Социальная психология



бет8/50
Дата17.07.2016
өлшемі6.41 Mb.
#204242
түріРеферат
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   50

Самопознание..................................................................................67

Я и культура...................................................................................71

■ САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ.........................................................................74

Локус контроля...............................................................................74

Приобретенная беспомощность — самоопределение............................75

Коллективная эффективность...........................................................77

■ ПРЕДРАСПОЛОЖЕНИЕ В ПОЛЬЗУ СВОЕГО Я....................................79

Объяснения позитивных и негативных событий .................................79

Можем ли мы все быть выше среднего?.............................................82

Нереалистичный оптимизм...............................................................83

Ложный консенсус и уникальность ...................................................85

Мотивация самоуважения.................................................................88

Размышления о самоэффективности и предрасположении в пользу своего Я..........................................................................................89

■ САМОПРЕЗЕНТАЦИЯ...............................................................................94

Ложная скромность .........................................................................94

Препятствия, которые мы создаем себе сами.......................................95

Управление впечатлениями ..............................................................96

64 ■ Часть I. Социальное мышление

Наше поведение является результатом взаимодействия между происходящим в наших головах и событиями окружающего мира, между нашим ощущением себя и нашим социальным окружением. Приведем несколько примеров.

■ Социальное окружение влияет па самосознание: оказавшись в группе иной культуры, расы или пола, мы ясно осознаем свое отличие и чутко реагируем на то, как нас воспринимают другие. В тот день, когда я писал эти строки, мой друг, американец европейского происхождения, на днях вернувшийся из Непала, рассказал, насколько белым человеком он чув­ствовал себя, живя в небольшой деревеньке; часом позже приятельница, американка африканского происхождения, рассказала мне, насколько американкой она чувствовала себя в Африке.

■ Эгоизм накладывает отпечаток на социальные суждения. Нас нельзя назвать объективными, бесстрастными судьями событий. Если в близких взаимоотношениях (например, в браке) возникают проблемы, мы обычно возлагаем на наших партнеров большую ответственность, чем на себя. Немного разведенных людей обвиняют в происшедшем самих себя. Ког­да дома, или на работе, или в игре дела идут хорошо, мы полагаем, что это наша заслуга. В борьбе за признание ученые редко недооценивают свой собственный вклад. После того, как Фредерик Бантинг (Frederick Banting) и Джон Маклеод (John Macleod) получили в 1923 году Нобелевскую премию за открытие инсулина, Бантинг заявил, что Маклеод, возглавляв­ший лабораторию, был скорее помехой, чем помощником. Маклеод в ре­чах, посвященных открытию, не упоминал имя Бантинга (Ross, 1981).

■ Отношение к себе мотивирует социальное поведение. Наши действия часто являются стратегическими. В надежде произвести хорошее впечат­ление, мы тратим миллионы на косметику и разного рода диеты. Так же как политики, мы отслеживаем у других поведение и ожидания по наше­му поводу и ведем себя соответствующим образом. Отношение к соб­ственному имиджу во многом управляет нашим поведением.

Как видно из этих примеров, Я и общество можно уподобить двустороннему движению. То, что вы думаете о себе и как себя ощущаете, влияет на вашу интерпретацию событий, на ваши воспоминания о них и на то, как вы реагируете на других. В свою очередь, другие помогают вам ощутить себя. В 1993 году слово «Я» появилось почти в 5400 книгах и резюме в журнале «Psychological Abstracts», увеличив количество по сравнению с 1970 годом в четыре раза. Наше ощущение себя организует наши мысли, чувства и действия. Поэтому мы начинаем наш экскурс в социальную психологию с того, что рассмотрим, на­сколько хорошо мы себя знаем, что мы чувствуем по отношению к себе и как ощущение себя управляет нашими установками и действиями.

■ Я-КОНЦЕПЦИЯ

Как паши убеждения относительно себя влияют па наши мысли и действия? Насколько хорошо мы себя знаем? Как культура формирует паше чувство «Я»?

Кто вы? Вы — уникальное и сложное создание и можете по-разному до­полнить предложение «Я —...». (Какие пять ответов вы могли бы дать?) Все

ЭТИ ОТВеТЫ ВМРГТР пчатыо ппполопшлт.

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 65

Я-структура:

вера в себя, кото­рая организует и направляет обработку инфор­мации, касающейся самого себя.

концепции (специфические убеждения, с помощью которых вы определяете, кто вы есть) — это ваши Я-структуры (Markus & Wurf, 1987). Структу­ры — это психические модели, с помощью которых мы организуем нашу жизнь. Я-структуры (восприятие себя самого как спортсмена, как человека с избыточным весом, как человека энергичного и т. д.) очень влияют на то, как мы обрабатываем соци­альную информацию. Они влияют на то, как мы воспри­нимаем, запоминаем и оцениваем других людей и себя. Если занятия спортом являются центральной частью нашей Я-концепции (если «спортсмен» — это одна из наших Я-структур), мы будем замечать сложение и спортивные навыки других. Мы будем быстро припоминать связан­ный со спортом опыт н приветствовать информацию, которая совместима с нашей Я-структурой (Kihlstrom & Cantor, 1984). Значит, Я-структуры, состав­ляющие нашу Я-концепцию, можно рассматривать как психическую десятич­ную систему Дыои1 для составления каталогов п воспроизведения информации.

Рассмотрим, как Я влияет на память (явление, извест­ное под названием «эффект ссылки на себя»). Когда ин­формация применима к нашим Я-концепциям, мы быстро ее обрабатываем и хорошо помним (Higgins & Bargh, 1987; Kuiper & Rogers, 1979; Reeder & others, 1987). Если нас спросят, применимо ли к нам такое характерное слово, как «общительный», мы будем помнить впоследствии это слово лучше, чем если бы нас спросили, применимо ли оно к кому-нибудь другому. Если нас попросят сравнить себя с персонажем в рассказе, мы запоминаем этот персонаж лучше. Через два дня после разговора с кем-то мы лучше помним то, что сказал о нас этот человек (Kahan & Johnson, 1992). Таким образом, память формируется вокруг нашего основного интереса — самих себя. Когда мы думаем о чем-то в связи с собой, то запоминаем это лучше.

Эффект ссылки на себя иллюстрирует самый существенный жизненный факт: ощущение самих себя лежит в центре нашего мира. Рассматривая себя обычно как центральное звено, мы переоцениваем, в какой степени поведение других нацелено на нас. И часто мы берем на себя ответственность за события, в которых играем лишь небольшую роль (Fenigstein, 1984).

Наша Я-концепция включает в себя не только наши убеждения в том, кто мы сейчас, но также и то, кем мы могли бы стать — наши возможные Я. Хейзел Маркус и ее коллеги (Hazel Markus,Inglehart & others, 1989; Markus & Nurius,

1986) отметили, что наши возможные Я заключают в себе ___

то, какими мы видим себя в наших мечтах, — богатый Я, худой Я, страстно любимый и любящий Я. Они также зак­лючают в себе Я, которым мы боимся стать, — безработ­ный Я, больной Я, отстающий в учебе Я. Такие возможные Я мотивируют нас к достижению особой цели — к той жизни, к которой мы стремимся.

Эффект ссылки на себя:

тенденция эффек­тивно обрабаты­вать и хорошо запоминать инфор­мацию, относящую­ся к самому себе.

Возможные Я:

образ того, какими мы мечта­ем или боимся стать в будущем.

' Мслпмл Дыои (Mclvil Dewcv) — американский библиотекарь, разработавший систем)' класси­фикации книг, получившую 1М.ШШПС «десятичная система Дыои» (Dewcy Decimal System). Ос­новные классы » ней показаны трехзначным числом, а подклассы — числами после десятичной дроби. (Прим. перев.)

66

Часть I. Социальное мышление



Самоуважение:

всеобъемлющая самооценка, или чувство собствен­ного достоинства.

Воображаемые возможные Я Оиры Уинфри, в то v числе Я — богатая и нежелательное Я — тучная, мотивиропа чи ее работать ради достижения тон жизни, которую она хотеча

Является ли самоуважение (н?ша всеобъемлющая самооценка) совокупно­стью всех наших Я-структур и возможных Я? Если мы считаем себя привле­кательными, спортивными, энергичными и достойными богатства и любви, бу­дем ли мы относиться к себе с большим уважением? Это совпадает с точкой зрения психологов, полагающих, что люди будут лучше относиться к себе, если помочь им почувствовать себя более привлекательными, спортивными, более энергичными и т. д. Но Джонатон Брауни и Кейт Даттон (Jonathon Brown, Keith Dutton, 1994) доказывают, что этот «поставленный с ног на голо­ву» взгляд на самоуважение несколько устарел. Они пред­полагают, что на самом деле все обстоит наоборот. Люди, которые ценят себя вообще (с высоким самоуважением), с большей вероятностью будут пристрастны к своим взгля­дам, способностям и т. д. Они похожи на молодых родителей, которые, любя своего ребенка, восхищаются его пальчиками и волосиками. (Родители не за­нимаются предварительной оценкой пальчиков малыша, чтобы решить, на­сколько «весь» ребенок им дорог )

Чтобы проверить свою идею о том, что самоуважение в целом влияет на специфическое самовосприятие (чтобы «поставить все с головы на ноги»), они ввели в обиход студентов Вашингтонского университета мнимую личностную характеристику — «интегратпвная способность». (Они предьявляли студен­там наборы из трех слов — например, «автомобиль», «плавание», «намек» — и просили придумать слово, которое их связывает. Подсказка: слово начинается на <<б>>.) Люди с высоким самоуважением отмечали наличие этой способности с большей вероятностью, если им говорили, что это очень важно, чем в случае, когда им сообщалось, что нет известного применения такой способности. По-видимому, наше хорошее отношение к себе положительно влияет на наши спе­цифические Я-структуры и возможные Я.

В соответствии с этой «кувыркающейся» точкой зрения на самоуважение Стивен Смит и Ричард Петти (Stephen Smith, Richard Petty, 1995) показали,

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 67

как люди с высоким самоуважением сохраняют положительные эмоции. В плохом настроении люди, мало уважающие себя, будут выискивать плохие воспоминания в своем прошлом и печальные заголовки в газетах. Люди с вы­соким самоуважением могут улучшить его положительными воспоминаниями. Подобным же образом люди с низким самоуважением в плохом настроении в ответ на экспонируемую туманную картину обычно представляют себе непри­ятную историю. Люди, глубоко уважающие себя, будучи в плохом настроении, обычно придумывают историю, которая поднимет настроение.

Итак, всеобъемлющее самоуважение накладывает отпечаток на наши чув­ства о своих особенностях и способностях, на наши воспоминания и мысли. Но что определяет наше самоуважение? Существует, как мы увидим, множествен­ность влияний: прочная ранняя привязанность к родителям; оценка нас други­ми; сравнение себя с другими; идентификации, обусловленные культурой, и даже «перевернутое» влияние достижения особых умений. По мере того как мы боремся с препятствиями и обучаемся навыкам, которые выделяют нас сре­ди прочих, наши успехи порождают более многообещающий, более уверенный подход к действительности. Несмотря на то что самоуважение влияет на наше мышление «сверху вниз», оно также подпитывается и через корни повседнев­ного опыта.

САМОПОЗНАНИЕ

«Познай себя», — убеждал греческий философ Сократ. Мы, конечно, пытаем­ся. Мы с готовностью формируем убеждения о себе и без колебаний объясняем, почему мы чувствуем и поступаем именно так, а ке иначе. Но насколько хорошо мы в действительности знаем себя?

«Есть одна и только одна вещь во всей вселенной, о которой мы знаем боль­ше, чем могли бы узнать в результате наблюдения извне, — заметил К. С. Лью­ис (С. S. Lewis, 1969, pp. 18-19). — Эта вещь — мы сами. У нас есть, так сказать, внутренняя информация; мы в курсе дела». Действительно. Хотя иног­да мы думаем, что знаем, но наша внутренняя информация является ошибоч­ной. К такому неизбежному выводу приходят некоторые увлекательные со­временные исследования.

ОБЪЯСНЕНИЕ НАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Почему вы выбрали свой колледж? Почему вы разразились бранью на вашего соседа по комнате? Почему вы влюбились именно в этого человека? Иногда мы знаем. Иногда нет. Если нас спросят, почему мы чувствовали или действовали таким образом, наш ответ будет смахивать на правду. И все же, когда причины и определяющие факторы не очевидны, наши объяснения часто ошибочны. Факторы, приводящие к серьезным результатам, мы иногда считаем безобидны­ми. Факторы, играющие крохотную роль, мы иногда воспринимаем как важные. Ричард Нисбетт и Стенли Шахтер (Richard Nisbett, Stanley Schachter, 1966) продемонстрировали это, когда попросили студентов Колумбийского универ­ситета принять участие в эксперименте, где им предстояло выдержать серию Ударов электрическим гоком постоянно возрастающей интенсивности. Перед

68 ■ Часть I. Социальное мышление

этим некоторые приняли пилюли (совершенно безвредные «Вы не знаете в действительности), которые, как им сказали, вызывают

°° ста^ниого сердцебиение, неровное дыхание и неприятные ощущения в

Джонатан Свифт, «Светские разговоры», 1738

желудке — те самые симптомы, которые обычно наблю­даются у пораженных электротоком. Нисбетт и Шахтер ожидали, что испытуемые отнесут симптомы электричес­кого удара к действию пилюли, а не электротока, и поэто­му выдержат большую силу удара, чем те, кто не получил пилюлю. Действи­тельно, эффект был невероятный — люди, которым дали пилюлю, выдерживали электрические удары в четыре раза большей интенсивности.

После того как испытуемым сказали, что они выдержали большую силу электрического удара, чем это обычно бывает, им был задан вопрос: почему в их ответах не было упоминания пилюли? Даже после детального объяснения экспериментатором гипотез, когда их спрашивали более настойчиво, они отри­цали влияние пилюли. Они обычно говорили, что пилюля, вероятно, действи­тельно действовала на некоторых людей, но не на них. Типичным ответом было: «Я даже не помнил о пилюле».

Иногда люди думают, что на них повлияло нечто, не имеющее влияния. Нисбетт и Тимоти Уилсон (Timothy Wilson, 1977) попросили студентов Мичи­ганского университета оценить документальный фильм. Пока часть испытуе­мых смотрела его, снаружи ревела мощная электропила. Многие считали, что этот отвлекающий шум повлиял на их оценку. Но это не так; их оценки были сходны с оценками контрольных испытуемых, которые смотрели фильм без шума.

Еще больше наводят на размышления исследования, суть которых заклю­чалась в том, что люди каждый день в течение двух или трех месяцев должны были регистрировать свое настроение (Stone & others, 1985; Weiss & Brown, 1976; Wilson & ethers, 1982). Кроме этого, они отмечали факторы, которые могли бы влиять на их настроение, — день недели, погода, продолжительность сна и т. д. На завершающей стадии этих исследований испытуемые оце­нивали, какой вес имел каждый фактор. Удивительно (дан­ные касаются ежедневного настроения), что была очень маленькая взаимосвязь между тем, насколько важным счи­тал человек тот или иной фактор, и тем, насколько сильно этот фактор в действительности обусловливал их настро­ение. Эти результаты приводят в замешательство и заставляют спросить: на­сколько реально мы осознаем то, что делает нас счастливыми или несчастными?

ПРОГНОЗ НАШЕГО ПОВЕДЕНИЯ

Люди ошибаются и в тех случаях, когда прогнозируют свое поведение. В ответ на вопрос, подчинились бы они приказу нанести человеку несколько ударов электрическим током или колебались бы помочь жертве в присутствии других, они всецело отрицали бы свою подверженность таким влияниям. Но, как мы увидим, эксперименты показали, что многие из нас поддаются влиянию. Более того, обратите внимание на то, что обнаружил Сидней Шраугер (Sidney Shrauger, 1983), когда по его просьбе студенты прогнозировали вероятность возможных

«Есть три вещи, поддающиеся с крайним тру­дом, — это сталь, бриллиант и познание себя». Бенджамин Франклин

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 69

событий, которые могут произойти с ними в течение ближайших двух месяцев (романтическое приключение, болезнь и т. д.): их самопрогнозы едва ли были более точны, чем прогнозы, основанные па опыте среднего человека. Мы мо­жем быть уверены только в том, что иногда сами точно не знаем, что нас жде1 впереди. Прогнозируя свое будущее, лучше всего вспомнить то, как мы раньше вели себя в подобных ситуациях (Ostberg & Shrauger, 1986, 1990).

МУДРОСТЬ И ЗАБЛУЖДЕНИЯ САМОАНАЛИЗА

Итак, чаще всего паша интуиция глубоко ошибочна относительно того, что на нас повлияло и что мы будем чувствовать и делать. Но давайте не будем преувеличивать. Когда причины нашего поведения ясны и правильное объяс­нение совпадает с интуитивным, наше самовосириятис будет точным (Gavanski & Hoffman, 1987). Петер Райт и Петер Рип (Peter Wright, Peter Rip, 1981) обнаружили, что калифорнийские студенты предпоследнего курса могли по­нять, каким образом такие характеристики колледжа, как его размер, плата за обучение и удаленность от дома, влияли на их отношение к нему. Но когда причины поведения не очевидны наблюдателю, они также не очевидны и само­му человеку.

В главе 3 мы объясним, почему мы не осознаем многое из того, что происхо­дит в нашем сознании. Исследования восприятия и памяти показывают, что наше сознание главным образом есть результат нашего мышления, а не мыс­лительный процесс. Созерцая свое ментальное море, мы видим только его по­верхность. Мы ощущаем результаты бессознательной работы нашего разума, когда ставим ментальные часы на определенное время, чтобы вовремя про­снуться, или когда спонтанно наступает творческое озарение после того, как проблема бессознательно «вынашивалась». Творчески мыслящие ученые и художники, например, часто не могут рассказать о мыслительном процессе, в результате которого наступило озарение.

Социальный психолог Тимоти Уилсон (Timothy Wilson, 1985) предлагает смелую идею: психические процессы, контролирующие наше социальное по­ведение, отличаются от психических процессов, посредством которых мы объяс­няем свое поведение. Поэтому рациональные объяснения могут упускать из виду установки на инстинктивном уровне, который фактически руководит на­шим поведением. В девяти экспериментах Уилсон и его сотрудники (1989) обнаружили, что выраженные установки по отношению к чему-нибудь или кому-нибудь обычно достаточно хорошо предопределяют последующее поведе­ние. Однако, если они сначала просили людей проанализировать свои чувства, отчеты об установках становились излишними. Например, если встречающиеся мужчина и женщина были счастливы своими взаимоотношениями, то это явля­лось неплохим прогнозом того, что они будут встречаться и несколько месяцев спустя. Но если до того, как оценить свое счастье, они перечисляли доводы, в силу которых, как они считали, их взаимоотношения были хорошими или пло­хими, то их отчеты об установках были бесполезными для прогноза будущих взаимоотношений! Очевидно, в процессе анализа взаимоотношений люди обра­щали внимание на легко вербализуемые факторы, которые на самом деле были менее важными, чем другие аспекты взаимоотношений, которые было труднее выразить словами.

70

Часть I. Социальное мышление



В более позднем исследовании Уилсон и его сотрудники (1993) просили людей выбрать и взять домой один из двух художественных плакатов. Те, кого просили сначала объяснить причину своего выбора, предпочитали юмористи­ческий плакат (достоинства которого они могли легко описать). Но через несколько недель оказывалось, что они менее довольны своим выбором, чем те, кто следовал своему инстинктивному чувству и, как правило, выбирал другой плакат.

Мюррей Миллар и Абрахам Тсссер (Murray Millar, Abraham Tesser, 1992) считали, что Уилсон преувеличивает наше незнание самих себя. В своих ис­следованиях они предполагали, что концентрация внима­ния на причинах уменьшает успешность отчетов об уста­новках для прогноза поведения, которое руководствуется чувствами. Если бы вместо того, чтобы заставлять людей анализировать свои романтические отношения, Уилсон сначала попросил бы их задуматься о своих чувствах («Что вы чувствуете, когда вы вместе со своим партнером, а что — когда порознь?»), возможно, их отчеты об уста­новках в большей степени проникали бы в суть. Другие

сферы поведения — скажем, выбор школы для учебы (на основе стоимости обучения), продвижения в карьере и г. д., — возможно, в большей степени обусловлены когнитивными процессами. Для них наиболее полезным может быть анализ доводов, а не чувств. Хогя у сердца есть свои резоны, иногда решающими оказываются соображения рассудка.

«Самосозерцание — бич, который усугубляет нераз­бериху в уме».

Теодор Ретке, «Избранные поэмы Теодора Ретке», 1975

И.юбретатепь и его одноколес пыи вечосипед. Как и каждый и 1 пас, творческие люди больше осознают резучьтаты свое/о мыш пения, чсч лежащие о ею ос попе когнитивные процессы.

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 71

Изучение границ нашего самопознания имеет два практических вывода. Первый — для психологических исследований. Хотя интуиция испытуемых может дать ключ к разгадке психических процессов, не всегда можно пола­гаться на самоотчеты. Ошибки в понимании себя ограничивают научную полезность субъективных личных отчетов.

Второй вывод — для нашей повседневной жизни. Искренность, с которой люди рассказывают и интерпретируют свои переживания, не является гаранти­ей надежности этих отчетов. Личные свидетельства очень убедительны, но в них тоже могут быть ошибки. Если мы будем помнить об этом, то сможем меньше бояться других и быть менее легковерными.

Я И КУЛЬТУРА

Как вы закончили предложение «Я — ...»? Сообщили о своих индивидуаль­ных особенностях, таких как «Я — честный», «Я — высокий» «Я — общи­тельный»? Или поведали также и о ваших социальных связях и групповой идентичности, например: <<Я — католик», «Я — Мак-Дональд» или «Я — ка­надец»?

Для некоторых людей, особенно в индустриальных западных культурах, идентичность в значительной степени является информацией о себе. Юность — время отделения от родителей и определения своего личного, независимого Я. Если мы находимся вдали от дома в чужой стране, то наша идентичность (идентичность уникального индивида с присущими ему способностями, чертами, ценностями и мечтами) останется нетронутой. Психология западных культур предполагает, что жизнь будет богаче, если вы определите свои возможные Я и поверите в собственную силу личного контроля. Не следуйте тому, что от вас ждут другие. Будьте самим собой. Ищите свое счастье. Делайте свое дело. Чтобы любить других, сначала полюбите себя.

Западная литература от «Илиады» до «Приключений Гекльберри Финна» прославляет человека, полагающегося на свои собственные силы. В фильмах действуют сильные герои, бросающие вызов истеблишменту. В песнях провоз­глашают: «Я поступаю, как считаю нужным» и «Я стал самим собой» — и преклоняются перед «самой большой любовью» — любовью к себе (Schoeneman, 1994).

В главе 6 «Пол, гены и культура» мы увидим, что такой индивидуализм суть порождение определенных социальных условий и что он имеет определенные последствия. А пока достаточно упомянуть, что многие незападные культуры взращивают то, что Синобу Китаяма и Хейзел Маркус (Shinobu Kitayama, Hazel Markus) называют взаимозависимое Я. В традиционных культурах Азии, Африки, Центральной и Южной Америки индивидуальность в большей степени связана с другими. Например, малазийцы по сравнению с австралийца­ми и англичанами, так же как и японцы- по сравнению с американцами, с боль­шей вероятностью закончат предложение «Я — ...» информацией об иденти­фикации с группой (Bochner, 1994; Markus & Kitayama, 1991).

Человек с взаимозависимым Я в большей степени ощущает принадлеж­ность к чему-либо или кому-либо. Оторванный от дома и семьи, от коллег и верных друзей, индивид может утратить социальные связи, которые определя­ют, кто он. У человека не одно, а множество Я: Я с родителями, Я на работе, Я

72 а Часть I. Социальное мышление

А. Независимый взгляд на собственную личность

Б. Взаимозависимый взгляд на собственную личность

■ Рис. 2-1. Незави­симые и взаимоза­висимые Я-струк-туры. Независимое Я признает взаи­моотношения с другими. Взаимоза­висимое Я нахо­дится в более тесном единстве с другими. (Поданным Markus & Kilayama, 1991)

с друзьями (Cross & others, 1992). Как видно из рис. 2-1 и таблицы 2-1, взаи­мозависимое Я находится в социальном единстве и отчасти определяется им. Значит, цель общественной жизни не столько в расширении Я индивида, сколь­ко в достижении гармонии со своим сообществом и его поддержке. Самооцен­ка тесно взаимосвязана с тем, «что другие думают обо мне и моей группе». Для людей в индивидуалистических культурах, и особенно для меньшинств, кото­рые научились игнорировать предубеждения других, оценка себя и своей груп­пы другими не имеет такого большого значения (Crocker, 1994; Crocker & others, 1994).

А становится ли Я-концепция более индивидуализированной, когда Восток встречается с Западом (что случается, например, благодаря влиянию Запада

Таблица 2-1. Я-концепция: независимая или взаимозависимая






НЕЗАВИСИМАЯ

ВЗАИМОЗАВИСИМАЯ

Самоопределение есть

Нечто личное,

Нечто общественное,

определяемое

определяемое




индивидуальными

связями с другими




особенностями







и целями







Что имеет значение

Я — мои личные

Мы — групповые

достижения и успехи;

цели и солидарность;




мои права и свободы

наши общественные







обязанности







и взаимоотношения




Не одобряет

Конформизм

Эготизм

Показательный лозунг

«Будь верен самому

«Никто из нас не остров»




себе»




Культуры,

Индивидуалистические

Коллективистские

которые поддерживают

западные

азиатские и страны

Я-концепцию




третьего мира

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 73

ЗА КУЛИСАМИ

«В 1991 году, после того как я почти десять лет занимался исследовательской и препода­вательской деятельностью в университетах Мичигана и Орегона, я посетил мою альма-матер — университет в Киото — и встретился с японскими выпускниками, чтобы соста­вить план кросс-культурапьных исследований Я-концепции. Когда я объяснил западную идею о независимом Я этим очень талантливым студентам, они были удивлены. «Такая излишне упрощенная формулировка Я не оценивает должным образом всю сложность социальной жизни», — утверждали они. Я был настойчив в объяснении западной точки зрения на Я-концепцию — той, которую мои американские студенты понимали интуи­тивно, и в конце концов начал убеждать их в том, что многие американцы на самом деле имеют такое разобщенное представление о себе. Тем не менее один из них, глубоко вздохнув, сказал в конце: «Неужели в самом деле может быть так?» Я жил и учился на Западе и на Востоке, и меня привело в восхищение удивительное разнообразие Я в наших различных культурах. Если мы придем к тому, чтобы лучше понять это разнообразие, возможно, горизонты социальной психологии расширятся. И что более важно — может быть, мы лучше оценим связующую силу многих культур нашего мира».

СИНОБУ КИТАЯМА (Shinobu Kitayama), университет Киото

на города Японии и посещению западных стран японскими студентами «по обмену»)? Имеют ли на час влияние тысячи примеров повышения в должно­сти благодаря личным качествам, а не трудовому стажу; наставления «верить в свои собственные силы»; киноленты, где полицейский-одиночка ловит пре­ступника, несмотря на то, что другие препятствуют ему? «Могут иметь», — сообщают Стивен Хеппе и Даррин Леман (Steven Heine, Damn Lehman, 1995). У японских студентов, выезжавших по обмену и пробывших семь месяцев в университете Британской Колумбии, повысилось самоуважение. У иммигран­тов из Азии, долгое время живущих в Канаде, самоуважение выше, чем у недав­но иммигрировавших и тех, кто живет в Азии.

РЕЗЮМЕ

Чувство Я помогает нам организовать свои мысли и действия. Когда мы пере­рабатываем информацию, касающуюся нас, то запоминаем ее хорошо (фено­мен, называемый «эффект ссылки па себя»). Элементы нашей Я-концепции — особые Я-структуры, которые руководят переработкой информации, относя­щейся к нам, и возможными Я, о которых мы мечтаем или которых пугаемся. Самоуважение — всеобъемлющее чувство собственного достоинства, которое влияет на то, как мы оцениваем свои особенности и способности.



Самопознание, однако, имеет слабые стороны. Мы часто не знаем, почему ведем себя так, а не иначе. Если сильное влияние на наше поведение не броса­ется в глаза наблюдателю, мы тоже можем его не заметить.

Люди различаются своими Я-концепциями. Одни, особенно в индивидуали­стических западных культурах, принимают концепцию независимого Я. Дру­гие, часто в Азии и культурах стран третьего мира, — взаимозависимого Я. Эти противоположные идеи способствуют культуральным различиям в социальном поведении (что будет объяснено в главе 6).

74 ■ Часть I. Социальное мышление

■ САМОЭФФЕКТИВНОСТЬ |

Она не только помогает без самообольщения познать себя, но и поверить в ; свои силы. В экспериментах люди, считающие себя трудолюбивыми и преуспе- • вающими, лучше справлялись со сложными задачами, чем те, кто считал себя неудачником (Ruvolo & Markus, 1992). Подумайте о ваших позитивных воз­можностях, и вы успешнее будете строить планы и действовать.

Высокое самоуважение также приносит дивиденды. Если сравнить людей с высоким и низким самоуважением, то оказывается, что люди с чувством соб­ственного достоинства более счастливы, менее невротич-ны, меньше страдают от различного рода язв и бессонни­цы, менее склонны к наркомании и алкоголизму (Brockner & Hulton, 1978; Brown, 1992). Дополнительные исследо­вания локуса контроля и приобретенной беспомощности подтверждают, что тот, кто считает себя компетентным и результативным, находится в более выгодном положении. Альберт Бандура (Albert Bandura, 1986) объединил эти ис­следования в концепцию, названную концепцией самоэф-фективиости, — своего рода научную трактовку мудрос­ти, содержащейся в позитивном мышлении. Приносит ди­виденды также и оптимистичная вера в свои собственные возможности. Люди с высокой самоэффективностью бо­лее настойчивы, менее тревожны и менее склонны к деп­рессиям, лучше учатся (Gecas, 1989; Maddux, 1991; Scheier & Varver, 1992). Ваша самоэффективность заключается в том, насколько ком­петентным вы чувствуете себя, выполняя то или это. Что потом? Если вы може­те сделать нечто, будет ли расхождение во мнениях? Вы можете контролиро­вать свои результаты?

Самоэффективность:

чувство собствен­ной компетентнос­ти и эффективнос­ти. Отличается от самоуважения и чув­ства собственного достоинства. Например, у бомбар­дира может быть высокая самоэффек­тивность и низкая самооценка.

ЛОКУС КОНТРОЛЯ

«Я не бываю в компаниях», — жаловался неженатый мужчина лет сорока студенту-психотерапевту Джерри Фаресу (Jerry Phares). Фарес настоял, чтобы пациент пошел на танцы, где он танцевал с несколькими женщинами. «Мне так повезло, — сообщал он позже. — Это никогда не повторится». Когда Фарес рассказал об этом своему куратору Джулиану Роттеру (Julian Rotter), идея, которую тот давно обдумывал, приняла определен­ную форму. Эксперименты, проводимые Роттером, и на­блюдения, сделанные во время клинической практики, дали ему возможность предположить, что «некоторым людям присуще постоянное чувство, что все, что происходит с ними, определяется внешними силами того или иного рода, в то время как другие считают происходящее с ними в значительной степени результатом их собственных уси­лий и способностей» (цитируется по Hunt, 1993, с. 334). Роттер назвал эту установку локусом контроля. Вместе с Фаресом он раз­работал 29 парных утверждений для измерения индивидуального локуса кон-

Локус контроля:

степень, в какой люди воспринимают свою жизнь как контролируемую изнутри посред­ством собственных усилий и действий или контролируе­мую извне случаем или внешними силами.

Глава 2. «Я» в социальном мире ш 7

троля. Как вы думаете, люди скорее кузнецы своей судьбы или жертвы обстоя­тельств? Кто они — драматурги, режиссеры, действующие лица своей соб­ственной жизни или узники невидимых ситуаций? Во что вы больше верите?

В конце концов к людям отио или К сожалению, как бы человек пи

сятся так, как они этого заслц- старался, часто его достоинст-

живают. ва остаются иепри тайными.

Во всем, что со мной происхо и ш Иногда я чувствую, что не могу

дит, я обязан самому себе. контролировать, в какое русло

устремляется моя жизнь.

Средний человек может или Этим миром управляю?/! не-

влиять на решения прави сколько человек, находящихся

тельства. у власти, и с этим ничего не по-

де чаешь.

Свидетельствуют ли ответы гга эти вопросы (по Rotter, 1973) о вашей вере в возможность контролировать собственную судьбу (внутренний локус контро­ля)? Или они означают, что ее определяют посторонние силы или случай (внешний локус контроля)? Те, кто отнесет себя к людям с внутренним локу-сом контроля, с большей вероятностью хорошо учатся в школе, бросают ку­рить, пользуются привязными ремнями, используют контрацептивы, сами ре­шают свои семейные проблемы, зарабатывают много денег и отказываются от минутных удовольствий ради достижения стратегических целей (Findley & Cooper, 1983; Lefcourt, 1982; Miller & others, 1986).

Насколько компетентными и эффективными мы чувствуем себя, зависит от того, как мы объясняем неудачи. Возможно, вы знали студентов, которые счита­ли себя жертвами. Они возлагали вину за свои плохие отметки на вещи, не зависящие от их контроля, — скажем, на уровень собственного интеллекта, «плохих» учителей, никчемные учебники или контрольные работы. Если же с такими студентами дополнительно занимались, чтобы они усвоили более про­грессивную установку: поверили, что усилия, хорошие учебные навыки п само­дисциплина могут изменить положение, их отметки улучшались (Noel & others, 1987; Peterson & Barett, 1987).

Преуспевающие люди, скорее всего, оценят неудачу как случайность или подумают: «Нужен новый подход». Страховые агенты, считающие, что неуда­чи можно контролировать («Это трудно, но если я буду настойчив, все пойдет хорошо»), продают больше страховых полисов. Они почти вполовину реже, чем их более пессимистичные коллеги, бросают это занятие в течение первого года (Seligman & Schulman, 1986). Члены студенческой команды по плаванию, которым свойственен оптимистичный стиль объяснения происходящего, оп­равдывают ожидания с большей степенью вероятности, нежели пессимисты (Seligman & others, 1990). Как сказал в «Энеиде» римский поэт Вергилий: «Они могут, потому что они думают, что могут».

ПРИОБРЕТЕННАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ — САМООПРЕДЕЛЕНИЕ

Преимущество самоэффектпвпости иллюстрируют и исследования, проведен­ные на животных. Собаки, которые обучились чувству беспомощности (они не могли избежать удара электротоком), не проявляли инициативу в тех ситуаци­ях, когда могли избежать наказания. Собаки, которые обучились контролиро-

76 ■ Часть I. Социальное мышление

Приобретенная беспомощность:

беспомощность и покорность, при­обретаемая в слу­чае, если человек или животное не чувствует воз­можности контро­ля над повторяю­щимися неприят­ными событиями.

вать ситуацию (они удачно увертывались от первых уда­ров током), легко адаптировались к новым условиям. Ис­следователь Мартин Селпгман (Martin Seligman, 1975, 1991) заметил, что приобретенная беспомощность про­является и в человеческом поведении. Например, люди в состоянии подавленности или депрессии становятся пас-СИВНЫМ.И, так как считают, что все их усилия будут неэф­фективными. И беспомощные собаки, и люди в состоянии депрессии страдают от «паралича» воли, пассивного сми­рения, даже от неподвижной апатии (рис. 2-2).

Вот ответ на вопрос, каким образом любые учрежде­ния (дьявольские, как концлагеря, или благородные, как госпитали) могут лишить человека человеческих качеств.

В больницах «хорошие пациенты» не звонят в звонок, не задают вопросов, не контролируют то, что происходит (Taylor, 1979). Такая пассивность может быть хороша для «эффективности» госпиталя, но плоха для людей. Ощуще­ние силы и возможности контролировать свою жизнь способствует здоровью и выживанию. Потеря контроля над тем, что делаете вы и что другие делают для вас, может привести к неприятным, стрессовым ситуациям (Pomerleau & Rodin, 1986). Некоторые болезни ассоциируются с чувством беспомощности и умень­шением возможности выбора. Отсюда быстрое истощение и смерть в концент­рационных лагерях, домах для престарелых и среди хронических больных. Пациентам, которых обучили верить в свою возможность контролировать стресс, требуется меньше болеутоляющих и седативных средств, а медперсонал счита­ет их менее тревожными (Langer & others, 1975).

Эллен Лангер и Джудит Роден (Ellen Langer, Judith Rodin, 1976) в своюм исследовании, проведенном в престижном доме престарелых, продемонстриро­вали важность личностного контроля. Для лечения пациентов выбирался один из двух методов. В речи, обращенной к одной группе пациентов, доброжела­тельный персонал подчеркивал: «Наша обязанность — сделать так, чтобы вы могли гордиться этим домом и быть счастливы здесь». Они рассматривали пациентов как реципиентов, готовых пассивно принять преисполненную благих намерений п сочувствия заботу. Спустя три недели многие оценили свое состо­яние как близкое к истощению, такова же была оценка интервьюеров и персо­нала. Обращение к другой группе пациентов Лангер и Роден способствовало пробуждению личностного контроля. В нем подчеркивалась возможность вы­бора, возможность влиять на обстановку и ответственность человека за свою судьбу. Этим пациентам дали небольшую возможность принимать решения и

ш Рис. 2-2. Приобретенная беспомощность. Когда животные и люди переживают неприятные ситуации, которые они не в состоянии контролировать, они обучаются чувству беспомощности и покорности.

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 77

выполнять какие-то обязанности. Через следующие три недели 93% из этой

группы стали более бодрыми, активными и счастливыми.

Опыт первой группы напоминает случай с Джеймсом Мак-Кей (James

МасКау, 1980), 87-летним психологом.

Я перестал быть личностью прошлым летом. У моей жены был артрит коленно­го сустава, и она не могла передвигаться без специального приспособления, а я умудрился в этот момент сломать ногу. Мы отправились в дом по уходу за престарелыми. Там был уход, но не было дома. Доктор и старшая сестра прини­мали все решения; мы были просто живыми объектами. Слава богу, что это продолжалось только две недели... Глава дома для престарелых был компетент­ным человеком, сочувствующим пациентам. Я считал, что это лучший дом в горо­де. Но мы перестали быть личностями с того момента, как вошли туда.

Исследования подтверждают, что системы управления или руководства людь­ми, которые стимулируют силу собственного Я, будут на самом деле способ­ствовать здоровью и счастью (Deci & Ryan, 1987).

■ Заключенные, у которых есть какая-либо возможность контролировать окружающее (они могут передвигать стулья, включать и выключать теле­визоры, зажигать свет), испытывают меньший стресс. У них меньше про­блем со здоровьем, и они совершают не так много хулиганских поступ­ков (Ruback & others, 1986; Wener & others, 1987).

■ У работников, имеющих возможность самостоятельно выполнять задачи и принимать решения, лучшее моральное состояние (Miller & Monge, 1986).

■ Законопослушные граждане, которые могут выбирать, что им есть на завтрак, когда идти в кино, ложиться ли спать поздно или вставать рано, живут дольше и, конечно, более счастливы (Timko & Moos, 1989).

■ Обитатели приютов для бездомных, которые не имеют возможности сво­бодно выбирать, когда им есть и спать, и не могут контролировать свою личную жизнь от нежелательных вторжений, скорее всего, будут пассив­ны и беспомощны в поисках жилища и работы (Burn, 1992).

КОЛЛЕКТИВНАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ

Несмотря на распространенное мнение, что беспомощность приводит к актив­ным общественным действиям, действительность такова, что гораздо чаще она вызывает апатию. По сравнению с апатичными людьми члены пострадавших групп, выступающие с протестами, обычно в большей степени гордятся своими достижениями и сильнее верят в свои возможности влиять на события (Caplan, 1970; Forward & Williams, 1970; McKenzie-Mohr & Dyal, 1991). Во многих странах студенты университетов (не самые обездоленные члены общества) на­ходятся в первых рядах политически активных людей. По словам Альберта Бандуры (1982), люди, обладающие чувством коллективного результата,

будут мобилизовывать свои усилия и возможности, чтобы преодолеть внешние препятствия и добиться перемен. Но те, кто убежден в своей бесполезности, прекратят всяческие попытки, даже несмотря па то что с помощью согласован­ных усилий можно добиться перемен... Как общество, мы пользуемся благами, оставленными теми, кто был до нас, кто коллективно сопротивлялся негуманно-сти и работал па благо социальных реформ, которые обеспечивают лучшую жизнь. Наша собственная коллективная эффективность, в свою очередь, сфор­мирует условия жизни для следующих поколений.

78 ■ Часть I. Социальное мышление

«Если мой разум может постичь это и мое сердце может поверить в это, я знаю, что могу достичь этого. Долой наркотики! Будем надеяться! Я — человек!» Преподобный Джесси Джексон, «Марш за гражданские права», 1983

Хотя психологическое исследование и толкование са­моэффективности является новым, акцент на вашей лич­ной опзетствепности за свою жизнь и реализацию своего потенциала не нов. Тема «Ты можешь сделать это», про­низывающая книги Горацио Алджера (Horatio Alger) о быстром обогащении, является бессмертной американской идеей Мы находим ее в бестселлере 50-х годов «Сила позитивного мышления», автор — Норман Винсента Пила (Norman Vincent Peal). «Если вы мыслите позитивно, вы получите позитивные результаты. Это просто факт». Она появляется в книгах из серии «Помоги себе сам» и видео­фильмах , которые убеждают людей добиваться цели с по­мощью позитивных психических установок

Изучение самоэффективности дает нам большую уверенность в традицион­ных добродетелях, таких как настойчивость и надежда. Все же Бандура пола­гал, что самоэффект ипность возрастает в первую очередь не от самовнушения («Я думаю, что могу. Я думаю, что могу») или чрезмерно­го расхваливания («Ну, ты — гений1 Ты — человек! Ты прекрасен») Ее основной источник — обращение к труд­ным, бросающим вызов, но все же реалистичным задачам и достижение цели. После того как женщина усовершен­ствует физические навыки, необходимые для отражения нападения с целью сексуального насилия, она чувствует себя менее уязвимой, менее тревожной и более уверенной (Ozcr & Bandura, 1990). Добившись успехов в учебе, сту­денты убеждаются в своих академических способностях, что, в свою очередь, стимулирует их работать упорнее и добиваться большего (Felson, 1984). Делать все, что в твоих силах, и добиваться этого — означает чувствовать себя более уверенным и способным

«Не тверди, что знаешь свой пото­лок — поначалу убедись, что он твой».

Ричард Бах, «Иллюзии приключения мессии поневоле», 1977

Уснет почо/ают расти уверенное ти и т/пс may са чоэффект штос ти

\ Глава 2. «Я» в социальном мире ш 79

РЕЗЮМЕ


Несколько серий исследований показывают преимущество самоэффективиос-пги, которая является результатом успешного решения непростых задач. Люди, уверенные в своей компетентности и эффективности, с внутренним локусом контроля, лучше справляются с трудное 1ями и достигают большею, чем те, кто приобрел беспомощный, пессимистичный взгляд на жизнь. Группы, сознающие свою коллективную эффективность, часто предпринимают активные действия.

■ ПРЕДРАСПОЛОЖЕНИЕ В ПОЛЬЗУ СВОЕГО Я

В процесс переработки ипфор нации, относящемся h нате чу Я, втор?ается пред расположение. Мы охотно прощаеч свои неудачи, принимаем похвалу hi наши успехи и во чиогом считаем себя выше среднего. Такое киняшеииое мнение о себе позволяет большинству из нас наслаждаться преимуществами высокой само оценки, хотя есть опасность «задрать нос»

Существует достаточно распространенное мнение, что многие из нас имеют низкую самооценку. Психолог-гуманист старшего поколения Карл Роджерс (Carl Rogers, 1958) пришел к выводу, что большинство людей, которых он знал, «презирают себя, считая, что они ни на что не способны и их нельзя любить» Многие популяризаторы гуманистической психологии соглашаются с этим. «У всех нас есть комплексы неполноценности, — утверждает Джон Пауэлл (John Powell, 1989). — Те, у кого, кажется, нет такого комплекса, только притворяют­ся». Граучо Маркс (Groncho Marx, 1960) язвительно писал: «Я не хочу при­надлежать ни к одному клубу, который принял бы меня в свои члены».

Действительно, большинство из нас имеет хорошую репутацию у самих себя. Исследования самооценки показали, что даже ответы людей с низкими показателями достижений не выходят за пределы средне­го. (В ответах на такие утверждения, как «У меня бывают хорошие идеи», человек с низкой самооценкой использует слова типа «в некоторой степени» или «иногда» ) Более того, одно из самых вызывающих, но строго установлен­ных заключений социальной психологии касается силы предрасположения в пользу своего Я.

Предрасположение в пользу своего Я'

тенденция воспри нимать себя благосклонно.

ОБЪЯСНЕНИЯ ПОЗИТИВНЫХ И НЕГАТИВНЫХ СОБЫТИЙ

Раз за разом экспериментаторы обнаруживают, что люди охотно соглашаются с похвалой, когда им говоряi, что они в чем-то преуспели (они относят успех на счет своих способностей и усилий), но приписывают неудачу влиянию вне­шних факторов, типа невезения или изначальной нерешаемости проблемы (Whitley & Frieze, 1985). Точно так же и спортсмены, объясняя свои победы, обычно хвалят себя, но относят потери к чему-то другому плохой день, невнят­ные замечания судьи, сверхусилия другой команды или нечестная игра (Grove & others, 1991; Lalonde, 1992; Mullen & Riordan, 1988). А как вы думаете, какую долю ответственности обычно принимаю! на себя водители в дорожно-транс­портных происшествиях? В страховых пописах водители описывают свои ава-

Часть I. Социальное мышление

В ОБЪЕКТИВЕ

РАЗВИТИЕ СОЦИАЛЬНОГО Я

«Я» стало главной темой в психологии на основании того, что оно помогает органи­зовать наше социальное мышление и дает энергию нашему социальному поведению. Но что влияет на наше чувство Я? В этой главе обсуждаются два компонента Я.

Культура. Индивидуалистические западные культуры воспитывают независимое, обо­собленное чувство Я. Коллективистские азиатские культуры и культуры стран тре­тьего мира воспитывают более взаимоза­висимое, «социально связанное» чувство своего Я.

Личный опыт. Самоэффективность возни­кает из опыта мастерства. Успешное ре­шение задачи, требующей больших усилий, порождает чувство собственной компетент­ности.

В следующих главах будут рассматривать­ся другие компоненты Я.

Суждения других людей. Мы оцениваем себя, отчасти принимая во внимание то, что о нас думают другие. Дети, о которых от­зываются как о талантливых, работоспо­собных или готовых помочь, стремятся воп­лотить такие идеи в свои Я-концепции и поведение (см. главу 3).

Роли, которые мы играем. Когда мы на­чинаем играть новую роль (студента кол­леджа, родителя, продавца и т. д.), сперва мы можем испытывать чувство неловкости. Постепенно, однако, наше чувство Я впиты­вает в себя то, что ранее воспринималось просто как исполнение роли в театре жиз­ни. Игра становится реальностью (см. гла-ву 4).

Самооправдание и самовосприятие. Мы иногда испытываем дискомфорт, если го­ворили или действовали неискренне. Или если выступали в поддержку чего-то, о чем в действительности почти не задумывались. В таких случаях мы оправдываем свои дей­ствия, идентифициыруя себя с ними. Более того, наблюдая за самими собой, можно открыть, что теперь мы воспринимаем себя как человека, придерживающегося взгля­дов, которые мы выражали (см. главу 4).

Социальное сравнение. Мы всегда стре­мимся осознать то, чем мы отличаемся от окружающих нас людей. Как единствен­ная женщина в группе мужчин или как един­ственный канадец в группе европейцев, мы осознаем свою уникальность (см. главу 7). Сравнение с другими также формирует нашу самоидентификацию как богатых или бедных, остроумных или туповатых, высо­ких или низеньких (глава 12).

рии примерно так: «Неизвестно откуда взявшийся автомобиль ударил мою машину и скрылся», «Когда я приблизился к перекрестку, откуда ни возьмись появился забор, закрывающий видимость, и я не заметил другую машину», «Появился пешеход и бросился под мою машину» (Toronto News, 1977). Для ситуаций, где играют роль и умение, и случай (игры, экзамены, резюме для приема на работу), особенно характерен следующий феномен: победители мо­гут с легкостью приписать успех своим умениям, а проигравшие могут отнести свой проигрыш к случаю. Если я побеждаю в скрэббл1, это происходит благо­даря моей вербальной смекалке; если же я проигрываю, то «что же можно составить с мягким знаком, не имея согласных?».

Майкл Росс и Фиоре Сиколи (Michael Ross, Fiore Sicoly, 1979) наблюдали феномен предрасположения в пользу своего Я в супружеском варианте. Они обнаружили, что молодые женатые канадцы обычно чувствовали, что берут на себя большую ответственность за такую домашнюю работу, как уборка и забо­та о детях, чем их супруги приписывают им. В американском опросе 91% жен и только 76% мужей считали, что жены чаще занимаются покупкой продуктов

1 Настольная игра, заключающаяся и сосганлсшш счои из смдельмых букв. (Прим. иерее.)

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ 81

Оправдание Адама:

«Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел».

(BUrros, 1988). В другом исследовании мужья, оценивая свою работу по веде­нию^ домашнего хозяйства, пришли к выводу, что они делали чуть больше, чем их жены; жены, однако, считали, что они тратили вдвое больше усилий, чем их мужья (Fiebert, 1990). Каждый вечер мы с женой бросаем вещи для стирки в футе от корзины для грязного белья. Утром один из нас кладет его внутрь. Когда она сказала, что это моя обязанность, я подумал: «Хм, я же делаю это в 75% случаев». Поэтому я спросил ее, как часто, по ее мне­нию, она подбирает белье «Ну, — ответила она, — по­чти в 75% случаев». Неудивительно, что разведенные люди обычно обвиняют в разрыве своего партнера (Gray & Silver, 1990) или что менеджеры обычно возлагают вину за плохую работу на отсутствие способностей или усилий со стороны работников (Imai, 1994; Rice, 1985). (Работники, вероятнее всего, возложат вину на что-то другое — на не отвечающие требованиям поставки, чрезмерную загруженность работой, пло­хой характер коллег, нечеткие указания.)

У студентов тоже бывает предрасположение в пользу своего Я. Тот, кто получил положительную отметку на экзамене, хочет получить и личную похва­лу. Они считают, что экзамен адекватно оценивает их компетентность (Arkin & Maruyama, 1979; Davis & Stephan, 1980; Gilmor & Reid, 1979; Griffin & others, 1983). Те же, кто «завалил» экзамен, скорее всего, будут его критиковать.

Читая эти работы, я не мог противостоять соответствующему чувству «Я знал это!». Но давайте рассмотрим то, как преподаватели объясняют хорошую или плохую успеваемость студентов. Когда нет необходимости казаться скром­ным, те, кто находится в роли учителя, имеют тенденцию хвалить себя за хоро­шие результаты и сваливать вину на студентов за плохие (Arkin & others, 1980; Davis, 1979). Возможно, учителя думают: «С моей помощью Мария окончила год с отличием. Несмотря на все мои усилия, Мелинда "провалилась"».

Предрасположение в пользу своего Я. (Перепечатано и.) Better I lomcs ami Gardens Magazine. Авторские права Mcresith Corpoiation, 147.5 Все права сохраняются.)



«Я пишу список всех своих достоинств и недостатков, и пока получается, что достоинств больше».

■ Часть I. Социальное мышление

МОЖЕМ ЛИ МЫ ВСЕ БЫТЬ ВЫШЕ СРЕДНЕГО?

Предрасположение в пользу своего Я появляется и в том случае, когда люди сравнивают себя с другими. Если прав был Лао-Цзы, китайский философ, жив­ший в VI веке до н. э., говоря, что «ни в какие времена в мире не станет человек в здравом уме брать на себя слишком много, расстраивать свое здоровье, пере­оценивать себя», то большинство из нас несколько безумны. Ибо почти по всем параметрам, и по субъективным, и по социально желательным, большинство людей рассматривают себя не как среднего человека, а несколько пыше. Это особенно заметно, когда мы сравниваем себя с людьми вообще, а не со своими конкретными знакомыми (Alicke & others, 1995). Рассмотрим эту тему повни­мательнее.

■ Большинство бизнесменов считают, что их нравственные устои более вы­соки, чем у среднего человека, занимающегося бизнесом (Baumhart, 1968; Brenner & Molander, 1977). 90% менеджеров считают, что их коэффици­ент полезного действия выше, чем у среднего менеджера, равного им по рангу (French, 1968).

■ В Австралии 86% людей оценивают выполнение своей работы выше сред­него уровня, 1% — ниже среднего (Headey & Wearing, 1987).

■ В Голландии большинство учащихся средней школы считают, что они более честные, настойчивые, неординарные, дружелюбные и надежные, чем учащиеся школы в среднем (Hoorens, 1993).

■ Большинство водителей (даже те, кто в результате аварии был госпита­лизирован) считают себя более осторожными и умелыми, чем средние водители (Guerin, 1994; Svenson, 1981).

■ Большинство людей считает, что они более умны, чем обычные, равные им по служебному рангу лица (Wylie, 1979), они лучше выглядят (Public Opinion, 1984), у них меньше предубеждений, чем у остальных членов их сообщества (Fields & Schuman, 1976; Lenihan, 1965; Messick & others, 1985; O'Gorman & Garry, 1976).

■ Большинство взрослых верят в то, что они заботятся о своих престаре­лых родителях больше, чем их братья и сестры (Lerner & others, 1991).

■ Жители Лос-Анджелеса считают, что их здоровье лучше, чем у их сосе­дей, а большинство студентов колледжа полагают, что они переживут статистически прогнозированный для них возраст смерти почти на 10 лет (Larwood, 1978; С. R. Snyder, 1978).

Кажется, что любое общество подобно вымышленному Гаррисоном Кейлло-ром (Garrison Keillor) озеру Уобегон, где «все женщины сильны, все мужчины красивы и все дети имеют способности выше среднего». Возможно, причина такого оптимизма в том, что, несмотря на те 12% людей, которые ощущают себя старше своего возраста, значительно большее число — 66% — считают, что они слишком молоды для своего возраста (Public Opinion, 1984). В связи с этим на ум приходит анекдот Фрейда о человеке, который говорил своей жене: «Если один из нас умрет, я думаю, что поеду жить в Париж».

Субъективные параметры (такие как «дисциплинированный») вызывают большее предрасположение в пользу своего Я, чем объективные поведенческие параметры (такие как «пунктуальный»). Студенты, вероятнее всего, будут оце­нивать себя выше по «нравственным добродетелям», чем по «умственным спо­собностям» (Allison & others, 1989; Van Lange, 1991). Жители того или иного

Глава 2. «Я» в социальном мире ■ I

Большинство лю­дей оценивают себя выше среднего.



«Л/не просто страшно подумать, насколько неточной будет моя биография, написанная тобой после того, как меня не станет».

населенного пункта в подавляющем большинстве случаев считают, что они в большей степени, чем другие, пекутся об окружающей среде, голодающих и других социальных проблемах. Тем не менее они не рассматривают себя с точки зрения того, что делают больше, например, тратят время или деньги на эти проблемы (White & Pious, 1994). Отчасти это происходит потому, что субъективные качества дают очень много погрешностей при формулировке нами собственных определений успеха (Dunning & others, 1989, 1991). Оцени­вая свои «спортивные способности», я думаю о том, как я играл в баскетбол, а не о тех мучительных неделях, когда я прятался на правом поле, играя в бей­сбол в составе Малой лиги. Оценивая свои «лидерские способности», я пред­ставляю себе образ выдающегося лидера, чей стиль схож с моим. Давая нечет­ким критериям свои собственные определения, каждый из нас может считать себя относительно успешным. В одном колледже приемная комиссия опроси­ла 829 000 выпускников, и оказалось, что ни один из них не оценил себя ниже среднего по способности «ладить с другими» (субъективная желаемая черта), 60% поставили себя в верхний 10%-ный интервал выраженности этой способ­ности, а 25% отнесли себя к самому высокому 1%-ному интервалу!

Мы также поддерживаем наше представление о себе, приписывая большое значение тому, что мы делаем хорошо. Тот, кто в течение семестра освоил вводный курс пользования компьютером, будет считать себя грамотным чело­веком в области компьютерной науки в современном мире. Тот, чьи успехи по данному предмету были не так высоки, скорее всего, будет презирать этих «чокнутых компьютерщиков» и исключать навыки работы с компьютером из своего имиджа (Hill & others, 1989).

НЕРЕАЛИСТИЧНЫЙ ОПТИМИЗМ

Оптимизм предполагает позитивный подход к жизни. Если верить X. Джексону Брауну (Н. Jackson Brown, 1990), оптимист каждое утро смотрит в окно и говорит: «Хорошее vtdo. Слава Богу" Пессимосит выглядит

Часть I. Социальное мышление

■ 1 «Будущее видится в столь розовом свете, что застави­ло бы покраснеть даже Поллианну'».

Шелли Е. Тэйлор, «Несомненные иллю­зии», 1989

окно, произносит: «Слава Богу, утро». Однако у многих из нас есть черта, которую исследователь Нейл Уэйнстейн (Neil Weinstein, 1982, 1989) определил как «нереалистич­ный оптимизм по поводу будущих жизненных событий». В Рутджерском университете, например, студенты считали, что они, в отличие от своих однокашников, смогут подыс­кать хорошую работу с высокой зарплатой, будут иметь собственный дом и что, скорее всего, их минуют такие не­приятные события, как пристрастие к алкоголю, проблемы с сердцем до 40 лет или пожар. В Шотландии большинство подростков дума­ли, что они с меньшей вероятностью, чем их сверстники, могут заразиться виру­сом СПИДа (Abrams, 1991). После землетрясения, которое произошло в Сан-Франциско в 1989 году, местные студенты утратили свой оптимизм по поводу того, что их, в отличие от своих одноклассников, обойдут стороной природные катаклизмы,но через три месяца они воспрянули духом (Burger & Palmer,1991). Линда Перлофф (Linda Perloff, 1987) демонстрирует, каким образом иллю­зорный оптимизм делает нас более уязвимыми. Полагая, что нас-то несчастья обойдут стороной, мы не предпринимаем разумных мер предосторожности. Большинство молодых американцев знают, что половина браков в США за­канчиваются разводом, но упорствуют во мнении, что их брак не попадет в эти 50% (Lehman & Nisbett, 1985). Студентки последнего курса, не пользующиеся постоянно контрацептивами, полагают, что мл, в отличие от других сокурсниц,

В ОБЪЕКТИВЕ

ИЛЛЮЗИЯ НЕУЯЗВИМОСТИ

В 1943 году на медитации в часовне Гар­вардского университета психолог Гордон У. Олпорт (Gordon W. Allport, 1978) опи­сал, к каким последствиям может привести нереалистичный оптимизм: — Недавно я изучал жизнеописания двух­сот беженцев из нацистской Германии, на­писанные ими самими. За редким исклю­чением, эти люди были ослеплены своими надеждами.

Сначала никто из них не верил, что фашизм может обернуться для них катастрофой. В 1932 году они надеялись и поэтому вери­ли, что Гитлер никогда не придет к власти. В 1933 году они надеялись и поэтому вери­ли, что он не выполнит своих угроз. В 1934 году они надеялись и поэтому ве­рили, что кошмар скоро кончится. В 1938 году австрийцы были уверены, что Гитлер никогда не войдет в Австрию, пото-

му что они надеялись, что австрийцы не та­кие, как немцы.

Другой пример взят из результатов иссле­дования студентов последнего курса кол­леджа, которых просили оценить размер своего дохода спустя пять и десять лет пос­ле окончания колледжа. Результаты, как я с сожалением вынужден констатировать, были из области фантастики. Большинство из них представляло себя преуспевающи­ми, не допуская никаких других возмож­ностей.

Если они собирались заниматься медици­ной, то названную ими сумму дохода мог­ли на самом деле иметь не более 5% ме­диков-профессионалов. Если они хотели стать летчиками, сумма заработной платы, которую они называли, была выше зарп­латы любого реального летчика. Надежда, основанная на неведении, может существовать вечно, но она, несомненно, влечет за собой падение. Это скорее по­рок, чем добродетель.

' Поллианна — героиня романа американской писательницы Элеонор Портер — воплощение не­истребимого оптимизма (Прим. перев.)

т

«Боже, дай нам благоразумие спокойно принять то, что мы не можем изменить; мужество, чтобы изменить то, что можем; и мудрост чтобы отличить одно от другого». Рейнхольд Нибур, «Молитва спокойствия 1943





Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   50




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет