В. А. Козаченко (председатель), С. С. Иванов (зам председателя); члены редколлегии: Н. П. Скобло, И. Т. Марусев, В. Г. Яковлев. Булава иван Антонович, ОАО "Енисейское речное пароходство", 2000. Книга

Дудинский порт действует круглый год и перерабатывает более 5 миллионов тонн грузов Норильской горной компании: машины, стройматериалы, лес, продукты, через него в Европейскую Россию и на мировой рынок отгружается продукция компании - руда, никель, медь, кобальт, ценные металлы.

Раньше навигация на Таймыре продолжалась четыре месяца. Теперь морской флот под проводкой атомных ледоколов обеспечивает перевозки круглый год, исключая период ледохода.

Административный центр Таймыра интересен туристам своим краеведческим музеем. Его богатая экспозиция рассказывает об истории Таймыра, о многих событиях, связанных с этим краем. Например, о таком. 14 сентября 1950 года из Карского моря к Дудинке приплыл огромный гренландский кит-полосатик, в районе Левенских песков он выбросился на берег и погиб. Многие ездили смотреть на это редкое явление.

Автомобильная и железная дороги связывают Дудинку с Норильском, который расположен в 100 километрах на восток от Енисея. Норильск - жемчужина Заполярья. У истоков этого города стоял геолог Николай Николаевич Урванцев.

В середине XIX века уже было известно о наличии в этих местах каменного угля и медных руд. Попытки купцов добывать уголь и выплавлять медь в то время не увенчались успехом из-за невозможности все это доставлять в Дудинку, поскольку единственным транспортом в этих местах были олени. Первая научная экспедиция прибыла сюда в 1919 году, руководил ею Николай Николаевич Урванцева. Первый деревянный дом в Норильске был срублен в 1920 году, и он сохраняется до сих пор - как реликвия.

Экспедиция Урванцева не только изыскивала полезные ископаемые, но и исследовала реку Пясину, так как для того времени это был единственный путь к богатствам Норильска. И с начала тридцатых годов начались Пясинские экспедиции енисейских речников по завозу грузов в Норильск. Параллельно из Дудинки туда прокладывалась железная дорога. В 1935 году было принято постановление правительства о строительстве Норильского горно-металлургического комбината. Одним из первых руководителей стройки был Аврамий Павлович Завенягин, позже его имя было присвоено комбинату.

В 1939 году Норильск стал рабочим поселком. К этому времени суда Арктического флота полностью обеспечивались норильским углем, и большую часть угля для ледоколов доставляли на Диксон суда Енисейского пароходства. Во время войны, в 1941 году, в Норильск был эвакуирован Мончегорский завод "Североникель". Оборудование доставлялось Северным морским путем, и уже 29 апреля 1942 года на новом месте заводом был дан первый никель, который самолетами отправляли на Урал, где варили танковую сталь высокой прочности. Никель называли "металлом Победы".

Норильск рос быстро. Комбинат достиг высокого уровня металлообработки, на заводах из руды получали медь, платину, никель, золото, теллур, селен, кобальт и другие металлы. На вечной мерзлоте научились строить дома и производственные объекты. К 1937 году закончилось строительство железной дороги Дудинка - Норильск, и необходимость в Пясинских экспедициях окончательно отпала.

Самый северный промышленный город планеты раскинулся в широкой котловине, в окружении гор. Это город при комбинате, и он обязан ему своим рождением и небывалым темпам строительства. "Город Норильск - одно из современных чудес Севера", - сказал премьер-министр Канады Пьер Трюдо, побывав в этом городе. Он застроен ансамблем великолепных зданий, имеет театры, дворцы спорта, школы, музеи, магазины, рестораны. И все это исполнено в северном варианте.

Город и комбинат обеспечиваются электроэнергией от заполярных ГЭС - Хантайской и Курейской. Подведен также газ из Мессояхи. Рядом с Норильском построены города-спутники - Талнах, Кайеркан. Открытие Талнахского месторождения стало вторым рождением Норильска, оно сделало Норильский промышленный район центром цветной металлургии мирового класса. Все, кто впервые приезжает в Норильск, поражаются тому, что смогли создать люди в суровых климатических условиях, в зоне вечной мерзлоты.

10.

Проводится тревога "человек за бортом" - проверяется норматив времени по спуску дежурной шлюпки, отрабатывается подача спасательных кругов, оказание первой медицинской помощи. После разбора действий по программе "человек за бортом" подается сигнал тревоги "аварийная". Одновременно голосом по внешней связи делается объявление, где находится место пробоины, пожара. После этого проверяется готовность водоотливных и противопожарных средств, умение аварийной партии бороться с пробоиной или пожаром, отрабатываются действия экипажа по использованию в полном объеме конструктивных особенностей каждого судна.

Аварийная тревога объявляется также и в случае, когда вахта не может справиться с хулиганствующими элементами и требуется участие всей аварийной партии. Насколько это важно и необходимо, я расскажу на примере нескольких случаев с моим участием. На теплоходе "А. Матросов" я работал вторым штурманом. Моя вахта в тот день, согласно расписанию, была с 8.00 до 12.00 и с 16.00 до 20.00. В 12.00 в ходовую рубку позвонил капитан Владимир Петрович Минаев, и я доложил ему обстановку, погоду, местонахождение судна, скорость. Он распорядился передать вахту третьему штурману Михаилу Иннокентьевичу Бурмакину. Выходец из семьи енисейских лоцманов, Михаил неплохо знал спецлоцию Енисея, и зачастую капитан доверял ему нести вахту самостоятельно. Так было и на этот раз. Присутствуя на разводе вахт, я сделал соответствующую запись в судовом журнале, пожелал счастливого пути и спустился в кают-компанию на обед.

На борту судна было 360 туристов, рейс выполнялся до Диксона. Закончить обед мне не довелось - теплоход с полного хода сильно ударился о подводные препятствия. У самой кормы судна белым опрокидывающимся гребнем забилась придонная волна. Считанные секунды - и я был уже на мостике. За рулем находился полураздетый капитан, он сразу же задал вопрос, который имел несколько оттенков:

Необходимость выбрасываться... Может, обойдется?

Машины были остановлены, и теплоход, по инерции слушаясь руля, медленно разворачивался в сторону фарватера. Уже была сыграна аварийная тревога, и аварийная партия осматривала корпус судна. Из машинно-котельного отделения доложили, что туда вода не поступает. Боцман сообщил, что вода поступает в сухой танк, чуть позже - о том, что затоплен топливный танк. И сразу начала действовать аварийная партия - плотно задраивать танки и отсеки. Были включены все водоотливные средства.

Через два часа подошли к Ярцево, туристов высадили на берег. К крышке лаза сухого танка аварийная партия подсоединила шланг для подачи воздуха высокого давления. Через час танк был сухой, и боцман сделал цементировку поврежденного днища. После этого на борт были приняты туристы, и теплоход, не отклоняясь от расписания, продолжил рейс до Диксона.

Авария произошла исключительно по вине третьего штурмана Бурмакина, который отвлекся от управления судном. Однако готовность экипажа бороться за живучесть теплохода не позволила элементарному ротозейству вылиться в чрезвычайное происшествие.

Есть пример более трагического случая, когда теплоход "Байкал", следуя с пассажирами по Нижней Тунгуске до Туры, повредил корпус. При этом экипаж не спас судно, его капитан Николай Федорович Халевин не смог организовать спасательную операцию. Причем повреждение этого теплохода было незначительным, но вода прибывала и в конце концов затопила его вместе с мачтами. Потом восстанавливать затопленное судно было признано нецелесообразным.

Расследование аварии показало, что теплоход затапливало более шести суток, из них у экипажа было двое суток на то, чтобы заделать небольшую пробоину в машинном отделении.

Второй случай, очевидцем и участником которого я был, также произошел на теплоходе "А. Матросов".

Принимая вахту, я делал обход по судну и на средней палубе обратил внимание на одного пассажира - инвалида без ног, который, отталкиваясь руками от палубы, быстро проехал на инвалидной коляске. При виде его я подумал, что нужно дать поручение вахтенному матросу последить за ним, чтобы он не свалился по трапу на главную палубу. Не успел я подняться в рубку, как услышал три коротких звуковых сигнала и команду капитана:

— Человек за бортом!

Я бросился к дежурной спасательной шлюпке. Ее уже спускали на воду, но я успел запрыгнуть и сесть к рулю. Первый помощник механика на весу заводил мотор, и только шлюпка коснулась воды, как матрос тут же отдал найтовы. Последним к нам прыгнул судовой врач, и мы рванулись к утопающему, одежда которого виднелась за кормой метрах в 150. Через минут пять - семь мы подошли к потерпевшему. Это был тот самый инвалид. Мы быстро подняли его в шлюпку, но все наши усилия по приведению его в чувство ни к чему не привели. Однако при разборке этого трагического случая мы выражали уверенность, что если бы тонущий не был человеком без ног и его не перевернуло бы сразу вниз головой, мы бы его непременно спасли.

11.

После того, как учебные тревоги были отработаны, в 22 часа мы пошли к причалу, чтобы утром около 7.00 принять на борт своих туристов. Часов около четырех ночи меня разбудили команды с дизель-электрохода, который швартовался к нашему борту. Это были нестандартные команды боцману и вахте. После голоса: "На баке!" - следовало выражение: "Пошел на ...й!"

Наконец-то швартовка была окончена, и я пригласил Анатолия Григорьевича к себе на чашку кофе. До сих пор у нас было знакомство, что называется, шапочное. У Анатолия Григорьевича было хорошее настроение, и он начал рассказывать, как работали пассажирские суда раньше.

- Желающих уехать из Дудинки, Игарки, Туруханска была масса, - вспоминал капитан Чекизов.

И, будучи капитаном парохода "Энгельс", при пассажировместимости судна 250 человек, он брал на борт более 750. При этом нужно было обеспечивать еще и контроль, чтобы среди пассажиров не оказалось беглых, безбилетников и так далее. Трудно было организовать безопасную посадку, особенно отход судна. В один из таких рейсов, когда на палубе яблоку негде было упасть, капитан после вахты пробирался к себе в каюту. Прямо перед дверью спала молодая красивая женщина.

- Это была настоящая красавица, на голову выше меня, в размерах остальных частей тела тоже Бог не обидел, - рассказывал Анатолий Григорьевич. - Я, конечно, пригласил ее в каюту, и она согласилась. И вот, она сидит здесь, - он показывает на мое кресло, - возле круглого столика, а я - здесь, - указывает на кресло, в котором сидит сам. - И она совершенно нагая...

Я тут же вставил вопрос:

— А вы?

- А я в кальсонах, - улыбаясь, ответил капитан. - И вот, она говорит: "Что ж, капитан, может, ты и начнешь?... А как будем кончать? Матросиков звать?!"

— За кого, Анатолий Григорьевич, будешь голосовать?

- За коммунистов, Зюганова. Мы своих убеждений не меняем, - как бы с укором ответил он мне.

Я знаю, что это мнение большинства капитанов и механиков того поколения.

Наши туристы, радостные, с большими впечатлениями от увиденного, размещались по своим каютам. Все формальности по оформлению отхода у капитана порта были выполнены накануне. Первая остановка после Дудинки - Усть-Порт. Это небольшое поселение, имевшее большую значимость до открытия Игарки. Начиная с 1924 года, морские суда заходили в Енисей до Усть-Порта, где была налажена перевалка грузов с речных судов на морские и обратно. На то время это было единственное место в устье Енисея, где сравнительно безопасно можно было работать на стыке грузовых потоков морским и речным судам, - это было началом, а продолжением стало строительство порта в Игарской протоке, Дудинского порта.

В то время в низовьях Енисея было сильно развито рыболовство - промысел ценных пород рыбы (осетра, нельмы, омуля, сига, чира, сельди), и удобным местом для строительства рыбоконсервного комбината был выбран Усть-Порт. Здесь соорудили комбинат с мерзлотником, и за многие годы было переработано десятки тысяч тонн рыбной продукции. Вырос жилой поселок. Была построена большая песцовая звероферма, и Усть-Порт не только обеспечивал Красноярский край рыбной продукцией, но и успешно торговал на аукционах мехом песца.

Сейчас Усть-Порт посещают иностранные туристы. Им показывают подземные мерзлотники с запасами мороженой рыбы, где круглый год держится температура -13 градусов по Цельсию, знакомят с тундрой, и они видят неустроенный быт северных народов и разваливающийся поселок из домов постройки 30 - 40-х годов. При этом иностранцы говорят:

- Если у нас кто будет жаловаться на неустроенный быт, мы им будем рекомендовать посетить Усть-Порт.

Далее теплоход делает непродолжительную остановку в Карауле - районном центре громадного Усть-Енисейского района. Село Караул расположено в 70-ти километрах от Усть-Порта, на высоком правом берегу Енисея. Оно было основано в начале XVII века как сторожевой пост, чтобы "караулить север государства Российского". Свое название селение получило от мыса Караульного, где стояла стрелецкая застава. Территория Усть-Енисейского района равна площади Чехии и Словакии вместе взятых, а населения здесь всего около 4 000 человек.

С вершины Караульного мыса открывается величественная панорама. До самого горизонта тянется широкая лента могучего Енисея с множеством низких островков. Это богатейшие рыболовецкие угодья. Жители района занимаются оленеводством, рыбной ловлей, звероводством и охотой. В недрах района разведаны большие запасы природного газа, которым обеспечивается промышленный Норильск. Туристы

имеют здесь прекрасную возможность знакомиться с достопримечательностями первозданной тундры.

Недалеко от Караула, на расстоянии 5 - 7 километров на северо-запад, на мысу, глубоко вдающимся в Енисей, находилось старинное поселение Толстый Нос. Это одно из старейших поселений в устье Енисея, оно было основано еще в начале XVII века. Здесь похоронен декабрист Николай Федорович Лисовский, на могиле которого энтузиастами из Норильска установлена стела. Декабрист отбывал ссылку в Туруханске, а в Толстый Нос приехал по торговым делам, где и умер.

Тут же в конце XVIII века, как гласит предание, находился в ссылке патриарх Всея Руси Пимен. Холм на его могиле виден издалека. Более того, в 1897 году Енисейским мещанином Серебряковым на месте захоронения патриарха был установлен памятник из белого мрамора. Могила Пимена увековечена на морских и речных картах Нижнего Енисея, его имя носит и рядом протекающая речка Пимена. Предание также гласит, что патриарх после его смерти местным населением был провозглашен святым и у его могилы всеми проезжающими мимо совершался молебен, для этого была возведена деревянная часовня. Архиереи Енисейской епархии специально плавали в эти места, чтобы поклониться святому человеку. Но тайна Пимена - кто он был на самом деле, за что и когда сюда сослан? - до сего времени не раскрыта. Ответы на эти вопросы на основании архивных документов историки искали еще в середине XVIII века - безрезультатно. В ХХ столетии памятник Пимену был частично разрушен. В навигацию 1997 года экипаж теплохода Енисейского пароходства "Федор Наянов" рядом с останками памятника установил большой крест, дабы это место окончательно не затерялось. Исследование тайны Пимена продолжается.

12.

Однажды я присутствовал на мостике во время передачи путевой информации. И вот, штурман рассказывает методисту:

- От Красноярска прошли две с половиной тысячи километров... - и так далее.

В конце методист спрашивает:

— Сколько баллов на море?

Штурман отвечает:

— Штилевая погода, на море - зыбь.

Через некоторое время из радиотрансляционного узла идет информация для туристов - методист повторяет все, что было услышано от штурмана, а в конце:

— Сегодня погода штилевая, на море вы видите зябь.

Лимитирующим участком в нижнем течении реки является Турушинский перекат. Глубины здесь при сгонных ветрах опускаются менее 12 метров, что явно недостаточно для прохода судов водоизмещением 15 и более тысяч тонн. Поэтому при следовании на Дудинку были случаи вынужденной распаузки отдельных судов, а при следовании обратно после прохождения переката суда наоборот приходилось порою догружать.

Но еще более лимитирующим перекатом является Липатниковский, что расположен примерно на половине пути от Игарки до Дудинки. Для точной ориентировки здесь лоцмана Игарской гидробазой по корыту переката проложен кабель, излучающий определенный сигнал. По изменению характера сигнала лоцман четко определяет, в какую сторону уклонилось судно, и возвращает его обратно...

Слева остается знак и глубоководная бухта Насоновская, где во время Отечественной войны, скрываясь от немецких подводных лодок и боевых кораблей, отстаивался ледокольный флот. После Бреховских островов Енисей сужается и оставшиеся до устья 110 километров течет в едином русле. В этих местах много бухт, удобных для отстоя судов во время шторма: Иннокентьевская, Дорофеевская, Лайда, а на берегу расположены одноименные населенные пункты, первожителями которых были вынужденные переселенцы.

На правом берегу Енисея, в 35 километрах выше устья, раскинулся поселок Воронцово. Здесь организуется экскурсия туристов. Теплоход останавливается от берега на расстоянии 250 - 300 метров, в зависимости от направления ветра, его силы, а значит и глубин. Туристов вывозят на вельботах. Воронцово - поселок небольшой, балков на 35 (балком в этих местах называют жилье), имеются также школа-интернат, фельдшерский пункт, сельская администрация.

Но туристов в основном интересует местное кладбище. Дело в том, что здесь не хоронят в землю - вечная мерзлота, летом грунт оттаивает не более чем на 30 сантиметров. "Погребение" же производится следующим образом: гроб с телом покойного подвешивают на козлах и рядом укрепляют колокольчик - для отпугивания злых духов. Естественно, это место является хорошей приманкой для песцов.

Как-то, делая обход по судну совместно с администрацией рейса, в одной из кают обнаружили человеческий череп. Мы задали вопрос новому хозяину черепа: "Откуда и зачем!?" Ответ получили такой:

- Вы знаете, мы его подобрали на Воронцовском кладбище, обработаем соответствующим способом для его уменьшения, и получится сувенир.

Характерным для этой стоянки является то обстоятельство, что туристы приобретают здесь невыделанные оленьи шкуры. Несмотря на принимаемые экипажем меры - запрещение садиться со шкурой в шлюпку, предупреждение, что эти шкуры, как правило, павших животных, - торговля экзотическим товаром Крайнего Севера не прекращалась. Производился бартерный обмен через иллюминаторы. При этом мера была такая: за бутылку спирта - одна шкура. И, в конце концов, после отхода судна делалось объявление для всех:

- Товарищи туристы, кто приобрел шкуру, чтобы не подвергать себя и окружающих опасности подцепить какую-либо заразу, просьба ее упаковать и сдать боцману на хранение. Шкуры принимаются на баке и будут храниться на открытом воздухе.

Шкуры, как правило, на хранение сдавали все, кто их приобрел. Перед приходом в Красноярск на последней "зеленой стоянке" выдавалась информация следующего содержания:

- Обращаемся к тем, кто приобрел шкуры. Просьба предъявить их ветсаннадзору на предмет их безопасности.

Никто к шкурам не подходил. После нескольких таких повторений шло предупреждение о том, что, кто не заберет, оставшиеся шкуры будут сожжены. Перед самым отходом разводили большой костер, с таким расчетом, чтобы дым не попадал на теплоход, и все шкуры сжигали. Не было случая, чтобы по этому поводу кто-либо предъявил претензию экипажу.

И вот, Енисей заканчивается. Северной границей реки является прямая линия от мыса Сопочная Карга на правом берегу до навигационного знака Ошмарино на левом. Дальше начинается Енисейский залив.

После прохода Сопочной Карги судно ненадолго оказывалось вне видимости берегов. Здесь уже действовали морские правила судовождения: курс до Диксона капитан предварительно прокладывал на карте, а вахтенный штурман вел счисление пути, выдавал навигационные определения по знакам с помощью пеленгатора или секстана. Как правило, работали гирокомпас, радиолокатор.

13.

Сигнал бедствия также был принят морским буксиром "Смольный", который оставил свой караван и поспешил на выручку теплохода "Тайга".

- Подойдя к нам, - рассказывал капитан Бражников, - спросили: "Чего шумите?" - "Так тонем", - сказали мы. Подписали документ о спасении, спросили у нас о наличии пластыря, цемента, водооткачивающих средств, о том, умеет ли экипаж делать цементные ящики, и порекомендовали начинать самоспасение.

После того, как пробоина была заделана, капитан теплохода "Тайга" поблагодарил капитана теплохода "Смольный" и добавил:

- Теперь мы справимся сами.

- Нет, - ответил капитан "Смольного", - отпустить вас одних я не могу, а то вы снова начнете шуметь в эфире. Мы вас отведем в Диксон.

- В общем, моряки слупили с пароходства сумму, примерно равную стоимости теплохода "Тайга" с грузом. Не помогло разбирательство и в Морской арбитражной комиссии, - закончил свой рассказа Николай Иванович.

После наступившей тишины один из старейших и уважаемых капитанов среди присутствующих - Сергей Андреевич Платунов хихикнул и выдал крылатую фразу: