Тьерри Мейссан 11 сентября 2001 года
жүктеу/скачать 0.75 Mb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Глава 10. Секретные операции
- Глава 11. Заклинание
Глава 9. Дела идут7 октября 2001 года Джордж Буш торжественно выступает по телевидению. Его речь передаётся не из Овального кабинета, а из Зала договоров Белого дома: началась война. «По моему приказанию Вооружённые силы Соединённых Штатов начали атаковать террористические лагеря «Аль-Каиды» и военные установки талибского режима в Афганистане. Эти тщательно нацеленные удары должны помешать использованию Афганистана, как оперативной базы, они направлены также и на уничтожение военного потенциала талибского правительства. Наш преданный друг Великобритания также принимает участие в этой операции. Наши другие хорошие друзья, а именно: Канада, Австралия, Германия и Франция — обязались направлять туда свои силы, по мере того, как будет разворачиваться операция. Более сорока стран Ближнего Востока, Африки, Европы и Азии дали нам право пролёта и приземления на их территориях. Многие из них поделились с нами информацией, полученной ими от своих разведслужб. Нас поддерживает коллективная воля всего мира. Две недели тому назад я поставил в известность талибских руководителей о нескольких наших требованиях, ясных и недвусмысленных: закрыть тренировочные лагеря террористов; выдать руководителей сети «Аль-Каида» и освободить всех иностранных подданных, включая и американских граждан, несправедливо заключённых в тюрьмы. Они не удовлетворили ни одно из наших требований. Теперь, талибам придётся платить... А угнетённый народ Афганистана сможет убедиться, по этому случаю, в щедрости Соединённых Штатов и их союзников. Мы ударим по военным объектам, но, в то же время, мы будем сбрасывать продукты питания, медикаменты и предметы обихода для мужчин, женщин и детей, которые в Афганистане страдают от голода. Соединённые Штаты — страна дружественная Афганистану, мы также друзья миллиардов людей в мире, исповедующих мусульманскую веру. Соединённые Штаты — враг тех, кто помогает террористам, и преступных варваров, оскверняющих великую религию, совершая во имя неё убийства... Мы не хотели этой миссии, номы её выполним». В Лондоне Тони Блэр обращается к британцам с Даунинг-стрит, дом 10. Он подтверждает, что войска Её Величества сражаются плечом к плечу с американцами. В то время, как огненный дождь обрушился на Кабул, катарский телеканал новостей «Аль-Джазира» передаёт записанный ранее ответ Усамы бин Ладина: «И вот, Америка получила в своё самое ранимое место удар Аллаха — разрушивший, благодарение Аллаху, эти престижные сооружения, и мы благодарим Аллаха за это. И вот Америка полна ужаса, с севера на юг и с востока на запад, и мы благодарим Аллаха за это. Аллах указал путь группе мусульман, передовому отряду, уничтожившему Америку, и мы молим Аллаха возвысить их и принять их в раю... После того, что произошло и после того, что сказали высокие ответственные лица в Соединённых Штатах, в первом ряду которых — предводитель неверных всего мира Буш, после того, как они мобилизовали своих людей и лошадей (sic!) и восстановили против нас страны, претендующие на гордое имя мусульманских... они двинулись сражаться с людьми, которые дорожат своей религией и не интересуются этим миром, они двинулись воевать с исламом и учинять агрессию против народов, под предлогом борьбы с терроризмом... Эти события разделили весь мир на две части: на тех, у кого есть вера и нет лицемерия, и на неверных, упаси нас от них, Боже. Каждый мусульманин должен подняться, чтобы защитить свою религию, поскольку ветер веры и перемен дунул, чтобы уничтожить несправедливость на полуострове Магомета [Аравийский полуостров, где родился пророк ислама]. Для Америки у меня не много слов, я клянусь Аллахом, что Америка никогда больше не познает безопасность, до того как её не познает Палестина, до того как все западные войска не покинут святые земли [ислама]». Этот обильно освещённый СМИ диалог между президентом Бушем и агентом ЦРУ бин Ладином подтвердил всему миру, что война в Афганистане является ответом на теракты 11 сентября, — теперь можно и делами заняться. Крушение СССР и независимость среднеазиатских государств заново открыли «Великую игру». Это выражение, вышедшее из-под пера Редьярда Киплинга в XIX веке, обозначает борьбу за влияние, которую великие империи вели между собой в данном регионе, уклоняясь, по возможности, от прямого столкновения. В этом регионе находятся очень значительные запасы нефти и газа. В горах есть драгоценные камни. И, наконец, здесь выращивают мак. Войдя в Белый дом, Джордж Буш составил свою правительственную команду из крупных деятелей нефтяного лобби. Так, советник по национальной безопасности Кондолиза Райс — бывший руководитель фирмы Chevron-Texaco, а министр внутренних дел Гейл Нортон представляет интересы группы ВР-Атосо и саудовской компании Delta Oil. С 29 января 2001 года вице-президент Дик Чейни — в прошлом президент компании Halliburton (первый в мире поставщик оборудования для нефтедобычи) — учредил Группу развития национальной энергетической политики (NEPD). Её совещания — сверхзасекречены, список участников представляет государственную тайну. Естественно, запрещается делать какие-либо записи прений. Всё, что имеет к ней отношение, настолько таинственно, что «Вашингтон пост» тут же охарактеризовала её, как «что-то, вроде тайного общества». Комментаторы — не ведающие ещё о будущем банкротстве «Энрон», первого энергетического брокера в мире, — сходились во мнении, что первостепенной целью NEPD является разработка нефтегазовых ресурсов Каспийского моря. Но, проблема в том, как переправлять нефть и газ в обход России или Ирана. Предполагается построить трубопровод, связывающий Каспий со Средиземным морем через Азербайджан, Грузию и Турцию (проект БТЦ, то есть Баку-Тбилиси-Джейхан). А пока что, был проложен другой, связывающий Каспий с Чёрным морем, но, к сожалению, проходящий через Россию, которая снимает свою весомую десятину. Он связывает Тенгиз с Новороссийском и был открыт 27 ноября 2001 года. Третий, наиболее многообещающий, должен связать Каспий с Индийским океаном (проект фирмы UNOCAL, при участии Delta Oil). А здесь возникает другая проблема: необходимость пересечь не только Пакистан, но также и Афганистан, раздираемый междоусобной борьбой, с тех пор, как всякая форма государственности исчезла после беспорядочного отступления Советов. В декабре 1997 года UNOCAL должна была приостановить свой проект, столкнувшись с непониманием талибов. Все попытки разблокировать его, с тех пор, ничем не закончились, хотя вице-президент фирмы Джон Дж. Мареска и был назначен послом Соединённых Штатов в Афганистане. Чтобы возобновить обсуждение этого вопроса, госсекретарь Колин Пауэлл предоставляет в мае 2001 года талибскому режиму субсидию в 43 миллиона долларов для переориентации крестьян, выращивающих мак. Получив добро саммита Большой восьмёрки в Генуе (на котором Индия присутствует, в качестве наблюдателя), многосторонние переговоры организуются в Берлине, объединяя американцев, англичан, пакистанцев, афганцев и русских. Германия принимает их у себя, так как она возглавляет в ООН постоянную группу по Афганистану. Но, с какими афганцами нужно вести переговоры? С законным правительством президента Раббани, международно признанным, но контролирующим всего ничего, или с исламским государством, под управлением средневековой секты-талибов? Принято решение пригласить последних, в нарушение резолюции Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, запрещающей их принимать. Получив, как полагается, настоящие визы, талибские сановники использовали своё пребывание в Германии для проповедей и сбора средств в Гамбурге. Талибы (Taliban) представляют собой замкнутое братство, суннитскую секту, взывающую к возврату к первобытному исламу. Их руководители — ветераны войны с Советами. Они подчиняются власти полевого муллы Омара, который никогда не путешествовал и знаком не более чем с третью своей собственной страны. В хаосе, который последовал за отступлением Советов, талибам удалось легко вывернуться, играя на этнической солидарности: как и большинство руководителей пакистанских секретных служб (ISI), они — пуштуны. Мулла Омар сам провозгласил себя повелителем верующих в государстве, признанном только Пакистаном, Саудовской Аравией и Объединёнными Арабскими Эмиратами. Не имея никаких международных связей, талибы положились, в этой области, на своих американских друзей, которые помогали им сражаться с Советами. Таким образом, они смогли быть представлены в Организации Объединенных Наций Лейлой Хелмс, племянницей Ричарда Хелмса (директора ЦРУ с 1966 по 1973 год). Во внутренней политике, талибы навязали населению железную дисциплину, подвергая дискриминации женщин и запрещая «нечистые» действия. Долгое время относясь терпимо к выращиванию мака, они запрещают и его, лишая часть крестьянства каких-либо доходов. Усаме бин Ладину секта выделила обширный участок территории. Талибы, мало искушённые в дипломатических нравах, пытаются выторговать своё международное признание, в обмен на их разрешение проложить трубопровод. Видя, что ООН не хочет об этом и слышать, так как она признаёт другое правительство Афганистана — во главе с несостоятельным президентом Раббани, — они прерывают переговоры. По словам пакистанского дипломата Нияза Наика, здесь американская делегация начинает переходить на угрозы и, в середине июля, заявляет, что это разногласие будет решено военным путём. Соединённые Штаты собираются убрать главных руководителей афганских группировок, идёт ли речь о мулле Омаре или о командире Масуде (чей антиамериканизм вошёл в поговорку), и посадить на их место марионеточное правительство, которое обретёт некую легитимность от благословения бывшего короля Захир Шаха, забытого престарелого монарха, заканчивающего свою жизнь изгнанником в Риме. В середине июля великие державы дают своё добро на осуществление этого плана. И, в окончательном коммюнике встречи между Юбером Ведрином (французским министром иностранных дел) и Франческо Вендреллем (посредником ООН по оказанию помощи Афганистану) от 17 июля 2001 года значится следующее: «Обе ответственные стороны совместно изучили пути, которые могли бы привести, в конечном счёте, к положительному ходу дел, в частности, к поддержке международным сообществом усилий короля (sic!) объединить вокруг себя представителей афганского общества. Они также отметили важность расширения диалога с Пакистаном. Помимо этого, стоит, естественно, задуматься и над тем, как нужно будет приступить к реконструкции Афганистана по окончании конфликта (sic!)». Итак, начиная с июля о падшем монархе Захир Шахе говорят уже, как о короле Афганистана, а также, упоминаются и параллельные дискуссии по «конфликту» и по «реконструкции» страны! Переговоры продолжаются в Лондоне, затем в Женеве, под эгидой Business Humanitarian Forum (sic!), — чей бюджет щедро одарен нефтяником UNOCAL, — хотя и цели, и участники — другие (например, японцы, которые лелеют большие надежды на нефтяные залежи Каспия). Как это предвидели господа Ведрин и Вендрелль, здесь уже готовят не мир, а войну и реконструкцию. Опасаясь слишком сильного давления со стороны англичан и американцев, Пакистан ищет себе новых союзников до начала бури. Он приглашает китайскую делегацию в Исламабад и обещает ей открыть для Китая доступ к Индийскому океану, в обмен на военную поддержку. Раздражённые этим, англичане и американцы решают перейти в наступление ранее назначенного срока, во всяком случае, до того как китайцы вмешаются в «Великую игру»26. Аравийское море превращается в театр самого крупного развёртывания сил британского флота со времени войны за Мальвинские острова, тогда как НАТО направляет 40 тысяч человек в Египет. 9 сентября харизматический лидер Исламского фронта, закоренелый антиамериканец командир Масуд убит27. Теракты 11 сентября позволяют заставить выглядеть легитимной операцией то, что является, не чем иным, как классической колониальной экспедицией. Операция должна была называться Infinite Justice (буквально: «Справедливость без границ» или «Бесконечная справедливость»), но это вызывает возмущение в мусульманском мире. Тогда, её назвали Enduring Freedom («Незыблемая свобода»). Она опирается на созданную, по случаю, международную коалицию, объединяющую 136 государств, предложивших свою военную помощь США. Американцы, хорошо помня о том, как Советы погрязли в наземных сражениях в войну в Афганистане (1979-1989), воздерживаются от высадки сухопутных сил. Они предпочитают купить местных военачальников на вес золота и послать их воевать вместо себя против талибов. Эта методика, разумеется, предполагает вооружение мятежных группировок, что нарушает эмбарго ООН. При таком повороте событий, Россия массированно вооружает Исламский фронт покойного Масуда, тогда как Иран — вооружает шиитов Хазари. ВВС США удовлетворяются прицельными бомбардировками, поддерживая антиталибские силы, а иногда, сдерживая их. На самом деле, цели бойцов различных группировок в этой войне ничего общего не имеют ни с целью, широко объявленной международной коалицией (арестовать Усаму бин Ладина), ни с закулисными нефтяными амбициями. Тогда англичане и американцы меняют тактику. Они возвращаются к старой испытанной ковровой бомбардировке, которой они смиряют талибских зануд. Талибы уже не способны удерживать диктатуру на своей территории и оказываются изолированными и разбитыми на рассеянные группы. В то же время Исламский фронт, переименованный в Северный альянс для удобства международных СМИ, прорывает дезорганизованные линии фронтов талибов. ВВС США набрасываются на беглецов. Талибы стараются сгруппироваться в Кандагаре, тогда как победители предаются разного рода резне, в частности, в Мазари-Шарифе, под командованием генерала Дустума. В конце концов, от одной до двух тысяч фанатиков, талибов и членов «Аль-Каиды», окапываются в горах Тора-Бора под свинцовым ливнем и затем, ведут переговоры о сдаче в плен, в руки своих пакистанских друзей. В общей сложности, английская и американская авиация выполнила 4700 вылетов, в ходе которых она сбросила 12 тысяч бомб, убив более 20 тысяч бойцов и «побочно», по меньшей мере, тысячу мирных жителей. Военная эскалация заставила ВВС США отбросить теорию «хирургических ударов» и перейти к употреблению оружия массового поражения, бомб BLU-82 (это, так называемые, косилки ромашек), чтобы нейтрализовать последних бойцов, рассеянных в горах. Война заканчивается резолюцией 13784 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, которая определяет рамки переговоров в Бонне (Германия), где различные афганские группировки будут договариваться о новом правительстве. За круглым столом определяют состав временной администрации, с пожеланием видеть, во главе неё, короля Захир Шаха. Поскольку последний, как и было предусмотрено, снял свою кандидатуру, премьер-министром становится Хамид Карзай. Во время войны с Советами, он был лично связан с тогдашним директором ЦРУ Уильямом Кейси. Впоследствии, он эмигрировал в США, где стал другом семьи Бушей и служащим одного из филиалов UNOCAL. Генералу Абделю Рашиду Дустуму, прозванному Чингисханом за зверства, совершённые им за последние двадцать лет, удалось вовремя примкнуть к международной коалиции. С чем и поздравляем: теперь он не преследуется за военные преступления, а включён в новую администрацию. Это положение утверждено 6 декабря 2001 года резолюцией 13833 Совета Безопасности. Сотни тысяч афганцев, покинувших свою страну, чтобы не попасть под бомбардировки, возвращаются домой. Операцией «Незыблемая свобода» заведует в Национальном совете по безопасности Залмай Хализад. Сын советника бывшего короля Захир Шаха, он обучался в Америке в Чикагском университете. В своей стране он сражался, в тесной связи с ЦРУ, в войне с Советами, перед тем как получить гражданство США и стать советником Госдепартамента, при Рональде Рейгане. Во время президентства Буша-отца его назначают заместителем министра обороны и он играет одну из ключевых ролей в операции «Буря в пустыне» против Ирака. В годы правления Клинтона он работает на Rand Corporation и UNOCAL. Когда переговоры с талибами идут полным ходом, он выступает в защиту последних в «Вашингтон пост», говоря, что они «не испытывают тот антиамериканизм, что проповедуют иранские фундаменталисты», но меняет свою точку зрения, как только прерываются нефтяные переговоры и он становится экспертом-референтом в администрации Буша после 11 сентября. По окончании войны, его назначают специальным представителем по Афганистану. Он должен контролировать строительство столь желанного трубопровода. Международную прессу приглашают посетить развалины военных сооружений и установок талибов и «Аль-Каиды». Она обнаруживает убогие хижины, где хранится вповалку оружие, унаследованное от войны с СССР. Но, ни один журналист не находит ни заводов по производству химического или бактериологического оружия, ни центров по сборке атомных бомб, ни, того меньше, баз для запуска спутников, о чём пророчил Дональд Рамсфелд. Что же касается самой мощной армии в мире, она не находит мнимого «врага общества номер один», за которым была послана, в то время, как мулла Омар удирает на мопеде в Пакистан. Дела идут. Маковая культура может, наконец, расцвести буйным цветом на «радость» североамериканского рынка. А 9 февраля 2002 года Хамид Карзай и его пакистанский аналог генерал Мушарраф заключают договор о строительстве нефтепровода в Средней Азии.
Глава 10. Секретные операцииВ записке, составленной Леонардом Вонгом Институту стратегических исследований армии США и озаглавленной «Как сохранять общественную поддержку военных операций», можно прочитать следующее: «Нынешняя общественная поддержка военных действий сопоставима по уровню с той, которая следовала за нападением в Пёрл-Харборе. Американцы утверждают сегодня, что они считают военные действия уместными, что они за длительную войну и что у них хватит воли перенести все отрицательные последствия войны. Несмотря на благоприятные результаты опросов, американцы могут своё мнение вдруг и изменить... Как только они возвратятся к нормальной жизни, поддержка военных действий снизится, разве что если военные будут демонстрировать постоянные успехи в войне против терроризма, сохранят связь нации со своими вооруженными силами и будут обеспечивать надёжную внутреннюю безопасность, хотя и, по большей части, незаметным образом». Другими словами, общественное мнение массово примыкает к американской политике войны с терроризмом, пока длится саспенс. Операция «Незыблемая свобода» началась 7 октября 2001 года. Теперь бряцание оружием постепенно утихает в Средней Азии. Учитывая соотношение сил, победа коалиции была обеспечена даже ещё до вступления её в сражение. Внимание публики Соединённых Штатов начинает слабеть. И на самом деле, в то время когда атакуют само логово «Аль-Каиды», а Усама бин Ладин угрожает Америке по телевидению, нет сообщений ни о каком террористическом акте «спящих сетей», внедрёных на американскую территорию. Тут могут уже зародиться и сомнения относительно реальности угрозы. И что же, вы думаете, происходит? 12 октября агентства печати оглашают тревожные новости. Журналисты и парламентарии получили письма, заражённые сибирской язвой. Всего было разослано пять писем-ловушек: в «Нэшнл Инквайрер», в Эн-би-си, в «Нью-Йорк пост» и в кабинеты сенаторов Дашла и Лейхи. Пять жертв! Повседневная жизнь американцев сходит с рельсов. Они больше не могут вскрывать свои письма, не надев перчатки и повязку на лицо. У продавцов противогазов и наборов для выживания опустошены прилавки. Вся система почтовой связи парализована. Психоз заражает и страны-союзники. Везде в Европе находят письма, содержащие фатальный белый порошок: «Аль-Каида», стало быть, перешла в атаку и использует химическое и бактериологическое оружие, которое она накопила, благодаря технической помощи Саддама Хусейна. Соединённые Штаты и их союзники решают сделать запасы вакцины против сибирской язвы и тем вызывают кипучую деятельность в фармацевтической промышленности, которой они заказывают миллионы доз. И всё. Больше — ничего. Кроме этих пяти писем, всё остальное — только шуточки проказников и коллективные галлюцинации. Остаётся сказать, что эти пять писем содержали боевую форму сибирской язвы, которая была произведена в лабораториях армии Соединённых Штатов. Угроза была внутренняя. Барбара Хатч Розенберг из Федерации американских учёных отмечает, что только около пятидесяти учёных-исследователей — их имена можно указать мгновенно — были в состоянии заполучить эти штаммы и ими манипулировать. Анонимное письмо, адресованное на военную базу в Куонтико в конце сентября — то есть, до того, как пресса была осведомлена о терактах с сибирской язвой — изобличает в аферизме бывшего исследователя US AMRIID доктора Асаада. ФБР снова грозит пальцем, но ничего не разъясняет. Как только паника улеглась и блиц-операция «Незыблемая свобода» завершилась, публика сочла, что может перевернуть страницу. Министерство обороны берёт на себя обязанность напомнить ей, что враг не дремлет, щедро сопровождая напоминание шокирующими кадрами размещения в заключение «особо опасных террористов» на военной базе в Гуантанамо (Куба). Их перевозят на самолёте из Афганистана, предварительно накачав наркотиками и привязав к сиденьям. Уже на месте их подвергают программе сенсорного лишения: маску на глаза, наушники на уши, пробки в ноздри. Юристы Министерства обороны объясняют, не моргнув глазом, что только федеральные законы запрещают применение пыток, но что они не действуют на Гуантанамо, расположенном вне территории США. Что же касается Конституции, она ни словом об этом не обмолвилась. Французский генерал Оссаресс, организовавший пытки в Алжире и щедро поделившийся своими патологическими наставлениями с американским силами специального назначения, объясняет по телевидению, с учёным видом, пользу пыток. «Международная общественность» приходит в движение. Мэри Робинсон, верховный комиссар Объединённых Наций по правам человека (и бывший президент Ирландской республики) публично возмущается и призывает к порядку американское правительство: «…эти заключённые пользуются статусом военнопленных, определённым Женевской конвенцией, обращение с ними должно быть гуманным и судебный процесс над ними должен быть справедливым и беспристрастным». В то время, как общественность волнуется и трепещет, «война с терроризмом» начинается в тени, подальше от света. Но, терроризм не является ни государством, ни организацией, ни доктриной, а образом действия. Он может использоваться, как правительствами (диктатура Робеспьера в 1793 году называлась «Террор»), так и меньшинствами в оппозиции. Иногда терроризм полностью оправдан. Так, во время Второй мировой войны, французское Сопротивление прибегало к террористическим актам против оккупационных сил и коллаборационистов, военных и гражданских. Выражение «война с терроризмом», само по себе, не имеет больше смысла, чем «война с войной». Правда и то, что концепцию терроризма Джордж Буш составил себе очень ограниченную. Так, он не относит к «терроризму» действия «эскадронов смерти» в Никарагуа, увлекаясь до того, что назначает их бывшего покровителя Негропонте постоянным представителем Соединённых Штатов в ООН. Для него в однополярном, после распада СССР, мире, по всей видимости, терроризмом является любая насильственная форма оспаривания американского лидерства. Опираясь на откровения нескольких его участников и познакомившись с документами заседания, Боб Вудвард (один из двух журналистов, открывших миру «Уотергейт»), подробно описал в «Вашингтон пост» то совещание кабинета Буша, в ходе которого, ЦРУ получило неограниченные полномочия на проведение «тайной войны против терроризма». Было это 15 сентября 2001 года, во время правительственного семинара в Кэмп-Дэвиде. Заседание началась, разумеется, с молитвы под руководством Джорджа Буша, к которой приглашали каждого из участников по очереди. Затем, министр финансов и госсекретарь рапортовали каждый о своей деятельности. Джордж Тенет, директор ЦРУ, представил два проекта, основанных на исключительно тщательно подготовленных документах. Первый проект назывался «Исходный удар: уничтожить “Аль-Каиду”, закрыть афганское убежище талибов». Тенет описывал в нём необходимость секретных действий против «Аль-Каиды» не только в Афганистане, но и по всему миру, при необходимости, даже в сотрудничестве со службами недемократических стран. Получив всеобщее одобрение, он попросил необходимые полномочия для выполнения этой задачи. «Тенет хотел получить достаточно обобщенное постановление об атрибуции полномочий, чтобы ЦРУ могло проводить любые нужные ему секретные операции, не сталкиваясь с необходимостью запрашивать формальное одобрение на каждую отдельную операцию. Тенет заверял, что ему нужны новые компетенции, позволившие бы его управлению действовать без ограничений, и что он ожидает поощрения президента, чтобы не бояться идти на риск. Он принёс с собой проект президентского постановления, которое давало бы ЦРУ полномочия использовать весь инструментарий секретных операций, включая и убийство... Другим предложением было укрепление связей ЦРУ с важнейшими зарубежными секретными службами. Тенет рассчитывал получить содействие этих служб, черпая средства в бюджете в сотни миллионов долларов, который он надеялся получить. Использование этих служб, в качестве посредников, могло бы утроить или даже учетверить эффективность работы ЦРУ. Как и многое из того, что делается в мире секретных операций, подобного рода сделки не проходят без риска: это связало бы Соединённые Штаты с агентствами с сомнительной репутацией, у некоторых из них накопился жутковатый багаж в плане прав человека. Некоторые из этих служб заработали себе репутацию дикарей и без излишних колебаний прибегают к пыткам, для получения признаний». Далее совещание продолжалось в менее напряжённой обстановке, и Тенет изложил свою стратегию в Афганистане. Затем, переведя дыхание, он представил второй проект. Тот был озаглавлен «Модель глобальной атаки». «В нём описывались секретные операции, уже запущенные в восьмидесяти государствах или рекомендованные к немедленному запуску. Спектр этих действий, в ходе подготовки военных ударов, распространялся от рутинной пропаганды до убийства». Рамсфелд, поднявшись над традиционным соперничеством между ЦРУ и Пентагоном, высказал горячее одобрение. «Когда директор ЦРУ закончил своё изложение, Буш не оставил ни малейших сомнений относительно того, что он об этом думает, выкрикнув с энтузиазмом: “Отличная работа!”» И эта секретная война началась. Особо не засвечиваясь, во всём мире ЦРУ нанесло удары по противникам политики Джорджа Буша. Журналист Уэйн Маэдсен рассказал о четырёх известных жертвах28. — 11 ноября 2001 года лидер Западного Папуа, Тейз Элюай, был похищен специальным подразделением индонезийской армии, KOPASSUS. Подразделение это, замешанное в побоищах в Западном Тиморе, было сформировано американским stay-behind и работает в рамках ЦРУ. Тейз Элюай боролся за независимость своей страны и против разграбления её горнорудных ресурсов компанией Freeport MacMoran, предприятием из Луизианы, почётным директором которой является не кто иной, как лично Генри Киссинджер. — 23 декабря 2001 года Шэф Бола Иге, министр юстиции Нигерии, убит в своей спальне неопознанной диверсионной группой. Он был неудачливым кандидатом в президенты от Альянса пан-Юрба за демократию и оспаривал привилегии, предоставленные компаниям Chevron (директором которой является Кондолиза Райс) и Exxon Mobil1. — В январе 2002 года губернатор провинции Ачех (Индонезия) направил письмо лидеру Освободительного движения Ачеха Абдулле Сьяффи, предлагая ему участие в мирных переговорах. Сьяффи также выступает не только за независимость, но и восстаёт против бурения скважин Exxon Mobil. Заявляя о своей приверженности ненасильственным методам — он является членом UNPO в Голландии, — он ушёл в подполье (в партизаны). Письмо содержало чип, позволивший спутникам Агентства национальной безопасности США (NSА) его локализовать. Он был убит 22 января диверсионной группой KOPASSUS. — Лидер правых экстремистов Эли Хобейка, предводитель Ливанской христианской милиции, и его телохранители погибли при взрыве заминированной машины. Хобейка, бывший основным ответственным лицом за бойню в Сабре и Шатиле (1982), отвернулся от Израиля и собирался выступить свидетелем обвинения Ариеля Шарона в процессе, возбуждённом против него в Бельгии за преступления против человечества. Операция была организована совместно ЦРУ и Моссадом. И вы говорите о «борьбе с терроризмом»! «Вашингтон пост» публикует 13 февраля пространную статью доктора Генри Киссинджера. Вдохновитель зарубежной политики США пересказывает в ней проходящие в столице дебаты. Три варианта развития событий могут иметь место, после победы в Афганистане. Первый — считать, что работа закончена и что это послужит уроком всем тем, кто поддастся соблазну подражать талибам; второй — перейти к оказанию давления на определённые государства, снисходительно относящиеся к терроризму, такие, как Сомали и Йемен, или третий — сосредоточиться на свержении Саддама Хусейна в Ираке, демонстрируя непрерывность американской воли и модифицируя региональные балансы сил на Среднем Востоке. И тут, Генри Киссинджер принимается ратовать за решающую атаку на Ирак, сочетая развёрнутые военные действия и поддержку оппозиции. Пробный шар оказался удачным, и администрация Буша жмёт на газ. 29 января президент Соединённых Штатов произносит перед Конгрессом традиционную «речь о состоянии Союза», в этот раз,в присутствии премьер-министра переходного афганского правительства Хамида Карзая. Он объявляет новые цели «войны с терроризмом»: «Соединённые Штаты терпеливо и неизменно преследуют две главные цели. Во-первых, мы должны закрыть тренировочные лагеря, расстроить планы террористов и привлечь последних к ответу перед правосудием. Во-вторых, мы должны помешать террористам и правительствам, которые стремятся обзавестись химическим, бактериологическим и атомным оружием, получить эту возможность угрожать Соединённым Штатам и всему миру. Наша армия вывела из вредоносного рабочего состояния тренировочные лагеря террористов в Афганистане, но другие продолжают функционировать ещё в дюжине разных стран. Подпольный мир террористов, состоящий из таких групп, как «Хамаз», «Хезболла», «Исламский джихад» и «Джаиш-и-Магомет», гнездится в джунглях и в изолированных от мира пустынях, таится в сердце крупных городов... Наша вторая цель — помешать правительствам, покровительствующим терроризму, угрожать Соединённым Штатам и их друзьям оружием массового поражения. Некоторые из этих правительств ведут себя спокойно после 11 сентября. Но их настоящий характер нам известен. В Северной Корее правительство оснащается баллистическими ракетами и оружием массового поражения, моря, при этом, голодом своё собственное население. Иран активно занимается производством подобного оружия и экспортирует терроризм. Не избранное иранским народом меньшинство душит его надежду на свободную жизнь. Ирак продолжает афишировать свою враждебность Соединённым Штатам и поддерживать терроризм. Иракское правительство, в течение уже более десяти лет, как заговорщицки работает над доведением до боевой кондиции бациллы сибирской язвы, нейротоксических газов и ядерного оружия. Это правительство уже употребляло удушающие газы для уничтожения своих собственных граждан, оставляя трупы матерей, свернувшихся над своими детьми. Это правительство, согласившись сначала принять международные инспекции, изгнало инспекторов. У этого правительства есть, что прятать от цивилизованного мира. Эти государства составляют, вместе с их союзниками-террористами, дьявольскую Ось и вооружаются, чтобы угрожать миру во всем мире». Для союзников Соединённых Штатов давление слишком велико. Вот уже пять месяцев, как они должны молчаливо глотать подобные пилюли. Никакая корректная критика «заноса» Штатов невозможна в течение периода траура, следующего за терактами 11 сентября. А США, как раз, и позаботились о его распространении на своих союзников и продлении его всяческими коммеморативными церемониями и телевизионными шоу. Однако, 6 февраля министр иностранных дел Франции Убер Ведрин делает первый шаг. Действуя также и по поручению премьер-министра и президента Франции, он заявляет по радио «Франс Интер»: «Мы — союзники Соединённых Штатов, мы — друзья этого народа. Мы были искренне и глубоко солидарны с ним в трагедии 11 сентября, лицом к лицу с атакой террористов. Мы взяли на себя, как и очень многие другие правительства, обязанность борьбы против терроризма. Не только из солидарности с американским народом, но и следуя логике, по которой зло должно быть искоренено. Именно — следует добраться до его корней. Нам же сегодня угрожает новое упрощенчество, сводящее все проблемы в мире к одной лишь борьбе с терроризмом. Это — несерьёзно... Нельзя сводить все проблемы в мире к одной лишь борьбе с терроризмом (даже если и совершенно необходимо с ним бороться) исключительно военными средствами. Надо добираться до его корней. Надо находить решения также и в борьбе с бедностью, несправедливостью, унижением и т.д. Европа должна оставаться самой собой. Если мы не согласны с американской политикой, мы должны об этом сказать. Мы можем об этом сказать, и мы должны об этом говорить... Быть другом американского народа и союзником Соединённых Штатов в Атлантическом альянсе — не значит слепо за ними следовать. Это не означает отказываться от всякой мысли о чём бы то ни было... Мы будем вести диалог с Соединёнными Штатами, диалог в духе дружбы. Мы не просим Соединённые Штаты оставаться дома. Напротив, мы желаем того, чтобы Соединённые Штаты участвовали в делах мира, поскольку нет таких серьёзных проблем, которые можно было бы решить без участия Соединённых Штатов. Мы всемерно выступаем за их участие, но, на основе многосторонности, партнёрства, чтобы можно было с ними вести беседу. Если надо немножко повысить тон, чтобы быть услышанными, мы это сделаем». В Вашингтоне Колин Пауэлл с высокомерием выслушивает слова французского министра и язвит над «чудящими парижскими интеллектуалами». Два дня спустя, премьер-министр Лионель Жоспен пользуется трибуной собрания председателей парламентов Европейского союза, чтобы «загнать гвоздь ещё глубже», но, уже перед международной аудиторией: «На следующий день после терактов 11 сентября мы продемонстрировали безукоризненную солидарность с Соединёнными Штатами и плечом к плечу рядом с ними внесли свой вклад в ответный удар, вызванный этой агрессией. Эти совместные действия против терроризма будут продолжены, со всей решимостью. Но это, ни в коей мере, не значит, что мы не обязаны трезво задуматься об уроках, которые следует извлечь из событий 11 сентября. На самом деле, нельзя сводить все проблемы в мире к одному лишь измерению борьбы с терроризмом — признавая, при этом, её насущную необходимость — как и нельзя рассчитывать на их разрешение, используя предпочтительно военную силу. Наша концепция мира нацелена на построение более уравновешенного международного сообщества, мира, более надёжного и более справедливого. Эта концепция основывается на многостороннем подходе. Она предполагает развитие всевозможных форм сотрудничества, которые позволят членам международного сообщества вместе заниматься основными глубинными проблемами, поскольку ни один из них не может претендовать на то, что способен разрешить их в одиночку... Мы желаем, чтобы Соединённые Штаты, не поддаваясь соблазну односторонности, стали бы с нами вместе на этот путь, потому что без них нам будет намного труднее достичь той уравновешенности, к которой мы стремимся. С нашей стороны, мы продолжим трудиться над развитием этих концепций». Скепсис разливается по Европе. На следующий день, настает очередь Криса Паттена (специального представителя ЕС по вопросам внешней политики) «разбить лёд молчания». В своём интервью газете «Гардиан» он развивает французскую критику «абсолютизма и упрощенчества», приправив её кисло-сладкими замечаниями о том, что Соединённым Штатам необходимо научиться слушать своих союзников: «Гулливер не может продолжать гарцевать одиноким рыцарем, а нам некрасиво принимать себя за лилипутов, не смеющих повысить голос». 10 февраля заразу подхватывает конференция европейских министров иностранных дел, собравшаяся в Испании. Все дружно выстраиваются за тандемом Ведрин — Паттен. На саммите НАТО в Берлине фрондёрство охватывает и Альянс. Премьер-министр Канады Жан Кретьен напоминает, что резолюции ОOН и НАТО относятся только к Афганистану и что он не понимает, почему Соединённые Штаты односторонне ввязываются в другие конфликты. Приближаемся ли мы к моменту истины?
Глава 11. ЗаклинаниеИмеющиеся теперь в нашем распоряжении элементы позволяют думать, что теракты 11 сентября были заказаны изнутри госаппарата США. Хотя, такое заключение глубоко задевает наши чувства, поскольку мы уже привыкли к легенде о «заговоре бин Ладина» и потому, что нам больно согласиться с тем, что американцы могли цинично принести в жертву около трёх тысяч своих соотечественников. Однако, в прошлом, Объединённый комитет начальников штабов США уже планировал — но так и не осуществил — кампанию терроризма против своего собственного населения. Здесь необходимо немного погрузиться в историю. * * * В 1958 году на Кубе восставшие под предводительством полковников Фиделя и Рауля Кастро, Че Гевары и Камило Сьенфуэгоса свергают марионеточный режим Батисты. Новое правительство, ещё не коммунистическое, останавливает систематическую эксплуатацию острова, которой предаётся группа американских мультинациональных компаний (Standard Oil, General Motors, ITT, General Electric, Sheraton, Hilton, United Fruit, EastIndian Co) и семья Бакарди, уже в течение шести лет. В ответ, эти предприятия убеждают Эйзенхауэра свергнуть кастристов. 17 марта 1960 года президент Эйзенхауэр одобряет «Программу тайных действий против каст-ристского режима», сопоставимую с «Матрицей» Джорджа Тенета, хотя и ограничивавшуюся одной Кубой. Цель её — «заменить режим Кастро другим, более преданным подлинным интересам кубинского народа и более приемлемым для Соединённых Штатов, с помощью средств, не позволяющих установить вмешательство США». 17 апреля 1961 года бригада, состоявшая из кубинцев в изгнании и наёмников, под более или менее тщательным патронажем ЦРУ, пытается произвести высадку в заливе Свиней. Операция проваливается. Президент Джон Ф. Кеннеди, только что въехавший в Белый дом, отказывается послать ВВС США в поддержку наёмников. 1500 человек попадают в плен к кубинским властям. Кеннеди отрекается от этой операции и смещает директора ЦРУ (Аллена Даллеса), заместителя директора (Чарльза Кабелла) и директора stay-behind (Ричарда Бисселла). Он поручает проведение внутреннего расследования своему военному советнику, генералу Максвеллу Тейлору, но оно не приводит, однако, ни к каким конкретным мерам. Кеннеди задаётся вопросом об отношении к этому делу Объединённого комитета начальников штабов, который дал добро на проведение операции, тогда, как хорошо знал, что она была обречена на провал. Всё произошло так, словно генералы попытались вовлечь Соединённые Штаты в открытую войну с Кубой. Если президент Кеннеди и заставил пересмотреть методы ЦРУ, в связи с его провалами, он отнюдь не собирался менять враждебную политику Вашингтона по отношению к существующей власти в Гаване. Он даже создаёт Специальную расширенную группу, задачей которой является разработка и проведение антикастристской борьбы. Эта группа включает в себя его брата Роберта Кеннеди (министра юстиции), его военного советника генерала Максвелла Тейлора, советника по национальной безопасности МакГоржа Банди, госсекретаря Дина Раска, помощников советника Алексиса Джонсона и советника Розуэлла Джилпатрика, а также, включает в себя и министра обороны Роберта Макнамару, нового директора ЦРУ Джона Маккоуна и главу Объединённого комитета начальников штабов генерала Лаймана Л. Лемнитцера. Эта Специальная расширенная группа разрабатывает комплекс секретных действий, объединённых под общим названием операция «Мангуст». Для их осуществления, операционная координация между Госдепартаментом, Министерством обороны и ЦРУ поручена генералу Эдварду Лансдейлу (помощнику министра обороны, ответственному по спецоперациям) и, в этом качестве, директору Агентства по национальной безопасности (NSA). Тогда, как внутри самого ЦРУ, создаётся, для этой цели, «Группа Дабл-Ю», под руководством Уильяма Харвея. В апреле 1961 года армия Соединённых Штатов переживает тяжёлый кризис: генерал-майор Эдвин А. Уокер, вызвавший расовые столкновения в Литл-Рок, перед тем как вступить в командование пехотой, дислоцированной в Германии, отзывается президентом Кеннеди. Его обвиняют в поощрении прозелитизма крайне правых идей в армии. Сам он, вроде бы, входит в Общество Джона Берча (John Birch Society) и принадлежит к «подлинным рыцарям» Ку-клукс-клана. Сенатская комиссия по внешней политике открывает расследование по деятельности крайне правых в среде военных. Заслушивания проводятся сенатором Албертом Гором (демократом от штата Теннесси), отцом будущего американского вице-президента. Сенаторы подозревают главу Объединённого комитета начальников штабов генерала Лаймана Л. Лемнитцера в участии в «заговоре Уокера»29. Гор знает, что Лемнитцер — специалист по секретным операциям: в 1943 году он лично руководил переговорами, имевшими целью повернуть Италию против рейха, затем, в 1944 году, он вёл, вместе с Алленом Даллесом, тайные переговоры с нацистами в Асконе (Швейцария), готовившие капитуляцию (операция «Sunrise»). Он участвовал и в создании сети НАТО stay-behind, перенаправляя нацистских агентов против СССР, как и в экс-фильтрации (тайном вывозе) преступников против человечества в страны Латинской Америки. Но Гору не удаётся доказать его ответственность в современных событиях. Недавно опубликованная секретная корреспонденция генерала Лемнитцера показывает, что он, в сговоре с командующим американскими вооружёнными силами в Европе, генералом Лаурисом Норстадом и другими офицерами очень высокого ранга, саботировал политику Джона Кеннеди. Военные экстремисты считают Кеннеди виновным за его отказ от военного вмешательства на Кубе. Они считают, что гражданские специалисты из ЦРУ ответственны за плохую подготовку высадки в заливе Свиней, а президент Кеннеди — просто трус, раз он побоялся выслать авиационную поддержку ВВС США. Чтобы разблокировать ситуацию, они замышляют предоставить Кеннеди политический повод к военному вмешательству. Этот план, называвшийся операция «Нортвудз» («Северный лес»), разрабатывался, в ходе серьёзных и глубоких исследований, которые обобщил и свёл воедино бригадный генерал Уильям X. Крейг, которого представил Специальной расширенной группе, сам генерал Лемнитцер 13 марта 1962 года. Собрание происходит в Пентагоне, в кабинете министра обороны с 14 часов 30 минут до 17 часов 30 минут. И заканчивается очень плохо: Роберт Макнамара отбрасывает план огульно, а генерал Лемнитцер переходит на угрозы. За этим следуют шесть месяцев непрерывной враждебности между администрацией Кеннеди и Объединённым комитетом начальников штабов, а затем и удаление Лемнитцера — он назначен командующим вооружёнными силами США в Европе. Перед отъездом, генерал отдаёт приказ уничтожить все, до мельчайших, следы проекта «Нортвудз», но Роберт Макнамара сохранит экземпляр, выданной ему памятной записки (см. Приложения). Операция «Нортвудз» имела целью убедить международное сообщество в том, что Фидель Кастро — безответственный тип, вплоть до того, что он представляет угрозу миру на Западе. Для этого предполагалось сфальсифицировать нанесение тяжёлого ущерба Соединённым Штатам, а затем, свалить всё это на Кубу. Вот несколько примеров запроектированных провокаций. — Напасть на американскую базу в Гуантанамо. Операция должна была быть проведена кубинскими наёмниками в униформе вооружённых сил Фиделя Кастро. Она включала бы в себя ряд диверсионных актов и взрыв склада боеприпасов, что неизбежно привело бы к значительному материальному ущербу и человеческим жертвам. — Взорвать американское судно в кубинских территориальных водах, чтобы оживить в памяти уничтожение корабля Maine в 1898 году (266 убитых), вызвавшем американскую интервенцию против Испании30. Корабль, на самом деле, будет пустым и радиоуправляемым. Взрыв должен был бы быть виден из Гаваны или Сантьяго, чтобы иметь свидетелей. Были бы проведены также и спасательные операции для убедительности сообщений о жертвах. Список жертв был бы опубликован в прессе и были бы организованы фальшивые похороны, чтобы вызвать народное негодование. Операция должны была начаться, когда в зоне находились бы кубинские самолёты и корабли, чтобы обвинить их в нападении. — Терроризировать кубинских изгнанников, подкладывая и взрывая мины в Майами, Флориде и даже в Вашингтоне. Были бы арестованы фальшивые кубинские агенты, которые признались бы, что это — их рук дело. Фальшивые компрометирующие документы, заранее составленные, были бы якобы захвачены и распространены прессе. — Мобилизовать соседние с Кубой государства, заставив их поверить в угрозу вторжения. Фальшивый кубинский самолёт совершил был ночную бомбардировку Доминиканской Республики или какого-либо другого государства в регионе. Использовавшиеся им бомбы были бы, естественно, советского изготовления. — Мобилизовать международное общественное мнение, уничтожив обитаемый космический корабль. Для большего эмоционального шока жертвой должен был стать Джон Гленн, первый из американцев, совершивший полный орбитальный облёт Земли (полёт «Меркурий»). Одна же из провокаций, была наиболее тщательно разработана. — «Возможно организовать инцидент, в котором было бы убедительно видно, что кубинский самолёт напал и сбил чартерный гражданский самолёт на пути из Соединённых Штатов, скажем, на Ямайку, в Гватемалу, Панаму или Венесуэлу». Группа сообщников среди пассажиров, например, студенты, села бы в чартерный рейс какой-нибудь компании, находящейся под колпаком у ЦРУ. У берегов Флориды их самолёт пересёкся бы с макетом — снаружи настоящим самолётом, но пустым и переделанным в дрон (беспилотный радиоуправляемый самолёт). Пассажиры-сообщники возвратились бы на базу ЦРУ, тогда, как дрон — продолжил бы рейс у всех на виду. Потом аппарат этот стал бы подавать сигналы бедствия, сообщая, что он был атакован кубинским истребителем, и взорвался в воздухе31. Отметим, что 11 сентября транскодеры четырёх самолётов, по официальной версии, угнанных, прекратили передавать сигналы, по неизвестной причине. По ныне действующим инструкциям, авиадиспетчеры обязаны немедленно установить радиоконтакт, чтобы проверить, не терпит ли самолёт бедствие, и, если это не удаётся, предупредить военные власти (NORAD), чтобы уже они установили визуальный контакт с самолётом с помощью истребителей. Осуществление этих операций неизбежно вызвало бы гибель многих американцев, гражданских и военных. Но именно их человеческая цена и позволила бы им стать эффективными акциями манипуляции. Для Джона Кеннеди, Лемнитцер — лишь истерический антикоммунист, поддерживаемый беспринципными мультинациональными компаниями. Новый президент прекрасно понимает смысл предостережения своего предшественника президента Эйзенхауэра, произнесённого им за год до происходящих событий в речи, по случаю окончания его президентского срока: «В правительственных советах мы должны опасаться попасть под неправомерное влияние, сознательное или нет, военно-промышленного комплекса. Риск пагубного развития узурпированной власти существует и будет существовать. Мы никогда не должны позволять давлению этого блока угрожать нашим свободам или демократическому процессу. Ничто не должно нами рассматриваться, как раз и навсегда достигнутое. Только лишь гражданские бдительность и сознательность могут гарантировать равновесие между влиянием гигантской оборонной военно-промышленной махины и нашими мирными целями и методами, так, чтобы безопасность и свобода могли расцветать рядом друг с другом». В конечном счёте, Джон Кеннеди оказывает сопротивление генералам Уокеру, Лемнитцеру и их друзьям и отказывается ввязать Америку в дальнейшую, до победного конца, войну с коммунизмом, против Кубы, Лаоса, Вьетнама или какой-нибудь другой страны. Его убьют 22 ноября 1963 г. Генерал Лемнитцер уйдёт на пенсию в 1969 году. Но, в 1975-м, когда Сенат начнёт расследование того, какую точно роль играло ЦРУ, при правлении Ричарда Никсона, Джералд Форд, временно исполняющий обязанности президента, с момента вспыхнувшего скандала «Уотергейт», просит его поучаствовать в этом расследовании. После того как Лемнитцер помог похоронить возникавшую полемику, Форд снова обращается к нему, чтобы доверить ему группу давления — Комитет по актуальной опасности (Committee on the Present Danger — CPD). Эта ассоциация — детище ЦРУ, руководимого тогда Джорджем Бушем-отцом. Она ведет кампанию против советской угрозы. Среди её административных кадров находим различных ответственных лиц ЦРУ, как и Пола Вулфовитца (нынешнего заместителя министра обороны, ответственного за операции в Афганистане). Параллельно с этим, Джералд Форд назначает бригадного генерала Уильяма X. Крейга, руководившего предварительными исследованиями для подготовки операции «Нортвудз», директором Агентства национальной безопасности (NSA). Генерал Лайман Л. Лемнитцер умирает 12 ноября 1988 года. В 1992 году, после показа фильма Оливера Стоуна, вскрывшего несуразности официальной версии, американское общественное мнение начинает задавать вопросы относительно убийства президента Кеннеди. Президент Клинтон отдаёт тогда распоряжение засекретить многие архивные материалы этой эпохи. Единственная сохранившаяся копия проекта «Нортвудз» находится в бумагах министра обороны Роберта Макнамары. * * * Этот небольшой исторический экскурс напоминает нам о том, что внутренний заговор в самих США, предполагающий принесение в жертву американских граждан, в рамках террористической кампании, к сожалению, не невозможен. В 1962 году Джон Кеннеди смог устоять, под бредовым напором своего комитета начальников штабов. Вероятно, за это он заплатил своей жизнью. Мы не знаем, какой была бы реакция Джорджа Буша, если бы ему пришлось столкнуться с подобной ситуацией. Недавняя история Соединённых Штатов демонстрирует нам, что внутренний терроризм является развивающейся практикой. Начиная с 1996 года, ФБР публикует ежегодный доклад об актах внутреннего терроризма: четыре в 1995 году, восемь в 1996 году, двадцать пять в 1997 году, семнадцать в 1998 году, девятнадцать в 1999 году. В большей своей части, они были совершены военными и военизированными группами правых экстремистов. Существование заговора внутри вооружённых сил США, имевшего целью совершить теракты 11 сентября, засвидетельствовано показаниями лейтенанта Делмарта Эдварда Врилэнда (Канада). Арестованный за мошенничество с банковской карточкой, лейтенант Врилэнд защищался, заявляя о своей принадлежности к секретным службам США (Naval Intelligence). Он рассказал полицейским, что собрал в России сведения об убийстве Марка Бастьена, шифровальщика канадского посольства в Москве, и о подготовке терактов в Нью-Йорке. Удостоверившись в том, что Марк Бастьен не был убит, а умер от превышения дозы антидепрессантов в состоянии опьянения, полиция отбросила сообщение Врилэнда, расцененное ею, как «патетическая самозащита». И его посадили.
Тут же связавшись с Пентагоном, они получили ответ, что Делмарт («Майк») Врилэнд покинул флот в 1986 году из-за своих более чем скромных успехов, но никогда не принадлежал к военно-морской разведке. Федеральный прокурор отбросил россказни Врилэнда, воскликнув перед Верховным судом в Торонто: «Возможна ли подобная история? Я даже не буду говорить, что она невозможна, она просто не правдоподобна». Первый поворот интриги: судебный медик Лин Дюшен снова изучает причины смерти дипломата Марка Бастьена и заключает, что он был убит. Рассказы Врилэнда приобретают убедительность. Второй поворот происходит во время публичного заседания Верховного суда в Торонто 25 января 2002 года: адвокаты лейтенанта Врилэнда, мэтры Рокко и Пол Длански звонят по телефонному аппарату, Соединённому с громкоговорителями, по общему номеру Пентагона. Перед судебными заседателями, внимательно вслушивающимися в их разговор, они получают подтверждение того, что их подзащитный находился на действительной службе на флоте. И ещё, когда они просят, чтобы их соединили с его начальством, телефонистка переключает их на прямую линию военно-морской разведки. И вот получается, что о терактах знали ПЯТЬ разведслужб (немецкая, египетская, французская, израильская и русская), один агент военно-морской разведки, некто Врилэнд, авторы анонимных предупреждающих посланий, направленных «Одиго», не говоря уж об осведомлённых лицах, спекулировавших на бирже. До каких же пределов растекалась информация? Насколько широко разрастаются «замешанности»? Брюс Хоффман, вице-президент Rand Corporation, заявил во время заседания Палаты представителей, что, по своему размаху, теракты были просто «невообразимы». И это, стоит сказать, — неоспоримое мнение наиболее высоко котируемого эксперта. Имея бюджет в 160 миллионов долларов, Rand Corporation является крупнейшим частным центром исследований по вопросам стратегии и военной организации в мире. Она — это престижное материальное выражение военно-промышленного лобби США. Председатель её — Джеймс Томсон, среди её административных кадров — Энн Маклогин Корологос (бывшая президент Института Aspen) и Фрэнк Карлуччи (президент Carlyle Group). Кондолиза Райс и Дональд Рамсфелд также были её административными кадрами, пока им это позволяли их официальные функции. Залмай Халилзад состоял в ней аналитиком. Так что, Брюс Хоффман опровергает сам себя: в ходе конференции, материалы которой были опубликованы Академией ВВС США в марте прошлого года (то есть, за полгода до терактов), он, как раз, и воображал «невообразимый» сценарий 11 сентября. Обращаясь к аудитории старших офицеров ВВС США, он заявлял, что «мы пытаемся быть во всеоружии против «Аль-Каиды», организации — а может быть, движения — связанного с бин Ладином»... «Задумайтесь на минутку о том, что представлял из себя теракт с бомбой, заложенной под Всемирный торговый центр в 1993 году. А теперь, осознайте то, что возможно обрушить Северную башню на Южную и убить 60 тысяч человек...» «Они, конечно, найдут и другое оружие, другую тактику и другие средства для достижения своих целей. У них есть широкий выбор оружия, включая и дроны [то есть, радиоуправляемые беспилотные самолёты]». Какое ясновидение, не правда ли? Чтобы охладить воинственный задор Республиканской партии, демократы согласились — по случаю голосования по бюджету 2000 года — на создание комиссии по оценке организации и планирования безопасности Соединённых Штатов в космической области. Комиссия подала свой доклад 11 января 2001 года, за несколько дней до того, как её президент, досточтимый Дональд Рамсфелд, становится министром обороны в администрации Буша и оставляет кресло в административном совете Rand Corporation. Восемь из её двенадцати членов были отставными генералами. И все были рьяными сторонниками «противоракетного щита». Да так, что 32 дня работы комиссии были посвящены не анализу ситуации, а поискам аргументов, оправдывавших бы, задним числом, общие убеждения её членов. Для «Комиссии Рамсфелда», космос — это такая же военная сфера, как и земля, воздух, и море. И в ней должны быть свои войска, равноценные сухопутным, авиации и флоту. Соединённые Штаты должны занимать эту сферу и препятствовать проникновению в неё какой-либо другой державы. Благодаря этой асимметрии средств, их военное превосходство станет неоспоримым и беспредельным. «Комиссия Рамсфелда» выдвинула десять предложений:
Помимо денонсирования договора 1972 года по противоракетной обороне (ПРО), эта амбициозная программа милитаризации космоса предполагает произвести такие реформы организации и стратегии США, что она кажется неосуществимой. Поэтому «Комиссия Рамсфелда» пишет: «История полна ситуаций, когда отмахивались от предупреждений и сопротивлялись переменам вплоть до того, как какое-нибудь происшествие, приходившее извне и до того считавшееся «невероятным», не подталкивало нерешительных бюрократов. Вопрос стоит так: найдётся ли у Соединённых Штатов достаточно мудрости для того, чтобы вести себя ответственно и как можно быстрее снизить их уязвимость из космоса. Или же, как это уже происходило в прошлом, единственным событием, способным пробудить энергию Нации и подтолкнуть правительство Соединённых Штатов к действию, должно стать разрушительное нападение на нашу страну и на еёе население, “космический Пёрл-Харбор”. Нам объявили тревогу, номы не встревожились». Для Дональда Рамсфелда и генералов ВВС, события 11 сентября являются, в некотором роде, «божественным нападением», по выражению, использовавшемуся французскими фашистами, когда поражение позволило им свергнуть «Гез» и вверить полную власть Филиппу Петену. 11 сентября в 18 часов 42 минуты Дональд Рамсфелд дал пресс-конференцию в Пентагоне. Чтобы продемонстрировать единство Америки в этот трудный час, к нему примкнули лидеры Демократической и Республиканской партий и комиссии по обороне Сената. От Буша пока не было новостей, и мир с волнением ждал ответ США. Тут в самой середине конференции, в прямом эфире, перед камерами международной прессы, Дональд Рамсфелд вдруг принялся за сенатора Карла Левина (демократа из штата Мичиган): «Вы, как и другие депутаты-демократы в Конгрессе, выражали опасения, что не хватит финансовых средств на финансирование значительного расширения бюджетов на оборону, запрошенного Пентагоном, а именно на противоракетную оборону. Вы боялись, что придётся черпать средства из фондов социальной защиты, чтобы профинансировать это благородное усилие. Достаточно ли вам будет событий, которые только что произошли, чтобы, наконец, убедить вас, что эта страна срочно нуждается в увеличении расходов на оборону и что, если надо будет, придётся черпать и из фондов социальной защиты, чтобы покрыть возрастание военных расходов?» Запальчивость, которая может быть расценена и, как признание.
|