Учебное пособие для студентов высших учебных заведений
жүктеу/скачать 1.28 Mb.
|
| 181
2) с растениями: как роза; як клен; 3) с явлениями культуры, литературы, мифологии: самолюбивый, как Чацкий, как Нарцисс; як Нарцыс, як Нэрэне, як бог; 4) с людьми: как поляк, как Наполеон, как красавица, как эгоист; як я, як гардзяк, як прыгажуня, эк эгают. Больше всего сравнений носители обоих языков дали в группе «животные». САМОСТОЯТЕЛЬНЫЙ 1) с явлениями природы: як сонца, як вецер; 2) с животными: как кошка; як кот, як певень, як акула; 3) с литературными героями: какМитраша;яклясны чалавек, якБурац!на; 4) с людьми: как взрослый, как большой, как взрослый дядя, как сирота, как мужчина; як Заросль;, як паэт, як настаушк, як прэз!дэнт, як падлетак, як студэнт, як мужчина, як с/рата; 5) с разными странами: як Укра/на, якАмерыка. Носители белорусского языка здесь дали более разнообразные ответы: они назвали еще две группы сравнений -- с явлениями природы и с разными странами. У носителей русского языка более половины всех сравнений заняло выражение «как взрослый» и его варианты «как взрослый дядя», «как большой». СЕНТИМЕНТАЛЬНЫЙ 1) с природными объектами: як поле вайлькоу, як зорю, якдождж, якхмара; 2) с временами года: как поздняя зима, как осень; як восень; 3) с явлениями культуры, литературными героями: как «Бедная Лиза», как романс, как «Дикая Роза», как Карамзин, как роман, как Руссо, как индийское кино, как старая книга, как Юлия; як Вертэр, як раман, як Карамз1н, як камедыя, як паэт, як падарожжа, як Ленек!, як геро! мдыйскага юно, як бедная Л1за, якл!таратар 19 стагодзя; 4) с разными людьми: как влюбленные, как романтик, как девушка, как старик, как Брежнев, как барышня, как женщина; як дзяучына, як бабуля. Чаще всего носители обоих языков сравнивают сентиментального человека с явлениями культуры, литературы. СКРОМНЫЙ 1) с животными: как мышь; як кураня, як кот; 2) с растениями: как цветок; як был/нка, якрамонак, як трава, як ас/навь/ nicm; 3) с героями литературных произведений: как Золушка, как Белоснежка, как Наташа Ростова, какДевушкин; як Снягурачка; 4) с людьми определенного возраста: как девушка, как девица, как ребенок, как девочка; як дзяучынка, як дз1ця; 182 5) с другими людьми: как монах, как бедняк; як манах, як зацюканы, як лершакласн/к, як вучан1ца, як калгаснЦа у горадзв. Самое частотное сравнение для русских--с людьми определенного возраста, для белорусов -- с другими людьми. СКУПОЙ 1) с литературными и фольклорными персонажами: как Плюшкин, как Тартюф, как Кощей; як Габсек, як Тарцюф, як Ц1ханок; 2) с объектами природы: як сонца з/моО; як на ваду пустыня; 3) с животными: як хамяк, як варона, як мерын; 4) с разными людьми: как ростовщик, как еврей, как богач; якжыд, як пан. 5) с продуктами жизнедеятельности человека: як сляза. Белорусы кроме общих назвали еще две группы сравнений, отсутствующих у носителей русского языка: с объектами природы и с продуктами жизнедеятельности человека. Эти сравнения поэтичны, образны, экспрессивны. Однако больше всего сравнений носители обоих языков назвали в группе «литературные герои». СМЕЛЫЙ 1) с животными: как лев, как тигр, как орел, как сокол, как рысь; як пеу, як мядзведзь, як сабака, воук; 2) с литературными и мифологическими персонажами: как Мальчиш-Ки-бальчиш, как Ахилл; як Артамон, якГаурош, як пятнаццац!гадовы кап/тан; 3) с людьми: как рыцарь, как воин, как герой; як афганец, як во!н. Больше всего сравнений носители обоих языков называют в группе «животные». СОННЫЙ 1) с животными: как муха, как сова, как медведь, как тетеря, как кошка; як муха, як мядзведзь, як цецярук, як сурок, як сава, як лян!вец, як хамяк, як цюпень; 2) с собой и другими людьми: как я; як студэнт на лекцьп, як я, яквыцяг-нуты з ложка. Чаще всего носители обоих языков сравнивают сонного человека с различными животными, которые являются для представителя данной нации эталоном сонливости. СПОКОЙНЫЙ 1) с природными объектами: как озеро, как камень, как штиль; як камень, як мора, як цячэнне, як вада; 183 2) с животными: как удав, как слон, как дохлый лев; як удау, як леу, як вожык, як слон, як ce/ння, як мамант, як карова, як рыба; 3) с явлениями культуры, литературными героями: как статуя, как удав Каа; як калыханка; 4) с рукотворными объектами: как танк; як танк; 5) с людьми: як я, як дз!ця, як мерцвяк, як летчык. Больше всего сравнений у носителей обоих языков с животными. ТРУДОЛЮБИВЫЙ 1) с животными: как пчелка, как муравей, как вол, как лошадь, как белка, как бобер; як пчала, як мураш, як вол, як конь, як буйвал, як бык; 2) с героями литературных произведений: как Золушка; як Золушка; 3) с реальными людьми: як селян/н, як мужык-беларус. Носители белорусского языка кроме общих двух групп, назвали еще сравнения с реальными людьми. Самое частое сравнение у носителей обоих языков -- с животными (пчелой). ТРУСЛИВЫЙ 1) с животными: как заяц, как шакал, как мышь, как кролик; як заяц, як мыш, якптушка, як прусак, якдзмзвер, як лань; 2) с людьми: як першакурсн!к, як дзяучынка. Основная группа сравнений здесь -- с животными, сравнения с людьми встретились только в эксперименте с белорусами, причем они единичны. УМНЫЙ 1) с животными: как сова, как собака, как пес, как мышь, как утка, как ворон; як л/са, як сава, як качка, як конь, як сабака; 2) с литературными героями: как Знайка, как Базаров; як кот Баз/ль; 3) с конкретными людьми: как Эйнштейн, как Сократ, как Ленин, как Соломон; якЛенм, як Сакрат; 4) с другими людьми: как профессор, как академик, как ученый, как дипломат; як прафесар, как вучоны, як бабуля, як настаунт; 5) с рукотворными объектами: как энциклопедия; як кн!жная шафа. Все группы сравнений одинаковы у носителей обоих языков, наиболее часто они сравнивают умного человека с другими людьми. УПРЯМЫЙ 1) с животными: как осел, как баран, как козел, как бык, как ишак; як казел, як баран, як асел, як бык; 2) с людьми: як сябр, як стараста, як Напал1ен, як удзельн!к спаборн!цтвау. 184 Носители русского языка выделили только одну группу сравнений -- с животными, носители белорусского языка приводили сравнения с людьми, но их было немного. ХВАСТЛИВЫЙ 1) с животными: как заяц, как сорока, как лиса, как павлин, как попугай, как петух, как обезьяна; як 1ндык, як папугай, як мартышка, як nice, як пе-вень; 2) с литературными героями: как Швондер, как Щукарь, как Хлестаков; якХлестакоу; 3) с людьми: как татарин, как ребенок; як выдатнш, як сусед, як дурак, як прахвост, як сумленна нячысты, як гардзяк, як бакалаур, якЛен!н. Наиболее частотные сравнения у русских--с животными, у белорусов -- с людьми. ХРАБРЫЙ 1) с животными: как лев, как тигр, как петух, как раненый зверь, как заяц во хмелю; як леу, як рысь, як лось, як зубр, як тур, як воук, як тыгр, як мядзведзь; 2) с литературными и фольклорными персонажами: как Дон Кихот, как Илья Муромец, как богатырь, как рыцарь; як Геракл, як Штырл1ц; 3) с разными людьми: как солдат; як Чапаеу, як партизан, як Кутузау, як Суворау, як eoiH, як мужчина. Носители обоих языков чаще всего сравнивают храброго человека с животными. ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННЫЙ 1) с природными объектами: как река; як рака, якдарога; 2) с литературными героями, историческими деятелями: как Павка Корчаг1н, как Базаров; як князь Уладз!м!р, як Фауст, якЛукашэнка, як Сталм, як Цэзар; 3) с людьми: как ученый, как спортсмен, как пионер, как комсомолец; як я, як мужчына, як acnipanm, як студэнт, як к!раун!к, як правадыр; 4) с рукотворными объектами: как стрела, как ракета, как поезд, как пуля, как атомная бомба в полете; як иягн'ж, як самалет, як вектар, як стрела. Чаще всего носители обоих языков сравнивают целеустремленного человека с рукотворными объектами (стрелой). ЧЕСТНЫЙ 1) с природными явлениями: якпрырода; 2) с животными: как лиса, как собака; як пчала, як муравей; 185 3) с представителями определенных партий, течений: как коммунист, как пионер, как комсомолец; як л/янер, як камсамолец; 4) с другими людьми: как Ленин, как Павлик Морозов, как дурак, как судья, как бедняк, как рыцарь; як выдатн'ж, як першакласнш, як мац/, як я, як прафес/янал, як вучань, як сялянка, як сарамл'юая дзяучына, як на споведз!; 5) с абстрактными понятиями: как совесть; як звышчалавек; 6) с рукотворными объектами: как стекло; як празрыстае люстэрка. Носители русского языка чаще всего сравнивают честного человека с представителем какой-либо партии, а белорусы -- с другими людьми. ЩЕДРЫЙ 1) с природными объектами: как земля, как природа, как солнце; як зям-ля, як сонца, як природа, як хмара у час дажджу; 2) с временами года: как осень; як восемь, як з/ма на снег; 3) с литературными героями, фольклорными персонажами: как Бурати-но, как волшебник, как Дед Мороз; як Бог, якДзед Мароз, як 1ван Кал/ma, рог багацця; 4) с представителями других народов: как армянин, как грузин, как русский; як груэ!н; 5) с другими людьми: как транжира, как король, как богач, как султан, как миллионер, как царь; как маленький ребенок, как друг, как бабушка; як спонсар, як я, як бабуля; 6) с организциями: як Фонд Сораса, як «ра/на. Носители белорусского языка назвали еще одну группу сравнений, которая отсутствовала у русских, -- с организациями. Чаще всего носители обоих языков сравнивают щедрого человека с землей и другими природными объектами. Выводы Во второй серии получено 6920 ответов испытуемых, которые были объединены нами в несколько групп. Количество выделенных групп несколько меньше, чем в первой серии, например, отсутствует сравнение с драгоценностями, мало сравнений с растениями. Но в сопоставлении с первой серией, где испытуемые характеризовали внешность человека, при описании внутреннего мира человека, его характера реципиенты использовали менее разнообразные сравнения, количество выделенных нами групп на каждое слово-стимул было значительно меньшим -- от 2 (см. сонный, трусливый) до 6--7 (см. решительный, честный, щедрый). Основная масса слов-стимулов содержала по 3--4 группы. Эти факты можно объяснить следующим образом. Материальные объекты, к которым относится внешность человека, и объекты реального мира, к которым можно отнести природные и рукотворные объекты, представляют собой внешне воспринимаемые физические сущности, при отражении которых функционируют одни и те же механизмы восприятия. В этих условиях 186 возникают неограниченные возможности появления различных ассоциаций, на которых основываются сравнения. Что касается черт характера, исследуемых во второй серии, то они являются не физическими, а психическими, идеальными объектами, имеющими иную природу и онтологию. Отражаются они в сознании носителя языка не непосредственно, путем воздействия на соответствующие органы чувств, а многократно опосредованно, через наблюдение за сложными комплексами движений, действий, поступков, высказываний человека. В этом случае чрезвычайно сужаются объективные условия для возникновения ассоциаций, лежащих в основе сравнения черт характера с объектами реального мира (природных явлений, растений, животных и т.д.). Такие классы слов вызывают с достаточно большой вероятностью реакции определенного типа, их разброс при этом будет значительно меньшим. Бросается в глаза также следующая закономерность: на слова, обозначающие черты характера, которые имеют позитивную оценку в обществе, испытуемые дают больше разнообразных ответов, чем на слова, называющие отрицательные черты характера, где ответы более однообразны, стереотипны. На первый взгляд это противоречит общеизвестному факту о том, что все негативное в языке фиксируется подробнее, тщательнее, разнообразнее. Однако при более глубоком рассмотрении становится ясно, что слова с негативной оценкой (черты характера в данном случае), поскольку их больше, членят континуум картины мира на меньшие отрезки, т.е. более точно, а значит, сравнений к таким словам-стимулам должно быть меньше, чем к более широким и размытым по семантике словам-стимулам позитивной оценки. По структуре полученные в эксперименте сравнения различны: большинство из них являются простыми, однословными, но есть и более сложные: грустный, как больное животное; печальный, как канарейка в клетке; печальный, как ненастный день; спокойный, как осина в затишье; добрый, как слон после бани; целеустремленный, как атомная бомба в полете; решительный, как студент на экзамене, и др. Полученные в эксперименте самые частотные сравнения распределяются так: на 26 слов-стимулов из 40 самой частотной оказалась одна и та же тематическая группа как для русских, так и для белорусов. Например, носители обоих языков активного человека сравнивают с представителями различных партий и организаций: активный, как пионер, как комсомолец, как коммунист, как тимуровец, как профорг; жестокого и завистливого человека сравнивают с другими людьми: как палач, как садист, как убийца, как враг, как тиран и т.д., а также: завистливый, как сосед, как подруга, как мачеха и др.; ленивого человека чаще всего сравнивают с животными: как кот, как тюлень, как трутень, как бегемот и т. д. Сравнительная таблица наиболее частых ответов испытуемых по языкам выглядит так: Носители русского языка Носители белорусского языка сравнение с животными --16, сравнение с животными --16 сравнение с людьми -- 9, сравнение с людьми --13 с определ. профессией -- 4, с определ. профессией -- 2 с национальностью -- 1, с национальностью -- О с принадл. к партии -- 2, с принадл. к партии -- 1 187 с явлениями культуры -- 4, с явлениями культуры -- 3 с природными явлениями -- 1, с природными явлениями -- 3 с рукотворными объектами -- 3, с рукотворными объектами -- 2 Отсюда следует, что носители белорусского языка гораздо чаще, нежели носители русского языка, употребляют сравнения с разными людьми и природными явлениями; русские более склонны к сравнениям из области культуры, литературы, с людьми определенных национальностей, к сравнениям с рукотворными объектами. В целом же реестр сравнений носителей обоих языков вполне соотносим. Таким образом, высказанная в работе гипотеза об универсальности основных категорий, характеристик, свойств, применяемых при описании человека и об этнокультурной специфике их наполнения, нашла свое подтверждение в нашем эксперименте. Подтверждают данную гипотезу и такие данные: носители обоих языков не соотносят с собой ни одну из негативных черт характера (жадный, ленивый, блудливый, глупый и др.), хотя активно сравнивают их с другими людьми (жадный, как сосед; но не жадный, как я); показательна в этом смысле характеристика хвастливого человека; наиболее частотные ответы: как дурак, как прохвост, как гордец, как человек с нечистой совестью (около 50 % ответов). Об этнокультурной специфике некоторых сравнений говорят нам сравнения белорусов типа прагмы, як багна, як дрыгва (жадный, как трясина), что обусловлено географическими особенностями среды обитания этого народа: большую часть их территории занимают болота. Сентиментального человека носители белорусского языка сравнивают с полем васильков, а василек, как известно, является символом Белоруссии. Толстого человека белорусы сравнивают с мешком, неуклюжего -- с забором (36--37% ответов), что не свойственно ответам носителей русского языка. Таким образом, выбор сравнения для номинации черт характера человека -- это отбор характерных для национального мировосприятия объектов реального и вымышленного мира. Подтверждением тому может служить также анализ сравнений на слово-стимул «патриот», которого носители русского языка сравнивают с реальными людьми (Марат Казей, Маресьев, Матросов). Носители белорусского языка считают патриотами своего президента А.Лукашенко (8% ответов), защитников Брестской крепости (8% ответов), своего национального поэта Я. Купалу (7% ответов), а также, вопреки советской пропаганде, К.Калиновского (11 % ответов), возглавившего борьбу против царских поработителей. Показательны в этом плане и целый ряд других слов-стимулов, например, «самостоятельный», в которых носители русского языка самостоятельного человека сравнивают со взрослым: как взрослый, как взрослый дядя, как большой (52 % ответов), а носители белорусского языка дают ответы как Украина, как Америка (26% ответов). Сходные ответы у носителей обоих языков объясняются различными причинами. Например, на слово-стимул «лживый» носители обоих языков отвечают как лиса, как шакал и т.д. Причину такого ответа мы усматриваем во влиянии сказок на формирование сознания испытуемых, именно в сказках лиса выступает как хитрое и лживое животное. В других ответах носителей языка налицо влияние хозяйственной деятельности, образа жизни, истории, культуры народа. Например, на слово-стимул «щедрый» носители 188 белорусского языка ответили как Фонд Сороса, как спонсор, а на слово-стимул «величественный» -- как зубр. Полученные в эксперименте сравнения позволяют выявить некоторые имплицитные аспекты семантики образных языковых единиц. Так, если проанализировать ответы испытуемых на синонимичные и антонимичные слова, обозначающие черты характера человека (например, смелый, храбрый, отважный; добрый -- злой, грустный -- веселый, щедрый -- жадный), то получим любопытную картину: носители обоих языков на все три слова-стимула (смелый, храбрый, отважный) дают сходные ответы: сравнивают их с одними и теми же животными -- львом, тигром, зверем, орлом, литературными героями -- Гераклом, Гаврошем и др. Однако на слово-стимул «отважный» больше всего сравнений носители обоих языков дают с профессиями -- отважный, как капитан, как летчик, как моряк, как мореплаватель; это позволяет говорить о наличии социальной коннотации у данного синонима, что отличает его от других. Академические словари, к сожалению, не отмечают данного различия, в то время как реальные носители языка его хорошо чувствуют. Проведенный нами эксперимент--ценный источник информации, позволяющий вскрыть объективно существующие в психике носителя языка связи и отношения слов и реалий. Имея объективные данные относительно типичных или стереотипных сравнений, мы можем понять онтологию и механизмы их функционирования в языке и тексте. Именно экспериментальные данные дают основание для выделения стереотипных сравнений, ставших штампами, которые характерны именно для носителей данного языка, данной культуры. Так, все красивое русские связывают с морем, небом, закатом, цветком, ночью, розой, а белорусы -- со звездами, солнцем, цветами, красками, маками, весной. Различны здесь и стереотипные сравнения: для русских -- «красивый, как кукла», «как на картине», для белорусов -- «как ягодка». Все веселое русские соотносят с ручейком, летним дождиком, весной, белорусы -- с радугой, солнечным зайчиком, улыбкой. Мягкое ассоциируется у русских с пухом, шерстью, шелком, ватой, а у белорусов -- с пухом, льном. Приятное (голос) русские сравнивают с журчанием ручейка, шумом прибоя, капелью, медом, а белорусы -- с ручейком, соловьем, запахом мяты. Тонкое для русских--это ниточка, шнурок, стрелочка, а для белорусов -- стежка, ленточка; круглое для русских -- яблоко, мяч, шар, а для белорусов -- тыква, тарелка, блин. Таким образом, сопоставление русского и белорусского экспериментального материала показало, что, хотя многие стимулы и вызывают сходные реакции, но даже в этом случае их «профиль» достаточно различен. При всей близости культур и языков национально-языковое сознание русских и белорусов имеет несколько разные эстетические идеалы. Именно психолингвистический эксперимент помогает определить национальные языковые картины мира в их объективной реальности. 189 Эти и другие экспериментальные данные подтверждают справедливость выделения В.Н.Телия культурно-национальной коннотации как особого макрокомпонента значения, которая является по сути дела соотнесением ассоциативно-образных коннотаций с культурными знаками из других систем мировосприятия (фольклора, мифологии, массовой культуры). Следовательно, наш эксперимент позволил вскрыть культурно-национальную специфику сравнения, подтвердить правомерность выделения культурно-национальной коннотации. Как показывает эксперимент, эти коннотации воздействуют на прагматический потенциал исходного слова-стимула, а потому хорошо осознаются носителями конкретного языка. Это значит, что сравнения в целом представляют собой форму ценностного освоения мира, фактор внутренней детерминации поведения носителей языка. Проведенный нами эксперимент дает возможность хотя бы гипотетически ответить на вопрос, как культурно-маркированное содержание проникает в значение языковых знаков. Известно, что культура не имеет никакого отношения к биологической наследственности и передается от поколения к поколению через традицию в широком смысле (язык, обычаи, поверья, мифы, фольклор и т.д.). Как заметил Ю.М.Лотман, «культура есть форма общения между людьми» (Лот-ман, 1994, с. 6). Но кроме коммуникативной культура имеет и символическую природу. Например, хлеб, меч, нож и т.д. Так, в Средней Азии после еды с достархана убирают нож, соль, перец, так как все острое режет молитву, и она не дойдет до Аллаха. Таким образом, символ -- вещь, награжденная смыслом, а область культуры -- «это всегда область символизма» (Ю. М. Лотман). Как i юказа) >и экспериментальные данные, национальная языковая личность воспринимает любой предмет (в том числе и другого человека) не только в его пространственных измерениях и времени, но и в его значении, которое включает в себя культурные стереотипы и эталоны. Мы живем в мире стереотипов. Языковые стереотипы не равны стереотипам психологическим; они есть обобщенные представления о предметах, явлениях социальной и природной среды. Наличие языковых стереотипов является одним из непременных условий для формирования национальной картины мира. Поскольку члены определенной национальной общности смотрят на мир и воспринимают его как бы сквозь данные стереотипы, это находит свое отражение и закрепляется в языке с помощью языковых стереотипов и эталонов. Эталон здесь -- некий идеализированный стереотип, который на социально-психологическом уровне выступает как проявление нормативных представлений о человеке, мире, обществе; например, здоров как бык, голоден как волк, и т.д. Сравнений такого типа довольно много в нашем эксперименте. В них фиксируются разные стороны представлений о личности, в том числе и нравственных, этических представлений: добрый, как мать; трудолюбивый, как пчела; трусливый, как заяц; щедрый, как земля; 190 упрямый, как осел; бестолковый, как баран, и др. Такие сравнения не отличаются особой сложностью, они живут в каждом языке как самостоятельный образ, подчас очень специфичный для каждого народа: жадный, как трясина; красивый, как поле льна; глаза, как васильки (белорус.); худой, как щепка (русск.); худой, как смык (бел.), худой, как лестница (кирг.), худой, как скелет комара (японск.). Наблюдения позволяют говорить об общности сложившихся эталонов, стереотипов для целого ряда народов. Так, выражение «злой, как собака» существует у русских, белорусов, киргизов, казахов, но не у англичан, у которых собака почитаема, или вьетнамцев, для которых она символ грязи. Многие из этих сравнений поддерживаются параллельным наличием в языке соответствующих метафор: варежка -- о рте, будка, вывеска --о лице, черепок--о голове. Носители русского языка смотрят на мир и воспринимают его сквозь эти стереотипы и эталоны. Эти и другие наблюдения позволяют ответить на вопрос о том, как проникает и закрепляется культура в языке. Во-первых, через энциклопедические знания о свойствах личности, физическом облике человека; во-вторых, через национально-культурную коннотацию, через образное содержание; в-третьих, через символы, стереотипы, эталоны, хранящиеся в языке и сознании каждой национальной языковой личности. Даже простой количественный анализ стереотипов, возникающих в эксперименте, позволяет заметить, что в белорусском языковом сознании стереотипизированных выражений намного меньше, чем в русском. Думается, что объяснить этот факт можно следующим. Чем древнее культуры, тем более она стереотипизирована. Косвенное подтверждение тому находим в трудах отечественных психолингвистов, которые исследовали языковое сознание русских по отношению к языковому сознанию американцев, французов, немцев, англичан. Было установлено, что языковое сознание русских является наименее сте-реотипизированным (Уфимцева, 1995, с. 151 и др.). Белорусская культура, будучи более молодой и слабой, чем русская, еще менее стереотипизирована. В подтверждение можно привести известный случай с А. С. Пушкиным, у которого, видя, что он только что беседовал с дамой, спросили, умна ли она. А. С. Пушкин ответил: «Откуда мне знать, ведь она говорила по-французски». Эта та самая пушкинская шутка, в которой он -- пророк, ибо предвосхитил позднейшие открытия культурологии: французская культура как более древняя, содержит больше стереотипов, клише, штампов, за которыми скрывается личность говорящего (дамы). Следовательно, стереотипы упрощают социальные контакты. Нами было установлено, что количество сравнений на то или иное слово-стимул находится в прямой зависимости от количества ассоциаций на это слово: чем богаче ассоциативный потенциал слова, тем больше на него дано разнообразных сравнений. Думается, что 191 основой всякого сравнения является ассоциация. Причем на первый взгляд кажется, что можно сравнить, что угодно, с чем угодно, лишь бы существовал хотя бы один общий признак (по сходству, по смежности, по ассоциации).Однако ограничения все же существуют. Так, нам не встретились сравнения, где для описания внешности человека, его физических характеристик использовались бы абстрактные сущности. В свое время Е.Замятин писал: «Если вы, описывая голову какого-нибудь рыбака, сравните ее, скажем, с глобусом или, допустим, с головой гиппопотама -- это будет ошибкой. Образ сам по себе, быть может, и хорош, но рыбаку он никогда не может прийти в голову. Этот образ выведет читателя из ощущения изображаемой среды...». У испытуемых как будто бы всегда есть выбор в сравнениях: например, худого человека можно сравнить с воблой, жердью, палкой, доской, скелетом. Кощеем и т.д. Но здесь возникают разные образы в сознании реципиентов: Кощей -- это еще и старый человек, доска -- женщина, причем, плоскогрудая, жердь -- это обязательно высокий человек, который держится прямо, и т.д. Такие сравнения являются образными генетически, так как они мотивированы возникающим образом (картинкой). Но среди ответов испытуемых были и безобразные сравнения: врет, как сивый мерин, молодец, как соленый огурец, -- здесь как бы утрачена актуальность сравнения, ибо не ясна основа, на которой возникло сравнение. Вероятно, выбор сравнения обусловлен рамками окружающего мира, культуры и ситуацией общения, специфическими чертами коммуникантов. Социальный опыт человека накладывает определенный отпечаток на язык. При этом, описывая одни и те же объекты, испытуемые сравнивают их с разными реалиями, имеющими прямое отношение к условиям жизни носителей данного языка, к их культуре, обычаям и традициям. Следовательно, в сравнениях воплощается народный менталитет и духовная культура русского и белорусского народов. Наш экспериментальный материал, таким образом, -- источник лингвистической и психологической информации. Вопросы и задания 1. Какова роль сравнения в языке и мышлении? 2. Почему устойчивое сравнение представляет особую ценность для лингвокультурологии? 3. Какие различия в восприятии глаз русскими и белорусами можно отметить в эксперименте? Заключение Учебное пособие посвящено разработке принципов новой отрасли знания -- лингвокультурологии, возникшей на стыке лингвистики и культурологии. Лингвокультурология исследует проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке. Проблема соотношения языка и культуры -- междисциплинарная проблема, решение которой возможно только усилиями нескольких наук -- от философии и социологии до этнолингвистики и лингвокультурологии. Поэтому лингвокультурология -- интердисциплинарная наука. Цель данной работы -- заложить теоретическую базу, выработать принципы и дать образцы анализа языка с позиций лингвокультурологии. В учебном пособии, состоящем из шести частей, показано, что культура формирует и организует мысль языковой личности, формирует языковые категории и концепты, позволяет приблизиться к ответу, каким образом осуществляется одна из фундаментальных функций языка -- быть орудием создания, развития, хранения и трансляции культуры. Культура рассматривается в работе применительно к аспектам взаимодействия с языком и языковой личностью. Специальные разделы (части 4 и 5) посвящены конкретному исследованию языкового материала с позиций лингвокультурологии, что позволит студентам по-новому увидеть и объяснить многое в языке -- существование диалектов, идиолектов и других языковых сущностей. Необходимость в такой работе назрела давно, ибо студенты вузов должны знакомиться с современными концепциями языкознания, должны учиться анализировать язык не только с позиций системно-структурной лингвистики, но и в аспекте культуры носителей того или иного языка. Данный спецкурс уже апробирован на студентах: в 1999 г. был прочитан спецкурс в Витебском госуниверситете, в 2000 г. -- в Таврическом государственном университета (Крым), а в 2001 г. планируем прочесть данный курс в Гданьском университете (Польша). Остается надеяться, что учебное пособие «Лингвокультурология» сделает подготовку студентов-гуманитариев более качественной. Библиография Абаев В. И Язык и мышление. -- М., 1948. Аверинцев С. С. Попытки объясниться: Беседы о культуре. -- М., 1988. Аверинцев С. С. Символ // Литературный энциклопедический словарь. -- М., 1987. Авоян Р. Г. Значение в языке // Философский анализ. -- М., 1985. Агапкина Т. А. Южнославянские поверья и обряды, связанные с плодовыми деревьями, D общеславянской перспективе // Славянский и балканский фольклор. -- М., 1994. Аксянчук Г. Я. Чалавечая душа у люстэрку рускай фразсалогп // Весшк БДУ. Сер. 4. - 1996. - № 1. Антипов Г. А., Донских О. А., Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Текст как явление культуры. -- Новосибирск, 1989. Апресян Ю.Д. Интегральное описание языка и толковый словарь // Вопросы языкознания. -- 1986. -- № 2. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: Попытка системного описания // Вопросы языкознания. -- 1995. --• № 1. Арзаканьян Ц. Г. Культура и цивилизация: Проблемы теории и истории // Вестник истории мировой культуры. -- 1961. -- № 3. Аристотель. Поэтика. -- Л., 1927. Арнольдов A.M. Введение в культурологию. -- М., 1994. Арутюнов С. А., Багдасаров А.Р. и др. Язык -- культура -- этнос. -- М., 1994. Арутюнова Н.Д. Образ; (Опыт концептуального анализа) // Референция и проблемы текстообразования. -- М., 1988. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. -- М., 1988. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. -- М., 1990. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. -- М., 1998. Афанасьев А. Н. Происхождение мифа. -- М., 1996. Бабушкин А. П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. -- Воронеж, 1996. Бакушева Е. М. Социолингвистика и анализ речевого поведения мужчины и женщины в современном обществе. -- Рязань, 1992. Байбурин А. К. Ритуал в традиционной культуре. -- СПб., 1993. Балли Ш. Французская стилистика. -- М., 1961. Баранов А. Н., Караулов Ю. Н. Русская политическая метафора (материалы к словарю). -- М., 1991. Барт Р. Миф сегодня // Избр. работы. Семиотика. Поэтика. -- М., 1989. Бартминскш Е. Этноцентризм стереотипа: Результаты исследования немецких (Бохум) и польских (Люблин) студентов в 1993--1994 гг. // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии. Тезисы конференции. -- М., 1995. 194 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. -- М., 1979. Белый А. На перевале. Кризис культуры. -- М., 1910. Белянин В. П., Бутенко И. А. Толковый словарь современных разговорных фразеологизмов и присловий. -- М., 1993. Бенвенист Э. Общая лингвистика. -- М., 1974. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. -- М., 1995. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. -- М., 1990. Бижева З.Х. Культурные концепты в кабардинском языке. -- Нальчик, 1997. Богин Г. И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. -- Л., 1984. Богуславский В.М. Словарь оценок внешности человека. -- М., 1994. БодуэнДе Куртэне И. А. Избранные труды. -- М., 1963. -- Т. 2. Бромлей Ю. В. Этнос и этнография. -- М., 1973. Брюсов В. Далекие и близкие. Женщины-поэты. -- М., 1912. Бубер М. Проблема человека. -- Киев, 1998. Буркхарт Ф. Язык, социальное поведение и культура // Образ мира в слове и ритуале. -- М., 1992. Буслаев Ф. И. Русские пословицы и поговорки, собранные и объясненные. - М., 1954. Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. -- М., 1961. -- Т. 1. Вальденфельдс Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «Чужом» // Логос. -- 1994. -- № 6. Введение в этническую психологию. -- СПб., 1995. Вебер М. Избранные произведения. -- М., 1990. ВежбицкаяА. Язык. Культура. Познание. -- М., 1996. ВежКицкая А. Семантические универсалии и описание языков. -- М., 1999. Вейсгербер Й.Л. Родной язык и формирование духа. -- М., 1993. Вейсгербер Й.Л. Язык и философия // Вопросы языкознания. -- 1993. -- №2. Верещагин Е. М., Костомаров В. Г. Лингвострановедческая теория слова. - М., 1980. Вернадский В. И. Автотрофность человечества// Русский космизм. -- М., 1993. Вернадский В. И. Философские мысли натуралиста. -- М., 1988. Виноградов В. В. Язык Пушкина. -- М.; Л., 1935. Виноградов В. В. Из истории слова личность в русском языке середины XIX в. //Доклады и сообщения филол, факультета. Вып. 1. -- М., 1946. Виноградов В. В. О взаимодействии лексико-семантических уровней с грамматическими в структуре языка // Мысли о современном русском языке. -- М., 1969. Виноградов В. В. Из истории слов. -- М., 1994. Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. -- М., 1959. Волошинов В.Н. Марксизм и философия языка. -- М., 1929. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. -- М., 1985. 195 Воробьев В. В. Культурологическая парадигма русского языка. -- М., 1994. Воробьев В. В. Лингвокультурология. -- М., 1997. Выготский Л. С. Мышление и речь // Собр. соч.: В 6 т. -- М., 1982. -- Т. 2. Высочина Е. Метаморфозы мифологизаций (обзор) // Культура в современном мире: Опыт, проблемы, решения. Вып. 2. -- М., 1990. Вышеславцев Б, П. Сердце в христианской и индийской мистике // Вопросы философии. -- 1990. -- № 4. Вэнь Бянь. Старейший рисунок на шелке. Небо, земля и подземное царство глазами китайского мастера // Курьер ЮНЕСКО. -- 1974. -- Апрель-- май. Гадамер Г. Г. Актуальность прекрасного. -- М., 1991. Гак В. Г. Сопоставительная лексикология. -- М., 1977. Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В. Индоевропейский язык и индоевропейцы. -- Тбилиси, 1984. -- Т. 1--2. Голованивская М. К. Французский менталитет с точки зрения носителя русского языка. -- М., 1997. Гольдин В. Е., Сиротинина О. Б. Речевая культура // Русский язык. Энциклопедия. -- М., 1997. Гумбольдт В. О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества// Избр. труды по языкознанию. -- М., 1984. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. -- М., 1985. Гуревич А. Я. Категории средневековой культуры. -- М., 1984. ГуревичА.Я. Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. - М., 1990. Гуревич П. С. Философия культуры. -- М., 1994. Гюлумянц К. М. Фольклорные элементы во фразеологии современных славянских языков. -- Минск, 1978. Добровольский Д. О. Национально-культурная специфика во фразеологии // Вопросы языкознания. -- 1997. -- № 6. Дридзе Т.М. Язык и социальная психология. -- М., 1980. Емельянов Ю.Н. Введение в культурологию. -- СПб., 1992. Ерасов Б. С. Социальная культурология. -- М., 1994. --Ч. 1, 2. Женщина, гендер, культура. -- М., 1999. Жинкин Н. И. Речь как проводник информации. -- М., 1982. Жинкин Н.И. Язык. Речь. Творчество. -- М., 1998. Завалова Н.Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. Л. Образ в системе психической регуляции деятельности. -- М., 1986. Замятин Е. Техника художественной прозы // Литературная учеба. -- 1988. - № 1. Зеленин Д. К. Восточнославянская этнография. -- М., 1991. Зеленин Д. К. Избранные труды: Статьи по духовной культуре. -- М., 1994. Золотова Г. А., Онипенко Н. К., Сидорова М. Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. -- М., 1999. Каган М. С. Философия культуры. -- СПб., 1996. Канон, эталон, стереотип в языковом сознании и дискурсе: Научная дискуссия в Институте языкознания РАН // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 9. -- М., 1999. 196 Кант И. Сочинения. -- М., 1966. -- Т. 6. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. -- М., 1987. Кармин А. С. Основы культурологии. Морфология культуры. -- М., 1997. Касаткин Л. Л. Русские диалекты и языковая политика // Русская речь. -- 1993. - № 4. Касевич В. Б. Буддизм. Картина мира. Язык. -- СПб., 1996. Касевич В. Б. Культурно-обусловленные различия в структурах языка и дискурса // XVI Congries International des Linguistes. -- Paris, 1997. Карцевский С. Сравнение // Хрестоматия по общему языкознанию. -- Минск, 1976. Кириленко А. В. Тендер: лингвистические аспекты. -- М., 1999. КлизовскийА.И. Мужчина и женщина. -- Минск, 1996. Клобукова Л. П. Феномен языковой личности в свете лингводидактики // Международная юбилейная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения академика В.В.Виноградова. -- М., 1995. Коломинский Я. Л. Социальные эталоны как стабилизирующие факторы «социальной психики» // Вопросы психологии. -- 1972. -- № 1. Канон В. Народ в координатах культуры // Неман. -- 1995. -- № 2. Копыленко М. М. Основы этнолингвистики. -- Алматы, 1995. Котенка Р. Вопрос о человеке в философии М. Бубера // Человек. -- 1997. -- № 4. Крысин Л. Изучение современного русского языка под социальным углом зрения // Русский язык в школе. -- 1991. -- № 5. Кубрякова Е. С., Александрова О. В. О контурах новой парадигмы знания в лингвистике // Структура и семантика художественного текста. Доклады на VII Международной конференции. -- М., 1999. Культура, человек и картина мира. -- М., 1987. Культура и история. Славянский мир. -- М., 1997. Кэрлот X. Э. Словарь символов. -- М., 1994. Лебедева Л. А. Устойчивые сравнения русского языка во фразеологии и фразеографии. -- Краснодар, 1999. Левяш И. Я. Культура и язык. -- Минск, 1998. Леви-БрюльЛ. Первобытное мышление. -- М., 1994. Лем С. Модель культуры // Вопросы философии. -- 1969. -- № 8. Леонтьев А. Н. Человек и культура. -- М., 1961. Леонтьев А. Н. Мышление // Вопросы философии -- 1964. -- № 4. Леонтьев А. Н. Психология образа // Вестник МГУ. Сер. 14. Психология. - 1979. - № 2. Леонтьев А. А. Психология общения. -- Тарту, 1976. Леонтьев А. А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах // Словарь ассоциативных норм русского языка. -- М., 1979. Лихачев Д. С. Поэтика древнерусской литературы // Избр. работы: В 3 т. -- Л., 1987.-Т. 1. Лихачев Д. С. Прошлое -- будущему. -- М., 1985. Лихачев Д. С. Культура как целостная динамическая система // Вестник РАН. - 1994. - № 8. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: Антология / Под ред. В. П. Нерознака. -- М., 1997. 197 Логический анализ языка: Язык и время. -- М., 1997. Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке. -- М., 1999. Лоренц К. Агрессия (так называемое зло). -- М., 1994. Лосев А. Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. -- М., 1982. Лосев А. Ф. Символ // Философская энциклопедия. -- М., 1970. Лосев А. Ф. Философия имени. -- М., 1990. Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров // Символ в системе культуры. - М., 1996. Лотман Ю. М. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Semeiotike. -- Тарту, 1971. -- № 6. Лотман Ю. М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. -- М., 1987. Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства. -- СПб., 1994. Лурия А. Р. Об историческом развитии познавательных процессов. -- М., 1974. Лурия А. Р. Язык и сознание. -- М., 1979. Лютикова Г. В. Компьютерная цивилизация -- технотронный сон наяву // Культура в современном мире. -- М., 1995. Лютикова В. Д. Языковая личность и идиолект. -- Тюмень, 1999. Маковский М.М. Удивительный мир слов и значений. -- М., 1989. Маковский М. М. У истоков человеческого языка. -- М., 1995. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. -- М., 1996. Малишевская Д. Базовые концепты в свете гендерного подхода (на примере оппозиции «Мужчина/Женщина») // Фразеология в контексте культуры. -- М., 1999. Мамардашвшш М. К. Дьявол играет нами, когда мы не мыслим точно... // Театр. - 1989. - № 3. Мамардашвили М. К. Наука и культура // Методологические проблемы историко-научных исследований. -- М., 1992. Мандельштам О. Слово и культура. -- М., 1987. Маркарян Э. С. Очерки теории культуры. -- Ереван, 1969. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука (логико-методологический анализ). -- М., 1983. Марков Б. В. Разум и сердце: История и теория менталитета. -- СПб., 1993. Марковина И.Ю., Сорокин Ю.А. Национально-специфическое в межкультурной коммуникации // Антипов Г. А. и др. Текст как явление культуры. -- Новосибирск, 1989. Маслова В. А. Экспериментальное изучение национально-культурной специфики внешних и внутренних качеств человека (на материале киргизского языка) // Этнопсихолингвистика. -- М., 1988. Маслова В. А. Введение в лингвокультурологию. -- М., 1997. Маслова В. А. Связь мифа и языка // Фразеология в контексте культуры. - М., 1999. МаслоуА. Психология бытия. -- М., 1997. 198 Матье М.Э. Древнеегапетские мифы. -- М.; Л., 1956. Метафора в языке и тексте. -- М., 1988. Мечковская И. Б. Социальная лингвистика. -- М., 1996. Миллер О. Опыт исторического обозрения русской словесности. -- СПб., 1866.-4.1. Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. -- М., 1993. -- Т.1. Миролюбив Ю. Русский языческий фольклор. -- М., 1995. Михайлова Т. А. О понятии «правый» и лингвоментальной эволюции // Вопросы языкознания. -- 1993. -- № 1. Мокиенко В. М. Образы русской речи. -- Л., 1986. Мурзин Л.Н. О лингвокультурологии, ее содержании и методах // COLLEGIUM. - 1997. - № 1. Мыльников А. С. Картина славянского мира: Взгляд из Восточной Европы. - СПб., 1996. Налимов В. В. В поисках иных смыслов. -- М., 1993. Некрасова Е.А. Неосуществленный замысел 1920-х гг. создания Symbolariuma (Словаря символов) и его первый выпуск «Точка» // Памятники культуры. Новые открытия. -- Л., 1984. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. -- М., 1993. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. -- М., 1985. Овчинников В. В. Ветка сакуры. -- М., 1971. Ольшанский И. Г. Лингвокультурология: Методологические основания и базовые понятия // Язык и культура. -- Вып. 2. -- М., 1999. Опарина Е. О. Лексика, фразеология, текст: Лингвокультурологичес-кие компоненты // Язык и культура. -- Вып. 2. -- М., 1999. Очерки истории языка русской поэзии XX века. -- М., 1994. О человеческом в человеке. -- М., 1991. Павлов И. П. Избранные произведения. -- М., 1949. Парахонский Б. А. Язык культуры и генезис знания: (Ценностно-коммуникативный аспект). -- Киев, 1989. Петренко О. А. Этнический менталитет и язык фольклора. -- Курск, 1996. Пешковский А. М. Объективная и нормативная точка зрения на язык // История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях / Под ред. В.А. Звегинцева. -- М., 1960. -- Ч. 2. Пименова М. В. Ментальность: Лингвистический аспект. -- Кемерово, 1996. Пископпель А. Категория личности в перспективе европейской культурной традиции // Вопросы методологии. -- 1997. -- № 1, 2. Подюков И. А. Народная фразеология в зеркале народной культуры: Учебное пособие. -- Пермь, 1991. Шаповалова В. И. Язык как деятельность: Опыт интерпретации концепции В.Гумбольдта. -- М., 1982. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. -- М., 1976. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. -- М., 1990. Потебня А.А. Из лекций по теории словесности. Лекция восьмая // Русская словесность: Антология. -- М., 1997. 199 Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. -- М., 2000. Пропп В.Я. Морфология сказки. -- Л., 1928. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. -- М., 1946. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. -- М., 1976. Пропп В.Я. Русский героический эпос. -- М., 1958. Прохоров Ю. Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль при обучении русскому языку иностранцев. -- М., 1996. Родина Н. К. Об использовании тендерного анализа в психологических исследованиях // Вопросы психологии. -- 1999. -- № 2. Радченко О. А. Язык как миросозерцание: Лингвофилософская концепция неогумбольдтианства. -- М., 1997. -- Т. 1,2. Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии: Тезисы конференции. -- М., 1995. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. -- М., 1989. РуденкоД. И. Лингвофилософские парадигмы: Границы языка и границы культуры // Философия языка: в границах и вне границ. -- Харьков, 1993. Русский ассоциативный словарь. Кн. 1, 2. -- М., 1994; Кн. 3, 4. -- М., 1996. Русский космизм. -- М., 1993. Савельев В. В. Очерки прикладной культурологии: Генезис, концепция, современная практика. -- М., 1983. -- Ч. 1. Сагатовский В. Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? -- СПб., 1994. Савицкий Б.М. Происхождение и развитие русских пословиц. -- М., 1992. Сакулин П.Н. Филология и культурология. -- М., 1990. Свясьян К. А. Проблема символа в современной философии. -- Ереван, 1980. Семантика и прагматика в диалоге культур. -- Самара, 1998. Сендеровт С. Ревизия юнговской теории архетипа // Логос. -- 1994. -- №6. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. -- М., 1993. Серебренников Б. А. О материалистическом подходе к явлениям языка. -- М., 1983. Серио П. В поисках четвертой парадигмы // Философия языка: в границах и вне границ. Вып. 1. -- Харьков, 1993. Сеченов И. М. Кому и как разрабатывать психологию: Психологические этюды. -- СПб., 1873. Сиротинина О. Б. Речевой портрет собаки: Иллюзии или реальность // Вопросы стилистики. Вып. 28. -- Саратов, 1999. Славянский и балканский фольклор. -- М., 1986. Словарь образных выражений русского языка / Под ред. В. Н.Телия. -- М., 1995. Соколов Э. В. Понятие, сущность и основные функции культуры. -- М., 1989. Соколов Э.Ю. Культурология. -- М., 1994. 200 Солодуб Ю.П. Национальная специфика и универсальные свойства фразеологии как объект лингвистического исследования // ФН НДВШ. -- 1990. - № 6. Сорокин Ю.А. Речевые маркеры этнических и институциональных портретов и автопортретов // Вопросы языкознания. -- 1995. -- № 6. Сорокин Ю.А. Стереотип, штамп, клише: К проблеме определения понятий // Общение: Теоретические и прагматические проблемы. -- М., 1978. Сорокин Ю.А., Марковина И.Ю. Национально-культурная специфика художественного текста. -- М., 1989. Сорокин Ю.А. Введение в этнопсихолингвистику. -- Ульяновск, 1998. Соссюр Ф. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию. -- М., 1977. Степанов Ю. С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. -- М., 1985. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. -- М., 1997. Сукаленко Н. И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. -- Киев, 1992. Сумцов Н. Ф. Символика славянских обрядов. -- М., 1996. Супрун А. Е. Лекции по теории речевой деятельности. -- Минск, 1996. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. -- М., 1989. Тарланов 3. К. Этнический язык и этническое видение мира // Язык и этнический менталитет. -- Петрозаводск, 1995. Телия В. Н. О методологических основаниях лингвокультурологии // XI Международная конференция «Логика, методология, философия науки». -- М.; Обнинск, 1995. Телия В. Н. Русская фразеология. -- М., 1996. Тойнби А. Постижение истории. -- М., 1996. Толстой Н. И. О природе связей бинарных противопоставлений типа правый--левый, мужской--женский // Языки культуры и проблемы переводимости. -- М., 1987. Толстой Н. И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. -- М., 1995. Толстой Н. И. и Толстой С. М. О задачах этнолингвистического изучения Полесья // Полесский этнолингвистический сборник. -- М., 1983. Топоров В. Н. и др. Исследования в области балто-славянской духовной культуры. -- М., 1994. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области ми-фопоэтического. -- М., 1995. Топорова Т. В. Об архетипе «воды» в древнегреческой космогонии // Вопросы языкознания. -- 1996. -- № 6. Тоффлер О. Раса, власть и культура // Новая технократическая волна на Западе. -- М., 1986. Трубачев О.Н. История славянских терминов родства. -- М., 1959. Трэнер В. Символ и ритуал. -- М., 1983. Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления. -- Таллинн, 1988. Уфимцева Н. В. Структура языкового сознания русских: 70-е -- 90-е годы // Этническое и языковое самосознание: Материалы конференции. -- М., 1995. 201 Федоров А. И. Сибирская диалектная фразеология. -- Новосибирск, 1980. Фейербах Л. Основные положения философии будущего // Избранные философские произведения. -- М., 1955. -- С. 203. Флоренский П. Столп и утверждение истины. -- М., 1914. Формановская Н.И. Речевой этикет и культура общения. -- М., 1989. Франк С., Струве П. Очерки философии культуры. Культура и личность // Культура в современном мире: Опыт, проблемы, решения. Информационный сборник. Вып. 1. -- М., 1990. Фрейд 3. Тотем и табу. -- М., 1992. Фрейденберг О. М. Происхождение эпического сравнения (на материале «Илиады») // Труды юбилейной научной сессии. 1819--1944. -- Л., 1946.-С. 111-113. Фромм Э. Душа человека. -- М., 1992. Фромм Э. Бегство от свободы. -- М., 1990. Фрумкина Р. М. «Теории среднего уровня» в современной лингвистике // Вопросы языкознания. -- 1996. -- № 2. Фрумкина Р. М. Есть ли у современной лингвистики своя эпистемология? // Вопросы языкознания. -- 1995. -- № 2. Фрумкина Р. М. Лингвистика в поисках эпистемологии // Лингвистика на исходе XX века: Итоги и перспективы: Тезисы Международной конференции. -- М., 1995. -- Т. 11. Фрумкина Р. М. Культурологическая семантика в ракурсе эпистемологии // Известия Академии Наук. Сер. «Литература и язык». -- Т. 58. -- 1999. -- № 1. Фрэзер Дж. Золотая ветвь. -- М., 1983. Фрэзер Дж. Фольклор в Ветхом завете. -- М., 1993. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. -- СПб., 1994. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. -- 1994. -- № 1. Хёйзинга И. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. -- М., 1992. Хроленко А. Т. Поэтическая фразеология русской народной лирической песни. -- Воронеж, 1981. Цивьян Т. В. Лингвистические основы балканской модели мира. -- М., 1990. Цивьян Т. В. Движение и путь в балканской модели мира. -- М., 1999. Чавчавадзе Н. 3 Культура и ценности. -- Тбилиси, 1984. Черданцева Т. 3. Идиоматика и культура (постановка проблемы) // Вопросы языкознания. -- 1996. -- № 1. Чешко С. В. Человек и этничность // Этнографическое обозрение. -- 1994. - № 6. Чикалова И. Белорусские женщины между «общественным» и «частным» в годы советской власти // Иной взгляд. -- 2000. -- Май. Чмыхов Н.А. Истоки язычества Руси. -- Киев, 1990. Шелестюк Е. В. О лингвистическом исследовании символа // Вопросы языкознания. -- 1997. -- № 4. Шпенглер О. Закат Европы. -- М., 1993. Шпет Г. Г. Сочинения. -- М., 1989. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность. -- М., 1974. Эпштейн М.Н. Природа, мир, тайник Вселенной. -- М., 1990. 202 Этническое и языковое самосознание: Материалы конференции. -- М., 1995. Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. -- М., 1987. Этнолингвистический словарь славянских древностей. -- М., 1984. Юнг К. Г. Психология бессознательного. -- М., 1996, Юнг К. Г. Архетип и символ. -- М., 1991. Яковлева Е. С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. -- 1998. -- № 3. Bartminski E. Stereotyp jako przedmiot lingwistyki // Z problemow frazeologii polskiej i slowianskiej. -- Wroclaw, 1985. Bruckner A. Mitologia slowianska i polska. -- Warsawa, 1980. Kassirer E. The philosophy of symbolic forms. Vol. 2. Mythical thought. -- New-Haven; London, 1970. Kassirer E. Philosophic der symbolischen Formen. -- Berlin, 1923. KroeberA. and Kluckhon K. The Concept of culture. Papers of the Peabody. -- Museum, 1950. Frye N. Symbol // Encyclopedia of poetry and poetics. -- Princeton, 1965. Heiman J. Natural syntax: Iconicity and erosion. -- Camb., 1985. Lakoff G., Johnson M. Metaphors welive by. -- Chicago; L, 1980. Lindgren L.CI. On metaphoric communikation as the original protolanguage // Studies in language origins. V. 2. -- Amsterdam; Philadelphia, 1991. Lippmann W. Publik Opinion. -- NY, 1992. Malinowski B. Myth in primitive psychology. -- L., 1926. Smuts B. The evolutionary origins of patriarchy // Human Nature. -- 1995. Tannen D. That's Not 1 meant! How Conversational Style Makes of Breaks Relationship. Ballantine Books. -- NY, 1994. Оглавление От автора.......................................................................................................3 ГЛАВА 1. Язык--культура--человек--этнос..............................................5 Вопрос о смене парадигм в языкознании. Новая парадигма знаний и место в ней лингвокульторологии.........................5 Статус лингвокультурологии в ряду других лингвистических дисциплин................................................................................9 Культура: подходы к изучению. Задачи культурологии............12 Культура и человек. Культура и цивилизация...........................18 ГЛАВА 2. История и теоретические основания лингвокультурологии.......26 Из истории возникновения науки.............................................26 Задачи и цели лингвокультурологии..........................................30 Методология и методы лингвокультурологии...........................33 Объект и предмет исследования в лингвокультурологии.........35 Базовые понятия лингвокультурологии.....................................47 Культурная коннотация как экспонент культуры в языковом знаке....................................................................53 ГЛАВА 3. Язык и культура: Проблемы взаимодействия............................59 Взаимосвязь языка и культуры...................................................59 Языковая картина мира и эмпирическое обыденное сознание..................................................................................64 ГЛАВА 4. Лингвокультурный анализ языковых сущностей........................74 Описание языка региона с позиций лингвокультурологии.......74 Лингвокультурный аспект русской фразеологии......................82 Метафора как способ представления культуры........................88 Символ как стереотипизированное явление культуры............95 Стереотип как явление культурного пространства.................108 ГЛАВА 5. Бытие человека в культуре и языке.........................................113 Человек -- носитель национальной ментальности и языка.......113 Языковая личность....................................................................117 Мужчина и женщина в обществе, культуре и языке.............121 Образ человека в мифе, фольклоре, фразеологии.................131 ГЛАВА 6. Человек в зеркале сравнения....................................................144 Сравнение: Лингвокультурный аспект.....................................144 Экспериментальное исследование сравнений. Практикум......152 Заключение................................................................................................193 Библиография............................................................................................194 Учебное издание Маслова Валентина Лвраамовна Лингвокультурология Учебное пособие Редактор Р. КЛопина Технический редактор Е. Ф. Коржуева Компьютерная верстка: И. В. Земскова Корректоры Э. Г. Юрга, М. А. Суворова Диапозитивы предоставлены издательством. Подписано в печать 29.04.2001. Формат 60x90/16. Бумага тип. №2. Печать офсетная. Усл. печ. л. 13,0. Тираж 30000 экз. (1-й завод 1-7000 экз.). Заказ № 419. Лицензия ИД № 02025 от 13.06.2000. Издательский центр «Академия». 105043, Москва, ул. 8-я Парковая, 25. Тел./факс (095) 165-4666, 305-2387, 330-1092. Отпечатано на Саратовском полиграфическом комбинате. 410004, г.Саратов, ул.Чернышевского, 59. жүктеу/скачать 1.28 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|