Сергей Александрович Нефедов История Нового времени. Эпоха Возрождения
жүктеу/скачать 1.24 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- МАРТИН ЛЮТЕР
СУДЬБЫ ИСКУССТВАВ еликие открытия материков и морей были сродни открытиям в науках и искусствах – эти открытия были началом нового мира и точкой отсчета Нового Времени. Столицей этого нового мира была Флоренция, и создатели новой эпохи хорошо знали друг друга: они встречались на вилле в Кареджи или в мастерской Вероккио, а те из них, кто были разлучены расстояниями, писали друг другу письма – как Тосканелли писал Колумбу, а Америго отвечал Пьетро Содерини. Флоренция притягивала к себе души и судьбы, и в правление Содерини здесь снова собрались великие граждане нового мира; после внезапного падения власти Борджиа во Флоренцию вернулись Макиавелли и Леонардо да Винчи. В это время в городе на Арно работал знаменитый скульптор Микеланжело Буонаротти; он изваял для Синьории колоссальную статую Давида – и диктатор Флоренции Пьетро Содерини задумал устроить состязание великих мастеров: он предложил Леонардо и Микеланжело расписать стены Зала Большого Совета. Мастера выразили согласие, и вскоре горожане увидели два эскиза будущих фресок – это были изображения славных для Флоренции битв при Ангьяри и Кашине. Впечатление от картин было столь велико, что слухи о них распространились по всей Италии; чтобы посмотреть на них, люди приезжали со всех концов страны. В один из дней, когда в зале толпился народ, там появился молодой художник из Урбино по имени Рафаэль; он долго рассматривал картины и снял несколько копий. Рафаэль старательно учился у великих мастеров и вскоре достиг совершенства, поставившего его в один ряд с учителями; папа Юлий II сделал его своим главным художником, и Рафаэль расписывал залы папского дворца в Риме. Юлий II хотел сделать Рим новой столицей искусств и вызвал к себе также и Микеланжело, поручив ему роспись другой части дворца – знаменитой Сикстинской капеллы. Между Микеланжело и Рафаэлем началось многолетнее соревнование; из под кисти мастеров один за другим выходили шедевры мирового искусства: «Афинская школа», «Парнас», «Сотворение мира». Неистовый Микеланжело пять лет расписывал потолок капеллы, стоя в неестественной позе с запрокинутой головой, – он почти ослеп, но зрители были потрясены его искусством. После этого самопожертвования великий мастер на двадцать лет отложил в сторону кисть и работал лишь резцом; он создал великолепную усыпальницу Медичи с прекрасными статуями из белого мрамора. Папа Лев X (1513 21) был сыном Лоренцо Великолепного и стремился быть похожим на своего отца. Рим окончательно перенял у Флоренции славу столицы искусств и карнавалов; папа пригласил к себе старого мастера Леонардо да Винчи и предоставил ему прекрасные дворцовые покои. Однако Леонардо разочаровал папу: он устроил во дворце зеркальные мастерские, экспериментировал с преломлением света и лишь изредка брал в руки кисть, чтобы нанести последние штрихи на портрет Моны Лизы Джоконды. Леонардо писал этот портрет едва ли не всю свою жизнь; он выписывал каждый волосок, сумел передать влажность глаз и биение пульса на шее – этот портрет всегда считался чудом искусства. Рафаэль в это время работал в соборе Святого Петра – это было гигантское здание, подобное пирамидам; оно было начато еще семьдесят лет назад, и Рафаэль умер, не закончив постройки. Потом, через тридцать лет, строительство возглавил 70 летний Микеланжело; он взял за образец знаменитый собор Санта Мария дель Фьоре и спроектировал купол, упирающийся в небо – его высота составляла 130 метров; это был самый грандиозный храм всех времен. Микеланжело не успел достроить собор, и после его смерти строительство продолжалось еще полвека; огромная церковь наполнялась роскошью и произведениями искусства, лучшие мастера расписывали стены и украшали алтари. Храм стал символом величия Христовой веры – и вместе с тем символом Высокого Возрождения, символом торжества нового искусства. Это новое чудо света затмило все творения прошлых эпох; оно повергало зрителей в трепет и изумление – и миллионы паломников с давних времен склонялись ниц перед великим собором. Считалось, что, если подняться на коленях по ведущей к собору лестнице, то можно получить отпущение за любые грехи – и паломники взбирались со ступени на ступень, останавливались для молитв и поклонов и снова ползли вверх. В 1511 году к еще недостроенному собору по лестнице грешников поднялся приехавший из Германии молодой монах; он был бледен от постоянного поста и ночных бдений; приблизившись на коленях к храму, он пал ниц и воскликнул: – Приветствую тебя, священный Рим, трижды священный от крови великомучеников, здесь пролитой! Этого монаха звали Мартин Лютер.
Лютер пробыл в Риме несколько месяцев, и первоначальный восторг постепенно сменился разочарованием, а затем – отвращением и ужасом. В окружении святого престола царили бесчестие, разврат и роскошь; все продавалось и покупалось, а сам папа предавался буйству пиров и карнавалов. Чтобы получить деньги на строительство собора Святого Петра, Лев X продал тридцать кардинальских должностей и послал во все страны Европы продавцов индульгенций, которые за деньги откупали любые грехи, вплоть до убийства отца и матери. Когда Лютер вернулся в Германию, он увидел результаты этой торговли: его прихожане уже не боялись бога и открыто грешили; над проповедями священника смеялись: ему показывали индульгенции, отпускавшие грехи на тысячу лет вперед. Лютер долгое время пытался воздействовать на прихожан добрым словом и убеждением, но, в конце концов, не выдержал: он написал 95 "тезисов" против торговли индульгенциями и 31 октября 1517 года прибил их к воротам церкви, вызывая на диспут всех несогласных. Лютер утверждал, что ни индульгенции, ни совершение обрядов не освобождают грешника от возмездия на Страшном Суде – его могут спасти лишь искреннее раскаяние и вера. Это было дерзкое выступление, ставившее под сомнение авторитет римского папы, и молва о нем быстро распространилась по всей Германии. Один из ученых богословов, профессор Экк, принял вызов Лютера и вступил с ним в спор; на этом диспуте Лютер пошел еще дальше и заявил, что церковь может существовать и без папы, что истина содержится не в папских буллах, а в Священном Писании. Это была та самая страшная ересь, за которую сожгли Яна Гуса; римский папа послал в Германию буллу, отлучавшую Лютера от церкви, – и тогда мятежный священник решился на неслыханный шаг; воодушевленный поддержкой студентов и горожан Виттенберга он торжественно разорвал папскую буллу и бросил ее в костер. Это было начало того великого движения, которое потом назвали Реформацией. В Германии, так же как и в Чехии, церковь владела более, чем третью земель, и ее богатства и роскошь вступали в разительное противоречие с заповедями Христа. Крестьяне, работавшие на монастырских полях или платившие десятину, ненавидели монахов и епископов, а обедневшие после Чумы дворяне алчно смотрели на их богатства; все только и мечтали сделать так, как сделали чехи, – то есть разграбить церкви и поделить земли монастырей. Учение Лютера подлило масла в огонь; вскоре появилось множество проповедников, ходивших по городам и деревням и разносивших его идеи. "95 тезисов" передавали из рук в руки – и мало кто из грамотных людей не слышал о Лютере. Рыцари Франц фон Зикинген и Ульрих фон Гуттен устроили в своем замке типографию и печатали призывы к восстанию против папы и епископов; они приглашали молодого императора Карла V возглавить движение против церкви. "Брачная дипломатия" королей сделала Карла счастливым наследником трех корон – Испании, Австрии и Бургундии, а избрание сейма добавило к этим регалиям императорский скипетр. Карл был воспитан в строго религиозном духе и поклялся бороться с ересью; он вызвал Лютера на имперский сейм в Вормсе, и мятежному монаху грозила судьба Яна Гуса. Лютер поначалу растерялся, но командир наемников, старый рыцарь Георг Фрунсберг, ободряюще похлопал его по плечу, сказав: "Монах, монах, ты смелое дело задумал". Лютер был обвинен в ереси, но отказался раскаяться. "Я тут весь перед вами, – сказал Лютер, – я не могу иначе. Да поможет мне бог". Император не решился сразу же арестовать "еретика", и Лютеру удалось бежать, он нашел убежище в уединенном замке одного из князей, и ему пришлось полтора года скрываться под чужим именем. Он переводил на немецкий язык Библию и совершал прогулки по окрестным лесам; он не получал известий в этой глуши и не знал, что происходит в том мире, откуда ему пришлось бежать. Между тем, агитация проповедников начинала приносить плоды, вся Германия напоминала разворошенный пчелиный улей; кое где народ уже врывался в церкви и разбивал иконы. Франц фон Зикенген собрал целое войско из рыцарей и наемников и напал на владения трирского архиепископа – но потерпел поражение и погиб. В Виттенберге место Лютера заняли новые пророки, которые призывали людей жить, как писано в Евангелии: "И все верующие были вместе, и имели все общее: и продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нужде каждого". Пророки (их звали Шторх и Штубнер) совершали обряд крещения над теми, кто приходил к ним, и их общину называли "перекрещенцами" или анабаптистами. Анабаптисты придерживались воинственных обычаев чешских таборитов, и их вождь Томас Мюнцер призывал обнажить меч против господ; он поднял знамя Иисуса не только против продажных служителей церкви – он призывал низвергнуть всех, кто живет не по Христу: князей, дворян, ростовщиков. "Государи и господа – главные лихоимцы, воры и грабители, – кричал Мюнцер с церковного амвона, – они присваивают себе все создания, всякую тварь, рыбу в воде, птицу в воздухе, растения на земле – все должно принадлежать им! Бедным они говорят о божьих заповедях: бог повелел, говорят они, не воровать, но они считают, что к ним самим эта заповедь не относится!" Это был призыв к восстанию для восстановления божеской справедливости – и анабаптисты ждали восстания и готовили его. Когда летом 1524 года начались крестьянские волнения на верхнем Рейне, туда устремились сотни анабаптистских проповедников. Крестьянам не надо было долго объяснять, что к чему: они всегда были готовы подняться против ненавистных господ. Весной 1525 года крестьянская война охватила половину Германии, по всей стране горели монастыри и замки, толпы крестьян избивали монахов и обращали в бегство дворян. Томас Мюнцер возглавил один из больших отрядов и укрепился на горе Франкенгаузен; по таборитскому обычаю он окружил свой лагерь повозками и рвами. Однако у восставших было всего лишь восемь бомбард и немного пороха, а окружившая гору армия саксонского герцога имела тяжелые пушки. Чтобы воодушевить крестьян, Мюнцер объявил, что на него снизошел пророческий дар, что господь говорит крестьянам не бояться пушек: "Скоро вы сами увидите, что пули не могут причинить вам вреда, я наловлю их полные пригоршни!" Отряд хором запел псалом: "Прииде дух святой, господь бог!" – и тут грянул залп из неприятельских орудий, оторванные части тел взлетели в воздух; крестьяне растерянно смотрели на небо и ждали помощи от ангелов, а наемная пехота уже взбиралась на укрепления. Лагерь был взят, и почти все повстанцы погибли; Мюнцера схватили и предали жестокой пытке, но он никого не выдал; стоя на эшафоте, он презрительно посоветовал князьям почаще читать Библию, дабы знать, каков будет конец тиранов. Каратели больше месяца рубили, вешали и жгли восставших крестьян; по рассказам очевидцев, реки были красны от крови, а деревья сгибались под тяжестью повешенных на ветвях. Было убито свыше 100 тысяч крестьян, и многие деревни стояли пустыми еще и полвека спустя. Лютер, незадолго до восстания вышедший из своего уединения, переметнулся на сторону князей и приветствовал эту расправу. Он понял, на чьей стороне находится сила, и принялся угождать графам и герцогам, призывая их взять дело реформы церкви в свои руки. Он предлагал им взять в свои руки все церковные богатства, земли, монастыри и назначить новых священников, "пасторов". Многие князья не удержались от искушения провести такую "реформу" – хотя она грозила им проклятием папы и войной с императором. Лютер организовал реформированную церковь, отменил почитание икон, многие обряды, разрешил священникам жениться и вести службу на немецком языке. Народ был равнодушен к этим реформам; после крестьянской войны простолюдины ненавидели предавшего их реформатора, и он до конца жизни боялся показываться в деревнях. Однако дворяне и наемники ландскнехты все еще горели желанием грабить монастыри и церкви и мечтали добраться до самого Рима. В 1526 году воевавшие в Италии немецкие войска подняли бунт и пошли на Рим; один из их предводителей, старый знакомый Лютера Георг Фрунсберг, вез с собой золотую цепь, на которой хотел повесить папу. В мае 1527 года ландскнехты ворвались в Рим и почти месяц грабили знаменитые храмы, разбивали скульптуры и стреляли из арбалетов в картины великих мастеров. Пьяные солдаты, одетые в священнические облачения, творили непристойную службу в соборе Святого Петра, а папа Клемент VII отсиживался в неприступном замке Святого Ангела и смотрел на озаряющие Рим пожары. От множества лежавших на улицах трупов вскоре началась страшная эпидемия, и наемники бежали из города, унося с собой награбленное добро. В 1529 году император Карл V, наконец, решил навести порядок в Германии и собрал сейм, потребовавший прекратить захват церковных земель. Сторонники реформы выразили протест против этого постановления – и с тех пор стали называться "протестантами". Протестантские князья заключили между собой союз и приготовились к войне; их поддержали короли Дании, Швеции и Англии, которые последовали примеру протестантов и присвоили богатства церкви. Решающая схватка была отсрочена турецким нашествием: турки овладели Венгрией и подступили под стены Вены; немецкие князья на время забыли споры и объединились, чтобы отразить мусульман. Однако война с императором была неизбежна, и Лютер чувствовал ее приближение; реформатор был уже стариком, часто задумывался о своей жизни и иногда признавался, что лучше было бы оставить все по старому. Лютер умер в феврале 1545 года, а спустя несколько месяцев разразилась война между протестантами и католиками – первая из религиозных войн, которые сотрясали Европу целое столетие. жүктеу/скачать 1.24 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|