Синяя летопись
Пэл Шри-Рипугпа. Он учился у Чжигтэна Гёнпо и достиг духовного прозрения. Уехал в Амдо (Домэ), вершил там благие дела и построил храм Юлкьон
жүктеу/скачать 7.18 Mb.
|
Пэл Шри-Рипугпа. Он учился у Чжигтэна Гёнпо и достиг духовного прозрения. Уехал в Амдо (Домэ), вершил там благие дела и построил храм Юлкьон. Попо Таши. Он был родом из Санри Лугугана. Во время состязания в сиддхах учеников Дхармасвамина, он показал много чудес, например, превращался в букву А на сердце Дхармасвамина. Сиддха по имени Цаншиг, ученик Дхармасвамина, основал монастырь Ангьял в Ньеле. Из-за его пристрастия к вину в день его смерти совершают жертвоприношение вином непрерывно до наших дней. Его преемником был Шан Ангьялва по имени Сичжи Ринчен, который был также учеником Ньо Гьялвы Лхананпы. Он получил полное монашеское посвящение от Качс Панчена Шакьяшри и Чаг Дачома. После него — Ньипа Ньелшиг. Его звали Гьялва Рито Сэнгэ. Сначала он был учеником Чумигпы, но позднее стал его учителем и наставлял в махамудре. Он занимался созерцанием в Дуге, основанном Дагпо Гомцулом. После того как названия обоих монастырей слились, они стали известны как Агдуг. [90а] После него — Сэлчжева, заставивший обитателей Юрпэ промышлять убийствами. И поныне там есть постоянный обычай давать обет воздерживаться от лишения жизни перед Защитником религии. 1 Сакья-панчен Кюнга Гьялцэн опровергал учение dGongs-gcig в своем знаменитом трактате «sDom-gsum rab-dbye». После него — Кедуб Ринчен Гьялцэн. За ним было до сегодняшнего дня 6 учителей, но имена первых трех не найдены. Затем — Чойгьял Ринчен, Ринчен Лодой и нынешний Ринчен Пэлсан. Сарава Великий был перерожденцем Цан-шига. Гандэн был одним из его трех резиденций. В жизни он был монахом. Была поговорка: «Всякий раз, когда обитатели Юрпэ совершают подношение вина изображению Цаншига, монах Сара из Гандэна пьянеет», ибо считался его перерождением. Преемственность настоятелей Дихуна Драгоценный упадхьяя (Кен Ринпоче) Дорже Цултим родился в год Дерева-Собаки (1154). К моменту смерти Дхармасвамина Дихуна ему было 64 года и он стал настоятелем. Умер он в 68 лет в месяце карттика (smin-drug) года Железа-Змеи (1221). После него — Вён Ринпоче, который был племянником Дхармасвамина Дихуна. Он родился в год Огня-Овцы (1187). В молодости получил наставления в присутствии Дхармасвамина Дихуна. Дхармасвамин умер, когда ему был 31 год. С года Воды-Коня (1222) и до года Дерева-Коня (1234) в течение 13 лет он занимал пост настоятеля. Владыка Чен-а родился в год Дерева-Овцы (1175). Он приехал в Дихун в 60 лет, в год Дерева-Коня (1234), и был настоятелем 22 года. Он умер в 81 год, в год Дерева-Зайчихи (1255). Чун Ринпоче Дорже-Тагпа, воплощение Тиллипы, родился в год Железа-Овцы (1211). Когда умер Дхармасвамин, ему было семь лет. Когда ему было 24 года, умер Вён. В 45 лет, в год Дерева-Зайчихи (1255), стал настоятелем. Умер в 69 лет, в год Земли-Зайчихи (1279). Тогхапа Ринчен Сэнгэ родился в год Огня-Свиньи (1227). Ему было 53 года, когда умер Чун. Он занимал пост настоятеля с года Земли-Зайчихи (1279) до года Дерева-Курицы (1285) в течение семи лет. Умер в 59 лет. Цамчепа Тагпа Гьялцэн Сонам родился в год Железа-Мыши (1240). Ему было 46 лет, когда умер Тогхапа. [906] Умер в 49 лет, в год Мыши (1288). Ринпоче Чойгова Дорже Еше родился в год Дерева-Овцы (1223). Ему было 66 лет, когда умер Цамчепа. Умер в 71 год, в год Воды-Змеи (1293). Ринпоче Дорринпа родился в год Земли-Тигра (1278). Ему было 16 лет, когда умер Чойгова. Сам он умер в 38 лет, в год Дерева-Зайчихи (1315). Дорже Гьялпо родился в год Дерева-Обезьяны (1284). Ему было 32 года, когда умер Дорринпа. Сам он умер в 68 лет, в год Железа-Зайчихи (1351). Чойкьи Гьялпо родился в год Дерева-Свиньи (1335). Ему было 17 лет, когда умер Дорже Гьялпо. Чже Ринпоче Лобсан-Тагпа (Цзонхава) был его учеником. После него — Тун Шеньенпа, Ванва и Чойчже Тунчен. Чже Ринпоче (Цзонхава) родился в 1357 г., когда Чойкьи-Гьялпо было 23 года. От рождения Чжигтэна Гёнпо до смерти Дорже Гьялпо прошло 209 лет. До нынешнего года Огня-Обезьяны (1476) прошло 334 года. Таглунпа и его ученики Великий Таглунтанпа Ташипэл родился в год Воды-Собаки (1142) в Яншо Бонратэне. Отцом его был Бэнлон-барпо, а матерью — Табшиса Гэсум Томо. В следующем году родился Дхармасвамин Дихунпа. Таглунтанпа принадлежал к семье Лугэ, ветви рода Рагси-динпо (среднего). Мать его рано умерла, а вторая жена отца невзлюбила мальчика. Отец взял еще одну жену, которая полюбила этого ребенка. Говорят, что когда ребенок вырос, он сделал несколько попыток уйти в монастырь, но отец препятствовал этому. Когда ему исполнилось 18 лет, он убежал к Лаганпе в Танкья-лхакан и стал послушником в присутствии упадхьяи Гатон Лаганпы Шераб Дорже и ачарьи Цартон Гоманпы. Когда обряд завершился, туда прибыли люди, посланные его отцом вдогонку. Отец сказал: «Я слышал, что у вас, монахов, есть порядок по старшинству посвящения. Все знают, что это мой сын, сын Лугэ-барпо. Не сажайте его в конец ряда!» Тогда упадхьяя посадил его во главе переднего ряда. У кальянамитры Таггёнпы он слушал «Спхутартху» («'Grel-chung» Харибхадры), «Бодхичарьяватару» (sPyod-'jug), «Шикша-самуччаю», «Бодхипатхапрадипу» («Lam-sgron» Атиши) и «Доха» Сарахи. В то время он собрался пойти в Индию и услышал, что туда собирается Дэн-ма-лама Шербэл. Они уговорились о дне, но Шербэл не пошел. Затем он решил договориться с Пёнпова-ламой Акьябом, но тот ушел рано утром, и они разминулись. Когда он добрался до Данханмара, его догнал посланный и заставил вернуться. Потом он услышал, что в Индию собирается лама Хэшан, и назначил день ухода, но тот ушел раньше. Тогда Драгоценный погрузил на лошадь два кожаных мешка и ночью пустился в путь. Шел снег, он замерз и мучился жаждой. Когда добрался до Тумура в Табши-сампа, его снова настиг посланный вдогонку и заставил вернуться. В Танкья Лхатэле он увидел много людей, занятых сбором осеннего урожая, и глубокая печаль охватила его. После этого он воспринимал все внешние предметы как лишенные субстанциональности. Однажды ночью во сне он увидел себя на тропе, полной колючек, так что некуда было ступить, и высокую черную женщину, обнимавшую его. Будучи уверен, что она божество уровня утпаннакрама, он подчинил ее, и она сказала: — Теперь позволь мне уйти! На тебе благословение 13 богов! А в Танкья одна старуха, которую вернули к жизни, сказала ему: — Подобное случится с тобою! И много слуг придут к тебе. Позднее слова Догёна совпали с предсказанием этой женщины. Однажды" по пути из Танкья в Тэнкан он попросил предсказателя узнать его будущее, и тот сказал: — Ты будешь могущественным человеком и соберешь много золота. Ты пойдешь к горе желтого цвета и серой равнине. Если не совершишь магический ритуал, твоя голова может быть разбита, ибо камень со склона горы может упасть на тебя. Одно лето Таглунтанпа провел в Тинсэре. [916] Когда он жил в Ньел-е, ламе Могу прислали изображение Пагмодупы, и он спросил его: — Ты можешь почитать это изображение? Таглунтанпа приготовил светильник и пошел поставить его перед изображением. Увидев его, он почувствовал, что должен пойти и встретиться с этим Учителем. Когда он был готов отправиться в Уй, то увидел во сне, как поднимается по высокой лестнице, и когда был почти у вершины, появился большой белый человек, схвативший его за руку, который сказал:
Затем Таглунтанпа бежал в Чжи и добрался до Тинсэра. После этого он отправился в Тэнчан к ачарье Сангьекьябу и провел там несколько дней. Придя в Дор Лхатэн, он нашел слугу и лошадь и переправился через реку. При этом они пропустили брод и были почти унесены потоком, но его лошадь поставила ноги на клочок сухой почвы, и он смог выбраться из потока. После этого он добрался до северного тракта и присоединился к Тонсэр Чутону, который шел в Ча-юл, чтобы поставить там неугасимый жертвенный светильник. Когда они добрались до Чом-тана, обитатели Чомпэ и Пондо собирали урожай. Врач из Ньенпа сказал ему: «Некоторые из моих родственников в родных местах берут с собой соль, чтобы продать ее в воротах Пагмоду». Он последовал за ними и через Луншо пришел в Ньен. Затем, присоединившись к нескольким купцам, добрался до Вена. Оттуда в одиночестве он продолжил путь через ущелье Чжан и пришел в Царон. Затем присоединился к паре бонцев, и когда они прошли самую тяжелую часть дороги, увидел побеленные стены монастыря Пагмоду. Он направился прямо к воротам и уже был готов войти, как Дог Чунпа преградил дорогу. Затем его принял Синтон, а днем он встретился с самим Ламой. Он преподнес Ламе кусок золота, а Догён Пагмодупа поинтересовался: — Ты не устал? Он отвечал: — Меня чуть не унес поток, но моя лошадь уперлась ногами в сухой клочок земли и вытянула меня. [92а]
— Я был там тогда, чтобы ты мог прийти, даже если бы я жил в Ваджрасане. Ибо я твой Учитель не только в этом рождении, я был тем Учителем, который заложил в тебе знание! Затем во время ритуала жертвоприношения Догён сказал: — Когда новичок подошел к двери, но еще не вошел внутрь, двойник новоприбывшего отделился от его тела и вошел в меня! Когда-нибудь ты соберешь вокруг себя много монахов, среди которых будет несколько равных тебе. Таглунтанпа подумал: «Если так, то будет ли кто-нибудь больше меня в этой стране?» Догён сказал слуге Бэгому: — О, Бэгом! Как этот новичок напоминает Чаюлпу! А? Через три месяца Таглунтанпа подумал, что может излечить себя молитвой, даже если его мозг должен будет вытечь. Он приготовил мандалу с одним золотым шо, преподнес ее Догену и сказал: — Я прошу только Вашего благословения! Я не прошу наставлений. Догён улыбнулся и принял золото. Возвращая мандалу, он сказал: — Есть поговорка, что верой можно поправить здоровье! Совершай подношение мандалы и молись! Ты еще многое узнаешь!
А в другой раз он сказал: — Смысл наставлений в почитании Учителя, а смысл тайных наставлений — в личном опыте. Таглунтанпа обычно говорил: «С тех пор не было ни одной произнесенной им шлоки, которую бы я не записал». Однажды Догён даровал ему некоторое наставление, и Таглунтанпа, боясь забыть, записал его на стене и вышел. Снова зайдя внутрь, он увидел надпись и, таким образом, не забыл ее. Через три года его пребывания в Пагмоду Догён сказал ему: — Если ты даже теперь уйдешь, твой настоятель и Учитель придет, чтобы наставить тебя в Учении. В другой раз он сказал:
Однажды, когда Таглунтанпа отдыхал в постели, он неожиданно вспомнил главу о Дхарме, ранее ему неизвестную. И тут вошел Догён с посохом и, указав посохом на его сердце, сказал: — Этого не знает никто, кроме меня! Как-то ночью он увидел во сне, как отец дал ему сосуд. Догён сказал: — Это указывает на то, что у тебя будет неистощимый запас пищи. После этого он снова увидел во сне, как отец дал ему ключ, и с тех пор ему не нужно было применять никаких усилий в созерцании. Он пришел в Пагмоду во время сбора урожая, когда ему было 24 года, и провел там шесть лет. После смерти Пэл Пагмодупы он провел в Пагмоду еще месяц. Вместе с чиновниками, казначеем, милостынедателем Моггомом и другими он отправился в Мэлто и слушал Учение Чехапы. В Луншо он подружился с несколькими кадампинцами и пошел с ними. Они говорили ему:
выходил, и они встретились на пороге. Он почувствовал к нему доверие, и Таглунтанпа провел одну зиму в монастыре Танго его домашним священнослужителем. Весной того года он остался в Сэле. Примерно тогда же он получил приглашение и хорошую лошадь из Кама и отправился в Пагмоду. Там провел одно лето, строя чайтьи для реликвий и присматривая за скульпторами. Он поднес подарки, в том числе лошадей и проч. В следующий год после его пребывания в Сэле туда приехал ачарья Гомпа. Поднимаясь по каменным ступеням к его дому, Гомпа отчетливо услышал в доме голос Пагмодупы и, войдя, сказал: — Я слышал, как Вы говорили точь-в-точь голосом Пагмодупы. Вспоминаю, как Пагмодупа говорил: «Я возьму вас с собой, куда бы ни шел». Вот исполнение его обещания. \93а] Затем, попросив старейшину из Шана Шомарапу быть упадхьяей, Марпу Чом-танпу — карма-ачарьей, а Шантона Гомигпу — тайным наставником, он принял в Шомаре полное монашеское посвящение. Затем, когда он был в Сэле, из Кама снова прибыл человек с лошадью для него. Когда этот человек прибыл в Цан, Таглунтанпа отправился в Пагмоду передать подарки. Он вскоре вернулся. Тем временем Канченпа, узнав о его намерении отправиться в Кам, собрал крестьян, настаивавших, чтобы он не уезжал туда, и он пообещал остаться. Собралось столько монахов, что монастырь не мог разместить всех, и он подумывал о том, как бы переместить их куда-нибудь в другое место. И тут с небес прозвучал голос: «Через семь лет под твоим управлением будут Дар, Дэ и Рон — все три». Затем, в поисках уединенной обители он добрался до Тагпочс, но не нашел подходящего места и вернулся. Когда он добрался до Тарды, Гонлуг сказал: — Место, называющееся Пири Таглун, было резиденцией кальянамитры По-товы. В верхней части этой долины есть хорошая пещера в скалах. Он пошел в Таглун, благословил это место и провел ночь в пещере. После этого основал уединенную обитель над Дзора в Таглуне и поселился там. В то время их было 18 человек: Учитель и ученики. Когда Драгоценному исполнилось 60 лет, в год Земли-Коровы (1169), он одновременно выявил 12 аспектов своего тела. С помощью одного аспекта он мог превратить своей ногой весь район Таглуна в мантра-глину (благословенную глину), а всю воду Таглуна — в мантра-воду, т.е. святую воду. Драгоценный Догён сказал: — Там на севере есть район для твоих усердных трудов. Вероятно, тебе все же следует пойти в Кам, и раз так, сходи туда разок. [936 | После этого ты пересечешь место, указанное твоими прежними деяниями. В этом месте все твои труды будут обильны. Кроме того, это очень суровое место, там много злых божеств и демонов во главе с демоном, происходящим от людей. До сих пор никто не мог удержать это место. Я исходил пешком всю эту землю и подавил всех богов и демонов, и обратил их в существа, вершащие труд сострадания. Теперь ты сможешь управлять теми местами. Сказав это, он предсказал: — На севере в Земле снегов... Снова послышался голос с небес: «Пока ты еще не управляешь Таглуном, пусть неприятности, случившиеся там, переменятся». Затем один из его друзей Ванчугтаг ушел в Пондо, где какой-то нищий из Тэпа разбил ему голову. Так произошел тот самый случай, указанный в предсказании, и Таглунтанпе пришлось переселиться. Он сказал: «Мы проведем семь лет в Сэвалуне». И отправился туда. Там собралось много монахов. Лхачже-Пёчунва и Пондова наметили большое строительство и за восемь дней заложили фундамент. Он и сказал им: «Мы не останемся здесь! Монахов станет много, и мы не сможем разместить их здесь. Я сделаю Таглун местом, где будет собираться много ослов с грузом ячменя». Они покинули это место. После этого обитатели трех монастырей — Дара, Дэ, Рона и Пондо пригласили его в Таглун. В 39 лет, в год Железа-Мыши (1180), его приветствовали в Лавран Нагпо (Черном доме), там он и поселился. Вороны обычно приносили куски дерева и земли, где бы ни находили, и оставляли их на том месте, где ныне расположен Янгён. Тогда он переселился в то место, а через несколько лет из Кама приехал лама Да-вёпа пригласить его. Он настаивал, чтобы он поехал. Затем Учитель с учениками, всего пять-шесть человек, пошли на вершину перевала Ланлинпа. Попробовав воду с той стороны горного перевала, он сказал: — О, Вансэн! Приготовь крепкий чай и наколи сахар на этом куске льда, который служит нам столом. Я же двинусь в Куюнган. Он провел там ночь, повернувшись лицом к востоку. Восточная часть неба была облачной, а небо на западе чистым. [94а] Они заинтересовались этим, и он ответил: — Это признак сильного снегопада в Танкья. На следующее утро Таглунтанпа провозгласил, что будет трудиться на благо живых существ в восточной стороне, и начал проповедовать три нераздельных предмета памятования (Учитель, смерть и обеты). Вернувшись, он остановился в Кокьиме. Пондова велел посланцам, приехавшим встретить Таглуна, не увозить его в Кам, и они согласились. Затем его пригласили вернуться. Лето следующего года он провел в Табтине. Примерно в это время был убит Шепа-даррэ, и его пригласили разрешить спор между обитателями Дар-юла и Рона. Они предложили ему голову Даррэ и освободили многих узников, приговоренных к смерти. Так он стал управлять и Даром, и Роном. Затем, когда его пригласили обитатели Тэпа, они тоже признали его авторитет. Вот его повседневная жизнь: каждый месяц с первого до последнего дня он вставал рано утром и умывался. Затем возглашал приветствия, молитвы и подносил мандалы. После восхода солнца его слуга менял поставленные перед ним подношения и обращался к нему: «Молю нарушить молчание! В добром ли Вы здравии?» Затем он ел, а слуга сообщал о действиях (приходах и уходах) монахов и о других делах. Ни с кем другим он не виделся. Закончив есть, он хранил молчание до полудня. Когда наступало время еды, слуга менял подношения и говорил: «Молю нарушить молчание». И снова спрашивал о здоровье. Затем подавал горячий суп. Когда важный человек приглашал его, слуга передавал послание. Закончив полуденную еду, он поднимался на место проповедника, принимал посетителей и проповедовал. Когда приходило время пить чай, ему подавали суп. Затем он удалялся в свою комнату и хранил молчание. Когда суп был готов, он снова нарушал молчание. Слуга подавал суп, приглашались другие, и их угощали. Позднее, когда число его учеников выросло, он хранил молчание после полуденной еды, а затем поднимался на место проповедника. Вечером он чая не пил. [946] Совершив подношения, хранил молчание. Слуга подавал ему чай. Когда приходили посетители, их провожали внутрь. После этого он зажигал светильники и менял подношения. Затем съедал немного супа, после чего, если был здоров, долго проповедовал. Во время отхода ко сну ему подавали еду, а затем он хранил молчание. Таковы были его повседневные труды. Когда ему нездоровилось, он воздерживался от проповеди Учения. В добром же здравии он проповедовал в период нарастающей луны. С 16 дня и до конца месяца он ни с кем не встречался, если о встрече не было договорено заранеее. Вообще же, став монахом, он не употреблял ни мяса, ни вина, никогда не заходил в палатки и дома мирян и никогда не распускал свой пояс. Живя в Пагмоду, он никогда нигде не гулял и никогда не пропускал даже одной шлоки, прочитанной Пагмодупой. Он не допускал в своем доме ни мяса, ни женщин. Там никогда не угощали мясом посетителей из Янгёна и Нагцана. На улицах монастыря вино было запрещено, а женщинам не разрешалось оставаться в пределах монастыря более трех дней. В его резиденцию в Нагцане должны были докладывать обо всех делах, таких как приготовление супа для монашеской общины, о звоне колокола, сигнале к пробуждению трубящей раковины по утрам, об украшении труб серебряной насечкой и другой деятельности монахов. Вот некоторые чудесные видения монахов: Данрава Човодэпо (Старый) из Тэпа увидел его как Великого Учителя (т.е. Будду), Шерабпэл увидел его как Великого Милосердного (Авалокитешвару); некоторые видели его как Самвара-Сахаджу (двурукая форма с юм), как Ваджраварахи и во множестве других форм. Многие видели его одновременно в нескольких разных телесных формах. Догён (Пагмодупа) сказал ему: — Были три Индрабуддхи, первый и последний был я, а средним был ты, но эти трое были по сути одним! Когда он сидел на месте проповедника, Гомсам увидел его как Пагмодупу. В момент смерти он сказал: — Я неотделим от Сугаты, (т.е. от умирающего Пагмодупы)! [95а] Он и я — это один ум! В своей комнате он сказал племяннику и слугам: — Я никогда не отделялся от Сугаты. Но они не поняли смысла его слов, и тогда он добавил: — Я сам Сугата. Таглунтанпа родился в год Воды-Собаки (1142). В 18 лет стал послушником. В 24 года пришел в Уй и шесть лет служил Догёну. В 29 лет он пришел в Пондо и провел семь лет там, а также в Салэ и Танго, затем три года в Сэвалуне. Придя в Таглун в год Железа-Мыши (1180), он провел там 30 лет и собрал много монахов. Ко времени его смерти там было более трех тысяч монахов. Он получал многочисленные подношения книг, золота и серебра. Трижды Таглунтанпа посещал Пагмоду и в третий раз сделал обильные подношения — золотые и серебряные, 550 книг на синей (рукописи, выполненные золотом и серебром на синей бумаге) и обычной бумаге, 40 кусков золота и бирюзы, 60 плиток чая, 3000 хадаков, сотню дзо (mdzos, помесь яка и коровы) и лошадей, светильники, сделанные из более чем ста санов золота, много одежды и пластин для брони. Всего он преподнес Пагмоду 283 негасимых светильника. Умирая, он пожертвовал 700 книг на синей бумаге и множество томов на обычной серой бумаге, 50 слитков золота и бирюзы, 2500 шелковых хадаков и проч. В год Земли-Змеи (1209) Таглунтанпа узнал, что Дихунпа увез книги из Пагмоду, и это сильно огорчило его. Даже здоровье пошатнулось. В течение зимы он лишь несколько раз проповедовал Учение и принимал посетителей. Они умоляли его совершить ритуалы для его здоровья, но он отказался. Когда ему было 69 лет, весной и осенью года Коня (1210) он проповедовал и принимал посетителей лишь два-три раза. Вечером на 16-й день, который был днем полнолуния месяца мригашира, он поручил ключ от библиотеки ачарье Вёнпо и сказал: — До сих пор они уважали вас. Оставайтесь на том месте, на которое они вас поставили. жүктеу/скачать 7.18 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|