Трухановский Владимир Григорьевич Уинстон Черчилль

ходимость активных поисков новых идей во внутренней и внешней политике, чтобы в меняющихся условиях сохранить влияние на все расширяющийся контингент избирателей, Параллельно с поисками идей шла разработка организационных форм деятельности политических партий. Консерваторы соревновались с либералами в том, кто наилучшим образом может выступить в качестве представителя народных масс. Консервативный лидер Дизраэли выступил с туманной программой так называемого демократического торизма.

Либеральная партия переживала первый этап начавшегося разложения. Ранее она выступала под знаменем фритреда, т. е. свободы торговли и предпринимательской инициативы. В середине XIX в. при монопольном положении Англии в мире эта концепция себя оправдывала. В конце века, когда развернулась ожесточенная конкурентная борьба на мировом рынке, фритред уже оказался несозвучным зпохе, и часть промышленной буржуазии, изменив этому принципу, ушла в лагерь консерваторов. Но все же фритред остался символом веры либеральной партии еще на многие годы.

Консерваторы и либералы постепенно создают модернизированную организационную структуру своих партий, в несколько видоизмененном виде существующую и поныне. Она целиком подчинена задачам избирательной борьбы за проведение в парламент наибольшего числа своих представителей. В 1877 г. была создана Национальная либеральная федерация, объединившая местные организации либеральной партии. Активную роль в ее создании сыграл видный либеральный деятель Джозеф Чемберлен— крупный промышленник из Бирмингема. Организационная перестройка партии либералов помогла им победить консерваторов на всеобщих выборах 1880 г. Созданный консерваторами Национальный союз консервативных ассоциаций в то время еще не проявил себя достаточно активно.

После поражения на выборах в 1880 г. перед консерваторами встал вопрос: йто повинен в неудаче? Возникли естественные в подобном случае споры между руководящими деятелями партии. Положение осложнилось в связи со смертью признанного лидера консерваторов Дизразли. В партии не осталось человека, равпого ему по калибру. К этому времени герцог Мальборо и Рандольф

МАЛООБЕЩАЮЩЕЕ НАЧАЛО 21

Черчилль вернулись из Ирландии в Англию. Рандольф решил использовать создавшуюся в консервативной партии ситуацию для выхода на арену политической борьбы и достижения своих честолюбивых целей.

Рандольф Черчилль не придерживался определенных политических принципов. Для него было не так уж важно, с чем выступать; представлялось важным лишь одно: чтобы его выступления принесли ему популярность и проложили путь к власти. Учитывая обстановку, Рандольф, во-первых, выступил в качестве глашатая новых идей, которые должны были, по его мнению, восстановить авторитет консервативной партии у избирателей, и, вовторых, повел борьбу за совершенствование организационной структуры партии с тем, чтобы, как он говорил, обеспечить ее деятельность в соответствии с интересами народа.

Было бы неправильно утверждать, что выступления * Рандольфа Черчилля представляли собой лишь карьеристскую демагогию. Оп формулировал свои предложения с учетом настроений, господствовавших в то время в определенной части консервативной^партии. Проведение избирательных кампаний возлагало на плечи деятелей местных организаций консервативной партии и большие расходы, и большие заботы. Однако когда после победы на выборах консервативные лидеры приступали к дележу государственного пирога и распределению мест в формируемых правительствах, то на долю второстепенных деятелей партии оставалось очепь немногое. Им приходилось довольствоваться моральным удовлетворением от того, что какой-либо видный деятель партии пожмет им руки и поблагодарит за помощь, оказанную делу консерватизма. Рандольф учитывал недовольство этих второразрядных деятелей засильем группы старых вождей партии, или, как он их именовал, «старой банды», и ловко играл на нем.

Свои речи, подготовленные с большой тщательностью и выученные затем наизусть, Черчилль произпосил с подлинно актерским искусством. Его оружием был смех. Рандольф сразу же привлек к себе внимание дерзкими выступлениями, в которых он в оскорбительном тоне поносил не только деятелей либерального правительства, но и лидеров консервативной партии. Кампания, которую он вел против признанных руководителей своей партии, вскоре была перенесена из палаты общин на страницы газет и

22

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

трибуны митингов и собраний. Очень быстро Рандольф завоевал своими выступлениями и статьями в печати большую популярность. .Однако в парламенте у него было лишь несколько последователей, причем далеко, не искренних. Вместе с ними он основал так называемую «четвертую партию».

После смерти Дизраэли руководство консервативной партией оказалось по существу в руках двух людей: лорда Солсбери, являвшегося лидером консерваторов в палате лордов, и сэра Стаффорда Норткота, возглавлявшего консерваторов в палате общин. Рандольф Черчилль выступил против того, чтобы роль лидера исполнялась двумя лицами. Явно мечтая о посте лидера консерваторов, который в случае их победы на выборах автоматически дал бы ему пост премьер-министра, Рандольф требовал, чтобы было покончено с «коллективным руководством» в партии. Он утверждал, что партия богата талантливыми людьми, среди которых без труда можно выбрать лидера, который «не боится встретиться лицом к лицу с народом и знает, как повести за собой огромные массы рабочего класса». Хотя все это говорилось будто .бы о Солсбери, но всем было ясно, что Рандольф считает таким человеком только себя и что он намерен добиваться поста лидера партии. В то время ему было 34 года.

Парламентские реформы расширили контингент избирателей, и, для того чтобы получить большинство на выборах, консерваторы вынуждены были заигрывать с верхушкой рабочего класса и мелкой буржуазией. Следовательно, их программные выступления должны были в какой-то мере отвечать интересам этой части избирателей.

Рандольф Черчилль настойчиво заигрывал с рабочим классом. Если Дизраэли в своих демагогических выступлениях ратовал за союз всех классов в целях сохранения институтов государства, то Рандольф сделал шаг дальше. «Консервативная партия,— говорил он,— никогда не восстановит свою мощь, покуда она не завоюет доверие рабочего класса. Наши интересы будут в полной безопасности в его руках, если мы будем доверять ему... Мы должны пригласить его к участию в партии и обеспечить ему реальную роль в управлении ее делами».

В том же направлении шли требования Рандольфа Черчилля и его единомышленников о допуске к руководству консервативной партией представителей различных

классов и о ликвидации монопольного влияния на партийные дела группы лидеров-аристократов. В 1882 г. в журнале «Фортнайтли ревыо» появилась статья, в которой два ближайших соратника Рандольфа Черчилля — Д. Вольф и Д. Горст сформулировали нечто вроде программы их группировки. «Если партия консерваторов хочет получить власть в государстве, пужно, чтобы она стала популярной,— писали они.— К несчастью для консерватизма, его лидеры принадлежат к одному классу. Опи составляют замкнутую группу, состоящую из аристократов, земельных собственников и их сторонников, главным достоинством которых является прислужничество... Они чувствуют к народу печто среднее между страхом и презрением».

Далее отмечалось, что местные консервативные ассоциации, которые были недавно созданы в стране, добились победы на выборах, но, «как только был достигнут успех, стоящие во главе партии аристократы, державшиеся о 1868 г. в стороне, бросились делить добычу. Было создано правительство, состоящее исключительно из пэров... Те, кто действовал в избирательную кампапию и добился победы, были забыты... Сословное влияние приобрело господствующее положение. Всякое проявление независимой политической мысли жестоко наказывалось... Следствием всего этого было то, что ассоциации утратили жизнеспособность, что место настоящих работников заняли шумливые партийцы, единственной заботой которых было понравиться лидерам партии. Вскоре пришАо поражение... Вся организация партии тори должна быть радикально изменепа».

Рандольф вел атаку против аристократической клики, которая господствовала в партии. Однако сам он был типичным представителем английской аристократии, сыном герцога. Если следовать логике, то выполнение сформулированных Рандольфом требований предполагало устранение от руководства партией таких людей, как он. Но это был лишь тактический лозунг. Рандольф рассчитывал заменить «старую, банду» новой группой руководителей партии, в которой он сам должен был играть главенствующую роль. Вероятно, к этому времени он уже сумел убедить себя в том, что является представителем парода, а не аристократии. Замысел Рандольфа обнаружился, когда он решил, что цель близка. Добившись избрания па пост президента Национального союза копсервативпых ас-

социаций и решив, что скоро пост лидера партии окажется в его руках, он отбросил в сторону лозунг о демократизации руководства консервативной партии.

Рандольф Черчилль широко пользовался лозунгами, заимствованными из арсенала либералов. Он любил повторять: «Доверяйте народу, и он будет верить вам». Одновременно, перекликаясь с Дизраэли, Рандольф много говорил о «демократическом торизме», но что означало это понятие, он не очень четко себе представлял. «Я все время боюсь,— признавался он одному из своих друзей,— что мне кто-либо задаст этот вопрос публично. Думаю, что демократический торизм — это в общем-то оппортунизм». Однако в другой раз Рандольф дал исчерпывающее определение этого термина. «Демократический торизм, — заявил он, — это демократия, которая поддерживает консерваторов».

Многие копсерваторы принимали за чистую монету то, что говорили Рандольф и другие деятели «четвертой партии». Именно поэтому ему удалось добиться избрания на пост главы Национального союза консервативных ассоциаций. Рандольф создал наряду с официальной партийной машиной неофициальную партийную организацию, которая называлась Консервативной лигой подснежника.

Она ставила своей целью возродить партию в духе идей Дизраэли (любимым цветком которого считался подснежник). В течение нескольких месяцев Рандольф и его сторонники вели сложную борьбу против лидеров партии. В конце концов между ним и Солсбери было заключено соглашение, в соответствии с которым Черчилль, обязавшийся прекратить нападки на верхушку консервативной партии, был включен в число ее руководящих деятелей. Казалось, что события развиваются так, как и планировал Рандольф: пройдет немного времени, и он сменит Солсбери на посту лидера партии и затем стапет премьер-министром Англии.

Консервативные лидеры очепь внимательно иледили за деятельностью Рандольфа Черчилля. Время от времени из тактических соображений им приходилось отступать и соглашаться па его выдвижение, но они терпеливо выжидали момента, когда Рандольф поставит себя в такое положение, что с ним можно будет раз и навсегда покончить как с политическим деятелем. Дерзость, безграничное самомнение, полнейшее нежелание считаться со своими cq-

ратниками и карьеризм Рандольфа все больше и больше отталкивали от пего людей, которые в ином случае могли бы явиться для пего опорой. В 1884 г.'Лртур Бальфур, племянник Солсбери и будущий консервативный премьерминистр, говорил: «Я склонен считать, что мы должны избегать каких бьг то ни было столкновений, покуда Рандольф окончательно и бесповоротно не поставит себя в совершенно нетерпимое положение каким-либо нелояльным актом в отношении партии».

Парламентские выборы 1885 г. принесли победу консерваторам. Было бы неправильно считать, что успех объяснялся лишь демагогической деятельностью Рандольфа Черчилля и «четвертой партии». Бесспорно, однако, что активизация консервативной партии, связанная с кампанией, которую вел Рандольф, явилась одним из факторов, принесших победу консерваторам.

В соответствии с итогами выборов правительство сформировал Солсбери. Рандольф Черчилль получил в нем важнейший по значению после премьер-министра пост министра финансов. Он стал также лидером палаты общин. В 35 лет Рандольф занял второе место в правительстве, и казалось, что очень скоро он сможет сделать последний шаг и добиться высшей власти в государстве^ Когда в ноябре 1885 г. один из его друзей спросил, как ему рисуется будущее, Рандольф ответил: «Я буду возглавлять оппозицию на протяжении пяти лет. Затем пять лет я буду премьер-министром. Затем я умру». Сравнительно молодой Рандольф торопился. Как-то он назвал маститого лидера либералов Гладстопа «спешащим стариком». Карикатурист английского юмористического журнала «Панч» назвал Рандольфа Черчилля «великим молодым человеком», и вскоре "над ним потешались как над «великим спешащим молодым человеком». В дальнейшем зтот эпитет перешел к его сыну Уинстону и надолго за ним закрепился.

Рандольф не желал ограничивать свою деятельность финансовой сферой. Он вмешивался во внешнюю политику, публично требуя сближения с Германией и Австрией. В декабре 1886 г. Рандольф выступил за сокращение военных расходов. Адмиралтейство согласилось, но военное министерство отказалось принять его требование. Рандольф припугнул Солсбери отставкой. Он до этого дважды шантажировал премьер-министра угрозой отставки. Дважды тот уступал. Рандольф был абсолютно уверен,

26

уинстоа Черчилль

что, поскольку он незаменим в правительстве, Солсбери отступит и на этот раз. Однако старый лидер консерваторов имел свой замысел. Он намеревался дать решительный бой Рандольфу. Солсбери поймал его на слове, и нетерпеливому карьеристу пичего не оставалось, как уйти в отставку. Он пробыл министром финансов всего лишь пять месяцев. 4

Рандольф Черчилль рассчитывал, что его отставка вызовет возмущение в консервативной партии, что от Солсбери потребуют принять предложение Рандольфа, касающееся воеппого бюджета, а его самого возвратить в правительство. Если бы так произошло, Солсбери выпуждеп был бы уйти в отставку. Это означало бы окончательную победу Рандольфа, который наверняка стал бы лидером партии и заменил Солсбери па посту премьерминистра.

Только этим можно объяснить, что, написав 22 декабря 1886 г. письмо об отставке, Рапдольф немедленно направился в редакцию газеты «Тайме», где и сообщил ее редактору бенсацнонную новость, разрешив опубликовать ее немедленно. Однако он просчитался. Ожидаемого бунта консерваторов против Солсбери не последовало. Рандольф оказался выброшенным с капитанского мостика консервативного корабля, а корабль как ни в чем не бывало последовал дальше. Как выразился личный секретарь Рандольфа по министерству финансов, «Черчилль сам прыгнул с верха лестницы, и ему туда уже никогда не взобраться». Вместо Рандольфа министром финансов назначили Гошена. Когда впоследствии Рандольфа спросили, почему он риекпул уйти в отставку, которая являлась концом его политической карьеры, он ответил: «Все великие делают ошибки. Наполеон забыл о Блюхере, я забыл о Гошене». Гошен здесь был, конечно, ни при чем. Зато в этом замечании интересна оценка, которую Рандольф дал самому себе. Tai; закончилась молпиеносная политическая карьера отца Уинстона Черчилля.

Рандольф Черчилль трудно переживал свое вынужденное политическое безделье. К тому же здоровье его быстро разрушалось. Он пытался вести активную работу в консервативной партии, выступал на митингах, собраниях, однако слушали его все меньше и меньше, пресса уделяла ему мало внимания. Рандольф надеялся рассеяться в путешествиях. В 1887 г. он едет в Алжир, Тунис,

МАЛООБЕЩАЮЩЕЕ НАЧАЛО

27

Турцию, Италию, а затем вместе с женой в Россию и Германию. Через три года он направляется в Египет, а в 1891 г. в Южную Африку. Из Африки он посылает ряд очень высокооплачеппых, но малоинтересных статей для газеты «Дейли грэфик». Когда в 1890 г. популярность правительства Солсбери и консервативной партии упала, это вызвало злобную радость у Рандольфа. В некоторых консервативных кругах в связи с падением престижа консерваторов раздавались призывы: «Верните Рандольфа!» Но Солсбери остался тверд, а крикуны не имели какой-либо значительной поддержки. Это приводило Рандольфа в бешенство. Во время выборов 1892 г. консерваторы потерпели поражение. Лидер либералов Гладстон сменил Солсбери на посту премьер-министра. Рандольф весьма обрадовался такому обороту событий. Он надеялся, что, оказавшись в оппозиции, консерваторы все-таки обратятся к нему за помощью. Но все его надежды оказались иллюзорными. Рандольф, сам того не подозревая, уже давно был политическим мертвецом.

Иссякали и его физические силы. Летом 1882 г. последовал длительный приступ тяжелой болезни. Уход, лечение, свежий воздух несколько восстановили его силы. Но диагноз, который поставили врачи,— прогрессирующий паралич⁴— говорил о скором и неизбежном конце.

Маленьким Уинни жил в это время довольно сложной жизнью. В семь лет его отдали в закрытую приготовительную школу в Аскоте. Это была фешенебельная и очень дорогая школа, гордившаяся своими традициями. Уинни пришлось здесь очень трудно. Руководители школы уделяли значительно больше внимания воспитанию, чем обучению детей. Уцпстон, уже к этому времени проявивший свое необычайное упрямство, обнаружил полнейшее нежелание-считаться с жесткими правилами внутреннего распорядка и дисциплины, которые с большим усердием насаждались воспитателями. Вскоре он на себе испытал, к чему ведет непослушание. Раз в неделю мальчиков собирали в библиотеке, отбирали самых строптивых из них и в соседней комнате безжалостно пороли. Естественно, что Уинни не замедлил получить свою порцию розог. Дли него это было большим потрясением. На многие годы он сохранил ненависть к школе и к воспитателю, который его выпорол. Уже будучи в военном училище (в возрасте 18 лет), Уинстон приехал в Аскот, чтобы свести

счеты со своим старым обидчиком. Однако к тому времени хозяин школы умер, и она была закрыта.

Пребывание в Аскоте плохо сказалось на здоровье Уинни, и. по совету домашнего врача его перевели в приготовительную школу в Брайтоне. Здесь все было но-другому. Физическое наказание уже не грозило мальчику, хотя его. отношение к дисциплине ничуть не изменилось. Брайтонские воспитатели вспоминают о нем как о самом упрямом и недисциплинированном ученике. Здесь Уинни сделал первые шаги в изучении французского языка, истории, выучил на память множество стихов. Кроме того, он научился плавать, и, что ему особенно нравилось, ездить верхом.

Более чем трехлетнее пребывание в Брайтоне должно было подготовить Уинстона к переходу в закрытую среднюю школу, По существующим в Англии традициям аристократические отпрыски и дети крупной буржуазии получают образование в специальных закрытых школах, где их готовят к поступлению в университет. Пребывание в той или иной закрытой школе является свидетельством принадлежности к высшим классам английского общества. Из рода в род высокопоставленные семьи направляют своих детей в одни и те же закрытые школы. Для Черчиллей это был Итон. Однако в нарушение традиции Уинстон был направлен в Хзрроу. Как утверждают его биографы, причиной послужило то, что Итон расположен в низине, а Хзрроу на холмах. Расположение Хэрроу было сочтено более благоприятным для некрепкого здоровьем Уинстона. Можно, однако, допустить и то, что кроме микроклимата сыграла свою роль и недисциплинированность Уинстона, который вряд ли смог бы справиться с требованиями, предъявляемыми к ученикам в Итоне. В Хэрроу эти требования были несколько мягче.

Годы, проведенные в Хэрроу, Черчилль вспоминает с тоской и глубокой неудовлетворенностью. Здесь у него появилась масса неприятностей. Они начались со вступительного экзамена. Поступающим нужно было написать письменную работу по-латыни. Черчилль сам с иронией повествует о том, как он за два часа сумел поставить на экзаменационном листе единицу, взять ее в скобки, затем добавить к этому жирную кляксу и несколько чернильных пятен. И это было все. Несмотря на такой плачевный результат экзамена, Уинстон был принят в школу.

МАЛООБЕЩАЮЩЕЕ НАЧАЛО -

29

Успехи Уинстона в Хэрроу были незавидными. Оп упорно не хотел учить латынь, хотя классические языки рассматривались в школе как главный предмет. Полнейшее нежелание или неспособность Уинстона справиться с ними лишали его перспектив на какой бы то ни было прогресс в учебе и поступление в дальнейшем в университет.

Мальчик учил только те предметы, которые ему хотелось, и отвергал все остальные. Он даже выбирал учителей, у которых готов был учиться, отказываясь от тех, кто ему не правился. Уинстон нарушал почти все правила поведения, установленные как воспитателями, так и самими учащимися. Вспоминают, что однажды руководитель школы сделал ему выговор. «Черчилль,— сказал он,— у меня есть очень серьезные основания быть недовольным тобой».— «А я, сэр,— ответил Уинстон,— имею весьма серьезные основания быть недовольным вами».

Неудачи Уинстона в школе глубоко огорчали его родителей. Отец пришел к мысли, что сын недостаточно умен, чтобы сделать юридическую карьеру. Но если не юриспруденция, то что тогда? Утверждают, что принять решение помог случай. Уинстон любил разыгрывать военные баталии со своим младшим братом Джоном. У него было до полутора тысяч оловяпных солдатиков, которых он водил, в сражения с большой выдумкой и изобретательностью. Однажды отец зашел в комнату, где дети, разыгрывали очередную битву. Увидев, чем заняты сыновья, он спросил Уинстона: «Кем ты хочешь быть?» «Военным, конечно»,— ответил сын. Это предопределило решение родителей: последние годы в Хэрроу Уинстон обучался в классах, которые готовят учащихся для поступления в военную школу.

30

УИНСТОН ЧЕРЧИЛЛЬ

Поскольку с латынью дело обстояло плохо, необходимо было вплотную заняться изучением какого-либо иностранного языка. С зтой целью родители Уинстона отправили его на месяц во Францию, где он жил в частном семействе в Версале. Хотя поездка была организована во- • преки желанию Уинстона, она пошла ему на пользу — впоследствии Черчилль бегло говорил по-французски.

Несмотря на целенаправленную подготовку, Уинстон дважды провалился на вступительных экзаменах в Сэнд- . херст — известное английское военное училище. После второго провала семья решила пойти на крайнее средство, чтобы протолкнуть его в Сэндхерст. Он покидает Хэрроу и переходит в распоряжение капитана Джеймса, который руководил весьма интересным учреждением. Его «школа» занималась натаскиванием молодых людей, не обладающих достаточными способностями п знаниями, чтобы на общих основаниях сдать экзамены в военное училище. «Говорили,— пишет Черчилль в своих воспоминаниях,— что если ты не круглый идиот, то не можешь не попасть оттуда в армию». Абсолютно точно зная все вопросы, которые могли быть поставлены перед поступающими в военную школу, учреждение Джеймса вдалбливало в головы своих клиентов ответы на эти вопросы.

Новый ученик пришелся не по душе капитану Джеймсу, поскольку, как тот писал Черчиллю-старшему, «обнаруживал слишком явное желание поучать своих инструкторов». Пребывание Уинстона в заведеййш Джеймса было прервано в связи с несчастным случаем. Как-то в пылу игры он прыгнул с моста на растущие рядом ели, надеясь но веткам безоиаспо соскользнуть па землю. Расчет не оправдался: высота была большая, и он, ударившись о землю, потерял сознание. Юноша получил тяжелое сотрясение мозга, три дня не приходил в сознание и лишь через три месяца начал подниматься с постели.

Для восстановления здоровья потребовался год. В течение этого времени, находясь под родительским кровом, Уинстон наблюдал за многочисленными высокопоставленными политическими деятелями, которые были частыми гостями в доме Черчиллей. Разговор вертелся почти исключительно вокруг политических проблем.

В это время у Уинстона появляется известный интерес к политике. Выздоровев, он начинает посещать заседания палаты общин и следит за происходящими там дебатами.

31

Он задумывается над незавидным положением своего отца. Вероятно, под впечатлением услышанных разговоров Уинстон приходит к выводу, что отставка отца из правительства Солсбери была трагической и непоправимой ошибкой. Молодой Черчилль предается смутным мечтаниям о том, что когда-нибудь Рандольф вернется к политической деятельности, а он сам займется политикой и будет поддерживать отца во всех его битвах.

Уипстон снова причинил своему в высшей степени самолюбивому родителю сильную боль. И дело заключалось не только в том, что у Черчиллей, живших на широкую ногу, было плохо с деньгами и теперь предстояли дополнительные крупные расходы но содержанию будущего кавалерийского офицера. Значительно важнее было другое. Уверенный, что его сын все-таки вытянет на пехотного офицера, Рандольф Черчилль заранее обратился к шефу 60-го пехотного нолка герцогу Конпаутскому с просьбой зарезервировать для его сына место в полку. Герцог ответил согласием. Теперь же приходилось отказаться от этого места, причем по такой унизительной причине, как неспособность сына сдать необходимые для службы в пехоте экзамены. Для Рандольфа Черчилля это был большой удар и большое унижение. Он написал сыну раздраженное письмо, в котором предупредил Уинстона, что тот может стать совершенно никудышным и бесполезным для общества человеком.

Уинстон любил отца и был очень огорчен его письмом.