Тамара Токомбаева
жүктеу/скачать 0.88 Mb. Pdf көрінісі
|
| Т.Токомбаева Аалы Токомбаев
тотчас же нашлись усердные люди, которые с подозрительностью начали копаться в своих народных эпосах: «Дырявый рот от дырявого рта не отстаёт». Нашлись и в Киргизии люди, которые набросились на «Манас». «Слово хорошего человека способно расплавить камень, плохого – сгноить траву». К чести кыргызской интеллигенции, у «Манаса» нашлись защитники. И самым упорным, самым стойким защитником, готовым, несмотря на все пережитые беды, сложить голову за «Манас», был Аалы Токомбаев.Но ты, небось, не читала переводов из «Манаса»? Кое-что тебе расскажу. – «Да будем мы жертвой твоего голоса!..». Такими словами приветствуют сказителей-манасчи простые люди Киргизии. В течение веков манасчи заменяли народу и книги, и театр: чтобы усилить впечатление, сказители пользовались и мимикой, и музыкой. В Кочкорской долине есть мавзолей сорока чоро – сорока богатырей Манаса, каждый из которых был чем-нибудь да знаменит: один – искусный полководец, второй славился красноречием, третий разгадывал секреты врагов, четвёртый – такой зоркий следопыт, что даже в темноте видел следы лисы, пятый – мастер-кузнец, шестой – гадальщик, седьмой – певец, который одно убранство юрты мог, не повторяясь, воспевать полдня, восьмой – лекарь и т.д.И вот враги «Манаса» подняли головы. И на его защиту встали сорок новых чоро – сорок богатырей. И одним из них был Аалыке – Аалы Токомбаев. Четыре месяца на страницах газет шла дискуссия о «Манасе». Наконец, чтобы подвести итоги, в столице Киргизии созвали научную конференцию. … Мы собрались на родине Манаса, возле телефона в Будённом. Звонка из района все не было: как видно, конференция по «Манасу» затянулась во Фрунзе допоздна. В костер у дороги кто-нибудь время от времени подбрасывал сучья, они начинали трещать и высоко взлетал язык пламени. В ночной темноте у крыльца сельсовета вспыхивали и гасли красноватые огоньки папирос, освещая обветренные лица. Только поздно ночью сообщили: эпос «Манас» хоть и с оговорками, всё же в основном признан народным. Если бы видела, каким торжеством светились глаза собравшихся. «Манас» защищён! Десятки всадников поскакали в ночь к табунам сообщить эту весть. А какой-то седобородый аксакал, вставая от костра, сказал: – Если ложь выдашь за правду, правда уйдет своей дорогой. Зашёл сейчас к Аалы Токомбаеву попрощаться. Вдвоем вышли на бульвар, что тянется посреди улицы Дзержинского. Остановились – нам надо было в разные стороны. Токомбаев протянул мне руку и сказал: – Иду на заседание Президиума Верховного Совета республики. Будем рассматривать просьбы о помиловании… – и, уловив на моём лице безмолвный вопрос, смысл которого тебе ясен, вздохнул и негромко сказал: – Я стараюсь всегда голосовать за помилование…». И ещё один штрих к портрету отца: народный художник СССР Тургунбай Садыков в своей книге «Воплощение образа» пишет: «…Организатор кыргызского Союза художников Семён Афанасьевич Чуйков рассказывал нам, молодым, о том, как рождалось в Киргизии профессиональное искусство. Когда в 1933 году учредили оргкомитет Союза художников Киргизии, то у него была всего одна штатная единица и не было места, где можно вести дела. «Я, – вспоминает Чуйков, – и мой заместитель В.В.Образцов обратились к Аалы Токомбаеву, бывшему тогда председателем оргкомитета Союза писателей, с просьбой «пустить» нас к себе в помещение СП, и он «приютил» наш оргкомитет, уступив одну из комнат и дав, кроме того, стол и два стула». В моей новой большой мастерской на Московской улице бывал не раз поэт, академик, лауреат премии имени Токтогула, Герой Социалистического Труда Аалы Токомбаев. Я его лепил, а он рассказывал о том же времени – времени зарождения в Киргизской ССР творческих Союзов… 80 Т.Токомбаева Аалы Токомбаев …Аалыке мечтал запастись кистями и красками и писать на холсте. Но он давно и не безуспешно лепит. Попав впервые к нему в дом и увидев на стене выразительно, с завидной экспрессией, вылепленную и умело подкрашенную маску, я спросил: «Кто это сделал?». Он кивнул и кистью правой руки ткнул себя в грудь: «Я». Он показал мне вылепленные… из теста барельефы Ленина и Маркса, эмоционально трактованный портрет своего друга, большевика, первого председателя ЦИК Киргизской ССР Уразбекова… – Тургунбай, – обращается ко мне Аалы Токомбаев, человек, которого голландский коммунист, писатель и художник Ханс Шерфиг назвал «отцом кыргызской литературы», – давай сделаем «Памятник освобождённому человеку». Я к тебе приду. Буду лепить из глины. Ты возьмёшь меня учеником к себе? И он действительно пришёл ко мне, чтобы лепить. Он вылепил пик и четыре фигуры представителей разных рас, символизирующие освобождённое человечество. Полгода с огромным интересом работал я над портретом Аалы Токомбаева: хотелось выразить творческую сущность этого человека, его неисчерпаемую любовь к людям, его удивительное благородство и интеллигентность…». Упомянутый нашим знаменитым скульптором писатель Ханс Шерфиг писал в своих воспоминаниях о поездке в Азию: «… Я считаю себя счастливым человеком, потому что, будучи в Кыргызстане, я познакомился с человеком, которого можно назвать отцом кыргызской литературы, так как впервые на кыргызском языке было опубликовано одно из его поэтических произведений. Это было 7 ноября 1924 года, когда вышел первый номер газеты «Эркин-Тоо». До этого у кыргызов не было своей печати…». жүктеу/скачать 0.88 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|