Сочинение Она насыщена такими неожиданными подробностями, которых не найти ни у

- британский флаг, некогда воздвигнутый Джемсом Россом на Северном магнитном

полюсе, теперь развевался и на Южном

14 июня 1909 года Англия встретила Шеклтона и его товарищей как нацио-

618

ШЕКЛТОН ЭРНСТ ГЕНРИ

619

нальных героев. Отважных полярников приветствовали тысячные толпы лондонцев.

страны следовали одно за другим. Так длилось несколько месяцев Затем -

полуторагодичное турне четы Шеклтонов по странам Европы и Америке,

превратившееся в сплошной триумф: повсюду встречи, овации, почести. После

"великого норвежца" - Нансена - таких лавров никто из исследователей еще не

собирал.

обществ мира, награжден золотыми медалями этих обществ Правительства России,

Швеции, Дании, Италии, Германии наградили его орденами.

В Петербурге, куда Шеклтон прибыл по приглашению Русского географического

общества, он встретил теплый прием. Его приветствовали Семенов-Тян-Шанский,

Шокальский, другие видные ученые России. Царь Николай II, к которому Шеклтон

имел рекомендательное письмо от принца Генри, соизволил дать аудиенцию,

длившуюся около двух часов, а затем собственноручно приколол гостю орден святой

Анны. Такой чести не был удостоен даже Нансен.

Сколь ни значительны были научные достижения Шеклтона и Скотта, победа

норвежцев, первыми достигших Южного полюса, сильно ударила по национальному

самолюбию британцев. Чтобы вернуть "обиженному" английскому флагу былую славу,

требовался какой-то необычайный подвиг, который удивил бы мир своей дерзостью,

размахом и вместе с тем позволил бы Англии застолбить именем короля новые

пространства ледового материка. Это взялся сделать Шеклтон.

Он перехватил идею Брюса и Фильхнера и выступил с проектом трансантарктической

экспедиции. Огромная популярность, поддержка правящих и финансовых кругов Англии

помогли Шеклтону сравнительно легко получить нужные средства, и в конце 1913

года он занялся снаряжением и укомплектованием штата новой экспедиции. Из старых

полярников дали согласие на участие в экспедиции Уайлд, бывший штурман "Нимрода"

Макинтош, художник Марстон, моряки Крин и Читам. Остальной состав был набран из

новичков.

Экспедиция разделялась на два самостоятельных отряда Главный отряд Шеклтона

отправлялся на парусно-паровом судне "Эндьюрэнс"" в море Уэдделла. Судно должно

было высадить сухопутную партию Шеклтона с собачьими упряжками и запасом

продовольствия на Берег принца Луитпольда Отсюда партии предстояло совершить

переход через материк' до полюса - по абсолютно девственным местам, дальше, уже

на север, знакомой дорогой - по плато короля Эдуарда VII, леднику Бирдмора,

ледяному щиту Росса к проливу Мак-Мёрдо. К тому времени вспомогательный отряд

Макинтоша, отправлявшийся в море Росса на судне "Аврора", должен был устроить

базу на мысе Хижины или мысе Эванс и расставить склады продовольствия от базы до

ледника Бирдмора.

К концу июля 1914 года все приготовления в Лондоне закончились. "Эндьюрэнс"

готов был к отплытию, но, видимо, удача изменила Шеклтону. Весь ход этой

экспедиции - сплошная цепь злоключений. К чести Шеклтона следует сказать, борьба

была мужественной, и он устоял под ударами судьбы.

Сначала отплытие "Эндьюрэнса" из Англии чуть не сорвала начавшаяся пер-

вая мировая война. Затем по пути на юг выяснилось, что судно не столь уж прочно,

как казалось при покупке, а часть команды, завербованной в связи с войной из

белобилетников, оказалась мало пригодной для полярного плавания. Но главные

испытания ждали Шеклтона впереди.

Чрезвычайно трудная ледовая обстановка в море Уэдделла отняла у экспедиции много

времени на поиски прохода к югу и на борьбу со льдами. Только 10 января 1915

года "Эндьюрэнс" подошел к берегам Антарктиды. Казалось, счастье улыбнулось

мореплавателям - здесь была открытая вода. Судно быстро продвигалось к цели -

заливу Вакселя на Береге Луитпольда, который Шеклтон избрал отправным пунктом

санного похода. Через пять суток "Эндьюрэнс" встретил льды и был зажат ими.

Начался многомесячный дрейф. Судно, влекомое льдами, сначала дрейфовало на юг, а

затем - на север. Планы Шеклтона на достижение берега полюса безнадежно рухнули.

Теперь все его мысли были направлены на то, чтобы сохранить судно и людей.

В октябре 1915 года "Эндьюрэнс" был раздавлен льдами и затонул. Люди высадились

на лед, разбили лагерь. Льдина продолжала дрейфовать к северу. Пока хватало

продуктов, спасенных с раздавленного судна, пока удавалось охотиться на тюленей,

жизнь на льдине была довольно сносной. Все были заняты своими делами: ученые -

наблюдениями, моряки - укреплением и оснащением шлюпок, чтобы в случае

надобности на них можно было бы переправиться на сушу. С приближением зимы

положение экспедиции ухудшилось.

В начале апреля 1916 года, когда дрейфующий лагерь находился в проливе

Брандсфилда, льдина начала ломаться, быстро уменьшаться в размерах, появились

разводья. Шеклтон принял решение покинуть ледовый лагерь и добираться на шлюпках

на один из Южно-Шетландских островов. Шлюпки были спущены на воду, но

понадобилось еще несколько дней, чтобы они смогли выбраться из ледяного крошева

в открытое море. Здесь экспедицию ждали новые, еще более серьезные испытания.

Сильная качка, мороз, сырость, нехватка пресной воды изнуряли людей. На рассвете

15 апреля они все же добрались до острова Мордвинова (Элефант). Впервые за

последние 17 месяцев под ногами измученных людей была земля, голая,

безжизненная, обледенелая земля.

Но было ли это спасением? На этот вопрос никто ответить не мог. Шеклтон понимал:

никакая спасательная экспедиция не станет искать их на этом острове, отстоявшем

на тысячи миль от Берега Луитпольда. Надежды на помощь извне не было, следовало

полагаться лишь на самих себя. Перед Шеклтоном встала дилемма: либо отправить на

Южную Георгию, где находился поселок китобоев, одну шлюпку с наиболее опытными

людьми, чтобы они добились присылки на остров спасательной экспедиции, либо всем

оставаться здесь, уповая на волю Божью. Шеклтон избрал первый, наиболее трудный

вариант, и взялся сам его осуществить.

24 апреля Шеклтон и с ним еще пять моряков, в том числе капитан "Эндьюрэнса"

Уорсли и второй помощник Томас Крин, отправились на вельботе "Джеймс Кэрд" в

невероятно трудное плавание по бурному океану. В течение нескольких суток они не

могли не только отдохнуть, обсушиться, согреться, но даже встать

620

ШЕКЛТОН ЭРНСТ ГЕНРИ

621

и выпрямиться - разве что на минуту и то держась за мачту и снасти. Чтобы

двум другим поддерживать котелок, приподнимая его, когда вельбот кренился. В

таких условиях выдержка, спокойствие и уверенность начальника были особенно

важны.

"Джемс Кэрд" был захвачен сильным штормом, чуть не погубившим растерзанное

суденышко и людей. Еще двое суток заняли поиски места высадки - из воды повсюду

торчали отвесные скалы. Чтобы спасти людей, страдавших от холода, голода и

жажды, Шеклтон решился на риск. Высадка происходила в темноте в какой-то узкой

расщелине между скал. Шеклтон выскочил первым, чтобы закрепить шлюпку, но

сорвался со скалы и чуть не погиб.

На следующий день мореплаватели выяснили, что они высадились в Фьорде короля

Хакона, на юго-западном берегу Южной Георгии. Селение китобоев находилось на

противоположной стороне - в заливе Гритвикен. Чтобы попасть туда, надо было

обогнуть остров, но вельбот пришел в полную негодность. Тогда Шеклтон решился на

отчаянный шаг. Больные были оставлены в Фьорде, а он с Уорсли и Крином

отправились пешком через заснеженный горный хребет в Гритвикен.

Нерадостные вести ждали здесь Шеклтона. Его блестящий проект

трансантарктического похода явно провалился. По воле обстоятельств оба отряда

экспедиции оказались разбросаны в разных концах Антарктики. Сам Шеклтон, глава

всего предприятия, находился в Гритвикене в сотнях миль от ближайшего телеграфа,

лишенный возможности сообщить в Англию о положении дел. Три участника плавания

на "Эндьюрэнсе" лежали на скалах Фьорда короля Хакона, двадцать два других -

ждали спасения на острове Мордвинова. В столь же плачевном состоянии находился и

второй отряд экспедиции. Судно "Аврора", доставившее в конце декабря 1914 года

группу Макинтоша в пролив Мак-Мердо, встало на зимовку у мыса Эванс. В начале

мая следующего года буря взломала лед и вынесла судно на север. Несмотря на

серьезные повреждения в корпусе, "Аврора" в марте 1916 года все же выбралась из

ледяных оков возле острова Баллени и благополучно возвратилась в Новую Зеландию.

Судьба же десяти человек, высадившихся в проливе Мак-Мёрдо, оставалась

неизвестной. Еще во время пребывания "Авроры" в проливе Мак-Мёрдо шесть человек

во главе с Макинтошем отправились на юг устраивать склады для Шеклтона.

Вернулись ли они, живы ли остальные четверо - никто не знал.

Шеклтон выдержал и этот удар судьбы. Он напряг всю свою энергию, весь свой

организаторский талант, чтобы спасти товарищей. В тот же день он отправил

капитана Уорсли на паровом катере, взятом у китобоев, в Фьорд короля Хакона за

больными. Сам Шеклтон, не теряя времени, занялся изысканием средств к спасению с

острова Мордвинова 22 других полярных робинзонов. Ему удается заполучить от

чилийского правительства пароход "Иелчо". И вот 30 августа 1916 года он смог

ступить на берег острова. Его товарищи были невредимы, и через час все

находились на борту "Иелчо".

Теперь Шеклтону предстояло выяснить судьбу группы Макинтоша. На Новой Зеландии к

отправке на юг готовилось судно "Аврора". Спасательную экспедицию возглавлял

капитан Джон Дэвис. "Шеклтон, - пишет X. Милль, - считал неудобным ехать на

своем судне пассажиром, поэтому, пожертвовав во имя долга своим самолюбием,

зачислился сверхштатным помощником капитана на "Аврору".

В начале января 1917 года экспедиция была в проливе Мак-Мердо. На мысе Эванс, в

доме, построенном второй экспедицией Скотта, находились семь участников группы

из отряда Макинтоша.

Несмотря на все неудачи, постигшие Шеклтона, его экспедиция в целом сделала

немало полезного для науки, пополнив знания о метеорологическом и ледовом

режиме, глубинах морей Уэдделла и Росса.

"По возвращении в Лондон, - пишет X. Милль, - Шеклтон несколько месяцев

занимался чтением публичных лекций о своих полярных путешествиях и исполнял

различные мелкие поручения, дававшиеся ему английским правительством".

Шеклтон обратил свои взоры на американский Север и начал переговоры с канадским

правительством об организации экспедиции, которая обследовала бы море Бофорта.

Его предложение послать океанографическую экспедицию для обследования побережья

Антарктиды в африканском квадрате - от Земли Котса до Земли Эн-дерби нашло

поддержку у лордов Адмиралтейства. А 24 сентября 1921 года экспедиционная шхуна

"Квест" уже отплыла из Плимута на юг. Небольшое, менее 200 тонн водоизмещения,

судно было оборудовано по последнему слову мореходной техники, приспособлено для

серьезных океанографических работ. На нем имелась радиостанция, гирокомпас,

приборы для наблюдений над верхними слоями атмосферы, глубоководные лоты,

моторные лебедки и многое другое, вплоть до электрических грелок в "вороньем

гнезде" В далекий путь с Шеклтоном отправились его старые друзья Уайлд, капитан

Уорсли, врачи Маклин и Мак-Иль-рой, метеоролог Хуссей.

4 января 1922 года "Квест" бросил якорь в бухте Гритвикен у знакомого поселка

китобоев. Шеклтон сошел на берег, чтобы повидать своих старых друзей,

принимавших такое живое участие в спасении экспедиции "Эндьюрэнса". Вечером он

вернулся на судно, оживленный, довольный тем, что кончились все приготовления и

что утром можно отправляться на юг. Перед сном Шеклтон по обыкновению сел писать

свой дневник. "С наступлением сумерек я увидел одинокую, поднимавшуюся над

заливом звезду, сверкающую, как драгоценный камень" - записал он последнюю фразу

и лег спать .. А в 3 часа 30 минут 5 января он скончался от приступа грудной

жабы

оконечности вдающегося в море мыса А когда "Квест" на обратном пути из

Антарктики снова зашел на Южную Георгию, друзья Шеклтона воздвигли на его могиле

памятник - крест, увенчивающий вершину холма, сложенного из гранитных обломков.

622

100 ВЕЛИКИХ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

623

(1877-1914)

Российский гидрограф и полярный исследователь. В 1912 году организовал

экспедицию к Северному полюсу на судне "Святой Фока". Зимовал на Новой Земле и

Земле Франца-Иосифа. Пытался достигнуть полюса на собачьих упряжках. Умер близ

острова Рудольфа.

Георгий Седов родился в семье азовского рыбака с Кривой Косы. В семье было

девять детей. Отец ушел на заработки и пропал на годы. С семи лет пришлось Ерке

рыбачить, ходить на поденщину в поле.

До четырнадцати лет он был неграмотен, а потом, когда вернулся отец, кончил за

два года трехклассную церковноприходскую школу и... убежал из дома.

В двадцать один год Седов получил диплом штурмана дальнего плавания, в двадцать

четыре экстерном сдал экзамен и был произведен в поручики по Адмиралтейству,

направлен в гидрографическую экспедицию Северного Ледовитого океана.

В экспедиционных плаваниях Седов зарекомендовал себя блестяще. Георгий Яковлевич

становится помощником начальника экспедиции. Биографы утверждают, что еще в 1903

году он впервые задумался о достижении полюса, когда познакомился в Архангельске

с участниками американской полюсной экспедиции Циглера - Фиала. Это вполне

вероятно. Но начинается русско-японская война, и он подает рапорт об

откомандировании его на Дальний Восток. Седов командует миноноской № 48, которая

несет сторожевую вахту в Амурском заливе. А в 1906 году его назначают помощником

лоцмейстера Николаевской-на-Амуре крепости.

В газете "Уссурийская жизнь" молодой гидрограф выступает со статьями, в которых

подчеркивает "значение Северного океанского пути для России", призывает к его

освоению.

В 1908-1910 годах Седов работал в экспедиции Каспийского моря, затем проводил на

Колыме обследование устья реки, а на Новой Земле картировал Крестовую Губу, где

был заложен Ольгинский поселок.

Летом 1910 года, как раз перед экспедицией на Новую Землю, Седов женился на Вере

Валерьяновне Май-Маевской.

По ее воспоминаниям, вернувшись с Новой Земли, Седов начал постоянно говорить о

полюсной экспедиции. Но его вновь посылают на Каспий. Только 9 (22) марта 1912

года он подает докладную записку начальнику Главного гидрографического

управления генерал-лейтенанту А. И. Вилькицкому: "Горячие порывы у русских людей

к открытию Северного полюса проявлялись еще во времена Ломоносова и не угасли до

сих пор. Амундсен желает во что бы то ни стало оставить честь открытия за

Норвегией и Северного полюса. Он хочет идти в 1913 году, а мы пойдем в этом году

и докажем всему миру, что и русские способны на этот подвиг..."

Газеты восторженно приняли идею Первой русской экспедиции к Северному полюсу.

Седова поддержали А. И. Вилькицкий, морской министр России И. К. Григорович.

Николай II отнесся к плану экспедиции с пониманием. Седову был предоставлен

двухлетний отпуск с сохранением содержания, из капитанов по Адмиралтейству он

бьш переведен во флот с чином старшего лейтенанта. Сменив серебряные погоны

гидрографа на золотые, сын азовского рыбака был, можно сказать, введен в высший

свет.

Однако вскоре Георгия Яковлевича поджидало горькое разочарование. Специально

раскритиковала план экспедиции. К 1912 году Георгий Яковлевич много и успешно

поработал на Севере, но он не знал зимней Арктики, не имел никакого опыта

движения по дрейфующим льдам Отсюда и проистекали все промахи разработанного им

плана. У Каньи, например, была сотня собак и два вспомогательных отряда. У Пири

- двести пятьдесят собак и четыре вспомогательных отряда. По плану Седова

переход к полюсу должны были осуществить всего три человека с тридцатью девятью

собаками.

К тому же, стремясь "опередить" Амундсена, Георгий Яковлевич намечал срок выхода

экспедиции на 1 июля. Времени на подготовку было явно недостаточно.

В конце мая Седов подготовил новый, уточненный план экспедиции. Количество собак

увеличивалось теперь до шестидесяти, а груз был уменьшен с 3,25 до 2,18 пуда на

одну собаку (около 38 килограммов) Но дневной рацион собаки пришлось снизить с 1

до 0,6 фунта (приблизительно до 250 граммов). Так что и в новом плане были явно

нереальные цифры. Весь поход к полюсу и обратно должен был теперь продолжаться

172 дня - без малого шесть месяцев!

Однако Седов верил в свои силы, в силы русского человека. "Кому же, как не нам,

привыкшим к работе на морозе, заселившим Север, дойти и до полюса? И я говорю:

полюс будет завоеван русскими..."

Комиссия отвергла планы Седова. Император пожаловал 10 тысяч рублей, но

правительство отказалось выделить деньги на экспедицию.

624

625

сто рублей, кто-то несколько копеек. Создан комитет по подготовке экспедиции, во

главе которого становятся издатели.

Бесконечное число самых неожиданных, самых нелепых препятствий пришлось

преодолеть Седову во время подготовки экспедиции. Судно "Святой мученик Фока"

удалось, например, зафрахтовать только 10 июля.

26 августа "Святой Фока" переведен из Соломбальской гавани к Соборной пристани

Архангельска, а уже на следующий день - торжественные проводы, молебен,врется

шампанское...

По плану "Фока" должен был доставить отряд Седова на Землю Франца-Иосифа и

вернуться в Архангельск. Однако из-за позднего выхода выполнить план не удалось.

Судно было затерто льдами у северо-западного побережья Новой Земли.

Нелегкой была эта зимовка: не хватало теплой одежды (ею был обеспечен только

полюсный отряд), не хватало многих необходимейших "мелочей". Из-за спешки при

сборах никто не знал даже, что взято, а что так и не успели получить.

Выяснилось, что поставщики жестоко обманули Седова. Солонина оказалась гнилой,

как и треска.

Несмотря ни на что, Георгий Яковлевич не терял бодрости духа и даже подумывал

идти к полюсу с Новой Земли. Участники экспедиции проводили разнообразные

наблюдения и совершили несколько санных походов, существенно уточнив карту Новой

Земли. Сам Седов вместе с боцманом А. И. Инютиным прошел со съемкой около

семисот километров и впервые закартировал северное побережье архипелага. Это

путешествие было очень нелегким - Георгий Яковлевич обморозил несколько пальцев

на ногах, похудел на 15 килограммов.

"На обратном пути жизнь наша была трудна, больше - мучительна, ужасна, - писал

он жене. - Около одного большого ледника... оторвало сильным ветром лед вплотную

и унесло в море. Образовалась полынья шириной сажен 200. Эта полынья благодаря

большому морозу покрылась тонким слоем льда (1,5 вершка). Так как нам деваться

некуда было - либо идти назад, либо жить по ту сторону полыньи, обойти нельзя,

либо переправляться, я решился на последнее. Сам пошел вперед, пробивая палкой

лед и тем выбирая себе дорогу, а матросу приказал точно следовать с нартой по

моим следам. Я уже благополучно переходил на другую сторону и в душе радовался,

что нам удается переправиться, как вдруг слышу крик. Оглянулся: вижу нарту,

собак и человека болтающимися в воде. Я поторопился, как только можно было, на

помощь, но, не дойдя до человека шагов 10, сам провалился по грудь. Матрос

просит помощи, а я сам в ней нуждаюсь.

...Не было никакой надежды на спасение. Лед обламывался, не за что было

хвататься. Дул резкий холодный ветер со снегом, морозу - 12,5°. Члены коченели.

Но Господь, по-видимому, был к нам милостив. Мы выползли снова на лед,

подобрались с большой осторожностью к собакам, вцепились в постромки обеими

руками, и я крикнул на собак изо всей силы, как только мог: "Прррр..." (вперед).

Собаки рванулись, и нарта выскочила на лед, а затем с большой осторожностью

добрались до берега..."

В начале лета пять человек во главе с капитаном Н. П. Захаровы^ Ушли на юг,

чтобы добраться до ближайшего становища, а оттуда в Архангельск- ^а сУДне

кончался уголь. Седов надеялся, что еще летом 1913 года комитет сумееТ

обеспечить доставку угля и других припасов на Землю Франца-Иосифа.

Когда "Фока" в 1912 году не вернулся, в России раздавались голос;а> призывавшие

к организации спасательной экспедиции. Ведь на "Фоке" не бь)л0 Р^*10" станции, и

судьба его оставалась неизвестной. Предполагали худшее.

Седов был полон решимости во что бы то ни стало продолжить п^авание к берегам

Земли Франца-Иосифа и оттуда идти к полюсу. Но прошло ле'Г0' а льл-ы все еще

держали "Фоку" в плену, точнее, уже не "Фоку", а "Михаила (^уворина": во время

зимовки Седов переименовал "Святого Фоку" в честь редакт0Ра Газеты "Новое

время".

Только 6 сентября подул восточный ветер, и судно вместе со льдам*1 отнесло от

Офицеры экспедиции посчитали достижение Земли Франца-Иос1<Фа очень маловероятным

и призюли Седова повернуть назад. Это был ультимагУм> почти бунт на корабле.

Но Седов повел судно вперед! Несколько дней начальник экспедийии практически не

сходил с мостика. Лавировали в тяжелых льдах, жгли в топ)^е бревна, доски,

старые ящики. И все-таки они пробились! "Больших трудов сто^ло стаР°~ му

дряхлому судну добраться до этих широт, тем более что на пути вс^Ретилось нам

столько льду, сколько ни одна экспедиция, кажется, не встреча-"8-"*- На вторую

зимовку судно встало в бухте Тихой на острове Гукера. НадвиСалась по~ лярная

ночь. Условия жизни были на этот раз крайне тяжелыми. п

отапливались, в каютах лежал лед, и одеяла по утрам нередко приМеРзали к

переборкам. Многие продукты уже кончились.

Свежего мяса добыть удавалось редко. Пришлось есть и полутухлу^7 солони~ ну. В