Сто великих любовников москва "вече" 2003

его литературный шедевр, оконченный или только задуманный, заинтересовали Гете.

Избалованного дамского угодника сразила девушка.

Все говорит о том, что Христиана в тот же день стала возлюбленной Гете, ибо оба

ежегодно отмечали 12 июля годовщину своего союза. Некоторые строфы в "Римской

элегии", несомненно, посвящены Христиане: "Милая, каешься ты, что сдалась так

скоро? Не кайся: помыслом дерзким, поверь, я не принижу тебя", - так начинается

третья элегия.

Вскоре Христиана оставила работу и переехала к Гете, став его тайной любовницей,

существование которой он всячески скрывал.

Комната для гостей в доме Гете всегда была готова принять Фрица фон Штейна,

младшего сына старинной подруги поэта Шарлотты фон Штейн. Мальчик часто подолгу

жил у одинокого Гете, даже после разрыва между его матерью и поэтом. И теперь

Фриц рассказывал матери о новой девушке, появившейся в доме Гете. Новость

Шарлотта восприняла, конечно же, болезненно. После стольких лет любви, духовного

общения на равных она почувствовала себя глубоко оскорбленной, будучи

отвергнутой ради необразованной, недостойной юной цветочницы.

Новость быстро облетела весь город. Люди судачили, возмущенные аморальностью

поэта. В Гете почитали едва ли не высшее существо, и молва не осуждала его связь

с госпожой фон Штейн, которая во всем была ему ровня. Теперь же в нем увидели

порочного соблазнителя, только и знавшего, что потакать своим прихотям. В июле

1790 года он писал: "Я женился, но без торжественной церемонии". Именно это и

казалось веймарскому обществу неприличным. Друг Шиллер, бывая в домике на

Фрауэнплане, просто не замечал Христиану. В 1800 году, когда творчество Гете

переживало некоторый спад, Шиллер был уверен, что это следствие его совместной

жизни с Христианой.

Действительно, трудно себе представить более неравную пару. В их отношениях со

знакомства присутствовало иррациональное начало: Гете влюбился мгновенно. Но это

случалось с ним столько раз в жизни! Еще совсем недавно в истории литературы

творчество поэта делилось на периоды, связанные с именами вдохновлявших его

женщин: Лотта Фридерика, Марианна, Лили, Шарлотта... Однако гораздо реже писали

о Христиане в этом смысле. Возможно, потому, что их отношения были очень

длительными, продолжались более тридцати лет, вплоть до ее смерти в 1818 году.

Отчасти же потому, что тут вряд ли возможно говорить о непосредственном

"вдохновении", какое, например, Лотта Буфф оказала на появление "Страданий

молодого Вертера" или Фридерика Брион - на воспоминания о юношеских годах в

романе "Поэзия и правда. Из моей жизни".

Прежде всего "Римские элегии", да еще, пожалуй, несколько стихотворений,

написанных к случаю. Вот, вероятно, и все.

Она просто была тем человеком, в котором он так нуждался: простая, веселая,

смешливая, свободная натура, так контрастировавшая с его замкнутостью, высокими

требованиями к идеалу, интеллектуальным упражнениям, утонченным общением в

светских салонах, с чопорной атмосферой

I

235

"маленький эротикой".

В течение семнадцати лет она оставалась его любовницей, прежде чем он решился

узаконить их связь, совершив скромный обряд гражданского бракосочетания в 1806

году при французских оккупационных властях. Даже когда она стала матерью его

сына Августа, появившегося на свет на рождественской неделе 1789 года, он не

помышлял о браке. А ведь еще до рождения сына для упрямого холостяка она

фактически создала семью, в которую входили ее сводная сестра, старая тетушка и

брат - тот, сочинявший о Ринальдо Ринальдини. Семья была бы многочисленней:

Христиана родила еще четырех детей, но двое умерли при рождении, двое -

оказались мертворожденными. Над неравным союзом будто сама судьба распростерла

свои черные крылья, ведь и доживший до зрелых лет Август был человеком физически

слабым и психически неустойчивым.

Словом, их семейная жизнь не походила на идиллию, им выпало пережить немало

драм, которые, конечно же, не могли не оставить свой след в характере и самой

веселой из девушек-цветочниц.

Итак, Христиана была противоположностью поэта. Для нее не существовало сложных

проблем, она смеялась, шутила и баловала его. Она являлась воплощением

чувственного тепла и женской непосредственности, как Гете писал в своих "Римских

элегиях". Она была "ein Lieb mit alien seinen Prachten" ("плоть во всем своем

великолепии"). Тут речь о чисто физической, чувственной любви, которую и

вызывала в нем Христиана. Без нее он не создал бы столь целостную картину любви.

Ведь любовь - это не только всепоглощающая страсть души, но и "маленький

эротикой", как об этом красиво писал сам Гете. Возможно, она и олицетворяла

любовь в жизни поэта.

Герцог Вюрмбергский относился с пониманием к создавшейся ситуации - у кого же

нет возлюбленной. Карл Август охотно дал согласие стать крестным отцом сына

поэта, Августа; вероятно, ребенок получил имя в честь высокого покровителя.

Христиана, конечно, не присутствовала на крестинах сына. Даже Гете не мог

дозволить подобную встречу - герцога со 'своей возлюбленной.

Августу исполнилось пять лет, когда его жившая во Франкфурте бабушка узнала,

наконец, о существовании внука. Христиана нигде не показывалась вместе с Гете.

Напротив, с удовольствием проводила время с людьми своего круга, среди которых

было много артистов из маленького придворного веймарского театра. С годами она

располнела, отяжелела, а в конце жизни превратилась в расплывшуюся толстуху.

В 1806 году Гете, наконец, решил узаконить свои отношения с Христианой. 19

октября они официально вступили в брак. И на этот раз все проходило скромно: они

венчалась в ризнице церкви Св. Иакова.

Уже на следующий день после бракосочетания фрау фон Гете появилась в салоне

Иоганны Шопенгауэр, матери знаменитого философа, только что овдовевшей и

решившей поселиться в Веймаре. Рассуждения этой дамы сводились примерно к

следующему: раз Гете дал Христиане свое имя, то она, госпожа Шопенгауэр, угостит

ее чашкой чаю.

236

Двери многих домов открылись перед новоиспеченной тайной советницей. Впрочем,

триумфального шествия по великолепным салонам не получилось. После своего

"возвышения" Христиана прожила не долго. Страшно располнев, полюбила уединение.

В Веймаре непочтительно поговаривали о "толстой половине Гете".

Конец ее был тяжелым. Она страдала уремией, ездила на лечение, но от воды

Эгерлендского источника только отекала непомерно. Гете не проявлял к ней особого

участия. Всегда боявшийся болезней и смерти, так что в его присутствии нельзя

было даже заговаривать об этих печальных вещах, он отвернулся от ее страданий.

Как и многие ипохондрики, замкнулся на собственных хворях. Она умерла в

одиночестве, он не держал ее руку в последние мгновения.

В дневнике он записал совсем коротко: "Умерла моя жена. Последняя, ужасная

борьба ее тела. Она умерла в обед. Во мне и вокруг пустота и страшная тишина".

Но сразу же после этих слов продолжал: "Торжественный въезд принцессы Иды и

принца Бернгарда. Придворный советник Майер-Раймер. Вечером в городе сказочная

иллюминация. Мою жену ночью увозят в морг. Я в постели целый день".

В судьбе Гете были женщины до Христианы Вульпиус и после нее. Женщины, его

вдохновлявшие, влиявшие на развитие его поэтического дара. Но отношения с

большинством из них промелькнули короткими эпизодами в его жизни. Он все время

спешил дальше.

Единственной женщиной, рядом с которой он задержался, оказалась Христиана, хотя

он надолго и оставлял ее. Ни одна другая не одаривала его такой простой,

непритязательной любовью. Благодаря этой любви он, возможно, и познал

умиротворенность, ибо она была само постоянство, тогда как он - весь движение.

Однако женитьба не спасла Гете от стрел Амура. Он продолжал любить и быть

любимым.

была скорее демоном, нежели женщиной. Юная, пылкая, взбалмошная, причудливая,

влюбилась в поэта заочно, и начала засыпать его полными восторга письмами. Затем

она приехала вдруг в Веймар, бросилась поэту в объятия и, как она сама

рассказывает, при первом же свидании заснула у него на груди. После этого она

преследует его любовью, клятвами, ревностью, несмотря на то, что предмету ее

страсти было уже пятьдесят восемь. И Гете опять ожил, невольно поддавшись ее

очарованию. Но скоро сумасбродные выходки Беттины, ее бурная страсть начали

утомлять Гете. Разрыв был неизбежен.

Затем на жизненном пути 60-летнего поэта появилась молодая, горячо любящая Минна

Герцлиб, приемная дочь книгопродавца Фромана, девушка, полюбившая старика-поэта

всем сердцем и вдохновившая его на целый ряд сонетов и роман "Сродство душ", в

котором описаны его чувства к возлюбленной. Страсть Минны и Гете внушала большое

опасение их друзьям, и они постарались избежать серьезных последствий, отправив

девушку в пансион, что действительно оказалось спасительным средством.

237

очаровательной женой банкира Виллемера, Марианной, и оба тотчас же полюбили друг

друга с такой страстью, что, читая теперь, через много лет, излияния Гете и

такие же ответы его подруги, совершенно забываешь разницу в годах влюбленных.

Кажется, что перед нами два совершенно юных существа, только познающих

всепоглощающую страсть и спешащих насладиться дотоле неизведанным чувством.

Влюбленные расстались, но до самой смерти поэта - в течение 17 лет - они вели

переписку. За месяц до своей смерти Гете вернул Марианне ее письма и ее

стихотворение "К западному ветру".

И, наконец, последняя любовь Гете. В семьдесят пять лет он, как юноша, влюбился

в 18-летнюю Ульрику Левецов. Ульрика полюбила поэта искренней, пылкой любовью,

не иссякшей в ее душе до самой смерти.

Ульрика умерла в 1898 году, оставив после себя воспоминание о гениальном

человеке, который едва не стал ее мужем. Она так и не вышла замуж, ибо не

встретила человека, который мог бы занять в ее сердце место, принадлежавшее

Гете. Он был стар, но все еще строен и подтянут, на лбу - ни одной морщины, а

глаза сверкали ослепительным блеском красоты и силы...

Так почему же его так любили женщины? Несомненно, он был умен, но ум не всегда

аргумент для женского сердца; он был красив, но красота также не всегда

притягательна. Пожалуй, лучшее объяснение дал Генрих Гейне: "В Гете мы находим

во всей полноте ту гармонию внешности и духа, которая замечается во всех

необыкновенных людях. Его внешний вид был так же значителен, как и слова его

творений; образ его был исполнен гармонии, ясен, благороден, и на нем можно было

изучать греческое искусство, как на античной скульптуре. Этот гордый стан

никогда не сгибался в христианском смирении червя: эти глаза не взирали грешно-

боязливо, набожно или с елейным умилением: они были спокойны, как у какого-то

божества. Твердый и смелый взгляд вообще - признак богов. Этим свойством

обладали и глаза Наполеона; поэтому я уверен, что он был богом. Взгляд Гете

оставался таким же божественным в глубокой старости, каким он был в юности.

Время покрыло снегом его голову, но не могло согнуть ее. Он носил ее все так же

гордо и высоко, и, когда говорил, он словно рос, а когда простирал руки, то,

казалось, будто он может указывать звездам их пути на небе. Высказывали

замечание, будто рот его выражал эгоистические наклонности; но и эта черта

присуща вечным богам, и именно отцу богов - великому Юпитеру, с которым я уже

сравнивал Гете. В самом деле, когда я был у него в Веймаре, то, стоя перед ним,

невольно посматривал в сторону, нет ли около него орла с молниями. Чуть-чуть я

не заговорил с ним по-гречески, но, заметив, что он понимает немецкий язык, я

рассказал ему по-немецки, что сливы на дороге от Иенн к Веймару очень вкусны. В

длинные зимние ночи я так часто передумывал, сколько возвышенного и глубокого

передам я Гете, когда его увижу. И когда, наконец, я его увидел, то сказал ему,

что саксонские сливы очень вкусны. И Гете улыбался. Он улыбался теми самыми

устами, которыми некогда целовал Леду, Европу, Данаю, Семелу... Фридерика, Лили,

Лотта, Ульрика - разве это не были те же Семела, Европа, Леда, Даная?"

1 i

100 ВЕЛИКИХ ЛЮБОВНИКОВ

ФЕРЕНЦ ЛИСТ

(1811-1886)

Венгерский композитор, пианист, дирижер. Возглавлял так называемую веймарскую

школу. Композитор-романтик стремился раскрыть

в своих произведениях внутреннюю связь музыки с поэзией.

Среди его сочинений оратории, "Фауст-симфония " (1857), два концерта для

фортепиано с оркестром (1856, 1861), соната си-минор (1853), венгерские

рапсодии, этюды, вальсы, хоры, песни, культовая музыка.

Один из основателей и первый президент Академии музыки

в Будапеште, которая ныне носит его имя.

Лист был необыкновенно одаренным ребенком. Талант мальчика не остался

незамеченным европейскими аристократами. Они помогли Листу получить музыкальное

образование. Впоследствии композитор был признан величайшим талантом своего

времени. Он объездил всю Европу от Португалии до России, и слава его была

поистине всенародной. В 1848 году он согласился стать директором придворного

театра в Веймаре. За тридцать лет пребывания на этом посту Лист сумел вдохнуть

новую жизнь в европейскую музыку не только своими концертами и оперными

постановками, но и тем, что активно помогал молодым композиторам, таким,

например, как Рихард Вагнер.

Оставив пост директора театра в Веймаре, Лист провел восемь лет в Риме, где стал

аббатом римско-католической церкви. Затем композитор в течение семнадцати лет

выступал, преподавал и дирижировал в Риме, Веймаре и Будапеште. Музыкальный

гений Листа принес ему не только славу, но и солидное состояние, уже примерно в

середине своей карьеры он перестал работать ради денег и направил свои усилия на

сбор средств на благотворительные цели. В последние годы жизни Лист много

гастролировал. Умер он в 1886 году от пневмонии в германском городе Байройте.

На протяжении всей своей карьеры Лист требовал уважения от своих зрителей и

добивался признания особого положения художника в обществе, доказывая, что

художник - это не слуга, призванный исполнять прихоти своих господ. Однажды он

отказался играть для Изабеллы II, поскольку его не представили ей лично (это не

дозволялось требованиями испанского придворного этикета). Известен также случай,

когда Лист прекратил свое выступление перед Николаем I и возобновил его лишь

после того, как царь прервал свою беседу с соседом по ложе.

В 17-летнем возрасте Лист пережил личную трагедию, когда его вынудили прекратить

встречи с Каролин ди Сен-Криг, одной из его учениц из аристократической семьи.

Первой же его серьезной любовной связью стал роман с графиней Адель де ля

Прюнаред. На этот раз сам Лист был инициатором разрыва, он узнал, что у графини

есть еще один любовник.

Чтобы познакомиться с историей отношений Листа с графиней д'Агу,

239

композитора выведена под именем Арабеллы

Графиня д'Агу, урожденная Флавиньи, появилась на свет во французской семье, но в

немецком городе - во Франкфурте. Когда она выросла, ее, как общепризнанную

красавицу, постоянно окружала толпа воздыхателей, среди которых выделялись

английский посланник Вильям Лэм (муж возлюбленной Байрона), датский посланник

Пехлин, Шатобриан. Переехав вместе с матерью в Париж, она, как светская

красавица, пользовалась там не меньшим успехом.

Графиня Флавиньи оставалась равнодушной к ухаживаниям и комплиментам, которыми

ее осыпали. Она удивила многих, когда вышла замуж за графа д'Агу, который был

старше ее на двадцать лет (графине исполнилось 23 года).

Даже тогда, когда у нее было трое детей, она блистала в свете, продолжала ездить

на балы, где неизменно появлялась в восхитительных ярких туалетах.

Ференц Лист встретился с Мари д'Агу в салоне герцогини Дюрас, автора романа

"Урика", в котором главная роль отведена негритянке. Поэзия и музыка

господствовали в этом салоне: декламировались стихи, играли на фортепиано.

Молодой Лист, высокий, стройный, худой, с бледным мраморным лицом и лбом

мыслителя, несомненно, выделялся среди гостей. Дамы ухаживали за этим "Паганини

фортепиано", как называли Листа, и никто не вспоминал, что композитор незнатного

происхождения: его отец был всего-навсего мелким чиновником. Светские манеры и

музыкальный гений заставили высшее общество Парижа забыть об этом. Лист сделался

настоящим божком, на алтарь которого женщины нередко приносили свою стыдливость,

честь и репутацию.

Не устояла перед его чарами и графиня д'Агу. Она безумно влюбилась в Листа.

Однако маэстро не сразу ответил на ее чувства. И это только еще больше распалило

ее. Наконец старания графини увенчались успехом. В то время весьма популярной

была идея свободной любви, находившая художественное оправдание в романах Жорж

Санд, поэтому Лист не испытывал угрызений совести, разделив страсть замужней

женщины.

В 1835 году графиня Мари д'Агу оставила мужа и детей в Париже и переехала к

Листу в Швейцарию. Ференц был на верху блаженства. Он писал своему другу

писателю: "Если хотите описать историю двух счастливых любовников, то выберите

берег озера Комо. Никогда еще небо не сулило мне столь благословенного уголка на

земле. Очарование любви должно там действовать с удвоенной силой. Представьте

себе идеальный образ женщины, небесная прелесть которой внушает благоговение, а

рядом с ней - юношу, который верен и счастлив не в меру... О, вы, наверное, уже

догадываетесь, как зовут эту любовную парочку!"

В Швейцарии графиня родила ему троих детей. Даниэля, Христину и Ко-зиму.

Последняя стала потом женой Рихарда Вагнера. Лист был любящим отцом, но тогда не

имел денег. Жизнь была трудной, графиня же не привыкла ни в чем себя

ограничивать. Начались неизбежные в таких случая ссоры В

240

1839 году любовники расстались. Лист уехал на длительные гастроли, а Мари, по

его требованию, отправилась в Париж, где поселилась у его матери.

Графиня, стремясь обрести материальную свободу, попробовала свои силы в

литературе. Ее первый роман "Нелида" имел большой успех, так как она описала в

нем собственную жизнь. Разумеется, Лист в нем был показан в неприглядном виде.

Роман много критиковали, но читали. Шатобриан находил его даже образцом

остроумной иронии, а молодой писатель Ронсар, не скрывавший своего восторга от

графини д'Агу, ставил ее роман на одну полку с произведениями Жорж Санд.

Кстати, сама Жорж Санд очень любила сидеть около рояля, когда музицировал Лист.

Однажды Мари, приревновав маэстро к писательнице, даже вызвала Жорж Санд на

дуэль, выбрав в качестве оружия собственные ногти. Лист заперся в своем кабинете

и находился там до тех пор, пока женщины не успокоились.

Вскоре у него начался бурный роман с Лолой Монтес, скандально известной

испанской танцовщицей. Когда она ему надоела, Лист ушел от Лолы рано утром,

оставив любовницу спящей в номере гостиницы, не забыв положить на столик

некоторую сумму. Он не сомневался, что, узнав о его бегстве, Монтес устроит в

гостинице грандиозный скандал и обязательно в ярости поломает часть мебели. Так

что деньги ей не помешают, решил маэстро.

Любовные похождения Листа были предметом разговоров всего европейского

музыкального общества. Даже в преклонном возрасте Лист имел любовные связи с

ученицами, которые по возрасту годились ему во внучки. Он, однако, всегда

утверждал, что с почтением относится к девственности и ни разу не "соблазнил

деву". Маэстро очень боялся импотенции и использовал всевозможные стимулирующие

средства, чтобы избежать ее. Утверждали, что, если составить список любовниц

Листа, он окажется гораздо длиннее, чем аналогичный список любого из его

современников.

Сам Лист, оценивая свои любовные подвиги, в конце жизни заметил: "Я так и не

откусил достаточно большой кусок от этого яблока". С этими словами трудно

согласиться: его любовницами были итальянская принцесса Кристин Бельджиозо,

прусская баронесса Ольга фон Мейендорф, молодая польская графиня Ольга Янина и

знаменитая куртизанка Мари Дюплесси, вдохновившая Дюма-сына на написание "Дамы с

камелиями", а Верди - на сочинения "Травиаты".

Мари (Альфонсина) Дюплесси не была похожа на других куртизанок, ее принимали в

том мире, о котором ее "коллеги" по галантному цеху не могли даже мечтать.

Альбер Вандам в книге "Англичанин в Париже" писал: "В ней была такая

изысканность, которой нельзя научиться, особый такт в любых обстоятельствах. Она

никогда не позволяла себе ни одного грубого слова и вообще очень правильно

говорила по-французски. У Лолы Монтес не было ни одного друга, Альфонсина же

Дюплесси не имела врагов".

В маленьких удовольствиях, которые она себе позволяла, было что-то детское.

Любимым десертом Мари был замороженный виноград. Неудивительно, что Мари

привлекла внимание таких знаменитостей, как Дюма-сын и Фе-

241

Театральный критик Жюль Жанен писал, что они с Листом впервые встретились с Мари

в переполненном фойе одного из театров на бульварах. "С высоко поднятой головой

она прошла мимо удивленных зрителей и села рядом с нами на банкетку. Мы были

поражены: ни Лист, ни я никогда даже не говорили с этой женщиной. У нее были ,

вкус, чувство юмора и здравомыслие. Она об- :, ратилась сначала к великому

музыканту, сказав, что давно знакома с его произведениями и они всегда

заставляли ее мечтать. Мы проговорили весь третий акт".

В следующий раз Жанен увидел Мари в ее ложе в опере, потом на большом балу,

который давали в Брюсселе по случаю открытия Северной железной дороги. Лист

давал ей уроки игры на рояле, испытывая к Мари более теплые чувства, нежели к

обычной ученице. "Бедняжка Мариетта Дюплесси, - писал он графине д'Агу после

смерти куртизанки, женщиной, в которую я по-настоящему влюбился".

А Мариетта, как называл ее Лист, вела бурную жизнь: зная, что умрет молодой, она

хотела получить от жизни все, что возможно. Однажды куртизанка сказала Листу: "Я

не буду жить. Я ведь странная женщина - не могу приспособиться к сегодняшнему