Шавло: Когти и Зубы истории похода 2009 года, по праву вошедшего в мифы и легенды горного туризма

Приют путейца

- Я не готова была столько отдыхать!

Удивительно, но мы одновременно много шли и много отдыхали! У нас были днёвки и полуднёвки, реальный "шаг" и места для подвига, "детские" тропы и взрослая жесть. Бок о бок с напрягом и надрывом шли расслабления, прострации и медиативные состояния! Так что кому не хватило медитации в походе, тот сам виноват.

Я сам виноват. Я ведь хотел от этого похода длительных и глубоких погружений в транс.

Но, посудите сами, разве я мог, например, променять мороженое у ледника Зелинского на сонно-ленивое созерцание Озера в течение восьми-десяти часов? И только ли через транс достигается единение с природой? Мне, например, для общения с нею не требуются специально подготовленные моменты тишины и одиночества. Хотя и это я люблю, и никогда не упускаю подходящего случая. Думаю, не только я: и друзья мои наверняка их не упустили. Впрочем, это их личное дело.

И если таких моментов было в нашем походе не много, то только потому, что всё свободное время мы стремились занять движением, которое есть – жизнь. А награда за движение и активность – красота невиданных допрежде мест, яркие и незабываемые впечатления.

Короче, расслабляться и матрасничать будем в следующий раз. Так я говорю себе каждый год 
А сегодня мы спустились с НШП. Мы спустились по бесконечной морене. Наконец, мы спустились с самой морены!...

И мы заслужили ОТДЫХ. В чудесном месте. На заколдованном горном озерке без названия, с водою цвета настоящего волшебства…

Над нами магическая кисть Природы изобразила восхитительный "триколор". На уровне глаз – ярко-зелёный травяной косогор с коричневыми прожилками породы. Выше него – угольно-чёрная горбатая спина морены. Над которой – сверкающие жемчуга вечных снегов.

И – сапфировая гладь воды снизу. И – нежно-голубые небеса сверху.

Вы не видали такой красоты? Тогда сидите и завидуйте! А лучше скиньте тапочки и выключите телик, оставьте этот серый крысячий обывательский мир – и пойдёмте с нами на будущий год! Вакансии походников открыты!
Мы заслужили также и ПИЩУ! Сухой корм? – ни за что! Горячий ужин героям! Даёшь костёр!

Костёр? А дров-то больше нет с нами! Наконец-то обладатель газовой горелки доволен: он получил свой шанс. С заправским видом Алекс начинает священнодействие. На специальный каменный алтарь инсталлирована система. Ловкость рук, никакого мошенничества – и процесс запущен! Котелок загудел и быстро пошёл на закипание.

Чтобы не жечь понапрасну газ, сегодня мы довольствуемся малым. Мы, совершившие большое. Да что там – Великое!.. Герои, медленно бродящие вдоль озерка, лениво омывающие ноги, сушащие носки на солнышке…

Борисовна созывает людей на ужин…

…Борисовна созывает людей на завтрак. Это уже новое утро! Здравствуй, новый, светлый и радостный, полный приключений и открытий, летний день!
Хочу по верёвке
о бзиках
Бзиков было несколько.

Самый первый – сапоги а-ля резина системы "Анти-роса".

Второй – "сонная болезнь" Алекса Энского. Довольно странно выглядит, когда в восемь часов все готовятся к романтическому вечеру у костра, а Алекс демонстративно отправляется спать. Или в шесть часов. Да в любое время суток, чуть только появилось "свободное время" или образовалась ситуация "нечего делать"!.. В общем, бзик безобидный, но необъяснимый.

Самый распространённый бзик, вполне понятный и общечеловеческий – любовь к отдыху.

- Ну что, полезли вверх?

- Уже хочу! – язвит Алекс. Его-то как раз привалами и перекурами можно не одаривать.

Я сам не таков, я люблю отдых! Как видите, я не противопоставляю себя друзьям: я такой же человечек, и мне тоже надо отдыхать! Только я не понимаю, зачем это делать дольше нескольких минут. Наверное, я толстокожий, и не делаю скидку на то, что люди первый раз в походе. Но я же говорю вам: чем дольше отдыхаешь, тем трудней потом идти!

- Ну хорошо, давайте отдохнём пять минут…

Я делаю знак: привал. Родилась общая традиция называть меня в такие моменты "Снорри Милосердный". Не знаю, комплимент ли это, но я доволен…
Апогей бзиков случился после спуска с НШП. Об этом можно поподробнее. Интереснейший клинический случай, первый в моей практике. Ну, я же ещё только начинающий психотерапевт…

Парни и девушки мы горячие, поэтому так получилось, что тропу, ведущую с морены в ущелье, мы пролетели. Ну, не беда, спустимся на своих двоих! Нужно всего-то проехать метров двадцать по сыпухе вниз…

Что я и сделал. Не сразу, правда: крутовато всё-таки… Попробовал: можно.

- Крутовато, - кричу друзьям. – Но можно.

Зря я это сказал…

Потому что именно тут Наташу Оранжевую настиг отходняк нижнешавлинского падения. А слово "крутовато" посеяло панику в стройных рядах однополчан. Вместо того чтобы действовать по моим указаниям и съезжать следом за мной, группа начала истерично искать "более подходящее" место для спуска, причём спускаться они собрались по верёвке. То, что я весь поход пресекал, как мог: поиски "более подходящих мест" и "лучших решений"…

Проблема была в том, что я уже находился внизу, и никак не мог повлиять на почтенную публику. Только криками. А это мы уже проходили…

Я молчал, наблюдая со скепсисом, как ребята избрали в качестве места Х громадный чёрный камень. Типа: вот от него и полезем! Отлично, нечего сказать: угловатый валунище, из-за которого ни черта не видно, куда ты там спускаешься, на котором верёвка перегибается и теряет часть своей длины… Камень преткновения, мать-перемать!

Игнорируя мои соображения по поводу спуска из-за камня, бойцы начали операцию. Алекс и Женя взяли конец верёвки, Лёха помогал прилаживать другой конец к девочкам. Под ними "зияли" двадцать метров песочно-гравийной смеси, у подошвы которой, на абсолютно горизонтальной поверхности, на зелёной травке стоял я.

Три часа назад эти люди спустились с Нижнешавлинского (три тысячи двести, напоминаю). С вертикальной ледяной стены в десятки, если не сотни метров.

Первой спускали Наташу. Длилось это минут двадцать. Для сравнения: общий подъём на ледяную стенку занял час сорок. Двадцать минут криков "куда дальше?", истерик, отчаянных попыток цепляться за неустойчивые камни и полезть обратно, когда кончилась верёвка. А верёвка, как водится, кончилась на середине пути. Спасибо камню Х. Мне пришлось подняться за Наташей, и снять её со склона.

Следующая – Борисовна. Эффект похожий. Страх от трудности скольжения по навозной куче. А, как известно, страх и порождает все трудности. Верёвка загибается под камень, и дальше куда и как шагать – неизвестно… Страх неизвестности.

Что ж, всё когда-нибудь кончается. Кончилось и это безобразие.

Кончилось оно безобразно. Мужики, к моему изумлению, тоже захотели спускаться по верёвке, а Витя вообще исчез. Ушёл на поиски "тучных пастбищ".

Ну да ладно. Победителей не судят. Не вдаваясь в подробности, скажу, что финал у этой истории счастливый. Как и должно быть. Все нашлись, все спустились ко мне, распираемому и злостью, и смехом одновременно. Я опять мог обнять друзей, и построить их в шеренгу, и снова тешить своё самолюбие тем, что я тут "главный"…

Ну, хотелось ребятам опробовать верёвку. Не зря же мы её тащили, в самом деле!

Перед спуском по Маашею, где, как я знал, тропы искать бесполезно, а самая короткая дорога – сама река, я по-пионерски построил своих спутников и потребовал:

- Скажите дружно: "Я иду по воде!"

- Я иду по воде…

Что-то не все сказали, и не очень уверенно. Ну да ладно, сойдёт.

Я сделал вид, что не заметил, как некоторые товарищи продолжают обходить ручейки. Из-за бродов через ручьи не все пошли обниматься-целоваться с Маашейским ледником. Что ж, у людей были уважительные причины. Обувь убитая, и ноги убитые. Кто хотел – обнимался и целовался.

- Ну как, готовы к переходу?

- Да чё нам после перевала! Сейчас нюхнём тропы – и побежим!

Ну, тогда – летим!

И мы полетели. После НШП мы готовы были порвать любого ёжика на свастику! Мы шли как звери. Мы шли как боги. Километры отлетали, время – остановилось. За спиной исчезали ручьи, буреломы, курумники, каменисто-песчаные участки высохшего маашейского русла. С таким настроем мы далеко пойдём!

- Ты нам только дай тропы понюхать! – кричит Витя.

Настроение и правда у всех отличное. Бывалые (!) туристы скачут по скалам, висят на брёвнах над рекой, обнимают столетние кедры. Жуют смолу.

У меня скилл жевания оказался не прокачан, поэтому я лишь извозил руки, забил зубы и наелся смолы. Хотя изначально это была моя идея.

- Передними зубами жевать надо, - сказала опытная в этих делах Наташа.

Век живи, век учись. Век жуй.

Молочные реки, кисельные берега… Молочные реки – это про Маашей. Мою любимую реку.

Навстречу пошёл народ. Маашейская долина – посещаемое место.

- ..Далеко до Каракабака? – спросили мы группу юнцов под руководством женщины-экскурсовода.

- Часа два.

Это нас устраивает. Постановили идти до упомянутого притока, и там встать на ночёвку.

- ..Сколько ходу до Каракабака? – спросили мы у следующей группы, студентов, минут через десять.

- Где-то час.

Мы дошли за полчаса. Ликуя и улюлюкая.
Последний походный бзик мне очень понравился. Это был наш командный бзик: НЕ ОСТАНАВЛИВАТЬСЯ. Может, вы мне и не поверите, но когда я хотел устроить ночёвку на Каракабаке, группа потребовала от меня хода! К тому моменту мы прошагали всего несколько часов, время было – полдень. Для нас вставать на полпути, когда все только "вошли во вкус" – детский лепет! Люди рыли копытами землю, и мне стало стыдно за свои нелепые предложения.

В тот день мы не останавливались более чем на десять минут. Мы шли с ледника Маашей, от истока реки до её впадения в Чую – и дальше! Мы прошли весь Маашей и перелезли хребет за Чуей! Мы сделали это за день вместо запланированных трёх! Мы были солдатами…

Шар вывалился, за ним второй…

По узкой, сантиметров двадцать в ширину, плотно утоптанной тропе навстречу нам уверенно пробирался жёлтый мотоцикл "Судзуки" с этаким "беспечным ездоком" на горбу.

Вот так чудо из чудес! Такого маньячества я прежде в жизни не видел…

Мы поспешили уступить дорогу, сказав ездоку растерянное "здрасти". Мужик в шлеме приветственно кивнул головой, и как ни в чём не бывало заколесил дальше в гору.

Объяснения пришли через полчаса. Точнее, мы сами к ним пришли. Перейдя знакомую реку с множеством стояночных мест.

Ничего не понимаю. Это не может быть Карасу! Слишком рано… А вы: идём, идём!.. Куда теперь девать 2 оставшихся дня?! Поход закончился. Я отказывался верить своим глазам.

А дальше глазам совсем стало худо.

Всё, друзья, сливайте воду! Ибо Маашея больше нет. Нет дикой реки с чистыми лесистыми берегами. Нетронутая природа этих мест осталась в прошлом. Нам повезло, что мы успели ухватить от неё глоточек три года назад.

Оказывается, за три года можно многое уничтожить!..

Что они и сделали. Люди. Сучары.

Мы стояли неподвижно, угрюмо озирая картину уничтожения. Это была минута молчания в память о погибшей природе. Вокруг нас царил хаос цивилизации. Переломанные деревья, "стоянки" с лавочками из свежих досок, таблички с ценами на лепёшки и пиво. И – автомобильная дорога! Вывороченные пни и камни, истерзанная колёсами и гусеницами земля… Там, где раньше была тихая лесная тропа. А вот и огороженные кемпинги! Наводняющие округу датыми пузатыми "любителями Алтая", мотоциклистами и прочим добром…

Сюда пришли тачки. Этим всё сказано. Прощай, Маашей! Прощай навсегда.

- Друзья мои, - сказал я. – Знал бы, что здесь такое, не повёл бы вас на перевал. Уж лучше б нам вернуться той же дорогой, чем наблюдать всё это скотство.

Больше никто ничего не сказал.

Страшно было оказаться здесь, в царстве свиней, так внезапно. Как будто провалились в помойную яму. Ещё два часа назад мы были наедине с рекой и кедрами, наедине с горами. Там мы были счастливы, там мы были в безопасности.

А здесь – мир матрасников, денег и пьяных алтайцев, где каждый выживает, как может, каждый сам за себя. Комбат зона. Обитель зла.

До устья Маашея дошли молча, перекинувшись лишь парой слов со встречными пешими туристами. Заведённый крутым подъёмом, взмыленный мужик присоветовал нам хорошее место для ночлега: за мостом спуститься с хребта к Чуе, там есть тихие и уединённые стояночные места…

Мы поблагодарили мужика, и последовали его совету. Последний рывок – на гору и с горы. И вот мы ОСТАНАВЛИВАЕМСЯ. Утром мы лазали по леднику, а сейчас сидим на плоском травяном пастбище у берега Чуи!

Поход окончен. Прощание с тяжёлым рюкзаком. Наташа поёт: "Последний раз ты со мной, последний раз я твой, последний раз – слёзы из глаз..."

- Ну что, уважаемые безумцы, благодаря вашему безумию поход кончился на двое суток раньше! Будем звонить дяденьке газелисту, чтоб приехал за нами?

И мы пошли звонить. Я, Лёха и Наташа Борисовна. К слову сказать, "звонить" в горах – дело тоже трудозатратное. Для этого надо перелезть "вот эти горы", обойти "вон тот хребет", и там ещё ходить-бродить, ловить удачу!

Вот тут уж мои ноги сказали "нихт": начали заплетаться, запинаться и всячески отлынивать. Пройдя ещё метров сто, я постановил: ловите здесь, коли ловится, дальше не пойдём! Хватило на сегодня достижений.

Легенды горного туризма

Две награды полагается нам: медаль и орден. Медаль – за храбрость, орден – за глупость.

Лёха Герман высказался по этому поводу замечательно:

- Насчёт орденов так скажу: зачем мне орден, я согласен на медаль!

Что ж, элемент безумия во всей этой затее с Нижнешавлинским присутствовал. Мятый элемент, поименованный также "элементом взрослости".

А как же, други! Не Алекс ли Энский, который так кипятился на перевале, а после него заявил, что впредь будет ходить "с опытным инструктором" – не он ли всем своим видом на Шавле показывал, что если не пойдём на перевал – считай, поход пропал зря?!.. Не он ли тащил газовую горелку конкретно для преодоления ледников и морен?

И не с ним ли мы порешили, что не знаешь, как пользоваться снарягой – не бери?

И не он ли потом дома взахлёб рассказывал о наших ледовых приключениях? Как, полагаю, и все остальные.

Тем, кто скажет, что мы – идиоты безбожные, я могу категорически заявить: мы – идиоты бесстрашные и уверенные в своих силах! И потому мы – герои! И потому мы – победители! А победителей не судят, не так ли? И не надо никаких "а если бы". А если бы было "а если бы", все сидели бы дома.

Да, опасно. Но в городе не безопаснее. Улицу опасно переходить. Водить машину. Гулять по вечерам…

Двум не бывать, одной не миновать.

Все люди взрослые, и каждый сам делает свой выбор. Наш жребий был брошен до начала похода. Мы – ловцы догомулозайцев и синих птиц! Мы – легенды горного туризма. Запомните нас. А лучше – запишите…