося крестьянства, общественная собственность на фабрики, заводы, банки, железные дороги, землю и т.д., а также интернациональная идеология. Успехи национального строительства в ТАССР зависели от преодоления указанных препятствий, а без их преодоления не могла сформироваться татарская социалистическая нация.

В.И.Ленин в своих трудах подчеркивал необходимость установления не формального, а фактического равенства всех народов Советской республики, широкой помощи ранее угнетенным народам в преодолении их экономической, политической и культурной отсталости. Он указывал на необходимость особо внимательного и чуткого отношения к каждой нации, с учетом ее специфических особенностей.

На территории Татреспублики половину населения составляли русские, чуваши, марийцы и др. ТАССР была республикой многонациональной. Если бы татарский рабочий класс и татарское трудовое крестьянство попытались решать вопросы социалистического и национального строительства без активного участия этих народов, то это дело было бы обречено на провал. Формирование татарской социалистической нации немыслимо было без братского, дружеского отношения к другим народам, живущим в Татреспублике.

Поэтому важнейшей задачей партийной организации и Советов ТАССР было всемерное интернациональное сплочение рядов партии, комсомола, профсоюзов, рабочего класса, крестьянства и интеллигенции с первых дней образования Татреспублики.

На заседании Секретариата областного комитета партии, состоявшемся 14 февраля 1921 г., обсуждался вопрос о реализации татарского языка¹, на заседании секретарей секций национальных меньшинств 17 февраля 1921 г. – вопрос об организации отдела национальных меньшинств при ТатЦИКе. Было принято решение выдвинуть в секции чувашей, кряшен, мари, евреев и поляков опытных и грамотных партийных работников и «22 февраля к 11 часам утра в ТатЦИКе организовать Отдел нацменьшинств»².

В декабре 1921 г. ТатЦИК принял специальное постановление, в котором говорилось: «Во всех сельсоветах... с большинством татарского населения с 1 января 1922 г. установить делопроизводство на татарском языке... В волостных учреждениях с большинством татарского населения установить также делопроизводство на татарском языке»¹.

В 1922 г. значительно активизировалась работа по национальному строительству в Татарской автономной республике. Это объяснялось прежде всего вниманием, которое Центральный Комитет РКП(б) уделял национальному вопросу, а также деятельностью отдела нацмен при Татарском обкоме партии.

В январе 1922 г. ЦК РКП(б) направил местным партийным организациям два циркуляра, в которых предлагалось усилить работу среди национальных меньшинств и «культурно-отсталых народностей»².

11 февраля 1922 г. бюро Татарского обкома РКП(б) обсудило вопрос о партийной и советской работе среди национальных меньшинств и приняло решение о ее усилении³.

Принятие такой резолюции было вызвано тем, что наряду с пролетарским – интернационалистическим направлением в национальной политике и практике Татреспублики возникли два антипролетарских направления – великодержавно-шовинисти­ческое и буржуазно-националистическое. Представители великодержавных шовинистов – группа И.Ходоровского, Карпова и др. – явно недооценивали значение национального строительства, а буржуазные националисты переоценили национальную проблему и стремились изолировать Татреспублику от других народов. В связи с этим совещание объявило беспощадную борьбу «всяким уклонам от генеральной линии» партии в национальном вопросе. «Борьба на два фронта – против великорусского шовинизма и местного национализма остается в центре внимания партии», – говорилось в резолюции совещания. Уже на 4-й областной партийной конференции Татреспублики, состоявшейся 1 – 4 декабря 1921 г., некоторые делегаты в своих выступлениях указывали на существование фракционной группы татарских буржуазных националистов во главе с Султан-Галиевым⁴.

В своем выступлении на партконференции Султан-Галиев отрицал наличие такой группировки. Данное утверждение не соответствовало действительности. Подтверждением этому являлся тот факт, что через полтора года после указанной конференции буржуазно-националистический уклон в ТАССР (султангалиевщина) представлял собой организованную группу.

Объективные предпосылки для возникновения великодержавного шовинизма и местного буржуазного национализма заключались не только в многонациональности Татреспублики, но и в новой экономической политике, способствовавшей оживлению капиталистических элементов как в городе, так и в деревне.

Носителями великодержавно-шовинистических взглядов являлись прежде всего старые чиновники, осевшие в советском государственном аппарате, которые тормозили дело строительства многонационального Советского государства.

Татарская буржуазия, мелкобуржуазная интеллигенция как представители националистических взглядов сеяли склоки между русским и татарским народами.

Любую ошибку или необдуманный шаг ответственных работников великодержавные шовинисты и буржуазные националисты стремились использовать в своих целях, выставить себя поборниками «русского языка», «русской культуры», националисты же позиционировали себя «борцами за татарскую национальную культуру», за «освобождение угнетенных татар».

Султан-Галиев был исключен из рядов партии за антипартийную и антигосударственную деятельность. Это решение ЦКК было одобрено Оргбюро и Политбюро ЦК РКП(б).

Разгром татарской партийной организацией, при поддержке ЦК РКП(б), султангалиевщины имел огромное политическое значение.

Во-первых, это позволило татарской партийной организации отстоять ленинское учение по национальному вопросу и продолжать национальное строительство в ТАССР в духе пролетарского интернационализма, на основе равенства и братства трудящихся всех национальностей, населяющих ТАССР.

Приближение партийного и советского аппарата к трудовому народу осуществлялось прежде всего «по линии реализации татарского языка».

Первый декрет ЦИК и СНК Татарской республики о реализации татарского языка был издан в день первой годовщины республики, 25 июня 1921 г., однако разразившийся голод не дал возможности осуществить намеченные мероприятия.

В конце 1922 г. была издана «Инструкция о реализации татарского языка»¹, в которой ставились задачи и определялись пути достижения равноправия русского и татарского языков. В инструкции говорилось о необходимости установления делопроизводства на татарском языке и обеспечения в учреждениях возможности разговаривать на русском и татарском языках, прежде всего в сельсоветах и волисполкомах. Намечались меры по вовлечению в советский аппарат работников-татар, подготовка новых работников из коренной национальности, обучение русских служащих татарскому языку, проведение культурных мероприятий на татарском и русском языках. В 1922 г. при ТЦИКе была создана Центральная комиссия по реализации татарского языка (РТЯ), а при кантисполкомах – кантонные комиссии РТЯ.

Чтобы ускорить реализацию татарского языка в государственном аппарате снизу, правительство республики в 1924 г. осуществило крупное административное мероприятие: провело районирование волостей, ибо границы волостей часто не совпадали с этнографическим составом населения, а большая часть волостных центров находилась в русских селениях.

Итоги национального строительства, т.е. коренизации, советского государственного аппарата ТАССР были поистине выдающимися.

Внедрение татарского языка в практику работы всех учреждений, культурно-просветительских и учебных заведений способствовало созданию культуры татарского народа, национальной по форме и социалистической по содержанию¹.

Реализация татарского языка в общественных и государственных органах

Реализация татарского языка считалась основной предпосылкой сближения советского, профессионального и партийного аппаратов с татарскими трудящимися массами².

Приближение советского аппарата к широким слоям коренного населения путем вовлечения во все его структуры и промышленные предприятия работников татарской национальности являлось частью общей политики партии и советской власти по национальному вопросу. РТЯ приобрела особо важное значение в связи с реализацией лозунга «Лицом к деревне», в связи с задачей по оживлению деятельности Советов.

Правительство республики предприняло ряд мер по огосударствлению во всех учреждениях обоих языков – русского и татарского³.

Необходимо принять во внимание, что в первые годы существования Татреспублики, в годы Гражданской войны и голода РТЯ не могла должным образом развернуться, ибо перед правительством республики и населением стояли общие и неотложные задачи: оборона страны, борьба с голодом и его последствиями и т.д., и только с 1923 г. делу РТЯ стало уделяться особое внимание.

Переходя к освещению результатов работы в области РТЯ, необходимо остановиться на следующих основных моментах: а) на ходе вовлечения трудящихся татар в производство и аппарат, б) на подготовке новых работников из татар и приспособлении наличного состава к условиям РТЯ, в) на вопросах письменного обслуживания татарского населения на родном языке и введении основного делопроизводства в учреждениях на татарском языке в татарских районах, г) на организационных и финансовых вопросах.

Языковая жизнь города – это и функционирование языков, и вопросы двуязычия, и языковая ориентация населения и т.д.

Говоря о двуязычии в городах Татарстана, следует отметить, что оно в основном носит односторонний характер. Как и для многих районов и регионов, для Татарстана характерно национально-русское двуязычие. «Ведущей линией» этноязыковых процессов являлось формирование и функционирование такого типа двуязычия, когда нерусское население приобщалось к русскому языку.

Татарстан – полиязыковая и поликультурная республика, где живут представители более ста наций и народностей, основная часть населения пользуется двумя, а иногда и тремя языками. На практике все шире распространяется полилингвизм, т.е. умение индивидуума общаться посредством двух и более языков. Этому способствует принятие законов о языках народов республик и программ по их реализации субъектами Российской Федерации. Таким образом, роль и значение двуязычия и многоязычия в жизни общества возрастает.

Подготовка кадров для РТЯ

Большую роль в определении путей дальнейшего развития культурно-просветительной работы сыграл Х съезд РКП(б), состоявшийся в марте 1921 г. Его решения определяли сущность и характер культурно-просветительной работы в национальных районах с учетом их национальной специфики. Большую роль в постановке культурно-просветительной работы сыграли всероссийские совещания и съезды работников внешкольного образования, проходившие в 1918 – 1920 гг. в участием В.И.Лени­на: I Всероссийский съезд по просвещению (август 1918 г.), II (январь 1919 г.) и III (февраль 1920 г.); Всероссийские совещания заведующих внешкольными подотделами губернских отделов народного образования, I Всероссийский съезд по внешкольному образованию (май 1919 г.), I Всероссийский съезд работников просвещения и социалистической культуры (июль 1919 г.) и Всероссийское совещание политпросветов губернских и уездных отделов народного образования (ноябрь 1920 г.).

Внешкольное образование Ленин рассматривал как одно из мощных средств утверждения в сознании масс нового мировоззрения, порожденного революцией.

Годы первой пятилетки были особенно важным этапом в формировании кадров по сравнению с предшествующим периодом. Остро ощущался дефицит в квалифицированных работниках для культурно-политического просвещения масс на местах, в том числе в Татарии. Необходимо было усилить внимание к количественному и качественному росту кадров. Решая эту проблему, партийно-советские органы республики исходили из конкретно-исторических условий и задач в области хозяйственного и культурного строительства. Прежде всего предусматривались обеспечение организаций необходимым количеством работников, повышение качества обучения, направленное на сочетание теоретического уровня подготовки с практическими знаниями, привлечение в учебные заведения рабочих и крестьян, особенно коренной национальности¹.

Одним из важнейших направлений в деятельности Коммунистической партии и Советского государства по осуществлению ленинских принципов организации набора в учебные заведения было вовлечение в них представителей коренной национальности. Большое внимание уделялось этому вопросу и в Татарии. Из года в год росло количество татар в составе Татарского коммунистического университета. Если в 1926/27 учебном году в нем обучалось 187 татар, 40 русских, 100 представителей других народов, то на 1 января 1932 г. их было, соответственно, 347, 272 и 101. В 1930 г. студенты-татары составляли 51,8%, в 1932 г. – 68,4%. Таким образом, прирост национального сектора среди студентов за два года повысился на 16,4%².

Большое место в учебной программе занимала производственная практика, которую студенты проходили на протяжении всего периода обучения. На практическую работу студенты распределялись особой комиссией при Татарском областном комитете партии. Перед выездом они получали указания по изучению работы и состояния партийных и советских организаций, учреждений культуры. Практика заключалась в основном в помощи местным партийным и советским органам в проведении агитационной и организационно-массовой работы. По возвращении студенты должны были представить отчеты о проделанной работе.

Однако из-за малочисленности учебных заведений, готовящих культпросветработников, и недостатка преподавателей вопрос с кадрами, небходимыми для культурного фронта не мог быть полностью решен. Поэтому в рассматриваемые периоды партийные и советские организации выдвигали задачу широкой подготовки и переподготовки таких кадров на различных краткосрочных курсах, которые являлись самой распространенной формой оперативной подготовки культурных сил для клубов, изб-читален, библиотек, народных домов. Курсы занимались подготовкой кадров среднего и низшего звена. Постепенно уровень подготовки кадров повысился, развивалась сеть курсов. Были созданы курсы по подготовке заведующих клубами, красны­ми уголками, библиотечных работников, заочные курсы биб­лиотечного актива, членов библиотечных комиссий, курсы для организаторов художественной самодеятельности. Курсы действовали в Казани, Чистополе, Бугульме (при Бугульминском педагогическом техникуме) и в ряде других мест Татарии. Только в 1931 г. курсовой системой было охвачено 370 человек¹.

Профессия культпросветработника становится одной из центральных в идейно-воспитательной деятельности Советского государства. Это – человек, несущий в широкие народные массы светлые идеи Великого Октября, постановления партии и правительства по экономическим и культурным вопросам, установившие новые общественные и государственные порядки. Профессия культпросветработника – это профессия глубокого содержания и широкого профиля, требующая большой эрудиции, особого таланта, разносторонних знаний. Культпросветработнику 1920-1930-х гг. приходилось быть и ликвидатором неграмотности, и библиотекарем, и организатором масс, культмассовиком, руководителем художественной самодеятельности, заведующим клубом. Энтузиасты культурно-просветительной работы, наряду с организаторами колхозного движения, нередко становились объектами кулацкого террора. Факты позволяют судить о той напряженной обстановке, в которой осуществлялось культурное строительство.

Партийные и государственные органы республики с целью повышения культурного уровня крестьянства главное внимание сосредоточили на подготовке кадров культпросветработников для деревни.

Важным моментом был рост количества культпросветработников-татар. Так, в 1927/28 г. среди избачей и библиотекарей их было 52,3%, в то время как русских – 38,6%. В 1932 г. количество татар – работников изб-читален составило 62,4%, русских – 31,8%¹. Это свидетельствовало о том, что задача по повышению качественного и количественного роста кадров, особенно из коренной национальности, была решена в невиданно короткий срок, а тем самым в огромной мере был предопределен успех социалистического строительства в целом.

Социальная революция открыла перед народом двери в высшую и среднюю школы. Это было не только реализацией завоеванного трудящимися права на образование, но и острой необходимостью. Проблема кадров стала одной из основных в строительстве социализма.

Рабфаки, как школа совершенно нового типа, были призваны сыграть важную роль в создании новой, советской интеллигенции. Они оперативно готовили трудящихся к поступлению в высшую школу.

Рабфаки были дневными (с отрывом от производства) и вечерними (без отрыва от него). Рабфаки оказали сильное влияние на демократизацию вузов. Помимо них продолжала работать и сеть различных курсов по подготовке трудящихся в вузы и техникумы. Все эти формы обучения приобрели особое значение со 2-й половины 1920-х гг., когда развернулась социальная перестройка народного хозяйства, а проблема кадров обострилась.

Относительно подготовки учащихся для поступления в вузы и техникумы через рабфаки, а также школ 2-й ступени, 9-леток и 7-леток имеются такие сведения: в 1926-27 уч. году татар было принято на госрабфак 25,12%, на татрабфак – 80,28%, или 48,65% в среднем. Всего на двух рабфаках на 1926/27 учебный год их было 38,81% (сведения НКПроса).

Еще одним способом подготовки работников для РТЯ было обучение русских служащих татарскому языку. Курсы-кружки, широко практиковавшиеся в 1923–1924 гг. существуют и поныне, но они реальных результатов почти не приносили. Одной из причин этого было то, что одновременное владение русским и татарским языками фактически не влияет на повышение жалованья. Существующее по данному вопросу постановление не могли провести в жизнь из-за недостатка средств в бюджете. Отсутствие прямой материальной заинтересованности настраивало русскую учащуюся молодежь в вузах, техникумах, рабфаках и школах 2-й ступени на пассивное отношение и даже игнорирование изучения татарского языка.

С активной реализацией татарского языка тесно связана техника письмоводства и канцелярского дела. В частности, следует остановиться на подготовке татар-стенографов и снабжении учреждений ТР пишущими машинами с татарским шрифтом. В ТР совершенно отсутствовали стенографы из татар. Однако подготовка стенографов-татар по существовавшим системам стенографирования не разрешала вопроса, соответствующим органам необходимо было заняться приспособлением стенографической записи к татарскому языку и алфавиту. Массовое изготовление пишущих машин и снабжение ими кантонных учреждений и укрепленных ВИКов, имевших в них громадную практическую нужду, задерживалось из-за отсутствия необходимых средств.

«Путь в области реализации татарского языка оказался правильным и вполне оправдал себя. Это был крупный революционный шаг», – говорилось в отчете правительства Татреспублики.

Заслуживает внимания и такой метод работы, как периодическое освещение этой проблемы на страницах газет в рамках специально открытой рубрики. Так, в газете «Красная Татария» от 11, 13 мая, 18, 19, 20, 27 июня 1924 г. была опубликована информация о том, что постановлением ТатЦИК деловая переписка с районами, «имеющими большинство татарского населения», должна вестись на татарском языке. Учреждения и предприятия должны были заменять служащих, владеющих только одним языком, в тех должностях, которые требовали знания обоих языков как для обеспечения приема и исполнения устных и письменных обращений, так и для полного проведения в жизнь постановлений ЦИК ТАССР в области реализации татарского языка.

При сокращении штатов в первую очередь должны были увольняться лица, не владеющие обоими языками. Учреждениям, имеющим в своем составе служащих-татар менее 50% , было предложено установить институт практикантов из татар в объеме 10% от общего числа служащих данного учреждения или предприятия. Органам Рабоче-Крестьянской инспекции было поручено при обследовании учреждений обращать внимание на выполнение инструкции по реализации татарского языка.

Татарский язык начал применяться в делопроизводстве учреждений. Все основные законы: Уголовный, Гражданский, Уголовно-процессуальный, Земельный, Трудовой кодексы были переведены на татарский язык. Процессы в суде с участием татар проводились на татарском языке. Такая благоприятная языковая ситуация сложилась в первом десятилетии после февральской революции, в период свободного развития национальной культуры.

Другая важная проблема – двукратное изменение татарской письменности.

Идея замены арабского алфавита латинским возникла в среде татарской интеллигенции еще в начале XX в. как проявление джадидизма. После Октябрьской революции вопросам изменения шрифта и орфографии татарского языка были посвящены конференции и съезды (1919, 1920 и 1924 гг.). Однако конкретного решения о переходе на латинский алфавит не было. Более того, продолжались работы над усовершенствованием арабского шрифта. В процессе реформы, проведенной в 1920­гг., из татарского алфавита был устранен ряд ненужных согласных и добавлены шесть гласных и один знак, указывающий на мягкость или твердость звука. Постановление Президиума Совнаркома республики об упрощении татарского шрифта от 4 декабря 1920 г. представлено в сборнике.

Резкий поворот в сторону латинизации татарского алфавита в республике произошел после I Тюркологического съезда, состоявшегося в феврале 1926 г. в Баку. Переход был завершен в 1931 г. В постановлении говорилось об окончательном сроке введения яналифа в РТ: «Срок для окончательного перехода на Яналиф в ТР установить 1 января 1931 г., после какового срока считать его единственным государственным алфавитом татарского языка»¹.

Однако Указом Президиума Верховного Совета Татарской АССР от 5 мая 1939 г. татарский язык был переведен на кириллицу. Таким образом, был завершен процесс изменения татарской письменности.

В годы первой пятилетки были достигнуты большие успехи в формировании национальных кадров, что явилось одним из результатов неуклонного проведения в жизнь ленинской национальной политики. Кадры 1920–1930-х гг., в своем большинстве выходцы из рабочекрестьянской среды, беспредельно преданные делу партии и отдающие все свои силы построению социализма в стране, внесли весомый вклад в воспитание нового советского человека.

Национальное строительство в Татарской республике в восстановительный период дало блестящие результаты.

Благодаря последовательному проведению ленинской национальной политики сформировалась татарская социалистическая нация, экономической основой которой была государственная и общественная собственность, а политической – Советы, в подавляющем большинстве которых были избранники татарского народа, а идеологической основой был пролетарский интернационализм.

Во-вторых, укрепилась дружба татарского народа с русским, чувашским и другими народами, проживавшими на территории республики.

В-третьих, вырос и окреп отряд татарского рабочего класса, усилилось его влияние на трудящихся крестьян, а это привело к упрочению союза рабочего класса и крестьянства.

В-четвертых, сформировалась новая культура татарского народа – национальная по форме, социалистическая по содержанию.

Расширилась школьная сеть, удалось привлечь татарскую молодежь в учебные заведения «не только низшего типа, но и среднего и высшего типа», было «положено начало подготовке научных кадров из коренной национальности республики – татар»¹.

В-пятых, последовательное выполнение решений Х и XII съездов партии приблизило советский, партийный и профсоюзный аппарат к татарскому трудовому народу; татарский язык был успешно реализован во всех органах управления, суда и т.д.

Итоги национального строительства в Татреспублике за восстановительный период означали торжество ленинских идей по национальному вопросу. Коммунистическая партия и советское правительство «на деле осуществили еще невиданный в мире великий исторический опыт организации сотрудничества целого ряда наций и племен в рамках единого пролетарского государства на началах взаимного доверия, на началах добровольного, братского согласия». «Буржуазное общество оказалось полным банкротом в деле разрешения национального вопроса»².

В результате деятельности комиссий РТЯ в учреждениях увеличилось количество работников, владеющих татарским языком, татарский язык начал применяться в делопроизводстве: были переведены на татарский язык Уголовно-процессуальный, Земельный, Трудовой кодексы, в школах, профессиональных технических училищах, на рабфаках было введено преподавание татарского языка и т.д.