Становление карачаевской литературы

     Поэма «Сафият» — одно из лучших достижений карачаевской поэзии. В ней органически переплелись и творчески использованы Уртеновым традиции карачаево-балкарского фольклора (способ типизации событий и характеров — художественное обобщение на основе реального фа'кта; лиро-эпичность, драматизация поэзии, использование традиционных форм лирических причитаний и песен — кюу, народная фразеология и лексика), традиции восточной поэзии (в облике Сафият, в развернутых параллелизмах, имеющих символический характер), традиции пролетарской поэзии (в агитационно-публицистических элементах поэмы). Эти традиции уже не ощущаются как чужеродные для индивидуальности поэта. Он сознательно пользуется ими в поисках наиболее выразительных средств для создания реалистического произведения.

     «По мере возмужания национальных культур литературное взаимодействие выливается в творчески много-

образные формы. Расширение сферы взаимодействия сочетается с их углублением, со сложным, органичным освоением и переосмыслением традиций. Легко угадываемые признаки зависимости одной литературы от другой, одного писателя от другого улетучиваются, ибо взаимодействие выступает в роли активного творческого имшульса, способствующего обогащению уже развитых и обретших самостоятельный путь развития литератур».1

     Творчество А. Уртенова, как мы видим, отражает ряд существенных черт развивающейся карачаевской поэзии, прежде всего ее сближение с жизнью народа, расширение тематического диапазона, стремление к реализму, углубляющийся психологизм, страстную партийность.

     Уртенов овладевает художественным мастерством, обращаясь к традициям восточной поэзии, к фольклору, к русской советской поэзии 20-х пг., к творчеству Маяковского.

     Уртенов был не только большим общественным деятелем и поэтом своего народа, он был учителем талантливой молодежи, шедшей на смену первому поколению карачаевских литераторов. Об этом вспоминает известный современный карачаевский писатель Осман Хубиев, автор романа-трилогии «Аманат»: «Осенью 1933 года в Микоян-Шахаре (ныне Карачаевок) было открыто новое учебное заведение — педрабфак. Во второй половине учебного года по инициативе известного карачаевского поэта А. Уртенова был создан литературный кружок. Он отличался той особенностью, что в него могли входить не просто любители литературы, а только начинающие авторы. Это был творческий кружок. Он имел свою литературную (стенную) газету под названием «Джашлыкъ» («Молодость»). Она выходила ежемесячно. В ней, кроме первых стихов и рассказов рабфаковцев, помещались сатирические куплеты, карикатуры, дружеские шаржи, переводы небольших русских произведений, особенно стихов. Один раз в 3 месяца выходил рукописный литературный журнал. Он назывался «Бизни сёзюбюз» («Наше слово»). Кружок имел свой план работы. Руководителем кружка был избран автор этих строк.

 

     1 Г. И. Ломидз.е. Проблемы творческого взаимодействия литератур народов CCQP, М, I960, стр. 12—13.

Лучшие произведения кружковцев Перепечатывались из^стенной газеты и рукописного журнала в карачаевской газете «Къызыл Къарачай». Эти произведения были ,в основном о молодежи, о ноВОй, свободной, счастливой жизни горцев. В кружке участвовало 10—15 человек, среди них более активными 'были М. Урусов, Т. Борлаков, Сарыев (из педтехникума), М. Акбаева, К. Коркмазова, X. Дубанов и др. Большую помощь нам оказывали поэты А. Уртенов, Д. Байкулов, X. Бостанов. Уртенов нас поддерживал и организационно, и творчески. Он был частым гостем кружка. Часто делал доклады о литературе, читал свои стихи. Учил нас любить свой язык, народ, великую русскую литературу. С 1933 по 1936 год кружок работал регулярно. Начиная с 1936 года, выходили отдельными сборниками стихи бывших кружковцев О. Хубиева (1936 г.), М. Урусова (1940), Т. Борлакова (1940) и др. На сборах кружка долго обсуждались рукописи начинающих авторов. Говорилось о языке, об идее, о композиции и сюжете произведения, вообще — о мастерстве. Литературный кружок рабфака я считаю своей первой литературной школой».*

     ДАУТ БАЙКУЛОВ

     Даут Байкулов родился в 1902 году в ауле Верхняя Мара. До 1920 года работал батраком на кашах у богатых скотоводов, а зимами посещал сельскую школу. В 1925 году он кончил учительские курсы, после чего стал работать в школе и селькором в газете «Таулу Джашау». В 1926 поду он вступил в ряды КПСС, а через три года стал слушателем отделения журналистики Ростовского комвуза. После окончания работал в редакции газеты «Кызыл Карачай». Связь с газетой не прерывалась на протяжении всей жизни поэта, корреспондентом фронтовой газеты погиб он на фронте Отечественной войны - в 1942 году.

 

     1 О. Хубиев. Из воспоминаний. Написано 7/VH-I962 г. в г. Черкесске.— Архив Карачаево-Черкесского научно-исследовательского института истории, языка и литературы.

     Первое произведение Д. Байкулова рассказ «Жизнь Бекмурзы» было опубликовано в 1931 году. В том же году вышел первый сборник «Стихи за новую жизнь», который ю переработками и дополнениями переиздавался в 1933 и 1937 годах. В последующие годы появляются: поэма «Марьям и эфенди» (1932-г.), поэма «Шамай прежде и теперь» и сборник «Стихи» (1934 г.), поэма «Залихат» (1935 г.).

     И, наконец, в 1940 году выходят его «Стихи и сказки», где наибольший интерес представляют стихотворные переложения сказочных сюжетов карачаево-балкарского фольклора.

     Поэзия Байкулова интересна уже тем, что в ней, кроме, революционных мотивов («Парижская коммуна», «Кровавое воскресенье» и др.), Кроме сопоставления прошлого и настоящего родного народа, появляются темы, отражающие жизнь советской страны в тридцатые годы: пятилетки («Пятилетнему плану»), коллективизация и творческий труд на благо народа; - героические подвиги советских летчиков («Чкалову», «Трем летчицам», «Трем богатырям») и принятие Конституции («Сверкают»). Поэт включается в ряды борцов против фашизма и угрозы войны, он пишет: «Испанской девочке», «Двое рабочих из Германии и СССР», «Сегодня там», «Героям Хасана» и др.

     Но роль Байкулова в карачаевской поэзии этим далеко не исчерпывается. В его стремлении к историзму, к более глубокому осмыслению судеб родного народа в «цепи времен» ясно ощутимо становление социалистического реализма. Поэт развивает те мотивы, к которым было привлечено внимание и Каракотова («Кавказ»), и Уртенова («Эльбрус»).

     Его произведения, посвященные революционному перевороту, могли бы образовать единый «цикл, в котором закономерным звеном является жизнь маленького народа, вышедшего на арену мировой истории вместе со всей советской страной. Этот цикл мог быть начат стихами о Парижской Коммуне, 1905 годе, о Ленине (мотивами, уже разработанными в творчестве предыдущих поэтов), затем продолжен поэмой «Шамай прежде и теперь», изображающей судыбу батрака-карачаевца до и после революции и стихотворением «Ответ на письмо из Турции», рассказывающим далекому земляку о судьбе Карачая после революции, о строительстве социализма в нем.

     В стихотворении, посвященном швейцарской делегации, поэт выразил идею солидарности трудящихся всего мира, чувства патриотической гордости горца за свою новую, социалистическую Родину, противопоставленную странам капитала.

     Третий сборник произведений Даута Байкулова посвящен результатам пятилеток, победам народа в социалистическом строительстве.1 Он открывается стихотворением «Микояи-Шаха.р». Поэт более конкретно, чем Уртен'ов и Карапетов, рассказывает о городе, построенном руками освобожденного народа и ставшем центром экономической, политической и культурной жизни автономной области:

     Ты — дорогой сьш Октября,

     Ведешь Карачай по новому пути,

     Уверен и правилен каждый твой шаг.

     Как дворцы, высокие, нарядные дома

     Распахнули окна на восход солнца.

     Дома культуры и школы

     Несут нашей земле, нашему народу свет

                         знания.

     2 Здесь и дальше подстрочные переводы цитируются по кн.Байкъулланы Даут. Джзагъанларыны сайламалары, Черкесок, 1959,

     В больницах твоих

     Восхищенные чудесной их силой

     Люди идут сюда.2

     И завершить этот цикл можно было бы стихотворением «Сегодняшний Карачай»,1 в мажорно-патетических интонациях которого отразилась радость и гордость советского человека, построившего социализм. Искусно построенные рефрены подчеркивают различные стороны, моменты роста родного края.

     Измолол в труху врагов,

     Алым сиянием озарил горы,

     Разорвал мрачные тучи -

     Озарен светом сегодняшний Карачай.

     Стряхнул с плеч черные дни,

     Раскрыл Объятья новому,

     Бросил каменья нечистому прошлому,      Сегодняшний воспрянувший Карачай.

     Все до единого собрались в колхоз,

     Не осталось места насилью, исчезло оно.

     Кончилось время угнетателей

     Уничтожил их Карачай.

     В школах его молодое поколение,

     Просвещенным стал его народ,

     Цветет вся земля —

     Счастлив сегодняшний Карачай.

     Дружно растит колхозное добро,

     По-новому яшлызуется землей,

     Очищая родную землю от сорняков,

     Поднялось мое отечество—Карачай.

     Повсюду построил фермы,

     Горы повернул к новой жизни,

     По-большевистски встал за работу -

     Всенародным добром богат Карачай.

     Крепнущий историзм поэзии Байкулова наиболее полно отразился в его стихотворной повести «Шамай прежде и теперь».2

 

     1 Байкулов Д. П. Джанъыча джырла. Микоян-Шахар. 1937.

     Уже в таурухе1 «История Бекмурзы»,2 написанном в прозе и являющемся первым печатным произведением Байкулова, предвосхищены мотивы его повести в стихах.

     Сказание о Бекмурзе делится на две композиционные части, первая из которых повествует о судьбе мальчика, оставшегося сиротой и пошедшего в батраки.

     Рассказ о судьбе Бекмурзы до революции звучал очень актуально в начале 30-х годов, когда шла коллективизация. В этот период тоже очень трудно было распознать в богатом локровителе, якобы опекающем своих бедных родственников, кулака- эксплуататора. Автор вскрывает классовую подоплеку этого явления, скрытую под формой семейно-патриархальных, родственных отношений. Родственные связи дают возможность богачу Камгуту безнаказанно присвоить себе имущество Бекмурзы и, воспользовавшись его материальной зависимостью, превратить его в своего батрака. Односельчане верят в добрые чувства и обязанности Камгута и не могут помочь Бекмурзе, а местные власти и законы царской России на стороне Камгута. И только Октябрьская революция и советский суд восстанавливают справедливость.

     Оригинальной социально-бытовой, зарисовкой из горской жизни являются две контрастных сцены суда - царского и советского — разбирающего дело Бекмурзы и Камгута.

     В стихотворной же повести «Шамай прежде и теперь» Байкулов ставит перед собой задачу более значительную: показать естественность и закономерность победы идей Октября в жизни родного народа, рост классовой ненависти, революционного сознания и протеста среди трудящихся горцев.

     2 Байкулов Д. Б. Жизнь Бекмурзы. Кисловодск. 1931.

     И хотя повесть названа «Шамай прежде и теперЦ по существу, изображение характерной судьбы карачаевского батрака поднято до широкого обобщения судЫбы народной. Поэт подробно, в эпической манере повествует о беспросветной доле Шамая, который всю свою жизнь батрачил, чтобы заработать корову, и, скрюченный ревматизмом, искалеченный годами лишений, вынужден был ни с чем вернуться в свой голодный дом.

     Однако сила реалистического показа картин Прошлого снижается местами сентиментальностью и излишним драматизмом, переходящим порой то в натурализм, то в мелодраму, а иногда поэт вкладывает в уста ребенка слишком серьезные и смелые мысли, вряд ли ему присущие. Но, несмотря на эти недостатки, повествование достигает порой подлинно трагического звучания, как, например, в главе, повествующей о гибели Махмута и о поисках его Шамаем. Бай Камгут за ничтожную провинность выгнал мальчика с коша на ночь глядя, и ночью в горах волки растерзали Махмута.

     На следующий день обезумевший от горя Шамай находит жалкие останки своего сына. Проклиная виновников его гибели, отец клянется отомстить. С возмущением Шамая сливается гнев возмущенного народа.

     Байкулов стремился отразить момент внесения революционного сознания в массы. В сцене, изображающей волнение в ауле, вызванное известием о гибели Махмута, «один из односельчан Шамая, молодой и энергичный», призывает народ к борьбе. В своей речи он использует факт гибели мальчика как средство революционной агитации. Происходит столкновение толпы с власть имущими, но бунт подавлен.

     К сожалению, образ человека, призывавшего к восстанию, дан Байкуловым слишком бегло: не известно, кто этот человек, как сложились его революционные взгляды, какова стала его собственная жизнь Живого реалистичеокого образа карачаевца- революционера, организатора масс Байкулов здесь дать не смог.

     Верно изобразив социальные причины, порождающие стихийный протест горокой бедноты, Байкулов не сумел показать и своеобразие исторического пути развития классового самосознания в Карачае до революции. Однако ценна уже сама попытка показать соединение стихийного протеста крестьянских масс с революционным сознанием пролетариата. Автору, конечно, были известны имена первых карачаевских большевиков-интеллигентов, таких как Сайд Халилов. По-видимому такой образ и волновал его воображение, но осуществить замысел оказалось не по силам, Поскольку автора прежде всего занимала тема народа в революции, растущий, принимавший активные формы народный протест. Для этого он вводит в повествование рассказ Азрета — друга Шамая. Азрет рассказывает о батраке Османе, отомстившем баю поджогом.

     Шамай MICTHT Камгуту за гибель сына таким же образом и попадает в тюрьму. Бунт подавлен, Шамай арестован.

Так заканчивается первая часть повести о Шамве «прежде».

     Как мы видим, поэт достаточно убедительно сумел вскрыть одну из главных причин «рушения власти богатых: трудовой эксплуатируемый народ уже не может жить по-старому.

     Именно на эту закономерность обращено основное внимание автора. Он осмысливает в поэтических образах историческую неизбежность прихода горцев к революции.

     Повесть о Шамае в значительной степени приближается к жанру историко-революционной поэмы. Революция приносит горцам окончательное освобождение.

     Поэт не дал живого изображения гражданской войны на Кавказе, но верно, хотя и в общих чертах отразил попытку контрреволюционных элементов объединить горцев под знаменем ислама, под знаменем «борьбы с неверными», и противопоставил этой попытке сознание угнетенных, неизмеримо выросшее под влиянием Октября. Об этом говорится в декларативной форме, в форме диалога между врагами революции и трудящимся народом. Черты жизненной конкретности повествование приобретает вновь лишь тогда, когда автор обращается к судьбе Шамая теперь.

     Шамай становится - бригадиром колхоза, ударником социалистических полей, борцом за новое отношение к труду, в нем просыпается чувство хозяина своей страны:

     Вот передо мной мои стада овец,

     Тучнеют стада на горных склонах.

     Повесть заканчивается песней Шамая, прославляющей новую жизнь.

     В повести о Шамае ощутимо стремление поэта использовать традиции народного творчества. В повествовании о батрацкой доле, в образах Шамая, Махмута, баев ясно ощутимы мотивы социальной борьбы народ-x сказок и песен, таких как «Батрак», как «Песня о Маиле Дж.агаеве» и т. п.

     Здесь есть та же простота, конкретность в изображении батрацкой доли, хотя повествование о них гораздо пространнее, нежели в карачаевских сказках.

     Вполне естественно, что именно эти мотивы фольклора привлекли Байкулова. Они ему были близки, потому, что перекликались с его жизненным опытом, с его мыслями и чувствами. Глубже и полнее нарисованы главные герои повести — люди из народа. У них есть индивидуальные судьбы, характеры, эволюционирующие в ходе повествования.

     Но искусство индивидуализации образов присуще Байкулову пока в незначительной степени, и поэтому он не идет дальше изображения внешнего проявления психологического состояния, причем в довольно примитивной манере. Тут надо иметь в виду, что собственных традиций психологизации образа в карачаевской литературе еще не было. А. Уртенов делал в этом направлении первые шаги. Д. Байкулов будет идти к углублению характера героя долгим и сложным путем.

     Растянутость повествования, вклинивание в сюжет различных эпизодов, детальное описание отдельных моментов и перипетий, многократное повторение отдельных положений и образов, несоответствие частей произведения,— все это было присуще незрелой манере поэта, от этого он будет избавляться, овладевая мастерством.

     Но, несмотря на все недостатки, повесть интересна прежде всего с точки зрения ее историзма, как попытка проследить судьбы карачаевского народа в революции, и в этом смысле она подготавливает появление в карачаевской литературе большого эпического произведения — романа Хасана Аппаева «Кара Кюбюр». Как увидим в дальнейшем, многие мотивы, образы, сюжетные положения поэмы Байкулова найдут свое развитие на его страницах.

     По своей эмоциональной окраске поэзия Байкулова гораздо ровнее, нежели творчество И. Каракотова и А. Уртенова, в ней нет резких светотеней, и это объясняется как своеобразием его поэтической индивидуальности, так и периодом развития его таланта.

     Время творческой активности Байкулова Д. совпало с победой и укреплением колхозного строя. Трудовой народ успешно завершил строительство социализма, и Д. Байкулов стал певцом новой социалистической действительности.

     Пожалуй, самой существенной чертой его характера были душевная мягкость и большая, тел лая любовь к человеку-труженику. Эти качества порождали пристальное внимание к судьбам простых людей, их чувствам, к формированию новых черт мировоззрения и морали. Эпическое начало преобладает в его творчестве. Поэт стремится к созданию типических образов в типических обстоятельствах. Уже не машинизация и индустриализация вообще, а конкретные факты ложатся в основу его произведений. Д. Байкулов, будучи газетным работником, использует в своем творчестве богатый жизненный материал, ратуя за колхозное строительство, за новое отношение к труду и к социалистической собственности, против невежества и предрассудков.

     В его стихах еще много наивного (например, его юмор в стихотворении «Жалоба коров фермы колхоза «Большевик»). Здесь образы и ситуации даны в общих чертах и мало индивидуализированы, но речь идет уже о конкретных людях и - коллективах, чьи дела и чей облик были известны в области.

     Художественное несовершенство этих произведений не может заслонить того факта, что поэт стоял на правильном пути.

В лирике Байкулова начинает складываться образ положительного героя («Берите пример с Азрета»), появляется изображение трудового коллектива («Колхозному коллективу», «Колхоз в ауле Терезе») в его эволюции. Здесь есть живые зарисовки труда в колхозе (описание сенокоса в «Колхозном коллективе»).

     Трудовой лейзаж отанов'итоя характерным для поэзии Байкулова («4 времени года») и является его творческим вкладом в развитие карачаевской литературы.

     Но изобразить крупным планом формирование нового советского человека было для Д. Байкулова нелегкой задачей. Для этого ему нужно было пристально всматриваться в жизнь, многое переламывать в себе и учиться у великих русских писателей, в частности, у Пушкина, Горького, глубже изучать родной фольклор. Живое чувство историзма, тесная связь с современностью помогли ему понять новые черты народного характера. Посмотрим, с чего начинаются его поиски.

     Мотив батрацкой доли, we новый для карачаевской поэзии,— по-своему зазвучал у Байкулова.

     Возьмем для примера стихотворение «Батрачонок и кулак», написанное на материале того же факта, что и стихи Каракотова («Кулак и батрак») и Азрета Уртенова («Растерзавшему батрака»). Если романтик Каракотов драматизирует свое стихотворение, сталкивая в остром конфликте два социальных характера, а Уртенов пишет по этому поводу гневную инвективу на классового врага, то Байкулов в центре помещает монолог батрачоНКа, рассказывающего о своей трагической судьбе. Интересно, что в основе ритмики стихотворения лежит мотив распространенной в 20-е, начале 30-х годов песни «Кирпичики», по духу своему близкой к городскому так Называемому «жестокому романсу». Демократизм окрашен здесь в мелодраматические, сентиментальные тона. Вот эта-то мелодраматичность и была близка Байкулову.

     Батрака я сын, сын крестьянина,

     Я в казанской земле родился.

     Голод гнал меня,

     Холод гнал меня,

     И мученьем была жизнь моя.      Умер мой отец,

     умерла и мать,