Си ночь съ вечера одђвахуть мя, — рече, — чръною паполамою на кроваты тисовђ…

15. Си ночь съ вечера одђвахуть мя, — рече, — чръною паполамою на кроваты тисовђ…

Сон Святослава традиционно считается сложным для осмысления. Большинство исследователей (В. Н. Перетц, М. П. Алексеева, Д. С. Лихачёв, А. Н. Робинсон, А. Л. Никитина и др.) видят в нём не отражение реальных событий, а поэтический приём, который был широко распространён в средневековой литературе. Герои средневековых эпических поэм, повествований подобно древнегреческим героям часто видят перед решающими событиями вещие сны, которые им растолковывают мудрые толкователи снов. Следует заметить, что хитроумные толкователи издревле стремились дать двусмысленную трактовку вещему сну. Эта туманная трактовка должна была предсказать результаты событий при их положительном и отрицательном для героя исходе.

Вещий сон Святослава вопреки устоявшейся литературной традиции повествует о том, что уже произошло. Бояре единодушны в трактовке сна и их трактовка отнюдь не двусмысленна: «Уже соколома крильца припешали поганых саблями, а самаю опуташа в путины железные». Поразительно то, что эта трактовка совершенно не соответствует тому, что видел Святослав в своём вещем сне. Согласно любому соннику, из описания сна следует, что болезнь и смерть подстерегают Святослава («Си ночь съ вечера одевахуть мя, — рече, — чръною паполамою на кроваты тисовђ»), и без главы остался его княжеский дом («Уже дьскы безъ кнђса въ моёмъ теремђ златоверъсђмъ»).

Традиционно исследователи и переводчики придерживаются мнения первых версификаторов «Слова…», которые полагали, что во сне Святослав видит себя в окружении чуждых ему людей, которые без всяких видимых причин ухаживают («негуют») за ним. Между тем в уходе в это время нуждался князь Игорь, который лежал «под ранами». Именно князь Игорь и его товарищи были в окружении «поганых». Природа подобного рода странностей, связанных со сном Святослава, вполне объяснима, если допустить, что при разбивке текста была допущена ошибка, и в своём вещем сне Святослав видит не себя, а князя Игоря, который информирует его о своём бедственном положении. О. О. Сулейменов, полагал, что в пергаментном списке «термин "сыновчь" (племянники, двоюродные братья) оказался в конце строки и был сокращён в аббревиатуре "сннчь"». На наш взгляд, переписчики могли не только аббревиатуру, но и полное слово сыновчь трансформировать в си ночь по целому ряду причин: небрежность, недопонимание старого термина родства и т.д.

Сулейменов считал, что Святослава одевали чёрной папаламой его двоюродные братья. Такое прочтение не делает содержание сна Святослава менее загадочным. На наш взгляд разбивка текста с учётом конъектуры О. О. Сулейменова должна быть следующей: «А Святославъ мутенъ сонъ видђ въ Кiеве на горахъ. Сыновчь: "C вечера одђвахуть мя, — рече, — чръною паполамою на кроваты тисовђ…"». В этом случае всё становится на свои места и в критической ситуации оказывается не пребывающий в Киеве Святослав, а раненый и пленённый Игорь, который информирует о своём положении Святослава. По всей видимости «Слово…» изначально задумывалось как проповедь, которая должна была успокоить киевлян, возмущённых необходимостью собирать выкуп за князей-отступников. Во сне Святослав должен был увидеть дружественных Игорю половцев, которые собирают этот выкуп и складывают его у постели Игоря. Сон Святослава должен был рассеять всякие сомнения относительно необходимости выплаты выкупа за Игоря и его сына киевлянами, а также скрыть контакты Святослава с Кончаком. Со временем эта проповедь была трансформирована для обеспечения надлежащей встречи князя Игоря киевлянами.

Надо сказать, что современная наука отнюдь не отвергает зафиксированный уже в глубокой древности разными народами феномен «вещих снов». Дело в том, что человеческий мозг в процессе своей жизнедеятельности генерирует не только электрические импульсы, но и различного рода поля. Интенсивность этих полей резко возрастает в кризисных ситуациях. При этом сигналы, исходящие из человеческого мозга, могут восприниматься на огромных расстояниях. Особенно чувствительны к такого рода импульсам люди, находящиеся в генетическом или духовном родстве с человеком, оказавшимся в критической ситуации. Вполне возможно, что вещий сон Святослава отнюдь не выдуман автором «Слова…». Однако есть веские основания считать, что информация о состоянии князя Игоря и о его сыне была получена через тюрок. Об этом свидетельствуют тюркизмы, которые будут рассмотрены ниже.

Истолкование вещего сна боярами в свете предложенной реконструкции сна Святослава вполне согласуется с его содержанием и не может порождать вопросы.

16. Синее вино с трудом смешано.

Сложности при осмыслении данного фрагмента возникают при объяснении эпитета «синий» и выражения «с трудом смешаное». Первые издатели «Слова…» перевели данный фрагмент так: «…подносили мне синее вино с ядом смешанное». Н. В. Шарлеманя этот перевод устроил. Он считал, что под «синим вином» следует подразумевать старую отравленную наливку, однако подобная трактовка слова «трудъ» была скептически воспринята большинством исследователей.

А. Л. Никитин предложил под «синим вином» подразумевать уксус, а «трудъ» считать губкой. Следует заметить, губка с уксусом не смешивается. Если же предположить, что уксус смешивался губкой, то неизбежно возникает вопрос: с чем смешивался уксус?

Согласно толкованию, которое предложил А. Г. Степанов, синее вино — это «спирт … может быть с чем-то смешанный». Он также перевёл «смешанное с трудом» как «смешанное с горечью» [Степанов, 1978, с. 148—150].

В. И. Абаев считает, что «эпитет "синий" не мог относиться ни к какому виду виноградного вина. Речь могла идти только о хлебном вине, т. е. водке». По его мнению «синее вино» — прозрачное, очищенное вино. Вместе с тем он признаёт, что «в русском фольклоре, в частности, в былинах, (хлебное) вино — «зелёное» («чара зелена вина») [Абаев, 1985, с. 40—41].

Н. И. Гаген-Торн, пытаясь объяснить странный эпитет, высказала мысль, что синий цвет вина символизирует смерть, траур [Гаген-Торн, 1963, с. 101]. Таким образом, единый взгяд на природу «синего вина» у исследователей «Слова…» до сих пор не выработан.

Слово «труд» в выражении «с трудом смешано» по мнению большинства исследователей означает «горе, горечь». Вместе с тем высказываются и иные трактовки. Так, например, А. К. Югов предложил вместо слова «труд» читать «трут», т. е. «чёрная, перетомлённая, не до конца пережжённая в закрытом сосуде тряпица». По его мнению, трут играет в данном фрагменте сугубо символическую роль. Трут — «чёрный, крохкий. И вот его-то и крошат в кубок с вином (синим) и подают князю. Чёрный «трут», чёрная паполама, чёрные вороны … Как можно не видеть, что всё это — сны траура» [Югов, 1970, с. 166]. Более реалистична конъектура, данная О. Сулейменовым. Он считает, что в оригинале было употреблено тюркское слово «турта» — осадок [Сулейменов, 1975, с. 63—64].

Конъектура, предложенная О. Сулейменовым, наводит на мысль, что и «синее вино» может получить реалистичную трактовку с учётом тюркской лексики. В тюркских языках игристым напиткам может присваиваться эпитет шаян, саян. Так, например, в тат. шаян ´шаловливый, озорной, шутливый и т.д.´ [ТРС, 1966, с. 658]. Если «синее вино» трактовать как игристое, то становится понятным, почему оно оказалось смешанным с осадком. Становится также понятным, что информация о сосстоянии князя Игоря получена от тюрок.