Трансформация повседневности часть первая: креативная эпоха Глава креативный этос Глава креативная экономика

Первая состоит в том, что новая география выстраивается по классовым признакам. Представители различных классов всегда предпочитали селить­ся отдельно, по разным районам города или региона. Однако сейчас мы на­блюдаем существенное перераспределение среди городов и регионов в мас­штабе страны, в результате которого одни регионы становятся центрами креативного класса, тогда как в других преобладает население, принадлежа­щее к рабочему или обслуживающему классу. До известной степени так бы­ло всегда. Например, всегда существовали художественные и культурные ко­лонии типа Гринвич-Виллидж, университетские города вроде Мэдисона или Боулдера и производственные центры наподобие Питтсбурга или Детройта. Новизна здесь в том, что разделение стало более резким и получило большее распространение.

Вторая тенденция указывает на лидерство креативных центров с точки зрения экономических параметров. В экономике крупных центров рабоче­го класса часто наблюдается застой, а более мелкие неуклонно опускаются все ниже и ниже. Некоторые центры обслуживающего класса (как правило, туристические места вроде Лас-Вегаса ) привлекают людей и создают рабо­чие места в высоком темпе. Однако в основном это низкооплачиваемая ра­бота, которая не дает никакой профессиональной перспективы. Должность уборщицы в гостинице или даже крупье в казино Лас-Вегаса нельзя назвать ступенькой к экономическому благоденствию. Я подозреваю, что центры обслуживающего класса также будут отставать все больше и больше от эко­номических темпов нашего общества.

Новая классовая география

В таблице 13.1 приводятся рейтинги креативного класса 49 регионов с насе­лением более одного миллиона жителей по состоянию на 1999 год. В веду­щих центрах доля креативного класса составляет более 35% занятого населения. Именно так уже обстоят дела в Вашингтоне, Роли-Дареме, Бос­тоне и Остине. Остальные города, входящие в первую десятку, включают Сан-Франциско, Миннеаполис, Хартфорд, Денвер, Сиэтл и Хьюстон.

Несмотря на свои значительные преимущества, крупные регионы пока не монополизировали рынок лучших географических мест для креативного класса. На самом деле среди областей с максимальной концентрацией креа­тивного класса по всей стране есть целый ряд небольших регионов, в осо­бенности, университетских городов, таких как Гейнсвилл, штат Флорида; Ист-Лансинг, штат Мичиган и Мадисон, штат Висконсин, а также других регионов, вроде Блумингтона, штат Иллинойс; Мельбурна, штат Флорида; Хантсвилла, штат Алабама; Санта-Фе, штат Нью-Мексико и Бойсе, штат Айдахо.

Более того, креативный класс не ограничивается общеизвестными цент­рами высоких технологий и художественного творчества. Например, такие города как Канзас-Сити, Рочестер и Детройт входят в ведущую двадцатку центров креативного класса среди больших регионов. В число лидирующих по концентрации креативного класса городов с размером населения от 500 000 до одного миллиона входят Олбани, штат Нью-Йорк; Омаха, штат Небраска; Литл-Рок, штат Канзас и Альбукерке, штат Нью-Мексико. Среди регионов с населением между 250 000 и 500 000 лидируют Бойсе, штат Айда­хо; Прово, штат Юта; Джэксон, штат Миссисипи; Де-Мойн, штат Айова, а Блумингтон, штат Иллинойс; Гейнсвилл, штат Флорида; Брайан-Колледж Стейшн, штат Техас; Санта-Фе, штат Нью-Мексико и Спрингфилд, штат Иллинойс возглавляют список регионов с населением менее 250 000. В ряде городов из этих списков расположены крупные университеты, исследова­тельские центры или администрации штата, что безусловно влияет на чис­ленность креативного класса.

Другой конец спектра занимают регионы, где креативный класс пред­ставлен менее широко. Среди крупных регионов Лас-Вегас, Гранд-Рапидс и Мемфис отмечены наименьшей концентрацией креативного класса. Его представители практически покинули целый ряд менее крупных регионов на задворках Юга и Среднего Запада. В небольших метрополиях, вроде городов Виктория, штат Техас; Джэксон, штат Теннесси и Хоума, штат Луизи­ана, креативный класс составляет менее 15% занятого населения.

Стержень креативного класса, его суперкреативное ядро, также отлича­ется высокой концентрацией. Среди крупных регионов наибольшая кон­центрация (более 15% занятого населения) наблюдается в районе Роли-Дарем, Сан-Франциско, Вашингтоне и Рочестере. Немного отстают Бостон, Сиэтл, Остин и Хартфорд, штат Коннектикут. Менее крупные города, на­пример, Блумингтон, штат Иллинойс; Гейнсвилл, штат Флорида; Брайан — Колледж Стейшн, штат Техас; Мадисон, штат Висконсин; Прово, штат Юта; Лафейетт, штат Индиана; Мельбурн, штат Флорида и Хантсвилл, штат Алабама также могут похвастать значительным количеством представите­лей суперкреативного ядра.

Однако существует целый ряд мест, где присутствие суперкреативных кад­ров почти неощутимо. В таких городах, как Лотон, штат Оклахома; Джэк­сонвилл, штат Северная Каролина; Инид, штат Оклахома; Декейтер, штат Иллинойс; Джэксон, штат Теннесси и Виктория, штат Техас, суперкреатив­ное ядро составляет лишь 2% занятого населения, что от пяти до семи раз меньше, чем в местах с наибольшей концентрацией.

Места компактного проживания рабочего класса
Ведущие центры рабочего класса среди крупных регионов включают Грин­сборо, штат Северная Каролина; Гранд-Рапидс, штат Мичиган и Мемфис, штат Теннесси, где рабочий класс составляет более 30% занятого населения. Непосредственно за ними следуют Милуоки, Буффало, Нашвилл, Луи­свилл, Шарлотт, Портленд и Солт-Лейк-Сити с долей рабочего класса на уровне 28-30%. Несколько менее крупных регионов на Юге и Среднем За­паде представляют собой места компактного проживания рабочего класса; от 40 до 50% или более работающего населения здесь занято на традицион­ном промышленном производстве. Например, в Элкхарте, штат Индиана, 55% рабочей силы имеют профессии, связанные с рабочим классом, а в Де­кейтере, штат Алабама; Форт-Смите, штат Арканзас; Хикори, штат Север­ная Каролина и Хоума, штат Луизиана, соответствующие показатели пре­вышают 40%. В более чем десяти небольших регионах по всей территории страны рабочий класс составляет 35%.

В подобных местах креативный класс представлен минимально. Это сви­детельствует об общем отсутствии пересечений между крупными центрами креативного и рабочего классов. Из 26 больших городов с долей рабочего класса, превышающей четверть населения, только один — Хьюстон — нахо­дится в десятке наиболее привлекательных для креативного класса регио­нов. Всего шесть других — Чикаго, Лос-Анджелес, Атланта, Даллас, Детройт и Рочестер — входят в двадцатку. Чикаго представляет собой интересный

случай, поскольку здесь можно увидеть, как могут сосуществовать традициОННЫЙ рабочий класс с креативным. Но у Чикаго есть преимущество большого города, где креативный класс насчитывает более миллиона человек, Терри Кларк, социолог из Чикагского университета, любит подчеркивать, что в Чикаго было найдено новаторское политико-культурное решение во­проса. Администрация мэра Дейли интегрировала членов креативного класса в культуру и политику города, обращаясь с ними по сути как с оче­редным "этническим меньшинством", нуждающимся в пространстве для самовыражения².

Центры обслуживающего класса

Лас-Вегас имеет самую высокую концентрацию обслуживающего класса среди крупных городов — 58%, а в Уэст-Палм-Бич, Орландо и Майами этот показатель также составляет около половины. По уровню концентрации креативного класса эти регионы занимают места в самом конце списка. Еще большее опасение внушает тот факт, что значительное количество ме­нее крупных регионов по всей стране становятся подлинными бастионами обслуживающего класса. Почти в пятидесяти малых и средних регионах страны обслуживающий класс составляет более половины занятого населе­ния. Лишь немногие из них обладают существенной концентрацией креа­тивного класса (за исключением сезона отпусков) и возможностями для со­циального роста. Сюда относятся такие курортные города, как Гонолулу, штат Гавайи; Нейплс, Форт-Майерс, Дейтона-Бич, Панама-Сити и Сарасо­та, штат Флорида; Мертл-Бич, штат Южная Каролина и Кейп-Код (Барн-стейбл), штат Массачусетс. Но сюда же можно включить и такие населен­ные пункты, как Шривпорт, штат Луизиана; Рапид-Сити и Су-Фоле, штат Южная Дакота; Бисмарки Гранд-Форкс, Северная Дакота; Питсфилд, Мас­сачусетс; Ютика, штат Нью-Йорк; Чико, штат Калифорния и Виктория, Ларедо, Киллин и Лаббок, штат Техас. Социально-экономическое будущее мест, не представляющих интереса для туристов, оставляет ощущение пессимизма.

В совокупности эти данные свидетельствуют о значительных и тревожных переменах. Новая география работающего населения США приобретает классовый характер. Она не нуждается в категориях типа "восточное побе­режье — западное побережье" или "солнечный пояс — пояс холода". Значи­тельную концентрацию креативного класса можно найти в таких местах как Омаха, Литл-Рок, Блумингтон, Гейнсвилл, Олбани и Бойсе, наравне с более очевидными центрами высоких технологий вроде Сан-Франциско, Остина и Сиэтла. Корреляции между регионами с преобладанием креативного класса и регионами с преобладанием рабочего, а также креативного и обслу­живающего классов, всегда негативны и указывают на то, что различные классы расселяются вокруг различных региональных центров³. Новая клас­совая география Америки вполне может привести к возникновению новой формы сегрегации, которая будет отличаться от расовой сегрегации или ста­рого раскола между центром и периферией и, возможно, представлять еще большую опасность для национального единства.

Я регулярно могу наблюдать работу этих географических моделей на при­мере Питтсбурга. Несмотря на внушительное 22-е место в рейтинге круп­ных регионов и 53-е место среди всех регионов по показателям креативного класса, у Питтсбурга постоянные проблемы с привлечением членов креа­тивного класса, особенно молодых. В Питтсбурге обучаются более 91 тыся­чи студентов колледжей и университетов. В процентном отношении он представляет собой шестой по количеству студентов город в США с показа­телем 39 студентов на тысячу жителей, что сопоставимо с такими местами, как Бостон (45,8), Сан-Франциско (45,5), Сан-Диего (46,2) и Денвер (44,0). Только Остин (72,2) находится значительно впереди, а Вашингтон, Сиэтл, Чикаго и Нью-Йорк и вовсе отстают в этом отношении⁴. Однако талантли­вая молодежь уезжает из города в таких количествах, что этот отток и необ­ходимость привлекать новых людей со стороны были признаны местными властями одной из наиболее серьезных проблем региона.

Согласно проведенным мной фокус-группам и интервью, основная при­чина переезда этих людей состоит в том, что город не дает им ощущения до­ма — места, помогающего создать и реализовать творческую идентичность. Когда участники фокус-групп указывают на отсутствие тех или иных эле­ментов инфраструктуры и говорят, что для них "нет места" и город "отста­лый" или им "не подходит", на самом деле они подразумевают, что в Питт­сбурге отсутствует структура повседневной жизни, соответствующая стилю креативного класса. Эти данные находят подтверждение в исследованиях других специалистов. Сюзан Мак-Илрой, моя коллега по Карнеги-Меллон, обнаружила, что талантливые афроамериканцы переезжают из нашего го­рода в такие места, как Атланта и Вашингтон. Это совершенно объяснимо. Там существует значительная прослойка афроамериканцев среднего класса, к тому же это креативные центры⁵. Моя аспирантка Элизабет Керрид уста­новила, что студенты иностранного происхождения также переезжают из Питтсбурга в такие центры креативного класса, как Нью-Йорк, Сан-Фран­циско и Вашингтон. Другой аспирант обнаружил аналогичную закономер­ность по отношению к гомосексуалистам⁶.

Таким образом, миграция креативного класса выходит за рамки расы, национальности и сексуальной ориентации. Несмотря на свои различия, представители креативного класса мигрируют в города одною типа. Афроамериканцы могут больше стремиться в Вашингтон или Атланту, а геи — предпочитать Сан-Франциско, но все они выбирают регионы со значи­тельной концентрацией их собственного класса. Я уверен, что их реше­ния диктуются не столько экономической необходимостью, сколько яв­ными отличиями в образе жизни. Проблема Питтсбурга иллюстрирует великое переселение креативного класса в определенные географические районы по всей стране. А если проблемы есть у Питтсбурга, какая судьба ожидает города вроде Буффало и Гранд-Рапидс, Янгстауна и Эль-Пасо, Лаббока и Кокомо, рейтинг которых гораздо ниже? Если город не может удовлетворить интересы членов креативного класса, они переезжают туда, где сама структура повседневной жизни помогает их личному самоутверждению.
Креативность и региональная конкурентоспособность

Новая география креативного класса оказывает серьезное влияние на кон­курентоспособность регионов по всей Америке. Значительное преимуще­ство получают те регионы, в которых наблюдается существенная концент­рация этого класса, в то время как регионы с преобладанием рабочего и обслуживающего классов в целом менее успешны (см. таблицу 13.2).

Города с большими популяциями креативного класса также занимают пер­вые места среди центров инновационной и высокотехнологичной индустрии. Три из пяти ведущих центров креативного класса входят в число пяти регио­нов с наиболее развитыми высокими технологиями. Эти же три региона вхо­дят в число пяти наиболее инновационных (показатель измеряется количест­вом патентов на душу населения). И все те же пять крупных регионов лидируют в списке "Индекса таланта" (процент населения со степенью бака­лавра или выше) и концентрации креативного класса: Вашингтон, Бостон, Остин, Роли-Дарем и Сан-Франциско. (Определения и источники данных приводятся полностью в Приложении.) Сопоставления географии креатив­ного класса с количеством патентов и показателями развития высокотехноло­гичных индустрии приносят неизменно позитивные и статистически значи­мые результаты⁷.

Центры рабочего класса, наоборот, демонстрируют низкий уровень развития высокотехнологичных отраслей, инноваций, человеческого ка­питала и роста занятости. Сопоставления этих факторов с концентраци­ей рабочего класса приносят неизменно негативные и статистически зна­чимые результаты*. Регионы с преобладанием обслуживающего класса также отличаются низким уровнем инноваций, технологий и экономического роста

Секрет экономического роста состоит в способности не только привлечь креативный класс, но и воспользоваться соответствующим преимуществом для достижения экономических результатов в форме новых идей, нового технологичного бизнеса и регионального роста. Чтобы точнее измерить эти данные, я разработал новый показатель под названием "Индекс креативно­сти". Он объединяет в себе четыре равно значимых фактора: 1) доля креа­тивного класса в занятом населении; 2) инновационность, выраженная в количестве патентов на душу населения; 3) высокотехнологичные индустрии, согласно общепринятому индексу Tech Pole (который я называю "Ин­дексом высоких технологий"); 4) разнообразие, измеряемое посредством "Гей-индекса", с помощью которого вполне можно оценить открытость региона по отношению к новым людям и идеям. Такой комплексный индикатор дает более четкие представления о креативных возможностях региона, чем простой показатель наличия креативного класса, поскольку он отража­ет совокупные последствия концентрации креативного класса и инноваци­онных экономических результатов его деятельности. Соответственно, "Ин­декс креативности" является моим базовым показателем положения региона в креативной экономике, и я предлагаю использовать его в качест­ве барометра долгосрочного экономического потенциала региона. Регионы с высокими показателями "Индекса креативности" я называю креативны­ми центрами.

• 
  Район залива Сан-Франциско является безусловным национальным лидером в области креативности. Если рассматривать крупные субре­гионы внутри побережья Сан-Франциско, каждый из них по отдель­ности входит в десятку ведущих креативных центров: Силиконовая долина является № 1, город Сан-Франциско — № 2, а район Беркли-Окленда — № 7.
  
• 
  К другим победителям относятся развитые регионы восточного побере­жья, такие как Бостон, Нью-Йорк и Вашингтон, равно как и более но­вые центры высоких технологий вроде Остина, Сиэтла, Сан-Диего и Роли-Дарема. Большую победу одерживает Техас с тремя районами — Остином, Далласом и Хьюстоном — в десятке лучших. У двух городов на среднем западе — Миннеаполиса и Чикаго — дела тоже обстоят хорошо.
  
• 
  Крупные регионы обладают очевидным преимуществом в порождении и привлечении креативности. Из двадцати ведущих креативных цен i ров страны все, кроме трех, имеют население более одного миллиона чело­век. Возможно, это связано с тем, что крупные регионы могут предло­жить больше возможностей.
  
• 
  Тем не менее, креативность процветает не только в больших городах. Высокое место в рейтинге креативности занимают небольшие регио­ны — Санта-Фе, Мадисон и Олбани. Хорошие показатели также у Сан-та-Барбары, Мельбурна, Де-Мойна и Бойсе.
  
• 
  Некоторые города, входящие в крупные метрополии, например, Анн-Арбор или Боулдер, являются очень важными в своем роде центрами креативности. В таких городах часто располагаются крупные исследо­вательские институты и университеты.
  

• 
  Креативность не ограничивается общепризнанными центрами высо­ких технологий и культуры. Такие регионы, как Де-Мойн, Бойсе, Олбани, Гейнсвилл, Портленд, штат Мэн и Аллентаун, штат Пенсильвания, демонстрируют хорошие результаты согласно "Индексу креативно­сти". Хотя эти города и не относятся к типичным центрам высоких тех­нологий, их экономическое будущее может оказаться более светлым, чем можно было бы предположить.
  
• 
  Многие регионы остаются за бортом креативной экономики. Хотя в их ряды и входят старые промышленные регионы, вроде Буффало и Гранд-Рапидс, такие места как Норфолк, Лас-Вегас, Луисвилл, Окла­хома-Сити, Новый Орлеан и Гринсборо, штат Северная Каролина, на­ходятся в положении опасной неопределенности. В новой географии проигрывают небольшие города и регионы на Юге и Среднем Западе, которые почти без исключения дают минимальные показатели.
  

Ключ к пониманию новой экономической географии и того, как она влияет на экономические показатели, лежит в факторах, ко­торые я называю "3 'Т' экономического развития": технология, талант и толерантность. Каждый из этих элементов в отдель­ности является необходимым, но недостаточным условием: только наличие всех трех может привлечь творческих людей, генерировать новаторство и стимулировать экономический рост.

Как мы видели в главе 12, существует несколько объяснений региональ­ного роста. Представители городских властей и специалисты по экономиче­скому развитию придерживаются традиционной точки зрения, согласно ко­торой экономический рост региона обеспечивается привлечением компаний или созданием отраслевых кластеров. Существует еще и теория социального капитала Роберта Патнэма, которая рассматривает экономи­ческий рост как производную социальных связей, доверия и взаимоотноше­ний в обществе. Теория человеческого капитала, выдвигаемая такими эко­номистами, как Роберт Лукас и Эдвард Глэзер, гласит, что развитие региона происходит в результате концентрации образованного населения¹. На инту­итивном уровне каждая из этих теорий не лишена смысла. Регион с разви­тым производством, прочными социальными связями и высоким уровнем образования населения скорее всего будет расти быстрее по сравнению с ре­гионом, который по всем трем пунктам отстает.

Тем не менее, лучше всего, как мне кажется, работает моя собственная теория креативного капитала. Вспомним ее основной тезис: экономиче­ский рост региона обеспечивается креативными людьми, которые предпо­читают места, отличающиеся разнообразием, толерантностью и открытос­тью новым идеям. Разнообразие увеличивает вероятность того, что регион привлекает разные категории креативных людей с различными навыками и идеями. Чем больше разнообразие среди креативного населения, тем боль­ше вероятность новых комбинаций. Более того, разнообразие и концентрация творческих элементов ускоряют обмен знаниями. А более значительная по размеру и более разнообразная по сути концентрация креативного капитала, в свою очередь, приводит к более высоким показателям в области инноваций, создания высокотехнологичных предприятий, новых рабочих мест и экономического роста.

Экономисты давно утверждают, что разнообразие является важным эконо­мическим фактором, однако обычно они подразумевают разнообразие ком­паний или отраслей промышленности. Например, экономист Джон Куигли считает, что региональная экономика выигрывает от наличия фирм и инду­стрий разного профиля². Джейн Джейкобе давно подчеркивала роль разнооб­разия предприятий и людей в повышении уровня инноваций и росте города. Джейкобс представляла себе великий город таким местом, где у человека все­гда есть шанс превратить свою энергию в источник новых идей и благополу­чия, независимо от его социальной принадлежности, образования и т. д.³

Экономисты также говорят о том, как важно для индустрии поддержи­вать "низкие входные барьеры", чтобы новые фирмы могли без проблем входить на рынок и активизировать его. Я считаю, что месту необходимы аналогичные низкие входные барьеры для людей — иначе говоря, у новых жи­телей должна быть возможность быстро присоединиться к различным эко­номическим и социальным структурам. Такие места пользуются креатив­ным преимуществом. При прочих равных, они с большей вероятностью могут привлечь талантливых креативных специалистов — а именно послед­ние обеспечивают инновации и рост.

Согласно теории креативного капитала региональный рост является ре­зультатом наличия 3-х "Т" экономического развития, и для поощрения ин­новаций и хозяйственного роста регион должен обладать всеми тремя ком­понентами. Концепция 3-х "Т" объясняет, почему такие города, как Балтимор, Сент-Луис и Питтсбург не могут обеспечить собственный рост, несмотря на значительные технологичные резервы и университеты мирово­го уровня: им не хватает открытости и толерантности для привлечения и стимуляции лучших креативных специалистов. Взаимозависимость 3-х "Т" проливает свет на то, почему терпят неудачу знаменитые своим стилем жиз­ни города типа Майами или Нового Орлеана: там отсутствует необходимая технологическая база. Успеха добиваются в таких местах, где, как в районе залива Сан-Франциско, Бостоне, Вашингтоне и Сиэтле присутствуют все 3 "Т". Эти регионы можно по праву назвать креативными.

В сотрудничестве с коллегами я провел объемные статистические иссле­дования, чтобы убедиться в достоверности теории креативного капитала и уточнить механизмы взаимодействия 3-х "Т", обеспечивающие экономиче­ский рост. Подводя итоги, можно сказать, что креативных людей и высоко­технологичные индустрии привлекают места с высокими показателями раз­нообразия согласно "Гей-индексу", "Индексу богемы" и пр. (см. таблицу 14.1). Почему так происходит? Вряд ли потому, что в высокотехнологичных отраслях широко представлена богема и сексуальные меньшинства. Скорее, художники, музыканты, гомосексуалисты и члены креативного класса в це­лом предпочитают города, известные своей открытостью и разнообразием. Низкие входные барьеры приобретают особую важность потому, что населе­ние современных городов увеличивается не за счет естественного прироста (по этому показателю практически все города США уменьшаются), а за счет своей способности привлекать людей из других мест.

Теперь давайте рассмотрим первые два "Т" — технологию и талант — в их взаимосвязи. Как мы уже видели, теоретики человеческого капитала проде­монстрировали, что экономический рост тесно связан с концентрацией высокообразованных людей. Но лишь в немногих исследованиях конкретно рассматривается взаимоотношение таланта и технологии, кластеров образо­ванных и креативных личностей и высокотехнологичной индустрии. Мы с коллегами по команде решили эту проблему, разработав и применив четыре региональных показателя: относительную концентрацию креативного клас­са в регионе плюс его "Индекс таланта" (простое измерение человеческого капитала, выраженное в проценте населения со степенью бакалавра или вы­ше), "Индекс инноваций" региона (количество патентов на душу населе­ния) и "Индекс высоких технологий", основанный на индексе Tech Pole Института Милкена, при помощи которого измеряется объем и концентра­ция экономики региона по секторам роста, таким как программное обеспе­чение, электроника, биомедицинская продукция и инженерные услуги. Мы проверили корреляции между этими факторами в применении к 49 регио­нам с населением более одного миллиона жителей и к более 200 регионам, по которым имеются данные. Наряду с широко известными технологиче­скими центрами высокий рейтинг в "Индексе таланта" демонстрируют ме­нее крупные университетские города, например, Санта-Фе, Мадисон, Шампейн-Урбана, Стейт Колледж, штат Пенсильвания и Блумингтон, штат Индиана. На субрегиональном уровне бросаются в глаза Анн-Арбор (часть детройтского региона) и Боулдер (часть денверского региона) на первом и третьем местах соответственно.

Результаты исследований показывают, что инновационные и высокотех­нологичные индустрии в значительной мере связаны с местами концентра­ции креативного класса и таланта в целом. К лидерам в области высоких тех­нологий относятся Сан-Франциско, Бостон, Сиэтл, Лос-Анджелес и Вашингтон, а в инновационной сфере лидируют Рочестер, Сан-Франциско, Остин, Бостон и Роли-Дарем. Пятнадцать из ведущих двадцати высокотех­нологичных регионов также входят в двадцатку центров креативного класса, равно как и четырнадцать из двадцати лидеров "Индекса инноваций". Более того, семнадцать из ведущих двадцати регионов в "Индексе таланта" входят в двадцатку лидеров креативного класса. По понятным причинам, статисти­ческие соотношения между "Индексом таланта" и центрами креативного класса входят в число сильнейших переменных нашего анализа, поскольку представители креативного класса обычно имеют высокий уровень образо­вания. Однако корреляции между талантом и регионами с преобладанием рабочего класса демонстрируют абсолютно противоположные результаты, отличающиеся отрицательностью и высокой степенью значимости, что до­казывает низкий уровень человеческого капитала рабочих регионов⁴.

Новые аутсайдеры
Существует целый ряд исследований, указывающих на роль иммигрантов в экономическом развитии. Журналист Wall Street Journal Паскаль Закари в своей книге "Глобальное Я" утверждает, что открытость по отношению к иммиграции является краеугольным камнем инноваций и экономическо­го роста. По его мнению, американские экономические успехи напрямую связаны с открытостью страны новаторству и энергии людей, приезжающих со всего света, а упадок некогда процветавших наций вроде Японии или Гер­мании определяется однородностью населения этих стран⁵. Нашу нацию всегда отличала открытость предприимчивым индивидуумам из всех угол­ков планеты. 1990-е были отмечены самой большой волной эмиграции в ис­тории США, превысившей 9 млн. человек. Иммигранты сейчас составляют более 12% занятого населения США, а в некоторых регионах эта цифра пре­вышает 30%⁶.

В значительной мере недавний рост городов и регионов США тоже вы­зван иммигрантами. В 2000 году Институт Милкена провел исследование, показавшее, что иммиграция является одной из двух наиболее мощных де­мографических тенденций, определяющих перемены в городах и регионах страны. По результатам исследования был составлен список наиболее раз­нообразных регионов США, опубликованный под названием "Метрополии плавильного котла"⁷. Перепись населения 2000 года дает ясно понять, что значительная часть прироста регионов в 1990-е была вызвана иммиграцией. При помощи иммигрантов пережили возрождение старые устоявшиеся ре­гионы вроде Нью-Йорка или Чикаго, а более молодые города, от Атланты до Финикса, получили новые стимулы роста. Между 1990 и 2000 годами в Нью-Йорке прибавился один миллион иммигрантов, в результате чего об­щее количество населения впервые в истории города превысило 8 млн. че­ловек⁸. В 1999 году более 40% всех жителей Нью-Йорка составляли гражда­не, родившиеся за рубежом, в то время как в 1990 году этот показатель составлял всего 28%⁹. Иммиграция позволила Чикаго добиться прироста населения в 1990-е впервые за пятьдесят лет. Согласно исследованиям Ан-нали Саксениан из Калифорнийского университета в Беркли, почти чет­верть населения в целом и около трети специалистов по технологиям и ин­женеров в Силиконовой долине, мировом центре высоких технологий, родились за пределами США"¹⁰.

Иммигранты, от Эндрю Карнеги в сталелитейной промышленности до Энди Гроува в производстве полупроводников, всегда были мощным источ­ником инноваций и предпринимательской инициативы. Люди, выбираю­щие жизнь в другой стране, показывают тем самым предрасположенность к риску. Их можно назвать "аутсайдеры-новаторы". Очевидно также, что те люди и группы, которые встречают препятствия в традиционных организациях, с большей вероятностью создадут свои собственные предприятия, и это предположение подтверждается фактами. Согласно исследованиям Саксениан, приблизительно каждое четвертое новое предприятие в Сили­коновой долине после 1980 года было учреждено иммигрантами, а после 1995 года эта цифра возросла до 30%. В моем родном Питтсбурге значитель­ная часть новых высокотехнологичных компаний была основана индийски­ми предпринимателями. Поэтому города по всей территории США наращи­вают усилия по привлечению иммигрантов. Компании не успевают готовить визы для новых работников, а регионы в центральной части страны, которые раньше не привлекали большого количества иммигрантов, теперь активно поощряют иммиграцию как средство оживления собственной экономики. Примером могут служить Миннеаполис и Сент-Пол, атакже штат Айова, за­явивший о своем намерении стать "островом Эллис для Среднего Запада" или попытки Филадельфии привлечь иммигрантов в качестве "человеческого резерва". Администрация Питтсбурга продолжает привлекать новых им мигрантов из Индии".

Мы с коллегами по команде рассмотрели взаимоотношения между им­миграцией (процентом рожденных за рубежом) и наличием высокотехноло­гичных индустрий (см. таблицу 14.2). По образцу исследования Института Милкена, мы назвали это взаимоотношение "Индекс плавильного котла". Последствия открытости к иммиграции для регионов нельзя назвать од­нозначными. Четыре из десяти регионов, занимающих лидирующее по­ложение в "Индексе плавильного котла", входят также в десятку ведущих высокотехнологичных регионов страны; существует и положительное статистическое соотношение между "Индексом плавильного котла" и "Ин­дексом высоких технологий". Очевидно, что иммиграция ассоциируется с высокими технологиями, как и утверждалось Саксениан. Но прочных свя­зей между иммиграцией и уровнем инновационности не наблюдается: от­сутствует статистическая корреляция между "Индексом плавильного кот­ла" и "Индексом инноваций", измеряемым в количестве патентов. Он также не связан с ростом занятости, несмотря на позитивную связь с ростом населения¹². Более того, регионы, открытые иммиграции, не всегда входят в число центров креативного класса. И хотя двенадцать из двадцати ведущих регионов "Индекса плавильного котла" относятся к числу двадцати основ­ных центров креативного класса, значительных статистических соответст­вий между "Индексом плавильного котла" и креативным классом не суще­ствует'-¹.

"Гей-индекс"

Хотя иммигранты важны для роста регионов, существуют другие, еще более важные, типы разнообразия. В конце 1990-х Гэри Гейтс, ныне сотрудник Института экономики города (Вашингтон), измерил концентрацию геев в различных регионах с помощью данных переписи населения. В 1998 году, вернувшись в Карнеги-Меллон после командировки в школу Кеннеди Гар­вардского университета, я случайно упомянул проректору по научным ис­следованиям о своей работе по географическим предпочтениям работников высокотехнологичных индустрии. Он посоветовал познакомиться с Гейт­сом, который тогда обучался в докторантуре Карнеги-Меллон и занимался исследованием демографии геев. Как только мы познакомились, параллель стала очевидной: места, которые пользовались популярностью у геев, сов­падали с местами размещения высокотехнологичных индустрии. Мы с Гейт­сом вскоре начали сотрудничать и подружились.

Совместно с экономистами Дэном Блэком, Сетом Сэндерсом и Лоуэл­лом Тэйлором Гейтс разработал новый показатель, получивший название "Гей-индекс"¹⁴. До этого никто серьезно не разбирался с географией рассе­ления геев. Бюро переписи населения США собирает подробные данные об американцах, но до 2000 года никто не просил их указывать свою сексуальную

ориентацию. Гейтс с коллегами нашли необычное решение. Гейтс изучал вопросы государственного управления и проявлял интерес к проблемам гомосексуалистов. У него было два преимущества перед другими исследователями. Он был официальным следователем Бюро переписи населения, что означало, что он обладал доступом ко всем необработанным данным пере­писи. К тому же у него был значительный опыт в компьютерном програм­мировании. Перепись населения 1990 года позволяла незарегистрирован­ным парам относить себя к категории "незарегистрированных партнеров", В не "сожителей" или "взрослых, не связанных родством". Он идентифици­ровал пары геев и лесбиянок, выделив незарегистрированных партнеров од­ною иола. Потом на основе этих данных он создал "Гей-индекс", распреде­ляющий регионы по концентрации геев. Позже Гейтс добавил туда сведения переписи 2000 года.

Мы почти сразу занялись сравнением высокотехнологичных отраслей с рейтингами "Гей-индекса". Есть несколько причин, по которым "Гей-ин­декс" может служить хорошим показателем разнообразия. Гомосексуалисты подвергались особо жесткой дискриминации. Попытки геев интегрировать­ся в общество сталкивались с серьезным сопротивлением. В некотором смысле гомосексуализм остается последней не до конца освоенной террито­рией на карте разнообразия; соответственно, там, где общество принимает геев, другие категории людей также могут рассчитывать на терпимость.

По выражению Гейтса, геев можно назвать "канарейками креативной эпохи"¹⁶. Поэтому открытость по отношению к гомосексуалистам является хорошим показателем низких входных барьеров для человеческого капитала, которые гак важны для поощрения креативности и роста высоких технологий.

В дополнение к крупным регионам, приведенным в таблице 14.3, неболь­шие города, такие как Айова-Сити, штат Айова; Мадисон, штат Висконсин; Юджин, штат Орегон; Ист-Лансинг, штат Мичиган и Блумингтон, штат Ай­ова входят в двадцатку ведущих позиций "Гей-индекса" по всем регионам. Результаты нашего анализа полностью соотносятся с теорией креативного капитала (см. таблицу 14.3). При помощи "Гей-индекса" легко предсказать концентрацию высокотехнологичной индустрии в регионе. Шесть из веду­щих десяти регионов согласно "Гей-индексу" в 1990 году и пять из десяти в 2000 году также входят в десятку лидеров по высоким технологиям. "Гей-ин­декс" оказался самым надежным способом измерения разнообразия и пред­сказания уровня развития высоких технологий практически во всех наших статистических расчетах¹⁷. Геи предсказывают не только концентрацию вы­сокотехнологичных индустрии, но и их рост. Четыре из десяти регионов с лучшими показателями роста в области высоких технологий в период меж­ду 1990 и 1998 годами также оказываются в ведущей десятке "Гей-индекса" и в 1990, и в 2000 годах¹⁸. Вдобавок, корреляция между "Гей-индексом" (по результатам на 1990 год) и "Индексом высоких технологий" (на каждый год в период с 1990 по 2000 годы) возрастает с течением времени (см. рис. 14.1).

Некоторые наши критики ставят под сомнение правильность результатов из-за уникального положения Сан-Франциско, занимающего позицию № 1 и в том, и в другом рейтинге. Для проверки мы изъяли Сан-Франциско из анализа. Тем не менее, основные показатели остались практически неиз­менными¹⁹. На самом деле, влияние "Гей-индекса" на высокие технологии даже увеличилось с вынесением Сан-Франциско за пределы анализа. Наша уверенность в правильности использования концентраций геев для пред­сказания развития высокотехнологичных индустрии только возросла. Эти результаты остались неизменными даже после переписи 2000 года, когда к списку гей-регионов добавились такие курортные города, как Майами, Лас-Вегас и Орландо. Несмотря на это, двенадцать из двадцати ведущих регио­нов в "Гей-индексе" остались среди двадцати ведущих регионов в области высоких технологий. К тому же, десять из двадцати ведущих регионов в "Гей-индексе" вошли в число двадцати лидирующих центров креативного класса. На протяжении обоих периодов "Гей-индекс" находился в позитив­ном соотношении с креативным классом и в негативном — с рабочим клас­сом²⁰. Наблюдается также устойчивая связь между концентрацией геев в го­роде и другими показателями разнообразия, в особенности с процентом жителей, рожденных за рубежом. Подобные результаты подчеркивают се­рьезность влияния фактора разнообразия на широкие слои общества. Таким образом, низкие входные барьеры оказываются полезными для экономики в целом.

Поразительно, насколько часто наши с Гейтсом соображения по этому поводу получали неправильную трактовку. Многие люди, как в академиче­ской среде, так и за ее пределами, похоже, считают, что мы видим прямую связь между гомосексуализмом и работой в области высоких технологий. Нам приходится выслушивать такие вещи: "Вы хотите сказать, что среди специалистов по высоким технологиям больше гомосексуалистов, чем в среднем среди населения?" Или даже еще большие нелепости, например: "Инженеры и программисты такие консерваторы, как вы можете называть их геями?" Мы имеем в виду вовсе не это. Предсказательная сила "Гей-ин­декса" ни в коем случае не зависит от преобладания гомосексуалистов в об­ласти высоких технологий. Просто он представляет собой хороший указа­тель на открытость и толерантность определенного места. Эти качества важны для специалистов в области высоких технологий и представителей креативного класса в целом по нескольким причинам. Для начала, многие из них являются иммигрантами или приезжими из других регионов страны. Многие выросли с ярлыком "ботаника"; у некоторых необычные привычки и стиль. Каждому хотелось бы жить в таком месте, где легко стать своим и жить, как заблагорассудится, не вызывая ни у кого вопросов. Как сказал Билл Бишоп, мой друг из газеты Austin American-Statesman: "Туда, где мно­го геев, переезжают технари".

Образ жизни имеет значение

В конце 1990-х я провел исследование роли условий жизни при выборе ме­ста жительства талантливыми и креативными людьми по заказу Фонда Ри­чарда Кинга Меллона. Фонд был обеспокоен оттоком талантливой молоде­жи из Питтсбурга и хотел понять, можно ли повернуть его вспять при помощи финансирования искусства, культуры и экологии. Предшествовав­шие исследования установили, что инфраструктура образа жизни обеспечи­вает хорошую приманку для компаний, нуждающихся в более талантливых и квалифицированных кадрах. Причину видели в том, что такие люди име­ют более высокий доход и, соответственно, могут себе позволить более вы­сокое качество жизни. Первопроходцем стал работающий сейчас в универ­ситете Кейс Вестерн Резерв (Кливленд) Пол Готлиб, который в своей докторской диссертации, написанной в Принстоне, доказал это на примере местоположения высокотехнологичных компаний в штате Нью-Джерси²¹. Затем двое ученых, связанных с Национальным бюро экономических ис­следований, обнаружили, что семейные пары с высоким уровнем доходов предпочитают районы с развитой сетью удобств²². Гейтс и его сотрудники установили, что то же самое относится и к геям. Мне было также очевидно, что города давно используют удобства как инструмент поощрения эконо­мического развития. Мэры и сотрудники администраций часто превозносят "высокое качество жизни" своего города. По всей стране города тратят мил­лиарды долларов на строительство стадионов, создание культурных кварта­лов и развитие розничной торговли, чтобы улучшить свой имидж. Действи­тельно, из проведенных мной фокус-групп становится ясно, что при выборе местожительства люди высоко ценят условия жизни.

Но мои исследования указывали на совсем другой ассортимент удобств. Я обнаружил, что креативный класс предпочитает их более активный, не­формальный, уличный вариант. В своих исследованиях Чикаго социологи Ричард Ллойд и Терри Кларк определили новую роль условий жизни, назвав города "машинами развлечений"²³. Это точка зрения нашла весомое под­тверждение в подробном статистическом исследовании, проведенном Эд­вардом Глэзером и его коллегами, которые установили, что происходит сдвиг от производственных городов к "потребительским", указав в заключение: "Будущее большинства городов зависит от их привлекательности для потребителей. Поскольку потребители становятся богаче, а фирмы — мобильнее, выбор места основывается на преимуществах для работника в той же мере, как и для фирмы"²⁴. В апрельском номере журнала Economist за 2000 год появилась статья под провокационным заголовком "География модного", в которой указывалось, что города, долгое время выступавшие в качестве центров культуры и моды (читай: художественной и культурной креативности), от Нью-Йорка до Берлина, являются также центром притяжения для талантливых людей и определенных высокотехнологичных индустрий²⁵.

Я решил проверить эту точку зрения и провел ряд аналитических исследо­ваний совместно с Гэри Гейтсом и своими аспирантами. Я начал с подробного рассмотрения таких факторов, как климат, наличие профессионального спорта, возможностей для активного досуга и разнообразного культурного потенциала. Мне особенно хотелось провести различие между досуговой ин­фраструктурой уличного уровня и традиционным культурно-развлекательным набором, вроде профессиональных спортивных команд, музеев, симфонических оркестров, оперы, балета и т. д., который города обычно используют для привлечения людей и фирм и закрепления собственного статуса культурного центра. На ранних этапах исследования, обобщенных в докладе "Конкуренция в эпоху таланта" (2000), я выяснил, что некото­рые элементы культуры и досуга лучше других работают на привлечение талантливых людей и развитие высокотехнологичных индустрии²⁶. Приме­чательно, что высокая культура оказалась здесь не особенно эффективной. Гораздо лучше для этих целей подходили более камерные вещи, упоминав­шиеся участниками моих фокус-групп, а именно, активная уличная жизнь, возможности отдыха на воздухе и современная музыкальная сцена. Напри­мер, Остин, где я консультировал мэрию, торгово-промышленную палату и высокотехнологичные компании, является очень привлекательным местом и для талантливых людей, и для высокотехнологичных компаний, хотя в нем отсутствуют известные спортивные команды и очень мало культурных уч­реждений в традиционном высоколобом смысле — зато там есть динамичная музыкальная среда и возможности для активного досуга. Так, например, по­казатель развития ночной жизни города под названием "Индекс модности" в значительной степени ассоциировался со способностью города привлекать талантливых людей и высокотехнологичные индустрии.

Несмотря на это, мне хотелось более систематических доказательств. Обычно показатели качества жизни публикуются в изданиях типа альмана­ха Places Rated или журнала Money и отражают более старый образ жизни и соответственный набор элементов культурной инфраструктуры. К тому же подобные рейтинги не имеют научной основы, они непоследовательны, не­надежны и часто состоят из простого списка культурных учреждений, кар­тинных галерей и спортивных сооружений. Более того, по многим позициям, которые хотелось оценить и проанализировать — например, музыкаль­ная сцена или уличная жизнь города — надежная статистика попросту от­сутствовала.

Индекс богемы

Совместно со своей командой из Карнеги-Меллон я разработал новый рей­тинг под названием "Индекс богемы", при помощи которого измеряется количество писателей, дизайнеров, музыкантов, актеров и режиссеров, ху­дожников и скульпторов, фотографов и танцоров. "Индекс богемы" дает возможность более точно измерить культурную инфраструктуру региона, поскольку здесь ведется прямой пересчет деятелей культуры с использова­нием надежных данных переписи населения. В дополнение к крупным ре­гионам, приведенным в таблице 14.4, более мелкие города вроде Боулдера, Форт-Коллинза, Сарасоты и Мадисона занимают высокое место в рейтин­ге, если к рассмотрению принимаются все регионы.

"Индекс богемы" обладает на удивление сильной способностью пред­сказывать целый ряд вещей, от высокотехнологичной базы региона до рос­та населения и занятости (см. таблицу 14.4)²⁷. Пять из ведущих десяти и две­надцать из ведущих двадцати регионов в "Индексе богемы" входят в число ведущих регионов в области высоких технологий. Одиннадцать из ведущих двадцати регионов "Индекса богемы" входят в двадцатку наиболее иннова­ционных регионов²⁸. "Индекс богемы" также хорошо предсказывает рост занятости и населения региона. Концентрация богемы в регионе по состоя­нию на 1990 год предсказывает как концентрацию высокотехнологичной индустрии, так и занятость и рост населения между 1990 и 2000 годами. Это служит убедительным доказательством того, что в тех местах, где процвета­ет художественная жизнь и культура, наблюдаются креативные экономиче­ские результаты и рост экономики в целом.

Разнообразие в самом широком смысле
Для дополнительной проверки моей теории о том, что разнообразие при­влекает креативный капитал и стимулирует рост высоких технологий, мы с Гейтсом объединили разные индексы в более широкий рейтинг, который получил название "Совокупный индекс разнообразия"²⁹. Этот индекс пред­ставляет собой результат сложения трех рейтингов разнообразия: "Гей-ин­декса", "Индекса плавильного котла" и "Индекса богемы". Мы составили рейтинги регионов по каждому индикатору и сложили их вместе.

Результаты еще раз подтверждают, что разнообразие и креативность сов­местно стимулируют инновации и экономический рост. Пять из десяти ведущих регионов в "Совокупном индексе разнообразия" входят в число де­сяти регионов с наиболее развитыми высокими технологиями, а именно Сан-Франциско, Бостон, Сиэтл, Лос-Анджелес и Вашингтон (см. таблицу 14.5). Статистическая корреляция между "Индексом высоких технологий" и "Совокупным индексом разнообразия" также достаточно высока³". Еще более убедительным кажется тот факт, что "Совокупный индекс разнообра­зия" предсказывает рост высоких технологий. Оценивая его влияние на рост высоких технологий с учетом процента людей с высшим образованием в регионе, его населения и показателей культуры, досуга и климата, мы об­наруживаем, что "Совокупный индекс разнообразия" продолжает иметь значительное позитивное влияние на рост высоких технологий в период с 1990 по 1998 годы.

Но в данных имеется огромный пробел. Они не учитывают афроамериканцев и представителей других расовых меньшинств. Как уже упомина­лось, мои статистические исследования указывают на проблематичную ста­тистическую корреляцию между концентрацией высокотехнологичных фирм и процентом расовых меньшинств среди населения — что внушает особое беспокойство в свете наших данных о других аспектах разнообразия. Складывается впечатление, что креативная экономика не приводит к улуч­шению ситуации с традиционным разделением между белыми сегментами населения и всеми остальными. Возможно, положение даже ухудшается.


Креативность, инновации и экономический рост

Мы с Гэри Гейтсом решили провести дальнейшие проверки теории креатив­ного капитала, проведя ряд статистических исследований источников роста как занятости, так и населения в 1990-е. Мы разработали несколько моделей для учета последствий таких независимых факторов, как высокотехнологич­ная индустрия, талант, разнообразие и креативность. Разделив более 200 ре­гионов США, по которым имелись полные данные, на четыре группы в за­висимости от размера в диапазоне от самых крупных городов (со средним населением 2,2 млн. человек) до самых маленьких (среднее население 250 000 человек), мы обнаружили следующее:

• 
  Рост населения: разнообразие и креативность в совокупности приводит к приросту населения. При этом ни высокотехнологичная индустрия, ни человеческий капитал не играют ключевой роли. Самыми сильны ми показателями для предсказания роста населения в период между 1990 и 2000 годами являются, скорее, "Индекс богемы", "Индекс пла­вильного котла" и "Совокупный индекс разнообразия".
  
• 
  Рост занятости: креативность является ключевым фактором в обеспе­чении роста занятости. Как и в случае с ростом населения, ни высоко­технологичная индустрия, ни человеческий капитал не играют здесь основной роли. Главным рейтингом с точки зрения предсказания роста занятости выступает "Индекс богемы".
  
• 
  Крупные регионы: в больших городах креативность и разнообразие сов­местно обеспечивают рост населения и занятости. "Индекс богемности" и "Совокупный индекс разнообразия" являются единственными серьезными факторами для предсказания роста населения и занятости в регионах со средним населением в размере 2,2 млн. человек. Соот­ветственно, подобные регионы должны вырабатывать стратегии для увеличения разнообразия, а также инвестировать ресурсы в создание динамичной художественной и культурной жизни в городе.
  
• 
  Средние и малые регионы: для роста этих регионов более важным факто­ром является иммиграция. Единственным надежным рейтингом для предсказания роста населения оказывается "Индекс плавильного кот­ла". Малым регионам могут принести пользу стратегии, делающие их более открытыми и привлекательными для иммигрантов.
  

Одна из величайших, до сих пор нерешенных загадок экономики городов и регионального анализа содержится в законе Зипфа³². Получивший название в честь своего первооткрывателя Джорджа Зипфа, он также известен как правило "ранг-размер". Закон Зипфа гласит, что дистрибуция городов внутри страны практически всегда следует простому "правилу умноже­ния", смысл которого в том, что второй по размеру город приблизительно в два раза меньше самого крупного, а третий представляет собой приблизи­тельно одну треть и т. д. Подробные эмпирические исследования доказыва­ют, что закон Зипфа точно описывает реальное распределение городов США на протяжении XX века, а также ситуацию во всех других индустри­ально развитых странах. Действительно, на логарифмической шкале горо­да выстраиваются по размеру населения почти в идеальную прямую, на­правленную вниз.

Несмотря на все попытки, экономисты и социологи пока не смогли до­стоверно объяснить причины устойчивости закона Зипфа. Экономисты Масахиса Фудзита, Пол Кругман и Энтони Венейблс в своей книге "Про­странственная экономика" утверждают: "Попытки согласовать экономи­ческую теорию и практические данные обычно сталкиваются с проблемой, состоящей в том, что теория обычно оказывается слишком 'чистой'... в то время как реальный мир отличается сложными и 'неаккуратными' резуль­татами. Однако, когда дело доходит до распределения городов по размеру, перед нами встает противоположная проблема: данные представляют чет­кую картину, которую трудно воспроизвести, используя правдоподобную (или даже неправдоподобную) теоретическую модель". Посвятив этой проблеме восемь страниц с массой сложных формул, они приходят к сле­дующему заключению: "На данный момент у нас отсутствует объяснение поразительной регулярности распределения городов по размеру. Необхо­димо признать, что это интеллектуальный пробел в нашем понимании го­родов... Никто не сумел убедительно растолковать процессы, при помощи которых возникает правило ранг-размер"³³. До недавнего времени так оно и было.

Определенного успеха в вопросе распределения городов по размеру до­бился Роберт Экстелл с его замечательными компьютерными моделями. Экстелл был студентом университета Карнеги-Меллон, а ныне является членом Центра социально-экономической динамики при Институте Брукингса и частым гостем в институте Санта-Фе, а также лидером в сфере мо­делирования поведения агентов. Благодаря своим работам, написанным совместно с коллегой по Институту Брукингса Джошем Эпстейном, он счи­тается первопроходцем в области искусственных обществ и разработки мо­делей процесса формирования фирм. Экстелл — отчасти специалист по компьютерам, отчасти экономист и отчасти физик. Он и его коллеги разра­ботали сложные компьютерные программы для оценки поведения людей или организаций, называемых ими "агентами". Опираясь на мою теорию креативного капитала, Экстелл построил модель формирования городов, основанную на трех принципах:

• 
  Креативные агенты образуют кластеры с другими креативными aгентами, усиливая тем самым производительность друг друга.
  

• 
  Эти фирмы затем размещаются в городах, где они растут и развиваются. Города, в свою очередь, растут и развиваются в качестве места для кре­ативных агентов и фирм.
  

В совокупности эти данные представляют весомые доказательства того, что креативность и разнообразие дополняют друг друга в привлечении та­лантливых людей, создании высокотехнологичных индустрий и стимуля­ции регионального роста. Такие показатели разнообразия и креативности, как "Совокупный индекс разнообразия" и "Индекс богемы", объясняют рост регионов более надежно, чем привычные показатели высокотехноло­гичных индустрий или даже уровня человеческого капитала. Для региональ­ного роста креативный капитал представляется даже более важным, чем че­ловеческий капитал или высокотехнологичная индустрия, так как он формирует и то, и другое. Существуют значительные экономические пре­имущества открытости, терпимости и разнообразия. Чтобы достичь эконо­мического успеха и процветания, регионы должны обеспечивать 3 "Т" эко­номического развития. В противном случае они будут все больше и больше отставать.