В. Е. Бо­рей­ко, Ки­ев­с­кий эко­ло­го-куль­тур­ный центр, г. Ки­ев Вве­де­ни­е

Пос­ти­же­ние эко­ло­ги­чес­кой те­о­ло­ги­и*

Ре­ли­ги­оз­ные ми­фы, сим­во­лы и обра­зы для мно­гих лю­дей явля­ют­ся глав­ным сред­с­т­вом при опре­де­ле­нии доб­ра и зла, при мо­ти­ви­ро­ва­нии тех или иных пос­туп­ков, ре­ше­нии лич­ных и общес­т­вен­ных проб­лем. Если мы же­ла­ем за­щи­тить при­ро­ду, мы не мо­жем избе­жать ре­ли­гии. Ве­ра, са­ма по се­бе, мо­жет свер­нуть го­ры.

Ре­ли­гия и цер­к­ви счи­та­ют­ся одни­ми из основ­ных инсти­ту­тов, фор­ми­ру­ю­щих общес­т­вен­ное мне­ние. Они явля­ют­ся источ­ни­ка­ми мно­гих на­ших цен­нос­тей и ока­зы­ва­ют ре­ша­ю­щее вли­я­ние на че­ло­ве­чес­кие дей­с­т­вия. Ре­ли­гия, на­рав­не с эко­ло­ги­ей и фи­ло­со­фи­ей, один из источ­ни­ков эко­ло­ги­чес­кой эти­ки. Язык ре­ли­гии бли­же все­го к язы­ку нрав­с­т­вен­нос­ти.

Так как меж­ду раз­лич­ны­ми ре­ли­ги­я­ми су­щес­т­ву­ют раз­лич­ные ме­та­фи­зи­чес­кие, эти­чес­кие, антро­по­ло­ги­чес­кие и со­ци­аль­ные раз­ли­чия, то син­тез клю­че­вых кон­цеп­ций и по­ло­же­ний, ка­са­ю­щих­ся сох­ра­не­ния при­ро­ды, взя­тых из всех ре­ли­гий, мо­жет стать осно­вой но­вой дей­с­т­вен­ной эко­ло­ги­чес­кой иде­о­ло­гии и фи­ло­со­фии.

Цер­ковь всег­да бы­ла глав­ным хра­ни­те­лем эти­ки. Боль­шин­с­т­во лю­дей чер­па­ли свои пред­с­тав­ле­ния и доб­ре и зле из одной или дру­гой ре­ли­гии. Цер­ковь сде­ла­ет боль­шую услу­гу эко­ло­гии, если по-нас­то­я­ще­му за­ин­те­ре­су­ет­ся воп­ро­са­ми при­ро­до­ох­ра­ны. Тем бо­лее, что цен­нос­ти, за­ло­жен­ные в ре­ли­ги­ях, явля­ют­ся фун­да­мен­таль­ны­ми в про­цес­сах ди­на­ми­ки куль­ту­ры и со­ци­аль­ных изме­не­ний. Нап­ри­мер: для древ­не­го гре­ка, аме­ри­кан­с­ко­го индей­ца и индий­с­ко­го буд­дис­та идея прав при­ро­ды име­ет боль­шое зна­че­ние. Во всех ре­ли­ги­ях име­ют­ся рос­сы­пи эко­ло­ги­чес­кой муд­рос­ти. Ми­ро­вые и ло­каль­ные ре­ли­гии, каж­дая по-сво­е­му, пред­ла­га­ют уни­каль­ный на­бор мо­раль­ных цен­нос­тей и эко­ло­ги­чес­ких пра­вил. Ре­ли­гии так­же сан­к­ци­о­ни­ру­ют и пред­ла­га­ют су­ро­вые на­ка­за­ния, вро­де ада тем, кто не обра­ща­ет­ся с бо­жьи­ми соз­да­ни­я­ми с ува­же­ни­ем. С по­зи­ций мно­гих ре­ли­гий зло­у­пот­реб­ле­ние при­ро­дой с це­лью не­мед­лен­ной на­жи­вы нес­п­ра­вед­ли­во, амо­раль­но и не­э­тич­но.

Прос­тые лю­ди час­то де­ла­ют то, что оправ­да­но с по­зи­ций их ре­ли­ги­оз­ных ве­ро­ва­ний. По­э­то­му для гло­баль­ной охра­ны при­ро­ды, как спра­вед­ли­во счи­та­ет аме­ри­кан­с­кий эко­фи­ло­соф Б. Кэл­ли­котт, край­не важ­но вы­де­лить эко­ло­ги­чес­кую эти­ку из мно­гих ре­ли­гий, сфор­ми­ро­вать ее с по­зи­ций раз­лич­ных свя­щен­ных тек­с­тов. При­чем, здесь важ­ны не толь­ко ба­зо­вые тек­с­ты Биб­лии, Ко­ра­на, Тал­му­да и т.п., но и дру­гие ре­ли­ги­оз­ные источ­ни­ки: апок­ри­фы, пи­са­ния раз­лич­ных свя­тых, раз­мыш­ле­ния сов­ре­мен­ных те­о­ло­гов, на­род­ные ре­ли­ги­оз­ные ве­ро­ва­ния. Важ­ное зна­че­ние име­ет так­же эко­фи­ло­соф­с­кая интер­п­ре­та­ция этих источ­ни­ков.

Ре­ли­гия мо­жет раз­бу­дить в лю­дях соз­на­ние, отлич­ное от ма­те­ри­а­лис­ти­чес­ко­го. Ре­ли­гия по­мо­га­ет осоз­нать, что кон­т­роль че­ло­ве­ка над жи­вым и не­жи­вым ми­ром не без­г­ра­ни­чен. Ре­ли­гия вну­ша­ет идею, что че­ло­ве­чес­кую жизнь нель­зя ме­рить ма­те­ри­аль­ны­ми бла­га­ми и цель жиз­ни не зак­лю­ча­ет­ся в мак­си­маль­ном пот­реб­ле­нии. Ре­ли­ги­оз­ные убеж­де­ния явля­ют­ся дей­с­т­вен­ной мо­ти­ва­ци­ей для актив­но­го учас­тия в прог­рам­мах, нап­рав­лен­ных на охра­ну при­ро­ды.

Ре­ли­ги­оз­ный импульс, по-ви­ди­мо­му, очень глу­бо­ко уко­ре­нен в че­ло­ве­ке, что­бы быть вы­кор­че­ван­ным ате­из­мом. Ла­у­ре­ат Но­бе­лев­с­кой пре­мии мо­ле­ку­ляр­ный би­о­лог Жак Мо­но ска­зал по это­му по­во­ду, что спо­соб­ность к ре­ли­ги­оз­но­му опы­ту и стрем­ле­ние к ре­ли­ги­оз­но­му объяс­не­нию явля­ет­ся той же са­мой си­лой, ко­то­рая сфор­ми­ро­ва­ла на­шу кисть ру­ки — естес­т­вен­ным отбо­ром (Вarlow, 1996). Стрем­ле­ние к ре­ли­ги­оз­но­му объяс­не­нию ми­ра име­ет силь­ный ге­не­ти­чес­кий ком­по­нент.

Пря­мо и кос­вен­но ре­ли­гия мо­жет быть мощ­ным источ­ни­ком при­ро­до­ох­ра­ны. По­э­то­му нам нуж­на та­кая эко­ло­ги­чес­кая кон­цеп­ция, ко­то­рая не игно­ри­ро­ва­ла бы мощ­ное вли­я­ние ре­ли­гии, а на­о­бо­рот, чер­па­ла бы из нее все цен­ное.

Все су­щес­т­ву­ю­щие ре­ли­гии мож­но раз­де­лить услов­но на два ти­па: над­п­ри­род­ные и при­род­ные ре­ли­гии. Над­п­ри­род­ные (биб­лей­с­кие) ре­ли­гии: инду­изм, хрис­ти­ан­с­т­во ислам — ука­зы­ва­ют путь на воз­вы­ше­ние че­ло­ве­ка над при­ро­дой. В при­род­ных ре­ли­ги­ях: буд­диз­ме, джай­низ­ме, пан­те­из­ме, язы­чес­ких ре­ли­ги­ях — че­ло­век обо­жес­т­в­ля­ет при­ро­ду, а бо­ги учат, как лю­дям жить меж­ду со­бой и при­ро­дой в гар­мо­нии. Вмес­те с тем и в над­п­ри­род­ных ре­ли­ги­ях кро­ет­ся не­ма­ло эко­ло­ги­чес­ких истин и эти­чес­ких пра­вил, так не­об­хо­ди­мых сей­час для вы­хо­да из эко­ло­ги­чес­ко­го кри­зи­са.

Ре­ли­гия обла­да­ет сво­бо­дой сим­во­ли­чес­ко­го и эсте­ти­чес­ко­го вы­ра­же­ния, не­под­хо­дя­ще­го для на­у­ки. Ре­ли­гия мо­жет го­во­рить с при­ро­дой, на­у­ка мо­жет толь­ко го­во­рить о при­ро­де. Ре­ли­гия вли­я­ет на сох­ра­не­ние при­ро­ды нес­коль­ки­ми спо­со­ба­ми.

Во-пер­вых, она обес­пе­чи­ва­ет эти­чес­кие и со­ци­аль­ные мо­де­ли для то­го, что­бы жить с ува­же­ни­ем к при­ро­де. Для боль­шин­с­т­ва куль­тур ре­ли­гия явля­ет­ся пер­вей­шим сред­с­т­вом для опре­де­ле­ния пра­виль­но­го и неп­ра­виль­но­го.

Во-вто­рых, ре­ли­гия час­то обес­пе­чи­ва­ет не­пос­ред­с­т­вен­ную за­щи­ту ди­кой при­ро­ды, так как мно­гие куль­ту­ры име­ют свя­щен­ные мес­та, к ко­то­рым лю­ди мо­гут приб­ли­жать­ся толь­ко с ре­ли­ги­оз­ны­ми це­ля­ми, если во­об­ще мо­гут. По­э­то­му эти при­род­ные объек­ты оста­ют­ся не­пот­ре­во­жен­ны­ми. Бла­го­да­ря мно­го­чис­лен­ным ре­ли­ги­оз­ным зап­ре­там, та­бу охра­ня­ют­ся отдель­ные ви­ды фло­ры и фа­у­ны.

В-тре­тьих, раз­лич­ные ре­ли­гии свя­зы­ва­ют жи­вые су­щес­т­ва с бо­жес­т­вен­ным зна­че­ни­ем. Это да­ет при­ро­де цен­ность, ко­то­рую не мо­жет обес­пе­чить одна на­у­ка.

Э­ко­фи­ло­соф Билл Де­валл, со­ав­тор «Глу­бин­ной эко­ло­гии», за­я­вил в 1984 го­ду, что если круп­ные изме­не­ния не про­и­зой­дут в цер­к­вях, то эко­ло­ги и те, кто оза­бо­чен охра­ной при­ро­ды, бу­дут чув­с­т­во­вать се­бя очень не­у­доб­но, си­дя на ска­мьях боль­шин­с­т­ва аме­ри­кан­с­ких цер­к­вей.

Линн Уайт по­ла­га­ет, что для ре­ше­ния эко­ло­ги­чес­ких проб­лем нам не­об­хо­ди­мо ли­бо соз­да­ние но­вой ре­ли­гии, ли­бо пе­рес­мотр ста­рых. Так как кор­ни на­ших бед, по ее мне­нию, во мно­гом ре­ли­ги­оз­ны, то и сред­с­т­во от их избав­ле­ния то­же по су­щес­т­ву дол­ж­но быть ре­ли­ги­оз­ным, не­за­ви­си­мо от то­го, как оно бу­дет на­зы­вать­ся (Уайт, 1990).

Раз­лич­ные ре­ли­гии со­дер­жат свои соб­с­т­вен­ные эко­ло­ги­чес­кие цен­нос­ти, по-раз­но­му вы­ра­жа­е­мые. Одна­ко, час­то эти цен­нос­ти не по­ни­ма­ют и не прак­ти­ку­ют да­же на мес­тах. По­э­то­му нуж­но спо­соб­с­т­во­вать пе­ре­о­цен­ке этих цен­нос­тей и их укреп­ле­нию в са­мих ре­ли­ги­оз­ных цен­т­рах и во всем ми­ре, где ре­ли­ги­оз­ные общнос­ти ока­зы­ва­ют вли­я­ние на мне­ние и по­ве­де­ние лю­дей.

Ли­де­ры не­ко­то­рых цер­к­вей это по­ни­ма­ют и уже сде­ла­ли пер­вые ша­ги по интер­п­ре­та­ции эко­ло­ги­чес­кой муд­рос­ти дан­ных ре­ли­гий. В на­ча­ле 1980-х го­дов груп­па са­у­дов­с­ких уче­ных прош­ту­ди­ро­ва­ла Ко­ран на пред­мет отрыв­ков, свя­зан­ных с окру­жа­ю­щей сре­дой и соз­да­ла осо­бый свод «Ис­лам­с­ких прин­ци­пов охра­ны при­ро­ды».

Не оста­лись в сто­ро­не и джай­нис­ты. Они раз­ра­бо­та­ли «Джай­нис­т­с­кую дек­ла­ра­цию о при­ро­де». Пат­ри­арх Ди­мит­ри­ос I про­воз­г­ла­сил 1 сен­тяб­ря каж­до­го го­да Днем тво­ре­ния.

В сен­тяб­ре 1986 го­да по пред­ло­же­нию Все­мир­но­го Фон­да Охра­ны ди­кой при­ро­ды (WWF) пред­с­та­ви­те­ли ми­ро­вых ре­ли­гий встре­ти­лись в Асси­зи (Ита­лия) — мес­те рож­де­ния Фран­цис­ка Ассиз­с­ко­го — свя­то­го пок­ро­ви­те­ля эко­ло­гов, что­бы впер­вые обсу­дить воп­ро­сы при­ро­до­ох­ра­ны и сот­руд­ни­чес­т­ва в этом воп­ро­се ре­ли­гий.

В 1985 го­ду та­и­лан­д­с­ким эко­ло­гом Нэн­си Нэ­шем был на­чат про­ект «Буд­дий­с­кое вос­п­ри­я­тие при­ро­ды». Це­лью про­ек­та явля­ет­ся улуч­ше­ние эко­ло­ги­чес­ко­го по­ни­ма­ния буд­диз­ма, акти­ви­за­ция дей­с­т­вий буд­дис­тов в за­щи­ту при­ро­ды. Де­ла­ет­ся это с по­мо­щью вы­яв­ле­ния эко­ло­ги­чес­ки умес­т­но­го ма­те­ри­а­ла из обшир­ной и бо­га­той ли­те­ра­ту­ры, пос­вя­щен­ной буд­диз­му и издан­ной за 2500 лет. Эта ли­те­ра­ту­ра со­дер­жит яркие исто­рии о мо­на­хах и свя­тых ли­цах, ко­то­рые не ру­би­ли де­ре­вья и не уби­ва­ли жи­вот­ных, прит­чи, в ко­то­рых Буд­да по­ка­зы­вал, как сле­ду­ет жить и за­бо­тить­ся о при­ро­де.

Бо­лее 50 ты­сяч ко­пий эко­ло­ги­чес­ки умес­т­ных отрыв­ков из буд­дий­с­ких пи­са­ний рас­п­ре­де­ле­ны меж­ду мо­нас­ты­ря­ми, кол­лед­жа­ми, шко­ла­ми Та­и­лан­да. В пуб­ли­ка­ции это­го про­ек­та вхо­дят иссле­до­ва­ния «Дре­во жиз­ни: буд­дизм и за­щи­та при­ро­ды», «Крик из ле­са».Под эги­дой про­ек­та раз­ви­ва­ют­ся те­леп­рог­рам­мы и ви­де­о­филь­мы, пос­вя­щен­ные свя­зи буд­диз­ма с окру­жа­ю­щей сре­дой. Этот про­ект мо­жет стать мо­де­лью для раз­ви­тия эко­ло­ги­чес­кой эти­ки и эко­ло­ги­чес­ко­го обра­зо­ва­ния в буд­дий­с­ких со­об­щ­нос­тях раз­ных стран и эври­ти­чес­ким сти­му­лом для дру­гих ре­ли­гий (Ethics, 1993).

Вмес­те с тем спра­вед­ли­во бу­дет отме­тить, что не­ред­ко те или иные ре­ли­ги­оз­ные ли­де­ры пре­пят­с­т­во­ва­ли охра­не при­ро­ды, по­ла­гая, что эко­ло­гия — это не де­ло для цер­к­ви, или же по иным при­чи­нам. Есть мне­ние, что ре­ли­гия мо­жет как зат­руд­нять раз­ви­тие ува­же­ния к при­ро­де так и укреп­лять его. Все за­ви­сит от кон­к­рет­ных лю­дей.

Хрес­то­ма­тий­ный при­мер — не­о­доб­ре­ние в се­ре­ди­не XIX ве­ка Па­пой Рим­с­ким соз­да­ния в Ита­лии Общес­т­ва за­щи­ты жи­вот­ных, так как он по­ла­гал, что че­ло­век не име­ет пе­ред жи­вот­ны­ми мо­раль­но­го дол­га. Опре­де­лен­ной кри­ти­ки тре­бу­ют и са­ми при­ро­до­ох­ран­ни­ки, ред­ко обра­ща­ю­щи­е­ся к под­дер­ж­ке свя­щен­нос­лу­жи­те­лей.

Ук­ра­ин­с­кий эко­фи­ло­соф Г. Ма­ру­шев­с­кий спра­вед­ли­во пи­шет по это­му по­во­ду: «Зна­че­ние куль­тур­но­го и ду­хов­но­го нас­ле­дия для за­щи­ты окру­жа­ю­щей сре­ды и сба­лан­си­ро­ван­но­го раз­ви­тия не по­ни­ма­ет­ся и час­то игно­ри­ру­ет­ся меж­ду­на­род­ны­ми орга­ни­за­ци­я­ми, пра­ви­тельс­т­ва­ми, по­ли­ти­ка­ми и да­же при­ро­до­ох­ран­ни­ка­ми. Счи­та­ет­ся, что объе­ди­не­ние ре­ли­гии и эко­ло­ги­чес­ко­го дви­же­ния ме­ша­ет объек­тив­нос­ти, на­уч­нос­ти, про­фес­си­о­на­лиз­му дви­же­ния и по­пу­ля­ри­за­ции де­мок­ра­ти­чес­ких цен­нос­тей.

Вмес­те с тем в боль­шин­с­т­ве ре­ли­гий эксплу­а­та­ция при­ро­ды рас­с­мат­ри­ва­ет­ся как амо­раль­ное дей­с­т­вие. Ре­ли­гия мо­жет обес­пе­чить, по край­ней ме­ре, три основ­ные мо­ти­ва­ции для при­ро­до­ох­ра­ны:

Вмес­те с тем не сле­ду­ет за­бы­вать о та­кой чер­те той или иной ре­ли­гии, как дог­ма­тизм, что ме­ша­ет раз­лич­ным инно­ва­ци­ям, а тем бо­лее изме­не­ни­ям в сфе­ре мо­раль­ных отно­ше­ний.

Бо­лее то­го, ря­дом с ори­ен­та­ци­ей ка­кой-ли­бо ре­ли­гии на обще­че­ло­ве­чес­кие цен­нос­ти и вы­со­кие мо­раль­но-эти­чес­кие нор­мы, а так­же вмес­те с на­ли­чи­ем спе­ци­фи­чес­ких для каж­дой ре­ли­гии цен­нос­тей, взгля­дов, при­о­ри­те­тов, тра­ди­ций, обря­дов и т.д. су­щес­т­ву­ет (...) еще и тре­тий ком­по­нент каж­дой ре­ли­гии, а имен­но ори­ен­та­ция ре­ли­ги­оз­ных уче­ний про­тив ина­ко­мыс­лия, край­няя не­тер­пи­мость к пред­с­та­ви­те­лям дру­гих ве­ро­ва­ний, пре­тен­зия на исклю­чи­тель­ность соб­с­т­вен­но­го ве­ро­ис­по­ве­да­ния, ко­то­рые при­во­дят к ре­ли­ги­оз­ной ксе­но­фо­бии. Пос­лед­ний ком­по­нент каж­дой ре­ли­гии ме­ша­ет кон­со­ли­да­ции ре­ли­гий, а так­же и воз­мож­нос­ти объе­ди­не­ния лю­дей раз­лич­ных ве­ро­ис­по­ве­да­ний» (Ма­ру­шев­с­кий, 2000).

Од­на­ко бу­дем на­де­ять­ся, что эти не­га­тив­ные тен­ден­ции не ста­нут в даль­ней­шем опре­де­ля­ю­щи­ми.

В зак­лю­че­ние хо­чет­ся при­вес­ти сло­ва Арноль­да Той­н­би — «пра­виль­ная ре­ли­гия — это ре­ли­гия, ко­то­рая учит ува­же­нию к дос­то­ин­с­т­ву и свя­тос­ти всей при­ро­ды. Неп­ра­виль­ная ре­ли­гия — это ре­ли­гия, ко­то­рая раз­ре­ша­ет пот­вор­с­т­во че­ло­ве­чес­кой жад­нос­ти за счет не­че­ло­ве­чес­кой при­ро­ды».
Ба­ха­изм
Ба­ха­изм нас­чи­ты­ва­ет око­ло 3 млн. при­вер­жен­цев, из них 1 млн. в Индии и 1 млн. во Фран­ции. Быс­т­ро раз­ви­ва­ет­ся в чер­ной Афри­ке и Ла­тин­с­кой Аме­ри­ке.

Ба­ха­изм учит, что при­ро­да — сви­де­тельс­т­во ве­ли­чия и бла­гос­к­лон­нос­ти Бо­га, и че­ло­ве­чес­т­во дол­ж­но це­нить при­ро­ду как осно­ву все­го. Сог­лас­но ба­ха­из­му, не толь­ко рас­те­ния и жи­вот­ные, но и ми­не­ра­лы име­ют ду­шу. Пок­лон­ни­ки этой ре­ли­гии соз­да­ли меж­ду­на­род­ный центр по охра­не при­ро­ды в Нью-Йор­ке. С 1989 г. шесть ра­ди­ос­тан­ций, при­над­ле­жа­щих ба­ха­ис­там, еже­су­точ­но тран­с­ли­ру­ют пе­ре­да­чи по охра­не при­ро­ды. С 1990г. ба­ха­ис­ты при­ни­ма­ют актив­ное учас­тие в по­сад­ке де­ре­вьев.

Ба­хаи уве­ре­ны, что при­ро­да дол­ж­на ува­жать­ся и за­щи­щать­ся как бо­жес­т­вен­ное до­ве­рие, за ко­то­рое лю­ди ответ­с­т­вен­ны. Про­рок-ос­но­ва­тель ре­ли­гии ахаи Ба­ха-у-плах го­во­рил: «Не смот­ри­те на соз­да­нья Бо­жьи ина­че, чем гла­за­ми доб­ро­ты и ми­ло­сер­дия, по­то­му что На­ше лю­бя­щее про­ве­де­ние про­ни­зы­ва­ет все су­щес­т­ва, и На­ше ми­ло­сер­дие охва­ти­ло зем­лю и не­бе­са».
Бон
Бон — ре­ли­гия, сфор­ми­ро­вав­ша­я­ся в кон­це 1 тыс. до н.э. на тер­ри­то­рии За­пад­но­го Ти­бе­та. Эта ре­ли­гия зап­ре­ща­ет вы­ка­пы­вать свя­щен­ные кам­ни, ру­бить свя­щен­ные де­ре­вья, сре­зать свя­щен­ные тра­вы, рых­лить свя­щен­ные зем­ли мо­ты­гой, вы­ка­пы­вать в зем­ле искус­с­т­вен­ные во­до­е­мы, ирри­га­ци­он­ные ка­на­лы и пло­ти­ны, пе­ре­ме­ши­вать и раз­рых­лять зем­лю (Огу­дин, 2003). Бон по­ощ­ря­ла прин­цип бод­хи­чит­ты (ми­ло­сер­дие и сос­т­ра­да­ние) — дей­с­т­вия ве­ру­ю­ще­го, нап­рав­лен­ные на спа­се­ние и бла­го всех жи­вых су­ществ. Бо­нец ежед­нев­но го­во­рит: «Пусть все жи­вые су­щес­т­ва, рав­ные не­бу, обре­тут счас­тье и при­чи­ны счас­тья! Пусть все жи­вые су­щес­т­ва изба­вят­ся от стра­да­ний и при­чин стра­да­ний!» (Огу­дин, 2003). Свя­щен­ны­ми у бон явля­ет­ся го­ра Кай­лас и нес­коль­ко со­сед­них с ней озер.
Буд­дизм
Буд­дизм не антро­по­цен­т­ри­чен, а эко­ло­ги­чен (счи­та­ет­ся, что на­и­бо­лее эко­ло­ги­чен сей­час се­ве­ро­а­ме­ри­кан­с­кий буд­дизм). Сог­лас­но буд­диз­му мно­гие час­ти при­ро­ды явля­ют­ся свя­ты­ми. Как и в джай­низ­ме, все при­род­ные объек­ты явля­ют­ся чле­на­ми мо­раль­но­го со­об­щес­т­ва. Сог­лас­но не­ко­то­рым раз­но­вид­нос­тям буд­диз­ма, не толь­ко жи­вот­ные, но и рас­те­ния, и да­же кам­ни име­ют «при­ро­ду Буд­ды», то есть ду­шу, и зна­чит, свя­щен­ны са­ми по се­бе.

Воз­раст буд­диз­ма — бо­лее 2500 лет, сей­час это ре­ли­ги­оз­ное уче­ние раз­де­ля­ет 250 млн. че­ло­век. Пок­лон­ни­ки буд­диз­ма име­ют­ся в 86 стра­нах, нас­чи­ты­ва­ет­ся 18 нап­рав­ле­ний буд­диз­ма (Ethics, 1993). Воз­мож­но, в бли­жай­шее вре­мя мож­но бу­дет ска­зать о рож­де­нии но­во­го нап­рав­ле­ния в буд­диз­ме — эко­буд­диз­ма.

Сог­лас­но иде­ям буд­диз­ма, лю­ди явля­ют­ся интег­раль­ной час­тью при­род­ной сис­те­мы. Буд­дис­ты рас­с­мат­ри­ва­ют се­бя не до­ми­ни­ру­ю­щим ви­дом, а чле­ном со­об­щ­нос­ти. Буд­дизм ука­зы­ва­ет на фун­да­мен­таль­ное раз­ли­чие меж­ду пот­реб­нос­тью и жад­нос­тью. Осно­вы буд­диз­ма не столь­ко в ве­ре, сколь­ко в муд­рос­ти, осно­ван­ной на по­ни­ма­нии нас­то­я­щей цен­нос­ти при­ро­ды.

За­бо­та о бла­ге при­род­но­го ми­ра всег­да явля­лась важ­ным эле­мен­том в буд­диз­ме. Буд­дизм утвер­ж­да­ет, что Все­лен­ная и все су­щес­т­ва в ней внут­рен­не на­хо­дят­ся в со­вер­шен­ной муд­рос­ти, люб­ви и сос­т­ра­да­нии, дей­с­т­вуя в естес­т­вен­ной ре­ак­ции и вза­и­мо­за­ви­си­мос­ти. Мно­гие эти­ки ви­дят в буд­дий­с­ких ве­ро­ва­ни­ях мяг­кую, глу­бо­кую и мо­гу­чую мо­дель вза­и­мо­дей­с­т­вия меж­ду при­ро­дой и че­ло­ве­ком.

Сог­лас­но буд­диз­му мир, вклю­чая при­ро­ду и че­ло­ве­чес­т­во, вза­и­мос­вя­зан с фун­к­ци­о­ни­ру­ю­щей мо­раль­ной си­лой. Если в общес­т­ве вос­тор­жес­т­ву­ет амо­раль­ность, лю­ди и при­ро­да дег­ра­ди­ру­ют, если верх одер­жит мо­раль­ность, ка­чес­т­во че­ло­ве­чес­кой жиз­ни и при­ро­ды улуч­шит­ся. Та­ким обра­зом, жад­ность, не­на­висть и обман соз­да­ют заг­ряз­не­ние как сна­ру­жи, так и изнут­ри. Щед­рость, сос­т­ра­да­ние и муд­рость соз­да­ют чис­то­ту сна­ру­жи и изнут­ри.

Лю­ди дол­ж­ны на­у­чить­ся скром­но удов­лет­во­рять свои пот­реб­нос­ти и не под­пи­ты­вать свою жад­ность. Ми­ро­вые ре­сур­сы огра­ни­че­ны, тог­да как люд­с­кая жад­ность не зна­ет гра­ниц. Буд­дизм по­ощ­ря­ет до­вольс­т­во­ва­ние ма­лым. Буд­дизм счи­та­ет, что одним из глав­ных че­ло­ве­чес­ких дос­то­инств явля­ет­ся бе­реж­ли­вость.

Буд­дизм отста­и­ва­ет мяг­кое, не­аг­рес­сив­ное отно­ше­ние к при­ро­де. Че­ло­век дол­жен со­би­рать при­род­ные бо­гат­с­т­ва по­доб­но то­му, как пче­ла со­би­ра­ет нек­тар с цвет­ка. Пче­ла не вре­дит кра­со­те бла­го­у­ха­нию цвет­ка, она со­би­ра­ет нек­тар, ко­то­рый прев­ра­ща­ет­ся в слад­кий мед.

Буд­дизм при­зы­ва­ет ува­жать не толь­ко жизнь лю­дей, но и жи­вот­ных, рас­те­ний, ми­не­ра­лов и са­мой Зем­ли.

Прос­нув­шись утром, я улы­ба­юсь.

Пе­ре­до мной 24 но­вых ча­са.

Я обя­зу­юсь жить каж­дый мо­мен­т

пол­ной жиз­нью

и смот­реть на все су­щес­т­ва

с со­чув­с­т­ви­ем, —

Буд­да и его пос­ле­до­ва­те­ли счи­та­ют кра­со­ту при­ро­ды источ­ни­ком огром­ной ра­дос­ти и эсте­ти­чес­ко­го удов­лет­во­ре­ния. Свя­тые, очис­тив­ши­е­ся от чув­с­т­вен­ных удо­вольс­т­вий, це­ни­ли при­род­ную кра­со­ту по-осо­бо­му. Для обыч­но­го по­э­та при­ро­да слу­жит сред­с­т­вом обо­га­ще­ния его образ­но­го язы­ка. Для буд­дий­с­ко­го свя­то­го кра­со­та при­ро­ды це­нит­ся са­ма по се­бе, без вся­ких до­пол­ни­тель­ных чув­с­т­вен­ных ощу­ще­ний. Буд­дис­ты так­же рас­с­мат­ри­ва­ют каж­дое тво­ре­ние как кра­си­вое са­мо по се­бе и кра­си­вое во вза­и­мо­от­но­ше­ни­ях со сво­и­ми со­се­дя­ми. Буд­дизм и его раз­но­вид­нос­ти пред­по­ла­га­ют прек­ло­не­ние го­рам, свя­щен­ным ро­щам и дру­гим при­род­ным объек­там. За­пад­ный прак­тик ти­бет­с­ко­го буд­диз­ма Ла­ма Ана­га­ри­ка Го­вин­да по­ла­га­ет: «Власть та­кой го­ры (свя­щен­ной — В.Б.) так ве­ли­ка и в то же вре­мя так тон­ка, что без при­нуж­де­ния лю­дей тя­нет к ней из близ­ка и изда­ле­ка, как бы си­лой ка­ко­го-то не­ви­ди­мо­го маг­ни­та; и они сог­лас­ны под­вер­гать­ся нес­ка­зан­ным труд­нос­тям и ли­ше­ни­ям в сво­ем не­о­бъ­яс­ни­мом стрем­ле­нии по­дой­ти к цен­т­ру этой свя­щен­ной си­лы и пок­ло­нить­ся ему. Ник­то не при­да­вал ти­ту­ла свя­щен­нос­ти та­кой го­ре, и все же каж­дый приз­на­ет его (...). Лю­ди оше­лом­ле­ны при­сут­с­т­ви­ем та­кой го­ры и не мо­гут вы­ра­зить сво­их чувств по-дру­го­му, чем по­чи­та­ни­ем» (Бо­рей­ко, 1999а).

Буд­дис­ты по­чи­та­ют свя­щен­ные го­ры и дру­гие при­род­ные объек­ты как мес­то пок­ло­не­ния, уве­ко­ве­чи­вая жиз­ни свя­тых и бо­жеств. Они под­ни­ма­ют­ся на пик Ада­ма, что­бы по­це­ло­вать отпе­чат­ки ног, остав­лен­ных Буд­дой. Ки­тай­с­кие буд­дис­ты име­ют че­ты­ре свя­щен­ные го­ры: Пу­то­шань — на вос­то­ке стра­ны, Ву­та­и­шань — на се­ве­ре, Оме­и­шань — на за­па­де, Чи­у­ху­а­шань — на юге. Па­лом­ник, за­би­ра­ю­щий­ся на одну из этих гор, по­лу­ча­ет бла­гос­ло­ве­ние. Го­ра Ву­та­и­шань ста­ла глав­ным цен­т­ром буд­диз­ма в Ки­тае, мес­том ме­ди­та­ции и по­лу­че­ния бо­жес­т­вен­ной муд­рос­ти. Отно­ше­ние буд­диз­ма к не­ко­то­рым при­род­ным объек­там как свя­щен­ным под­дер­жи­ва­ет идею за­по­вед­но­го де­ла.

Од­ной из са­мых свя­щен­ных гор у па­лом­ни­ков буд­диз­ма явля­ет­ся ска­зоч­ная го­ра Ме­ру. Она — глав­ный центр буд­диз­ма и явля­ет­ся, по ле­ген­де, цен­т­ром струк­ту­ры де­ся­ти ты­сяч ми­ров, пи­ком, ухо­дя­щим в кос­мос, источ­ни­ком бла­гос­ло­ве­ния и ста­биль­нос­ти огром­ной зо­ло­той го­рой.

Буд­дис­ты по­ла­га­ют, что в кос­мо­се дей­с­т­ву­ет 5 за­ко­нов, сог­лас­но ко­то­рым че­ло­век и при­ро­да свя­за­ны при­чин­ны­ми вза­и­мо­от­но­ше­ни­я­ми. Изме­не­ния в одном обя­за­тель­но при­во­дит к изме­не­нию в дру­гом.

В сред­не­ве­ко­вой Япо­нии су­щес­т­во­вал древ­ний буд­дий­с­кий обы­чай осво­бож­дать жи­вот­ных. Рыб, птиц и зве­рей отпус­ка­ли из не­во­ли в ди­кую при­ро­ду с обе­том двух­не­дель­но­го их не­у­бий­с­т­ва.

Сей­час в Япо­нии дей­с­т­ву­ет еще один сим­па­тич­ный буд­дий­с­кий обы­чай: если кто-то уви­дит, что мир­с­кой че­ло­век уби­ва­ет жи­вот­ное, то дол­жен все­ми над­ле­жа­щи­ми сред­с­т­ва­ми пос­та­рать­ся спас­ти и за­щи­тить его от бед и опас­нос­тей. Это по­то­му, что жи­вые су­щес­т­ва низ­ших царств явля­ют­ся на­ши­ми ро­ди­те­ля­ми и их убий­с­т­во экви­ва­лен­т­но убий­с­т­ву ро­ди­те­лей. Рас­с­ка­зы­ва­ют, как Буд­да спас 10 ты­сяч рыб из пе­ре­сы­ха­ю­ще­го во­до­е­ма, поз­вав сло­нов до­лить ту­да во­ды. Пос­ле это­го он объя­вил праз­д­ник спа­се­ния рыб. А учас­ток зем­ли, где про­во­дил­ся этот ри­ту­ал, стал свя­щен­ным.

Сог­лас­но буд­диз­му, прос­ве­щен­ны­ми или ду­хов­ны­ми ста­но­вят­ся лю­ди, уме­ю­щие сос­т­ра­дать дру­гим су­щес­т­вам. Ког­да Буд­да уви­дел па­шу­ще­го крес­тья­ни­на, он по­ду­мал о стра­да­ни­ях мик­ро­ор­га­низ­мов в зем­ле, пе­ре­жи­вал и пла­кал о них. Рас­с­ка­зы­ва­ют, что Буд­да так сос­т­ра­дал всем жи­вым су­щес­т­вам, что его го­ло­ва рас­ко­ло­лась на 11 го­лов.

Боль­шое зна­че­ние в буд­диз­ме уде­ля­ет­ся ме­ди­та­ции, ко­то­рая спо­соб­с­т­ву­ет раз­ви­тию ка­честв, вы­со­ко це­ни­мых в при­ро­до­ох­ра­не: она ослаб­ля­ет эго­изм, уси­ли­ва­ет чув­с­т­во прек­рас­но­го, раз­ви­ва­ет со­чув­с­т­вие к дру­гим су­щес­т­вам, по­мо­га­ет устра­нить сос­то­я­ние су­е­ты, соз­да­ет ощу­ще­ние един­с­т­ва с ми­ром.

Буд­дис­ты при­ни­ма­ют обет «на­ру­на» — сос­т­ра­да­ния ко всем су­щес­т­вам: «Я при­нял обет спа­сать все су­щес­т­ва. Я дол­жен осво­бож­дать всех су­ществ. Весь мир жи­вых су­ществ я дол­жен спа­сать от ужас­ных сто­рон жиз­ни и смер­ти. В мо­их по­мыс­лах я огра­ни­чусь соб­с­т­вен­ным осво­бож­де­ни­ем. Ибо при по­мо­щи лод­ки всез­на­ния я дол­жен спа­сать всех су­ществ из по­то­па Сам­са­ры».

Не­ко­то­рые за­пад­ные буд­дис­ты до­пол­нил 4 за­ве­та буд­дис­та пя­тым: «чув­с­т­вен­ных су­ществ мно­жес­т­во: я бу­ду де­лать все воз­мож­ное для их спа­се­ния».

Су­щес­т­ву­ет нес­коль­ко буд­дий­с­ких пра­вил, зап­ре­ща­ю­щих мо­на­хам заг­ряз­нять зе­ле­ную тра­ву и во­ду отхо­да­ми. Буд­да се­рьез­но осуж­дал и шум. Однаж­ды за шум­ное по­ве­де­ние он при­ка­зал груп­пе мо­на­хов по­ки­нуть мо­нас­тырь. Так­же мо­на­хам зап­ре­ще­но пить сы­рую во­ду не про­це­див ее че­рез мар­лю. Буд­да зап­ре­щал мо­на­хам стран­с­т­во­вать в се­зон дож­дей, так как это вре­мя за­рож­да­ю­щей­ся но­вой жиз­ни. Он хо­тел свес­ти до ми­ни­му­ма ги­бель жиз­ни рас­тап­ты­ва­ю­щи­ми но­га­ми стран­с­т­ву­ю­щих мо­на­хов.

Буд­дис­тов всег­да за­бо­тит воп­рос чис­то­ты во­ды, ре­ки, пру­да, ко­лод­ца, а так­же ти­ши­ны. Ти­ши­на вдох­нов­ля­ет тех, кто чист по­мыс­лом и спо­соб­с­т­ву­ет ка­чес­т­вен­ной ме­ди­та­ции.

Буд­дизм учит не­на­сильс­т­вен­но­му отно­ше­нию к рас­ти­тель­но­му ми­ру. Нель­зя отло­мать вет­ку, нап­ри­мер, от де­ре­ва, да­ю­ще­го тень. Осо­бен­но по­чи­та­ют­ся буд­дис­та­ми де­ре­вья прош­лых Будд — де­ре­во са­ла, фи­го­вое и же­лез­ное де­ре­во.

При­ме­ром буд­дий­с­ко­го эко­ло­гиз­ма явля­ет­ся при­ня­тие мо­на­ха­ми Та­и­лан­да не­на­сильс­т­вен­ной стра­те­гии ри­ту­аль­но­го освя­ще­ния де­ре­вьев и обла­че­ние их в свя­тые оран­же­вые оде­я­ния, в ко­то­рые обыч­но оде­ва­ют­ся мо­на­хи. Для буд­дис­та Та­и­лан­да убий­с­т­во пос­вя­щен­но­го мо­на­ха неп­рос­ти­тель­но. Свя­тая одеж­да, ко­то­рой обво­ра­чи­ва­ют­ся де­ре­вья, дол­ж­на сбе­речь их от руб­ки. Бла­го­да­ря буд­дий­с­ким мо­на­хам вы­жи­ло де­ре­во гин­к­го (нас­то­я­щее жи­вое иско­па­е­мое), ко­то­рое они вы­ра­щи­ва­ют в сво­их хра­мах.

Пра­ви­тельс­т­во Та­и­лан­да пред­по­ла­га­ло стро­ить пло­ти­ну, ко­то­рая за­льет един­с­т­вен­ный боль­шой учас­ток древ­не­го ле­са. Да­бы за­щи­тить его, там по­се­ли­лись мо­на­хи-буд­дис­ты. Они пош­ли на это зная, что за­топ­ле­ние ле­са убьет и их, мо­на­хов, что по буд­дий­с­ким за­ко­нам явля­ет­ся на­и­худ­шим гре­хом буд­дис­та. Та­ким ре­ли­ги­оз­ным спо­со­бом они ре­ши­ли за­щи­тить ди­кий лес (Buddism..., 1992).

Буд­дис­ты рас­с­мат­ри­ва­ют дру­гих су­ществ как спут­ни­ков на пу­ти к буд­дий­с­ко­му цар­с­т­ву и нир­ва­не. Они при­зы­ва­ют к неп­ри­чи­не­нию вре­да и без­г­ра­нич­ной люб­ви — доб­ро­ты ко всем жи­вым су­щес­т­вам.

Буд­дизм отста­и­ва­ет ува­же­ние, сос­т­ра­да­ние и альтру­изм в отно­ше­нии всей жиз­ни, вклю­чая бес­поз­во­ноч­ных жи­вот­ных.

Ме­ди­ти­ро­вать буд­дис­ты лю­бят боль­ше все­го в ле­сах, где име­ет­ся мак­си­мум су­ществ. Имен­но в ле­сах буд­дис­ты ча­ще все­го стро­ят хра­мы, и окру­жа­ю­щий лес ста­но­вит­ся свя­тым прос­т­ран­с­т­вом, ко­то­рое сле­ду­ет сох­ра­нять, а не эксплу­а­ти­ро­вать. Буд­дист со­зер­ца­ет при­ро­ду, а не исполь­зу­ет ее ути­ли­тар­но.
Пусть каж­дое соз­да­ни­е

п­ре­бы­ва­ет в бла­го­по­лу­чии и ми­ре.

Пусть каж­дое жи­вое тво­ре­ни­е

с­ла­бое или силь­ное, боль­шое или

ма­лень­кое,

ко­рот­кое или сред­нее по раз­ме­ру,

нич­тож­ное или во­ле­вое,

Пусть каж­дое жи­вое соз­да­ние

ви­ди­мое или не­ви­ди­мое,

жи­ву­щее да­ле­ко и на­хо­дя­ще­е­ся

поб­ли­зос­ти,

у­же ро­див­ше­е­ся или еще ожи­да­ю­щее

рож­де­ния.

Пусть все они обре­тут внут­рен­ний мир, —

Дву­мя на­и­бо­лее важ­ны­ми ка­чес­т­ва­ми, раз­ви­ва­е­мы­ми буд­дис­та­ми, явля­ют­ся доб­ро­та и сос­т­ра­да­ние. Доб­ро­та вос­п­ри­ни­ма­ет­ся как же­ла­ние сде­лать дру­гих счас­т­ли­вы­ми, а сос­т­ра­да­ние дол­ж­но рас­п­рос­т­ра­нять­ся на все: лю­дей, жи­вот­ных, рас­те­ния, са­му зем­лю. Буд­дий­с­кий по­эт VIII ве­ка Шан­ти­де­ва ска­зал:

С­чи­та­ют­ся ко­неч­нос­тя­ми те­ла,

По­че­му бы не счи­тать жи­вых су­щес­т­в

Та­ки­ми же ко­неч­нос­тя­ми жиз­ни?

В «Чу­ла-вач­че», в сти­хе шес­том, ска­за­но:

Я люб­лю су­щес­т­ва, ко­то­рые не име­ют

ног,

Тех, ко­то­рые име­ют че­ты­ре но­ги,

я то­же люб­лю,

Как и тех, ко­то­рые име­ют мно­го ног (...)

Пусть су­щес­т­ва, все, все су­щес­т­ва,

что жи­вут,

Все тва­ри лю­бой по­ро­ды,

Не стол­к­нут­ся ни с чем та­ким,

Что мо­жет пред­ве­щать им бо­лезнь!

Пусть ни­ка­кое зло не при­дет к ним!

Мно­гие буд­дий­с­кие орга­ни­за­ции вно­сят кон­к­рет­ный вклад в де­ло охра­ны ди­кой при­ро­ды. В 1979г. трас­то­вая ком­па­ния англий­с­кой Сан­г­хи ку­пи­ла пок­ры­тую ле­са­ми тер­ри­то­рию в За­пад­ном Сас­сек­се, что­бы устро­ить там ре­ли­ги­оз­ный за­по­вед­ник «Сан­г­ха». В 1991 г. ти­бет­с­кий центр Сэ­мье-Линг в Шот­лан­дии ку­пил поб­ли­зос­ти от остро­ва Арран Свя­той остров, что­бы устро­ить там ре­ли­ги­оз­ный за­по­вед­ник.

О­дин из прин­ци­пов буд­диз­ма — тер­пи­мость по отно­ше­нию к дру­гим жи­вым су­щес­т­вам. Буд­дий­с­кие мо­на­хи час­то нас­т­рав­ля­ют ве­ру­ю­щих: «Ес­ли ты не мо­жешь по­нять, то хо­тя бы не де­лай вре­да жи­вым су­щес­т­вам». Кстра­ти, сам Буд­да го­во­рил: «Не со­вер­шай зла, но прак­ти­куй все доб­рое и дер­жи свое сер­д­це в чис­то­те» (Дор­жи­гу­ша­е­ва, 2000). Сле­ду­ет так­же отме­тить, что пер­вую про­по­ведь Буд­ды слу­ша­ли не толь­ко лю­ди, но и две га­зе­ли.

Сог­лас­но буд­диз­му, су­щес­т­ву­ет сме­на жиз­ней. Эта ве­ра зас­тав­ля­ет че­ло­ве­ка пом­нить, что он мо­жет ока­зать­ся на мес­те жи­вот­но­го. Буд­да, нап­ри­мер, в прош­лых жиз­нях был кро­ли­ком, ле­бе­дем, ры­бой, обе­зья­ной, сло­ном и оле­нем.

Буд­дизм, как инду­изм и джай­низм, при­дер­жи­ва­ет­ся прин­ци­па «ахим­сы», не­на­си­лия по отно­ше­нию к дру­гим су­щес­т­вам. Это озна­ча­ет отказ не толь­ко от всех дел, но и от всех мыс­лей, не­су­щих на­си­лие жи­вым су­щес­т­вам. Буд­дизм учит, что нуж­но избе­гать не толь­ко пря­мо­го на­си­лия, но и воз­дер­жать­ся от пло­дов на­си­лия. Извес­тен слу­чай, ког­да Буд­да, весь изра­нен­ный, пры­га­ет в огонь, что­бы изжа­рив се­бя, на­кор­мить сво­им те­лом го­лод­но­го ни­ще­го, но, пе­ред тем как прыг­нуть, триж­ды отря­хи­ва­ет­ся, что­бы вмес­те с ним не по­гиб­ло ни одно из на­се­ко­мых, гнез­див­ших­ся в ме­хе его шу­бы.

В ве­ди­чес­кой тра­ди­ции сло­во «ахим­са» обла­да­ет бо­лее ши­ро­ким зна­че­ни­ем: «От­сут­с­т­вие дур­ных чувств по отно­ше­нию к лю­бо­му жи­во­му су­щес­т­ву, при лю­бых обсто­я­тельс­т­вах и в лю­бое вре­мя на­зы­ва­ет­ся ахим­са, и это — та цель, к ко­то­рой стре­мят­ся все иду­щие», ска­за­но в Сут­рах Па­тан­д­жа­ли Йо­га. В поз­д­ней­ших ру­ко­пи­сях на язы­ке па­ли так­же встре­ча­ют­ся при­зы­вы к ахим­се, ко­то­рая мо­жет быть дос­тиг­ну­та с по­мо­щью брат­с­ких чувств, сво­бо­ды от гне­ва и отвра­ще­ния к злым де­лам. Бо­лее то­го, ахим­са озна­ча­ет зап­рет на про­из­не­се­ние ру­га­тельств, или слов, ко­то­рые мо­гут при­чи­нить боль. По это­му опре­де­ле­нию, ахим­са под­ра­зу­ме­ва­ет зап­рет не толь­ко на гру­бые и откры­тые, но и на бо­лее тон­кие про­яв­ле­ния жес­то­кос­ти.

«Ма­нус­м­ри­ти», один из са­мых извес­т­ных свя­щен­ных тек­с­тов Индии, гла­сит: «Нель­зя до­быть мя­са, не убив жи­вое су­щес­т­во, раз убий­с­т­во про­ти­во­ре­чит ахим­се, нуж­но пе­рес­тать есть мя­со» (Ро­у­зен, 2006).

«Как мать бро­са­ет все, что­бы спас­ти сво­е­го един­с­т­вен­но­го сы­на, так буд­дист дол­жен вы­ка­зы­вать без­г­ра­нич­ную лю­бовь и со­чув­с­т­вие ко всем жи­вым су­щес­т­вам» — учит Буд­да (Бо­рей­ко, 1999).

Хо­ро­шо извес­тен в буд­диз­ме так­же прин­цип «бод­хи­чит­ты» (ми­ло­сер­дие и сос­т­ра­да­ние). Он по­ощ­ря­ет дей­с­т­вия, нап­рав­лен­ные на спа­се­ние и бла­го всех жи­вых су­ществ. Буд­дизм пред­пи­сы­ва­ет при­дер­жи­вать­ся еще одно­го прин­ци­па — «мет­ты» — доб­ро­ты и люб­ви к абсо­лют­но всем су­щес­т­ва: ви­ди­мым и не­ви­ди­мым, боль­шим и ма­лень­ким, ро­див­шим­ся и не­ро­див­шим­ся. К жиз­ни дру­го­го на­до отно­сить­ся точ­но так­же, как к сво­ей.

В одном буд­дий­с­ком пи­са­нии го­во­рит­ся: «Вер­ни­тесь тиг­ры в ле­са опять, и пусть их не прев­ра­тят в рав­ни­ны. Ибо без вас их сру­бит то­пор. Ли­шив­шись их, вы все ли­ши­тесь до­ма» (Shann, 1987). Не­на­сильс­т­вен­ное отно­ше­ние к жи­вот­ным обус­лав­ли­ва­ет­ся и буд­дий­с­ким по­ня­ти­ем о зас­лу­ге. Если че­ло­век на­кор­мит го­лод­ное жи­вот­ное, тем са­мым он до­ба­вит к чис­лу сво­их доб­рых зас­луг еще одну. То есть доб­ро­та к жи­вот­ным явля­ет­ся источ­ни­ком зас­лу­ги, не­об­хо­ди­мой лю­дям для улуч­ше­ния их судь­бы к цик­ле пе­ре­рож­де­ния. Буд­дист обя­зан воз­дер­жи­вать­ся от тор­гов­ли мя­сом.

О­дин мо­нах пос­т­ро­ил се­бе гли­ня­ную хи­жи­ну и ре­шил ее под­печь, да­бы при­дать ей проч­ность. Буд­да вос­п­ро­ти­вил­ся это­му, бо­ясь, что в огне по­гиб­нут на­се­ко­мые. Хи­жи­ну по его ве­ле­нию ра­зоб­ра­ли, что­бы не да­вать пло­хих при­ме­ров бу­ду­щим по­ко­ле­ни­ям.

В одной из ежед­нев­ных буд­дий­с­ких мо­литв го­во­рит­ся: «Ви­ди­мые и не­ви­ди­мые су­щес­т­ва и те, кто близ ме­ня, и те, кто да­ле­ко, да бу­дут все счас­т­ли­вы, да бу­дет ра­дос­т­но су­щее. Не вре­ди­те один дру­го­му и ни­ко­го не пре­зи­рай­те. И один дру­го­му не по­же­лай­те зла; мать, жер­т­вуя сво­ей жиз­нью, охра­ня­ет свое ди­тя, так и ты без­г­ра­нич­но воз­лю­би все су­щее» (Ман­та­тов, Дор­жи­гу­ша­е­ва, 1996).

Буд­дис­ты го­во­рят: «Во­да при­сут­с­т­ву­ет в мо­ре, но и мир при­сут­с­т­ву­ет в во­де. Мир су­ществ при­сут­с­т­ву­ет не толь­ко в во­де, но и в обла­ках. Мир жи­вых су­ществ есть в воз­ду­хе, в огне, на зем­ле. Мир жи­вых су­ществ есть в фе­но­ме­наль­ном ми­ре. Мир су­ществ есть в бы­лин­ке тра­вы» (Buddhism..., 1992).

Буд­да сфор­му­ли­ро­вал 11 за­по­ве­дей для ми­рян (для мо­на­хов их нес­коль­ко со­тен). Одна из за­по­ве­дей — «не убий» — озна­ча­ет, что сле­ду­ет избе­гать убий­с­т­ва лю­бых жи­вых су­ществ (в хрис­ти­ан­с­т­ве по­доб­ная за­по­ведь рас­п­рос­т­ра­ня­ет­ся толь­ко на лю­дей).

Рас­с­ка­зы­ва­ют, Буд­да срав­ни­вал свое по­ве­де­ние с по­вад­ка­ми льва: «Он ры­чит, воз­ве­щая о се­бе, да не со­вер­шу я унич­то­же­ние кро­шеч­ных су­ществ, блуж­да­ю­щих на­у­гад».

Из­вес­т­на исто­рия о том, как Буд­да, что­бы на­кор­мить го­лод­но­го тиг­ра, отре­зал и дал ему часть сво­е­го те­ла.

Буд­дизм про­тив лю­би­тельс­кой охо­ты. В ми­фо­ло­гии буд­дис­тов име­ет­ся спе­ци­аль­ное отде­ле­ние Ада для охот­ни­ков, где они вы­нуж­де­ны есть овес, со­дер­жа­щий чер­вей.

Буд­дий­с­кие мо­на­хи пу­те­шес­т­во­ва­ли по ле­су со звон­ка­ми, прик­реп­лен­ны­ми к их по­со­хам, что­бы пре­дуп­ре­дить жи­вот­ных дер­жать­ся в сто­ро­не от их пу­ти.

О­дин из буд­дий­с­ких за­ко­нов гла­сил: «Тот, кто че­ло­ве­чен, не ста­нет уби­вать. Это пра­ви­ло веч­но и не­из­мен­но». Буд­да го­во­рил: «Я вер­нул­ся к лю­дям изле­чить их от нез­на­ния, не зна­ю­ще­го люб­ви». Буд­да спа­са­ет ле­бе­дя, ра­нен­но­го его свод­ным бра­том.

Буд­да пов­ли­ял и на Кон­с­ти­ту­цию Индии. В ней ска­за­но: «Обя­зан­нос­тью каж­до­го граж­да­ни­на Индии явля­ет­ся... испо­ве­до­вать сос­т­ра­да­ние к жи­вым су­щес­т­вам» (Heaven, 2002).

При­мер­но по­доб­ные сло­ва при­ка­зал вы­сечь на сво­ей зна­ме­ни­той Ко­лон­не Ука­зов древ­не­ин­дий­с­кий импе­ра­тор Ашо­ка: «Я ужес­то­чил зап­рет на убий­с­т­во не­ко­то­рых жи­вот­ных. Ве­ли­чай­ший шаг к пра­вед­нос­ти бу­дет сде­лан людь­ми, ког­да они ста­нут испо­ве­до­вать мир­ное отно­ше­ние ко все­му жи­во­му и воз­дер­жи­вать­ся от убий­с­т­ва жи­вых су­ществ» (Heaven, 2002).