Стивен Кинг. Сердца в Атлантиде

Мистер Бидермен открыл багажник, забрал чемоданы у Бобби и поставил

рядом с остальным багажом. Позади них его мама смотрела в заднее стекло и

разговаривала с двумя другими мужчинами, которые ехали с ними. Она

засмеялась чему-то, что сказал один из них. Бобби этот смех показался таким

же естественным, как деревянная нога.

Мистер Бидермен закрыл багажник и посмотрел на Бобби сверху вниз. Он

был узкий, с широким лицом. Щеки у него всегда были красными. В бороздках,

оставленных в его волосах зубьями расчески, виднелась розоватая кожа. Он

носил очки с маленькими круглыми стеклами в золотой оправе. Бобби его улыбка

казалась такой же неестественной, как смех его мамы.

- Будешь играть в бейсбол летом, приятель? - Дон Бидермен чуть подогнул

колени и взмахнул воображаемой битой. Бобби подумал, что вид у него очень

глупый.

- Да, сэр. Я Волк в Стерлинг-Хаусе. Надеялся стать Льтвом, но...

часы - в лучах утреннего солнца широкий золотой браслет слепил глаза, - а

потом похлопал Бобби по щеке. Бобби пришлось стиснуть зубы, чтобы не

отдернуть голову. - Ну, пора сдвинуть этот фургонище с места! Держи хвост

пистолетом, приятель! И спасибо, что одолжил нам свою мамочку.

Он повернулся и повел Лиз к передней дверце. Положил ладонь ей на спину

и повел. Это понравилось Бобби даже меньше, чем смотреть, как этот тип

чмокал ее в щечку. Он поглядел на раскормленных мужчин в строгих костюмах на

заднем сиденье - второго фамилия Дин, вспомнил он - как раз вовремя, чтобы

заметить, как они тычут друг друга локтями. Оба ухмылялись.

"Что-то тут не так", - подумал Бобби, и когда мистер Бидермен распахнул

дверцу перед его матерью, а она поблагодарила и скользнула внутрь, чуточку

подобрав платье, чтобы не мялось, ему захотелось попросить ее никуда не

ездить: до Род-Айленда слишком далеко. Даже до Бриджпорта далеко. Ей лучше

остаться дома.

Но только он ничего не сказал, а просто стоял на тротуаре, пока мистер

Бидермен захлопывал дверцу и обходил машину к дверце водителя. Он открыл ее,

постоял и опять по-дурацки изобразил бейсбольную подачу. Только на этот раз

он еще по-идиотски покрутил задницей. "Ну и нимрод же!" - подумал Бобби.

- Смотри, не делай ничего такого, чего я делать не стал бы, приятель, -

сказал мистер Бидермен.

- А если все-таки сделаешь, назови его в мою честь, - крикнул Кушман с

заднего сиденья. Бобби не совсем понял, что такое он сказал. Но, наверное,

что-то смешное, потому что Дин захохотал, а мистер Бидермен подмигнул ему в

этой своей манере "между нами, друзьями, говоря".

Его мать наклонилась к нему из окна.

- Будь умницей, Бобби. - сказала она. - Я вернусь вечером в четверг

около восьми.., не позже десяти. Тебя точно это устраивает?

"Нет, не устраивает! Не уезжай с ними, мам, не уезжай с мистером

Бидерменом и этими двумя ржущими идиотами у тебя за спиной. Этими нимродами.

Пожалуйста!"

- Ну конечно, устраивает. Он же молодец. Верно, приятель?

- Бобби? - сказала она, не глядя на мистера Бидермена. - Ты справишься?

- Угу, - сказал он. - Я же молодец. Мистер Бидермен взвыл от свирепого

смеха ("Свинью - бей Глотку - режь!" - подумал Бобби) и включил скорость -

Провидено или хана! - вскричал он, и "меркьюри" отъехал от тротуара,

развернулся к противоположному и покатил к Эшер-авеню. Бобби стоял на краю

тротуара и махал вслед "мерку", а тот проехал мимо дома Кэрол, мимо дома

caiui-Джона. У Бобби будто кость засела в сердце. Если это было какое-то

предчувствие - если его стукнуло, - то на будущее он обошелся бы без этого.

На его плечо опустилась ладонь. Он повернул голову и увидел Теда,

который стоял около в халате, шлепанцах и курил сигарету. Волосы, которые

пока не возобновили знакомства со щеткой, торчали вокруг ушей смешными

белыми вихрами.

- Так это был босс? - сказал он. - Мистер... Бидермейер, так?

- БидерМЕН.

- Он тебе нравится, Бобби?

С негромкой горькой четкостью Бобби ответил:

- Он мне настолько нравится, насколько я одной рукой рояль поднимаю.
6. ГРЯЗНЫЙ СТАРИКАН. КОРОННОЕ БЛЮДО ТЕДА. СКВЕРНЫЙ СОН. "ДЕРЕВНЯ

ПРОКЛЯТЫХ" ТАМ ВНИЗУ.

позади Стерлинг-Хауса. Настоящие игры начинались только во второй половине

дня, а пока - ничего, кроме разминок или тренировок с битой, но даже

тренировка с битой была лучше, чем совсем ничего. На поле А, к северу,

малышня играла во что-то, отдаленно напоминающее бейсбол; на поле В, к югу,

старшеклассники играли как почти заправские игроки.

Когда куранты на площади отзвонили полдень и ребята отправились на

поиски фургона с горячими сосисками, Билл Прэтт спросил:

- Кто этот старый хрыч, вон там?

Он указывал на скамью в тени, и хотя Тед был в длинном плаще, старой

фетровой шляпе и темных очках, Бобби сразу его узнал. И Эс-Джей, наверное,

узнал бы, если бы не был сейчас в лагере "Винни". Бобби чуть было не помахал

ему, но удержался - Тед ведь закамуфлировался. И все-таки он пришел

посмотреть, как играет его друг с первого этажа. Пусть даже игра была просто

тренировкой, но все равно Бобби почувствовал, как в горле у него поднимается

дурацкий большой комок. За два года, с тех пор как он начал играть в

бейсбол, его мама приходила посмотреть, как он играет, всего раз - в прошлом

августе, когда его команда участвовала в чемпионате Трех Городов, - но и

тогда она ушла прежде, чем Бобби послал мяч, который оказался победным.

"Кто-то же должен работать тут, Бобби-бой, - ответила бы она, - твой отец,

знаешь ли, не оставил нас купаться в деньгах".

Конечно, это была правда - она должна была работать, а Тед был на

пенсии. Однако Теду надо было прятаться от низких людей в желтых плащах - а

это была круглосуточная работа. И то, что они не существуют, ничего не

меняет. Ведь Тед-то в них верит.., и все-таки пришел посмотреть, как он

играет.

дать пососать, - сказал Гарри Шоу. Гарри был маленький и крутой - мальчик,

который шагает по жизни, выставив подбородок вперед на милю. Оттого, что он

был с Биллом и Гарри, Бобби вдруг затосковал по Салл-Джону, который уехал в

лагерь "Винни" на автобусе утром в понедельник (в пять часов, это надо же!).

Эс-Джей был покладистым и добрым. Иногда Бобби думал, что это в Салле самое

лучшее - что он добрый.

С поля В донесся звук удара битой по мячу - полновесного удара, на

какой никто из ребят на поле Б еще не был способен. За ним последовал такой

звериный рев одобрения, что Билл, Бобби и Гарри тревожно посмотрели в ту

сторону.

- Ребята из Сент-Габа, - сказал Билл. - Они думают, что поле В ихнее.

- Слабаки поганые, - сказал Гарри. - Они все слабаки. Я их всех сделаю!

- А если с пятнадцатью или с двадцатью? - спросил Билл, и Гарри

заткнулся. Впереди, точно зеркало на солнце, засверкал сосисочный фургон.

Бобби нащупал в кармане доллар. Тед достал его из конверта, который оставила

мать, а потом положил конверт за тостер и сказал Бобби, чтобы он брал

столько, сколько ему понадобится и когда понадобится. Бобби был просто на

седьмом небе от такого доверия.

- Худа без добра не бывает, - сказал Билл. - Может, сентгабцы вздуют

этого грязного старикана.

Когда они дошли до фургона, Бобби купил только одну сосиску вместо

двух, как собирался. Ему расхотелось есть. Когда они вернулись на поле Б,

куда как раз явились тренеры с мячами и битами в тележке, на скамейке, где

сидел Тед, уже никого не было.

- Ну-ка, ну-ка! - закричал тренер Террел, хлопая в ладоши. - Кто тут

хочет поиграть в бейсбол?
***
Вечером Тед приготовил свое коронное блюдо в духовке Гарфилдов. Это

означало опять сосиски, однако летом 1960 года Бобби Гарфилд мог бы

позавтракать, пообедать и поужинать сосисками и еще одну съесть перед сном.

Он читал Телу газету, пока Тед стряпал им обед. Тед захотел послушать

только пару абзацев о приближающемся матч-реванше Паттерсона с Иоханссоном,

но зато статью о бое Альбини - Хейвуда в "Гарден" в Нью-Йорке на следующий

вечер выслушал всю целиком до последнего словечка. Бобби это показалось

довольно глупым, но он был так счастлив, что ничего не сказал, а жаловаться

не стал бы и подавно.

Он не помнил ни одного вечера, который провел бы без матери, и ему ее

не хватало, но все-таки он чувствовал облегчение, что она ненадолго уехала.

В квартире уже недели, а то и месяцы ощущалось какое-то странное напряжение.

Точно гудение электричества, такое постоянное, что к нему привыкаешь и не

замечаешь его, а потом оно вдруг обрывается, и ты понимаешь, как прочно оно

вошло в твою жизнь. Эта мысль привела ему на память еще одно присловье его

матери.

- О том, что перемена - лучший отдых, - ответил Бобби. - Так иногда

мама говорит. Вот бы ей сейчас было так же хорошо, как мне.

- И я на это надеюсь, - сказал Тед, нагнулся, открыл духовку и

проверил, как там их обед. - И я надеюсь.
***
Коронное блюдо Теда было с консервированной фасолью именно того сорта,

который нравился Бобби, и сосиски со специями - не из супермаркета, а из

мясной лавки, чуть не доходя городской площади (Бобби решил, что Тед купил

их, пока был в своем "камуфляже"). И все это под хреном, от которого во рту

пощипывало, а потом лицо словно начинало гореть. Тед съел две порции, а

Бобби - три, запивая их стаканами виноградного "Кулэйда".

Во время обеда Тед один раз провалился и сначала сказал, что чувствует

"их" обратной стороной глаз, а потом перешел не то на иностранный язык, не

то на полную чушь, но длилось это недолго и ничуть не отбило аппетита у

Бобби. Провалы были свойством Теда, только и всего - ну, как его шаркающая

походка и никотиновое пятно между указательным и средним пальцами правой

руки.

вымыл посуду, а Бобби вытирал и убирал ее, потому что знал, где чему место.

- Хочешь поехать со мной завтра в Бриджпорт? - спросил Тед, пока они

работали. - Сможем пойти в кино на утренний сеанс, а потом мне надо будет

заняться одним делом.

- Еще как! - сказал Бобби. - А что вы хотите посмотреть?

- Готов выслушать любое предложение, но я подумывал о "Деревне

проклятых". Английский фильм, снят по очень хорошему научно-фантастическому

роману Джона Уиндхэма. Подойдет?

Бобби даже захлебнулся от волнения и не мог вымолвить ни слова. Он

видел рекламу "Деревни проклятых" в газете - жутковатые ребята со

светящимися глазами, - но никак не думал, что ему удастся увидеть фильм. В

"Харвиче" на площади или в "Эшеровском Ампире" на утренних сеансах такого ни

за что не покажут. Крутят центы с лупоглазыми жуками-чудовищами, вестерны

или военные фильмы про Оди Мэрфи. И хотя мама обычно брала его с собой,

когда ходила на вечерние сеансы, но научной фантастики она не любила (Лиз

нравились меланхоличные любовные истории, вроде "Тьмы на верхней лестничной

площадке"). Да и кинотеатры в Бриджпорте были совсем другие, чем

старый-престарый "Харвич" или чересчур деловой "Ампир" с простым, ничем не

украшенным фойе. Кинотеатры в Бриджпорте были словно волшебные замки -

огромные экранища (между сеансами их закрывали мили и мили бархатных

занавесов), потолки, на которых мигали лампочки в галактическом изобилии,

сияющие электрические бра.., и ДВА балкона.

- Бобби?

спать не будет. - Мне очень хочется. Но разве вы не боитесь.., ну, вы

знаете...

- Мы поедем не на автобусе, а на такси. И я закажу по телефону другое

такси, когда мы решим вернуться домой. Все будет отлично. И я думаю, что они

удаляются. Я уже не ощущаю их так четко.

Однако при этих словах Тед отвел глаза, и Бобби показалось, что он

похож на человека, который рассказывает себе историю, а сам не верит ей.

Если он проваливается чаще и за этим что-то кроется, подумал Бобби, так

у него есть все причины быть похожим на такого человека.

"Прекрати! Низкие люди не существуют, они настоящие не более, чем Флэш

Гордон и Дейл Арден. Ну а то, что он поручил тебе высматривать, это же..,

ну.., пустяки... Запомни, Бобби-бой: самые обыкновенные пустяки!"

Покончив с уборкой, они сели смотреть "Мустанга" с Тайем Хардином. Не

лучший из так называемых вестернов для взрослых (самые лучшие - "Шайенн" и

"Бродяга"), но и не плохой. На середине Бобби довольно громко пукнул

(коронное блюдо Теда начало действовать). Он покосился исподтишка на Теда -

не задрал ли он носа и не гримасничает ли? Ничего подобного, глаз от экрана

не отводит.

Когда пошла реклама (какая-то актриса расхваливала холодильник), Тед

спросил, не выпьет ли Бобби стакан шипучки. Бобби сказал, что выпьет.

- А я, пожалуй, выпью "алка-сельтерс" от изжоги. Я видел бутылочки в

ванной, Бобби. Возможно, я чуточку переел.

Когда Тед встал, он продолжительно и звучно пукнул, будто где-то

заиграл тромбон. Бобби прижал ладони ко рту и захихикал. Тед виновато ему

улыбнулся и вышел. От смеха Бобби опять запукал - очень звучная получилась

очередь, а когда Тед вернулся со стаканом брызжущей "алка-сельтерс" в одной

руке и пенящимся стаканом рутбира в другой, Бобби хохотал уже так, что по

щекам у него потекли слезы и повисли на краю подбородка, точно дождевые

капли.

шипучку, из-за его спины донеслось громкое гоготание. - У меня из задницы

гусь вылетел, - сообщил он серьезно, и Бобби так заржал, что не усидел в

кресле, а сполз с него и скорчился на полу, будто человек без костей.

- Я сейчас вернусь, - сказал ему Тед. - Нам нужно еще кое-что.

Дверь из квартиры в вестибюль он оставил открытой, и Бобби слышал, как

он поднимается по лестнице. К тому моменту, когда Тед достиг третьего этажа,

Бобби сумел забраться назад в кресло. Наверное, еще никогда в жизни он так

сильно не смеялся. Он отпил рутбира и снова пукнул.

- Гусь только что вылетел.., вылетел из... - Но докончить ему не

удалось. Он прижался к спинке кресла и взвыл, мотая головой из стороны в

сторону.

зажимая под мышкой вентилятор со шнуром, аккуратно обмотанным у основания.

- Твоя мама была права насчет него, - сказал он, а когда нагнулся

вставить вилку в штепсель, из его задницы вылетел еще один гусь.

- Так ведь она же обычно всегда права, - сказал Бобби, и это рассмешило

их обоих. Они сидели в гостиной, а вентилятор поворачивался из стороны в

сторону, перегоняя с места на место все более благоуханный воздух. Бобби

подумал, что у него голова треснет, если он не перестанет смеяться.

Когда "Мустанг" кончился (к этому времени Бобби утратил всякое понятие

о том, что происходило на экране), он помог Телу разложить диван. Кровать,

которая пряталась внутри, не выглядела такой уж удобной, но Лиз застелила ее

запасными простынями и одеялом, и Тед сказал, что все прекрасно. Бобби

почистил зубы, потом выглянул из двери своей комнаты. Тед сидел на краю

диван-кровати и смотрел последние известия.

Тед оглянулся на него, и Бобби почудилось, что Тед сейчас же встанет,

пройдет через комнату, потискает его или даже поцелует. Но он только

по-смешному отсалютовал ему:

- Сладких снов, Бобби.

- Спасибо.

Бобби закрыл дверь спальни, влез под одеяло и раскинул пятки по углам

матраса. Глядя в темноту, он вдруг вспомнил то утро, когда Тед взял его за

плечи, а потом переплел узловатые старые пальцы у него на лопатках. Их лица

тогда совсем сблизились - почти как у него с Кэрол на Колесе Обозрения перед

тем, как они поцеловались. День, когда он заспорил с мамой, день, когда

узнал про деньги в каталоге. И день, когда он выиграл девяносто центов у

мистера Маккуона. "Пойди купи себе мартини", - сказал тогда мистер Маккуон.

Может, дело в Теде? Может, его стукнуло, потому что Тед прикоснулся к

нему?

А что, если он еще раз коснется его вот так? Бобби все еще обмозговывал

эту мысль, когда его настиг сон.
***
Ему снились люди, которые гонялись за его мамой по джунглям, - Джек и

Хрюша, малышня и Дон Бидермен, Кушман и Дин. На его маме было ее новое

платье - "платья от Люси", черное, с тонкими бретельками, только ветки и

колючки его порвали. Ее чулки висели клочьями. Казалось, будто с ее ног

свисают полоски мертвой кожи. Глаза у нее были двумя дырами, мерцающими

ужасом. Мальчики, гонящиеся за ней, были голые, на Бидермене и двух других

были их костюмы. Лица всех были размалеваны чередующимися белыми и красными

полосами, все размахивали копьями и вопили: "Свинью - бей! Глотку - режь!

Выпусти - кровь! Свинью - прикончь!"

Он проснулся в серости рассвета, весь дрожа, и встал, чтобы сходить в

ванную. А когда вернулся, уже толком не помнил, что ему приснилось. Он

проспал еще два часа и проснулся навстречу аппетитному запаху яичницы с

грудинкой. В его комнату струились косые солнечные лучи, а Тед стряпал

завтрак.
***

Бобби Гарфилда. Она была первым и самым лучшим фильмом того, что пришло

после детства: темного периода, когда он часто был скверным и все время -

сбитым с толку, был Бобби Гарфилдом, которого, как ему чудилось, он

по-настоящему не знал. У полицейского, который арестовал его в первый раз,

волосы были белокурые, и, когда полицейский выводил его из "семейного

магазина"", куда Бобби залез (тогда он и его мать жили в пригороде, к северу

от Бостона), Бобби вспомнились эти белокурые ребята в "Деревне проклятых".

Будто кто-то из них вырос и стал полицейским.

Фильм шел в "Критерионе", полном воплощении тех волшебных дворцов, о

которых Бобби думал накануне вечером. Лента была черно-белой, но очень

контрастной - не то что расплывчатые фигуры на экране "Зенита" у него дома,

- а изображение было гигантским. И звуки тоже - особенно жутковатая музыка,

которая играла, когда мидуичские ребята по-настоящему пустили в ход свою

силу.

Бобби был заворожен. Еще не прошло и пяти минут, а он уже понял, что

настоящими, и от этого все придуманное становилось еще страшнее. Он решил,

что Салл-Джон заскучал бы, если не считать конца. Эс-Джею нравилось

смотреть, как гигантские скорпионы крушат Мехико или Родан топчет Токио, но

этим его удовольствие от всех этих "заварушек про зверушек", как он их

называл, и исчерпывалось. Но Салла тут не было, и в первый раз после его

отъезда Бобби был этому рад.

Они успели на сеанс в час дня, и зал был почти пустым. Тед (в фетровой

шляпе и с темными очками в нагрудном кармане) купил большой пакет с

воздушной кукурузой, коробочку леденцов, коку для Бобби и рутбир (само

собой!) для себя. Теперь он совал Бобби то кукурузу, то леденец, и Бобби

брал их, но он почти не сознавал, что вообще жует, и уж тем более что именно

жует.

Фильм начался с того, что все жители английской деревушки Мидуич вдруг

женщина, которая упала лицом в зажженную газовую горелку. Об этом сообщили

военным, и они отправили разведывательный самолет выяснить, что произошло.

Едва самолет вошел в воздушное пространство Мидуича, как пилот заснул, и

самолет разбился. Солдат, обвязанный веревкой, вошел в деревню шагов на

десять - двенадцать и провалился в беспробудный сон. Когда его потащили

назад, он проснулся, чуть только пересек "границу сна", нарисованную поперек

шоссе.

изменилось.., пока через несколько недель все тамошние женщины не

обнаружили, что беременны. Старухи, молодые женщины, даже девочки в возрасте

Кэрол Гербер - все были беременны, и дети, которых они родили, и оказались

теми жутковатыми ребятами на афише, теми, с белокурыми волосами и горящими

глазами.

возникли из-за какого-то космического явления, вроде стручковых людей во

"Вторжении похитителей трупов". Ну, как бы то ни было, росли они быстрее

нормальных ребят, были сверхумными, умели заставлять людей делать то, что

хотелось им.., и они были безжалостны. Когда один отец попробовал проучить

своего проклятого сыночка, все ребята собрались вместе и направили свои

мысли на досадившего им взрослого (глаза у них горели, а музыка была такой

давящей и странной, что руки у Бобби пошли гусиной кожей, пока он пил свою

коку), и он выстрелил себе в голову из дробовика и убил себя (на экране

этого не показали, и Бобби обрадовался).

Героем был Джордж Сандерс, Его жена родила одного из белокурых детей.

Эс-Джей фыркнул бы на Джорджа, обозвал бы его "сукин сын с приветом" или

"золотой старикан", но Бобби он понравился куда больше надоевших героев

вроде Рэндольфа Скотта, Ричарда Карлсона или навязшего в зубах Оди Мэрфи.

Джордж был настоящим сорвиголовой, только на сдвинутый английский лад.

Говоря словами Денни Риверса, старица Джордж "умел сбить форс". Носил особые

такие галстуки, а волосы зачесывал так, чтобы они лежали плотно. Вид у него

был не такой, будто он мог единолично расправиться с шайкой в салуне, но в

Мидуиче Дети Проклятых соглашались иметь дело только с ним. Они даже

назначили его своим учителем. Бобби и вообразить не мог, чтобы Рэндольф

Скотт или Оди Мэрфи смогли бы хоть чему-нибудь научить компанию сверхумных

ребят из космоса.

А в конце Джордж Сандерс оказался еще и тем единственным, кто с ними

покончил. Он открыл, что может помешать Детям читать свои мысли - ненадолго,

правда, но все-таки! - если вообразит у себя в голове кирпичную стену и

укроет за ней все свои тайные мысли. И когда все решили, что от Детей надо

избавиться (их можно было научить математике, но не тому, почему не годится

заставлять кого-нибудь в наказание (.вернуть на машине с дороги под обрыв),

Сандерс положил в свой портфель бомбу замедленного действия и взял ее с

собой в класс. Это было единственное место, где Дети (Бобби смутно понимал,

что по сути они просто сверхъестественное подобие Джека Меридью и его

охотников в "Повелителе мух") собирались все вместе.

А они почувствовали, что Сандерс от них что-то прячет, и в