Травма и душа. Духовно-психологический подход к человеческому развитию и его прерыванию


Храмы как священные убежища для интеграции любви и ненависти



Pdf көрінісі
бет98/220
Дата27.01.2024
өлшемі3.07 Mb.
#489988
1   ...   94   95   96   97   98   99   100   101   ...   220
Donald Kalshed Travma i dusha

Храмы как священные убежища для интеграции любви и ненависти
Продолжалась тема храма как священного убежища, контейнирующего внутренние
противоположности Майка. Ранее в храме разворачивался сюжет «афганского сна», но в нем
процесс интеграции был прерван. В приведенном ниже сновидении связи приобретают
устойчивый характер. Оно приснилось Майку после того, как он вышел из себя с Джереми,
который утром разбудил его, ударив по лицу носками:
Я убил кого-то – мужчину. В том, что я сделал, мне нет оправданий… и я не
могу «отмазаться». Меня посадят в тюрьму на долгое время, но я не хочу, чтобы
меня арестовали, и я скрываюсь, уходя окольными путями. Со мной люди, в том
числе двое детей. В этом городе меня прячут добрые люди. Они хотят взять меня с
собой в храм! Я неохотно соглашаюсь. Они возвращают меня в тот же город, где я
совершил убийство! Мне очень тревожно. Я стараюсь рассказать им, что со мной
случилось… но они думают о смягчении наказания. В храме находятся судья и
семья погибшего. И Джереми тоже. Не могу в это поверить! Джереми у меня на
коленях. Я просто глажу его, он засыпает. Я пытаюсь вытерпеть напряжение и
тревогу из-за того, что я там. Я борюсь с собой: бежать ли мне или остаться с
Джереми и быть арестованным. Я смотрю в глаза Джереми и вижу, какой он
невинный и хороший. Я не могу оставить его… Во мне огромная печаль из-за
моего положения, но я готов явиться с повинной.
Здесь снова возникает тема «невинности», которую мы подробнее исследуем в главах 7
и 8. Вполне вероятно, что в этом сновидении образ «Джереми» следует интерпретировать не
только как сына Майка, но и как носителя его ранней травмы – его души-ребенка. Видя то,
какой Джереми «хороший», и наполняясь любовью к своему мальчику, Майк теперь
выбирает быть видимым и уязвимым в любви вместо прежней защищенности с ее страхом
перед властью «Нациста» и бесконечным бегством. Его способность делать такой выбор, то
есть его вновь обретенная толерантность к аффектам, обнаруживается в сновидении в
посредничающей энергии «добрых людей», которые рассматривают «смягчение вины» за его
преступление и настаивают на том, чтобы привести его в то же священное убежище, где
находятся и его жертвы, и его судья. Опять же он готов сдаться, чтобы остаться вместе со
своим невинным «мальчиком».
Ближе к концу четвертого года анализа у Майка произошла главная интеграция. Это
проявилось во многих мелочах: он стал осторожнее водить машину, поднимать меньший вес,
стал внимательнее к своему телу (его мануальный терапевт сказал, что он намного дольше
«держит» тело ровно); он стал больше читать и слушать музыку. Самое важное, что он стал
более осознанно ценить свою семью: любовь к семье помогала ему справиться даже со своим


страхом потери. Обретение связи между Эго и Самостью также принесло с собой ощущение
опоры, которую создавало сплетение смысла и целостности, хотя и не им созданное, и это
давало ему ощущение большей безопасности.
Однажды по дороге на сессию он увидел стаю канадских гусей, взлетающих с глади
пруда. Они, перекрикиваясь, поднимались в небо и выстраивались клином. Пока он смотрел
на них, один из гусей встал во главе стаи, а Майк поймал себя на мысли «Ведет ли он сам
или следует невидимому маяку?» И далее мы говорили о том, насколько легче ему теперь
стало «следовать» «тихому голосу» Самости. Пожалуй, до сих пор он всегда полагал, что
направление выбирает он сам и что он всегда за все в ответе, это нельзя назвать иначе, как
тщеславием его Эго.


Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   94   95   96   97   98   99   100   101   ...   220




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет