Тема История экономических учений как наук

Тема 15. Неолиберализм

1. 
   Неоавстрийская школа. Ф. Хайек, Л. Мизес.
   
2. 
   Неоклассические теории роста.
   
3. 
   Западногерманский неолиберализм. В. Ойкен.
   

Мировой экономический кризис 30-х гг., как мы знаем, нанес тяжелый удар по неоклассике с ее постулатами автоматического саморегулирования свободного рынка и невмешательства государства в экономику. Тем не менее, уже в первые десятилетия после второй мировой войны неоклассическая школа начинает борьбу за восстановление своих позиций в экономической науке. Ее представители критикуют практику государственного регулирования рыночной экономики по кейнсианским рецептам, теорию и практику социалистического хозяйствования, и отстаивают идею о том, что стихийное рыночное регулирование экономики, хотя и не является идеалом, все же более эффективно и более предпочтительно политически, нежели любые формы государственного воздействия на экономику.

Вместе с тем, либеральная идея в послевоенные годы претерпела некоторую трансформацию и нашла свое развитие в новых условиях в идеях неолиберальных авторов. С традиционным либерализмом неолиберализм роднит прежде всего идея индивидуальной свободы на основе всемерного укрепления и поощрения частной собственности на средства производства. Вместе с тем неолибералы, и отличие от своих предшественников, оценивали процессы хозяйственной жизни с макроэкономических позиций, а не микроэкономических.

Кроме того, неолиберализм отличается от «старого» либерализма эпохи капитализма свободной конкуренции тем, что он признал возможность и необходимость государственного вмешательства в экономику. Правда, масштабы и формы такого вмешательства разные школы неолиберализма трактовали по-разному (от почти полного неприятия представителями неоавстрийской школы, до признания ограниченных его функций американским монетаризмом и до концепции «социального рыночного хозяйства» западногерманского ордолиберализма). Объединяет позиции этих школ то, что объектом государственного вмешательства признается не сам про­цесс воспроизводства, а институциональные основы функционирования рыночной экономики.

Наиболее видные теоретики неолиберализма — австрийские экономисты Л.фон Мизес (1881-1973) и его ученик и последователь Ф.фон Хайек (1899 —1992), стоявшие у истоков возрождения классического либерализма в ХХ веке. Значительный вклад в развитие неоклассического направления в послевоенные годы внесли основоположники неоклассической теории экономического роста – Р.Солоу (род. 1924) и Дж. Мид (1907-1995). Неотъемлемой частью неолиберализма являются также идеи самого выдающегося немецкого экономиста ХХ века – Вальтера Ойкена (1891-1950) и его последователей. Наконец, новейшей формой неолиберализма является американский монетаризм, который возглавляет М.Фридмен. Монетаризм возникает в 70-гг. ХХ века как теоретическая реакция на глубокий кризис кейнсианской теории и практики и образует основу современного неоконсерватизма.

Неоавстрийская школа. Л.Мизес, Ф.Хайек.

Л.Мизес и Ф.Хайек являются одними из самых ярких представителей неолиберального направления, одними из самых последовательных защитников идеи эконономической свободы.

Л.Мизес, Ф.Хайек использовали методологические и концепцептуальные подходы австрийской школы в послевоенных условиях развития рыночной экономики, заложив тем самым основы неоавстрийской школы.

Работы Л. Мизеса посвящены разработке следующих проблем:

Социализма Мизес трактует как нерыночную систему хозяйствования, которая не имеет будущего ни с точки зрения логики, ни с точки зрения практики. Мизес считал, что такая система лишена рациональной организации. Поэтому основное внимание Мизес уделил критике планирования - центрального звена экономической сис­темы социализма, которое сторонники социализма как раз и расценивали как проявление рационального начала., которое предотвратит анархию производства, остановит растрату производительных сил общества.

Как известно, от представителей утопического социализма до Маркса одно из основных обвинений капиталистической системы заключалось в том, что анархия производства, при которой производитель только на рынке узнает о необходимости своей продукции, приво­дит к бессмысленной трате ресурсов общества. А планирование, по их мнению, позволит предвидеть последствия осуществляемых действий.

Однако Мизес категорически утверждал, что плановое регулирование экономики исключает возможность рыночных принципов ценообразования, без чего невозможно измерить вклад различных факторов производства в ценность потребительских благ. В свою очередь, это делает невозможным эффективное использование ресурсов. Мизес сделал вывод, что при социализме господствует система произвольных оценок. Поэтому определил социализм как « систему запланированного хаоса».

Кроме того, Л. Мизес обращал внимание, что усиление роли государства в такой системе неизбежно приведет к усилению роли бюрократии, а значит, и к коррупции, снижению эффективности производства и др. По мысли Мизеса, социализм формирует человека определенного типа, для которого «следование привычному и устаревшему — главная из всех добродетелей», и устраняет любое новаторство, способствующее экономическому прогрессу. Между тем, только свободный рынок соответствует демократическим принципам, и только в условиях свободного рынка экономические субъекты максимизируют свое благосостояние, имея свободу выбора альтернативных возможностей. Свобода выбора означает для Мизеса не только уважение вкусовых предпочтений челове­ка, как потребителя, но и в более широком смысле свидетельствует об уважении к челове­ческой личности.

Рыночная система, по Мизесу, также обладает механизмами, способствующими высоким темпам экономического роста, и может обеспечивать быстрый рост благосостояния всем слоям общества. В связи с этим актуальным был вопрос, почему растет неприятие данной социально-экономической системы значительной частью общества.

Подобно Шумпетеру, причину критического отношения к рыночной системе Мизес, видел в неудовлетворенном честолюбии. Он заметил, что в традиционных обществах, разделенных на сословия, неуспех, отсутствие процветания приписывались обстоятельствам, находящимся вне контроля человека, таким как судьба или божественное провидение. В условиях же рыночного хозяйства положение человека определяют в значительной степени не происхождение, а собственные усилия. То есть в своих неудачах человек должен винить в первую очередь себя. Для большинства людей это неприемлемо, и потому они ищут причину собственного неудовлетворительного положения в пороках (истинных и мнимых) данной экономической системы. И это представляется Мизесу питательной средой различных коллективистских и социалистических доктрин.

Проблемы теории познания эконо­мических явлений: «Теория и история» (1957), «Гносеологические проблемы экономической науки» (1960), «Основные начала эконо­мической науки». Важное место в трудах Мизеса, от­водится праксиологии, учению о человеческом поведении, или науке о принципах человеческого выбора. Категории праксиологии рассматрива­ются в качестве вечных и неизменных, поскольку они, по Мизесу, отража­ют неизменную структуру человеческого мышления.

Что касается методов исследования экономики, то осо­бое внимание Мизес уделял логической последовательности как таковой, полагая, что только она в состоянии обеспечить подлинно научный резуль­тат, в то время как другие методы исследования — исторический, эмпири­ческий и т.п. — затрудняют логически последовательный подход к эконо­мическим явлениям, так как включают в себя личные пристрастия иссле­дователей, что не может не сказаться на результатах анализа. Одна из априорных истин, лежащих в основе праксиологии, - это то, что цель человеческих действий заключается в стремлении избавиться от охватывающего человека ощущения беспокойства. Сегодня многие авторы признают, что попытка Мизеса разработать универсальные принципы человеческого выбора вне исторического контекста, существующей социально-экономической структуры общества, характера и уровня развития культуры фактически означает абстрагирование от решающих факторов и условий, определяющи

такой выбор. Тем не менее, эта концепция выполнила свою идейную роль - послужила обоснованию концепции свобод­ного предпринимательства.

Ф. Хайек - ученик и коллега Л. Мизеса, самый влиятельный в XX в. теоретик либерализма, лауреат Нобелевской премии по экономике, присужденной ему (вместе с Г. Мюрдалем) в 1974 г. Круг исследовательских интересов Хайека необычайно широк. Основные научные интересы Хайека сосредоточивались вокруг философских, правовых, политических и экономических проблем рыночной экономики, а также теории и методологии процесса познания.

Критика социализма и государственного вмешательства в экономику:

В работе «Дорога к рабству» (1944), Хайек обосновывал идею о том, что любая форма государственного вмешательства в экономику должна рассматривается как разновидность тоталитаризма;

В работе «Индивидуализм и экономический поря­док» (1948), Хайек рассматривает экономические интересы индивидов, их предпочте­ния и субъективные оценки в качестве основы «эконо­мического порядка»;

В работах «Конституция свободы» (1960), «Право, законодательство и свобода» (1973, 1976, 1979) излагаются правовые принципы общества, основанного на идеалах либерализма. Хайек оценивает правовые и политические основы современной западной демократии как противоречащие идеалам подлинного либерализма и на­мечает пути их реформирования в целях приближения к этим идеалам.

Книга «Пагубная самонадеянность: Ошибки социализма» (1988) посвящена обоснованию рыночной экономики и критике соци­ализма.

Значительное место в творчестве Хайека занимают проблемы теории и методологии познания.

«Структура восприятия» (1952) - ис­следуются проблемы теоретической психологии, прежде всего психологии познавательного процесса;

«Контрреволюция науки» (1952) - критика отождествления методологии естественных и общественных наук, а также представления о науке как определяющем факторе социального прогресса, способном служить основой для разрешения сложнейших современных социально-экономических проблем (концепции сци­ентизма);

Двухтомная работа «Исследование по философии, политике, эко­номике и истории идей» (1967 — I том, 1978 — 2 том) обобщает представ­ления Хайека по философии и методологии процесса познания.

Методология Хайека обладает рядом своеобразных черт. Прежде всего, для него характерен междисциплинарный подход к общественным, в том числе экономическим, явлениям. Это проявляется в то, что собственно экономические вопросы исследуются в тес­ной связи с социальными, политическими и этическими аспектами жизни общества. Экономические явления рассматриваются в качестве неотъем­лемой части социально-экономической системы, причем, прежде всего, под­черкиваются те их социальные черты и свойства, которые присущи рыноч­ной системе в целом в условиях свободной конкуренции, в частности ин­дивидуализм хозяйствующих субъектов, их субъективные оценки, их пред­ставления об экономической свободе, их конкурентная природа и т.п. При этом собственно экономическое содержание указанных явлений зачастую остается в тени. Основой такого подхода явилась большая, чем у ранней австрийской школы, субъективизация экономической теории. По мнению Хайека, экономические явления в принципе не могут быть выражены в «объективных» терминах, поскольку они отражают исключительно субъ­ективные представления людей. Отсюда Хайек делает за­ключение о коренном отличии методов общественных и естественных наук. Если «объективные» категории последних в полной мере вполне отвечают природе изучаемого предмета, то применительно к социальным наукам они теряют всякий смысл.

Более того, Хайек предложил вообще отказаться от понятия объективная истина, применительно к экономической науке, поскольку всякий ис­следователь при анализе экономических процессов привносит в процесс анализа свое собственное «я» — свой опыт, ошибки, мировоззрение и т.п. Исследователь волен в выборе изучаемых элементов действительности, в выборе исследовательских приемов, а также в интерпретации выводов. Дело усугубляется еще и тем, что как экономическая действительность, так и человеческий разум не остаются неизмен­ными, а постоянно эволюционируют. Отсюда Хайек, в частности, делал заключение о принципиальной невозможности математизации экономической науки, предполагающей, что экономические знания имеют объективную основу, что, по Хайеку, не соответствует действительности.

Присущий Хайеку методологический индивидуализм и субъективизм обусловливают и микроэкономическую направленность его концепции, и отрицание им макроэкономического анализа как такового. По его мнению, поскольку в основе хозяйственной жизни лежат индивидуальные субъективно-психологические оценки и мотивы хозяйствующих субъектов, то любые макроэкономические зависимости не имеют ничего общего с реальной действитель­ностью. Эти оценки и мотивы хозяйствующих субъектов не сводимы в какие бы то ни было общие закономер­ности. Поэтому Хайек критикует не только марксиситов и кейнсианцев, оперирующих макроэкономическими величинами, но и выступает против неоклассической теории равновесия. Признавая возможность экономического равновесия на микроуровне, он отрицает применимость этого понятия к экономике в целом, поскольку в ином случае пришлось бы признать познавае­мость экономических явлений.

Учение о спонтанном характере рыночного порядка. Рыночная экономика возникает и эволюционирует в результате взаимодействия людей, и развивается в соответствии со своей собствен­ной внутренней логикой, обусловленной тем обстоятельством, что в ее фор­мировании люди руководствуются своими практическими знаниями, во­площенными в обычаях и привычках. Это однако не означает, что люди могут целенаправленно воздействовать на эти процессы, поскольку не существует какого-то явного знания, отделимого от их носителей и способного послужить основой экономической политики. Используемые хозяйствую­щими субъектами практические знания представляют собой своего рода «рассеянную» и «скоропортящуюся» информацию о быстро и постоянно изменяющихся конкретных условиях и параметрах текущей деятельности в сфере экономики, притом информацию гигантского объема. Такой характер знания, лежащего в основе эволюции рыночного порядка, полностью ис­ключает, по мнению Хайека, саму возможность какого бы то ни было сознательного вме­шательства в этот процесс без угрозы частичного или полного разруше­ния. Поэтому ведущая роль в формировании и распространении практических текущих знаний о хозяйстве принадлежит механизму рынка, который через систему цен, изменение соотношения спроса и предложе­ния, и т.п. систематически передает информацию о том, что, где, как, когда производить, покупать и продавать, и тем самым обеспечивает координацию действий участников рынка.

Рынок, таким образом, рассма­тривается как уникальная информационная система, обеспечиваю­щая получение системного знания о динамично развивающейся экономике. Это положение Хайека отличает его от представителей неоклассической школы, понимающих рынок как механизм распределения заданных ограниченных ресурсов в соответствии с известными объемом и структурой потреб­ностей. Принципиальная позиция Хайека заключалась в том, что с такой задачей смогла бы справиться и плановая экономика. Сопоставить известные ресурсы с известными потребностями вполне по силам единому управляющему центру.

Рынок же, утверждает Хайек, обладает таким преимуществом, что он в состоянии эффективно распределять те ресурсы, которые ранее не были и не могли быть учтены, на хозяйственные цели, которые ранее не были и не могли быть выявлены. Конкуренция, по Хайеку, это «эффективный способ на­правления неизвестных ресурсов на неизвестные цели» В этом и состоит роль рынка как специфи­ческой информационной системы.

Поэтому Хайек выступает против любого вмешательства в действие спонтанного рыночного порядка, которое о может лишь подорвать механизм рынка и парализовать хозяйственную систему в целом. Более того, любой созна­тельный контроль над хозяйственной жизнью, любая экономическая по­литика, нацеленная на получение определенных результатов, по мнению Хайека, в принципе невозможна, поскольку люди не в состоянии учесть и использовать тот массив знаний, который необходим для ее успешной реализации. Попытки преобразовывать, «улучшать» рыночный порядок, как отмечает Хайек, не имеет смысла, т.к. он развивается на основе собственной внутренней логики и категории этики к нему неприменимы, как они не применимы к явлениям природы.

Точно также не имеет смысла пытаться сознательно использовать для целей регулирования рыночной экономики и отдельные элементы спонтанного рыночного порядка. В частности, деньги не должны выступать в роли инструмента экономической политики государства, имеющей целью (как предлагали, например, монетаристы) обеспе­чение постоянного темпа прироста денежной массы в обращении в соответствии с объемом спроса на деньги, ибо, по мнению Хайека, это противоречит самой природе данного явления. Деньги также имеют спонтанную природу, соответственно, стабильность денежной системы может быть достигнута только на путях ее либерализа­ции, предполагающей отмену правительственной монополии на эмиссию денег и замену ее конкуренцией частных эмитентов. Такого рода конку­ренция отвечала бы рыночной природе денег и была бы способна, по мысли Хайека, не допустить инфляции и экономических спадов, порождаемых политикой государственного регулирования экономики. Много внимания Хайек уделил критике кейнсианства. Прежде всего, это было связано с методологическими расхождениями: Хайек упрекал Кейнса в пе­реоценке возможности экономической науки, в применяемом им макроподходе, который не имеет аналогов в реальности. Хайек использовал и ряд специальные аргументы, направленные против центральных положений кейнсианства:

• 
  кейнсианская концепция совокупного спроса оставляет без внимания проблему соотношения структуры спроса и структуры предложения. При значительном расхождении данных структур, отмечал Хайек, товары не будут реализованы, независимо от об­щего объема совокупного спроса.
  
• 
  кейнсианская трактовка причин безработицы. Она вызывается не недостаточ­ным уровнем эффективного спроса, как полагал Кейнс, а высоким уров­нем заработной платы, обусловленным требованиями проф­союзов. Это приводит к росту издержек, сокращению прибылей предпри­нимателей и соответствующему уменьшению спроса на труд. Поскольку в качестве причины безработицы выступают профсоюзные организации, ут­верждает Хайек, то бессмысленно возлагать на государство обязательства по ее устранению.
  
• 
  кейнсианская концепция регулируемой валюты. Хайек утверждал, что использование умеренной инфляции в качестве средства борьбы с без­работицей в действительности лишь усилит безработицу и ускорит ин­фляцию. Неравномерный рост цен приводит к нерациональному ис­пользованию ресурсов, поскольку они будут направляться в отрасли с ис­кусственной высокой конъюнктурой, вызванной ростом цен. Для поддер­жания этой конъюнктуры потребуются новые денежно-кредитные инъек­ции, что усилит инфляционный процесс, а возникающие в этой связи структурные диспропорции усилят безработицу.
  

Хайек рассматривает социализм как систему, возникшую искусственным путем, сконструированную человеком. В отличие от капитализма, как системы, возникшей естественным образом (в результате следования, какой выражается Хайек, определенной моральной практике). Искуственно созданная система всегда хуже системы, возникшей естественным образом. (см. тезис Хайека об ограниченности человеческого знания). Поэтому неудивительно, при рыночном порядке производится и накапливается больше знаний и богатства, чем это возможно в централизованно управляемой экономике. (см. идею Хайека о рынке как уникальной информационной системе, позволяющей улавливать неявное знание).

Остановимся на критике Хайеком первой из двух базисных идей социализма- - идеи планомерности.

• 
  концентрация экономической власти в руках плановых органов подрывает естественный ход об­щественно-исторического процесса, лишая его внутренних движущих сил развития.
  

• 
  В хозяйственной деятельности обществу навязывается произвольно выбранная шкала цен­ностей. Такая шкала может отражать интересы борьбу различных групп, в том числе плановых органов, а в крайних случаях и интересы отдельных высших должностных лиц. Отсюда общество может выбирать ложные цели и средства их достижения
  
• 
  экономика лишается механизмов компенсации ошибок хозяйствующих субъектов, которые действуют в рыночной экономике. В рыночной экономике ошибки одних неизбежно компенсируются успешной хозяйственной деятельностью других. В плановой же экономике допущенная ошибка может быть замечена и исправлена только после того, как хозяйству уже нанесен невосполнимый ущерб.
  
• 
  плановая система не в состоянии ни использовать лежащее в основе хозяйственной деятельности неявное знание, ни заменить его чем-либо адекватным.
  
• 
  плановая система ликвидирует экономическую свободу граждан и превращает активных самостоятельных субъектов хозяйствования в пассивные объекты плановой экономики.
  

Вторая базисная идея социализма – идея социальной справедливости также вызывает негативное отношений у Хайека. Попытки ослабить имущественное неравенства и перераспределять доходы в пользу малообеспеченных слоев населения, в том числе и с помощью прогрессивной системы налогообложения, а также поддерживать депрессивные отрасли и регионы с помощью прямой или косвенной поддержки государства подрывают адаптивные свойства рыночного порядка. Сам рыночный механизм приводит к «санации» экономики, к систематическому отмиранию тех отраслей и сфер хозяйства, которые перестают отвечать потребностям и в которых по этой причине возникает безработица, происходит понижение доходов и т.п. Перераспределение доходов в пользу отживающих своей век видов хозяйственной деятельности способно лишь понизить экономическую активность и замедлить экономический рост. Компенсировать понижение доходов в неперспективных отраслях может только ускоренное развитие других, что в свою очередь, может происходить только в условиях невмешательства в стихийное действие сил рыночного порядка.

Выступая против государственного вмешательства в экономику, Хайек полагал, что государство, создавая общие предпосылки для функционирования свободной рыночной экономики, может и должно предоставлять обществу некоторые социальные услуги, которые не в состоянии предложить рынок. Прежде всего это пенсионное обеспечение, развитие системы здравоохранения и просвещения, страхование от безработицы и т.п.

Таким образом, неоавстрийская школа оказалась самым последовательным проводником идеи laisser faire. Их позиция звучала некоторым диссонансом в период 40-60-гг. (когда выходили в свет главные работы Мизеса и Хайека), период расцвета кейнсианства и успешной реализации моделей государства всеобщего благосостояния. Однако в связи с кризисом кейнсианства в 70-е гг. и марксизма-ленинизма в 80—е гг. концепции неоавстрийской школы оказались востребованы, и их авторы получили официальное признание. Официальным признанием их заслуг стало вручение Хайеку Нобелевской премии по экономике в 1974 г.

Неоклассические теории экономического роста сформировалась в первые два послевоенные десятилетия как ответ неокейнсианским теориям роста с их выводами о неизбежной неустойчивости роста рыночной экономики и необходимости государственного вмешательства в экономику.

Само по себе обращение неоклассиков к проблеме роста знаменовало сущест­венные изменения в их концептуальных подходах. Как мы знаем, для традиционной неоклассической теории характерен микроэкономический подход, они всегда настаивали на том, что на уровне целой экономики принципиально не существует явлений, несводимых до уровня отдельных экономических агентов. Между тем, проблема роста – это проблема макроэкономичесая. С другой стороны, неоклассики исходили из того, что проблемы роста как таковой вообще не существует. Коль скоро есть рынок, есть хозяйствующие субъекты с их «эгоистическими » интересами, то и накопление, и экономический рост реализуются автоматически.

При построении собственной теории роста неоклассики опирались следующие методологические постулаты:

• 
  тео­рия факторов производства, трактующая труд, капитал и землю в качестве самостоятельных факторов создания общественного продукта.
  
• 
  теория пре­дельной производительности, в соответствии с которой доходы, получае­мые владельцами факторов производства (по терминологии данной тео­рии — цены факторов производства), определяются предельными продук­тами соответствующих факторов.
  
• 
  предположе­ние о совершенной конкуренции и, соответственно, отсутствия государст­венного вмешательства в экономику в качестве непременного условия, обеспечивающего равенство доходов владельцев факторов производства их предельным продуктам.
  
• 
  предположение неизменной эффектив­ности факторов производства и их полной взаимозаменяемости.
  

Основные работы: статьи Р. Со­лоу «Вклад в теорию экономического роста» (1956), «Технический прогресс и агрегативная производственная функция» (1957).

Уже с первых шагов своего становления неоклассическая концепция экономического роста использовалась ее авторами и последователями в качестве средства борьбы против неокейнсианской теории роста (Харрода-Домара). Неоклассики обращают внимание на следующие недостатки неокейнсианских моделей экономического роста: это однофакторные модели (темп роста – это функция только одной переменной – величины инвестиций), эти модели строятся на нереалистических допущениях о фиксированности капитального коэффициента, отсутствии функциональной связи между капитальным коэффициентом и нормой сбережений. И, конечно, критикуется сам вывод о нестабильности растущей рыночной экономики и необходимости сделать темпы экономического роста одной из целей государственной политики.

Неоклассические модели экономического роста в качестве исследовательского инструмента используют производственную функцию. По определению производственная функция выражает зависимость между затратами факторов производства (затраты труда, капитала и земли) и величиной выпуска продукции. В неоклассических моделях широкое применение нашла производственная функция, определенный вид которой был предложен в 1928г. американскими учеными — математиком Ч. Коббом и экономистом П. Дугласом. Приняв ряд допущений (а именно неизменная эффективность и ин­тенсивность использования труда и капитала, а также постоянная взаимозаменяемость труда и капитала) и используя данные американской статистики за 1899—1922 гг., Кобб и Дуглас вывели зависимость физического объема продукции от затрат труда и основного капитала: α β

Y= A∙ L ∙ K, (1)

Где У - объем продукции;

L – объем примененного труда

K – объем примененного капитала

α и β – коэффициенты эластичности продукции соответственно по труду и капиталу.

Первоначально эта зависимость имела хорошее фактическое подтверждение и получила высокую оценку среди экономистов. Однако к середине века эта зависимость стала опровергаться – в развитых странах совокупный общественный продукт возрастал быстрее нежели затраты факторов производства. Это было связано с переходом на преимущественно интенсивный путь развития и возрастание значения научно-технического прогресса в качестве фактора экономического роста. В этих условиях допущения модели (неизменность эффективности факторов и постоянная взаимозаменяемость труда и капитала) оказались слишком жесткими.

Поэтому в середине 50-х гг. Р.Солоу (род. 1924) была построена модель, учитывающая роль технического прогресса. Под техническим прогрессом Солоу понимал совокупность качественных изме­нений факторов экономического роста, в отличие от их чисто количественного увеличения и представлял его в виде функции времени. По расчетам Солоу, уже в средине XX в. вклад технического прогресса в экономический рост превышал 80%, и только оставшиеся 20% приходились на прирост численности занятых и основного капитала. Хотя модель Солоу позже и критиковалась за технические погрешности при исчислении конкретных значений вклада технического прогресса в прирост выпуска, она имела важное значение, поскольку ввела в анализ новый фактор экономического роста.

После исследований Солоу неоклассическая теория сосредоточила вни­мание на основных факторах роста. Наиболее значительный вклад в решение данной проблемы в 60-е гг. внесли американские экономисты Э. Денисон и Дж.Мид. Денисон исследовал зависимость объема производимой продук­ции от качественных изменений факторов труда и капитала, а также от фактора «технический прогресс» как такового. При этом учитывались самые различные изменения от роста уровня кон­центрации производства до повышения квалификационного и общеобразо­вательного уровня работников и улучшения организации и управления производством.

Дж.Мид также учитывал роль технического прогресса в процессе роста, но наибольшей его заслугой явилось то, что он отказался от жесткого допущения производственной функции Кобба-Дугласа о постоянном значении степени взаимозаменяемости факторов производства.

Мид исходил из модернизированного варианта функции Кобба—Дугласа:

у = α K + βL + r (2)

у — среднегодовой темп роста национального дохода;

К— среднегодовой темп роста капитала;

L — среднегодовой темп роста труда;

α и β — соответственно доли капитала и труда в национальном доходе;

r — темп технического прогресса.

Таким образом, темп роста национального дохода равен сумме темпов роста труда и капитала, взвешенных по доле их расходов в нацио­нальном доходе, плюс темп технического прогресса.

Благодаря такому варианту производственной функции, Миду удалось решить очень важную с идейной точки зрения проблему - проблему возможности достижения экономикой состояния устойчивого сбалансированного роста без вмешательства государства. Как мы помним, в неокейнсианской модели необходимость такого вмешательства объяснялась «бегством фактического темпа роста от гарантированного». Неоклассическая модель роста доказала, что противоречия между естественным и гарантированным темпами роста не существует и что рыночная система может приспособиться к любому темпу роста рабочей силы и, таким образом поддерживать устойчивый сбалансированный рост. Уже Р.Солоу критиковал неокейнсианские теории роста за их предположения о постоянстве капитального коэффициента (с) и об отсутствии функциональной связи между нормой накопления (в модели Харрода обозначалась s) и капиталоемкостью (капитальный коэффициент c). Он показал, что капитальный коэффициент является гибким вследствие взаимного замещения труда и капитала. Поэтому в растущей экономике с изменением нормы сбережения происходит рост либо снижение капиталоемкости так, что темп роста остается постоянным.

Механизмы поддержания устойчивого сбалансированного роста и раскрыл Дж. Мид. Он сделал вывод, что при допущении постоянства темпов роста труда и технического прогресса (L и r в уравнении 2), то темп роста национального дохода (у) также будет постоянным, если темпы роста капитала будут также устойчивыми и, кроме того, равными темпам роста национального дохода. Это положение доказывается методом «от обратного». Если темпы увеличения капитала превысят темп роста националь­ного дохода, вступает в действие механизм, автоматически снижающий темпы накопления. Так как, согласно предпосылкам модели, доля сбережений в доходе постоянна, прирост сбережений, необходимый для финан­сирования более высоких темпов накопления, начинает отставать от последних, оказывая на них сдерживающее влияние. Если темпы роста капитала окажутся ниже темпов роста национального дохода, то будет происходить обратное.

Причем, по Миду, в растущей экономике существуют также механизмы поддержания полной занятости ресурсов. Например, если темпы роста труда превысят темпы накопления капитала, то благодаря снижению предельной про­изводительности труда вступит в действие механизм замещения труда ка­питалом и новое сочетание производственных факторов (при сохранении постоянства распределения дохода между ними) обеспечит их полную за­нятость.

Таким образом, неоклассикам удалось отстоять свой тезис невмешательства государства в экономику.

Критика неоклассических теорий роста сводится в основном к тому, что эти модели акцентируют количественные взаимосвязи процесса роста и упускают его качественные характеристики, не содержат объяснения внутренних законов развития общественного про­изводства, в том числе природы и механизма научно-технического про­гресса. Экономический рост трактуется этой теорией как технико-эконо­мический, а не социально-экономический процесс. При таком подходе из сферы анализа выпадает циклический характер развития рыночной экономики, а также неравномерный характер инноваций в условиях научно-технической революции, обуслов­ливающий неравномерность развития, как отдельных отраслей, так и всей экономики той или иной страны.

Заметную роль в экономической мысли XX в. играет западногерманский неолиберализм, создавший собственное учение о народном хозяй­стве на базе синтеза идей «новой» и «юной» исторической школы, неоклас­сики и традиционного либерализма. Методологически неолиберализм на­иболее близок к новой исторической школе, для которой характерна трактовка процесса общественно­го развития как медленной, постепенной эволюции и выделение при этом различных порядков, ступеней и стилей организации хозяйственной жизни. В отличие от неоклассики в методологическом инструментарии неоли­берализма маржинализм не занимает самостоятельного, а тем более, цент­рального места. Он, конечно, учитывается неолибералами как распрост­раненный в западных концепциях теоретический прием, но не применя­ется ими как важнейший инструмент исследования.

Наиболее видными представителями западногерманского неолиберализма на разных этапах его развития являются В.Ойкен (1891-1950) (заложивший его основы и со­здавший его методологию), а также Л.Эрхард (1897-1977), А. Мюллер-Армак(1901-1978), В. Репке(1899-1966), А.Рюстов(1885-1963) и др. Другое название этой школы – Фрайбургская (по названию города, в университете которого с 1927 г. работал Ойкен) или ордолиберализм (от нем. – строй, порядок).

Основные работы:

В основе неолиберализма лежит учение о двух типах экономического строя. Являясь крае­угольным камнем методологии неолиберализма, оно представляет собой экономический вариант теории идеальных типов общественных систем М. Вебера.

По определению В. Ойкена, экономический строй (порядок) есть «совокупность реа­лизованных на практике хозяйственных форм, в которых протекает повсед­невный конкретный хозяйственный процесс». Он считал, что ключ к анализу всех известных в истории экономических систем можно получить, выделив два основных типа экономического порядка. Во-первых, «централь­но-управляемое хозяйство», подтипами кото­рого являются «индивидуальное», то есть натуральное, хозяйство и центрально-администрируемое хозяйство», во-вторых, «хозяйство общения» или меновое (рыночное) хозяйство. По Ойкену, идеальный тип рыночного хозяйства предполагает пол­ную децентрализацию и полную экономическую свободу индивида. Напротив, идеальный тип центрально управляемого хозяйства означа­ет установление полного диктата высших органов управления, когда самостоятельная воля низовых звеньев сведена к нулю, а экономические процессы регули­руются государственной бюрократией.

Обратим внимание, что критерием выделения идеальных типов являются не способы производства, не господствующие формы собственности, а форма управления, или согласования хозяйственных решений.

В концепции В. Ойкена идеальные типы хозяйства являются не более чем теоретической абстракцией, инструментом экономического анализа. Это мысленная конструкция, с помощью которой можно анализировать хозяйственные порядки (реальные типы). По мнению Ойкена, ни централизованно управляемая экономика, ни рыночное хозяйство не могут существовать в чистом виде, они выступают лишь в качестве определяющего принципа реальных эконо­мик. Это связано с тем, что всякое конкретное хозяйство состоит из одного и того же набора элементов, но сочетаются они всякий раз по-новому, в зависимости от господствующего принципа управления (централизации или децентрализации), а также исторических обстоятельств. Таким образом, реальные хозяйственные порядки складываются из набора ограниченного числа чистых форм и понимание характера этого сочетания позволяет оценивать изменения, происходящие в реальной экономике.

По мнению Ойкена, эко­номическая наука должна рассматривать хозяйственные порядки как реальные типы, т.е. наполненные эмпирическим содержанием, но да­вать систематизацию их с применением определенных аналитических инструментов (т.е. с использованием «идеальных типов»). Например, хозяйственный порядок США, Великобритании, Японии различен, но описать их можно, применяя идеальный тип «рыночное хозяйство».

Оба идеальных типа, по В.Ойкену, не лишены существенных недостатков. Критика Ойкена центрально-управляемого хозяйства существенно перекликается с критикой Хайека. Что же касается рыночного хозяйства, то главным его пороком Ойкен считал тенденцию к монополизации. При этом под монополизацией он понимает любое отклонение от модели совершенной конкуренции, где множеству про­давцов противостоит множество покупателей и цена выступает в каче­стве внешнего регулятора производства. В. Ойкен показал, что власть на рынке, предоставленная самой себе, может стать политической властью в результате концентрации производства и образования монополий. Возникающие при этом экономические группировки оказывают давление на прави­тельство, и в этом случае успех хозяйственной деятельности будет оп­ределяться не столько результатами работы на рынке, сколько способ­ностью прямо с рынка (с помощью государства) исключить конкурен­цию результатов. Таким образом, экономическая политика свободной экономики ведет к регулированию экономики властными группиров­ками, а это путь в царство несвободы и обнищания масс. Поэтому государство, по мнению Ойкена, должно создавать порядок, предпола­гающий полную конкуренцию.

В рамках своей теории В. Ойкен разрабатывает концепцию конку­рентного порядка. Под конкурентным порядком он подразумевает форму менового (рыночного) хозяйства, при которой условия конку­ренции активно создаются и поддерживаются государством, с тем, чтобы достичь макси­мально возможной степени интенсивности конкуренции и одновре­менно исключить все факторы, которые могут оказать искажающее воздействие на конкурентные условия.

Таким образом, конкурентный порядок в понимании Ойкена является сформированным хозяйственным порядком. Он отмечает, что конкуренция результа­тов может проложить себе путь только тогда, когда государство и общество воспрепятствуют всем другим видам конкуренции подобно тому, как уголовное право и культура человеческих отношений должны ис­ключить ведение конкуренции по принципу физического уничто­жения.

В. Ойкен выделяет следующие конституирующие (определяющие) принципы конкурентного порядка:

- неприкосновенность частной собственности

- стабильность денежного обращения и национальной валюты;

- открытые рынки;

- свобода всех сделок и договоров, кроме тех, которые имеют своей целью ограничение конкуренции;

- возложение материальной ответственности на тех, кто не отвеча­ет за действия хозяйственных единиц (т.е. недопущение фиктивных компаний);

- постоянство экономической политики.

Следует отметить, что представители ордолиберального направле­ния представляли институциональное регулирование (создание конкурентного хозяй­ственного порядка) наилучшим антициклическим средством. Поэтому они критиковали кейнсианцев, считавших необходимой гибкую фискальную и кредит­но-денежную антициклическую политику и настаивали на необходимости постоянства экономической политики.

Таким образом, конституирующие принципы конкурентного порядка нацеливают политику на воспрепятствование тем факторам, которые могут вести к возник­новению форм рынка, не совместимых с конкуренцией (частичной или полной монополии). Кроме того политика государства должна ориентироваться и на регулирующие принципы конку­рентного порядка. Регулирующие принципы, согласно ордолиберализму, должны сводиться к компенсации определенных недостатков экономической системы, возникающих даже при полностью реализованном конкурентном по­рядке (например, внешние эффекты, аномалии предложения, проблема бедности).

Экономический идеал Ойкена — свободное рыночное хозяйство, основными принципами которого являются: свобода личности и свобода предпринимательства. Иными словами, развитое товарно-денежное хозяйство при отсутствии монополий. Роль государства в такой экономике сводится к осуществле­нию контроля за соблюдением того, чтобы все члены общества стро­или свою хозяйственную деятельность по существующим правилам и законам. Это положение проиллюстрировал блестящей аналогией В.Репке, сравнивший государство с опытным футбольным судьей, который следит за соблюдением правил игры, но сам не играет.

Модель социального рыночного хозяйства

На основе идей В.Ойкена была разработана и модель хозяйствования, которую назвали моделью социального рыночного хозяйства. Сам термин «социальное рыночное хозяйство впервые был введен А. Мюллером-Армаком в работе «Регулирование экономики и рыночное хозяйство» (1947). Концептуально социальное рыночное хозяйство определялось как своеобразный третий путь, пролегающий между центрально-администрируемым и рыночным хозяйством (между социализмом и капитализмом) и лишенный недостатков обоих идеальных типов.

Как мы знаем, теория ордолиберализма складывалась в период фашистского режима в Германии, поэтому наибольший интерес к ее идеям проявился в послевоенные годы. Однако по ряду причин учение о строе конкуренции, так как его задумал В.Ойкен, не было использовано в первозданном виде. Во-первых, в послевоенной Западной Германии существовала необходимость более глубокого государственного воздействия на экономику, чем это допускал Ойкен. Во-вторых, идея насаждения конкуренции у подавляющей части населениея невольно вызывало с разрушительными кризисами, безработицей и другими социальны­ми неурядицами, характерными для довоенного капитализма.

Эти обстоятельства были учтены теоретиками социального рыночного хозяйства. Так, Мюллер-Армак, разделяя основные принципы фрайбургской школы (неприкосновен­ность частной собственности, открытые рынки, стабильность денежного обращения и национальной валюты), отказался от курса на возрождение совершенной конкуренции путем «обуздания монополий». Он перенес акцент с антимонопольной проблематики, хотя она и сохра­няла определенную роль в его концепции, на воп­росы социальной политики.

В ордолиберальном учении эти вопросы не имели самостоятельного зна­чения. Ойкен и другие теоретики фрейбургской школы провозгласили вен­цом социальной справедливости рыночное распределение доходов в усло­виях совершенной конкуренции. Лишь в отдельных случаях, подчеркивал Ойкен, «если самопомощь и страхование окажутся недостаточными», сверх этого станут необходимыми «государственные благотворительные учреж­дения».

Мюллер-Армак же провозгласил активную социальную поли­тику, подчиненную принципу «социальной компенсации», основным от­личием социального рыночного хозяйства от капитализма. «Социальным это рыночное хозяйство становится благодаря тому — и этим объясняется словообразование «социальное рыночное хозяйство», — что вытекающее из процесса производства «функциональное» распределение собственно­сти превращается посредством социальной политики в общественно же­лательное «персональное» распределение доходов».

Главным инструментом «социальной компенсации» Мюллер-Армак считал прогрессивное налогообложение лиц с высокими доходами и пере­распределение полученных средств в пользу менее имущих слоев в виде бюджетных дотаций на содержание детей, выплату квартплаты, строитель­ство собственных жилищ и т.п. Неотъемлемыми формами социаль­ной политики он также считал создание развитой системы социального стра­хования (по безработице, болезни и т.д.) и достойной человека социаль­ной инфраструктуры.

Практическую реализацию модель социального рыночного хозяйства получила в конце 40-х годов в деятельности правительства К.Адэнауэра и Л.Эрхарда. Результаты этой реализации оцениваются очень высоко благодаря серьезным экономическим успехам послевоенной германской экономики.