Глава 2 политическая модернизация ТАЙВАНЬСКОГО общества

Глава 2

политическая модернизация ТАЙВАНЬСКОГО общества

2.1. Реформа Гоминьдана и формирование авторитарного режима

Уже с января 1949 г. Чан Кайши начинает разрабатывать программу модернизации китайского (тайваньского) общества и прежде всего ГМД как руководящей силы этого процесса. Фактически модернизация тайваньского общества началась с создания на острове авторитарного режима – однопартийной диктатуры ГМД⁵⁸ , которую некоторые ученые называют режимом партии – государства. По мнению американских политологов, существует два типа авторитарных, диктаторских строя – жесткий (hard) и мягкий (soft). Второй тип отличается от первого тем, что при нем разрешены выборы, ограниченная свобода печати и свобода слова. Они ссылаются в этой связи на опыт политического развития Мексики в последние годы.

Чан Кайши неоднократно подчеркивал, что реформирование общества возможно при наличии руководящей политической силы, а такой силой может быть только ГМД. По его словам, именно на него ложится историческая миссия обновления тайваньского общества в целях противостояния угрозы коммунизма. Поэтому центральной задачей в первый период модернизации явилась реформа ГМД. Ее цель состояла в том, чтобы сделать партию мобильной организацией, способной решать задачи обновления общества.

Цель движения по реорганизации ГМД состояла в искоренении коррупции, предательства, неэффективности в работе и разобщенности в рядах партии, привитии ее членам духа прагматизма и научного подхода, умения трудиться и эффективного стиля работы, товарищеских отношений. Позднее движение было названо “искоренением пораженчества, фракционизма и бюрократизма”. Цели движения вырабатывались постепенно, начиная с января 1948 г., когда ГМД функционировал на материке, но ее поражение фактически уже стало свершившимся фактом.

В своем выступлении 14 августа 1950 г. Чан Кайши говорил следующее: “В настоящее время победа или поражение нашей революции, возрождение нации или утрата ей своего духа всецело зависит от нас. Поэтому единственно приемлемый путь состоит в том, чтобы отбросить тенденцию к групповщине и уклонам, привычки к склокам и с новой решимостью преобразовать партию... Необходимо решительно ликвидировать отрицательные явления – разложение и коррупцию среди членов партии, реакционные спекуляции, попрание законов, нарушение дисциплины, эгоистические замашки – с тем, чтобы возродить революционный дух ГМД. Что касается положительных моментов, то здесь следует искренне сотрудничать со всеми добродетельными и имеющими благородные помыслы людьми внутри и вне страны, с тем чтобы расширить круг сторонников революции”⁵⁹ .

Руководство ГМД и прежде всего сам Чан Кайши неоднократно подчеркивали, что организационная слабость ГМД, выражавшаяся во фракционности, групповщине, недисциплинированности членов партии явилась одной из главных причин ее поражения на материке. Тайвань рассматривался как база для возвращения на материк, поэтому от находящихся здесь членов ГМД требовалась решительная борьба за развитие лучших традиций китайской нации, ибо только в этом случае Тайвань смог стать базой возрождения Китая.

Руководство ГМД акцентировало внимание на национальной специфике своей политической программы и идеологической доктрины и одновременно подчеркивало иностранный, заимствованный характер коммунистического учения и соответственно политики КПК. Коммунизм объявлялся политической и идеологической системой, чуждой китайскому национальному духу, многовековым историческим традициям Китая. Антикоммунизм являлся важнейшим мировоззренческим принципом партии. Реформа партии как и реформирование всего тайваньского общества осуществлялись под лозунгом борьбы с мировым коммунизмом, который в лице КПК угрожал самому существованию китайской нации. Пропаганда ГМД неизменно подчеркивала решимость партии участвовать в борьбе “свободного мира” против китайского коммунизма и советской агрессии, примером чего объявлялось нападение Северной Кореи на Южную в 1950 г. Холодная война не могла не оказывать своего влияния на морально-политический климат, царивший тогда в кругах ГМД и всей политической элиты. В тогдашних условиях последняя не могла не видеть в США и Западе своих естественных союзников. Поскольку цель коммунистов состояла в установлении в Китае “тоталитарного режима” Чан Кайши призывал развернуть против них народную войну: “Политические и экономические действия коммунистов полностью основываются на методах “борьбы” в обществе. Быть антикоммунистом значит вести народную демократическую войну, но успех или поражение в этой войне будет определяться не только военной силой и военной политикой, но и социальными и культурными методами. Социальная борьба, которую ведут сегодня коммунисты, преследуют цель уничтожить наше общество целиком. Их работа в области культуры преследует цель уничтожить нашу историческую культуру. Их деятельность противоречит нашим социальным и культурным традициям. Поэтому цель реформы партии должна состоять в пересмотре организационной структуры нашей партии, определении ее социальных основ и планировании ее культурной работы. Мы хотим сделать организационную структуру партии продуктом нашего общества. Все члены партии должны работать в интересах народа и должны быть организованы в целях выполнения партийных задач. Мы должны сделать это в целях осуществления Великих Принципов жизни народа и для разрешения существующих ныне социальных и экономических проблем, также как для осуществления нашей миссии по реформированию общества (подч. нами – В.Б.)”⁶⁰ . Каждый член партии должен был стать “солдатом” по спасению китайской нации, созданию на Тайване нового морального порядка, “невиданного до сих пор в мире”.

Чан Кайши сыграл важную роль в осуществлении модернизации тайваньского общества. Пример тайваньского общества со всей очевидностью показывает роль политического лидера в осуществлении намеченных реформ, его умение действовать решительно и последовательно во имя поставленной цели. Выступления Чан Кайши, который и в тот период и позднее много говорил о задачах, стоящих перед членами ГМД, всеми жителями Тайваня, имели большой резонанс. Они неоднократно переиздавались, впоследствии наиболее важные из них были собраны в книгу под названием “Прекрасные изречения президента Чана”⁶¹ , состоявшую из трех частей. В первую часть входили высказывания Чан Кайши по вопросам морали, а также философии и науки, во вторую – по вопросам государственного и культурного строительства, в третью – по вопросам военного строительства и отношений Китая с внешним миром. Рефреном всех высказываний Чан Кайши относительно модернизации тайваньского общества было обращение и к китайским национальным традициям и к трем народным принципам. Именно эти ценности он призывал защитить и восстановить, с тем чтобы превратить Китай в современное государство. Чан Кайши в его политической деятельности помогало то, что у него было убеждение в своей мессианской роли, которую ему предначертала история. По словам английского исследователя Стива Цзана, Чан Кайши искренне полагал, что он является подлинным наследником великого дела революции, начатой Сунь Ятсеном. Он считал себя настоящим революционером, хотя “в действительности часто вел себя как милосердный патерналистский диктатор в традиционном китайском смысле или как основатель новой династии, чем как современный революционер”⁶² .

В центре реформы ГМД было две задачи:

– нравственное воспитание членов партии, обновление их нравственных принципов, “привитие им новой морали”,

В целях успешного осуществления партийной реформы по предложению Чан Кайши, а фактически по его решению, функции высшего партийного органа взял на себя созданный 26 июля 1950 г. Комитет по реформе партии, в который вошло 16 человек, отобранных лично Чан Кайши. Это были более молодые лица, чем члены тогдашнего Центрального Исполнительного Комитета, их возраст колебался в пределах 40-50 лет – энергичные, инициативные, трудолюбивые и лично ему преданные. К этому Комитету фактически перешли функции ЦИК ГМД, который продолжал существовать, но утратил свою прежнюю верховную роль.

Воспользовавшись движением за реформу партии, Чан Кайши удалил с руководящих постов представителей военных клик, которые в прошлом на материке оказывали существенное влияние на политику партии и правительства, привнося в нее негативные моменты. Одновременно утратили свои руководящие посты лица, в прошлом близкие к Чан Кайши, в том числе и связанные с ним родственными узами, но показавшие себя некомпетентными либо нечистоплотными руководителями. Благодаря движению за реформу партии Чан Кайши получил полный контроль над ней, которого у него не было раньше. Следует иметь в виду, что в двадцатые годы и позже он не имел такого политического авторитета, как Сунь Ятсен, ибо всегда находились другие политические лидеры, претендовавшие на первую роль. И даже после того как он стал формально во главе ГМД и правительства, его лидерство постоянно подвергалось испытаниям со стороны других лиц.

Воспитание новой морали, “нового революционного духа” в конечном счете должно было привести к “созданию совершенного морального общества”, в котором не будет места для эгоизма. Последний объявлялся причиной многих бедствий, выпавших на долю китайского народа. Новая мораль, которую предполагалось сделать основой отношений в обществе, включала в качестве своего существенного элемента нравственные ценности конфуцианства, которые требовали от человека жить добродетельной жизнью. Эти ценности включали в себя такие качества, как добродетельность, искренность, умеренность в желаниях, терпимость, взаимное уважение. Предполагалось создать совершенный моральный порядок (“общество “датун””), который в свое время мудрецы древности объявляли образцом для Китая.

Важное место в выступлениях Чан Кайши начала 50-х годов занимают вопросы реформы партии, ее организационного, политического и идеологического строительства. Прежде всего он неизменно подчеркивал революционный характер партии, он часто называл ее “наша революционная партия”, “живая революционная организация”, “боевой организм”, вся ее деятельность должна строиться на основах строжайшей дисциплины, каждый член партии должен отвечать за определенный участок работы, тесно взаимодействовать с другими ее членами, составляя вместе единый механизм, а не беспорядочное скопление людей. Чан Кайши любил подчеркивать, что каждый член партии должен быть активным борцом за дело партии, а не пассивным созерцателем событий. В одном из своих выступлений он говорил: “Нашу революционную партию можно уподобить компании, созданной членами революционной партии. Способности, кровь и пот, права, вплоть до тела каждого члена партии являются капиталом компании. Чтобы эта компания смогла заниматься торговлей в больших размерах и хорошо подзарабатывать (т.е. реализовывать на практике три народных принципа, осуществить революцию) акционеры компании (т.е. члены революционной партии) должны отдать весь свой капитал”⁶³ .

Члены партии должны строго соблюдать партийную дисциплину, что требует от “каждого товарища отказаться от присущих ему частных интересов и частных подходов, не нарушать клятву, данную им при вступлении в партию...”⁶⁴ . Разъясняя смысл слова “товарищ”, которое использовали члены ГМД при обращении друг к другу. Чан Кайши говорил: “Это означает единство воли и действий... Для всех членов партии главным становятся три народных принципа, они действуют во имя их реализации...”⁶⁵ . Партия вбирает в себя лучшие элементы общества, членство в ней есть не только символ доверия, но и показатель человеческих качеств. В партии должен царить двух равноправия, справедливости. Вступая в партию, человек отдает ей все свои силы, права и даже жизнь. Требование строжайшей дисциплины в партии объяснялось тем, что политическая жизнь была производной от военной структуры. Жизнь, говорил Чан Кайши, это борьба, а раз так, то все сферы общественной жизни, включая партийную, не могут не носить военного характера. Партия должна быть реорганизована с помощью военных методов. Подчеркивая первостепенную роль партии в переустройстве общества он говорил даже так: “Партия должна быть авангардом вооруженных сил и одновременно быть их арьергардом...”⁶⁶ .

Идея служить общему партийному делу, участие членов партии в коллективных усилиях по спасению нации, т.е. в деятельности партии – такими лозунгами были наполнены выступления партийных лидеров, страницы партийной печати. От каждого члена партии требовалась активная жизненная позиция, другими словами, активное участие в общественных делах, чувствам пессимизма и отчаяния не должно было быть места в рядах партии. Те, кто уклонялись от своих партийных обязанностей, рисковали быть обвиненными в предательстве партийных интересов. От членов партии требовалось быть милосердными и готовыми прийти на помощь другим людям – и все это во имя общей цели. Партийная печать фактически ставила знак равенства между нравственным совершенствованием отдельного человека, прежде всего члена партии, и спасением китайской нации и превращением тайваньского общества в некий совершенный моральный организм. По словам Чан Кайши, цель всех усилий членов партии должна состоять в создании свободного, независимого, процветающего государства.

С начала 50-х годов Комитет по реформе партии стал издавать серию брошюр, которые представляли собой биографии тех членов ГМД, которые отдали свои жизни во имя дела партии, а значит и китайской нации. В этих брошюрах особый акцент делался на присущие этим “героическим личностям” в истории ГМД высокие моральные качества, благородство и дух самопожертвования⁶⁷ . Партийная печать, руководители партии подчеркивали необходимость решительно искоренять дух пораженчества, который в тот период охватил значительную часть партии. Пропагандировалась мысль о том, что несмотря на поражение, которое ГМД потерпел на материке в борьбе с КПК, партия имеет в своей истории славные страницы, которые позволяют ее членам испытывать чувство гордости.

В ходе реформы партии была осуществлена перерегистрация ее членов. Для подготовки партийных кадров была создана трехуровневая система – в Центре, уездах и по месту жительства. Слушатели изучали следующие дисциплины: три народных принципа, произведения Чан Кайши, историю ГМД, историю Китая, международные отношения и т.д. Три народных принципа все члены партии должны были изучать в обязательном порядке. Они были включены также в программу обучения на всех уровнях образования – начиная от средней школы и кончая высшими учебными заведениями, их знание фактически требовалось от каждого гражданина. Такая практика существовала в течение десятилетий⁶⁸ .

В Тайбэе была создана партийная академия, которую к концу 1952 г. окончило более 3-х тысяч человек. С мая 1951 г. в уездах стали организовываться двухмесячные курсы, которые к концу 1952 г. закончило более 8000 человек. Наконец, по месту жительства устраивались летние и зимние семинары, в основном для молодых людей. Также к концу 1952 г. их окончило более 1100 человек. Всего за два года систему подготовки в системе партийного просвещения прошло приблизительно 13000 человек или 11% от тогдашнего состава партии.

Цель данной системы подготовки партийных кадров состояла в создании новой политической элиты, способной решать задачи модернизации тайваньского общества. Чтобы предотвратить появление внутренней групповщины и фракционизма от слушателей прежде всего требовалась строжайшая дисциплина. Кроме того, они должны были обладать определенными организаторскими способностями, трудолюбием и способностью работать в любых условиях, не теряясь при возникновении трудностей. Что касается их мировоззренческих принципов, то все они были должны “исповедовать” антикоммунизм.

Организационным принципом построения ГМД был территориально-производственный. В министерствах, армии, службе безопасности существовали партийные организации. В каждом уезде имелись секции, группы и ячейки, последние были первичной партийной структурой. Каждая ячейка состояла из 8-15 человек, которые собирались ежемесячно в обстановке строжайшей секретности. Подобные условия деятельности ГМД в тот период объяснялись обстановкой холодной войны, противостоянием с КПК. По словам одного из членов ГМД, “мощь и сила партии заключается в ее организации. Партия принадлежит ее членам. Только они знают об источниках мощи партии. Если бы организационная структура партии была открытой, наша сила была бы обнаружена и это могло нанести ущерб организации. Партия никогда не должна дать возможность врагу узнать о ее силе”⁶⁹ .

Обстановка секретности, существовавшая в 50-60-е года в ГМД, имела свои истоки в истории Китая. Члены тайных обществ давали клятву верности своему руководителю и сохраняли абсолютную секретность относительно своего членства в обществе и своей деятельности. Поддерживая дух секретности в партийных ячейках, руководство ГМД одновременно требовало создания атмосферы товарищеского обсуждения на их заседаниях.

Организационные принципы ГМД были подтверждены на VII съезде партии, состоявшемся в октябре 1952 г. Он подвел итоги реформы, реорганизации партии и одновременно обсудил первые результаты начавшейся модернизации тайваньского общества. Выступая на Съезде, Чан Кайши говорил, что “каждый знает, что наша партия является революционно-демократической. На партию возложена двойная миссия – защита демократической, конституционной политики и осуществление революционными средствами спасения и реконструкции нашей нации. В этот период организационная структура нашей партии должна отвечать всем требованиям, могущим обеспечить достижение вышеуказанных целей. Мы должны использовать демократические средства для мобилизации членов нашей партии”⁷⁰ . Под демократическими методами подразумевалось свободное обсуждение в партии всех проблем, честная и справедливая оценка взглядов товарищей по партии, стремление к диалогу и достижению консенсуса, согласия в случае наличия разногласий, что исключало зависимость политики партий от какой-либо группы или фракции. Для определения характера организационных принципов ГМД Чан Кайши в том же выступлении на VII съезде партии использовал возвышенный стиль: “Организация власти есть “тело” нашей партии, а наши революционный дух и убеждения есть ее “душа”. Чтобы создать в нашей партии новую жизнь, мы должны объединить тело и душу”⁷¹ .

Само определение ГМД как революционно-демократической партии содержало известное противоречие. С одной стороны, будучи демократической она должна была придерживаться нормальных принципов демократической политики, участвовать в выборах на всех уровнях и бороться за голоса электората как обычная партия в демократической стране. Однако подобное развитие политического процесса было невозможно, ибо ГМД создал систему, которую, как мы уже отмечали, некоторые политологи не без оснований называют системой “партия-государство”.

С другой стороны, ГМД, будучи революционной партией, должен был бороться за удержание Тайваня, его модернизацию, а в обозримом будущем – за возвращение материкового Китая – так во всяком случае ставили в те годы вопрос Чан Кайши и его окружение. Для достижения подобных целей требовалось превращение ГМД в мощную революционную организацию с крепкой дисциплиной ее членов и их готовностью отдать все свои силы, а если понадобится и жизнь, борьбе против коммунистов. Естественно, что в своей практической деятельности Чан Кайши делал акцент на первом элементе слова “революционно-демократическая партия”, он был для него более важен, чем второй элемент. Поэтому ГМД не был демократической в общепринятом смысле этого слова партией. Он скорее был организацией революционеров.

На аналогичных с ГМД организационных принципах строилась молодежная организация партии – национальный корпус спасения молодых китайских антикоммунистов.

В армии был введен Институт политических комиссаров, для подготовки которых были созданы специальные училища, за политработу в армии отвечал сын Чан Кайши – Цзян Цзинго, учившийся в двадцатые годы в Военно-политическом институте им. Толмачева и проведший в Советском Союзе в общей сложности двенадцать лет. Чан Кайши требовал от армейских политработников быть “коллективной душой армии, родителями для солдат, мостом между партией и вооруженными силами”⁷² . В свою очередь Цзян Цзинго призывал офицеров, политработников полностью следовать трем народным принципам – беспрекословно подчиняться руководителю, т.е. Чан Кайши, быть преданным ему во всем; “они должны подчинить свои жизни делу партии, жертвовать ради этого своими жизнями, строго придерживаться ее доктрины, выполнять ее приказы”⁷³ .

В сущности ГМД стал орудием авторитарного режима, который был создан на Тайване “во имя возрождения китайской нации” и создания современного общества. Ниже мы особо остановимся на вопросе, почему Чан Кайши удалось избежать “печального опыта” КПСС и коммунистических партий восточно-европейских, азиатских стран и Кубы и действительно добиться превращения тайваньского общества в современное и процветающее общество. Сейчас же продолжим разговор о реформе ГМД.

Организационные принципы построения ГМД фактически были заимствованы у компартий, что не скрывали сами ее руководители. ГМД чисто номинально был в те годы демократической партией, в действительности он был ядром авторитарного режима, поэтому и принципы его построения были соответствующими, использование организационных принципов компартий было продиктовано чисто прагматическими соображениями. Будучи убежденным антикоммунистом, Чан Кайши тем не менее не мог не понимать, что причина победы КПК не в последнюю очередь объясняются ее лучшей организацией, более совершенной системой подготовки кадров, наличием единых идеологических и политических принципов. “Если мы хотим победить коммунистических бандитов, – говорил Чан Кайши – мы должны научиться всем их методам и использовать их технические приемы”⁷⁴ . Поэтому он подчеркивал важность создания небольших, но работоспособных партийных ячеек, безусловного подчинения членов партии руководителям и организации стройной системы внутрипартийной информации. Фактически ГМД принял на вооружение коммунистический принцип “демократического централизма”.

В научной литературе существуют различные точки зрения относительно характера ГМД как политической партии. Есть ученые, которые считают ее партией ленинского типа, во многом похожей на КПСС (ВКП(б)) и КПК. Сторонники данной точки зрения ссылаются на следующие сходные моменты:

– революция как конечная цель политического процесса;

По мнению американских исследователей Л.Чжао и Р.Майерса в пятидесятые годы ГМД являлся больше политической сектой, чем политической партией. Члены партии словно верующие испытывали благоговение перед своим руководителем. Он постоянно призывал их вспомнить великую сагу своей партии, настроить свои мысли на будущую победу и быть настойчивыми и последовательными в своей великой миссии по спасению Китая и его народа. Когда Чан Кайши требовал от них воспринять дух полного самопожертвования, он казался им святым, указывающим путь к индивидуальному спасению на основе доброжелательного поведения и стремления к счастью⁷⁵ . Членам партии был присущ дух жертвенности – общее партийное дело было более важным, чем личные амбиции и семейные заботы.

Одновременно культивировался дух абсолютного подчинения вождю. Один из членов парламента писал тогда следующее: “Если уподобить партию организму, то председатель должен смотреть на своих коллег по партии, как на руки и ноги, а они на него – как на голову; не может быть рук и ног, не подчиняющихся голове, точно также не может быть членов партии, не подчиняющихся председателю”⁷⁶ .

Тем не менее оба ученых не считают возможным рассматривать ГМД начала 50-х годов как партию ленинского типа. В обоснование своей точки зрения они ссылаются главным образом на различие идеологических принципов, в частности, в отличие от ГМД коммунисты преследовали цель построить социалистическое общество, экономической основой которого являлась общественная собственность.

По мнению английского ученого Стива Цзана, между ГМД и КПК существует чисто внешнее сходство. Во-первых, несмотря на участие партии в деятельности правительства проникновение ГМД в область экономики и особенно руководство им этой областью было более поверхностным, чем в странах, где правящими партиями были партии ленинского типа; во-вторых, в отличие от КПК ГМД были присущи определенные гуманистические черты, “это была скорее партия лидера, чем партия партии”; в-третьих, в реорганизованном ГМД борьба концентрировалась вокруг личностей, в то время как в КПК вокруг “линий”, платформ; в-четвертых, несмотря на ужесточение партийной дисциплины, она не была столь строгой и жесткой, как в компартии Китая, наконец, в-пятых, что наиболее важно, существовало различие идеологических основ.

Нельзя не согласиться с тем, что между ГМД и компартиями существовали серьезные различия в идеологии. Тот факт, что ГМД признавал рыночную экономику и частную собственность, более того, считал ее важным компонентом экономических отношений общества, коренным образом менял роль партии в экономике. Она не вмешивалась в конкретные вопросы деятельности промышленных предприятий, сельскохозяйственных ферм, банков, торговых фирм и т.д. Тем не менее ГМД не был обычной парламентской партией. Он брал на себя ответственность за общее руководство страной, в том числе и экономикой, поэтому в документах партии, выступлениях ее руководителей (в 50-70-ые годы) много говорилось о целях и задачах экономического строительства. В те годы ЦИК ГМД разрабатывал общую стратегию развития экономики, вырабатывал перспективные планы строительства промышленных и транспортных объектов. По инициативе, под руководством и при участии партии была проведена, в частности, аграрная реформа.

Именно данное обстоятельство позволило ГМД избежать трагических ошибок КПСС и КПК, которые создали (последняя до 1978 г.) неспособный к саморазвитию социально-экономический строй.

Вместе с тем, фактическое принятие демократического централизма в качестве основополагающего организационного принципа ГМД неизбежно вело к жесткой централизации и строгой иерархической системе власти в партии, а с учетом ее роли в обществе – соответственно в государстве. В течение десятилетий во всяком случае в 50-80-ые годы, ГМД осуществлял полный контроль над всеми правительственными учреждениями, парламентом, средствами массовой информации, поскольку большинство чиновников являлось членами ГМД. Следует учитывать, что выполнение партийных решений было строго обязательным для всех членов партии. Во всех представительных органах – в центре и на местах, исключение составляли судебные и контрольные органы, создавались партийные группы и комитеты, которые отвечали за осуществление партийных решений. Культ Чан Кайши на Тайване ничем особенно не отличался от культа Сталина или Мао Цзэ-дуна.

Взаимоотношения между партией и правительством постоянно обсуждались на съездах ГМД, пленумах ее ЦИК, заседаниях Исполкома. Подобная практика ничем не отличалась от положения, существовавшего в КПК и КПСС. Различие состояло лишь в том, что на Тайване существовали одобренные руководством ГМД определенные правовые нормы, регулирующие деятельность членов партии в правительственных учреждениях. В одной из статей “Программы реорганизации партии” говорилось: “Во-первых, ГМД проводит свою деятельность в рамках Конституции, ее принцип – определять политику на основе трех народных принципов, на основе политики решать кадровые вопросы, с тем чтобы лучше организовать управление членами партии; во-вторых, партия – это орган, определяющий политику, однако партийные органы не могут непосредственно передавать политические решения правительственным учреждениям, ответственность за это ложится на членов партии и партийные собрания, которые законным путем должны превратить их в распоряжения и постановления, с тем чтобы правительственные учреждения претворяли последние в практику; в-третьих, выполнение членами партии обязанностей чиновников правительственных учреждений должно получить одобрение или согласие партии. Собрания по отбору членов партии на должности должны проводиться партийными комитетами на основе определенных правил, а их отбор проходить на основе принципа консультаций; в-четвертых, партия имеет право руководить, контролировать и отзывать членов партии, работающих в правительственных и общественных учреждениях, однако следует руководить, исходя из общих принципов, а не вмешиваться в их обязанности, установленные законом”⁷⁷ .

Тем не менее нельзя не видеть, что организационные принципы построения ГМД были не только похожи на структуру КПСС (и КПК), но даже были слепком с нее. И это шло от Сунь Ятсена, который на 1 съезде партии в 1924 г. фактически призывал заимствовать опыт КПСС – в смысле установления в стране однопартийной системы и ликвидации в партии любых фракций. Другое дело, что конкретная организационная деятельность ГМД в силу китайской специфики зачастую имела иные формы и методы чем те, которые применяли КПСС и КПК.

В ходе движения по реформе партии было подготовлено большое количество профессиональных администраторов, шел процесс сокращения штатов правительственных учреждений и аппарата Президента. Были достигнуты серьезные успехи в преодолении коррупции, многие представители высшего эшелона власти открыто исповедовали свою приверженность конфуцианским принципам, вели подчеркнуто скромный образ жизни, давая тем самым понять, что все их помыслы сосредоточены на работе во имя “спасения нации”. Среди них были премьер-министр, министр обороны и сын самого Чан Кайши. Не в пример тому, что было раньше, в рядах ГМД на этот раз не было оппозиции. Несмотря на наличие расхождений по отдельным вопросам тактики, руководство партии вначале в целом было едино в понимании задач и направления общего стратегического курса реформ. Успеху модернизации способствовало и то, что население Тайваня получило лучшее правительство, которое когда-либо существовало в условиях Китая. Лучшее – в смысле эффективности управления страной и отсутствия коррумпированности, что помогало обеспечивать политическую стабильность.

И хотя условия жизни в тайваньском обществе напоминали атмосферу полицейского государства, подавляющее большинство тайваньцев мало соприкасалось с силами безопасности, поскольку последних интересовали главным образом агенты и сторонники компартии и лица, выступавшие за независимость Тайваня⁷⁸ .

Результатом движения по реорганизации партии стало не только обновление партии, учитывая роль ГМД в обществе, произошло обновление всей системы общественных отношений, армии, системы безопасности, правительственных органов.

По мнению известного тайваньского политолога, профессора Тайваньского национального университета Ху Фу, политический процесс на Тайване можно разделить на пять этапов: первый (1949-1952 гг.) – создание авторитарного режима, второй (1952-1971 гг.) – его консолидация, третий (1972-1979 гг.) – его существование и трансформация, четвертый (1980-1986 гг.) – переход от авторитарного режима к демократии, пятый (1986 г.) – утверждение демократии.

Проф. Ху Фу сравнивает авторитарный режим ГМД с развернутым зонтиком, в центре всей социальной структуры находился вождь, который выступал как бы в роли ручки зонта, осуществляя персонифицированный контроль над партийным аппаратом, являвшийся опорой режима. Партия, в свою очередь, контролировала гражданское общество и правящий класс. В этом и состоит суть современного авторитаризма, который отличается от традиционного авторитаризма тем, что в нем присутствует мощный контрольный механизм – в лице партии – над обществом. В то же время в отличие от тоталитарного режима, в современном авторитаризме партия не существует независимо от своего высшего лидера⁷⁹ . Авторитарный режим ГМД не охватывал все общество снизу доверху, он сочетался с многообразием нравов, отсутствием давящего нормативизма.

Утверждению авторитарного режима способствовали как международные, так и внутренние факторы. В этой связи следует заметить, что в период японского колониального господства не существовало политических партий, местная элита могла участвовать лишь в выборах консультативных органов. В структуре тайваньского общества в тот период отсутствовали какие-либо условия для плюрализма.

Реформирование партии сопровождалось другими важными социально-экономическими мероприятиями – аграрной реформой, выборами в местные органы власти, реформой системы образования.

В начале 50-х годов Тайвань был аграрной страной, в 1952 г. 57% населения было занято в сельском хозяйстве, поэтому проблемы местного самоуправления имели очень важное значение, тем более, что незадолго до этого произошли события 28-го февраля 1947 года.

В 1946 г., а затем в 1950 г. были опубликованы постановления правительства о выборах в уездные, городские, поселковые и деревенские ассамблеи. Первые выборы в местные органы власти состоялись в 1951 г., а в ассамблею провинции Тайвань в 1954 г. Выборы проводились на основе всеобщего, прямого и тайного голосования, хотя носили, конечно, ограниченный характер. Кандидатами в депутаты были представители ГМД и ее союзников, что позволяло манипулировать ими. Тем не менее руководство ГМД придавало этим выборам большое значение. По его собственному признанию, партия не занималась на материке вопросами местного самоуправления, поэтому для него было важно выяснить умонастроения местного населения, подобрать сторонников среди местной политической элиты, нейтрализовать действия оппозиционных лидеров и в конечном счете создать социальную опору своему режиму.

В целях обеспечения необходимых результатов выборов, они проводились в различных территориальных единицах не в один день, а в разное время, с тем чтобы можно было учесть уже имеющейся опыт и сделать соответствующие выводы.

Как уже отмечалось, политическая доктрина Сунь Ятсена говорила о трех периодах перехода Китая к политической демократии, каждый из которых предусматривал особый политический режим. После победы над милитаристскими кликами и объединения страны под властью гоминьдановского правительства предполагался переход от “военной власти” к “политической опеке”. Второй период должен был занять шесть лет – с 1929 по 1935 год. Однако из-за возникших трудностей, связанных с японской агрессией и конфронтацией с КПК, его осуществление затянулось на многие годы.

Тем не менее в 1932 г. законодательная палата (по-китайски – юань) создала Комитет по выработке Конституции Китайской Республики; для всеобщего сведения были обнародованы 25 принципов ее построения. После нескольких лет работы 5 мая 1936 г. был опубликован первый проект Конституции, получивший название Конституция “двух пятерок”⁸⁰ . В ноябре 1937 г. предполагалось созвать конференцию для ее принятия, после чего на рубеже 1937-38 гг. должен был начаться третий период – “конституционное правление”.

Однако вооруженная агрессия Японии не позволила осуществить намеченное. Поскольку и в период антияпонской войны поступали поправки и дополнения к проекту “Конституции двух пятерок” в середине 1945 г. по решению 6-го съезда ГМД был создан специальный комитет, в функции которого входило обобщение всех высказанных мнений. После перехода от политики конфронтации к политике сотрудничества с КПК в проект “Конституции двух пятерок” были внесены значительные исправления, которые получили название “12 пунктов”, они были одобрены в январе 1946 г. Политическим консультативным совещанием с участием представителей КПК, других партий и беспартийных.

В ноябре 1946 г. в Нанкине состоялась конференция по принятию Новой Конституции. Коммунисты не приняли в нем участие, хотя их замечания и поправки были учтены в новом проекте. Конституция была принята 25 декабря. Было принято решение ввести ее в действие 25 декабря 1947 г. и одновременно окончить период “политической опеки” и начать осуществление “конституционного правления”. Конституция была опубликована 1 января 1947 г. В течение 1947 г., несмотря на начавшиеся со стороны КПК вооруженные действия, на всей территории Китая, контролируемой ГМД, были проведены выборы в Национальное собрание, Законодательную и Контрольную палаты. На территории, где власть принадлежала КПК, выборы не проводились. Был избран 2961 депутат Национального собрания (было необходимо избрать 3045), 760 членов Законодательной палаты (было необходимо избрать 776), 180 членов Контрольной палаты (было необходимо избрать 223 члена). 29 марта 1948 г. в Нанкине открылась первая сессия Национального собрания, на которой Чан Кайши был избран Президентом Китайской Республики⁸¹ .

В своей инагурационной речи он подчеркнул важность соблюдения Конституции, необходимость решительной борьбы за единство страны против раскольников. Осуществление в Китае подлинной демократии он поставил в прямую зависимость от уничтожения “коммунистических бандитов”. Вскоре национальным собранием были одобрены “Временные положения, действующие в период национальной мобилизации для подавления коммунистического мятежа”, которые предоставляли Президенту чрезвычайные полномочия на этот период. Его действия в этот период в силу чрезвычайных обстоятельств не подвергались ограничениям со стороны статей Конституции. ГМД объяснял это необходимостью обеспечить порядок в стране и безопасность граждан. В 1950 г. был одобрен Декрет о чрезвычайном положении. Вторая сессия Национального собрания, состоявшаяся уже на Тайване в феврале 1954 г. продлила действие “Временных положений”. Впоследствии срок их действия продлевался еще несколько раз. Естественно, что процесс демократизации был прерван, ответственность за что была возложена гоминьдановцами на коммунистов. В течение многих лет ограничения демократии объяснялись на Тайване опасностью коммунистического вторжения.

Вместе с тем, как уже отмечалось выше, в течение всего периода действий “Временных положений” функционировали выборные местные органы власти. Исключение составляли должности губернатора провинции Тайваня, мэров гг. Тайбэя и Гаосюня. В течение сорока с лишним лет лица, занимавшие эти посты, назначались, а не избирались. К участию в выборах в местные органы власти допускались лишь представители официально разрешенных партий, т.е. ГМД, и выступавших в блоке с ним двух-трех мелких партий, которые были очень малочисленными. Срок полномочий депутатов Национального собрания неоднократно продлевался, в результате подавляющее большинство из них к концу 80-х гг. достигло преклонного возраста.